Кладоискатель поневоле

Классическое фэнтези. Без эльфов. Становление героя. Магия. Приключения.

Роман дописан, но последние главы не выложены.

Кладоискатель поневоле

— Содержание

Глава 1. Охота

Глава 2. Всё с ног на голову

Глава 3. Тринадцатый компаньон

Глава 4. Проводник

Глава 5. Зачарованный Лес

Глава 6. Из огня да в полымя

Глава 7. Лесные баюны

Глава 8. Трелтон

Глава 9. Разоблачение

Глава 10. Захват корабля

Глава 11. Предложение шкипера

Глава 12. Гальбург

Глава 13. Великан

Глава 14. Посвящение

Глава 15. Старый неприятель

Глава 16. Между двух огней

Глава 17. Под горой

Глава 18. Горная ягода

Глава 19. Три колодца

Глава 20. Плен

Глава 21. Загадки подземелья

— Глава 1. Охота (27 090)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Временно удалено

— Глава 2. Всё с ног на голову (22 265)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Временно удалено

— Глава 3. Тринадцатый компаньон (28 898)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Домой Тилтон вернулся уже на исходе второй седмицы. Уже совсем стемнело, когда он медленно въехал во двор своего имения. Он спешился и, перепоручив коня выбежавшему навстречу конюху, устало зашагал в сторону усадьбы. В дверях его уже поджидал старый слуга с фонарём в руках.

— Хвала Георгенту-Страннику, вы наконец вернулись, мой господин, — сказал он, впуская путника.

— Здравствуй, Джан, — утомлённо отозвался Тилтон.

— А то я совсем уже забеспокоился, как-никак целых две седмицы пропадали, — продолжал причитать старый слуга, принимая из рук господина шляпу и плащ, замызганный дорожной грязью. — На востоке дороги опасны и всегда полны разбойников. Уж и не знаю, как восточные дворяне терпят у себя всё это безобразие. Собрались бы да и вычистили свои дороги от всех негодяев...

После длительного отсутствия охи-ахи старика звучали приятной музыкой. Тилтон окинул грустным взглядом прихожую родного дома. Исчерпаны последние бесплодные попытки спасти положение. Тилтон с тихим вздохом отцепил портупею со шпагой и протянул слуге.

— Как съездили, мой господин? — спросил тот. — Удалось ли раздобыть необходимую сумму?

— Только две тысячи дублонов, Джан, — вздохнул Тилтон. — Всего лишь две тысячи...

— И то дело! И то не зря съездили, мой господин.

Тилтон горько усмехнулся и покачал головой. Две тысячи, конечно, тоже деньги, но они никак не спасут положение. Тилтон в который раз уже прикинул в уме. Всего он смог набрать лишь шестую часть необходимой суммы.

До смерти хотелось стянуть сапоги с уставших ног, но сил уже не осталось, и Тилтон прямо в сапогах прошёл в гостиную. Всегда строгий Джан не сказал ни слова на это вопиющее нарушение обычного распорядка. Хотя наверняка за спиной хозяина всё-таки укоризненно покачал головой. Тилтон с наслаждением повалился на любимое кресло возле камина и попросил принести воды: очень хотелось пить.

Дорога в Восточные Провинции Королевства и обратно и в самом деле была трудной, хотя и не такой опасной, как её представлял старый слуга. Барон Ренев оказался добрейшей души человеком уже в летах, однако сам был небогат и имел дочь на выданье. К тому же барон прекрасно понимал, что вряд ли Тилтон сможет вернуть ему долг не только в ближайшее время, но и вообще... Невесёлые мысли Тилтона прервал слуга, принесший на подносе кружку с водой.

— Ужин будет подан через четверть часа.

Тилтон кивнул и на одном дыхании осушил кружку. А теперь всё-таки нужно собраться с силами и стянуть с себя эти проклятые сапоги...

Джан принял кружку, но удаляться не спешил. Наверняка какое-нибудь дело, внутренне скривился Тилтон. Так оно и оказалось.

— Мой господин, — сказал Джан, — вот уже целую седмицу вас разыскивает некий господин О'Брант. По какому-то очень важному делу.

— А ну его к Лабару со всеми его важными делами, — отмахнулся Тилтон.

В этот раз старый слуга не смог удержаться от наставления.

— Не упоминайте имя Морского Владыки всуе, мой господин, — строго заметил он.

— Я устал, ужасно проголодался и вообще...

Тилтон положил ногу на ногу и схватился за правый сапог с явным намерением снять его. Любые остальные дела, кроме, конечно, ужина, можно отложить до завтра. Однако, ни его жалкая отговорка, ни показное хватание за сапог, никоим образом не подействовала на старого слугу.

— Этот господин в течение целой седмицы приходил сюда каждый день и осведомлялся о вас. А сегодня он спрашивал вас даже два раза.

Тут Джан сделал паузу, чтобы Тилтон смог прочувствовать всю важность сказанного. Сапог пришлось отпустить.

— И господин О'Брант оставил для вас записку.

Тилтон хотел нахмуриться, но прикинул, что пока готовиться стол, всё равно придётся чем-нибудь себя занять.

— Так и быть, неси свою записку, — разрешил он, рассматривая свой сапог.

Однако слуга даже не шелохнулся, оставшись стоять с подносом в руке. И только тогда Тилтон заметил, что на подносе рядом с кружкой лежит небольшой запечатанный конверт. Тилтон вскинул брови. Обычно визитки не запечатывали.

Тилтон взял конверт и сначала рассмотрел печать. Герб, изображённый на печати, встречать ещё не доводилось. Две перекрещённые кирки на щите. Герб какого-то дворянского рода из западных провинций? Пожав плечами, Тилтон разломал печать и вскрыл конверт. Он нехотя пробежал записку глазами, но затем приподнялся и прочёл её ещё раз, более внимательно. Содержание её было довольно необычно, а главное — неожиданно.

Записка гласила:

"Уважаемый господин Тилтон!

Судьбе было угодно, чтобы мы с Вами в одно и то же время попали в весьма трудное и щекотливое положение. И в этом я вижу не столько несчастливую участь, сколько волю судьбы, указывающей нам путь для объединения наших усилий для преодоления всех трудностей.

Если Вы ответите согласием на моё предложение, то, вероятно, мы сможем помочь друг другу. Доверить бумаге больше подробностей, к сожалению, не представляется возможным.

Буду ожидать Вас каждый день в постоялом дворе "Старый приятель", что у Королевского Тракта.

С уважением, г-н о'Брант."

Ниже стояла приписка, добавленная, судя по всему, уже при сегодняшнем посещении странного незнакомца:

"P.S. Сегодня последний день моего пребывания в "Старом приятеле". Завтра рано утром я покидаю эти края, поскольку задерживаться более никак не могу."

Тилтон повертел записку с конвертом в руках и задумался. Письмо было загадочное и непонятное, но от него определённо веяло надеждой. Писалось оно, скорее всего, в трактире второпях и плохо очинённым пером. Но в строчках всё равно угадывался твёрдый и ровный почерк. Некоторая небрежность угадывалась лишь в том, что начальная буква "О" в имени стояла прописная.

Тилтон бросил взгляд на часы. Было без четверти десять.

— Джан, а как выглядит этот господин О'Брант?

— Благородный господин невысокого роста...

— Да я не про это! — нетерпеливо прервал Тилтон.

Джан кивнул, показывая, что он понял, чего хочет хозяин.

— Господин приятного вида и обхождения, с хорошими манерами.

— Он не смахивает... — Тилтон замялся, подбирая подходящее слово. — Он не смахивает на какого-нибудь ростовщика?

— Нисколько, мой господин! Скажете тоже. Ростовщика уж ни с кем нельзя спутать.

Тилтон посмотрел на письмо, а потом снова взглянул на часы. Он очень устал с дороги, однако сегодня последний день, когда возможна встреча. А завтра, кто его знает, во сколько уезжает этот незнакомец... Эх, была не была! Вдруг ему предложат что-то дельное!

— Джан! Вели седлать и подай мне плащ и шпагу!

— Но вы же только что вернулись, мой господин!

Тилтон засунул записку за обшлаг рукава и поднялся с кресла. Ноги тут же протестующе заныли, но Тилтон, превозмогая усталость, направился в прихожую.

Несмотря на свои причитания, слуга тотчас же исполнил требуемое. Тилтон утомлённо прицепил шпагу, застегнул плащ и надел шляпу. Идти куда бы то ни было совсем не хотелось.

— Куда же вы, мой господин?

— В постоялый двор "Старый приятель", — сказал Тилтон.

Выйдя вон, он зашагал в сторону конюшни.

— А как же ужин?! — крикнул вслед Джан.

— Подашь, как только вернусь! — бросил через плечо Тилтон.

Он, правда, не был уверен, что его слова долетели до туговатого на ухо старика, но в том, что тот и сам догадается сделать всё, как надо, он не сомневался.

Конюх оседлал ему свежую лошадь, и Тилтон во весь опор поскакал в сторону Королевского Тракта, где на развилке располагался известный во всей округе постоялый двор "Старый приятель", в котором можно было найти кров и стол на любой кошелёк. Это место находилось всего в двух милях от поместья, но никогда ещё дорога не казалась Тилтону такой долгой.

Что же это за тайна, которую нельзя доверить бумаге? Кто такой этот О'Брант, и чем он собирается помочь ему? Всю дорогу Тилтон терзался этими мыслями, но даже ни на йоту не смог приблизиться к разгадке.

Наконец, впереди показались огни постоялого двора, и вскоре Тилтон въехал в ворота "Старого приятеля". Только соскочив с лошади, он с удивлением отметил, что, оказывается, совсем забыл про свою усталость.

Бросив поводья мгновенно откуда-то возникшему мальчонке, Тилтон поднялся на крыльцо и распахнул дверь. Ступив внутрь, он оказался в общей зале постоялого двора с низким закопчённым потолком. Помещение освещалось множеством чадящих свечей, но здесь всё равно царил полумрак из-за постоянно клубившегося под самым потолком густого табачного дыма. Углы вообще скрывались где-то в темноте, скрадывая истинные размеры залы.

Хоть Тилтон и жил довольно близко от постоялого двора, ему ещё ни разу не доводилось заходить внутрь. Несмотря на столь позднее время, почти все столы были заняты посетителями самого разного пошиба, причём, с правой стороны от двери сидели дворяне, купцы, священники, офицеры Королевской Гвардии, а с левой стороны — ремесленники, крестьяне, мелкие чиновники и даже какой-то сброд самого сомнительного вида. Кто-то пил вино в шумной компании, а кто-то просто ужинал в одиночестве.

Тилтон, не зная, что делать, немного растерялся и встал на пороге. К нему тотчас же подбежал человек с красным лицом, и, отвесив короткий, но выучено-подобострастный поклон, поинтересовался, не угодно ли господину комнату. Тилтон сначала решил, что это обычный половой, но, оценив дородность подбежавшего, понял, что это сам хозяин постоялого двора собственной персоной.

— Видите ли, любезнейший, меня ожидает один ваш постоялец... господин э-э...

Тилтон замялся. Хозяин с выжидательным видом замер. Имя автора письма напрочь вылетело из головы. Пришлось быстро вытаскивать записку из-за обшлага рукава.

— Его имя господин О'Брант.

— О, господин О'Брант уже давно ожидает некоего посетителя, мой господин, — хозяин снова коротко поклонился. — Как прикажете о вас доложить, мой господин?

— Эдмонд Тилтон.

Хозяин постоялого двора на мгновенье замешкался, и что-то неуловимое мелькнуло у него в глазах. Однако он быстро овладел собой и снова поклонился.

— Прошу вас, следуйте за мной, мой господин.

И хозяин постоялого двора зашагал в глубь залы. Причём, как с облегчением отметил про себя Тилтон, двинулся в правую сторону. Несмотря на свою полнотелость, он по пути удивительным образом ловко и быстро обходил столы, посетителей и снующих везде половых. Тилтон, конечно же, не мог поспевать за хозяином, но тот несколько раз нарочно приостанавливался, чтобы посетитель его нагнал. Даже во время этих коротких остановок хозяин не терял времени даром. Он успел перекинуться парой слов с толстым добродушным священнослужителем, потом выслушать какого-то господина, имеющего недовольный и чахоточный вид, и ещё отдать несколько указаний своим работникам.

Он подвёл Тилтона к небольшому столу почти в самом углу залы, за которым в полутьме одиноко сидел спиной к стене господин в шляпе, надвинутой по самые глаза. Сперва Тилтон посчитал, что господин задремал из-за долгого ожидания, однако оказалось, что тот внимательно наблюдал за происходящим вокруг. Едва Тилтон подошёл к столу, как незнакомец тотчас же поднялся, чтобы поприветствовать его. Это оказался довольно приятный молодой человек с благородным открытым лицом, ростом на две головы ниже Тилтона, но шире в плечах. Даже моложе меня, подумал Тилтон, заметив еле пробивающиеся усики над верхней губой. Поневоле даже закралось сомнение: чем же он сможет помочь?

— Господин О'Брант, к вам посетитель, господин Тилтон, — с поклоном заявил хозяин постоялого двора. — Господин Тилтон, вот господин О'Брант, которого вы спрашивали.

— К вашим услугам, господин О'Брант, — Тилтон поклонился в знак приветствия.

— К вашим услугам и к услугам ваших родственников, господин Тилтон, — учтиво ответил с поклоном О'Брант.

Небрежным жестом он показал, что услуги хозяина постоялого двора более не нужны, и тот, поклонившись, удалился.

— Прошу вас, — сказал О'Брант, приглашая Тилтона присесть.

Тилтон кивком поблагодарил нового знакомого и уселся напротив. На столе стояли лишь оловянная кружка и бутылка вина, початая, но почти нетронутая. Откуда-то подскочил половой и, с поклоном поставив на стол вторую кружку, исчез так же внезапно, как и возник.

— Вы явились почти в самый последний момент, — сказал О'Брант, наливая в кружки вино.

— Прошу меня простить великодушно, прошло не более получаса, как я вернулся из Северных Провинций...

— Не стоит извинений! — прервал О'Брант, поднимая кружку. — Судьбе было угодно, чтобы мы всё же встретились.

Тилтон в ответ тоже поднял свою кружку и, пригубив вино, отдал должное вкусу О'Бранта. Вино оказалось отменным.

— В вашей записке вы тоже упоминаете судьбу, — заметил Тилтон.

— Видите ли, в нашем деле судьба и удача играют довольно большую роль, с которой нельзя не считаться.

О'Брант внезапно замолк и покраснел, будто выдал некую тайну, хотя из его слов нельзя было понять что-либо определённое. Тилтон сделал ещё один глоток и, видя, что его собеседник несколько растерялся и теперь не знает, как продолжить разговор, решил начать сам.

— Наверное, судьба играет немаловажную роль в любом деле, — осторожно заметил Тилтон.

— Да, вы, конечно же, правы, — кивнул О'Брант, очевидно собираясь с мыслями. — Простите, я начал совсем не с того, с чего собирался...

От вина на голодный желудок зашумело в голове. Эдак никакого серьёзного разговора не получится. Тилтон повернулся в ту сторону, где сновала прислуга, и поднял руку. Его заметили, и тотчас же один из половых подбежал к столу.

— Чего изволите, мой господин?

— Подай-ка мне, любезнейший, самый быстрый ужин, какой только можно приготовить в этом заведении.

— Яичница с четырьмя глазками и ветчиной, мой господин.

— Годится, — кивнул Тилтон.

Но половой не кинулся исполнять требуемое, как того ожидал Тилтон, а замялся с самым смущённым видом.

— Мой господин... Э-э... Я приношу свои извинения, мой господин, но хозяин требует, чтобы вы заплатили вперёд...

— Что?!

Тилтон было рассердился, но внезапно сник. Только теперь он догадался, почему так смешался хозяин постоялого двора, когда услыхал его имя. Будучи две седмицы в отъезде, Тилтон напрочь позабыл, что в родных краях он уже перестал считаться добропорядочным и платёжеспособным дворянином.

— Да как ты смеешь?! — нахмурился О'Брант, поднимаясь с места.

— Я приношу свои извинения, — залепетал половой, — но хозяин требует...

— Не горячитесь, господин О'Брант, прошу вас, — остановил Тилтон своего нового знакомого. — Я заплачу вперёд.

— Но это неслыханная дерзость, господин Тилтон!

— Я приношу свои извинения... — всё лепетал половой.

— Увы, — грустно улыбнувшись, пожал плечами Тилтон, — видимо, такова судьба всех несостоятельных должников. Я стал изгоем в своём же родном краю.

Укоризненно качая головой, О'Брант сел на своё место. Тилтон порылся в кошельке и протянул половому медную монетку.

— Покорнейше благодарю, мой господин! — поклонившись, облегчённо проговорил половой и убежал.

— Неслыханная дерзость, — пробормотал О'Брант.

— Как видите, господин О'Брант, я нахожусь в довольно затруднительном положении, из которого, признаться, не вижу никакого выхода. Однако вы, судя по записке, можете каким-то образом мне помочь.

О'Брант бросил несколько взглядов по сторонам и наклонился вперёд через стол, к Тилтону, будто хотел поведать некий секрет. Тилтон непроизвольно наклонился навстречу своему собеседнику.

— Прежде обещайте, что сохраните втайне предмет нашего разговора, — тихо произнёс О'Брант.

— Надеюсь, вы не замышляете ничего преступного?

— Что? — удивился О'Брант. — О, нет, уверяю вас!

Столь искреннее изумление убедило Тилтона в честности намерений О'Бранта.

— В таком случае, я даю вам такое обещание.

О'Брант удовлетворённо кивнул и также тихо продолжил:

— Я являюсь одним из двенадцати компаньонов компании "Клинт и Ко", которая под предводительством господина Клинта занимается поиском кладов...

Тилтон вытаращил глаза и не сдержался от удивлённого восклицания:

— Кладов?!

Он ожидал всего, даже самого необычного, но слова О'Бранта всё равно поразили его.

— Не так громко, прошу вас, — предостерегающе поднял руку О'Брант, бросая по сторонам настороженные взгляды. — Иначе наша беседа может привлечь чьё-либо внимание, что совершенно излишне.

Но Тилтон и сам уже понял, что его непроизвольный возглас получился чересчур громким. Он огляделся, но, кажется, никто из посетителей не заинтересовался ими. Тилтон не знал, что и думать. Неужели О'Брант хочет предложить ему заняться поиском кладов?

— Прошу меня простить, господин О'Брант, моё изумление было слишком велико... Но я перебил вас. Прошу, продолжайте!

— Нашей компании спешно требуется ещё один компаньон, а вы остро нуждаетесь в некоторой сумме. Мы совершенно случайно услыхали о постигшем вас несчастье, когда оказались в ваших краях. Вы благородный господин, и мы искренне надеемся, что вы согласитесь стать нашим компаньоном.

Так и есть! О'Брант замолчал и, глотнув вина, пристально посмотрел на Тилтона. Он явно был взволнован. Хотя Тилтон и предполагал, что собеседник предложит ему нечто подобное, он оказался не готов сразу дать ответ. К счастью, в этот момент подоспел половой с заказанным ужином. О'Брант сразу же откинулся назад, еле заметным жестом призвав к молчанию.

Пока половой раскладывал на столе блюда, у Тилтона появилось немного времени, чтобы поразмыслить. Тилтону, конечно же, приходилось слышать много различных историй, связанных с кладами, как счастливых, так и весьма драматичных. Но во все эти истории не очень-то верилось. Несколько раз в год по округе обязательно проходил слух, что какой-то бедствующий или даже умирающий старый моряк продаёт карту, на которой доподлинно указано, где спрятал свои сокровища знаменитый пират Роджер Кант. И ведь находился какой-нибудь простак, который за пару золотых дублонов покупал этот клочок бумаги!

Тилтон украдкой оглядел своего собеседника. Невольно закралась мысль, а не обычный ли мошенник перед ним, желающий воспользоваться чужим бедственным положением?

На столе к тому времени разместились тарелка с дымящейся яичницей с ветчиной, щедро сдобренной петрушкой, укропом и базиликом, корзинка с двумя большими ломтями пшеничного хлеба, соусница с ароматным соусом, чашечка с горчицей, серебряная ложка с ножом и салфетка.

— Благодарствуйте, мой господин, — половой с поклоном удалился.

Тилтон, расправив салфетку, засунул один её край себе за галстук и решил возобновить прерванный разговор сразу с волнующего его вопроса.

— Господин О'Брант, — спросил Тилтон, намазывая горчицу на кусок хлеба, отломанный от одного из больших ломтей, — от меня наверное потребуется вступительный взнос, чтобы вступить в Компанию?

— Вообще говоря, да. Однако, учитывая не совсем обычные обстоятельства вашего вступления в Компанию, вы, господин Тилтон, имеете полное право выплатить вступительный взнос уже после получения искомого дохода.

У Тилтона отлегло от сердца. Последнее условие не только возвращало доверие к О'Бранту, но и было весьма кстати при его бедственном положении. Но почему Клинту и Ко так нужен тринадцатый компаньон?

— Вы сказали, — продолжал Тилтон, поливая соусом яичницу, — что вам нужен тринадцатый компаньон?

— Именно так, — кивнул О'Брант.

— Но разве вы не опасаетесь проклятия числа тринадцать? Ведь это число приносит исключительно несчастья!

Надеясь на продолжительное объяснение, Тилтон принялся за ужин. Только отправив в рот первый кусок, он понял, насколько сильно проголодался.

— Поиск кладов — дело довольно тонкое и щепетильное, у которого есть свои определённые правила. У кладоискателей даже есть свой Устав. Мы ни за что не отправились бы за кладом втринадцатером, — О'Брант сделал ударение на этом слове, — если бы на то не было весьма веской причины.

Тилтон кивнул, чтобы показать, что он внимательно слушает, поскольку с набитым ртом не мог ничего сказать.

— Согласно древним преданиям, — О'Брант снова понизил голос, — этот клад запечатали с таким условием, что его можно отыскать только втринадцатером.

О'Брант многозначительно замолчал. Тилтон утёр губы салфеткой и сделал добрый глоток вина, чтобы запить.

— Получается, я необходим исключительно для нужного числа? — улыбнулся он. — Что-то вроде тринадцатого гостя, только наоборот?

— Именно так, — серьёзно, без тени улыбки, подтвердил О'Брант.

— А можно ли узнать, что это за клад? — спросил Тилтон

Он отломил кусок хлеба от большого ломтя и вновь принялся за яичницу.

— Простите, господин Тилтон, но вы ещё не являетесь нашим компаньоном, и я никак не могу вам этого сказать. Так гласит Устав кладоискателей. Могу лишь заверить, что клад прямых наследников не имеет и спрятан на земле, которая никому не принадлежит.

— А сколько времени займёт... ээ... — Тилтон замялся, крутя ложкой в воздухе и подыскивая подходящее слово.

— Кампания? — подсказал О'Брант.

Тилтон кивнул.

— Предположительно, с месяц, — пожал плечами О'Брант. — Нельзя сказать заранее что-либо определённо на этот счёт, ведь никогда не угадаешь, сколько времени продлятся поиски клада.

— А где же остальные участники компании?

Задав этот вопрос, Тилтон поймал себя на мысли, что сам непроизвольно оттягивает момент собственного выбора. Конечно, соглашаться на авантюру с поиском какого-то клада с совершенно незнакомыми людьми было весьма рискованно. Тилтон на мгновенье представил, что откажется от предложения О'Бранта, и вдруг понял, что в таком случае просто лишает себя последней надежды...

— К сожалению, дела Компании уже не терпят отлагательств, и все спешно тронулись в путь. Остался лишь я один, чтобы дожидаться вашего возвращения. Но и мне, как вы уже поняли по записке, завтра нужно немедленно отправляться.

Тилтон дожевал кусок ветчины и потянулся за своей кружкой.

— То есть, завтра уже в дорогу? — переспросил он.

— Да, господин Тилтон.

Тилтон глотнул вина.

— Хорошо, я согласен.

— Вы даже не спросите, — улыбнулся О'Брант, — какова будет ваша доля в предприятии?

— Да, конечно же, простите, господин О'Брант. И какова же будет моя доля?

— Ваша доля, наравне со всеми, составит двадцатую часть сокровищ, — О'Брант вытащил из-за пазухи бумагу, свёрнутую в свиток, и протянул Тилтону. — Предводитель Компании получает сверх того ещё три доли, Мастер Чародейства и Мастер Стражи — по полторы доли сверху. Оставшаяся доля будет потрачена на дорожные и прочие издержки.

Тилтон вытер руки салфеткой и взял протянутый документ.

— Вот уж не думал, — несколько удивлённо заметил Тилтон, разворачивая свиток, — что человек, принятый в компанию единственно для нужного числа, имеет равные со всеми доли.

— Всё согласно Устава кладоискателей, — ответил О'Брант. — В Компании не бывает случайных или тем паче ненужных людей.

— А во сколько оценивается клад, господин О'Брант?

— По самым скромным подсчётам, — О'Брант нагнулся вперёд, — около миллиона золотых дублонов.

— Около... — поражённый Тилтон осёкся на полуслове.

Он никак не ожидал услышать настолько внушительную сумму. Тилтон быстро прикинул в уме. Тогда его доля составит 50 тысяч! Этого с лихвой хватит для оплаты долга. Боясь поверить, он понизил голос до самого тихого шёпота и переспросил:

— Вы сказали, около миллиона?!

— Да, — скромно подтвердил О'Брант, — золотом, серебром, драгоценными камнями, украшениями и всякой утварью. Таким образом, доля каждого компаньона составит около пятидесяти тысяч дублонов.

Но Тилтон уже не слушал собеседника и весь углубился в чтение. Несколько странная буквенная вязь с завитушками на гербовой бумаге гласила:

"С подписанием сего документа Вы становитесь участником Компании по поиску кладов "Клинт и Ко" под предводительством Странга Клинта, сроком на одну кампанию с правом на получение двадцатой доли от совокупного дохода.

Вы имеете право внести вступительный взнос после получения искомого дохода.

В случае несчастья все похоронные издержки ложатся на Компанию. Если несчастье произойдёт после получения искомого дохода, доля покойного будет наследована его родственникам.

Вы обязуетесь держать в строжайшей тайне всю деятельность Компании во избежание известных неприятностей.

Странг Клинт и Ко"

Документ заканчивался большой витиеватой подписью предводителя Компании. Тилтон несколько раз старательно перечитал документ, совсем забыв о своём ужине.

— Я должен подписать этот договор?

— Да...

О'Брант хотел сказать что-то ещё, но Тилтон уже успел крикнуть половому, чтобы тот принёс перо и чернил.

— Договор необязательно подписывать прямо сейчас, — вдруг покраснев, сказал О'Брант. — Будет лучше, если вы ещё сами познакомитесь с предводителем Компании господином Клинтом. Осталось ещё несколько тонкостей...

Принесли перо и чернила, и О'Брант, замявшись, прервал свою речь.

— Я уже принял решение, господин О'Брант, — покачал головой Тилтон, когда половой удалился.

Тилтон вытащил перо из чернильницы и смахнул с острия прилипшую муху. Как он и предполагал, перо было плохо очинено. Тилтон обмакнул перо в чернила и, не разворачивая полностью свиток, коротко и решительно поставил подпись внизу бумаги.

— Господин Тилтон, — пробормотал О'Брант, — вы должны понимать, что может случиться всякое и что кампания не принесёт вообще никакого дохода.

— Я понимаю.

Тилтон протянул документ О'Бранту и вернулся у ужину. О'Брант осторожно принял свиток из рук Тилтона и, словно до конца ещё не веря, взглянул на подпись. Он помахал бумагой в воздухе, чтобы чернила быстрее подсохли, и спрятал договор за пазухой. Затем он вскочил с места и с торжественным видом протянул руку Тилтону. Тому опять пришлось прервать трапезу и тоже встать, чтобы пожать руку.

— Добро пожаловать в нашу компанию! — с чувством заявил О'Брант. — Клянусь честью, вы не пожалеете, что согласились!

Сев, он разлил ещё вина и высоко поднял свою кружку, приглашая Тилтона присоединиться к нему. Тилтон опустился на свою скамью и тоже поднял свою кружку.

— Итак, — сказал Тилтон полувопросительно-полуутвердительно, вновь беря в руку ложку, — теперь я имею право знать всё?

— Да, конечно. — О'Брант наклонился и произнёс, наверное, самым тихим шёпотом, каким только возможно: — Мы отправляемся искать сокровища Древних Рудокопов.

У удивлённого Тилтона ложка с куском яичницы застыла на полпути. Об этом кладе, спрятанном в далёкой провинции, конечно же, слышали все в Королевстве, от мала до велика.

— Но этот клад никто не может отыскать вот уже триста лет! — шёпотом воскликнул Тилтон и закинул, наконец, яичницу себе в рот.

Он уже вполне приноровился к такой таинственной манере разговаривать.

— Никто и не мог отыскать, — нисколько не смутился кладоискатель, бережно убирая договор за пазуху, — поскольку сокровища были зачарованы. Но у каждого даже самого сильного охранительного заклятья есть срок, по истечении которого чары теряют свою силу. Кроме того, нам удалось раздобыть подробнейшую карту тех мест, где спрятаны сокровища.

— А вы уверены в достоверности этой карты?

Похоже, слова Тилтона немного задели О'Бранта.

— Конечно, — сухо сказал О'Брант. — Мы очень тщательно подготовились к кампании и...

— Простите, если мои слова задели вас, — поспешил прервать собеседника Тилтон, держа в руках кружку, — но мои сомнения вполне понятны. Сейчас чуть ли не в каждом трактире вам предложат купить подобную карту. Правда, на ней отмечен не клад Древних Рудокопов, а награбленные сокровища Роджера Канта, но зато всё подписано-де собственной рукой знаменитого пирата.

