Кладоискатель поневоле

Клинт разделил рудокопов на несколько частей. Одна часть во главе с самим Клинтом осталась сторожить кормовую надстройку. Вторая часть, в которой оказался и Тилтон, во главе с Ниртом принялась возводить баррикаду от борта до борта для защиты юта, где находился штурвал и нактоуз, и кормовых кают от нападения. Для этого таскали ящики и бочонки из нижней каюты. Заодно оттуда же наверх рудокопы перетащили и мешки и сумки со своими вещами. Сам Клинт стоял рядом со шкипером и тщательно следил за его действиями, чтобы тот исподтишка не воспользовался своим положением, как недавно это проделал Бловер. Рудокоп-лекарь, перевязавший рану Тилтона после поединка, на верхней палубе занимался ранеными рудокопами и матросами.

Несмотря на усталость, Тилтон сразу же рьяно взялся за работу. Когда он был чем-нибудь занят, ему казалось, что морская болезнь начинает отступать. Вначале ему действительно стало немного легче, но первое впечатление оказалось обманчивым. Головокружение возобновилось, и временами приходилось держаться за переборки, чтобы не потерять равновесие и не свалиться.

Тилтон обратился к лекарю с просьбой дать ему какое-нибудь снадобье от морской болезни, но тот лишь покачал головой.

— К сожалению, господин Тилтон, — сказал он, — ещё не придумано средства от морской болезни, впрочем, как и от насморка. Могу лишь посоветовать вам пройти в кают-компанию, как поступил Мастер Кухни, чтобы отлежаться, пока болезнь не пройдёт сама собой.

Тилтон отошёл от лекаря и не без удивления тут же увидел на юте Карста, который ходил и раздавал всем желающим воду и галеты. С виноватым видом он объяснял каждому, что это, к сожалению, весь сегодняшний ужин. Карст имел зеленоватый цвет лица, постоянно ахал и охал, однако продолжал выполнять своё дело. Тилтон устыдился своей слабости и, решив, что он не менее силён духом, вернулся к работе. От галет он отказался, но воды попил с удовольствием.

Когда возведение баррикады было закончено, уже совсем стемнело. На верх баррикады подвесили фонарь, чтобы никто снаружи не мог подкрасться незаметно. Затем Нирт назначил четверых надёжных рудокопов, чтобы охранять баррикаду ночью и присматривать за вахтенными матросами. Тилтон, конечно же, не оказался в числе этих самых надёжных людей, но, признаться, он так устал, что только обрадовался этому.

Троих пленников: Виллета, Бловера и корабельного чародея — поместили под стражей в каюту квартирмейстера. Первым охранять пленников поставили ольде Бранта. Корабельный чародей всё ещё пребывал в мертвецки пьяном состоянии, а Бловера, как довольно опасного смутьяна, сразу заковали в кандалы. Чародей Компании Вигр и Хранитель Карты Порт устроились в каюте корабельного чародея, Клинт и Мастер Стражи заняли капитанскую каюту. Остальные десять человек должны были разместиться в общей кают-компании.

Свободные от вахты рудокопы вместе с Тилтоном сразу же отправились в кают-компанию, чтобы отдохнуть. Возле двери высилась кучка оружия, которое было отобрано у матросов. Эта каюта была гораздо меньше, чем полутрюмное помещение на нижней палубе, где размещались рудокопы прежде, но, поскольку половина людей всё равно стояла вахту, места вполне хватало. Все тотчас же принялись разбирать свои вещи, чтобы устроиться на ночлег.

Тилтон быстро нашёл свою сумку и огляделся в поисках свободного места. Ни с кем из рудокопов он заговаривать не стал, памятуя о своей скромной роли изгоя. В уголке уже удобно устроился Карст и деловито перебирал какие-то свои ящички и мешочки. Тилтон вспомнил, как неуклюже орудовал своей дубинкой во время недавнего боя этот добродушный толстяк, и поневоле проникся к нему симпатией. Карст выделялся из всех рудокопов и явно не подходил на роль авантюриста-кладоискателя. Наверное, он тоже был принят в Компанию для количества. Тилтон подошёл к толстяку.

