Последняя шутка Балиаза

А это значит, впереди у них намечались весьма, и весьма большие неприятности. К тому же Реска, во что бы то ни стало, решил доставить в столицу, невесть откуда свалившуюся на голову, принцессу. А ему, ну очень не хотелось прибегать к крайним мерам. И самым разумным решением было покинуть эту маленькую компанию, дабы не подвергать её опасности. А самому разобраться с собственными проблемами. Вот только, связанный узами, со своим новым, так сказать, приобретением, Балиаз, к сожалению, больше не был свободен в своём выборе.

Отныне, его магическая энергия почти напрямую зависела от этого невероятного, несносного мальчишки, которого он должен был убить, но вместо этого, наворотил таких глупостей, от которых сам хватался за голову, и ни малейшего понятия не имел, как теперь с ними расквитаться.

Эрик дар'Реска. Вот и позабавились, так сказать, от скуки...

Балиаз с тоской посмотрел на измученное, покоящееся у него на коленях лицо, с обозначившимися фиолетовыми полукружьями усталости под глазами, и любовно погладил острое маленькое ушко, поправляя разметавшиеся в разные стороны прядки.

— Ну, и что мне с тобой теперь делать, приобретение? — с неожиданной нежностью спросил он и усмехнулся привычной саркастической усмешкой.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Утро выдалось солнечным. Таким блаженно чистым и сияющим, словно не было этой страшной и безумной ночи. Словно ничего не произошло. В ветвях весело гомонили птицы, и лес, испуганный выплеском магии, постепенно оживал и наполнялся жизнью.

Балиаз вынырнул из сна, если можно было назвать сном, то, короткое, муторное забвение, в которое он провалился незаметно для самого себя. Голова Рески уютно покоилась у него на груди, а сам Реска, доверчиво прильнув к нему, крепко спал, не подозревая о том, что теперь он больше не принадлежит себе. А может быть не спал, а точно так же находился в спасительном забвении, в которое, не выдержав обрушившихся на него перемен, погрузило его слабое человеческое тело.

Балиаз, уже в который раз, обругал себя за неосторожность и легкомыслие. Позволить себе уснуть, вот так — мог только идиот. Впрочем, после всего случившегося, он уже сомневался в собственной нормальности.

Зачем он это сделал?

Ответа на этот вопрос попросту не существовало.

Да и какой смысл был искать его теперь?

Балиаз осторожно, стараясь не разбудить и не потревожить Реску, высвободил ладонь, и коснулся его напряжённого измученного лица. Формула заклятия, почти неслышного, доконала его окончательно и, едва сумев произнести последние слова, он снова провалился в тревожную черноту, отчаянно надеясь, что сумеет прийти в себя до того, как случится что-то непоправимое. Ибо в это мгновение собственного беспамятства, он был абсолютно беззащитен.

В себя, его привёл удар.

Удары сыпались на него один за другим, а в уши врезался возмущённый вопль, на самой границе сознания:

— Какого демона?!! — Реска орал и тряс его за плечи, не забывая награждать чувствительными затрещинами. Балиаз, не открывая засыпанных песком глаз, перехватил его руки, сжал, гораздо сильнее, чем следовало бы, и продолжал держать, не обращая внимания на отчаянную возню над собой, яростные проклятия и попытки вырваться. В ушах звенело, а мысли прыгали, разбросанные разорванными, огненными всполохами заклятий.

— Ну? — бросил он недружелюбно, не соизволив открыть глаз. — И чего тебе неймётся?

Реска буквально онемел от подобной наглости и, извернувшись, с силой, боднул колдуна головой в лицо.

Придя в себя, он обнаружил три вопиющих факта. Первый: он ничего не помнил с того момента, как пошёл за Бализом, непонятно зачем и куда. Второй: их одежда, благополучно разбросанная, валялась на земле. Третий: судя по ощущениям тела, его поимели. Причём, исходя из второго, вопрос — кто это сделал с ним — казался более чем неуместным.

Балиаз отвернул голову, уворачиваясь, превращая удар в менее травматичный, и, наконец, соизволил открыть глаза.