— Карту Древних Рудокопов не так легко подделать, уверяю вас. Это особый пергамент и особенные чернила, а также... — О'Брант осёкся и закончил: — Одним словом, в достоверности нашей карты можете не сомневаться, господин Тилтон.

— Простите за любопытство, но можно ли взглянуть на эту карту?

— К сожалению, я не могу вам её показать. Хранитель Карты господин Йолли Порт держит карту исключительно у себя из-за её необыкновенной ценности.

Тилтон проглотил последний кусок яичницы и почувствовал, что ещё не насытился, а лишь утолил первый голод. Он почти с сожалением отодвинул от себя опустевшую тарелку. Ему ещё хотелось спросить о том, что по народной молве тот же самый Роджер Кант уже давно нашёл и разграбил сокровищницу Древних Рудокопов. Но Тилтон не решился.

— Как я понимаю, господин О'Брант, трогаемся в путь уже завтра?

— Как я уже упоминал, Компания уже в пути, и нам придётся очень поторопиться, чтобы нагнать остальных у Зачарованного Леса.

— У Зачарованного Леса?

Тилтон слышал много страшных историй об этом месте, полном опасностей. Зачарованный Лес осмеливались перейти только караванами, набрав достаточное количество людей.

— Да. Воссоединившись там с остальными, мы перейдём через Зачарованный Лес, чтобы затем добраться до Трелтона. Выезжаем завтра же на рассвете.

— На рассвете? Так рано?

— Иначе мы никак не успеем, господин Тилтон.

Тилтон не сумел сдержать разочарованного вздоха. Хотелось отдохнуть хотя бы денёк после длительного путешествия... Но после секундного раздумья, он утвердительно кивнул. Будет даже лучше, если никто из соседей не заметит его отъезда.

— Хорошо, завтра на рассвете я буду здесь, у постоялого двора.

— В таком случае, поскольку мы обо всём уже договорились, предлагаю отправиться отдохнуть перед дорогой.

В знак прощания О'Брант призывно поднял кружку.

— Выпьем за успех нашей Компании, — сказал Тилтон, поднимая свою кружку в ответ.

О'Брант сделал предостерегающий жест свободной рукой.

— Успех не следует праздновать заранее, иначе можно отворотить удачу.

— В таком случае, выпьем за моё вступление в ряды Компании.

— За это можно, — согласился О'Брант, вновь поднимая кружку.

Вернувшись домой, Тилтон об ужине и не помышлял. Он коротко рассказал Джану, что завтра отправляется искать сокровища, наказал разбудить его на рассвете и отправился спать. Джан удивлённо покачал головой, но ничего не сказал.

— Глава 4. Проводник (36 307)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Предутренняя летняя дымка ещё вовсю стелилась по низинам, когда Тилтон выехал верхом из своего поместья. Он не выспался и чувствовал себя совершенно неготовым к путешествию. Старый слуга проводил его до ворот и напутствовал полагающейся в таких случаях фразой:

— Да оберегает вас всю дорогу Георгент-Странник.

Старик не сдержался и прослезился. Наскоро простившись с ним, Тилтон поскакал к постоялому двору "Старый приятель". Там его уже в нетерпении ожидал О'Брант, готовый отправиться в путь. Обменявшись короткими приветствиями, компаньоны вышли на большак и двинулись по Северному Королевскому Тракту на юг, в сторону Трелтона. Восходящее солнце быстро разогнало остатки тумана, и безлюдная с утра дорога быстро наполнилась повозками, каретами, всадниками и просто пешими.

У невысокого широкоплечего О'Бранта и лошадь была ему под стать: такая же низкорослая и крепко сбитая и, по всему видать, очень выносливая. Компаньоны ехали довольно споро — переменным аллюром, обходя всех. Их обгоняли только скачущие во весь опор курьеры.

Почти до полудня Тилтон пребывал в полусонном состоянии, и только потом заметил, что иногда О'Брант сходил с дороги около верстовых каменных столбов, стоявших здесь с незапамятных времён, и, спешившись, что-то высматривал возле них на земле. После третьей или четвёртой подобной остановки, Тилтон не выдержал и поинтересовался:

— Позвольте спросить, сударь, что вы всё время ищите на обочине дороги?

О'Брант замялся в нерешительности.

— Или это секрет, который пока ещё нельзя раскрывать предо мной? — с улыбкой добавил Тилтон.

— Прошу меня извинить, господин Тилтон! — смутившись, ответил О'Брант. — Я ещё не вполне успел свыкнуться с мыслью, что вы теперь полноправный участник нашей компании. Это, безусловно, секрет, но вы, конечно же, имеете полное право знать.

О'Брант жестом пригласил подойти к нему, и Тилтон тоже подъехал ближе к верстовому столбу.

— Мы условились, что нам будут оставлять послания на тайном языке кладоискателей возле каждого десятого верстового камня.

Тилтон смотрел во все глаза, но не заметил ничего похожего на буквы или хотя бы на какие-нибудь тайные знаки ни на самом камне, ни вокруг него.

— Сударь, но я ничего здесь не вижу!

— Приглядитесь сюда.

О'Брант указал, куда нужно смотреть, и Тилтон наконец рассмотрел в траве какой-то странную фигуру, выложенную из мелких камешков. Наткнувшись случайно на такую груду гальки, Тилтон ни за что бы не подумал, что это какой-то тайный знак!

— И что же здесь зашифровано?

— В этот раз ничего особенного, — улыбнулся О'Брант. — Некая компания проезжала здесь четыре дня назад. А стало быть, нам нужно поторопиться, сударь, чтобы нагнать остальных.

О'Брант носком сапога смёл фигуру из камешков и, вскочив в седло, выехал на дорогу. Тилтон взглянул ещё раз на горстку камней, теперь уже не содержащей никакого тайного смысла, и, подстегнув коня, последовал за своим спутником.

Чем дальше на юг пробирались компаньоны, тем меньше им встречалось народу, а сам тракт становился всё более узким и скверным. Перестали попадаться верстовые столбы, и теперь О'Брант уже не мог сказать, насколько они отстают от Компании.

В этот день навстречу путникам попалась целая кавалькада всадников, возглавлял которую господин во всём чёрном. Сначала Тилтон не поверил своим глазам, но когда они сблизились, все сомнения отпали. Это и в самом деле был барон Балтон! Но что он делает на Северном Тракте? Тилтон хотел опустить шляпу, чтобы его не узнали, но возможность уже была упущена из-за его собственной же нерасторопности. Барон тоже узнал его. Хмурое лицо барона внезапно оскалилось в улыбке.

— Ба! — воскликнул он, придерживая коня. — Да это же сам господин Тилтон!

Голос его не предвещал ничего хорошего. Попутчики барона, которых было не меньше дюжины, тоже приостановились, предчувствуя очередную выходку. Среди них Тилтон с некоторым удивлением и сожалением узнал дворян из своей округи. Судя по повязкам, некоторые из них даже были ранены.

Тилтон коротко кивнул и попытался вслед за О'Брантом проехать дальше, но барон преградил ему дорогу.

— Господа! — заявил барон, обращаясь к своим попутчикам. — Должен сообщить вам, что наконец-то восторжествовала справедливость, и господин Тилтон занял в обществе подобающее ему место.

Тилтон сжал зубы и почувствовал, как кровь приливает к голове.

— Я сейчас очень тороплюсь, — сказал он, — но с огромным удовольствием задержусь только ради того, чтобы пощекотать вам селезёнку.

— Неужели дуэль? — с нарочитым испугом воскликнул барон.

— Дуэль! — кивнул Тилтон. — Я вызываю вас, барон!

— Дуэль! Неужели дуэль? — зашептались остальные всадники.

Они невольно расступились, и О'Брант протиснулся к Тилтону.

— Неужели вы, сударь, думаете, — голосом, полным сарказма, начал говорить барон, — что я буду драться на дуэли с каким-то нищенствующим господином, по которому плачет долговая тюрьма!

Тилтон дёрнулся было вынимать шпагу из ножен, но почувствовал, что тотчас ему под рёбра уткнулось что-то острое. Тилтон замер с рукой на эфесе шпаги. Он не сводил глаз с Балтона, но краем глаза заметил, что О'Брант находится точно в таком же положении. Среди всадников послышались недовольные голоса: не всем по душе пришлась подобная выходка.

Барон чуть наклонился в сторону Тилтона и медленно произнёс, выделяя каждое слово:

— Я дерусь на дуэли только с равными мне господами. Остальных же я просто велю спустить с лестницы.

Барон хотел сказать что-то ещё, но ропот среди всадников усиливался. Тилтон почувствовал нависшее в воздухе напряжение. Стоило барону сказать или сделать ещё одну только гадость, как его соратники сами накинулись бы на своего предводителя. Вероятно, барон и сам понял это. Он несколько мгновений колебался, а потом откинулся в седле назад.

— Благодарю за приятную беседу, господин Тилтон, — торопливо сказал он. — С превеликим удовольствием поболтал бы с вами ещё, но нам нужно спешить.

— Вы трус и негодяй, господин Балтон, — процедил Тилтон.

Барон нахмурился, но внезапно расхохотался и, пришпорив своего скакуна, резво тронулся с места. Остальные поскакали за своим главарём, и вскоре Тилтон и О'Брант остались на дороге одни. Тилтон чувствовал себя полностью опустошённым из-за нанесённых ему оскорблений.

— Едемте, сударь, — сказал О'Брант.

Он деликатно не стал задавать никаких вопросов и первым тронул поводья. Тилтон молча последовал за своим товарищем. Если в первую ночь путники устроились в достаточно сносном постоялом дворе под названием "У тракта", то во вторую ночь им пришлось довольствоваться безымянным заведением, которое и постоялым двором-то трудно было считать. Вместо тюфяков там была обычная солома, а от местной еды путники вообще отказались и скромно поужинали своими припасами. Несмотря на дорожные условия, Тилтон тщательно брился каждое утро. Все дорожные издержки, как условились ещё в трактире "Старый приятель", оплачивал О'Брант из своего кошелька.

Королевский Тракт вился всё дальше и дальше на юг. Эта была самая прямая дорога в портовый город Трелтон, но вела она через Зачарованный Лес. Лес можно было обойти с восточной стороны, дав большой крюк, но тогда дорога затянулась бы на целый месяц.

На третий день пути далеко впереди показались горы. Вернее, сначала Тилтон подумал, что путь им преграждает горный хребет, раскинувшийся из стороны в сторону насколько хватало глаз. Только потом он догадался, что это и есть тот самый Зачарованный Лес.

К вечеру Северный Королевский Тракт, уже выродившийся в обычную сельскую дорогу, привёл путников к постоялому двору, сложенному из огромных брёвен и окружённому высоким крепким частоколом. В сумерках Тилтон разглядел витиеватую вывеску над гостеприимно открытыми воротами, гласившую "Последний приют По Эту Сторону". Именно здесь их должны были дожидаться Странг Клинт и Компания.

Путники въехали во двор и спешились. Они отдали коней на попечение подошедшему щуплому конюшему и, немного размяв ноги после столь длительной поездки верхом, вошли внутрь постоялого двора. Как и всегда в заведениях подобного рода, здесь царил полумрак и стоял устойчивый запах жаркого и табачного дыма. Общая зала была почти пуста, только несколько посетителей сомнительного вида скучающе бросали игральные кости за одним из столов. Но никакой компании, состоявшей почти из дюжины человек, не было.

— А где же Странг Клинт и все остальные? — тихо поинтересовался Тилтон.

О'Брант лишь пожал плечами и зашагал к стойке. Он заметно помрачнел и выглядел озадаченным не меньше Тилтона. За стойкой дремала весьма тучная женщина среднего возраста с настолько суровым выражением на лице, что её легко можно было бы принять за мужчину. Но засаленное платье и куча безобразных ожерелий доказывали, что перед компаньонами всё-таки женщина. То, что именно она является хозяйкой заведения, не вызывало ни малейшего сомнения. Путники подошли поближе, и О'Брант кашлянул, чтобы привлечь её внимание. Хозяйка чуть приоткрыла глаза.

— Любезнейшая, — сказал О'Брант, — мы хотели бы устроиться на постой.

Хозяйка несколько мгновений молча взирала на новых посетителей, затем вдруг резко крикнула, обнаружив громкий и пронзительный голос. Она обращалась куда-то в сторону, но при этом даже не повернула головы. Хотя, возможно, при такой тучности, она просто не могла вертеть шеей, утопающей в бесчисленных подбородках.

— Жосиф! — позвала хозяйка постоялого двора, а затем обратилась к новым посетителям неожиданно ласковым голосом. — Добро пожаловать, мои господа!

— Что-то маловато сегодня постояльцев, — стараясь быть небрежным, заметил О'Брант.

— А что вы хотите, мои господа? — проговорила хозяйка. — Караван ушёл только позавчера.

Тилтона кольнуло недоброе предчувствие.

— Караван? — переспросил О'Брант. — Какой караван?

— Ясно, какой караван — караван на ту сторону.

— И все постояльцы ушли с этим караваном?

— Разумеется, мои господа. Отсюда только одна дорога — на юг через Зачарованный Лес.

Неужели Компания, не дождавшись, решила отправиться дальше без них?! А как же обязательное условие поиска клада втринадцатером? Тилтон во все глаза смотрел на О'Бранта, но тот опустил глаза и растерянно замолчал. Похоже, для него произошедшее тоже оказалось полнейшей неожиданностью.

— Жосиф! — вновь заорала хозяйка постоялого двора своим пронзительным голосом, — Где тебя носит, раздери тебя Лабар!

— Скажи, любезнейшая, — спросил Тилтон, — когда ожидается следующий караван?

Хозяйка постоялого двора окинула взглядом залу, будто именно там скрывался ответ. Тилтон, не удержавшись, обернулся, но не увидел никого кроме тех же прежних посетителей.

— Обыкновенно, мои господа, как только наберётся достаточно народу.

— И когда же наберётся достаточно народу?

— По-разному бывает, мои господа, — пожала плечами хозяйка. — Когда за седмицу набирается, слава Георгенту-Страннику, а когда только за две седмицы. Этого ведь никогда заранее не угадаешь.

Позади стойки в дверях показался недавний щуплый мужичонка, принявший у путников коней. Ростом он был немногим выше О'Бранта, но зато гораздо тоще.

— Что случилось, Марго? — недовольно поинтересовался он.

— Ничего не случилось! — продолжала хозяйка постоялого двора, не оборачиваясь. — А что может случиться? Нужно приготовить комнату для двух уважаемых господ.

— Сейчас приготовлю. Стоило из-за такого пустяка поднимать столько шуму!

Жосиф гордо прошествовал мимо стойки и, поднявшись по лестнице, скрылся на втором этаже. Хозяйка Марго не удостоила даже взглядом мужа, проходившего рядом, и вновь ласково обратилась к путникам:

— Мои господа, прикажете подать вам ужин сию же минуту здесь? Или же прикажете подать ужин попозже вам в комнату?

Тилтон взглянул на О'Бранта, но тот, полностью уйдя в себя, похоже даже не расслышал вопроса и лишь кивнул. Решив, что тут двух мнений быть не может, поскольку после долгой поездки у обоих разыгрался зверский аппетит, Тилтон ответил:

— Лучше всего подать сюда, любезнейшая.

— Сию минуту, мои господа! Пока устраивайтесь, где вам угодно, места сегодня вдоволь.

Хозяйка Марго постоялого двора поднялась с места, оказавшись не только дородной, но ещё и на целую голову выше Тилтона, и скрылась через заднюю дверь. Несмотря на свою тучность, женщина двигалась удивительно мягко и плавно, будто плыла.

— Что-то случилось, — тихо сказал О'Брант.

Тилтон вопросительно посмотрел на товарища.

— Компания не могла просто взять и уехать с условленного места встречи, — объяснил тот. — И где-то здесь Компания обязательно должна была оставить для нас тайное послание.

Тилтон задумчиво огляделся. Здесь, в общей зале подобное послание, пусть даже на тайнописи, оказалось бы слишком заметно и привлекло бы излишнее внимание. Скорее всего, послание нужно искать где-то снаружи, даже не во дворе, а за частоколом.

— Сейчас уже стемнело, сударь, — сказал Тилтон. — Предлагаю заняться поисками завтра.

О'Брант с несчастным видом кивнул. Наверное, его посетили те же самые мысли. Тилтон осмотрелся и предложил товарищу устроиться за свободный стол в углу, противоположному тому, где сидела группа посетителей. О'Брант не возражал, и путники направились в угол. Однако, проходя мимо самого большого из столов в зале, О'Брант внезапно остановился возле него как вкопанный.

— Что такое, сударь? — удивлённо спросил Тилтон.

— Сядем лучше здесь, — сказал О'Брант и, не дожидаясь согласия, сел.

Тилтону не оставалось ничего иного, как сесть за тот же стол напротив своего товарища. Тилтон ждал от О'Бранта продолжения разговора, то тот, опустив голову, молчал.

— Как вы полагаете, сударь, что же могло произойти? — не выдержав, первым заговорил Тилтон.

О'Брант что-то хотел сказать, но не успел. Своей плавной походкой подплыла хозяйка постоялого двора с подносом, наполненной снедью. Еда была самая простая, но зато её было предостаточно. Было бы слишком самонадеянно ожидать каких-нибудь изысканных блюд в таком захолустном краю. Хозяйка Марго поставила на стол две глиняные тарелки, каждую с холодной жареной уткой, посыпанной петрушкой и зелёным луком, корзинку с большими ломтями хлеба и куском сыра и бутылку вина с двумя кривоватыми кружками. Пожелав приятного аппетита, хозяйка удалилась с лёгким кивком головы, вероятно, заменяющим ей поклон, и заняла своё место за стойкой.

О'Брант вытащил свой нож и принялся разделять свою утку на части. Обычно дичь просто разламывали руками, однако за время путешествия Тилтон успел привыкнуть к подобной странности своего товарища и относился к ней снисходительно. Сам он занялся откупориванием бутылки.

— Я нашёл послание! — шёпотом сообщил О'Брант как бы между прочим.

Тилтон чуть не выронил из рук бутылку.

— Где?!

О'Брант еле заметным жестом призвал к спокойствию, и вовремя — Тилтон уже готов был вскочить со своего места и кинуться к товарищу. О'Брант с видимым спокойствием продолжал резать утку, лишь по чуть дрожащим пальцам можно было определить, что он очень взволнован. Тилтон же от охватившего возбуждения никак не мог разобраться с пробкой.

— Не стоит привлекать к себе излишнего внимания, — сказал О'Брант и кинул короткий взгляд куда-то за спину Тилтона.

Тилтон не мог видеть, что творится сзади него. Он хотел сказать О'Бранту, что тот излишне подозрителен, но, оглянувшись, переменил своё мнение. Оказалось, что некогда скучающие посетители бросили свою игру и теперь о чём-то оживлённо разговаривали. И мимолётный взгляд одного из господ очень не понравился Тилтону.

— Мне кажется, — сказал О'Брант, — что эти господа проявляют к нам определённый интерес.

— Что ж, будем начеку, — ответил Тилтон.

— Сообщение здесь, на скамье, — кивнул О'Брант на скамью, на которой сидел.

На скамье? Удивлению Тилтона не было предела. Как они вообще должны были догадаться, что послание нужно искать именно на этой скамье? И как послание осталось незамеченным другими?

— На скамье? — переспросил Тилтон.

— Выцарапано ножом.

— И что там написано?

О'Брант, не переставая разделывать утку, украдкой бросил взгляд на скамью.

— Написано, что компания в спешке уехала, и что нам нужно догонять остальных.

Тилтон несколько мгновений обдумывал услышанное.

— И это всё? — разочарованно поинтересовался он.

— Да.

— Но почему послание нацарапано именно на этой скамье?

— Я сам задаюсь этим вопросом, сударь! — пожал плечами О'Брант.

Он закончил резать своё жаркое, а Тилтон наконец-то сумел откупорить бутылку и налил вино в кружки. Проголодавшиеся путники с жадностью накинулись на еду и питьё. Тилтон по привычке просто разделил свою утку руками. Вино отдавало кислятиной, и отсутствовали салфетки, но никто не стал привередничать, поскольку жаркое оказалось превосходным, а хлеб свежеиспечённым.

Утолив первый голод, Тилтон заговорил вновь.

— Неужели в этом сообщении нет ни единого слова о том, почему Компании пришлось срочно уехать?

— Сударь, это же тайнопись! — укоризненно сказал О'Брант.

— Разве на тайнописи нельзя написать ничего подобного?

— Можно, но нет нужно. Сообщения на тайнописи должны содержать только самые необходимые сведения, понятные лишь тому, кому оно адресовано. Знание того, почему Компании пришлось в спешке уехать, всего лишь удовлетворило бы наше любопытство, но никак не помогло бы делу. Об этом мы, конечно же, узнаем, но — в своё время.

О'Брант отпил из своей кружки и, поморщившись от кислого вина, продолжил. Обнаружив послание, он воспрянул духом и теперь говорил очень вдохновенно.

— Поэтому здесь нацарапано всего лишь два тайных знака. Первый из них гласит, что Компания уехала в большой спешке, второй гласит, что отставшие должны догонять остальных как можно скорее. Значит, о нас не забыли!

— Но как же мы сможем догнать Компанию, сударь? Следующий караван придётся ждать целую седмицу, если не две!

— Мы не можем терять столько времени! — решительно помотал головой О'Брант. — Предлагаю не дожидаться, пока соберётся новый караван, а нанять проводника и отправиться в путь самим.

Это была настолько очевидная возможность, что Тилтону даже стало досадно, что не ему первому пришла в голову подобная мысль. Однако насколько оправдана подобная авантюра? Хотя, заметил про себя Тилтон, он уже ввязался в одну большую авантюру, когда отправился на поиски сокровищ.

Сначала Тилтон хотел спросить об опасностях, подстерегающих в Зачарованном Лесу, но не решился, чтобы ненароком не сойти за труса, поскольку ещё не настолько хорошо знал своего нового компаньона. Кроме проводника неплохо было бы нанять ещё нескольких попутчиков для количества...

— Вы полагаете, сударь, такое возможно? — осторожно осведомился Тилтон.

— Сейчас всё разузнаем.

О'Брант за отсутствием салфеток вытер руки собственным платком и вскинул голову, чтобы позвать хозяйку постоялого двора. Но та, заметив движение посетителей, опередила их и тотчас же сама устремилась к ним. О двух жареных утках напоминали лишь две горстки обглоданных косточек на тарелках, и наверняка хозяйка уже ждала, что её вот-вот позовут.

Она подплыла к путникам и ласково спросила:

— Желаете что-нибудь ещё, мои господа?

— Милейшая, возможно ли отправиться на ту сторону без каравана?

Он говорил нарочито тихо, чтобы его не могли расслышать на другом конце залы. Хозяйка Марго, очевидно, поняла это и нагнулась немного вперёд, нависнув над самым столом.

— Мои господа! — понизив голос, сказала она. — Зачарованный Лес полон опасностей, и обычно все ждут, когда наберётся достаточно народу для каравана.

— К сожалению, милейшая, мы очень торопимся, — сказал О'Брант. — Мы хотели бы нанять проводника, чтобы как можно скорее перебраться через Зачарованный Лес.

— Неужели вы хотите отправиться на ту сторону только вдвоём?

— Да, — твёрдо ответил О'Брант.

Хозяйка Марго закатила глаза, вероятно, выражая этим своё искреннее изумление.

— Неужели никто до нас не пытался пересечь этот лес без каравана?

— Почему же не пытался? Иногда находятся смельчаки вроде вас, мои господа.

— А что за опасности подстерегают путников в Зачарованном Лесу? — равнодушным голосом спросил Тилтон, по примеру своего товарища вытирая руки собственным платком.

— Известно какие! — Хозяйка Марго округлила глаза, изображая ужас. — Дикие звери, чудища всякие да разбойники. Раньше сказывали, правда, ещё про волшебный родник с мёртвой водой, из которого попьёшь и сразу свалишься замертво. Но проводники говорят, что он уже давно пересох.

Тилтон почти с облегчением выслушал список опасностей и, достав нож, принялся резать сыр. Честно говоря, наслушавшись всяких историй про Зачарованный Лес, он искренне тревожился, что впереди их ожидают невесть какие ужасы.

— Ну-у! — воскликнул О'Брант. — Я полагаю, дикими зверями да разбойниками нас не напугаешь. Верно я говорю, господин Тилтон?

— Совершенно точно, сударь!

— Вам легко говорить, мои господа, а я всю эту нечисть страсть как боюсь!

В этот момент резко распахнулась входная дверь, и хозяйка от неожиданности вздрогнула. В общую залу постоялого двора решительным шагом шумно ввалился новый посетитель, привлекая к себе всеобщее внимание.

— Хозяйка Марго! — с порога закричал он. — Будь любезна подать мне самый скорый ужин, какой только возможно в этой проклятой дыре!

— Опять этот смутьян пожаловал! — еле слышно пробормотала хозяйка.

Шумный господин прошёл внутрь залы и уверенно уселся за стол, ближе всего находившийся к стойке. Он бросил на стол шляпу и принялся стаскивать перчатки. По его замызганным сапогам и плащу было ясно, что он путешествует уже несколько дней подряд.

— Прошу покорнейше извинить меня, мои господа! — взволнованно сказала хозяйка постоялого двора. — Если я сию же минуту не дам этому господину то, что он требует, боюсь, не избежать какого-нибудь большого скандала! Умоляю вас, мои господа, подождите самую только малость!

И хозяйка Марго в чрезвычайном беспокойстве засеменила к стойке, выказывая невиданную до этого проворность.

— Сию минуту, господин Минтелл! — крикнула она на ходу и скрылась в задней двери.

Рассматривая нового посетителя, компаньоны принялись за сыр, который тоже оказался весьма недурён. Минтелл был средних лет и носил длинные усы, по которым имел привычку беспрестанно проводить тыльной стороной указательного пальца. Не успел Тилтон обмолвиться и словом со своим компаньоном о новом странном посетителе, как хозяйка Марго уже появилась обратно с подносом в руках. Несмотря на быстроту, Минтелл получил в точности такой же ужин, как и компаньоны: утку, хлеб, сыр и бутылку вина. Видимо, здесь это было обычное меню. Минтелл, явно часто здесь бывавший, своим восклицанием подтвердил подозрение Тилтона.

— Опять эта утка! А, впрочем, сойдёт!

Отвесив Минтеллу лёгкий поклон в своём неподражаемом стиле, хозяйка поспешила вернуться к прежним посетителям.

— Ещё раз прошу меня извинить, мои господа! — проворковала она.

О'Брант положил на стол сначала одну медную монету, а потом — другую. Первая монета предназначалась для уплаты ужина, а вторая — для оказания услуги.

— Милейшая, мы хотели нанять хорошего проводника, — тихо сказал О'Брант.

Хозяйка постоялого двора с понимающим видом слегка наклонила голову и одним ловким движением смахнула со стола обе монеты. Тилтон даже не успел заметить, куда она спрятала деньги. Казалось, они просто исчезли в складках пространного платья женщины.

— Должна предупредить вас, мои господа, что проводник вам обойдётся в кругленькую сумму, — тоже тихо сказала хозяйка Марго. — С вас двоих потребуется такая же сумма, как и с целого большого каравана.

— Мы готовы на дополнительные расходы, — сказал О'Брант.

Хозяйка Марго снова слегка наклонила голову в знак того, что всё поняла.

— Тогда можете на меня положиться, мои господа! — с самым доверительным видом заявила она. — Выбор, конечно, не ахти какой богатый, потому что караван ушёл только позавчера. Однако кое-кто у меня на примете всё же имеется.

С этими словами забрав со стола тарелки с утиными косточками, хозяйка Марго уплыла и скрылась в задней двери.

О'Брант хотел плеснуть ещё вина, однако вдруг поставил бутылку на место.

— Сударь! — сказал он. — Кажется, сейчас у нас будут гости.

Тилтон сразу понял, о чём говорит О'Брант, но оборачиаваться пока не стал и лишь насторожился. Сзади и в самом деле послышались чьи-то приближающиеся шаги.

— Сколько их? — тихо спросил Тилтон.

— Пока к нам приближается только один.

Когда незнакомец подошёл совсем близко, Тилтон встал и, положив руку на эфес шпаги, повернулся и вышел из-за скамьи, чтобы встретить опасность лицом к лицу. Одновременно с ним поднялся с места и О'Брант. Незнакомец не заметил, или же сделал вид, что не заметил их движений, и учтиво поклонился в знак приветствия. Тилтон отвесил лёгкий ответный поклон, не убирая, впрочем, руку с эфеса.

Подошедший, господин лет сорока с хитрым лицом, был одет в длинную хламиду серого цвета, доходившую ему почти до пят. Голова его была покрыта капюшоном. Будь у него шпага, она было бы заметна даже под таким длинным плащом. Хотя ещё неизвестно, подумал Тилтон, какое оружие он может прятать у себя за пазухой. Незнакомец откинул капюшон, показав надетую на голову видавшую виды шапочку чародея.

— Прошу прощения за беспокойство, господа, — почтительно начал незнакомец, — но я бы ни за что не осмелился подойти к вам, если бы на то не было веской причины.

Незнакомец говорил очень тихо, почти шёпотом, будто собирался поведать о некой тайне.

— Весьма веской, сударь, — холодно поправил Тилтон, поскольку незнакомец ему сразу не понравился.