— Господин Карст, — сказал он, — вы не возражаете, если я займу место рядом с вами?

— О! Нисколько, сударь! — радушно воскликнул Карст. — Прошу вас!

Тилтон положил на палубу рядом с Карстом свою сумку и, с наслаждением усевшись на неё, откинулся на спину и закрыл глаза. Но это не принесло ожидаемого облегчения.

— Кажется, вам не здоровится, господин Билтон?

— Морская болезнь, — пожал плечами Тилтон.

Только мгновенье спустя он сообразил, что Карст неверно произнёс его имя. Но на добродушного толстяка невозможно было обидеться. Открыв глаза, Тилтон улыбнулся и повернулся к собеседнику, но сказать ничего не успел.

— Имя нашего нового компаньона Эдмонд Тилтон, дрогой Карст, — послышалось вдруг.

Тилтон поднял голову и увидел, что говоривший — тот самый лекарь. У этого рудокопа было всегдашнее мрачное выражение лица, и, если бы не тон его голоса, можно было бы подумать, что он сердится.

— Прошу меня великодушно простить, господин Тилтон! — нисколько не смутился толстяк. — В связи с последними бурными событиями у меня всё вылетело из головы. Удивительно, что я ещё не забыл собственного имени!

Рудокоп приблизился, и Тилтон поспешно поднялся с места, чтобы поприветствовать. Они обменялись короткими поклонами.

— Моё имя Кристан Рерт, — представился лекарь. — Господин Тилтон, вы сегодня оказали неоценимую помощь всем нам.

Рерт после своих слов жестом указал на остальных рудокопов, находившихся в кают-компании. Каждый либо склонил голову, если стоял, либо помахал рукой в знак приветствия, если уже сидел. Смутившись, Тилтон снова поклонился.

— На моём месте так поступил бы любой, будь он человек чести, — пробормотал он.

Рерт отвесил ответный поклон и вернулся обратно на своё место. На душе у Тилтона сразу стало тепло. Теперь он уже не изгой среди рудокопов. Вернее, поправился Тилтон, теперь он такой же изгой, как и его товарищи-рудокопы, что было гораздо лучше. Тут корабль качнулся сильнее обычного, и Тилтон, не удержавшись, повалился на свою сумку. Карст же, хотя и сидел, мученически охнул. Тилтон весело взглянул на него.

— Похоже, вам самому тоже не здоровится, господин Карст, — сказал он.

— Вы попали в самую точку, господин Тилтон. Признаться, меня тоже одолела проклятая морская болезнь, будь она неладна.

Карст попытался улыбнуться, но улыбка у него получилась вымученной.

— Господин Тилтон, вы в первый раз выходите в море? — спросил он.

— В первый раз, сударь...

— А у меня это уже третье морское путешествие. Вы не поверите, сударь, но со мной каждый раз происходит такая история! А ведь говорят, что морской болезнью страдают только один раз в жизни...

Карст на полуслове прервал свой рассказ, потому что в кают-компанию вошёл Клинт. Все оторвались от своих дел и повернулись к Предводителю.

— Господа кладоискатели! — обратился ко всем Клинт. — Сегодня мы славно потрудились. Нам удалось сделать почти невозможное: мы захватили судно у противника, который двукратно превосходил нас числом. Я ещё раз поздравляю вас с этим, господа. Однако теперь нам предстоят долгие две недели плавания с враждебно настроенной командой. Поэтому я обращаюсь ко всем, господа, и прошу проявлять большую осторожность. Нам придётся нести постоянную вахту, чтобы защититься от возможного бунта со стороны матросов.

Клинт сделал небольшую паузу, а затем, отыскав глазами Тилтона, повернулся к нему.

— Господин Тилтон, — сказал он, — ваше нападение на матросов с тыла оказалось весьма своевременным.