Реска отшатнулся. Скорее от неожиданности, чем от страха. Так паршиво Балиаз выглядел только один раз — когда они нашли его в лесу. Впрочем, несмотря на общий паршивый видок, хватка у него оказалась железная. Реске не приходило в голову, что тощий черноволосый колдун может оказаться столь силён. Но сейчас его запястья были буквально расплющены.

— Отпусти! — потребовал он. К его удивлению, руки разжались. Реска торопливо отпрянул назад.

Очнувшись, он первым делом отыскал свою одежду. Судя по обугленным лохмотьям, в которые почему-то была превращена его безрукавка — её зачем-то бросили в костёр... Или это был не костёр... Впрочем, выяснять подробности не хотелось. Хотелось немедленно прибить Бализа. Что он и попытался сделать, как только отыскал штаны. К счастью, они оказались абсолютно целыми. И теперь, накинувшись на предателя-мага, Реска вытряхивал из него душу, в попытках понять, что произошло.

Вот только с каких пор, Бализ стал выглядеть так, словно всю ночь сражался с армией демонов?

Кожа посерела, глаза и щёки ввалились, а белки глаз, казались почти красными из-за лопнувших сосудов.

— Ты... — голос Рески осёкся, и вместо того, чтобы выкрикнуть очередное оскорбление, губы сложились в нечто совершенно неожиданное: — Ты как себя чувствуешь? — спросил он почти с испугом.

Балиаз хмыкнул, на мгновение напоминая прежнего, сволочного Балиаза.

— То же самое, я хотел бы спросить у тебя. Как ты? — непривычная забота, прозвучавшая в его голосе, ударила Реску, словно ножом в оголённую рану. Почти точно так же, с ним разговаривал Флайм, после того как... После того как он... Хотелось зажмуриться. И от чего-то остро, болезненно свело скулы. Захотелось ударить Бализа. Очень сильно. Услышать, как хрястнут зубы. Горло и глаза жгло от невыносимой горькой обиды и несправедливости всего происходящего. Ну почему? Почему это происходит снова? Почему это вообще случилось с ним?

— Зачем ты это сделал? — спросил он, кусая губы. — Почему?

— Не знаю. Глупый вопрос, — Реске захотелось убить его на месте.

Наверное, он бы удивился, узнай он, что стояло за этими словами.

Балиаз и правда не знал — зачем.

Вместо того чтобы воспользоваться очередной представившейся ему возможностью вернуть свою силу, он нагрёб себе на голову таких неприятностей, что даже думать об этом, было тошнотворно и страшно. Хуже того — он был абсолютно беспомощен. Попытка связать Реску, выкачала его последние силы, и сейчас, он не то, что драться, — стоять не мог.

Ну как сказать Реске, что он давным-давно уже почти не человек? Что если бы Балиаз банально не поимел его, он бы сейчас валялся на земле мёртвый, похожий на высушенную мумию, ибо юные кубы не умеют убивать незаметно. Хуже того — то же самое, творилось бы в шалаше, где, оставленные без присмотра, спали Лика Матей и Ора Илурен. Но сказать мальчишке правду — равносильно тому, чтобы протянуть ему лезвие и предложить вскрыть себе горло: Эрик отчаянно верит в то, что однажды всё это закончится как дурной сон, верит так страстно, что лишить его этой надежды, всё равно, что убить.

Почему же убить его, — оказалось так сложно?

Вместо бесполезных слов, Балиаз обхватил его за шею, и, рывком притянув к себе, поцеловал. Почти незаметно делая лёгкий, спасительный глоток. Неощутимый для силы инкуба, но у Рески неожиданно закружилась голова, и вместо того, чтобы вырываться, он на мгновение обмяк в его объятиях, и даже почти ответил на поцелуй, позволяя Балиазу смять свои губы, машинально приоткрывая рот. Этого вполне хватило для того, чтобы хотя бы самостоятельно встать. Хотелось большего. Хотелось ещё. Но Реска, уже опомнившись, принялся вырываться, отчаянно, но слабо толкая кулаками в его грудь. Похожий на забавного рыжего котёнка. Дать этому котёнку в лапки меч — и он, не задумываясь, нашинкует Балиаза на многочисленные мелкие ломтики. Учитывая, сколь великолепно Реска владел оружием, Балиаз не был уверен, что сумеет справиться с ним без магии, если им придётся скрестить оружие. К сожалению, без оружия, Реска из себя почти ничего не представлял. В этом Балиаз убедился ещё на поляне и посему мог не волноваться за исход подобного поединка.