— О! Не извольте сомневаться, господа! Я постоянный посетитель этого заведения, и с хозяйкой Марго у меня завязались самые приятельские отношения. У нас с ней даже условлен некий тайный язык жестов...

— Вы слишком длинно изъясняетесь, сударь, — заметил О'Брант.

Похоже, незнакомец ему тоже не очень-то глянулся.

— Я уже подхожу к самой сути, господа! Именно на этом тайном языке жестов минуту назад хозяйка Марго показала мне, что вам требуется проводник.

— Какое отношение это имеет к вам, сударь?

— Самое прямое, господа! Позвольте представиться — Мастер Чародейства Мичаил Понтос, — незнакомец вновь учтиво поклонился. — Могу без ложной скромности утверждать, что я являюсь одним из лучших проводников в этих краях. Я знаю дорогу через Зачарованный Лес как свои пять пальцев.

Компаньоны представились в свою очередь, и стороны вновь обменялись поклонами.

— Мы и в самом деле нуждаемся в проводнике, господин Понтос, — сказал О'Брант. — И хозяйка Марго действительно обещала нам в этом посодействовать.

Понтос снова склонился в поклоне, выражая свою признательность за подтверждение его слов. Воспользовавшись тем, что чародей не мог их видеть в течение нескольких мгновений, О'Брант бросил короткий взгляд на Тилтона. Похоже, его терзали некоторые сомнения.

— Присаживайтесь, господин Понтос, прошу вас, — решившись, О'Брант сделал приглашающий жест рукой.

— Благодарю вас, господа! Я и мои друзья к вашим услугам.

Понтос сел на место Тилтона, поэтому тому пришлось обойти стол и занять место рядом со своим компаньоном. Бросив взгляд на скамью, Тилтон разглядел два каких-то нацарапанных знака и понял, что более удобного места для тайнописи не сыскать во всём постоялом дворе. На старой скамье, от времени лоснящейся и покрытой щербинами, тайные знаки показались бы для несведущего глаза всего лишь чьим-то нетерпеливым баловством в ожидании заказанного ужина. Но почему О'Брант и Тилтон должны были обратить внимание именно на эту скамью? Неужели Компания положилась на волю случая?

— Сколько будут стоить ваши услуги, господин Понтос? — первым делом спросил О'Брант.

Но чародей не успел ответить, поскольку к столу подплыла хозяйка Марго.

— Я рада, мои господа, что вы уже успели сговориться! — проворковала она, ставя на стол третью кружку. — Надеюсь, господин Понтос, вы не обдерёте моих добрых постояльцев как липку и назначите за свои услуги приемлемую цену?

— О, не изволь беспокоиться, уважаемая хозяйка Марго!

— В таком случае, мои господа, не буду более мешать вашему разговору.

И хозяйка постоялого двора с видом выполненного долга удалилась. О'Брант налил вина чародею и чуть помедлил, держа бутылку на весу. Но всё же он не стал подливать себе и Тилтону, а поставил бутылку на стол. Слишком уж кислым было местное вино. Понтос, не дожидаясь приглашения, одним глотком осушил свою кружку и даже не поморщился. Если у Тилтона до этого и были какие-нибудь сомнения, что чародей преувеличивает своё завсегдатайство, то теперь они отпали сами собой.

— Сколько же будут стоить ваши услуги, господин Понтос? — повторил О'Брант.

— Два серебренника. Поверьте мне, господа, это хорошая цена! Два серебренника — и я со своими друзьями берусь провести вас на ту сторону.

— А когда мы сможем отправиться в путь, господин Понтос?

— В любое время, когда вам будет угодно, господа!

— Завтра с самого утра.

Понтос схватился было за свою кружку, но, вспомнив, что она уже пуста, поспешно отдёрнул руку.

— Значит, мы договорились, господа?

— Да, господин Понтос.

— Отлично, господа! — засиял чародей. — Можете не сомневаться, со мной вы будете как за пазухой у самого Георгента-Странника! Могу ли я получить половину суммы вперёд, господа?

— Всё завтра, господин Понтос, — отрезал О'Брант.

Лицо чародея перекосилось, однако он быстро овладел собой и, улыбнувшись, поднялся.

— В таком случае, до завтрашнего утра, господа! — поклонился он. — Я и мои друзья к вашим услугам.

О'Брант и Тилтон встали и поклонились в ответ. Когда чародей удалился к своим друзьям, Тилтон тихо заметил:

— Что-то не нравится мне этот тип, сударь.

— Мне тоже, — ответил О'Брант. — Но, боюсь, мы сегодня уже слишком утомились, чтобы искать других проводников. Тем более, сударь, выбор у нас небогатый. В конце концов, от проводников требуется всего лишь провести нас через Зачарованный Лес.

Возразить было нечего.

— К тому же их трое, — пожал плечами Тилтон. — Полагаю, впятером всё же будет легче перебраться через Зачарованный Лес.

Кладоискатели и в самом деле слишком устали. А завтра с утра им вновь нужно было собираться в дорогу. Помедлив с мгновенье, Тилтон плеснул немного вина себе и своему товарищу. Кроме кислого вина пить было нечего.

К путникам вновь подплыла хозяйка Марго и ласково поинтересовалась:

— Желаете что-нибудь ещё, мои господа?

— Да, хозяйка Марго. Нам к завтрашнему утру для дальнейшего путешествия понадобятся съестные припасы.

— Слушаю вас, мои господа.

— Два каравая хлеба, головку сыра и полдюжины жареных уток.

— Может быть, желаете взять с собой ещё вина? — спросила хозяйка постоялого двора.

— Нет! — в один голос воскликнули Тилтон и О'Брант.

Хозяйка Марго удивлённо вздёрнула брови, но сдержалась.

— К утру всё будет готово, мои господа, — только сказала она.

— Благодарю, хозяйка Марго, — ответил О'Брант.

— Хочу также уведомить, что ваша комната уже готова, мои господа. Как только вам будет угодно, можете пройти на второй этаж, где вас встретит мой муж Жосиф и покажет вашу комнату.

С этими словами хозяйка Марго отвесила лёгкий поклон и удалилась к себе за стойку.

Тилтон и О'Брант молча посидели некоторое время в задумчивости, давясь кислым вином. Тилтону в голову никакие мысли уже не лезли, потому что хотелось быстрее добраться до кровати и лечь спать. Да и О'Брант тоже выглядел не лучшим образом.

— Хозяйка Марго! — вновь требовательно закричал на всю залу Минтелл.

— Слушаю вас, господин Минтелл!

И хозяйка Марго подбежала к крикливому посетителю. К счастью, дальнейший их разговор повёлся уже не так громко, потому что слушать его не было никакого желания. Сделав очередной глоток, Тилтон привычно уже поморщился и вдруг его осенило.

— Это же самый большой стол в зале! — сказал он и поставил кружку на стол.

О'Брант с некоторым недоумением оглядел стол, за которым они сидели.

— Безусловно, сударь. Однако я не понимаю, к чему вы клоните.

— Компания из дюжины человек могла сидеть в этом зале только за этим столом!

О'Брант восторженно взглянул на Тилтона.

— Браво, сударь! Теперь видно, что факт настолько очевидный, что остаётся только удивляться, как мы раньше его не замечали!

— Мы просто слишком устали, — улыбнулся Тилтон.

— Наверное, вы правы.

Тилтон поднялся с места.

— Идёмте, сударь, — сказал он. — Нам нужно как следует отдохнуть перед завтрашней дорогой.

О'Брант кивнул и тоже поднялся. Тилтон зашагал к лестнице, ведущей на второй этаж. Следом за ним двинулся его компаньон. Проходя мимо стола с Минтеллом, им пришлось невольно сбавить шаг, чтобы обойти хозяйку постоялого двора, стоявшую к ним спиной.

— ... я смотрю, Марго, ты всё также самым бессовестным образом заманиваешь невинных путешественников в лапы лесных разбойников?

Произнесено это было негромко, но Тилтон в этот момент как раз проходил мимо и непроизвольно услышал конец фразы, сказанной Минтеллом. Тилтон от неожиданности остановился. Всякая сонливость с него мигом слетела. Он обернулся на О'Бранта. Судя по его лицу, он тоже услышал слова Минтелла.

Только сейчас хозяйка Марго и Минтелл заметили, что рядом посторонние, и развернулись в их сторону. Хозяйка явно была застигнута врасплох, и лицо её выражало крайнее смятение. Минтелл же, напротив, нисколько не смутился тем, что его слова были услышаны чужими ушами. Увидев, что и хозяйка, и посетители совершенно растерялись, Минтелл привычным движением провёл пальцем по своим усам и разразился громким смехом. Следом засмеялась и хозяйка, но, как показалось Тилтону, весьма наигранно.

— Всегда вы, господин Минтелл, так пошутите, что становится неудобно, — сквозь смех заметила она. — Мои господа, прошу вас, не обращайте внимания на господина Минтелла.

Тилтон прошёл дальше и начал подниматься по лестнице, где его нагнал О'Брант. Они лишь переглянулись, но ничего говорить пока не стали. На втором этаже их в самом деле встретил муж хозяйки и препроводил в приготовленную для них комнату. Комната представляла собой небольшую каморку с низком потолком и небольшим окошком. Всё её нехитрое убранство состояло из небольшого столика под окном, стула и двух кроватей.

Жосиф зажёг от своей свечки масляную лампаду, стоявшую на столе, и с поклоном удалился. Как только путники остались одни, Тилтон повернулся к компаньону и тотчас же спросил:

— Что теперь будем делать, сударь?

Но О'Брант не стал спешить с ответом. Он зачем-то подошёл к двери и, осторожно приоткрыв её, выглянул наружу. Только когда он тщательно запер дверь, Тилтон запоздало сообразил, что О'Брант проверял, что их разговор никто не собирается подслушивать.

— Не знаю даже, что и сказать, сударь, — сказал О'Брант.

— Похоже, наш проводник Понтос оказался обычным разбойником.

О'Брант, ничего не сказав, уселся на одну из кроватей и задумчиво уставился на чадящую лампаду.

— Возможно, нам стоит обратиться за помощью к этому Минтеллу, — предложил Тилтон. — Отсюда только одна дорога, и наверняка этот господин тоже направляется на ту сторону Зачарованного Леса.

О'Брант с сомнением покачал головой.

— Если мы не доверяем одному проводнику, то с какой стати можем доверять другому? — сказал он. — Возможно, что Понтос на самом деле честный проводник, а его пытается оклеветать Минтелл, сам будучи разбойником.

Тут призадумался Тилтон.

— А может статься, — сказал он, — что Минтелл и Понтос оба лжепроводники. И один очерняет другого единственно ради того, чтобы присвоить себе долю соперника.

— Вполне возможно, — кивнул О'Брант.

— Что же нам делать, сударь?

— Бежать из этого разбойничьего притона тайно и немедля.

Тилтон удивлённо воззрился на своего товарища.

— Бежать?! Но тогда мы точно не сможем нагнать Клинта и Компанию!

— Я не предлагаю отправиться обратно, — мотнув головой, О'Брант поднялся с места. — Мы тронемся вперёд и сами пройдём через Зачарованный Лес.

Тилтон несколько мгновений смотрел на О'Бранта со всё возрастающим изумлением, а затем шагнул к нему и крепко пожал ему руку.

— Я поражён вашей смелостью, сударь! — воскликнул он. — То, что вы предлагаете, — полнейшая авантюра, но можете на меня полностью рассчитывать!

— Предположу, что не такая это и авантюра, ведь караваны регулярно пересекают Зачарованный Лес туда и обратно. Теперь я вообще начинаю подозревать, что единственная настоящая опасность, подстерегающая странников на пути через лес, — это обыкновенная шайка разбойников.

— Ваши доводы не лишены оснований, — заметил Тилтон.

— Только боюсь, сударь, что нам придётся продолжить дорогу без припасов, — добавил О'Брант.

Тилтон сделал решительный жест рукой, как бы отметая эдакую причину из-за её малой значимости.

— Думаю, в лесу найдутся способы найти себе пропитание, — сказал он. — Скажите лучше, когда мы тронемся в путь, сударь?

— Сразу после полуночи. Предлагаю сейчас проверить оружие, а потом немного отдохнуть. Заодно усыпим всеобщую бдительность.

О'Брант, подавая пример, первым взялся за дело. Спутники проверили шпаги, а самое главное — пистолеты. Заряды были в порядке, а замки заведены.

О'Брант улёгся на одну из кроватей прямо в сапогах. Тилтон же предварительно стянул сапоги и с наслаждением растянулся на другой кровати. Надо будет сказать О'Бранту, что теперь он в полной мере понимает, что поиск кладов, оказывается, очень непростое дело, — решил Тилтон и прикрыл глаза...

— Глава 5. Зачарованный Лес (21 828)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

И тотчас же почувствовал, что его кто-то начал тормошить.

— Проснитесь же, сударь! — твердил чей-то голос. — Проснитесь же!

Тилтон не сразу узнал шёпот своего компаньона. Он открыл глаза, но в комнате было темно словно в закупоренной бочке. Когда только О'Брант успел погасить лампаду?

— Что случилось? — спросил Тилтон.

— Поднимайтесь, сударь. Нам пора уходить.

Похоже, условленный час уже прошёл, хотя Тилтону показалось, что разбудил его сразу, как только он прилёг. Тилтон встал, на ощупь нашёл свои сапоги и принялся обуваться. Сначала он хотел зажечь лампаду, чтобы не собираться в темноте, но потом догадался, что свет может привлечь ненужное внимание.

Когда глаза привыкли к темноте, Тилтон разглядел, что через окно в комнату сочится слабый свет ясного ночного неба, а возле окна уже стоит О'Брант.

— Сударь, я готов! — сказал Тилтон.

О'Брант открыл окно, и в лицо сразу ударил прохладный ночной ветерок, разгоняя остатки сна. Тилтон с наслаждением вдохнул свежий воздух, особенно сладкий после душной комнаты, наполненной дымом сгоревшего масла.

О'Брант сначала выглянул из окна, а потом первым выбрался наружу. За ним последовал Тилтон. Схватившись за подоконник, он свесился на руках и спрыгнул вниз. Высота, несмотря на то что комната располагалась на втором этаже, оказалась небольшой. Всё вокруг было погружено в темноту, светилось лишь одно окно в углу постоялого двора.

Пока Тилтон соображал, в какую сторону им идти дальше, О'Брант уже потащил его к конюшне. К счастью, пока никто не заметил беглецов.

— Сударь, — тихо заметил Тилтон, — как бы не услышали в ночной тишине цокот копыт, когда мы будут выводить со двора коней.

Вероятно, О'Брант думал о том же, потому что сразу ответил:

— Копыта лошадей мы обмотаем соломой.

Внутри конюшни было темно, но Тилтон по тихому ржанью быстро определил, где стоит его конь. О'Брант также скоро нашёл свою лошадку. Путники оседлали своих скакунов и старательно примотали к копытам пучки соломы. Когда все приготовления были кончены, путники осторожно вывели скакунов из конюшни.

Ворота, как, впрочем, и ожидалось, были заперты. О'Брант без всякого труда отодвинул запор чуть в сторону и приоткрыл одну из створок. Этого вполне хватило, чтобы протиснуться наружу.

— Да оберегает нас всю дорогу Георгент-Странник, — произнёс О'Брант.

Тилтон эхом повторил за ним. Отойдя от постоялого двора шагов на сто, беглецы сели верхом и двинулись в сторону Зачарованного Леса. Ненадёжные соломенные пучки на копытах лошадей к тому моменту уже совершенно разлетелись, но дело своё они сделали, и надобность в них отпала.

Тилтону многажды приходилось слышать о больших деревьях этого леса, но он и представить себе не мог, насколько они оказались огромными. Но это было только начало. Чем дальше путники углублялись в лес, тем выше и толще становились дубы. Наконец, кроны деревьев полностью закрыли небо, и в лесу воцарился непроглядный мрак. Вскоре темнота сгустилась настолько, что Тилтон только удивлялся, как находит дорогу едущий впереди О'Брант. Сам же Тилтон ехал за ним, ориентируясь на звук. Но лошадь О'Бранта сначала замедлила шаги, а потом и вовсе остановилась.

— Впереди дерево, сударь, — сказал О'Брант. — Похоже, мы сбились с дороги.

И не мудрено! Тилтон не мог разглядеть даже своей вытянутой руки.

— Нам придётся зажечь факел, — сказал О'Брант.

— Сударь, тогда нас точно заметят разбойники! Возможно, нам стоит подождать, пока немного рассветёт, чтобы можно было дальше продолжить путь.

— До рассвета ждать опасно. Свет факела и в самом деле слишком заметен даже издалека, однако я рассчитываю на то, что разбойники сейчас спокойно спят в ожидании утренней наживы.

Тилтон с некоторым удивлением отметил, что уже начал привыкать к непростому выбору между двумя совершенно безвыходными положениями.

— Будем надеяться, что вы окажетесь правы, сударь, — сказал он.

О'Брант закопошился в темноте. Тилтон только по доносившемуся шуму догадался, что его товарищ что-то ищет в своих седельных сумках. Затем в темноте сверкнули искры, и слабо, без открытого огня, засветился магический факел.

— Сударь, откуда у вас этот волшебный предмет? — удивлённо поинтересовался Тилтон.

Он подъехал поближе, чтобы лучше рассмотреть. Про такие светящиеся без огня факелы он только слышал, но видеть самому наяву ещё не доводилось.

— Нашему брату приходится быть готовым ко всему, — скромно ответствовал О'Брант.

Факел источал слабый свет синевато-фиолетового оттенка. Читать при таком освещении вряд ли бы получилось, однако вполне можно было увидеть на дороге яму, чтобы ненароком не свалиться туда.

— Я думал, такие факелы светят немного ярче, — с лёгким разочарованием заметил Тилтон.

Но О'Брант ничуть не обиделся на эту колкость.

— Это особенный факел для использования в пещерах, — сказал он. — У него слабое освещение, но зато его надолго хватает.

Путники осмотрелись. Они стояли возле огромного дуба в несколько обхватов, в который они упёрлись, сбившись с дороги в кромешной тьме. Ствол дерева уходил высоко вверх и терялся в темноте. Оказалось, что путники ушли в бок от дороги всего на дюжину шагов. Однако О'Брант глядел сейчас совсем в другую сторону. Тилтон тоже посмотрел туда, куда смотрел его товарищ, но ничего не увидел.

— Полагаю, сударь, — сказал О'Брант, — что будет безопаснее, если ехать не по самой дороге, а вдоль неё, скрываясь за деревьями.

Мысль Тилтону понравилась, и он кивнул в знак согласия. О'Брант взял факел в левую руку и замотал полой своего плаща таким образом, чтобы свет только в одну сторону, и, подстегнув свою лошадь, поехал первым, чтобы освещать путь. Тилтон двинулся следом. Дорога петляла между деревьями, а самим путникам постоянно приходилось объезжать дубы-великаны. Поэтому путники то приближались к дороге, то снова отдалялась от неё.

Деревья становились всё громаднее, и, по прикидкам Тилтона, даже самое тонкое из них еле сумели бы обхватить полдюжины человек. Местами из земли торчали корни деревьев, переплетавшиеся между собой, словно гигантские змеи. Приходилось объезжать все эти препятствия. Дорога постепенно сузилась и стала столь малозаметной, что путникам приходилось часто останавливаться и проверять, не сбились ли они с пути.

Наконец, путники вынуждены были выбраться обратно на протоптанную дорогу, чтобы совсем не потерять её из виду. О'Брант ещё плотнее закутал факел в свой плащ, оставив лишь небольшую щель, откуда еле сочился и без того слабый свет. Хотя дорога тоже извивалась и была неровной, по ней ехать было гораздо удобнее. Кое-где корни, мешающие проезду, были обрублены или даже сожжены.

Потихоньку накатывала усталость, и Тилтон уже начинал думать о том, не сказать ли товарищу, что неплохо было бы сделать привал. Внезапный громкий и длинный свист огласил лес, мгновенно развеяв сон и пустые надежды на отдых. Разбойники! — сразу же мелькнуло в голове Тилтона. Он схватился за пистолет и начал озираться по сторонам.

— Вперёд, сударь! — сказал О'Брант.

Он тотчас же подстегнул лошадь и пустил её в галоп. Тилтону, чтобы не отстать, пришлось проделать то же самое. Свист повторился. Определить, с какой стороны он раздаётся, да ещё на скаку, было никак невозможно. Казалось, он доносился одновременно со всех сторон. О'Брант оглянулся на Тилтона, вероятно, чтобы убедиться, что компаньон не отстаёт от него.

— Вперёд, сударь! — повторил О'Брант. — Слышите меня? Что бы ни случилось — только вперёд!

Но после первого же поворота петляющей дороги путники вынуждены были резко осадить своих скакунов из-за возникшей перед ними преграды. Факел О'Бранта осветил толпу разбойников, стоявшую на дороге между двумя огромными деревьями и ощетинившуюся копьями и ружьями. За одним из деревьев виднелся слабый отблеск костра, разожжённого, видимо, в какой-то большой норе под корнями, а потому незаметного с подъездной стороны. Тилтон обернулся. Как он и подозревал, путь назад им уже закрывала другая толпа разбойников, возникшая из темноты словно из небытия.

Компаньоны, не сговариваясь, выхватили свои пистолеты.

— Бросайте оружие, господа! — прогремел сбоку чей-то бас. — Сопротивление бессмысленно!

Тилтон повернулся и увидел высокого широкоплечего человека, стоявшего на одном из огромных дубовых корней, торчащих из-под земли. На нём был дублет, явно ему маловатый, а в руках он держал большую увесистую дубинку. Наверное атаман! — догадался Тилтон. Но его внимание привлёк другой человек, стоявший возле атамана. В длинном плаще и капюшоне он показался Тилтону удивительно знакомым, но лицо его надёжно скрывала темнота.

Однако, как только он подал голос, тотчас же стало ясно, кто это такой.

— А вот и обещанная добыча, — сказал он. — Сама подошла, как я и предполагал.

Это был чародей Мичаил Понтос, вызвавшийся стать их проводником. Тилтон невольно сжал рукоять пистолета.

— Жизнь или кошелёк, господа! — самодовольно выкрикнул атаман.

— Помните: только вперёд, — еле слышно пробормотал О'Брант, обращаясь к Тилтону.

Он что-то задумал, догадался Тилтон. О'Брант убрал свой пистолет и подъехал поближе к стоящим разбойникам. Тилтон последовал его примеру.

— Давайте не будем устраивать ненужного кровопролития, господин атаман, — сказал О'Брант. — Вам нужно наше золото, а нам нужно перебраться через Зачарованный Лес. Господин атаман, пусть же каждый получит то, чего желает!

Пока О'Брант говорил, Тилтон успел рассмотреть разбойников. Сначала Тилтону показалось, что их не меньше сотни, однако потом он насчитал, что разбойников всего около двух дюжин. Хотя против двух путников и этого было вполне достаточно. Одеты разбойники были в хорошие платья явно с чужого плеча, но самого разнообразного фасона, вероятно, кому, что досталось при дележе добычи. Из огнестрельного оружия в руках у разбойников Тилтон увидел только две старые аркебузы на сошках. Неужели они не могли за годы разбоя раздобыть что-нибудь менее громоздкое?

Окончив свою речь, О'Брант начал отстёгивать свой кошелёк левой рукой, поскольку в правой держал факел. Делал он это долго и крайне неуклюже, вероятно, от излишнего волненья. Вдобавок, чего-то испугавшись, под О'Брантом вдруг дёрнулась лошадь, из-за чего кошелёк за что-то зацепился и с треском распоролся. С блеском и звоном на землю посыпались золотые и серебряные монеты. О'Бранту, чтобы успокоить свою лошадь, пришлось отъехать немного в сторону.

— Золотые! Это же золотые, ребята! — раздались крики среди разбойников.

Несколько разбойников, опустив копья, невольно дёрнулась в сторону О'Бранта.

— Добычу никому кроме меня не трогать! — гаркнул атаман.

Но было уже поздно. Остальные разбойники, увидев, что часть их товарищей метнулась к месту падения монет, тоже побросали оружие и кинулись следом. В мгновение ока образовалась куча мала из дерущихся разбойников.

— Живо все на свои места! — заорал атаман. — Головы поотрываю!

Он спрыгнул со своего помоста и с тумаками бросился оттаскивать своих людей. Понтос последовал за атаманом, однако, вместо того, чтобы помогать ему, сам жадно принялся собирать выпавшие монеты.

Воспользовавшись возникшей суматохой, О'Брант прикрыл полой своего плаща голову лошади и, негромко пробормотав "мандарин", как показалось Тилтону, швырнул что-то оземь. Раздался оглушительный треск и внезапная яркая вспышка ярко-оранжевого цвета ослепила Тилтона.

— Вперёд, сударь! — услышал он слова товарища.

Тилтон вслепую пришпорил своего скакуна в надежде, что тот сам найдёт дорогу и поедет за О'Брантом. Перепрыгнув через какое-то препятствие, конь пустился в галоп. К облегчению Тилтона, впереди себя он слышал топот копыт лошади товарища.

— Держи их, ребята! — прогремел голос атамана уже где-то далеко позади.

Следом раздался чудовищный грохот. Это выстрелила одна из аркебуз! Тилтон пригнулся к холке коня, но не услышал даже свиста пуль. Выстрел сменился далёкими стонами и проклятиями. Стрелявший либо попал в темноте по своим же товарищам, либо аркебуза разорвалась прямо у него в руках.

Неужели ушли?! Тилтон не верил своему счастью. Постепенно глаза отошли от яркой вспышки, и он уже начал различать впереди О'Бранта, скачущего при свете своего волшебного факела. Тилтон оглянулся. Погони за ними не было.

Дорога ухудшилась из-за повсеместно торчащих древесных корней и вновь начала сильно петлять. Путникам пришлось перейти на лёгкую рысь, и Тилтон нагнал товарища.

— Вы полны сюрпризов, сударь! — сказал Тилтон.

— Приходится быть готовым ко всему, — ответил О'Брант.

И компаньоны весело рассмеялись над фразой О'Бранта, как старой доброй шутке.

— Кажется, разбойникам сейчас не до погони, — сказал Тилтон, обернувшись назад.

— Несомненно, — кивнул О'Брант. — Но всё же нам пока рано останавливаться на привал.

— Полностью с вами согласен, сударь!

Товарищи продолжили путь, всё-таки изредка оглядываясь, чтобы лишний раз убедиться, что за ними никто не гонится. Дорога, хотя и плутала, но верно вела их вперёд. Тилтон даже начал думать, что теперь, когда они почти благополучно миновали шайку разбойников, проводник им совершенно ни к чему. Но вскоре он убедился, что позволил себе излишнюю самонадеянность.

Путники добрались до развилки, где им пришлось остановиться. Дорога упиралась в огромный дуб и далее разделялась на две части. Одна дорога уходила влево от дерева, другая — вправо. Тилтон вопросительно посмотрел на товарища, но тот выглядел озадаченным не меньше, чем он сам.

— Предлагаю выбрать ту дорогу, которая больше протоптана, — сказал Тилтон.

О'Брант кивнул. Путники осмотрели обе дороги, но нельзя было сказать определённо, по какой из них ходило больше народу. Они даже осмотрели ствол дуба, росшего на развилке в поисках какой-нибудь подсказки, но тщетно.

Раздумье прервал топот копыт, раздавшийся с той стороны, откуда только что прискакали сами путники. Неужели разбойники всё-таки снарядили за ними погоню? Тилтон и О'Брант переглянулись. Ускользнуть, пока есть возможность, или же принять бой? Определив на слух, что всадник только один, Тилтон развернул коня и достал пистолет. О'Брант проделал то же самое. Весьма сомнительно, что в погоню за ними пустился только один человек, а стало быть, это вовсе не разбойник. Но тогда кто ещё может разъезжать по лесу ночью?

Из-за поворота сначала показались отблески слабого света, а потом выехал сам всадник. В руках он держал такой же волшебный факел, что и О'Брант. Увидев двоих путников, всадник ничуть не удивился и уверенно подъехал ближе. Это оказался Минтелл.

— Моё почтение, господа! — слегка поклонившись, произнёс он.

Удивлённые компаньоны поклонились в ответ. Что здесь делает этот странный господин?

— Прошу вас, господа, уберите оружие!

Тилтон бросил короткий взгляд на товарища, но тот продолжал держать пистолет наставленным на Минтелла. Не стал убирать своего пистолета и Тилтон.

— Простите, сударь, — сказал О'Брант, — однако вы должны с пониманием отнестись к нашей подозрительности. Мы совсем недавно побывали в стычке с разбойниками.

— О, да! — неожиданно хохотнул Минтелл, проводя пальцем по усам. — Я своими глазами видел, в какой передряге вам пришлось побывать! Славный отпор вы дали этим лиходеям, клянусь Лабаром! Жаль только, господа, что за пропуск в Зачарованный Лес вам пришлось отдать столько золота.

Тилтон нахмурился. Уж не среди ли этих самых разбойников прятался Минтелл?

— К сожалению, сударь, — осторожно сказал О'Брант, — в стычке с разбойниками мы действительно лишились всех наших денег.

— А вы, сударь, каким образом там оказались? — ледяным тоном поинтересовался Тилтон.

Минтелл вопреки ожиданию весело рассмеялся.

— А я как раз пытался незаметно обойти сбоку эту шайку головорезов. Если бы я знал заранее, господа, что вы неробкого десятка и что вам так же, как и мне, срочно нужно перейти на ту сторону, я бы непременно предложил вам присоединиться ко мне ещё в постоялом дворе. А посему делаю подобное предложение только сейчас.

— Вы путешествуете через Зачарованный Лес в одиночку? — спросил О'Брант.