Тилтон, никак не ожидавший комплимента в свой адрес, не нашёлся, что сказать. Пока он собирался с мыслями, чтобы придумать достойный ответ и непременно упомянуть своих товарищей, Клинт пожелал всем как следует отдохнуть и удалился. Уставшие рудокопы сразу же принялись устраиваться на ночлег. Каждый сооружал себе койку прямо на палубе из своих вещей. Тилтон, по примеру прочих, постелил на доски плащ и, положив под голову сумку, укрылся своим же дублетом. Кто-то убавил свет фонаря, и каюта погрузилась в полумрак.

Почти сразу же послышался храп заснувших рудокопов. Тилтону же, несмотря на сильную усталость, никак не удавалось заснуть. Он несколько раз повернулся с боку на бок, но тщетно.

— Господин Тилтон! — послышался вдруг шёпот. — Вам тоже не спится?

Это был Карст, устроивший свою койку по соседству.

— К сожалению, не спится, господин Карст.

— Это всё из-за морской болезни, сударь! — убеждённо заявил Карст. — Должен сказать, господин Тилтон, что в первую ночь морского путешествия мне никогда не спится!

Поскольку сон всё равно не шёл, Тилтон повернулся к толстяку и принялся слушать его. Тилтон сначала предполагал, что это будет обычная праздная болтовня человека, желающего выговориться. Однако чем больше он слушал, тем больше убеждался, что Карст не такой уж и пустобрёх.

Оказалось, чтобы объяснить странный союз рудокопов и дворянина и избежать ненужных подозрений, шкиперу представили Тилтона единственным сыном весьма состоятельного вельможи. Будто бы легкомысленный сын, поддавшись на уговоры рудокопов, сбежал из отчего дома в поисках приключений. Конечно же, рудокопы потом якобы собирались вытребовать себе большой выкуп с несчастного отца за возвращение любимого сына, а пока увозили его в далёкую провинцию, чтобы никто не смог их выследить.

Также Карст поведал о том, как удалось вырваться Бловеру из капитанской каюты. Оказалось, что квартирмейстер, в отличие от шкипера, не растерялся при виде наставленного на него оружия. Он, воспользовавшись своей недюжинной силой, оттолкнул Нирта с Вигром и выскочил наружу. Именно поэтому Вигр ходил с повязкой на голове. Если бы не Бловер, то матросы вряд ли смогли бы оказать такое упорное сопротивление. А если бы не Тилтон, то ещё неясно, чем бы окончилось всё дело...

— Откуда вы всё это знаете, господин Карст? — не удержавшись, спросил Тилтон.

— Иногда очень удобно быть Мастером Кухни, сударь, — ответил Карст.

Тилтону даже показалось, что Карст подмигнул ему, но в темноте нельзя было за это ручаться. Карст рассказывал что-то ещё, но Тилтон его уже не слышал. Незаметно для себя он всё-таки заснул...

— Глава 11. Предложение шкипера (37 546)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Утро следующего дня началось с похорон моряков. Двое погибли в стычке ещё накануне, а ночью скончался тяжелораненый матрос. Всю команду, включая Бловера и корабельного мага, вывели на палубу. Поникший капитан бесцветным голосом произнёс молитву, и тела погибших, завёрнутые в парусину, торжественно предали морю.

День выдался довольно тяжёлым для Тилтона, поскольку пришлось стоять вахту с морской болезнью. К счастью, уже на второй день плавания он полностью оправился. На третий день выздоровел и весельчак Карст. Тилтон постепенно познакомился со всем рудокопами и теперь мог считать себя полноправным участником Компании.

Кроме общей вахты на верхней палубе, рудокопы попеременно стояли на страже у каюты квартирмейстера, где содержались пленники. Выпускали лишь на короткое время только шкипера для вычисления местоположения судна и проверки верности курса. Мастер Чародейства Вигр каждый день наколдовывал попутный ветер, и потому корабль ходко шёл вперёд. Требовалось лишь следить, чтобы на штурвале не дремал рулевой.

Опасаясь, что матросы от безделья начнут учинять беспорядки, Клинт велел Вигру приготовить Сонное Зелье. Уже на следующий день зелье было готово, и большая часть команды с радостью погрузилась в глубокий волшебный сон, поскольку это сулило отдых от тягот морской жизни и чарующие сновидения. По жребию осталась бодрствовать лишь дюжина человек. Таким образом, моряки сравнялись по численности с рудокопами. Зелье предложили также корабельному чародею и неуёмному квартирмейстеру. Первый наотрез отказался выпить снадобье, второй же, к удивлению рудокопов, согласился.

