Под личиной зверя - 2. Обманутые надежды

— Прибавь газа, — Сади подалась вперед и прошипела слова прямо в ухо говорливому водителю. — Что-то еле плетемся.

— Очень жаль, что вы так думаете. Сегодня здесь — завтра там. Так? Ни дома, ни родины. Ни принципов, ни ответственности. Хотя о чем я? Жить захочешь — и не то еще сделаешь...

— А ну, остановись! — потребовала Сади. — Ты о чем?

Машина замедлила ход, но не остановилась.

— Останьтесь, вы нужны здесь.

— Ты кто такой? — спросил Макс.

— Я? Человек. И этим все сказано. А ты когда-нибудь спрашивал себя: кто ты? Сколько в тебе осталось человеческого? — голос водителя изменился. Кроме возросшего раздражения в нем появились обвинительные нотки. — Каково это — знать, что виноват в смерти сотен людей? А ведь они ни в чем не виноваты. Разве что в излишнем доверии к тому, кто открыл дорогу новому врагу? Тем, кому надлежит гнить в космическом мраке.

Макс вскользь коснулся разума водителя. Озарение опалило сознание. Как он не догадался раньше?! Все же лежало на поверхности!

— Вон из машины! — взревел он, обернувшись к Сади и Галлахеру.

— Соображаешь... — одними губами усмехнулся водитель. Но глаза оставались холодными и пустыми. — Тебе не место среди людей, генерал скарабеев...

Только теперь Макс обратил внимание, что всю дорогу водитель управлял машиной одной рукой. Теперь он поднял вторую, разжал стиснутые в кулак пальцы.

Детонатор!

'Зрячий'!

По телу словно прокатился разряд тока. Макс буквально выдирал из себя пси-энергию, преобразуя ее в щит. Взгляд застыл на детонаторе. Секунда, доля секунды, пока палец человека отпускает кнопку детонатора. Уже не перехватить, не овладеть разумом. Это смерть. Близкая и безболезненная. Щит не успеет набрать достаточной мощи.

Их взгляды встретились. Взгляд человека, знающего, на что он идет, полностью сосредоточенного на своей миссии. Человека с неясным прошлым, но с отчетливым будущим. И взгляд нелюдя — мутанта, измененного чуждым сознанием, поставленного предводителем жестоких хищников. Нелюдя, которому судьба предоставила шанс попытаться вернуть себе человечность.

Две судьбы пересеклись в одной-единственной точке.

Макс успел почувствовать нарастающий жар, а потом он оказался зажат между молотом и наковальней. Удар — и тело корежится от чудовищного натиска. Все звуки потонули в тяжелом, протяжном вое.

Когда лопнул щит, он не знал. Но, скорее всего, уже после того, как взрывная волна разворотила корпус тягача и, словно пробку, вытолкнула Макса наружу. Мир закувыркался, обливаясь пламенем и болью. Вой сменился сначала скрежетом, а потом однообразным гулом.

Бешеный ток крови отдавался в висках. Спину нещадно жгло, но сил подняться нет.

Мир окутался чем-то белым и невесомым, а потом кто-то, не особенно церемонясь, оторвал его от земли.

Когда зрение вернулось вновь, Макс увидел склонившуюся над собой Сади.

'Успела выпрыгнуть...'

Девушка стояла на коленях и с отчаянным ожесточением пыталась открыть емкость с боевым коктейлем. За ее спиной виднелось несколько пехотинцев в полной тяжелой броне.

'Неужели уцелел?'

— Я сам, — прохрипел Макс, протягивая руку.

На исполосованном кровоточащими царапинами лице Сади появилась улыбка.

— Ты крепче, чем я могла себе представить, — дрожащим голосом проговорила она.

— Где Галлахер? — спросил Макс, попытавшись подняться.

— Здесь я! — послышался голос профессора. — Кажется, 'Зрячие' о нас не забыли?

— Печально...

Макс сел, с трудом покрутил головой.

— Теперь необходимо обследование, — сказала Сади.