— Только по большой необходимости, господа. К моему сожалению, не всегда попутчики оправдывают мои надежды и иногда норовят при первой же опасности повернуть назад. Позвольте представиться, Элья Минтелл, к вашим услугам.

Тилтон пытался сохранить к новому знакомому чувство былого недоверия, однако задористый Минтелл невольно располагал к себе. Компаньоны убрали пистолеты и, в свою очередь, представились.

— С радостью принимаем ваше предложение, сударь, — добавил О'Брант. — У нас как раз возникла загвоздка, по какой дороге продолжить путь.

— В таком случае, господа, — провёл Минтелл по усам, — отставим излишние церемонии и отправимся дальше.

Компаньоны пропустили Минтелла вперёд и поехали следом за ним. Минтелл без всяких колебаний выбрал на развилке дорогу, заворачивающую в правую сторону.

— Сударь, сумеем ли мы догнать караван, ушедший два дня назад? — поинтересовался Тилтон.

— Вполне возможно, сударь. А возможно мы, наоборот, отстанем от каравана. Или вообще обгоним этот караван, даже не встретившись с ним!

Тилтон ещё не освоился со странной манерой Минтелла говорить сначала с самым невозмутимым видом, а потом вдруг неожиданно рассмеяться. Совершенно непонятно, пошутил он или же сказал вполне всерьёз.

— Разве такое может произойти, сударь? — уточнил Тилтон.

— Это же Зачарованный Лес, господа! Здесь может произойти всё, что угодно. В этом лесу даже дважды одним и тем же путём невозможно пройти.

Если раньше по дороге могли проехать рядом двое всадников, то теперь она сузилась, превратившись в тропинку, и путникам пришлось ехать гуськом. Первым ехал Минтелл, а последним — О'Брант. Местами еле заметная тропинка и вовсе терялась из виду, но Минтелл уверенно продвигался вперёд. Подлесок постепенно сходил на нет, остались только пожухлая трава да редкие чахлые кустики.

Начало светать. Теперь можно было рассмотреть, как стволы огромных дубов уходят высоко вверх и там где-то теряются в густой листве. Путники шли уже долго, но Минтелл всё не давал команды устраивать привал. Тропинка уже совершенно пропала, и стало полной загадкой, как проводник находил верную дорогу. Правда, порой он останавливался и некоторое время озирался по сторонам, вероятно, выискивая одному ему известные приметы.

Внезапно из-под корней одного из дубов, мимо которого проезжали путники, выскочила какая-то серая тень и бросилась прямо под копыта. Конь Тилтона испуганно дёрнулся, и его пришлось успокаивать. Тилтон даже не успел рассмотреть, что это была за тень. Сразу же грянул выстрел. Оглянувшись, Тилтон увидел О'Бранта, окутанного клубами дыма.

Убрав свой дымящийся пистолет, О'Брант отъехал чуть в сторону и поднял с земли подстреленного им зайца.

— А вот и наше жаркое, господа!

— В таком случае, — смеясь, сказал Минтелл, — предлагаю сделать привал, если никто не возражает.

Конечно же, никто возражать не стал, поскольку все очень устали и сильно проголодались. Путники спешились и пустили лошадей пастись скудной травой. О'Брант проворно освежевал зайца, а Минтелл и Тилтон набрали хворосту и разожгли костёр. От света живого огня сразу стало уютнее и веселее на душе.

— Господа! — обратился Тилтон к своим спутникам. — Предлагаю вам временно погасить ваши магические факелы.

Минтелл вновь беззаботно рассмеялся, проведя пальцем по усам.

— К сожалению, сударь, — сказал О'Брант, — эти волшебные предметы обладают тем небольшим недостатком, что их можно разжечь только один раз, и потом нельзя по надобности погасить в любой момент, если с вами нет волшебника. Они погаснут только тогда, когда внутри них иссякнет магия.

Тилтон всё надеялся, что со временем рассветёт окончательно, однако, казалось, лес просто застыл в полутьме сумерек. О'Брант и Минтелл даже не стали убирать своих факелов.

— Что-то уж слишком долго не светает, — заметил Тилтон.

— Светлее уже не будет, сударь, сейчас итак время около полудня.

Тилтон взглянул вверх. Он уже не удивлялся громадности деревьев Зачарованного Леса. В самом деле, сквозь густую листву могучих деревьев не пробивалось не единого пятнышка света. Несмотря на это, в лесу было тепло, даже душно из-за отсутствия ветра.

О'Брант насадил добычу на вертел, и вскоре лес наполнился ароматами жареного мяса. Пока готовилось жаркое, О'Брант тщательно прочистил и зарядил свой пистолет.

Минтелл поделился хлебом и вином, поскольку у Тилтона и О'Бранта из съестных припасов оставались лишь сухари да вяленое мясо. Пообедав и немного отдохнув, товарищи снова тронулись в путь.

Вскоре наткнулись на ручей. Конь Тилтона, почуяв воду, ускорил шаг, однако едущий впереди Минтелл предостерегающе поднял руку. Тилтон натянул поводья и, оглядываясь по сторонам, вытащил пистолет. Никакой опасности он не видел, но решил довериться более опытному проводнику. Подъехав, рядом остановился О'Брант и тоже вытащил пистолет.

Минтелл спешился и, бросив поводья Тилтону, чтобы лошадь не последовала за ним, сам осторожными шагами спустился к ручью. Некоторое время он вглядывался в небольшой журчащий поток, а потом зачем-то несколько раз макнул туда пучок травы. Наконец он обернулся и, увидев своих спутников с пистолетами наизготовку, весело расхохотался. Тилтон даже на мгновенье почувствовал себя в самом наиглупейшем положении.

— Идёмте сюда, господа! — позвал Минтелл. — Никакой опасности нет!

Путники напоили лошадей, утолили жажду сами и пополнили запасы воды в мехах.

— Позвольте спросить, сударь, — заговорил О'Брант, — а что вы такого высматривали в этом ручье? Каких-нибудь хищных рыб или речных гадов?

Минтелл по обыкновению своему снова рассмеялся. Но заметив, вероятно, недоумевающие лица своих спутников, решил всё же пояснить.

— Вода в ручьях может быть разной, — сказал он. — Это же Зачарованный Лес, тут ни в чём нельзя быть уверенным!

Тилтон ничего не понял из слов Минтелла, но переспрашивать не стал, опасаясь вызывать новую волну смеха. Но теперь хотя бы стало ясно, почему проводник рассмеялся, увидев их с пистолетами.

Путники двинулись дальше в том же порядке, что и ранее. Порой Минтелл приостанавливался и осматривался по сторонам, что-то бормоча себе под нос. Начало темнеть, и вскоре в лесу воцарился беспросветный мрак. Но Минтелл продолжал вести небольшую кавалькаду вперёд. Тилтон чувствовал себя совершенно разбитым и только чувство гордости мешало ему первым заговорить о привале.

— Глава 6. Из огня да полымя (36 453)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

У Тилтона уже начали слипаться глаза, и он не сразу заметил, что Минтелл остановил своего гнедого жеребца, и чуть не наехал на него.

— Вы слышали, господа? — встревоженно спросил Минтелл.

— Что именно? — О'Брант тоже подъехал поближе.

Но Минтелл не успел ответить. Послышался далёкий, но сильный вой, от которого Тилтон весь покрылся мурашками. Волки!

— Поторопимся, господа! — Минтелл пришпорил коня. — Нам нужно найти какое-нибудь укрытие!

Тилтон и О'Брант последовали за ним. Путники скакали настолько быстро, насколько было возможно в лесу. Минтелл спешил, но теперь чаще останавливался, а после чего иногда резко менял направление пути.

В одну из таких остановок вновь раздался вой. Теперь он заметно усилился и стал гораздо ближе. Тревожно заржали лошади. Тилтон вытащил пистолет. Минтелл как-то странно покосился на оружие, но ничего говорить не стал, а пришпорил своего гнедого и поскакал дальше. Вой участился и превратился из одиночного в многоголосый. Он становился всё ближе и ближе. Вскоре Тилтон заметил впереди среди деревьев странные горящие огоньки, расположенные попарно. Волчьи глаза! И путники во весь опор неслись прямо на хищников.

Минтелл, конечно же, тоже увидел это, но в сторону поворачивать не стал.

— Господин О'Брант, — на скаку спросил он, не оборачиваясь, — вы сможете повторить свой фокус, как тогда с разбойниками, если потребуется?

— Да, сударь, но, боюсь, я смогу проделать это только ещё один раз.

— В таком случае отдайте свой факел господину Тилтону и приготовьтесь! Я подам сигнал!

Тилтон на скаку взял факел у О'Бранта, и тот принялся рыться у себя в поясе. Минтелл поднял свой факел высоко над головой и стал крутить из стороны в сторону. Вероятно, чтобы отпугнуть волков. Тилтон начал проделывать то же самое. Когда всадники приблизились к хищникам совсем близко, те не стали нападать, а просто разошлись и окружили их со всех сторон.

Теперь все — и всадники, и хищники — мчались в одном направлении. Лошади более не нуждались в понукании и сами неслись во весь опор, обезумев от страха. Но волки не просто бежали рядом, а постепенно сжимали круг. Вой сменился злобным рычанием. Тилтон уже мог рассмотреть серых хищников при слабом свете факелов. Это были не просто волки, а самые настоящие чудовища, величиной с хорошую лошадь! Таких огромных волков Тилтону ещё не доводилось видеть.

Волки теснились всё ближе и ближе, явно готовясь к решающему прыжку. На свет факелов они уже не обращали никакого внимания. Чего же проводник медлит?!

— Вы готовы, О'Брант?! — крикнул Минтелл.

— Да, сударь!

— Бросайте!

— Закрывайте глаза! — закричал О'Брант, поднимая руку.

Затем О'Брант опять выкрикнул то же непонятное слово, что и в прошлый раз. Тилтон зажмурился. С треском сзади полыхнуло, раздался вой, который сменился рычанием. Открыв глаза и оглядевшись, Тилтон увидел, что волки вдруг отстали.

— За мной, господа, не отставайте! — крикнул Минтелл. — Надо торопиться: волки скоро опомнятся!

Но впереди им путь перегораживал гигантский ствол дерева, лежащего на земле. Минтелл свернул чуть в сторону, но объезжать преграду не стал. По одному из огромных сучьев Минтелл въехал прямо на ствол повалившегося дуба и поскакал по нему. Удивляться было некогда, и Тилтон последовал за ним. Копыта глухо застучали по дереву, выдавая его трухлявость. Но путники были не первыми, кто решил воспользоваться этой дорожкой. На стволе, густо заросшем мхом, отчётливо выделялась протоптанная тропинка.

Отставшее волчье рычание вновь стало приближаться.

— За мной, господа! — крикнул Минтелл.

Впереди, впритык к поваленному дереву, стояло другое гигантское дерево, в стволе которого темнело какое-то большое пятно. Минтелл направился прямо на это пятно и с наскока скрылся в нём. Это было громадных размеров дупло. Тилтон устремился за проводником и тоже въехал внутрь. Последним в дупло вскакал О'Брант.

Минтелл уже успел спешиться и, присев у самого входа, чуть сбоку, чтобы его не затоптали, возился с чем-то. Тилтон тотчас же развернулся и вытянул перед собой факел. Один из волков был уже совсем близко. Увидев направленный на него факел, волк зарычал и замедлил шаги, однако не остановился. Лошади испуганно шарахнулись.

— Надо быстрее разжечь костёр! — крикнул Тилтон.

Его слова заглушил выстрел, эхом разнёсшийся по огромному дуплу. Это стрелял из своего пистолета О'Брант. Раздался вой и всё заволокло дымом. Тилтон переложил факел в левую руку и вытащил свой пистолет. Минтелл несколько раз высек целый сноп искр, и стало ясно, что он как раз пытается разжечь костёр. Вой сменился рычанием.

Несколько мгновений спустя, показавшихся вечностью, дупло наконец осветилось живым огнём. И вовремя — когда дым немного рассеялся, оказалось, что волк успел подкрасться ещё ближе. Увидев огонь, хищник с недовольным рычанием отскочил прочь, но натолкнулся на своих же сородичей, подошедших сзади.

Минтелл подложил в костёр хворосту, и огонь взвился высоко вверх. Волки, отводя глаза от яркого света, попятились по стволу поваленного дерева и скрылись в темноте, однако совсем не ушли. То тут, то там продолжали светиться во мраке их голодные глаза. Теперь раньше рассвета хищники уж точно никуда не уйдут. Выглядывая наружу, Тилтон ещё раз поразился громадности поваленного дерева. Трудно себе даже вообразить, что же могло повергнуть такого исполинского дуба.

— Чудом успели, господа! — заявил Минтелл, проводя пальцем по усам. — Я не ожидал встретить волков настолько близко к опушке. Подозреваю, что это караван, отбившись от нападения, вынудил их выбраться из самой чащи.

— Клянусь честью, — изумлённо покачал головой О'Брант, — я выстрелил в это чудовище, а оно даже не поморщилось!

— Пистолетная пуля для такого волка всё равно, что горошина! — рассмеялся Минтелл. — Тут нужна аркебуза.

Теперь Тилтону уже не казалось таким смешным громоздкое оружие разбойников. Он убрал пистолет и осмотрелся. Огромное дупло могло бы вместить ещё целую дюжину всадников. Пол со временем превратился в земляной, на котором без всякой опаски можно было разжечь огонь. К верху дупло постепенно сужалось, но потолок терялся где-то в вышине. Дым от костра свободно уходил вверх, из чего Тилтон сделал предположение, что где-то там есть дымоход. У самого входа возвышалась небольшая куча хвороста, наверняка нарочно припасённая предыдущими путешественниками, также нашедшими здесь временный приют.

По совету Минтелла путники набрали мха с поваленного дерева и дали лошадям. Конь самого Минтелла, уже привыкший к подобной еде, сразу принялся жевать. Лошади Тилтона и О'Бранта некоторое время шумно вдыхали запах мха, будто сомневались в съедобности, и только потом решились притронуться к угощению. Сами путники для скорого перекуса достали хлеб с сыром и воду. Как только Тилтон присел и начал есть, сразу навалилась усталость и начали слипаться глаза. Он поднялся с недоеденным бутербродом и прошёлся, чтобы отогнать сон.

— Господа, я полагаю, на ночь надо установить вахту, — сказал он.

— Но прежде, сударь, необходимо запастись дровами для костра, — сказал Минтелл.

— Но откуда нам набрать дров, ведь мы со всех сторон окружены волками? — спросил О'Брант.

Минтелл рассмеялся.

— Господа, — сказал он, — вы забываете, что мы сами находимся внутри дерева.

Тилтон недоумённо переглянулся с О'Брантом, но, по установившемуся молчаливому согласию, оба пока ничего не стали говорить. Минтелл, отряхнув крошки, встал и вытащил из своей седельной сумки большой и широкий нож. Заткнув за пояс нож и один из двух волшебных факелов, он подошёл к одной из внутренних стен дупла.

— Берегите головы, господа, — сказал он, обернувшись, — и не подходите к этому краю.

И Минтелл с удивительным проворством полез вверх по отвесной стене. Оказалось, что в стене нарочно вырублены выемки, попеременно наступая и хватаясь за которые можно было подниматься. Приглядевшись, Тилтон увидел на высоте в три человеческих роста большое отверстие, уходящее вбок дупла, которое раньше не заметил. Вскарабкавшись, Минтелл исчез в этой дыре, и вскоре оттуда послышался стук его большого ножа.

Через некоторое время стук прекратился и из отверстия показался Минтелл.

— Поберегитесь, господа! — крикнул он.

И вниз посыпались дрова, вырубленные Минтеллом с того же дерева, внутри которого находились путешественники. Проделав подобную процедуру ещё несколько раз, запыхавшийся проводник спустился обратно. Однако дров ещё было недостаточно на всю ночь, и полезть наверх вызвался Тилтон, потому что О'Брант заряжал свой пистолет. Кроме того, он чувствовал, что иначе просто уснёт.

Он взял у Минтелла нож и начал карабкаться по выемкам. Здесь, наверху, уже была вырублена целая комната в стволе дерева. Потолка и отсюда не было видно. Дупло простиралось ещё выше, и выемки на стене вели дальше вверх. Тилтон дальше залезать не стал и шагнул в боковое отверстие. Работать приходилось при слабом свете факела, поскольку свет костра не доходил сюда в полной мере. Дуб был слишком крепок для ножа, а потому для вырубки необходимо было выбирать на ощупь те места, где древесина уже начала трухлеть. Когда Тилтон спустился, то нашёл, что Минтелл подкладывает дрова в костёр, а О'Брант уже безмятежно спит.

— Предлагаю бросить жребий, сударь, — сказал Минтелл, принимая свой нож обратно, — чтобы выбрать, кому стоять на вахте первым.

Тилтон взглянул на спящего компаньона, который, безусловно, был достоин отдыха больше, чем он сам. Ведь это именно заслуга О'Бранта, что им удалось сбежать от разбойников.

— Я буду первым, если не возражаете, — решился он, несмотря на усталость.

— О, нисколько, сударь!

Минтелл не стал упрашивать себя дважды и улёгся, накрывшись своим плащом и подложив под голову седельную сумку. Тилтон посидел немного у костра, затем, чтобы не заснуть, принялся прохаживаться туда-сюда. Изредка он подкладывал в огонь дрова, а иногда осмеливался выйти из дупла наружу на несколько шагов, чтобы глотнуть свежего воздуха. Оба эти действия в равной мере вызывали злобное рычание волков, бродящих вокруг.

Но вскоре и это перестало помогать. От усталости и прошлой бессонной ночи глаза начали сами собой слипаться. Чтобы хоть как-то расшевелить себя, Тилтон начал бросаться в волков камнями, найденными в дупле. Он совсем потерял счёт времени, и пребывал в полном недоумении, пора ему будить следующего по вахте или ещё рано?

Когда Тилтон почти уже отчаялся, неожиданно проснулся Минтелл.

— Теперь, сударь, моя очередь заступать на вахту, — потянувшись, сказал он.

Тилтон кивком поблагодарил проводника и сразу же улёгся. И, кажется, он заснул ещё до того, как его голова успела опуститься на седельную сумку, служившей ему подушкой...

— Что-то долго не светает...

Это были первые слова, которые услыхал Тилтон, проснувшись. Говорил О'Брант. Тилтон приподнялся. Он чувствовал себя вполне выспавшимся. У входа тихо потрескивал костёр, возле которого сидели О'Брант и Минтелл. А снаружи и в самом деле царил всё такой же беспросветный мрак. Минтелл в ответ на слова О'Бранта привычно рассмеялся.

— Здесь никогда не рассветает, сударь, — сказал он. — Мы почти в самом сердце Зачарованного Леса, и здесь одинаково темно в любое время суток: и днём, и ночью.

— Я надеялся, что с рассветом волки уйдут, — сказал О'Брант, — и мы сможем продолжить путь.

Тилтон подошёл к костру и поприветствовал своих спутников.

— Что же тогда делать, господин Минтелл? — спросил он, усаживаясь рядом.

Наверное, впервые за время их совместного путешествия проводник оставил обращённый к нему вопрос без смеха.

— К сожалению, не знаю, господа, — покачал он головой. — Признаться, я впервые оказался в подобном положении. Обычно стая волков всегда неотступно следовала за караваном.

— Надо что-нибудь придумать, — выразил О'Брант всеобщую мысль.

Чрезвычайно медленно потянулось время для путешественников в бесплодных попытках придумать какой-нибудь выход из того положения, в котором они оказались. Все задумки сводились в итоге к тому, что придётся прорываться через окружение силой, но для этого путники были слишком малочисленны. А волки упорно продолжали сторожить дупло. Признаться, Тилтон больше размышлял о том, как он вернёт себе своё честное имя, вернувшись из путешествия, чем о том, как вырваться из волчьего плена.

Так прошло, наверное, около двух дней. Сам Тилтон в темноте совершенно запутался во времени и не мог определить более точно. Минтелл и О'Брант в один голос уверяли, что прошло именно два дня. Волшебные факелы за это время нисколько не потускнели и продолжали светить как ни в чём ни бывало. О'Брант просто не находил себе места из-за возникшей задержки. Минтелл тоже постоянно упоминал, что очень торопится. Однако всем приходилось ждать.

Тилтон наконец-то выспался и как следует отдохнул. Лошадей кормили мхом, который отличался большой сочностью, а потому особой надобности в воде животные не испытывали. Во время долгих сидений у костра Минтелл рассказал, что, пожалуй, именно благодаря этому мху, Зачарованный Лес не подвержен пожарам. Хотя, добавил он потом, возможно, всё дело просто в особом волшебстве леса. Во время одной из бесед Тилтон заметил на левом предплечье Минтелла рубцы, похожие на ожоги. Несколько коротких рубцов странным образом располагались в ряд.

— Позвольте поинтересоваться, сударь, откуда у вас эти раны?

Минтелл, взглянув на тыльную сторону своего предплечья, опустил закатанные рукава рубашки обратно и рассмеялся.

— Это, сударь, всего лишь результат борьбы со сном! — произнёс он.

Минтелл всегда выражался довольно туманно, что невозможно было определить шутит или говорит серьёзно. Тилтон счёл, что собеседник на этот раз всего лишь отшутился, и не стал настаивать на ответе.

Если корма для лошадей и дров на костёр хватало вдоволь, то съестных припасов и воды для самих путников становилось всё меньше и меньше. Пришлось прекратить всякие умывания, включая утренние туалеты и бритьё. Последнее обстоятельство особенно вызывало досаду у Тилтона, не переносящего щетину на своём лице. Он с некоторой завистью смотрел на О'Бранта, которому ещё не нужно было бриться.

Несмотря на полное отсутствие солнца в лесу, здесь было довольно тепло, даже душно из-за того, что совершенно не было никакого ветра. На вопрос Тилтона, Минтелл всего лишь рассмеялся и, пожав плечами, вновь сослался на волшебство Зачарованного Леса.

— Скоро нам самим придётся начать охоту на волков, чтобы не умереть с голоду, — заметил О'Брант после очередной скудной трапезы.

— Охоту? — внезапно оживился Минтелл, привычно поправляя усы. — А ведь это прекрасная идея, сударь! Предлагаю убить одного из волков и отдать на съедение своим же сородичам. Стая насытится и наконец-то уберётся отсюда в своё логово.

— Сомневаюсь, что одной туши хватит, чтобы накормить целую стаю эдаких чудовищ, — возразил О'Брант.

Тилтон согласился с доводом товарища. Путешественники в течение этого времени несколько раз пытались пересчитать хищников по их светящимся в темноте глазам. Волков в стае набиралось около дюжины.

— Тогда, господа, придётся убить ещё одного волка, — ничуть не смутился Минтелл. — А если и это не поможет, то убить ещё одного. И так до тех пор, пока волки не насытятся.

— Или же пока мы не перебьём всех хищников по одному! — воскликнул Тилтон.

Он и О'Брант с жаром поддержали идею проводника. Действовать всегда лучше, чем сидеть сложа руки. Быстро обсудив план действий, путешественники рьяно взялись было за работу, но сразу же столкнулись с неразрешимой трудностью. Прежде всего, для охоты требовалось изготовить заострённые колья, но негде было взять жердей. Путники вдоль и поперёк облазили всё дупло в надежде найти что-нибудь подходящее, но тщетно. О том, чтобы выбраться наружу, не могло быть и речи, хотя в лесу наверняка быстро нашлось бы требуемое. У поваленного же дуба все ветви и сучья давным-давно уже были срублены, остались торчать лишь огромные сучья, которые не мог бы обхватить даже один человек.

Тилтон и О'Брант беспомощно переглянулись, лишь Минтелл стоял, устремив взор куда-то вверх.

— Господа, — сказал он, — пожалуй, придётся подняться на самую вышину нашего дупла. И мне понадобится помощь одного из вас.

— Можешь располагать мной как тебе угодно, Минтелл! — с готовностью воскликнул Тилтон.

Ему всегда казалось, что там наверху есть что-то любопытное. О'Брант же, который, как успел заметить Тилтон, недолюбливал высоты, с некоторым облегчением заявил, что он тогда останется внизу. Минтелл взял свой нож с широким лезвием и моток верёвки, Тилтону вручил волшебный факел. Тилтон сразу же заткнул факел за пояс, поскольку было невозможно одновременно подниматься и что-либо держать в руках. Первым начал восхождение Минтелл, Тилтон последовал за ним. Они поднимались по выемкам так же, как обычно за дровами. Только в этот раз они не стали останавливаться у вырубленного отверстия, а продолжили карабкаться вверх.

С каждым шагом подниматься становилось всё труднее и опаснее. Некоторые выемки в стене были вырублены недостаточно глубоко, и при любом неосторожном движении нога соскальзывала. Чем выше, тем отвеснее становилась стена. Дупло сузилось, и стал явственно ощущаться сквозняк, говорящий о том, что наверху есть какая-то дыра, ведущая наружу. Когда Тилтон начал опасаться, что больше не сможет подняться ни на локоть, путники наткнулись на верёвку, свисающую сверху. Минтелл нисколько не удивился этому. Ведь он здесь бывал и наверняка знал о верёвке. Минтелл подёргал её, чтобы лишний раз убедиться, что она надёжно закреплена. Дальше путники полезли, держась за эту верёвку. Теперь подниматься стало гораздо удобнее.

Наконец, Минтелл с облегчением вздохнул и вдруг ушёл куда-то вбок.

— Следуй за мной, Тилтон, — послышался его голос.

Поднявшись следом, Тилтон увидел в стене отнорок, который представлял собой довольно узкий и длинный проход — в него еле мог пролезть человек, сидя на корточках. Судя по силе поддувающего здесь ветра, проход явно вёл наружу. Верхний конец верёвки, с помощью которой поднимались товарищи, оказался привязанным к большому гвоздю, прибитому возле входа в отнорок. Минтелл подождал пока, Тилтон тоже заберётся внутрь, а затем на четвереньках пополз дальше по неровному туннелю. Тилтон двинулся следом.

Проход на поверку оказался не таким уж и длинным, каким показался сначала. Через полдюжины локтей Минтелл остановился.

— Осторожно, сударь, — предостерёг он, — здесь выход.

Тилтон вытащил из-за пояса факел и вытянул перед собой, чтобы стало светлее. Впереди зияло чёрное отверстие. Минтелл осторожно выбрался наружу. Тилтон переполз на освободившееся место и выглянул из дупла. Минтелл стоял на огромном суку толщиной в несколько обхватов, произраставшем из дерева прямо под выходом. Тилтон посмотрел вниз, чтобы определить, насколько высоко они взобрались, но слабый свет факела не достигал до земли. Свет от костра также не просматривался, из чего можно было заключить, что сейчас путники находились с той стороны дерева, которая противоположна нижнему входу в дупло.

Путники прошли дальше по суку до того места, где сук начал ветвиться. Здесь уже явственно чувствовалось, как дерево раскачивалось из стороны в сторону. Минтелл, сняв с плеча моток верёвки, бросил его на сук и вытащил из-за пояса нож. Он выбрал несколько подходящих сучьев и начал рубить. Тилтон сначала светил факелом, а затем товарищи поменялись местами. Крепкая древесина поддавалась с большим трудом, и пришлось изрядно попотеть, чтобы срубить хотя бы дюжину сучьев.

Здесь, наверху сучья не стали очищать от ветвей и листьев, а просто сложили, связали верёвкой и втащили в дупло. Спуск с такой вязанкой по отвесной стене представлял бы слишком большую опасность. Тилтон и Минтелл спустили сучья вниз настолько, насколько позволила длина верёвки, а потом, крикнув О'Бранту, чтобы тот отошёл в сторону, отпустили верёвку. Вязанка полетела вниз.

Сами же путники начали спускаться таким же образом, каким взобрались наверх. Тилтон надеялся, что спуск будет легче подъёма, однако всё оказалось совсем наоборот. Тилтон совершенно выбился из сил, пока добрался до самого нижнего уровня дупла. О'Брант не терял времени даром и уже очищал сучья от ветвей. Переведя дух, Минтелл и Тилтон присоединились к нему, и вскоре спутники изготовили четыре заострённые жерди высотой в полтора человеческих роста.

— Что ж, господа, — с довольным видом сказал Минтелл, проводя пальцем по усам, — можно начинать охоту.

Решено было всем вместе выбраться на ствол поваленного дерева, вооружившись до зубов, и раздразнить одного из волков, чтобы тот бросился на них. Минтелл подложил в костёр сразу целую охапку дров, и огонь взвился вверх, осветив всё далеко вокруг. Волки, заметив это, сразу же сердито зарычали. Спутники тщательно проверили пистолеты и отцепили шпаги. Шпаги они решили оставить, благоразумно решив, что от них будет мало проку в схватке с огромными хищниками.

Охотники взяли с собой ножи, колья и горящие головёшки из костра. Едва они выбрались из дупла, как волки зарычали сильнее и подошли ближе к дереву. Тилтона невольно прошиб холодный пот. Казалось, волки только и ждут, чтобы броситься на людей. Охотники, размахивая головёшками, прошли по поваленному стволу с десяток шагов до первого огромного сука, торчавшего наискосок вверх, и встали к нему спиной, чтобы тот защищал от внезапного нападения сзади. Минтелл своим ножом наскоро вырубил на поваленном стволе три выемки, куда поставили колья пятками таким образом, чтобы острия торчали вверх и вперёд. Разумеется, кол в таком положении сам не держался, и его приходилось придерживать за верхнюю часть.