Завоёвывая свою первую в жизни империю, он первым делом научился сражаться. Магия вещь капризная, и никогда не знаешь, что станет с твоим даром. Бывали случаи, когда он просто-напросто исчезал. Точно так же и оружие. Отбери его — и прославленный в поединках герой превращается в самого обычного человека. Балиаз банально не любил чувствовать себя обычным человеком. А посему сделал всё возможное, чтобы превзойти простых смертных.

Реска вырвался, тяжело дыша, глядя на Балиаза с целой смесью самых разных чувств. Желание злиться и сходить с ума, куда-то пропало. Он ведь не мог знать, что Балиаз, в прямом смысле этого слова, вытянул его энергию, а вместе с ней ушли и отрицательные эмоции.

Балиаз сел, глядя на Реску спокойно, с лёгкой, едва заметной насмешкой. Длинные чёрные волосы разметались по широким обнажённым плечам. Несколько прядей упало на мускулистую упругую грудь. Без одежды Балиаз совсем не казался худым. Мышцы, крепкие и полукруглые, перекатывались под бледной, не тронутой солнцем кожей, почти вызывающие для колдуна — по его словам, всё своё время проводившего за изучением книг. У Балиаза было телосложение воина, и Реска, опомнившись, поспешно отвёл глаза, заливаясь мучительной алой краской стыда.

— Я не помню, что между нами произошло, — сказал он, старательно глядя в сторону. — Но я думаю, тебе лучше уйти.

Реска поднялся и отошел, останавливаясь на самой границе, всё ещё стоявшего над ними, барьера. Словно интуитивно ощущая эту, невидимую обычному глазу, черту. Впрочем, может быть, так оно и было. Существо, пробудившееся, и сейчас дремавшее в нём, обладало способностью чуять силу. Возможно, у Рески тоже появится что-то, наподобие слабенького магического дара. Вполне возможно, что он начнёт видеть. Вряд ли у него получится колдовать. Кубы не колдовали. Они просто состояли из магии. А смертоносная магия делала всё за них.

— Я не хочу, чтобы это повторилось снова, — сказал Реска глухо.

— Но это будет повторяться, — Балиаз по прежнему сидел на земле, старательно сканируя местность, и понимая, что времени у них осталось практически ничего. — Куда бы ты ни пошёл — это будет повторяться, раз за разом. И ты знаешь об этом, — Реска вздрогнул, но не повернулся, только сильнее сжал кулаки, почти вонзая ногти в ладони. — Я не смог справиться с твоей магией, — Балиаз поднялся, ища одежду. — Но я тебя не насиловал. Клянусь тебе. Ты отдался мне сам, и получал от этого удовольствие. Не я виноват в том, что в отличие от твоего тела, твой разум совсем не хочет смириться с мыслью, что тебе это нравится. Я тебя предупреждал, но ты попросил сделать, так, чтобы ты забыл об этом. Но ты знаешь, нам было неплохо вдвоём. Хотя теперь, ты можешь сколько угодно отрицать это.

Язык Балиаза выдавал ложь столь легко и непринуждённо, что даже эльфы Джаля, в своё время, вынуждены были признать, что Тёмная Звезда не только талантливый маг, но так же мастер обмана. Даже их чувствительный ко лжи слух, не способен был отличить искренний вымысел от реальности.