— Ты-то как?

Девушка невольно коснулась пальцами царапин на лице, поморщилась.

— Познакомилась с местным бетоном и теперь с уверенностью могу сказать — он твердый и шершавый.

— Профессор, а разве у нас не мир со 'Зрячими'? — спросил Макс.

— Я же говорил — организация не однородная, состоит из нескольких обособленных групп. Полагаю, ты стал для них целью номер один.

— Как приятно быть в центре внимания.

Макс медленно поднялся. Все тело ныло, словно его пропустили через мясорубку. Шагах в двадцати, недалеко от крыла лабораторного комплекса, застыл остов догорающей машины. Ее залили густой пеной, но отдельные языки пламени все равно находили себе пищу. Три из пяти дверей машины отсутствовали на местах, одна висела на единственной петле. Весь кузов словно набух: силой взрыва выперло крышу и боковые стенки.

Пехотинцы окружили место теракта широким кольцом.

— Нам бы новые колеса, — повысил голос Макс, обращаясь к пехотинцам.

— Так что насчет небольшого обследования? — спросила Сади.

— Ни к чему. Но вот в госпиталь мы заскочим обязательно...

Девушка нахмурилась.

— Не думаю, что целью 'Зрячих' являюсь только я, — пояснил свою мысль Макс. — Профессор, в особенности это касается вас и той парочки, что проходит реабилитацию в госпитале.

— Никогда не думал, что придется скрываться от тех, с кем проработал не один год... — тихо, почти про себя, проговорил Галлахер.

— Прошу прощения... — прервал их разговор металлический голос от одного из пехотинцев. — Профессор Найт обеспокоен случившимся и желает получить подробный доклад о вашем состоянии.

— Скажи ему, что мы немного задержались, даже толком не сдвинувшись с места, — сказал Макс. — И еще скажи, что мы забираем с собой Чеда Парка и Уоррена Филипса, так как они тоже могут стать объектами покушения. Да, и еще — среди вас 'Зрячие'.

Пехотинец кивнул.

— Мы будем сопровождать вас до шаттла. Транспорт сейчас будет.

— Думаю, у вас и без нас полно дел, — сказал Макс. — Достаточно транспорта, — он поморщился: спина болела зверски. — Только чтобы водитель был надежный.

— От небольшого эскорта вам не отделаться. Пара 'Церебров' — это минимум того, что я должен вам дать. Они не задержат вас. Имейте в виду — десант скарабеев на подходе.

— Договорились.

— Смотри, — окликнула Макса Сади. Девушка указывала в сторону лабораторного корпуса. Почти у самой стены одиноко замерла черная клякса.

— Он здесь откуда? — не поверил своим глазам Макс.

— Я уже готова поверить во что угодно, — в недоумении пожала плечами доктор. — Будь у нас время, я бы настаивала на серии тестов.

— Дай мне свой халат... Ну и что ты здесь делаешь? — спросил Макс, направившись к Леопольду. Кот сидел и смотрел на него, не предпринимая попыток сбежать, не выказывая страха.

За спиной раздался визг тормозов, рокот успокаивающегося двигателя.

— Нам пора! — послышался окрик Галлахера.

— Минуту, — буркнул Макс.

Он понимал, что со стороны выглядит полным идиотом. Время идет не на минуты — на секунды, а он пытается поймать кота, до которого ранее ни разу не смог дотронуться. И тем не менее что-то толкало его задержаться.

— Ты же не просто так таскаешься за мной, — проговорил Макс, стараясь ступать как можно мягче. — Или мы, наконец, выясним отношения. Или остаешься здесь, а я улетаю. Что скажешь?

Кот, продолжая наблюдать за приближающимся Максом, естественно, промолчал.

Бывший генерал скарабеев опустился на одно колено рядом с котом, протянул руку. Леопольд опустил голову к земле, прижал уши, но не зашипел и не убежал.

Стремительное движение — набросить на животное халат, поплотнее закутать. Пусть не совсем честно, но времени на установление полного взаимопонимания нет. А теперь в машину, теперь по газам.