Убедившись, что колья не соскользнут назад даже под усилием, охотники, не отпуская свои колья, подались немного вперёд, чтобы волки обратили всё своё внимание на них — на наживку. Чтобы раззадорить хищников охотники стали кричать и кидаться камнями. Волки, голодные и злые дальше некуда, начали разъярённо метаться внизу, но нападать отчего-то не спешили. Тилтон даже швырнул головёшкой в ближайшего волка.

— Слева!! — вдруг заорал Минтелл страшным голосом. — Осади назад!

Тилтон подался назад, выставляя свой кол впереди себя. Слева мелькнула какая-то быстрая тень, но Тилтон не успел развернуть свой кол в ту сторону. Волчье рычание раздалось совсем рядом, и на колья сверху со всей силы навалилась тяжёлая туша.

— Пригнитесь! — закричал О'Брант.

— Толкайте вперёд! — тут же раздался натужный вопль Минтелла.

Тилтон налёг на свой кол, но тот не поддавался. Поскользнувшись, он упал, и по щеке потекло что-то тёплое. Тилтон попытался подняться, но весь ствол вдруг оказался залит кровью, и устоять на ногах не было никакой возможности. Рычание не стихало. Раздался выстрел, и всё заволокло дымом.

— Поднатужьтесь!

Тилтон наконец упёрся ногами в огромный сук сзади и налёг изо всех сил. Кол поддался, но начал клониться не вперёд, а куда-то вправо.

— Давайте ещё!

Кол вдруг сорвался и, больно ударив по рукам, резко повалился. Неожиданно лишившись опоры, Тилтон растянулся во весь рост на стволе дерева. Волчье рычание тоже ушло куда-то в сторону.

— Все назад в дупло, господа! — закричал Минтелл.

Постоянно поскальзываясь и падая, Тилтон кинулся бежать в сторону дупла. Уже у самого дупла ему стало стыдно за своё малодушие, и он обернулся назад. С пистолетом в руках за ним спиной вперёд отступал Минтелл. Разглядеть, где О'Брант, Тилтон не успел. Кто-то подхватил его и втащил внутрь. От такой бесцеремонности Тилтон опешил и начал вырываться только тогда, когда уже оказался возле костра. Тилтон хотел рассердиться, но О'Брант огорошил его совершенно неожиданным вопросом:

— Куда ты ранен, Тилтон?

Тилтон оторопел.

— Я... я вовсе не ранен.

— Но ты весь в крови.

Подошёл Минтелл и, подкинув в костёр дров, с беспокойством взглянул на Тилтона. Начиная понимать, Тилтон провёл ладонью по щеке и лбу. Всё его лицо и в самом деле оказалось в крови. На всякий случай Тилтон осторожно ощупал голову.

— Это не моя кровь, — улыбнулся он.

О'Брант облегчённо улыбнулся в ответ. Минтелл, верный своей привычке, весело рассмеялся и выглянул наружу.

— Господа! — сказал он. — Кажется, мы рискуем пропустить самое интересное!

А снаружи тем временем творилось невесть что. Рычание, вой и скулёж разрывали тишину Зачарованного Леса. Тилтон, вытирая лицо, охапкой мха подошёл к выходу вслед за товарищами. Волки будто сошли с ума: между ними вспыхнула самая настоящая драка. Раненный волк с торчащими кольями упал недалеко от дупла, и на это место падал свет костра, освещая происходящее. Раненый уже был разорван своими сородичами и издох, а вокруг его тела сразу несколько волков сцепились в смертельной схватке.

— Что это с ними? — спросил О'Брант.

Неужели волки так разодрались из-за добычи? Ведь, как правило, первым к добыче всегда подходит вожак стаи, который не доводит дело до ненужного кровопролития.

— Похоже, господа, мы с вами ранили вожака, — сказал Минтелл. — Теперь идёт драка не только за добычу, но и за главенство в стае. Будем надеяться, что волки перебьют друг друга.

Теперь стало ясно, почему хищники так долго не нападали во время недавней охоты, хотя люди вели себя весьма вызывающе. Тогда стая терпеливо ждала первого броска своего вожака, который подкрадывался исподтишка сбоку.

Тилтон, насколько сумел, вытер мхом лицо и платье, испачканные кровью. Воды оставалось слишком мало, чтобы тратить её на умывание. Наверное, волчьи драки с последующим пиршеством продолжалась около часа. Путники подолгу всматривались в темноту леса, с нетерпением ожидая, чем же всё окончится. Как только снаружи воцарилась тишина, Минтелл скомандовал:

— В дорогу, господа!

Путники быстро собрались и, тщательно затоптав костёр, вывели лошадей из дупла под уздцы. Увидев при свете волшебных факелов справа от поваленного дерева два полностью обглоданных волчьих трупа и почуяв запах крови, лошади испуганно задёргались. Но волчьей стаи не было видно. Только пройдя скользкое пятно крови на стволе, на котором копыта лошадей разъезжались, словно на льду, путники сели верхом.

Доехав до большого сука, по которому некогда поднялись, путники съехали по нему на землю и понеслись дальше во весь опор. Нужно было торопиться. Лошади, застоявшиеся за два дня, радостно пустились быстрой рысью. Минтелл, как проводник, с одним из волшебных факелов скакал впереди. Как он находил дорогу среди одинаковых на первый взгляд дубов-исполинов, оставалось загадкой.

Путники провели в седле столько времени, сколько смогли. Питьевая вода кончилась, и пришлось жевать мох, чтобы хоть как-то утолить жажду. Тилтон пытался давить мох в руках, и даже тереть, однако не сумел выжать ни единой капли влаги. Остановились на привал только тогда, когда лошади стали валиться от усталости. Среди раскидистых корней одного из деревьев нашли подходящих размеров нору и решили разбить здесь лагерь. Таким образом, лагерь оказался закрыт с трёх сторон и даже наполовину — сверху. Набрав хворосту, путники разожгли костёр у своеобразного широкого входа в лагерь.

Лошадей привязали в глубине норы и набрали для них вдоволь мха. Сами же поужинали весьма скудно, поскольку съестные припасы были уже на исходе. Каждому досталось по сухарю и маленькому куску сыра. Из-за отсутствия воды сухари пришлось подолгу жевать вперемешку со мхом. Сделав запасы дров для костра, стали укладываться спать. Первым стоять вахту пришлось Тилтону. На этот раз вызвался он уже не добровольно — участь досталась ему по жребию.

Вахта выдалась спокойной, не то что раньше, под осадой волков. Тилтон подкладывал дрова в огонь и изредка прохаживался, чтобы размяться и не заснуть. Но всё же однажды он, оказывается, чуть не заснул. Встрепенувшись, Тилтон проснулся от того, что внезапно встревоженно заржали лошади.

Он выхватил пистолет и бросил в костёр несколько сучьев. Вверх взметнулись искры, и огонь разгорелся сильнее. Но Тилтон ничего не увидел снаружи. Зачарованный Лес был безмятежен и, казалось, не таил никаких опасностей. Однако лошади продолжали вести себя весьма беспокойно.

Вокруг царила тишина, но Тилтон, прислушавшись, различил непонятный тихий шорох, хотя, возможно, это ему всего лишь почудилось. Тилтон выхватил из костра головёшку и, с пистолетом наизготовку подойдя к выходу из лагеря, оглядел лес. Он не увидел ничего подозрительного, сколько ни всматривался, пока его взгляд не упал на один из больших корней дуба, под которым был разбит лагерь. Это был вовсе не корень, как вначале показалось Тилтону. Это была громадная змея толщиной с хорошее бревно!

Она неподвижно лежала, приподняв голову на высоту человеческого роста. Только глаза мрачно светились в темноте, и слегка шевелился высунутый язык. Тилтон в первое мгновенье обомлел, потом, опомнившись, хотел выстрелить и поднять тревогу, но к своему ужасу не смог пошевелить ни единым своим членом. Даже не сумел глаз отвести от немигающего взгляда змеи, хотя пребывал в полном сознании. Сама змея также не двигалась, но вскоре боковым зрением Тилтон заметил, как её тело начало медленно заворачиваться в кольца. Змея готовилась броситься на свою жертву! Тилтон весь похолодел, однако ничего не мог поделать. Лишь лошади продолжали встревоженно ржать и фыркать.

— Тилтон, что случилось? — послышался вдруг сзади голос Минтелла.

Минтелл проснулся! Тилтон напряг всю свою волю, чтобы попытаться хотя бы разжать губы и просто что-нибудь завопить. Он весь покрылся испариной от прилагаемого усилия, но тело не повиновалось ему.

— Тилтон, что с тобой?

Сзади послышалось какое-то шевеление. У Тилтона на глазах выступили слёзы. Он даже не мог предупредить об опасности своих товарищей! Вдруг из-за спины Тилтона вылетела головёшка и угодила змее прямо в голову. Змея дёрнулась, и Тилтону удалось отвести глаза. Совершенно неожиданно для себя он услышал собственный громкий вопль, а затем последовали дуплетом два выстрела. Всё вокруг заволокло пороховым дымом.

Только теперь Тилтон заметил, что до сих пор давит на спусковой крючок, и понял, что один из выстрелов сделал он сам. Одним прыжком он залетел обратно под корни дерева и оказался рядом с костром. Минтелл подкладывал в огонь дрова.

— Цельтесь змее в глаза, господа, но ни коем случае не смотрите в них! — крикнул он, вытаскивая свой широкий нож. — Тилтон, заряжай свой пистолет!

О'Брант тоже уже вскочил, разбуженный шумом, и с пистолетом в руках озирался вокруг. Путешественники спрятались по краям лагеря среди корней дерева и стали ждать. Тилтон лихорадочно заряжал оружие, бросая короткие взгляды по сторонам.

Дым немного рассеялся, и Тилтон увидел змею, медленно вползающую в лагерь, старательно обходя костёр. Если бы лошади не были крепко привязаны в глубине норы, то они, сорвавшись, непременно унеслись бы прочь. Пройдя немного вглубь, змея остановилась, подняла голову и стала подтягивать остальную часть тела, сворачивая её в кольца. Тилтон оказался сбоку от чудовища. То ли змея не замечала людей, то ли намеренно обратила всё своё внимание на лошадей, как на более крупную добычу. Те вдруг присмирели и замерли, косясь на змею.

Не удержавшись, Тилтон поднял взгляд и увидел, что вместо ближнего к нему глаза у чудовища зияет кровоточащая рана. Стало быть, один из выстрелов всё же достиг цели! Забив последний пыж и заведя замок, Тилтон прицелился в змею, но затем опустил пистолет. С другого края прятался Минтелл, и был риск нечаянно попасть в него.

Но тут грянул выстрел и змея пошатнулась.

— Попал! — радостно воскликнул О'Брант.

Змея молнией бросилась в сторону лошадей. Однако замершие лошади неожиданно отпрыгнули в сторону, насколько им позволяла привязь, и змея, промахнувшись, впилась зубами в корень дерева. Спутники выскочили из укрытий и кинулись к голове чудовища, каждый со своим оружием: Минтелл с ножом, О'Брант со шпагой, а Тилтон с пистолетом.

Рептилия принялась терзать древесный корень, извиваясь всем телом. То ли она не заметила, ослепнув, что промахнулась, то ли просто застряла в древесине зубами. Минтелл был сбит с ног извивающейся змеёй и не добежал до её головы. О'Брант после броска рептилии оказался к ней ближе всех и, добравшись первым, стал колоть её шпагой в раненую глазницу. Тилтон, подбежав с другой стороны, выстрелил в упор змее во вторую глазницу.

Змея ещё с минуту извивалась в агонии, раскидывая по лагерю угли и головёшки из костра. Упавший Минтелл успел отползти в сторону и спрятаться за одним из корней, чтобы не быть пришибленным. Наконец, змея дёрнулась несколько раз и окончательно затихла. Костёр потух, лишь несколько головёшек тлело по разным углам. Но лагерь всё равно освещался волшебными факелами.

— Как ты, Минтелл? — спросил Тилтон.

Проводник, кряхтя, поднялся на ноги и выбрался из-за своего укрытия.

— Браво, господа! — хохотнул он. — Скоро вы вполне сможете обходиться в Зачарованном Лесу без меня.

— Ты спасл мне жизнь, Минтелл! — воскликнул Тилтон. — Так что я твой должник!

— Полагаю, сударь, в нашем непростом путешествии уже трудно сказать, кто кому и сколько раз спас жизнь.

Минтелл подошёл, чтобы рассмотреть гигантскую рептилию.

— А вот и наше жаркое, господа! — весело заявил он.

— Неужели мясо этого чудовища можно употреблять в пищу? — с некоторым сомнением спросил О'Брант.

— Сударь, — воскликнул Минтелл, — мясо этих чудовищ идёт на приготовление самых изысканных блюд для его величества! Нам, к сожалению, придётся довольствоваться лишь приготовлением жаркого.

О'Брант огляделся по сторонам.

— Надеюсь, эти змеи имеют привычку охотиться поодиночке? — спросил он.

— О, да! — рассмеялся Минтелл, проведя пальцем по усам. — Иначе две змеи, нечаянно взглянув друг на друга, так и простояли бы, как статуи, пока не околели от истощения!

Тилтон внутренне содрогнулся, вспомнив, как змея одним только взглядом полностью лишила его воли.

— Неужели у этих рептилий и в самом деле такой смертоносный взгляд? — спросил О'Брант.

— Несомненно, сударь! Полагаю, господин Тилтон в полной мере испытал это на себе.

Тилтон кивнул и вкратце рассказал товарищу о своих ощущениях при встрече с рептилией.

— Господа! — сказал Минтелл. — Разжигайте пока костёр, а пока отрежу несколько подходящих кусков для жаркого!

— Давайте, господа, сначала оттащим рептилию вон из лагеря, — сказал О'Брант. — Иначе здесь всё зальётся кровью.

Змея распласталась прямо посреди лагеря, мешая путникам и пугая лошадей.

— Боюсь, сударь, мы не сможем даже сдвинуть её с места, — возразил Минтелл. — Такого исполина даже мне ещё не приходилось встречать.

Всё-таки путники сначала попытались вытащить тушу огромной змеи из-под корней наружу, но, как и предполагал Минтелл, даже не смогли сдвинуть её с места. Пришлось оставить змею там, где она лежала. Пока Минтелл отрезал куски мяса от туши, Тилтон и О'Брант сначала тщательно зарядили свои пистолеты, а затем заново разожгли костёр, почти погасший во время агонии змеи.

Когда все вместе собрались и уселись возле костра, чтобы заняться приготовлением жаркого, Тилтон вновь заметил какой-то подозрительный монотонный шум.

— Прислушайтесь, господа, — сказал он, вставая. — Что это за шорох? Часом, не ещё ли одна змея ползёт сюда?

Остальные тоже поднялись с места, а О'Брант сразу же вытащил пистолет. Путники некоторое время прислушивались, пока наконец Минтелл не рассмеялся.

— Успокойтесь, господа, — сказал он, усаживаясь, — это не змея. Да и лошади ведут себя вполне смирно, как вы сами можете убедиться.

— А что же это за шорох?

Минтелл посмотрел наверх.

— Сейчас идёт сильный ливень.

— Ливень? — удивлённо переспросил Тилтон, тоже запрокидывая голову. — Но, сударь, сверху за всё это время не упало ни единой капли!

— Ты забываешь, что мы находимся в Зачарованном Лесу, — улыбнулся Минтелл.

Пожарив мясо, путешественники впервые за несколько дней наелись до отвала. Мясо рептилии и в самом деле оказалось нежным и сочным, напоминающим по вкусу мясо цыплёнка. Но после жареного мяса захотелось пить. Путники снова принялись жевать спасительный мох. Наевшись, Тилтон сразу же улёгся спать, поскольку на вахту уже заступал О'Брант.

На следующее утро, если так можно было назвать кромешную темноту, постоянно царящую в Зачарованном Лесу, Тилтон проснулся от сильной жажды. В горле так пересохло, что он с трудом смог разжевать мох. Его спутники чувствовали себя ничуть не лучше, поэтому никто так и не притронулся к завтраку, состоявшему из вчерашнего жареного мяса.

— Сегодня непременно надо найти воду, Минтелл, — слегка охрипшим голосом сказал О'Брант.

— Я постараюсь, господа, — ответил проводник. — Но, к сожалению, в Зачарованном Лесу ни в чём нельзя быть уверенным.

Путешественники тронулись в путь. Оказалось, что Минтелл и О'Брант во время своих вахт не теряли времени даром и заготовили некоторое количество змеиного мяса. Несмотря на жажду, Тилтон немного приободрился. Хотя бы голодная смерть им теперь не грозила.

Но в этот день путники так и не нашли воды. Кушать теперь совсем не хотелось, а чтобы утолить жажду, приходилось постоянно жевать мох. Без воды лошади быстро уставали и, приходилось часто останавливаться, чтобы они тоже могли подкрепить свои силы мхом. Найдя подходящее место под одним из дубов, путники переночевали и на следующий день снова двинулись в путь.

— Глава 7. Лесные баюны (28 034)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Путники ехали без остановки довольно долго. Лишь через несколько часов Минтелл придержал свою лошадь и перешёл на шаг. Тилтон и О'Брант догнали проводника. Впереди виднелась небольшая прогалина, по которой протекал ручеёк. Минтелл остановился и, привстав на стременах и подняв факел высоко над собой, вгляделся в прогалину.

— Вода! — воскликнул О'Брант. — Это как раз то, что нам нужно!

Он пришпорил своего скакуна и двинулся вперёд.

— Стойте, господа! — предостерегающе крикнул Минтелл.

Но было поздно. Лошади, почуяв воду, сами понеслись вперёд.

— Стойте, заклинаю вас! — вновь закричал Минтелл.

Тилтон изо всех сил натянул поводья и сумел остановить своего коня. Лошадь же О'Бранта успела одним копытом наступить в ручей. И случилось странное. Лошадь жалобно заржала и, неожиданно отпрыгнув назад, повалилась на бок. О'Брант еле успел выдернуть ногу из стремени, чтобы не быть придавленным собственным скакуном.

— Что случилось, сударь? — спешившись, спросил Тилтон.

О'Брант лишь недоумённо развёл руками и осветил лошадь факелом. Та жалобно ржала и делала безуспешные попытки подняться, но у неё ничего не получалось. Нога лошади, угодившая в реку, почернела до самого колена.

Подъехавший Минтелл укоризненно покачал головой.

— Прошу вас, господа, не подходите к воде, — сказал он.

Минтелл спешился и, велев Тилтону попридержать его коня, подошёл к ручью.

— Что это за вода, сударь? — спросил изумлённый Тилтон.

Минтелл некоторое время всматривался в тёмную воду, затем нацепил кусок мха на палку и, обмакнув в воду, тут же вытащил обратно. Тилтон и О'Брант молча наблюдали за странными действиями проводника. Мох на глазах почернел и съёжился, будто засох.

— Это мёртвая вода, господа, — объявил Минтелл.

Только теперь Тилтон обратил внимание на то, что вода в страшном ручье почти чёрная и странно тягучая. А возле прогалины росли кривые, словно изуродованные, дубы. Надежду на то, чтобы напоить лошадей и пополнить запасы воды пришлось оставить. Поражённый Тилтон отвёл уцелевших лошадей немного в сторону от ручья, поскольку те всё ещё рвались к воде.

Совершенно растерянный О'Брант попробовал помочь подняться своей лошади, но ничего не получилось. Лошадь даже не могла наступать на ногу, на которую попала мёртвая вода. Тилтону показалось, что чернота уже поднялась выше колена, но при слабом свете факела и с такого расстояния он мог и ошибиться.

— Боюсь, сударь, всё безнадёжно, — покачал головой Минтелл. — Лошадь уже не спасти.

— Что же тогда делать? — беспомощно спросил О'Брант.

Никто ему не ответил. Ответ был прекрасно известен и самому спрашивающему.

— Я могу сделать это за тебя, — сказал Минтелл.

— Нет, сударь, — твёрдо сказал О'Брант глухим голосом. — Я сам.

Минтелл отошёл к тому месту, где стоял Тилтон с лошадьми. О'Брант некоторое время постоял возле своей лошади, собираясь с духом, затем, не торопясь, отцепил седельные сумки. Минтелл и Тилтон терпеливо ждали. О'Брант поднёс сумки Тилтону и вернулся к лошади. Вздохнув, он вытащил пистолет и взвёл курок. Тилтон отвернулся. Грянул грохот выстрела, разлетевшийся далеко окрест.

Когда Тилтон повернулся обратно, лошадь О'Бранта уже лежала бездыханной, окутанная пороховым дымом. О'Брант с пистолетом в руках молча подошёл к остальным. В глазах у него сверкали слёзы.

Нужно было уходить, однако Минтелл не торопился. Он достал из своей седельной сумки небольшую бутылку из тёмно-зелёного стекла и подошёл к ручью. Тилтон с удивлением смотрел, как Минтелл, оберегая руки, со всеми предосторожностями сунул бутылку в ручей, чтобы наполнить её мёртвой водой. Тилтон взглянул на О'Бранта, но тот, занятый своими переживаниями, не смотрел в ту сторону.

— Позвольте спросить, Минтелл, зачем тебе эта смертоносная жидкость? — не сдержался Тилтон.

— Никогда нельзя знать заранее, зачем она пригодится, господа. Вообще, если бы не пострадала твоя лошадь, О'Брант, я бы назвал большой удачей то, что мы набрели на этот источник.

О'Брант обернулся. Некоторое время он молча взирал на происходящее.

— Я тоже наберу себе мёртвой воды, — сказал он.

— Имеешь полное на то право, О'Брант! Добавлю, что любой волшебник выложит кругленькую сумму за одну только бутылку с мёртвой водой.

Вряд ли О'Брант руководствовался мыслями о наживе, но он ничего не стал возражать проводнику. Вытащив из своей седельной сумки давно опустевшую бутылку, он по примеру Минтелла сунул её в ручей.

— Тебе, Тилтон, я бы тоже рекомендовал набрать себе этой водицы, — сказал Минтелл.

Тилтон равнодушно пожал плечами. Он не мог даже вообразить себе, зачем бы ему вдруг понадобилась эта страшная жидкость. Тилтон ставшим привычным уже движением провёл рукой по щетине. А вот самая обычная вода сейчас была бы в самый раз.

— К сожалению, сударь, у меня нет подходящего сосуда, — сказал он.

Когда бутылки наполнились, Минтелл с помощью палок, найденных на берегу, осторожно вытащил из воды сначала свою бутылку, затем — бутылку О'Бранта. Товарищи со всей тщательностью обтёрли насухо свои бутылки мхом и аккуратно запечатали, не пожалев сургуча.

— Будьте очень осторожны с этой водой, господа, — сказал Минтелл, обращаясь главным образом к О'Бранту. — Если нечаянно облить себе руку или ногу, то шансы уцелеть есть, правда, придётся ампутировать пострадавшую конечность. Но если, забывшись, сделать глоток из этой бутылки, то спасти жизнь сможет только настоящее чудо.

Убрав бутылки в седельные сумки, путешественники тронулись дальше. О'Бранту, лишившемуся лошади, пришлось сесть к Тилтону вторым номером. Конечно же, скорость продвижения из-за этого резко снизилась, и о том, чтобы нагнать караван, нечего было и помышлять. Теперь приходилось останавливаться ещё чаще, чем прежде, поскольку приходилось постоянно пересаживать О'Бранта с одной лошади на другую.

Минтелл повёл товарищей по берегу ручья вниз по течению. Вскоре ручей высох, и путники, убедившись, мёртвая вода окончательно ушла под землю, поскакали по руслу, как по дороге. Ехать таким образом оказалось гораздо удобнее. Но через некоторое время русло исчезло, и пришлось вновь плутать меж огромных древесных корней.

Через несколько часов пути пришлось перейти на шаг, и один из всадников по очереди, чтобы дать лошадям передохнуть, стал идти пешком. Наткнувшись по дороге на источник с обыкновенной водой, путешественники, недолго думая, устроили короткий привал в корнях дуба, произраставшего на берегу ручья. Первым делом путники напоили лошадей, затем утолили жажду сами и умылись в первый раз за несколько дней. Тилтон и Минтелл тщательнейшим образом побрились. Тилтон не прочь был бы ещё подчистить свой дублет, испачканный волчьей кровью, но не было времени ждать, пока одежда высохнет. Но зато путники разожгли костёр и хорошенько подкрепились жареным мясом.

Немного отдохнув и пополнив запасы пресной воды, путешественники с новыми силами двинулись дальше. Утолив жажду, и лошади, и сами всадники значительно приободрились и зашагали теперь гораздо быстрее. Но всё равно в этот день путешественники преодолели явно меньшее расстояние, чем в предыдущий.

Несколько раз в дороге слышался далёкий волчий вой. В такие минуты Минтелл, остановив своего коня, привставал на стременах и некоторое время внимательно вслушивался в шум Зачарованного Леса. Теперь Тилтон, уже хорошо зная громадные размеры местных волков, не спешил доставать свой пистолет. К счастью, никаких хищников им в этот раз повстречалось.

Ночь прошла на удивление спокойно, однако на следующее утро Минтелл выглядел немного встревоженным. По дороге он чуть ли не поминутно оборачивался, хотя ничего и не говорил.

— Минтелл, — не выдержал Тилтон, — нам опять грозит какая-нибудь опасность?

— К сожалению, пока не могу сказать ничего определённого, — ответил проводник. — Но подозреваю, что в самом скором времени мы попадём в обиталище лесных баюнов.

— Что это за лесные баюны, сударь? — спросил О'Брант, сидевший сзади Тилтона.

— Эти существа насылают непреодолимый сон на своих жертв, чтобы затем напасть на них и сожрать.

— А как выглядят эти чудовища?

— Как большие облезлые кошки. Но вряд ли нам доведётся увидеть их, поскольку они всегда прячутся и выходят только к спящим жертвам. Поэтому прошу вас, господа, как только почувствуете сильное желание спать, сразу сообщите мне.

— О! — засмеялся О'Брант. — Меня так просто не усыпить. Я сразу определю, если меня начнёт клонить ко сну.

Тилтон в самом деле чувствовал некоторую сонливость с самого утра. Возможно, просто давала знать о себе ночная вахта. Хотя он должен был бы уже привыкнуть к подобному распорядку. Он тряхнул головой, чтобы взбодриться, однако ничего говорить не стал. Не хватало ещё попасть впросак из-за подобного пустяка.

Кавалькада шагом продвигалась дальше. Минтелл перестал оборачиваться, и понемногу путники успокоились. Тилтон начал думать о том, как он обстряпает все свои дела, когда вернётся со своей долей сокровищ. Как поквитается с ненавистным бароном Балтоном за нанесённые оскорбления. Уж тогда Андри Можеронт не посмеет дать ему от ворот поворот, и можно будет сделать его сестре официальное предложение руки и сердца. Хотя вся эта история с неожиданно обнаружившимся долгом казне и последующим предательством Андри Можеронта казалась теперь такой давней и почти неправдоподобной...

Тилтон чуть не выронил из рук факел, но вовремя успел перехватить его. И вдруг понял, что неожиданно для себя задремал. Спросонья ему даже померещились какие-то тени среди корней ближайших дубов, но присмотревшись, он ничего не увидел. Тилтон тряхнул головой, чтобы скорее разогнать остатки сна.

— Господа, я чуть не заснул, — заявил он.

Однако Минтелл, ехавший впереди, ничего не отвечал. Взглянув вперёд, Тилтон заметил, что у проводника, голова свесилась набок и покачивалась при каждом шаге.

— Минтелл! — громко позвал Тилтон. — Прошу тебя, проснись, иначе мы рискуем заблудиться!

Проводник встрепенулся и огляделся вокруг.

— Прошу прощения, господа! Кажется, я ненароком задремал.

— Не ты один! — воскликнул Тилтон.

И только тогда он вспомнил недавнее предупреждение Минтелла. Тилтон обернулся через плечо на О'Бранта, сидевшего сзади, и увидел, что тот также задремал. Минтелл остановил коня и обернулся.

— О'Брант тоже заснул? — спросил он.

— Да, — ответил Тилтон. — Признаться, я и сам только что проснулся.

Минтелл сразу посерьёзнел и, привстав на стременах и высоко подняв над собой факел, огляделся вокруг.

— Теперь я точно могу сказать, что мы забрели к лесным баюнам, — сказал он. — Сейчас же разбуди О'Бранта. Нам нужно как можно скорее разжечь обычные факелы с живым огнём.

Тилтон растолкал О'Бранта. Тот, проснувшись, чрезвычайно поразился тому, что заснул в пути и сам того не заметил. Путники спешились и занялись делом. Они набрали с дюжину палок, один конец которых обмотали высохшим мхом. Получились весьма приличные факелы. Кроме того Минтелл достал из своих седельных сумок бутылку с каким-то маслом и слегка окропил им каждый факел.

Пока Тилтон был занят какой-то деятельностью, сонливость, казалось, отпустила, однако, едва он сел на коня, как захотелось спать с новой силой. Его товарищи, судя по их виду, также пытались бороться со сном.

— Господа! — заявил Минтелл. — Засыпать нельзя ни в коем случае!

Говорил он нарочито громко, чтобы не дать заснуть своим товарищам, а заодно не заснуть и самому. Минтелл зажёг один из факелов и протянул его Тилтону. Факел занялся с лёгким треском, радуя глаз весело заплясавшими жёлтыми язычками. В корнях ближайших деревьев сразу задвигались какие-то тени, но невозможно было определить, что это — игра ли воображения или же прячущиеся там существа.

— Эти лесные баюны боятся живого огня? — спросил Тилтон.

— Конечно, они недолюбливают свет, как, впрочем, и все создания Зачарованного Леса. Но эти факелы не для защиты от баюнов, господа.

— А для чего же тогда, позвольте спросить?