Реска поверил безоговорочно. Балиазу даже стало жаль его. Одевшись и застегнув пояс, он подошёл к юноше, и осторожно положил ладони на его разом поникшие плечи. Судя по состоянию Рески, — парень сгорал от стыда, ненависти и отвращения к самому себе. Тело его сотрясала дрожь, почти незаметная, но было видно, что его бил нервный озноб. Оставлять его в таком состоянии явно не следовало, точно так же, как не следовало позволить недосказанному повиснуть в воздухе. Железо Балиаз предпочитал ковать, пока оно было горячим. Впрочем, он вообще старался не терять времени на ерунду. И лишь встреча с этой странной парочкой, несколько поменяла его представление о собственных привычках и реалиях.

— Не стоит винить себя в случившемся, — проникновенно сказал он, и осторожно, преодолевая сопротивление, привлёк Реску к себе, успокаивающе приглаживая пушистые неровные прядки. Реска хотел вырваться, но не смог, ибо в ласковом прикосновении таилась всё та же, железная хватка. — Я не смог преодолеть твои чары, это правда. Но кое-что, я всё-таки сумел сделать. Я ведь маг... — он, слегка отстранившись, провёл пальцем по металлическому ободку ошейника, и спрятал довольную улыбку, при виде вытянувшегося, удивлённого лица, которое всё ещё хранило отчаяние и испуг. Но постепенно расслаблялось, теряя напряжение, приобретая прежнее выражение. Всё-таки, он поступил правильно — стерев Реске память. Абсолютно правильно.

— Больше никто не прикоснётся к тебе, малыш. Обещаю. Я убрал твои чары. По крайней мере, настолько, насколько это вообще возможно. До тех пор, пока ты не попытаешься снять эту штуку, можешь смело считать, что ты обычный человек.

Реска, испуганно и недоверчиво уставился на него, неверяще трогая монолитный, лишённый застёжки ошейник.

— Можешь проверить на Илурэ, — совершенно серьёзно сказал Балиаз. — Думаю, разницу ты заметишь сразу. Но даже став человеком, ты не сможешь отменить того факта, что в тебе присутствует кровь народа Джаль, — он нехорошо усмехнулся. — Но, по крайней мере, пуская на тебя слюни, никто больше не будет сходить с ума. Уж это я тебе могу обещать.

Да что там говорить, если, стоя рядом со своим недавним наваждением, он и сам ощущал эту разницу. Он по-прежнему желал обладать этим рыжеволосым чудом, но теперь его желание стало каким-то более естественным. Самым обычным, менее острым и уж тем более — вполне контролируемым. Словно, утратив свою опасную притягательность божества, Реска разом потускнел, сделался ближе и доступнее, но в то же время, из-за этой доступности, Балиаз внезапно понял, что от этого мальчишки у него действительно срывает крышу.

И дело здесь было отнюдь не в желании. Теперь Тёмной Звезде не нужно было сдерживать себя. Не нужно было бороться с невыносимым, раздирающим тело, желанием. Теперь он мог спокойно дышать в присутствии Эрика — дышать, а не задыхаться. Разговаривать, а не закусывать губы, каждый раз до крови. Для того чтобы не дать воли своим животным, мерзким инстинктам.

Почему Лика Матей столь спокойно находится рядом с Эриком? Почему, магия Рески не действует на неё так сильно, как она поражала Балиаза? Говорят, что никакая магия не сможет поработить того, кто чист душой, и все отвратительные демоны, существующие в мире, рождаются из нашего сердца.

В чём-то, это было правдой. Демоны питались не только плотью и кровью — в первую очередь, демоны питались энергией. Отрицательными человеческими эманациями — страхом, болью, жаждой разрушения. Точно так же, как ангелы, высшие сущности, с которыми Балиазу никогда не доводилось встречаться, беззастенчиво брали энергии тонкой праны: свет, любовь, доброта.

Каждому своё.

Всех этих созданий, как светлых, как и тёмных, роднила одна общая черта — пожирая, они, тем не менее, не вносили в этот мир ничего нового, пользуясь этим измерением как своей персональной кормушкой, и поэтому, Балиаз давным-давно перестал испытывать почтение перед теми и другими.