На этот раз транспорт двигался куда быстрее. И если пристроившиеся по бокам 'Церберы' поначалу притормаживали, то уже через минуту скорости всех трех автомобилей сравнялись. Благо, внутренний двор командного центра практически опустел. Персонал и техника заняли свои позиции. Лишь изредка мимо проносился такой же тягач или тройка 'Церберов'. Один раз Максу на глаза попалось отделение 'Кондоров'. Летуны, умело управляя ракетными ранцами, барражировали над строениями, по-видимому что-то высматривая. Ракеты, оставляя за собой дымные и огненные шлейфы, продолжали уходить в небо. Десятки, если не сотни смертоносных болванок, в чьем чреве до поры сокрыты тысячи мелких стальных шариков. Такая шрапнель способна превратить в кровавое месиво любую тварь, даже защищенное толстым панцирем. Где-то над головой уже гибнет первая волна десанта. Но сколько будет таких волн?

Машина резко затормозила — и Макса бросило на приборную панель.

— Госпиталь, — проговорил водитель немного виноватым голосом.

— Сади, идем, — бросил Макс, выскакивая из салона. — Профессор, вы лучше останьтесь. Мы быстро.

Поиски в госпитале несколько затянулись. Здание завершало переход к режиму консервации, и потому встретить в его обезлюдивших коридорах хоть кого-нибудь весьма непросто. Удачей оказалось то, что Сади не растерялась и сразу направилась в приемный покой, где, по идее, должна остаться контрольная точка видео— и аудио-наблюдения. К счастью, точка быстро нашлась. Хватило всего нескольких слов, чтобы дежурившая где-то у мониторов сотрудница поняла суть дела. Она деловито кивнула и отключилась, сказав, что пациенты сейчас же будут доставлены наверх.

Ожидание, на удивление, длилось недолго. В стене рядом с приемным покоем раскрылись бронированные двери лифта — и в кабинке показались Циклоп и Чед Парк. Оба пехотинца одеты в простые синие комбинезоны. Оба на ногах. На лицах недоумение.

— Уходим, все пояснения потом, — проговорил Макс, подталкивая товарищей к выходу.

Он успел заметить изменения, произошедшие с Парком. На его шее действительно виднелись блестящие металлические скобы, стягивающие края кожи. Судя по ним, во время схватки с Азгар Д'таг в ущелье Мустанга пехотинец получил сильные внутренние повреждения. И прежде всего — многочисленные переломы. Скобы на коже показывали наличие в теле временных имплантатов, призванных усилить и снять излишнюю нагрузку с костяка и внутренних органов.

Несмотря на полученные повреждения и перенесенную недавно операцию, Чед Парк передвигался довольно уверенно и от помощи отказался.

Бегом к машине. В голове безжалостный метроном отсчитывает минуты, а возможно, уже секунды до падения первых капсул.

Грохот захлопывающихся дверей слился с взревевшим двигателем.

Тягач практически вгрызался в бетонное покрытие внутренней территории командного центра. Вслед за ним рванули 'Церберы'.

Уже открыли огонь зенитные установки, уже вступили в бой ракетные системы танков. Люди не собирались сдаваться на милость тварям Улья. Каждый из обороняющихся отлично понимал: в случае малейшей ошибки, малейшей промашки пощады ждать не приходится. А потому командный центр изливался огнем и металлом, высвечивающими темнеющее небо.

Но Ад все же снизошел на землю. Сначала с неба начали падать куски скорлупы развалившихся при спуске капсул. Эти осадки несли в себе вполне реальную долю опасности, так как вес некоторых кусков мог достигать килограмма.

Водитель продолжал гнать, не разбирая дороги. Машина подскакивала на скорлупе, но скорости нее теряла. Первый же удар в лобовое стекло растянул по нему сеть густых трещин.

Сади на заднем сиденье вскрикнула.

Водитель ударил по тормозам.

— Ничего не видно, — сквозь зубы прошипел он.