Минтелл, подавив зевоту, закатал рукав на левой руке.

— Эти факелы для нас.

Но Тилтон уже и сам начинал догадываться. Минтелл вытащил свой широкий нож и хорошенько нагрел его лезвие над факелом. Затем, стиснув зубы, приложил лезвие тупой стороной к своей руке. В воздухе сразу запахло палёным, и на предплечье проводника рядом со старыми рубцами появился свежий ожог.

— Ух! — выдохнул Минтелл с широко раскрытыми глазами. — Кто-нибудь ещё желает перебороть сонливость, господа? — бодро спросил он.

Тилтон молча протянул Минтеллу факел и решительно закатал рукав на левой руке. Тилтон вновь нагрел немного остывшее лезвие ножа и приложил к своему предплечью. От боли перебило дыхание и глаза полезли на лоб. Весь сон мигом слетел.

— Ох! — только и выдохнул Тилтон, разжав зубы.

— Ну как, Тилтон, взбодрился? — хохотнул Минтелл.

— Весьма!

О'Брант последовал всеобщему примеру, и Минтелл заторопил товарищей. Быстро собравшись, путешественники продолжили путь. О'Брант на этот раз сел вторым номером к Минтеллу. Минтелл не стал гасить факел с живым огнём и понёс его в руке. Он явно торопился поскорее пройти злосчастное место и подстёгивал своего гнедого, но перегруженный конь и так ехал со всей возможной быстротой.

Сначала никакой сонливости благодаря боли в руке не чувствовалось. Но постепенно боль начала притупляться, и сонливость навалилась, казалось, с удвоенной силой. Чтобы не заснуть, Минтелл предложил громко спеть какую-нибудь песню. Путники стали перебирать известные им песни, но не нашлось такой песни, которую знали бы все трое.

Тогда Минтелл, недолго думая, сам загорланил какую-то разудалую песню. У неё был очень простой припев, и товарищи с удовольствием принялись подпевать. Песня оказалась из тех странных сочинений, которые можно петь почти бесконечно, всего лишь заменяя в куплете некоторые слова. Однако повторять одно и то же вскоре стало неинтересно, и Тилтон снова стал клевать носом.

Через некоторое время Минтелл, ехавший впереди, прервал песню на полуслове и громко поинтересовался:

— Как самочувствие, господа?

— Всё хорошо, сударь, — тряхнув головой, также громко ответил Тилтон. — Только вот что-то сильно клонит ко сну.

— В таком случае, господа, предлагаю немного взбодриться!

Минтелл остановился и, не спешиваясь, достал из-за пояса нож. Тилтон подъехал поближе, чтобы помочь. Старый факел к тому времени уже почти догорел, и путники зажгли от него другой факел. Минтелл первым поставил себе новую отметину, аккуратно приложив лезвие ножа рядом с прошлым ожогом. О'Брант и Тилтон последовали его примеру.

О'Брант пересел к Тилтону и вдруг вытащил свой пистолет.

— Что это ты задумал, О'Брант? — спросил Минтелл. — Могу тебя заверить, что мало кому удавалось подстрелить баюна!

— Могу также заверить тебя, Минтелл, — возразил О'Брант, — что мало кто питал к этим подлым тварям такую же злость, как я!

Минтелл хохотнул и тронул поводья. На этот раз песню затянул О'Брант. Песня была о несчастной любви и наверняка предполагала мелодичное и печальное исполнение. Однако О'Брант пел сердито и быстро, ещё и глотая некоторые слова, вероятно, те, которые он запамятовал. Но именно благодаря всем этим огрехам, пение весьма развеселило его спутников.

— О'Брант! — сквозь смех воскликнул Тилтон. — Обещай мне, что больше никогда не будешь петь, по крайней мере, в моём присутствии!

Неожиданно грянул выстрел, и Тилтона окутало пороховым дымом. Но О'Брант ни на мгновенье не прервал свою песню. Продолжая петь, он на ходу соскочил с коня и побежал куда-то в сторону. Раздался торжествующий клич Минтелла, и Тилтон, сквозь клубы дыма разглядел у корней ближайшего дуба какую-то тварь, распластавшуюся на земле. Минтелл и Тилтон остановились и спешились.

Как и говорил Минтелл, баюн напоминал большую кошку, совершенно лишённую шерсти. Более омерзительных животных Тилтону ещё не приходилось встречать. Он не смог перебороть отвращения и не стал подходить к баюну.

Вначале казалось, что тварь убита наповал, однако, когда О'Брант подбежал к ней, она зашевелилась. Минтелл с факелом подбежал с другой стороны, чтобы отрезать животное от корней дуба, куда бы оно могло юркнуть.

Тварь вскочила и, угрожающе завыв противным истошным голосом, приготовилась защищаться. Оказалось, что у баюна всего лишь перебита одна из задних лап, вначале он был попросту оглушён после падения с высоты. О'Брант и Минтелл вытащили ножи, чтобы прикончить баюна, но подступиться к нему было не так-то легко. Раненое животное отчаянно отбивалось передними лапами, вооружёнными длинными когтями, и никого не подпускало к себе. Всё это время оно истошно вопило благим матом, от которого волосы вставали дыбом. Кони испуганно шарахались и норовили встать на дыбы, но Тилтон держал их крепко под уздцы.

— Погодите убивать баюна, сударь! — крикнул вдруг Минтелл. — Давайте попробуем его приструнить!

— А это ещё зачем? — удивился О'Брант.

— У меня появилось одно любопытное подозрение, которое я хочу проверить. К тому же, ещё никому не удавалось поймать живого баюна!

— В таком случае давайте попробуем, — согласился О'Брант.

Минтелл подобрал сук и, используя его как рогатину, прижал голову баюна к земле. Тилтон бросил верёвку О'Бранту, и тот связал и приструнил зверя. Затем Минтелл поднял баюна и положил себе на седло. Баюн, даже будучи приструненным, продолжал издавать злобное завывание, пусть и не такое громкое, как раньше. Он старательно отводил свои большие глаза от света факела. Несмотря на осторожность, баюн успел немного поцарапать обоих охотников. Ранки сразу начали опухать. Минтелл достал из своей седельной сумки какую-то мазь и намазал себе и О'Бранту на царапины.

— Ну, Минтелл, — сказал О'Брант, — теперь рассказывай о своём подозрении.

— Мне кажется, господа, что этот раненый баюн поможет нам перебороть сонливость.

Тилтон изумлённо переглянулся с О'Брантом.

— Каким же образом, позволь спросить?

— Своим ужасным криком, — ответил Минтелл, проведя пальцем по усам. — Я подозреваю, что именно благодаря ужасному крику этого баюна всю нашу сонливость как рукой сняло.

И в самом деле, спать не хотелось совершенно! На это странное обстоятельство Тилтон обратил внимание только после слов Минтелла.

— Возможно, это всего лишь влияние недавней охотничьей разминки, — возразил О'Брант.

— Вполне возможно, господа! — не стал отрицать Минтелл. — Но я всё же хочу проверить своё подозрение.

Он зажёг новый факел, и путешественники отправились дальше. О'Брант сел вторым номером обратно к Тилтону, поскольку Минтелл приторочил к своему седлу пойманного баюна. Как только на путников навалилась сонливость, Минтелл убрал струну из пасти баюна. Сначала баюн просто тихо подвывал, но после того, как Минтелл ткнул в него рукоятью факела, начал истошно кричать. И подозрение проводника с блеском подтвердилось: сон снова как рукой сняло!

— Да здравствует Минтелл, разгадавший секрет баюна! — закричал О'Брант.

— Да здравствует О'Брант, подстреливший баюна! — вторил ему Минтелл.

Он торжественным видом загасил настоящий факел, державший в руках. Все разом повеселели и решили устроить короткий привал. Путешественники даже не стали разжигать костёр, чтобы ненароком не заснуть возле него. Покормили мхом коней и наскоро сами перекусили остатками вчерашнего жаркого с сухарями. Минтелл дал баюну воды и кусок мяса. Баюн некоторое время злобно косился на людей, а потом всё-таки полакал воды. Но к еде он не притронулся.

Путешественники в приподнятом настроении двинулись дальше.

— О'Брант, давно хотел тебя спросить, — заговорил Минтелл. — А что такое ты крикнул перед тем, как устроить свой фокус со вспышкой? Мне показалось, что это было слово, похожее на некий южный фрукт...

Тилтон, вспомнив, что ему показалось то же самое, с интересом повернулся к компаньону в ожидании ответа.

— Ничего такого не припомню, сударь, — улыбнулся О'Брант. — Наверное, тебе просто показалось.

Минтелл провёл пальцем по усам, но ничего не сказал. Наверняка он не совсем поверил О'Бранту. Путники ехали несколько часов, периодически останавливаясь, чтобы прогнать сон. Уже все начали валиться от усталости. Но Минтелл заявил, что ни в коем случае нельзя устраиваться на ночлег, пока они не выбрались из обиталища баюнов, и упрямо гнал путешественников вперёд.

— Иначе мы все обречены! — несколько раз повторил он.

И превозмогая усталость, путешественники продвигались всё дальше по Зачарованному Лесу. Постепенно стал меркнуть волшебный факел Минтелла, а затем и вовсе погас. О'Брант отдал проводнику свой факел, чтобы освещать дорогу.

Тилтону начало воображаться, что они уже никогда не выберутся из этой чащи и будут плутать среди дубов-исполинов до самой смерти. И Тилтон старался думать о своём возвращении домой, потому что такие мысли всегда придавали ему сил. Уже невозможно было определить, от чего клонит ко сну: то ли от чар баюнов, то ли просто от усталости. Тилтон некоторое время размышлял над этой дилеммой, а потом спросил:

— Господин Минтелл, а как мы узнаем, что наконец-то выбрались из обиталища баюнов?

Минтелл, устало улыбнувшись, огляделся. Вероятно, и у него не осталось сил, иначе бы он рассмеялся сообразно своей привычке. Кругом росли всё те же могучие дубы, тщательно стерегущие секреты Зачарованного Леса. Пойманный баюн давно уж перестал подвывать. Наверное, привык или тоже устал.

— Будем ехать, пока не свалимся, господа, — только и сказал Минтелл.

Путешественники провели ещё несколько часов в пути. Ехали тихим шагом, и иногда кто-нибудь из всадников спешивался, чтобы пройтись самому и дать отдохнуть коню. Тилтон не мог определить более точно, насколько долго это продолжалось. Вдруг он почувствовал, что та самая непреодолимая сонливость пропала, а осталась обычная сонливость от усталости.

— Минтелл! — позвал Тилтон.

Минтелл сразу догадался, в чём дело.

— Ты тоже это заметил, Тилтон? — сказал он. — Но давайте проедем ещё чуть дальше.

Проехав ещё с полчаса, проводник счёл, что теперь они удалились от обиталища баюнов на достаточное расстояние. Путники, как водится, отыскали подходящее дерево и разбили лагерь в его корнях. Первым стоять вахту вызвался сам Минтелл, поэтому, как только накормили лошадей и разожгли костёр, Тилтон, даже не поужинав, устроился в уголке спать. Ночью он проснулся оттого, что у него разыгрался зверский аппетит. Поужинав, он заодно сменил Минтелла на вахте.

На следующее утро путешественники позволили отдохнуть себе немного дольше обычного. Минтелл вытащил какую-то целебную мазь и намазал её на свои ожоги и ожоги товарищей. Ноющая боль в руках немного утихла.

— А что мы будем делать с раненым баюном? — вспомнил вдруг Тилтон.

Все посмотрели в уголок под одним корнем, где лежал связанный баюн, прячась от костра. Сверкали только его большие глаза.

— Предлагаю отпустить его на все четыре стороны, — сказал О'Брант. — В благодарность за то, что он, пусть и невольно, помог нам пройти через опасное место целыми и почти невредимыми.

Минтелл вытащил баюна из-под корня на свет. Тот сразу зажмурился и недовольно заворчал.

— Я заберу его с собой, — объявил проводник после короткого раздумья. — Никому ещё не удавалось изловить живого баюна.

Он слегка ослабил путы, но так, чтобы баюн не мог царапаться, и попробовал его покормить. Баюн полакал воды, но есть снова не стал. Затем путешественники быстро собрались и тронулись в путь.

Через несколько часов, Тилтон заметил, что среди исполинских деревьев стали попадаться менее крупные. А потом и вовсе начало светлеть. Предчувствуя свет, лошади сами прибавили шагу. По мере продвижения Зачарованный Лес постепенно редел. Когда настало время привала, Тилтон и О'Брант не хотели останавливаться, чтобы не задерживаться лишний раз. Однако Минтелл возразил, что до края леса ещё далеко, и настоял на привале.

Перекусив и немного отдохнув, путешественники, которым не терпелось поскорее выбраться из чащи, снова тронулись в путь.

— Светлеет всё сильнее, — заметил О'Брант, сидевший вторым номером за Минтеллом.

— Светлеет, — согласился Тилтон, — только гораздо медленнее, чем хотелось бы.

— Так оно лучше, сударь. Глаза после столь длительного пребывания в темноте должны привыкнуть к дневному свету. Иначе можно ослепнуть.

Проводник обернулся с некоторым удивлением.

— Так оно и есть, О'Брант, — подтвердил он. — Но не всякий может догадаться об этом. Вернее, об этом можно только знать.

Минтелл не мог видеть лица О'Бранта, а потому не заметил, что тот отчего-то вдруг смутился. Пробормотав, что ему, пожалуй, пора пересесть, О'Брант соскочил с гнедого и сел вторым номером к Тилтону. Тилтону показалось, что О'Брант сделал это, чтобы избежать дальнейших расспросов со стороны Минтелла.

— Возможно, О'Бранту, уже приходилось бывать в Зачарованном Лесу, — заметил Тилтон.

— Возможно, — не стал спорить Минтелл.

Он подстегнул своего коня, поскольку попридержал его, когда слезал О'Брант. Тилтон тоже тронул поводья, намеренно чуть приотстав от проводника, чтобы дать время О'Бранту справиться со своим смущением. Сам Тилтон не стал ничего спрашивать у своего компаньона, рассудив, что тот сам расскажет ему в надлежащее время, если потребуется.

Деревья становились всё тоньше и ниже, появился подлесок. Вскорости просветлело до состояния сумерек, и нужда в дополнительном освещении отпала. Минтелл вернул волшебный факел О'Бранту. О'Брант бережно завернул факел тряпицей и спрятал его в своей седельной сумке. Кромешная тьма Зачарованного Леса казалась теперь всего лишь каким-то ночным кошмаром. Однако лес и не думал кончаться.

Через некоторое время путники к всеобщей радости вышли на хорошо протоптанную тропинку. Сделали ещё одну короткую остановку, а потом ехали до самого вечера. Когда начало смеркаться, Тилтон несколько опасливо заозирался по сторонам. Почудилось, что это обратно надвигается тьма Зачарованного Леса. О'Брант заново вытащил свой факел.

Тропинка, по которой ехали путники, слилась с ещё несколькими тропинками, и превратилась в довольно широкую тропу. Теперь по ней свободно могли пройти двое всадников рядом.

— Когда уже мы выйдем к тракту, сударь? — не выдержав, спросил О'Брант.

— Не переживайте, господа, — рассмеялся Минтелл, — уже совсем скоро.

Смех проводника внушал некоторую надежду. Вскоре совсем стемнело, и далеко впереди меж дубов-великанов забрезжил маленький огонёк.

— Что это там, Минтелл? — спросил Тилтон.

О'Брант, сидевший сзади, свесился немного в бок, чтобы выглянуть из-за его спины. Отчего-то вдруг навалилась былая подозрительность, и Тилтон опасался, что его голос выдал его чувства. Он почувствовал, как О'Брант сзади потянулся за пистолетом у себя за поясом. Минтелл же весело расхохотался, отводя от себя все подозрения.

— Господа, для тревоги нет совершенно никакого повода! — сказал он. — Впереди самый известный постоялый двор на Южном Королевском Тракте, который называется "У Зачарованного Леса"!

Минтелл поехал вперёд. Тилтон, помедлив с мгновенье, последовал за ним. Огонёк становился всё ближе и всё чаще мелькал между деревьями. Затем огоньков стало несколько. Наконец, дорога вывела путников на прямую аллею. Над ней ещё смыкались кроны деревьев, но в конце уже забрезжил долгожданный выход из Зачарованного Леса. Словно из подземного хода путники взирали на открытое небо, ещё чуть светлое после захода солнца, и на тёмный абрис какого-то несуразного здания, в окнах которого горел яркий свет.

Кони, почуяв запах тёплого стойла, будто забыли про усталость и прибавили шагу. У самой опушки Зачарованного Леса компаньоны догнали своего проводника, который придержал своего коня, чтобы дождаться их. Отсюда уже отчётливо можно было разглядеть, что большое здание — это постоялый двор

— Вот мы и выбрались, господа, хвала Геогенту-Страннику, — сказал Минтелл. — Здесь мы с вами попрощаемся.

— Разве ты не останешься на постой?

— К сожалению, господа, дела ведут меня совсем в другую сторону.

И Минтелл махнул рукой куда-то в сторону, вдоль Зачарованного Леса.

— Минтелл! — с чувством сказал О'Брант. — Позвольте выразить тебе нашу благодарность за помощь.

О'Брант и Тилтон по очереди пожали руку проводнику.

— Не стоит благодарностей, господа! — сказал Минтелл. — У меня весьма сильное предчувствие, что мы с вами ещё встретимся!

О'Брант протянул Минтеллу волшебный факел, который держал в руках.

— Полагаю, сударь, теперь он тебе нужнее, чем нам.

— Спасибо, господа! — улыбнулся Минтелл, забирая факел.

С этими словами он развернулся и поскакал вдоль Зачарованного Леса на запад. Некоторое время среди зарослей виднелось пятнышко света, но вскоре и оно скрылось в темноте. Проводив взглядом проводника, компаньоны направились к постоялому двору, где они очень рассчитывали отдохнуть и подкрепиться, а главное — узнать что-нибудь о Клинте и Компании.

— Глава 8. Трелтон (27 231)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Перепоручив скакуна конюшему, товарищи вступили в общую залу и встали на небольшом возвышении у порога, чтобы сначала осмотреться. Постоялый двор был полон народу. Одни скромно ужинали, другие напропалую шумно кутили. Большие столы перемежались с обыкновенными бочками, за которыми тоже сидели люди. О'Брант прошёлся своим цепким взглядом по посетителям и помотал головой.

— К сожалению, Клинта и Компании в зале нет, — разочарованно сказал он.

Тилтон с О'Брантом протиснулись между многочисленными столами и бочками к стойке, за которым вовсю суетились половые. Тилтон, памятуя о том, что теперь у О'Бранта совсем не осталось денег, нащупал через одежду свой кошелёк, висевший на шее. На дорогу до Трелтона должно хватить.

— Скажи, любезнейший, — стараясь перекричать шум, обратился О'Брант к одному из половых, — когда прибыл последний караван из Зачарованного Леса?

Половой сначала смерил компаньонов своим пронизывающим взглядом. Тилтону показалось, что он, приняв их по внешнему виду за каких-то проходимцев, засомневался, стоит отвечать или нет.

— Два дня назад, мои господа, — всё-таки ответил половой.

— А кто-нибудь из того каравана остался ещё на постое?

— Все господа уже разъехались. Остались только проводники, собирающие новый караван, чтобы отправиться обратно на север. Вам ужин в общую залу подавать, мои господа? Или вам будет угодно комнату?

Тилтон понял, что недооценил проницательность опытного глаза полового и неверно истолковал его тогдашний взгляд. Товарищи не имели никакого желания сидеть в шумном зале, а потому сразу взяли комнату, наказав туда же принести воды для умывания и ужин. Половой ещё предложил почистить одежду, на что Тилтон с радостью согласился.

Путники поднялись в комнату, куда их проводил коридорный. Убранство небольшой комнаты, как и в прочих постоялых дворах, состояло из двух кроватей, двух стульев и стола у окна. Коридорный принёс кувшин с тёплой водой и ушат. Довольно отфыркиваясь, путники по очереди помыли голову и ополоснули торс за ширмой в углу, пока коридорный поливал водой. Затем Тилтон отдал коридорному свой дублет на чистку и полез было за своим кошельком, чтобы заплатить, но не успел. О'Брант неожиданно вытащил откуда-то монетку и отдал её коридорному. Тот, склонившись в благодарном поклоне, вышел вон.

Тилтон удивлённо посмотрел на своего товарища. О'Брант с улыбкой вытащил из-за пазухи свой кошелёк.

— Но откуда у тебя кошелёк, О'Брант?! — воскликнул Тилтон. — Я же собственным глазами видел, как он разорвался, а всё его содержимое высыпалось и досталось разбойникам!

— Эта была небольшая хитрость. Пока ты спал в "Последнем Приюте", я сделал из ветоши ещё один кошелёк, куда насыпал расплющенных дробинок и немного медных монет.

— Но я же видел золото!

О'Брант рассмеялся.

— Прошу прощения за самонадеянность, но при слабом свете волшебного факела ты принял блеск меди за блеск золота. Впрочем, точно так же, как и разбойникам.

— Браво, сударь! — тоже рассмеялся Тилтон.

— Должен тебе сказать, что я намеревался раскрыть этот секрет намного раньше. Однако я не был до конца уверен, что Минтелл вовсе не разбойник, а честный человек.

Тилтон тотчас же, не дожидаясь утра, хотел побриться, но принесли ужин, и товарищи сразу же накинулись на еду. Они в последние дни, конечно, не голодали, но есть одно змеиное мясо с сухарями на завтрак, обед и ужин изрядно поднадоело. Тилтон и О'Брант с удовольствием уплетали всё, что им принесли: свежий хлеб, ветчину, кровяную колбасу с чесноком, телятину посыпанную петрушкой и зелёным луком, овощное рагу и сыр.

После сытного ужина путников сразу потянуло в сон. Справедливо рассудив, что теперь можно и отдохнуть, они предупредили коридорного, чтобы тот разбудил их утром, и улеглись спать. Лишь Тилтон, засыпая, с некоторым сожалением вспомнил, что собирался ещё побриться...

На следующее утро коридорный еле добудился их, громко барабаня в дверь. Хотя компаньоны поднялись довольно рано, когда они выезжали из ворот постоялого двора уже близился полдень. После завтрака много времени пришлось потратить на покупку для О'Бранта лошади и упряжи.

Компаньоны выбрались на Южный Королевский Тракт и двинулись по нему на восток, в сторону Трелтона. Тилтон с удовольствием потирал своё гладковыбритое лицо. Южный Тракт оказался намного многолюднее Северного. По широкой вымощенной дороге в обе стороны ехали повозки, телеги, кареты, всадники и во множестве шагал просто пеший народ. Тилтон и О'Брант старались продвигаться быстро, насколько позволяла дорога. Зачарованный Лес слишком задержал компаньонов, и приходилось торопиться, чтобы нагнать Клинта и Компанию.

Первый же попавшийся по дороге верстовой камень преподнёс приятный сюрприз. О'Брант обнаружил возле него тайный знак, выложенный мелкими камешками.

— Компания проезжала здесь всего два дня назад! — радостно воскликнул О'Брант.

Этот и последующие два дня слились для Тилтона в одну большую скачку, которая начиналась с раннего утра и заканчивалась только поздним вечером. Днём приятели делали только короткие остановки, чтобы перекусить. На ночлег они останавливались в первых попавшихся придорожных трактирах. Однажды даже пришлось довольствоваться тесной каморкой под самой крышей с кучкой соломы на полу вместо кроватей. Но выбившиеся из сил путешественники заснули, едва голова коснулась седельных сумок, подложенных вместо подушек.

Утром третьего дня путники, щурясь от яркого солнца, наконец увидели вдалеке крепостные стены Трелтона, высившиеся в мареве стоявшей над дорогой пыли. Осмотрев один из последних, наверное, верстовых камней, О'Брант удовлетворённо заявил:

— Компания проезжала здесь только вчера.

Однако он не торопился отходить от камня и продолжал задумчиво стоять, опустив глаза в запылённую траву.

— В чём дело, сударь? — спросил Тилтон.

Спешившийся О'Брант жестом подозвал его к себе. Тилтон подъехал поближе и увидел, что на земле в этот раз выложены целых три знака, а не один как обычно.

— Никак не могу разгадать этот ребус, — сказал О'Брант.

— Эти какие-то неизвестные тебе знаки?

— В том-то и дело, сударь, что я знаю, что означает каждый из этих знаков по отдельности. Но всё вместе получается какая-то абракадабра.

— Возможно, нам удастся вдвоём разгадать секрет ребуса.

О'Брант кивнул, как бы говоря, что и его посетила подобная мысль.

— Первый знак показывает третий день после полнолуния. Обычно это означает, что здесь в этот день пребывал тот, кто оставил такой знак. Третий день после полнолуния был вчера. Второй знак изображает бочку, третий знак — якорь. Ума не приложу, что это может означать.

Тилтон задумался. Третий день после полнолуния, бочка и якорь. Действительно получался какой-то вздор.

— Знаки расположены именно в таком порядке? — спросил Тилтон.

— Да, сударь.

— А ты не мог случайно перепутать знаки?

Только спросив, Тилтон осознал, что О'Брант, пожалуй, может неверно истолковать его вопрос и обидеться. И Тилтон поспешно добавил:

— Ведь знаки, к примеру, мог кто-нибудь задеть, и камешки бы тогда изменили своё первоначальное положение...

Однако О'Брант оставался спокоен и не выказывал никаких признаков уязвлённости. Напротив, он жестом прервал объяснения Тилтона, улыбкой показывая, что он и в первый раз прекрасно всё понял. Длительное и полное опасностей совместное путешествие не прошло даром, и компаньоны научились понимать друг друга с полуслова.

— Вряд ли такое возможно, сударь, — сказал О'Брант после короткого раздумья. — Если только кто-нибудь намеренно не испортил знаки.

— В таком случае все наши усилия разгадать ребус будут напрасны.

О'Брант кивнул и, сапогом сметя все три фигуры, вскочил на своего коня. Компаньоны поехали дальше. Вскоре на дороге уже невозможно было протолкнуться, и О'Бранту с Тилтоном приходилось продвигаться гуськом меж обозов, гружёных всяким добром. Даже обочина была заполнена повозками, которые либо отдыхали, либо чинились, либо прямо тут же сбывали свой товар перекупщикам. Ватаги оборванных мальчишек перебегали дорогу, стараясь что-либо урвать с еле плетущихся повозок; возничие нещадно стегали их кнутами, впрочем, большей частью впустую.

К крепостной стене снаружи лепились целыми гроздьями жалкие лачуги, хотя изредка попадались и более прочные строения; был застроен даже полузасыпанный крепостной ров. За стеной, прямо за воротами, виднелись острые шпили высоких каменных храмов.

Через два часа путники подъехали к городским воротам, состоящим из трёх арок, и копыта лошадей зацокали по булыжникам. Через среднюю, самую большую арку в два ряда въезжали и выезжали повозки; через левую маленькую арку проходили пешие путники, через правую — всадники. В воздухе стояла невыносимая жара и пыль, постоянно слышались щелчки кнутов, лошадиное ржанье и перебранка возничих, случайно сцепившихся повозками. Ввозную пошлину платили только въезжающие купцы с товаром и всадники, остальных же пропускали в обе стороны беспрепятственно. Правда, парочку каких-то крикливых оборванцев стражники всё-таки вытолкали обратно.

Высокие и толстые крепостные стены, выложенные огромными камнями столь плотно, что даже лезвие ножа не могло втиснуться между ними, заставляли невольно склониться перед своим величием. Это было творением не только рук строителей, но и королевских чародеев.

Но это было только начало. Проехав арку, О'Брант и Тилтон оказались перед огромным Храмом Георгента-Странника. Путники даже сбавили шаг, впечатлённые открывшимся зрелищем. Все шпили, высившиеся над крепостными стенами, оказались принадлежащими этому одному храму. Никогда ещё Тилтону не доводилось видеть сооружения более красивого и величественного.

Храм разделял площадь перед воротами на две улицы и имел в отличие от прочих храмов, которые доводилось видеть Тилтону, две большие двустворчатые двери, открытые настежь: в одну нескончаемый людской поток входил, из другой — выходил. В Храм шли как покидающие город, чтобы принести подношения на удачную дорогу, так и въезжающие, чтобы отблагодарить Георгента-Странника за уже успешное завершение пути.

Для тех же, кто спешил или не мог посетить само святилище по иным причинам: будучи верхом или правя повозкой, — вдоль Храма стояли служители низшей касты и прямо тут же на улице принимали подношения и воздавали хвалу Георгенту от лица путников. Поджрецы не брезговали ничем и принимали дары и овощами, и фруктами, и одеждой, и дровами, и товарами... Желающие могли у них же приобрести всяческие зачарованные талисманы и обереги: нашейные, нательные, поясные, головные, запястные и даже целые охранительные жилетки и кирасы.

Тилтон с О'Брантом бросили по мелкой монете, которые служители, несмотря на некоторую тучность, поймали на лету с изрядной ловкостью, выработанной долгой практикой, и с поклоном отозвались полагающейся фразой:

— Да оберегает вас Георгент-Странник всю вашу дорогу, мои господа.

Сразу за Храмом на компаньонов пахнул бриз морской прохладой, солью и рыбой: здесь начинался спуск до самого моря. Отсюда можно было обозревать как на ладони весь Трелтон — крупнейший после столицы порт королевства, вытянувшийся вдоль берега. Большой залив, подковой вдающийся в город, был битком набит кораблями и лодками. Нежно-лазурное море простиралось до самого горизонта, где почти сливалось с чистым голубым небом.