Действия зелья хватало на два-три дня, после чего приходилось повторять процедуру. На случай шторма или другого непредвиденного случая, когда могла понадобиться вся команда, чародей приготовил средство, мгновенно пробуждающее от волшебного сна.

Потянулись долгие дни однообразного плавания. Из-за малого количества рудокопам между вахтами еле хватало времени, чтобы отдохнуть. Но понемногу Тилтон свыкся и с таким распорядком. На досуге он даже умудрялся подолгу беседовать с Брантом или Карстом, в зависимости от того, кто из них был свободен от вахты. Порой в кают-компанию заходил Хранитель Карты, и рудокопы обычно просили его что-нибудь рассказать. Порт, большой любитель поговорить, усаживался и, поправив очки, с видимым удовольствием заводил какое-нибудь повествование. Именно от него Тилтон услышал подлинную историю о кладе Древних рудокопов.

Тилтон, конечно же, многажды слышал об этих сокровищах, но не знал, по какой причине Древние рудокопы решили их спрятать. Двести лет назад рудокопы обитали не в Северных Провинциях, как сейчас, а жили под Трезубой Горой, расположенной недалеко от Гальбурга. Благодаря бойкой торговле с рудокопами Гальбург процветал и являлся в те времена одной из самых богатейших провинций Королевства. Рудокопы везли в Гальбург драгоценные камни, золотые украшения, фарфор, железные инструменты и оружие. Взамен же увозили муку, пряности, фрукты, ткани и множество других товаров, чего не могли делать сами. Трезубая Гора была изрыта ходами вдоль и поперёк и представляла собой целый подземный город, где жили и трудились рудокопы.

— Тогда рудокопы были уважаемыми и почитаемыми людьми, — печально вздыхнул Порт. — Не то что нынче.

Казалось, эта идиллия будет продолжаться вечно, но однажды случилось страшное. Люди так глубоко вгрызлись под землю, что потревожили Древнее Зло, и под горой погибло множество народу. Тем же, кому посчастливилось уцелеть, пришлось спешно покидать родное обиталище, бросив всё своё имущество. Начался Великий Исход.

— А что за Древнее Зло было потревожено? — спросил Тилтон.

— К сожалению, нельзя сказать доподлинно, — покачал головой Порт. — В редких летописях и в устных преданиях везде упоминается только Древнее Зло. Всеиспепеляющий пламень, от которого обугливаются и горят даже камни и скалы, — на память процитировал Порт. — Я думаю, что все те, кому довелось увидеть Древнее Зло, погибли и потому не успели никому ничего рассказать. Остальные же могли лишь ужасаться и домысливать.

Тилтону хотелось спросить о том, что же их самих ожидает под Трезубой Горой, но не решился. Порт продолжил свой рассказ.

Убегающим рудокопам пришлось оставить большую часть королевской казны, решив вернуться за ней после. Сокровища спрятали в тайнике, а сам тайник зачаровали так, чтобы несведущий человек никак не смог бы его обнаружить.

Рудокопы бежали сначала в Гальбург, но город не мог сразу приютить столько народу. И рудокопы на кораблях отправились в Стольные Провинции просить приюта у самого августейшего монарха. Однако и там им не нашлось места, даже начались распри с местными дворянами. Тогда рудокопам по высочайшему королевскому повелению разрешили покупать земли и селиться только в Северных Провинциях, где располагались Холодные Горы. Рудокопы рьяно взялись за дело, чтобы построить в горах новый подземный город, однако достичь былого величия в северных краях уже не смогли. Холодные Горы оказались не так богаты рудой и драгоценными камнями, и положение рудокопов от года к году всё ухудшалось. Со смертью своего предводителя великого князя Свирьяна Бирта рудокопы утратили единство, и среди них начался раскол. Былая репутация растаяла как дым, и к рудокопам стали относиться как к низшему сословию.