Что-то врезалось в крышу, наполнив салон стальным грохотом.

— Можешь выбить его? — щурясь, спросил водитель. Он всматривался в сеть трещин, пытаясь высмотреть дорогу.

Макс выбросил перед собой руку. Стекло вылетело с огромной скоростью, измятым армированным комом закувыркалось по бетону. В лицо ударил порыв ветра. Салон наполнился грохотом стрельбы и гулом стартующих ракет.

Командный центр вел огонь из всех стволов.

— Так-то лучше, — осклабился водитель, снова вдавливая педаль газа.

Макс не опустил руку. Ехать и дальше без лобового стекла — сущее самоубийство. Но до шаттла довольно далеко, добраться бегом шансов еще меньше.

На месте выбитого стекла возникло голубоватое свечение. Порывы ветра тут же пропали. Грохот стих. В выставленный Максом щит еще несколько раз врезались падающие с неба осколки, но, не в силах пробить его, по касательной отлетали в стороны.

Впереди уже виднелось ограждение и маяки взлетно-посадочного поля, когда перед самым капотом промелькнуло что-то темное. Тяжелую машину подняло в воздух, развернуло и на всей скорости ударило о бетон. Салон взорвался криками и грохотом. Передние колеса врезались в жесткое покрытие, вывернулись. Руль вылетел из рук водителя. Неуправляемая машина клюнула носом, пошла юзом, а потом ее закрутило. Один из следовавших рядом 'Церберов' не успел увернуться от потерявшего управление стального чудовища и, получив сильный удар, отлетел в сторону, опрокинулся.

Несколько долгих секунд казалось, что переворота тягача не избежать, но большой вес сыграл свою роль, прижав транспорт к земле.

— Что это было?! — закричала Сади, когда водитель вновь смог совладать с управлением.

— Наскочили на десантную капсулу, — бросил ей Макс. — Похоже, высадка началась.

— Ничего, прорвемся, — проговорил водитель, выкручивая руль.

Даже получив сильнейший удар по передней оси и днищу, машина все еще оставалась на ходу. Больше того — не потеряла управления, хотя при движении появился неприятный скрежет.

— Что с ним? — доктор указала в сторону перевернувшегося 'Цербера'.

— Ничего страшного, если умеет быстро бегать, — без тени насмешки в голосе ответил водитель.

Макс прикрыл глаза, мысленно потянулся вверх, сквозь крышу автомобиля, — к небу. Он ощупывал окружающее пространство, пытаясь определить, оттуда следует ожидать опасность. Над головой творилось безумие: десант скарабеев растянулся на несколько километров в стороны. Осколки разбитых капсул смешивались с миллионами догорающих чешуек, чем наверняка затрудняли процесс наведения ракет защитниками командного центра.

Мимо проносились корпуса многочисленных ангаров и складов. Потом потянулись сотни метров переплетенных труб и махины цеховых секций.

— Вправо! — рявкнул Макс.

Водитель среагировал мгновенно — сбросил газ и резко выкрутил руль.

Машина вильнула — и тут же рядом (в каком-нибудь метре) рухнула очередная капсула. Будь на ее месте обычный булыжник сходных размеров — наверняка бы натворил немало неприятностей, превратив все вокруг в выжженную воронку. Но десантные капсулы скарабеев обладали механизмом торможения, который автоматически включался на высоте в несколько километров и позволял значительно снизить скорость столкновения с поверхностью планеты.

Макс еще дважды предупреждал об опасности столкновения с капсулой, пока машина не добралась до конечной цели — взлетно-посадочного поля. Последнему 'Церберу' повезло меньше. Его посекло осколками от неудачно приземлившейся капсулы, разорвавшейся, как только она коснулась земли. Бритвенно-острые куски скорлупы полоснули по броне 'Цербера', проделали в ней несколько крупных пробоин. Легкая штурмовая машина резко изменила направление движения и на всей скорости врезалась в бетонное ограждение взлетно-посадочного поля. Раздался взрыв, и в воздух поднялся пламенеющий гриб.