— Признаться, сударь, я в первый раз в Трелтоне, — сказал Тилтон.

— Я тоже, — ответил О'Брант.

Какой-то торопившийся всадник прикрикнул на путников, но те, залюбовавшиеся открывшимся видом, даже не обратили на него внимания, лишь посторонились, уступая дорогу. Но понемногу людской поток увлёк и их за собой, и они двинулись по улице вниз, в сторону порта. Тилтон впервые задумался о том, как им отыскать остальных.

— Сударь, но каким образом мы найдём Господина Клинта и Компанию в таком большом городе? — спросил он.

О'Брант некоторое время молчал.

— К сожалению, не знаю, — наконец промолвил он, — но осмелюсь предположить, что знак, означающий якорь, определённо указывает нам на порт.

— Похоже, ничего другого нам не остаётся, — ответил Тилтон.

И компаньоны продолжили спускаться к порту. Широкая, вымощенная камнями улица вела их почти прямой дорогой. Спуск постепенно становился всё более пологим, и вскоре море скрылось за домами. Сами дома из каменных постепенно превратились в деревянные, а улица сузилась. Навстречу всё чаще начали попадаться возы, гружённые рыбой. В воздухе всё сильнее пахло морскими обитателями — большей частью уже не свежими, — и вскоре этот запах выместил все остальные.

Внезапно улица раздалась в стороны и путники оказались на обширной базарной площади, каких Тилтон ещё никогда не видал в своей жизни. Здесь по рядам торговали всем, что только можно было выловить из морских глубин. Рыбы, рыбки, рыбины, крабы, раки, устрицы, морские змеи, скаты, осьминоги и всякие другие неизвестные гады... Глаза разбегались от всего этого разнообразия во всяком виде: живом, свежем, солёном, копчёном, вяленом и просто сушёном.

Рыбный запах, стоявший здесь веками, был настолько силён, что валил с ног. Мостовая площади сверкала на солнце от рыбьей чешуи, и, казалось, вымощена не камнями, а одной лишь чешуёй. Торговцы в замасленных фартуках во всё горло расхваливали каждый свой товар, умело хватая рыбины крюками под жабры и жаловались, что продают дешевле, чем купили сами. Покупатели не менее громко торговались и бранились, что их обвешивают и что рыба уже несвежая. Шум и гвалт стояли невообразимые.

Прикрыв носы плащами, О'Брант и Тилтон поспешили быстрее проехать через базарную площадь, чтобы оказаться на другой стороне, но не тут-то было. Многолюдная толпа и не думала расступаться перед всадниками, а иные торговцы и вовсе норовили схватить коней под уздцы, чтобы предложить свой товар.

Вероятно, существовал какой-то другой путь, по которому можно было бы объехать базарную площадь стороной. Однако, оглянувшись, Тилтон понял, что выехать обратно, против людского потока, будет ещё труднее. Наконец, всадники добрались до противоположной стороны площади и поспешно въехали в широкий проём улицы. Судя по названию, она являлась продолжением той же улицы, по которой компаньоны спустились ещё с вершины холма.

Народу стало меньше, но стойкий рыбный запах и не думал развеиваться. Все дома были увешаны сушившейся на верёвках рыбой, а земля усыпана чешуёй, хрящами и засохшими рыбьими внутренностями. Улица постепенно свернула в сторону и повела уже не к морю, а вдоль берега к другой стороне залива. Спросив дорогу, компаньоны продолжили спускаться по проулку, вымощенным деревянным настилом. Проулок постепенно сузился и начал петлять, а деревянный настил со временем сошёл на нет. Казалось, здесь солнце палило ещё нещаднее.

Верхние этажи деревянных домов всё сильнее нависали над нижними, и всадникам приходилось осторожно ехать по середине улицы, чтобы не задевать шляпой второй этаж. Иногда без всякого предупреждения сверху кто-нибудь выплёскивал на улицу помои, но, к счастью, путники избежали участи быть облитыми зловониями. Нескольким прохожим повезло не так сильно, и тогда на улице начиналась перебранка.

Тилтон уже начал беспокоиться, что они заблудились в лабиринтах бесконечно петляющих переулков. О'Брант, вероятно, думавший о том же, справился о дороге к морю у одного старика, шагавшего с рыболовными снастями. Тот, сняв шляпу, подтвердил, что господа идут правильно, и что осталось идти уже самую малость.

Наконец, в затхлый уличный воздух ворвалась свежесть бриза, и сразу почувствовалось близость моря. Лошади сами зашагали бодрее, да и всадники вздохнули с облегчением. Проулок вывел их к длинной лестнице, ведущей вниз широкими каменными ступенями. Перед глазами вновь предстало море, но теперь оно было гораздо ближе.

Когда путники спустились по лестнице, море опять скрылось за домами, но теперь его близость была уже не вызывала сомнений. Неожиданно пустынный проулок кончился и вывел компаньонов на широкую многолюдную улицу с высокими каменными зданиями, большую часть из которых занимали пакгаузы. Улица шла вдоль берега и своей суетой напоминала недавнюю базарную площадь, не хватало только торговцев.

Возле складов высились горы сложенных ящиков, бочек и тюков; всюду сновали матросы, грузчики, надсмотрщики, рыбаки и просто работный люд. Среди толпы продирались несколько повозок. Их возничие, стоя на козлах, на чём свет стоит громко бранились на нерасторопных прохожих, мешающих проезду.

О'Брант и Тилтон, переглянувшись, по молчаливому согласию завернули вправо и двинулись дальше по улице. На первых этажах некоторых зданий замаячили вывески кабаков и трактиров, названиям которых мог позавидовать обладатель даже самой буйной фантазии. Тилтон с улыбкой пробегался глазами по вывескам "Долблёная тыква", "Подзорная труба", "Три пескаря"...

Вскоре слева открылся широкий переулок, ведущий прямо к заливу, и перед взорами путников во всём великолепии предстали корабли, стоящие у пристани. Путникам не оставалось ничего другого, как направиться к пирсу согласно оставленной подсказке. О'Брант перебрался на другую сторону улицу, а Тилтон же замешкался, пропуская грузчиков, катящих пустые бочки по мостовой. Чтобы быстрее объехать процессию, преградившую путь, Тилтон отъехал чуть в сторону. Случайно заглянув в узенький проулок, ведущий совершенно противоположную сторону от залива, он вдруг застыл на месте как вкопанный. Шарада, которую они пытались разгадать, разрешилась в одно мгновенье.

Тилтон оглянулся в поисках товарища. О'Брант уже ждал его на другой стороне улицы, остановившись и поворотившись назад.

— Что случилось, сударь? — крикнул О'Брант.

Из-за царящего шума Тилтон не расслышал компаньона, но было нетрудно догадаться, что тот говорит.

— Сударь! — закричал он в ответ. — Я, кажется, нашёл то, что нам нужно!

Но, как Тилтон и предполагал, О'Брант не услышал его. Тогда он просто помахал приятелю рукой, чтобы тот подъехал к нему. Заинтригованный О'Брант продрался обратно через толпу.

— Что случилось, сударь? — спросил он, приблизившись.

— Я, кажется, нашёл то, что нам нужно! — повторил Тилтон.

И указал в узенький проулок. О'Брант, заглянув туда, некоторое время всматривался, а затем с недоумённым видом повернулся обратно к Тилтону. Тилтон не смог удержаться от улыбки.

— Обратите внимание на ту вывеску, сударь! — сказал он, не дожидаясь вопроса.

В проулке висели несколько вывесок таким образом, чтобы их лучше было видно сбоку, со стороны большой улицы. На самой старой и покосившейся вывеске местами облупившейся красной краской была намалёвана бочка с якорем.

— Бочка и якорь! — изумлённо воскликнул О'Брант. — Браво, сударь!

Приятели друг за другом завернули в проулок, поскольку два всадника здесь никак не могли бы проехать рядом, и спешились возле двери под вывеской. Но войти внутрь компаньоны не успели. Широкая приземистая дверь вдруг резко распахнулась, и из трактира вывалился вдребезги пьяный старик. Не устояв на ногах, он мешком повалился на землю. Судя по его длинной хламиде и шапочке, это был чародей.

Вслед за ним наружу с ругательствами вылетел рассерженный белобрысый господин в потёртом зелёном дублете и треуголке. Не обращая никакого внимания на прохожих, он принялся поднимать пьяного чародея.

— Вставай же, пьяная каналья! — бранился он на весь проулок. — Скоро отплывать, а ты опять надрался, как последний мерзавец!

Но чародея ноги совсем не держали, и он, несмотря на все усилия господина в треуголке, валился обратно на землю. Он хотел что-то сказать, но не смог связать и двух слов. Из дверей показались ещё двое. Первый — низенький господин в иссиня-чёрном дублете с длинной бородой, доходившей ему до пояса; второй — наоборот, высокий и кряжистый господин в выцветшем дублете уже неопределённого цвета с суровым некрасивым лицом, словно вырубленным топором.

— Господин шкипер! — говорил первый, вероятно, продолжая начатый разговор и обращаясь к рассерженному господину. — Я прошу вас подождать ещё совсем немного...

— Господин Нирт! — перебил шкипер, оставляя пьяного в покое и поворачиваясь к бородатому господину. — Я и моя команда больше ждать не можем! Мы отплываем сегодня же!

— Но господин шкипер! Умоляю вас, давайте подождём хотя бы ещё один день!

— Ни часа более! Ещё один день пустого ожидания — и вся моя команда от безделья расползётся по портовым кабакам и трактирам! Или мы сегодня же отплываем, или ищите себе другой корабль, сударь!

Шкипер повернулся ко второму господину, который всё это время с ухмылкой жевал что-то, видимо, табак, и приказал, указывая на чародея:

— Хватай его, Бловер!

— Слушаюсь, господин шкипер, — хриплым басом ответил тот.

Бловер, по всей видимости, помощник шкипера, хмыкнув, без особых усилий поднял пьяного и взвалил себе на плечи.

— Господин Нирт! — радостно воскликнул О'Брант, обращаясь к бородатому господину. — Мы прибыли!

Тот поднял глаза и вдруг засиял, очевидно узнав говорившего. Тилтон догадался, что это и есть один из их компаньонов и несколько неприязненно покосился на его бороду. Шкипер, собиравшийся было уходить, при восклицании О'Бранта остановился и теперь с некоторым любопытством взирал на подошедших. Теперь, когда он перестал сердиться и черты его лица разгладились, оказалось, что это довольно приятный господин.

— Ольде Брант! — облегчённо вскрикнул Нирт в ответ.

Нирт подошёл к О'Бранту, и они обменялись довольно странным рукопожатием: протянув вперёд обе руки, каждый сжал ладонями на короткое время локти другого. Затем Нирт подошёл к Тилтону и поздоровался с ним тем же образом. Тилтон несколько неуклюже повторил странное рукопожатие, рассудив, что это, наверное, очередной тайный знак кладоискателей.

— Сударь, позволь тебе представить, — сказал О'Брант, обращаясь к Нирту, — господин Эдмонд Тилтон, наш новый компаньон.

— К вашим услугам, — поклонился Тилтон.

О'Брант повернулся к Тилтону.

— Сударь, позвольте представить: господин Кревьян Нирт...

О'Брант замялся, вероятно, не зная, как представить Нирта при посторонних, но Нирт сам пришёл ему на помощь и с поклоном закончил фразу:

— Правая рука господина Клинта к вашим услугам.

Выпрямившись, Нирт сразу же обратился шкиперу. Тилтон теперь уже догадался, что это шкипер того самого корабля, на котором Компания собиралась отплыть из Трелтона.

— Господин шкипер, — заявил Нирт, — с большой радостью представляю вам ещё двоих пассажиров, которых мы с таким нетерпением ждали. Ольде Брант и господин Тилтон.

О'Брант и Тилтон поклонились. Тилтон отметил про себя, что Нирт уже во второй раз за время разговора называет О'Бранта просто Брантом.

Затем Нирт представил шкипера.

— Господин Люка Виллет, капитан нашего судна, прошу любить и жаловать.

Шкипер поклонился не без изящества, показывая свои учтивые манеры. Он, несмотря на то что только недавно бранился на весь переулок, производил очень хорошее впечатление.

— Господин Мартин Бловер, квартирмейстер нашего судна.

Бловер ответил лёгким кивком головы, поскольку кланяться с тяжестью на плечах было не очень-то и сподручно. Тилтон невольно покосился на пьяного волшебника. Неужели это корабельный чародей?

— Спешу вас обрадовать, господин шкипер, — продолжал Нирт, — что теперь мы полностью готовы к сегодняшнему отплытию!

Шкипер улыбнулся, из-за чего его и без того узкие глаза ещё более сузились.

— Превосходно! — произнёс он. — Господа, жду вас на корабле! А сейчас прошу меня извинить, я должен подготовить судно к отплытию.

Шкипер поклонился и, махнув своему помощнику рукой, направился в сторону пристани. Бловер, хмыкнув, зашагал следом. В отличие от капитана, угловатый помощник производил не очень приятное впечатление. Тилтон ещё раз взглянул на бесчувственного чародея.

Нирт повернулся к своим компаньонам.

— Признаться, мы почти уже потеряли всякую надежду, что дождёмся вас, — тихо заговорил он. — Но не ослышался ли я случайно, когда ты, О'Брант, упомянул, что господин Тилтон стал нашим компаньоном?

— Да, сударь, — ответил О'Брант. — Господин Тилтон оказался настолько смел и отчаян, что без лишних проволочек подписал договор.

Он вытащил из-за пазухи знакомый Тилтону свиток и протянул Нирту. Тот развернул бумагу и внимательно ознакомился с её содержимым. Удовлетворённо крякнув, Нирт свернул свиток обратно и убрал к себе за пазуху. Затем он ещё раз пожал руки Тилтону, на этот раз с большим чувством.

— Сударь! Уверяю вас, что вы нисколько не пожалеете о том, что подписали этот договор!

— Я тоже уповаю на это, сударь, — ответил Тилтон.

— Однако, господа, нам нужно торопиться: наш корабль должен скоро отплыть. Вы и сами видели, какое нетерпение выказывает шкипер. У вас, господа, наверняка накопилось немало вопросов, но согласитесь, что здесь не очень подходящее место для разговора. Поэтому я прошу вас запастись терпением и немного подождать. Для начала же нам необходимо избавиться от лошадей.

И компаньоны без промедленья приступили к делу. Мрачный хозяин таверны "Бочка и якорь" согласился купить обеих лошадей вместе с упряжью. Правда, по цене почти вдвое ниже рыночной, но товарищи не обладали достаточным временем, чтобы искать более выгодного покупателя. Хозяин сверху хотя бы согласился дать помощника, чтобы тот помог донести вещи до корабля.

Тилтон и О'Брант взвалили на носильщика свои седельные сумки, и Нирт повёл всех к кораблю у пристани. По дороге Тилтон всё же не удержался и поинтересовался о том, что его беспокоило с тех пор, как ему представили шкипера.

— Господин Нирт, позвольте спросить, кто этот волшебник, которого столь бесцеремонным способом увели капитан и его помощник?

— Раз вы задаёте подобный вопрос, сударь, то вы, безусловно, сделали правильный вывод. К сожалению, это корабельный чародей того самого судна, на котором вы отплываем.

— Не поймите меня превратно, господин Нирт, но не очень ли опрометчиво отправляться в плавание на судне, где корабельный чародей подвержен чрезмерным возлияниям?

Нирт вздохнул.

— К сожалению, в ближайшие несколько месяцев никаких других кораблей, направляющихся в Гальбург, не ожидается. Мы обязательно должны успеть добраться до интересующего нас места ко дню летнего солнцестояния, иначе придётся ждать ещё целый год. Этот свободный торговец — единственная наша надежда.

На пристани с самым занятым видом сновало множество народа. На каждом шагу высились целые горы ящиков, тюков и бочонков, предназначенных то ли для погрузки, то ли, наоборот, уже разгруженных.

Только подойдя вплотную к пирсу, Тилтон понял, насколько больших размеров бывают корабли. У него захватило дух, и он даже позабыл о своих тревогах. К небу вздымался целый лес мачт. Гавань была битком набита кораблями: тут стояли степенные галеоны, лёгкие флейты, быстроходные бригантины, мощные каракки, во все стороны сновали рыбачьи лодчонки самых разных видов и размеров.

— А вот и наше судно! — сказал Нирт.

Компаньоны протиснулись между ящиками, сложенными на пирсе, и оказались возле потрёпанного трёхмачтового флейта. На корме корабля Тилтон еле разглядел надпись — "Адежда" и пожал плечами, дивясь странному названию.

Компаньоны поднялись по сходням на корабль, где их встретил с самым суровым видом матрос — боцман, судя по свистку на шее. Вероятно, ему в обязанность вменялось не только не пускать посторонних, но и не следить за тем, чтобы никто из команды не сходил на берег.

Узнав Нирта, боцман пропустил их на палубу и даже поприветствовал:

— Добро пожаловать на флейт "Надежда", мои господа!

Тилтон улыбнулся про себя. Теперь загадка странности названия корабля прояснилась в полной мере.

— Скажи, любезный, шкипер уже на борту? — спросил Нирт у боцмана.

— Ещё не изволили вернуться, мои господа.

— Как только вернётся, передайте, что мы готовы к отплытию.

Боцман поклонился и позвал матроса, чтобы тот принял вещи у носильщика. Этот же матрос повёл компаньонов вниз, в каюту.

— Глава 9. Разоблачение (24 510)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Матрос привёл их на нижнюю палубу и сложил вещи возле двери в переборке. Нирт дал ему мелкую монету, и тот, неуклюже поклонившись, ушёл. Тилтона слегка удивило то, что матрос не стал заносить вещи внутрь, но он не стал ничего говорить. Нирт терпеливо подождал, пока матрос удалится, и только после постучал. Дверь приоткрылась, и наружу выглянул такой же бородатый господин, как и Нирт. Страж тщательно оглядел подошедших и, только убедившись, что нет никакой опасности, впустил всех внутрь и помог занести вещи. Затем он закрыл за вошедшими дверь и снова встал возле неё, поскольку он — в этом не было никаких сомнений — стоял здесь и ранее. Матрос, нёсший вещи, наверняка знал, что его попросту не пустят внутрь.

Компаньоны оказались в полутёмном помещение без окон, которое служило, скорее, трюмом, чем каютой. Трюм был заставлен разного рода тюками, бочонками и ящиками. В глубине виднелось несколько подвесных коек. Освещение состояло из единственного фонаря, подвешенного к бимсу. Фонарь покачивался из стороны в сторону в такт корабельной качке, и тени беспрестанно плясали, не давая возможности оценить истинные размеры каюты.

Прямо под фонарём из нескольких ящиков был составлен стол, за которым на ящиках поменьше сидели и что-то обсуждали четыре господина. При появлении посетителей они обернулись и разом вскочили с мест, обнаружив довольно низкий рост.

— Ольде Брант прибыл, господа! — воскликнул с порога Нирт. — И привёл последнего компаньона, которого все мы с таким нетерпением ждали. Прошу любить и жаловать, господа, — наш новый компаньон господин Эдмонд Тилтон.

Тилтон поклонился. К нему подошёл один из сидевших за столом, но ещё до того, как Нирт заговорил, Тилтон понял, что это и есть Странг Клинт. Это был широкоплечий господин в летах ростом на целую голову ниже Тилтона. Он носил длинную ухоженную бороду, достигавшую ему до полы дублета.

— Позвольте представить, — сказал Нирт, — это господин Странг Клинт, Предводитель Компании.

— Добро пожаловать в нашу Компанию, сударь! — с лёгким поклоном произнёс Клинт. — Вы не представляете, как долго мы искали тринадцатого компаньона.

Нирт вытащил из-за пазухи договор и, развернув, вручил Предводителю Компании. Тот не стал обстоятельно углубляться в содержимое, как это сделал некоторое время назад сам Нирт, а всего лишь мельком взглянул на бумагу и вернул её. Нирт бережно сложил договор и убрал себе за пазуху.

— Господин Тилтон, — продолжал Клинт, — не буду сразу же напрягать вашу память знакомством сразу со всеми участниками Компании. Поэтому для начала позвольте представить вам лишь нескольких.

И Клинт жестом указал на троих человек, вместе с которыми он недавно восседал за столом. По мере того, как Клинт представлял их, они выходили вперёд и кланялись. Все трое также были низкого роста и носили длинные бороды. Первый был крепкий и седой как лунь старик с пронзительным взглядом, опиравшийся на посох, сделанный из какого-то материала, и одетый в длинную серую хламиду. Второй господин был полноватый мужчина зрелого возраста, близоруко щуривший глаза в очках с одним треснутым стеклом и одетый в тёмно-синий дублет с высоким воротом. Третий господин был мужчина средних лет с загорелым лицом, одетый в тёмно-зелёный дублет и носивший бороду аккуратно разделённой на два конца, заткнутыми за пояс.

— Мастер Чародейства господин Этрельт Вигр. Хранитель Карты господин Йолли Порт. Мастер Охоты господин Нертьян Блюр.

Затем Предводитель Компании указал на Нирта.

— А с Мастером Стражи господином Кревьяном Ниртом вы уже знакомы, я полагаю.

Тилтон раскланивался с каждым, кого ему представляли. В паузах он успел разглядеть глубине трюма лица ещё нескольких человек, с любопытством выглядывающих из темноты. Все они также были бородаты. В душе Тилтона шевельнулось нехорошее подозрение. Кажется, он угодил в ловушку. В ловушку к рудокопам!

Тилтон, огорошенный собственной же догадкой, попятился назад и почувствовал, что бледнеет. Следом в голове промелькнуло одновременно сразу несколько мыслей. Сообщники зовут О'Бранта иногда разными именами, потому что это его ненастоящее имя! К нему нарочно подослали безбородого О'Бранта, чтобы Тилтон не разгадал подлый замысел рудокопов раньше времени. А внезапное исчезновение Компании из "Последнего Приюта" — всего лишь выдумка, чтобы заманить Тилтона в ловушку на корабле, откуда уже некуда деваться.

Нирт сразу же заметил перемену в лице Тилтона.

— Сударь, что с вами? — встревоженно спросил он.

— Вы... — задыхаясь, проговорил Тилтон. — Вы же все рудокопы!

Он шагнул назад и обнажил шпагу. Выступив вперёд и закрыв собой остальных, тотчас же обнажил свою шпагу и Нирт. Лёгкий визг клинка, раздавшийся сзади, дал понять Тилтону, что часовой возле двери поступил точно так же.

Из глубины каюты вышли на свет ещё несколько человек. Хотя Тилтон знал, что в Компании насчитывается больше дюжины участников, одновременное их появление стало некоторой неожиданностью. Тилтон был окружён со всех сторон. Вряд ли ему удастся вырваться отсюда даже с боем. Тилтон решительно сжал зубы. Всё же он постарается продать свою жизнь как можно дороже.

Клинт сразу посуровел.

— Остановитесь, господа, прошу вас! — вскричал он и, шагнув вперёд, встал рядом с Ниртом. — Господин Тилтон, объяснитесь же, в чём дело!

— Вы — рудокопы! — только и смог сказать Тилтон.

— Совершенно верно, сударь, — подтвердил Клинт. — Но почему это вас так обеспокоило только теперь?

— Потому что я только сейчас догадался об этом!

Клинт бесстрашно повернулся к Тилтону спиной, показывая этим, что всё же полностью доверяет ему. Этот бесхитростный манёвр подействовал на Тилтона немного успокаивающе. Клинту явно не в первый раз приходилось выступать в роли третейского судьи и разрешать всякие споры.

— Прошу вас, Нирт, уберите оружие, — мягко сказал Клинт. — Не нужно горячиться.

Нирт совсем убирать оружие не стал, но всё же опустил шпагу острием вниз.

— Что вы от меня хотите? — хмуро спросил Тилтон, полный решимости.

— Только то, что указано в договоре, сударь, и ничего более, — ответил Клинт. — Всё, что говорил вам ольде Брант — истинная правда.

— Каково же твоё настоящее имя, сударь? — колко заметил Тилтон, обращаясь к О'Бранту. — Брант или О'Брант? А может ты нарочно сбрил свою бороду и вообще скрыл от меня своё истинное имя?

Даже в полутьме, царившей в каюте, стало заметно, что лицо О'Бранта приобрело пунцовый оттенок. Но Клинт предостерегающе поднял руку, чтобы остановить О'Бранта от какого-нибудь необдуманного шага, и, вновь повернувшись к Тилтону, заговорил сам.

— Его имя Йолли Брант, господин Тилтон. По причине своей молодости у него ещё нет бороды, и он ещё не является полноправным кладоискателем в нашей Компании. Он всего лишь ученик, подмастерье, по нашему — ольде. Поэтому мы его называем ольде Брант или же, если коротко, о'Брант.

Тилтон вспомнил записку, которую оставлял ему Брант ещё там, в родном поместье, и которую по приезде из Северных Провинций вручил ему слуга Джан. В подписи к записке начальная буква "О" была написана так, будто не являлась частью имени.

— Поэтому буква "О" с маленькой буквы! — не удержавшись, воскликнул Тилтон.

— Совершенно верно, сударь, — Клинт склонил голову в знак согласия.

Стало быть, насчёт своего имени Брант не солгал, и не его вина, что Тилтон неверно истолковал его. Тилтона кольнула совесть из-за незаслуженно нанесённой Бранту обиды, и он невольно опустил острие своего клинка вниз. Но у Тилтона оставались ещё вопросы.

— Отчего же вы скрыли от меня, что участники Компании — рудокопы?

— Ольде Брант, — обратился Клинт к молодому человеку, — будьте любезны объяснить, почему господин Тилтон оказался в полном неведении относительно нашего происхождения. Насколько я помню, перед подписанием договора вы обязательно должны были известить господина Тилтона об этой подробности.

Несмотря на строгость своего заявления, Клинт умудрился произнести его довольно мягким тоном. Брант, лицо которого всё ещё оставалось красным, шагнул вперёд.

— Дело в том, сударь, что господин Тилтон — и он, конечно же, подтвердит мои слова, как человек чести, — так вот, господин Тилтон столь быстро поставил подпись под договором, что я не успел ему ничего сообщить.

Тилтон припомнил, как Брант и в самом деле пытался что-то сказать ему тогда в трактире, но Тилтон отказался выслушать. "Я уже принял решение", — твёрдо произнёс он. Согласился бы он тогда стать компаньоном рудокопов? И каким же будет его решение теперь? Задумавшись, Тилтон не сразу заметил, что Клинт, повернувшись к нему, ожидает ответа. Тилтон прослушал вопрос, но догадаться, о чём его спрашивали, не составляло труда.

— Всё произошло в точности так, как рассказал господин Брант, — сказал он.

Клинт удовлетворённо кивнул.

— Позвольте тогда спросить, господин Клинт, — продолжал Тилтон, хотя и не таким жёстким тоном, как прежде, — отчего же Компания не дождалась нас в "Последнем Приюте"?

Клинт вновь склонил голову, но теперь уже задумавшись.

— Сейчас, конечно же, я понимаю, сударь, — медленно начал говорить он, — что это выглядит, будто бы мы хотели нарочно отсрочить встречу с вами до самого последнего момента. Но уверяю вас, ничего подобного не было и в мыслях. Как можно коротко расскажу о том, что произошло, но придётся начать почти с самого начала. Как я уже упоминал, мы очень долго искали тринадцатого компаньона, ведь он должен был быть не из числа рудокопов. К сожалению, узнав, что наша Компания состоит из рудокопов, с нами вообще отказывались разговаривать, либо пытались обмануть. Мы потеряли всякую надежду и решили отправиться в путь, рассчитывая найти кого-нибудь в Гальбурге, где, как мы надеялись, ещё сохранилась добрая память о рудокопах. Иначе нам пришлось бы взять в компаньоны не человека чести, а первого же попавшегося авантюриста, который доставлял бы нам больше хлопот, чем помощи.

Клинт помолчал, собираясь с мыслями, а затем продолжил.

— Остановившись в постоялом дворе "Старый приятель", мы случайно услышали о вас, господин Тилтон, и постигшем вас несчастье. Посовещавшись, мы решили испытать судьбу ещё раз и попробовать договориться с вами. На встречу с вами отправился ольде Брант, который ещё не успел по молодости своей обзавестись обязательной для всех рудокопов бородой, и потому мог не опасаться предвзятого мнения о себе и Компании ещё до начала разговора.

К сожалению, вы, господин Тилтон, тогда пребывали в отъезде. Оставаться же надолго в ваших краях оказалось чрезвычайно опасно для Компании. На нас косо поглядывали, и ходили страшные слухи, что только недавно здесь насмерть затравили одного рудокопа... На следующий же день в "Старом приятеле" небольшая компания местных дворян пыталась спустить с лестницы господина Потта, признав в нём рудокопа.

Потт смущённо кашлянул и поправил свои треснутые очки.

— Однако мы вовремя подоспели на шум и дали отпор, — продолжал Клинт. — Зачинщики ушли, но клятвенно пообещали непременно вернуться с подмогой. Самый задиристый господин величал себя бароном Балтоном — возможно, вам знакомо это имя.

Тилтон кивнул. Выходка была вполне в духе барона.

— Мы поспешили убраться подобру-поздорову. Признаться, с самого начала мало кто из нас верил в то, что вы, господин Тилтон, согласитесь участвовать в нашем предприятии. Лишь ольде Брант не пожелал сдаваться и вызвался дожидаться вашего возвращения. Мы условились с ним, что встретимся в "Последнем приюте" у Зачарованного Леса, где не так щепетильны к происхождению постояльцев.

Однако мы не предусмотрели мстительного характера барона Балтона, который едва не настиг нас в "Последнем приюте". Всегда бдительный господин Нирт признал в одном из посетителей дворянина, участвовавшего в распре в "Старом приятеле". Несмотря на то, что близилась ночь, мы собрались и тронулись в путь, оставив тайный знак для вас и ольде Бранта.

Вспомнив встречу с бароном Балтоном на Северном Королевском Тракте Тилтон невольно переглянулся с О'Брантом. И некоторые сторонники барона тогда были ранены...

— У вас произошла стычка с бароном? — спросил Тилтон.

— К счастью, больше мы не видели ни самого барона, ни его людей, — ответил Клинт. — В Зачарованном Лесу мы нагнали караван, выступивший ещё днём, и присоединились к нему, с которым благополучно добрались до Южного Тракта. Оказавшись по эту сторону леса, мы сразу же отправились в Трелтон, поскольку в постоялом дворе узнали пренеприятные вести.

Мы собирались отплыть в Гальбург на одном из кораблей известного арматора Джеорджа Вилтона, обещавшего в своё время оказать нам подобную услугу. Оказалось, что последний год сложился для Джеорджа Вилтона чрезвычайно несчастливо. Три его корабля, один за другим отправившиеся за Волшебными Травами в Южные Моря, не вернулись обратно, бесследно сгинув. Теперь же Вилтон снаряжал четвёртый корабль, желая отправиться в плаванье самому.

К сожалению, мы всё равно не успели, хотя и очень спешили. Оказалось, что Вилтон уже неделю как ушёл в море. И нам пришлось подыскивать себе другой корабль. Когда-то торговые суда во множестве ходили из Трелтона в достославный Гальбург и обратно. Ныне же Гальбург пришёл в упадок, и торговля совсем зачахла. Мы находимся на борту единственного корабля, плывущего в нужную нам сторону в ближайшие несколько месяцев.

Закончив свой рассказ, Клинт несколько секунд помолчал. Его рассказ не только получился довольно основательным, но и дал всем время немного успокоиться. Тилтон уже оправился от первого потрясения, его охватившего, и к нему вернулась способность рассуждать здраво и спокойно. Ему, конечно, многажды приходилось слышать всякие истории про рудокопов, похищавших людей ради выкупа для того, чтобы продать на галеры. Но если его тоже похитили, то ради чего? Ведь за него совершенно некому заплатить выкуп. Даже он сам не в состоянии купить себе свободу, поскольку имеет долги, превышающие суммой всё его состояние. Да и стоило ли вести его через столько опасностей? Теперь Тилтон пребывал в смятении и не знал, что думать и чему верить.

Наверху на палубе послышался топот многочисленных ног, перемежаемый свистками и криками. Тилтон сначала недоумённо огляделся, но рудокопы не обращали никакого внимания на поднявшийся шум. Тилтон только через мгновенье понял, что это команда во главе со шкипером готовит корабль к отплытию.

— Прошу прощения, господин Тилтон, — сказал Клинт, — если утомил вас своим столь длительным повествованием. Но иначе я не смог бы в полной мере ответить на заданный вами вопрос.

Тилтон склонил голову в знак признательности. Клинт же снова поворотился к Бранту.

— А теперь, ольде Брант, — продолжил он, — будь любезен объяснить, отчего ты не сообщил господину Тилтону о нашем происхождении после того, как был подписан договор?

Брант замялся, явно не зная, что ответить, и Тилтон прекрасно понимал, что творилось в его душе. Брант тогда наверняка опасался, что Тилтон, узнав правду, попросту откажется от договора. А ему, как подмастерью, наверняка очень хотелось выполнить возложенное на него столь важное поручение. Не зря же он сам вызвался на это непростое дело...

Тилтону невольно захотелось помочь своему бывшему товарищу, с которым они преодолели столько опасностей. Ведь после подписания документа нужно было столько всего обсудить, что кое-какие подробности могли и забыться. Тилтон понял, что старается оправдать Бранта в своих же собственных глазах. Все эти дни Тилтон жил надеждой, что скоро вернётся и восстановит своё честное имя. Лучше погибнуть в сомнительной авантюре, связавшись с рудокопами, чем угодить в долговую тюрьму и покрыть свой род позором. Брант поступил совершенно верно! Но сказать это вслух Тилтон всё же не решился.

— Должен признаться, господа, — глухо произнёс Брант, опустив глаза, — что мне нечего сказать в своё оправдание.

Клинт осуждающе покачал головой.

— Сударь, вам обязательно надлежало известить господина Тилтона о том, что Компанию составляют рудокопы. К сожалению, некоторые персоны очень щепетильно относятся к подобного рода вещам. А посему я не могу считать, что договор подписан господином Тилтоном добровольно.

Остальные участники Компании переглянулись между собой, и шёпот удивления прошелестел между ними. Такого решения не ожидал даже сам Тилтон.

— Но документ уже подписан, господин Клинт! — возразил Нирт.

— Прошу тебя, Нирт, отдай договор господину Тилтону, и пусть он сам решит, что предпринять дальше.

Некоторое время Нирт и Клинт молча взирали друг на друга, но авторитет Предводителя Компании оказался непререкаем. Нирт, не убирая шпаги, вытащил левой рукой из-за пазухи свиток.

— Только решайтесь скорее, сударь, — хмуро сказал Нирт, — корабль скоро отплывает.

Тилтон принял бумагу из его рук, и в каюте нависло напряжённое молчание.

— Господин Клинт, — сказал он, — могу ли я быть уверенным, что после нахождения клада мне будет сохранена жизнь, и я получу причитающуюся мне долю?

— Я даю вам слово, сударь! — торжественно заявил Предводитель Компании.

Несмотря на длинную бороду, благородное лицо Клинта внушало доверие. Тилтон только открыл рот, но сказать ничего не успел. Корабль сначала слегка накренился, а потом вдруг сильно дёрнулся в противоположную сторону. Сверху послышались проклятия. Палуба ушла из-под ног Тилтона, и он со шпагой наголо повалился прямо на Клинта. Тилтон сначала растерялся, а потом с ужасом осознал, что сейчас проткнёт Предводителя Компании.

Но неожиданно сбоку в самое последнее мгновенье кто-то отбил острие шпаги в сторону, а его самого сбил с ног. Тилтон, выронив оружие и договор, ничком рухнул на палубу. Кажется, теперь он угодил в ещё худшую передрягу. Тилтон попытался подняться, но, как и ожидал, наткнулся на острие чьей-то шпаги. Он осторожно повернулся. Прямо над ним со шпагой в руке возвышался Нирт, широко расставив ноги. Вокруг ошарашенно стояли остальные рудокопы. Никто кроме Нирта не успел ничего предпринять.

— Как прикажете это понимать, сударь? — ледяным тоном поинтересовался он.

Тилтон нервно сглотнул. Похоже, теперь его не спасёт даже договор. Корабль некоторое время продолжал крениться в бок, а потом остановился. Наверху не прекращалась беготня, и кто-то зычным голосом выкрикивал то ли приказания, то ли проклятия. Судя по зычному басу, это был Бловер. Судно постепенно начало выравниваться. Всё это время острие шпаги не переставало хищно плясать перед самым горлом Тилтона.

Неожиданно заговорил Клинт.

— Господин Тилтон, — спросил он, — вам раньше доводилось плавать на корабле?

Тилтон удивлённо вскинул брови. Из-за шпаги Нирта, он не имел возможности повернуть голову, чтобы взглянуть на Клинта, но, судя по голосу, тот хранил совершенную невозмутимость. На лице Нирта также промелькнуло некоторое изумление. Вопрос и в самом деле был довольно странный.

— Никогда, сударь, — ответил Тилтон.

— Я так и предполагал, — сказал Клинт. — Господин Тилтон ещё не успел привыкнуть к морской качке. Думаю, паруса подняли немного раньше, чем успели сняться с якоря. А посему произошедшее нельзя считать чьим-то злым умыслом.

Тилтон вдруг с большим изумлением осознал, что Странг Клинт на его стороне! Тилтон не мог объяснить причину, но был твёрдо уверен в этом. И Клинт наверняка знал, как поступит Тилтон, отдавая тому договор минуту назад. Если бы не эта нелепая случайность, всё бы уже разрешилось самым замечательным способом. От этой совсем неожиданной поддержки Тилтон воспрянул духом.

— Предводитель! — протестующе воскликнул Нирт. — Этот господин набросился на тебя с оружием в руках!

— К счастью, всё обошлось, уважаемый Нирт, не так ли?

— Я Мастер Стражи, сударь, и я не могу закрыть на это глаза!

Спор зашёл в тупик. Нирт не собирался сдавать своих позиций, поскольку теперь дело касалось его профессиональной чести. У Тилтона мелькнула в голове любопытная мысль. Главное — он был уверен, что Клинт обязательно поддержит его.

— Господин Нирт, — сказал Тилтон, — предлагаю вам сразиться со мной на шпагах.

Хотя Нирт и пытался скрывать свои чувства, но Тилтон успел заметить удивление, промелькнувшее на его лице.

— И какие же условия вы предлагаете для поединка, сударь? — тут же поинтересовался Клинт.

Тилтон не сомневался, что проницательный Предводитель Компании уже разгадал его замысел.

— Если победите вы, господин Нирт, то я верну подписанный мною договор и, как человек слова, исполню всё, что мне надлежит сделать. Если же я одержу вверх, то вы вернёте мне договор. Я тотчас же сойду на берег и даю слово, что всё, услышанное мною здесь, останется втайне.

— Что скажете Нирт? — осведомился Клинт.

Нирт несколько мгновений пристально смотрел на Тилтона. Тилтон рассчитывал на то соображение, что вряд ли можно было отыскать лучший способ наказать того, кто совершил покушение. Наконец Нирт сделал шаг назад, и острие шпаги взмыло вверх, оставив Тилтона в покое. Тилтон с облегчением перевёл дух.

— Я принимаю ваш вызов, сударь, — коротко бросил Нирт.

Тилтон медленно поднялся и огляделся в поисках своей шпаги. Вокруг с настороженно-любопытствующим видом толпились остальные рудокопы. Клинт призвал всех освободить место для поединка. Все расступились, заняв места зрителей на тюках и ящиках. Несколько человек разобрали и унесли импровизированный стол.

Кто-то подал Тилтону его шпагу. Тилтон ответил кивком головы в знак благодарности и, отойдя в угол, начал готовиться к поединку. Он освободился от портупеи, снял дублет, шляпу и сложил всё на ближайшем ящике. Обернувшись, Тилтон увидел, что соперник проделал то же самое. Взглянув на шпагу Нирта, Тилтон заметил, что она немного короче его шпаги. Наверное, из-за своего низкого роста у всех рудокопов подобные, немного укороченные, шпаги.

— Господин Нирт, мне кажется, что моя шпага немного длиннее вашей.

— Меня это нисколько не смущает, сударь, — холодно ответствовал Нирт.

— Сударь, я считаю не совсем справедливым поединок на таких условиях, — возразил Тилтон.

Он повернулся к остальным рудокопам, главным образом к Предводителю Компании.

— Господа, — обратился он, — буду весьма признателен, если кто-нибудь одолжит мне шпагу такой же длины, как у господина Нирта.

— Господин Тилтон, — сказал Клинт, — мы, рудокопы, привычные драться на таких условиях, а потому прошу вас не обращать никакого внимания на этот пустяк.

Тилтон коротко поклонился Клинту, а затем повернулся к Нирту. Соперники, встав друг напротив друга, отсалютовали оружием.

— Господа! — сказал Клинт. — Прошу вас обойтись без излишнего кровопролития.

Поединок начался. Нирт уже показал себя превосходным фехтовальщиком, когда отбил нечаянный удар во время внезапного крена корабля. У Тилтона не было опыта фехтования на качающейся палубе, поэтому он не стал тратить время на разведку и сразу перешёл в яростную атаку. Нирт, не ожидавший такого натиска, отступил назад.

Зная, что должен отдать победу противнику, Тилтон фехтовал легко и самозабвенно. Он финтил и бросался вперёд. Ему даже удалось легко ранить Нирта в предплечье. Но Нирт быстро выстроил глухую защиту и начал постепенно теснить Тилтона в угол. Как Тилтон ни старался вырваться, Нирт его не выпускал и продолжал прижимать к стене. Лишённый пространства для манёвра, Тилтон получил ранение в плечо, но несмотря на это продолжал драться. Наконец, Тилтон, неосторожно шагнув назад, споткнулся об один из ящиков и чуть не упал. Однако Нирт успел воспользоваться этим и выбил клинок из рук Тилтона. Оружие загремело возле самой двери.

Нирт со шпагой в руке приблизился к Тилтону, беззащитно замершему у стены. Тилтон почувствовал, что бледнеет помимо своей воли.

— Я признаю своё поражение, сударь, — произнёс он, тяжело дыша.

— Дайте слово, господин Тилтон, что исполните всё полагающееся по договору не только до того момента, когда мы отыщем клад, но и после обретения нами сокровищ.

— Даю слово чести, господин Нирт.

Нирт наклонился поближе.

— Должен предупредить вас, сударь, — тихо проговорил он, — что отныне я не буду спускать глаз с вашей персоны.

— Как вам будет угодно, сударь, — сухо ответил Тилтон.

Теперь он становился изгоем среди изгоев. Нирт удовлетворённо кивнул и, шагнув назад, отсалютовал своим клинком. Тилтон отвесил ответный поклон. Когда соперник отвернулся, Тилтон подошёл к двери, чтобы поднять своё оружие. Из-за двери сначала донёсся подозрительный шорох, а затем послышались удаляющиеся шаги. Наверное, на лице Тилтона отразилось некоторое недоумение, потому что к нему тотчас же подскочил часовой, отошедший от двери на время поединка.

Прижав палец к губам в знак молчания, часовой вопросительно указал на дверь. Тилтон, догадываясь, о чём его спрашивают, кивнул и жестом показал, что человек снаружи уже уходит. Часовой осторожно приоткрыл дверь и выглянул наружу. Нирт, отошедший было вглубь каюты после окончания поединка, сразу же возвернулся обратно. В каюте вновь воцарилась напряжённая тишина, и даже Тилтон заразился всеобщей тревогой ожидания.

Через минуту часовой закрыл дверь и, повернувшись к остальным, сумрачно оповестил:

— Господа, кажется, нас подслушали!

— Глава 10. Захват корабля (35 121)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

— Кто это был, сударь? — сразу же спросил Нирт.

— Матрос из команды.

Нирт и Клинт переглянулись.

— К сожалению, господа, — медленно начал Клинт, — мы не знаем, сколь долго чужак находился под нашей дверью и что именно он успел услышать. Возможно, непроизвольно нарушена одна из главнейших наших заповедей, и о цели нашей Компании стало известно посторонним. А посему предлагаю готовиться к самому к худшему.

Рудокопы встревоженно зашептались между собой. Тилтон ещё не вполне понимал, какая опасность им может угрожать, и поэтому просто ждал, что будет дальше. Он прошёл в угол, где были сложены его вещи, и уселся на один из ящиков.

У Нирта с предплечья капала кровь, однако он не обращал на это внимания. Только увидев чужую рану, Тилтон вспомнил о своей. Рана на плече была неглубокая, однако изрядно кровоточила. Рукав рубашки уже был весь в крови. Тилтон разодрал рукав и наскоро перевязал им рану. У него начинала кружиться голова, но не от усталости или ранения, а, скорее, от морской качки.

— Матрос видел, что его заметили? — спросил Нирт у часового.

— Нет, сударь.

— Ольде Брант, — приказал Нирт, — попробуй незаметно прокрасться к выходу на верхнюю палубу или хотя бы к кубрику, чтобы посмотреть, что там сейчас творится.

Брант скрылся за дверью, и часовой вновь занял своё место. Всем остальным же Нирт приказал пройти вглубь каюты, чтобы можно было прикрываться грузами, если вдруг случится нападение, поскольку тонкие корабельные переборки не могли служить достаточной защитой. Тилтон несогласно покачал головой. Ему казалось, что рудокопы ведут себя уж чересчур осторожно, если не сказать трусливо.

Однако Тилтон всё-таки собрал свои вещи и тоже прошёл за баррикаду, которые рудокопы уже начали возводить из тюков, ящиков и бочонков для круговой обороны. Один из рудокопов перевязывал рану Мастеру Стражи.

Тилтон попытался заговорить со своим ближайшим соседом, но беседа не завязалась. Он не до конца доверял рудокопам, а те, в свою очередь, не доверяли ему. Тилтон с горечью ощутил, что вновь превратился в изгоя, но теперь уже в обществе рудокопов. Он уже успел отвыкнуть от подобного положения за время короткого путешествия от дома до Трелтона.

Стук кабестана давно смолк — якорь уже был выбран. Наверняка корабль выходил из порта на открытую воду, потому что качка усилилась. Тилтона чувствовал, что у него кружится голова: у него определённо начиналась морская болезнь.

Рудокоп, перевязывавший Нирта, закончил свою работу и, неожиданно подойдя к Тилтону, занялся его раной. Взглянув на неприветливое лицо лекаря, Тилтон не решился с ним заговорить, но, улучив момент, обратился к Предводителю Компании, когда тот проходил рядом:

— Господин Клинт, неужели вы предполагаете, что и в самом деле будет нападение?

— Всё может статься, сударь, — уклончиво ответил тот.

— Но ведь у нас пока нет никаких сокровищ! — воскликнул Тилтон. — Зачем же на нас нападать?!

— Увы! — вздохнул Клинт. — Свет золота часто застит доводы рассудка, а потому мы вправе ожидать от команды чего угодно. Но будем уповать на то, что матрос ничего не слышал про сокровища.

Поблагодарив рудокопа, перевязавшего ему рану, Тилтон огляделся. Остальные с самым серьёзным и решительным видом проверяли своё огнестрельное и холодное оружие. Поддавшись общему настроению, Тилтон тоже проверил затравку и колесцовый замок своего пистолета.

Тихий стук в дверь прозвучал как гром среди ясного неба. Тилтон сначала насторожился, но мгновенье спустя понял, что стук особенный. В очередной раз он изумился тому, как умеют кладоискатели предусмотреть любую мелочь. Часовой сразу же отпёр дверь, и в каюту вошёл Брант. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Господа, команда на верхней палубе вовсю вооружается, — сообщил он.

Тилтон до последнего не верил, что подобное может оказаться правдой. Похоже, он недооценил человеческую жажду наживы.

— Надеюсь, тебя не заметили, ольде Брант? — спросил Нирт.

— Я был весьма осторожен, сударь.

— Замечательно, — кивнул Нирт. — Стало быть, противник думает, что мы пребываем в полном неведении о том, что затевается дело. Предполагаю, что нас атакуют, как только корабль покинет порт. Хотя противник имеет четырёхкратное превосходство, сначала, возможно, он попытается выманить нас из каюты какой-нибудь хитростью.

Рудокопы и Тилтон под предводительством Нирта принялись за работу. Из ящиков, тюков и бочонков они возвели основательную баррикаду в форме полукруга, направленную в сторону двери и боковых переборок.

Основание баррикады упиралось на правый борт судна. На этой же стороне каюты рудокопы обнаружили два заколоченных орудийных порта. Нирт велел осторожно вскрыть один из них таким образом, чтобы это осталось незамеченным для противника. Несколько человек занялись этим делом, а остальные, включая Тилтона, с оружием наготове расположились на баррикадах.

Потянулись томительные минуты ожидания. Тилтон про себя отметил, что уже в который раз за этот поход он оказывается в безвыходном положении. Время наверняка уже близилось к вечеру. Тилтон не ел с самого утра, но из-за морской болезни он совсем не чувствовал голода. Он сделал лишь пару глотков воды, которую раздавал всем желающим дородный рудокоп с всклокоченной бородой. По его нездоровому цвету лица и постоянному оханью во время ходьбы Тилтон заключил, что тот тоже страдает от морской болезни.

— Прошу меня великодушно простить, — сказал этот рудокоп, — но я, к своему сожалению, задремал и пропустил всё знакомство с вами. Не сочтите за дерзость, сударь, и назовите ваше имя ещё раз.

— Эдмонд Тилтон, — представился Тилтон и, помедлив мгновенье, почему-то добавил: — Тринадцатый Компаньон.

— Бадгер Карст, Мастер Кухни. Очень рад, что вы примкнули к нам, и мы наконец-то отправились в путь.

Тилтон вгляделся в лицо Карста, но тот говорил совершенно искренно. Но Тилтон не успел ничего ответить, потому что Мастера Кухни позвали, и он со своей водой прошествовал дальше. Внезапно с задней стороны каюты ударил сноп света. Это вскрыли орудийный порт! — догадался Тилтон. Лучи заходящего солнца ярко осветили всё помещение.

— Фирт, — велел Нирт одному из рудокопов, — будь любезен, проверь, что творится на верхней палубе, но только с величайшей осторожностью.

Фирт коротко кивнул и с коротким кинжалом в зубах выбрался через орудийный порт за борт. В это время кашлянул часовой. Тилтон не обратил бы на подобную мелочь никакого внимания, но Нирт вдруг насторожился и жестом указал на орудийный порт. Его сразу поняли без слов. Едва порт прикрыли, как раздался стук в дверь.

На этот раз это был не условленный, а обыкновенный стук. Все устремили свои взоры в сторону двери. Нирт жестом призвал всех к тишине. Часовой уже стоял с пистолетом наизготовку. Наверняка он кашлем нарочно подал знак, заслышав снаружи приближающиеся шаги. Нирт сделал знак рукой часовому, и тот, не отпирая двери, строго спросил:

— Кто там?

— Это квартирмейстер Бловер, — был ответ.

Тилтон сам с первых же слов узнал хриплый голос квартирмейстера и оглянулся на Мастера Стражи. Что же теперь делать? Не пускать квартирмейстера нельзя, но если его впустить, он увидит приготовления кладоискателей и обо всём догадается. Нирт нахмурился. Он предполагал, что шкипер пришлёт какого-нибудь матроса, но никак ни самого квартирмейстера.

— Одну минуту, господин Бловер, — сказал часовой уже более почтительным тоном.

Он обернулся и вопросительно посмотрел на Нирта. Но за эти несколько мгновений лицо Нирта уже успело проясниться. Кажется, Мастер Стражи что-то придумал! — догадался Тилтон. Нирт что-то показал знаками часовому, и тот, кивнув, начал нарочито долго и шумно возиться возле двери, отпирая её. За это время Нирт и Клинт сняли с бимса фонарь и подошли к входу.

Часовой наконец отпёр дверь, и, пригнув голову, чтобы не стукнуться об косяк, в каюту вступил квартирмейстер. Оставшиеся за баррикадой кладоискатели замерли.

— Рады вас снова видеть, господин Бловер, — поклонившись, чинно сказал Клинт. — Всегда к вашим услугам.

Бловер склонил голову в ответном приветствии.

— Господин шкипер просил узнать, не испытываете ли вы, господа, в чём-нибудь нужду?

Тилтон видел, что Бловер пытается рассмотреть, что творится в глубине каюты, но тщетно. Нирт держал фонарь в поднятой руке таким образом, что тот светил прямо в глаза квартирмейстеру.

— Передайте господину Виллету нашу искреннюю благодарность за беспокойство, но мы пока ни в чём не нуждаемся.

— Рад это слышать это, господа. В честь долгожданного отплытия господин шкипер устраивает торжественный ужин сегодня сразу после заката и нижайше просит быть у себя господина Клинта, господина Вигра и господина Нирта.

Бловер снова поклонился. Кладоискатели за баррикадой молча переглянулись. Было совершенно очевидно, что это приглашение вовсе не на ужин, а на самую настоящую западню! Как и предполагал Нирт, моряки решили сначала выманить рудокопов хитростью. Но только сейчас Тилтон ясно осознал, что отказ вызовет явные подозрения у шкипера и его команды.

— Господин Бловер, — кашлянув, начал Клинт, — передайте господину Виллету, что мы чрезвычайно польщены его приглашением, однако морская болезнь, так некстати разыгравшаяся...

Бловер уже начал удивлённо поднимать брови, как вдруг Нирт перебил замявшегося Предводителя Компании.

— Предводитель, я полагаю, что такая малость, как морская болезнь, никоим образом не может служить оправданием для отказа уважаемому господину Виллету.

Нирт снова что-то придумал! — улыбнулся про себя Тилтон. Он не испытывал симпатии к суровому Мастеру Стражи из-за состоявшегося между ними поединка, но невольно всё больше проникался восхищением к своему недавнему противнику.

— Ты уверен, уважаемый Нирт? — спросил Клинт.

Предводитель был внешне спокоен, однако Тилтон всё же подметил в его голосе проскользнувшую нотку удивления.

— Я убеждён в этом, — твёрдо ответил Нирт.

— В таком случае, господин Бловер, — Клинт снова повернулся к квартирмейстеру, — передайте господину Виллету, что мы не только чрезвычайно польщены его вниманием, но и с превеликим удовольствием принимаем его приглашение.

— Господин шкипер будет очень рад всех вас видеть, господа!

Стороны ещё раз обменялись поклонами, и Бловер покинул каюту. Клинт переглянулся с Ниртом, но ничего не сказал. Они молча присоединились к остальным компаньонам. Часовой, заперев дверь, некоторое время стоял и прислушивался, а затем шёпотом заметил, что Бловер наконец удалился.

— Нирт, у тебя есть определённый план? — спросил Клинт.

Этот вопрос, безусловно, волновал сейчас всех кладоискателей, однако все терпеливо ждали и лишь бросали редкие взгляды на Нирта. Мастер Стражи стоял, насупив брови, и о чём-то напряжённо размышлял. Сколько Тилтон не напрягал свою голову, но не видел никакого выхода из того непростого положения, в котором они оказались.

— Да, господа, кажется, у меня есть план, — после некоторого раздумья ответил Нирт.

Через орудийный порт обратно в каюту почти бесшумно проскользнул Фирт. Нирт сразу встрепенулся, и стало ясно, что он только этого и ждал.

— Что ты видел, Фирт? — сразу же спросил Нирт.

— На верхней палубе полно матросов, вооружённых чем попало. Шкипер пытается их урезонить, чтобы они тотчас же не кинулись на штурм нашей каюты. Кажется, он собирается каким-то образом захватить в плен Предводителя Компании, Мастера Стражи и Мастера Чародейства.

— Господин Виллет любезно пригласил всех троих отужинать у себя, — заметил Клинт.

Нирт повернулся к Мастеру Чародейства.

— Вигр, — спросил он, — сколько времени понадобится, чтобы изготовить Сонный Фимиам?

— Дня три, не меньше, — ответил чародей. — Могу за день приготовить Сонное Зелье.

— Это слишком долго, — покачал головой Нирт. — Зелье всё равно ничем нам не поможет прямо сейчас, необходим именно дым.

Чародей наморщил лоб.

— Можно быстро приготовить Завесу Скрытности.

— Будь так любезен, Вигр, займись этим немедленно — кивнул Нирт.

Он снова повернулся к Фирту.

— Этим путём можно незаметно забраться на ют? — спросил он.

— Безусловно, сударь.

— А можно ли таким образом попробовать пробраться в каюту капитана?

— Только через окна его каюты, сударь.

Нирт удовлетворённо кивнул.

— Господа, — обратился он ко всем, — теперь я готов поведать вам о том, что я задумал.

Нирт помолчал немного, очевидно, собираясь с мыслями, и после начал говорить.

— Я предлагаю нанести удар первыми.

Все изумлённо переглянулись, но всё же никто не стал перебивать Мастера Стражи. Тилтон, по примеру остальных, также запасся терпением и приготовился слушать дальше. Нирт говорил тихо, вполголоса, вероятно, чтобы его не могли подслушать снаружи.

— Противник пребывает в полной уверенности, что ему уготована быстрая победа, благодаря внезапности и численному превосходству, и не ожидает никаких решительных действий с нашей стороны. Тем легче будет застигнуть его врасплох. Близится закат. В назначенный час Клинт, Вигр и я вооружимся до зубов и отправимся на ужин в капитанскую каюту. Там мы возьмём в плен господина шкипера и прочих приглашённых. Надеюсь, что и господин Бловер окажется в их числе.

— Нирт, — не выдержав, возразил вдруг Брант, — можно я тоже пойду с вами? Ведь три человека это слишком мало для такого опасного дела!

— Ольде Брант! — Клинт укоризненно покачал головой.

— К капитану могут пойти только те, кого он пригласил, господа, — сказал Нирт. — Иначе можно вызвать ненужные подозрения и поставить под угрозу исполнение всех наших намерений.

Брант, стушевавшись, поспешил скрыться за спинами товарищей. Безусловно, он упрекал себя в том, что вступление Тилтона в Компанию получилось таким скандальным, и страстно желал скорее искупить вину. Брант до сих пор всячески избегал прямого взгляда Тилтона.

— Захватив шкипера, мы запрёмся в капитанской каюте и будем ждать подкрепления. Блюр, тебе предстоит возглавить остальных и прийти нам на помощь.

Блюр коротко поклонился.

— Как только мы скроемся в каюте — но никак не ранее! — вы выберетесь через орудийный порт и захватите ют. Я полагаю, что господин шкипер велит убраться всем матросам в кубрик и освободить верхнюю палубу, дабы не вызывать у нас излишних подозрений. А потому вы не должны встретить сильного сопротивления. Я сильно уповаю на то, что матросы, заранее уверенные в своём превосходстве, растеряются от наших дерзких действий и сдадут корабль без всякого боя.

Рудокопы все в один голос одобрили план Нирта и тотчас же принялись за приготовления. Нирт, Клинт, Вигр уединились в уголке и зашептались, очевидно, обсуждая некоторые подробности званого ужина. Остальные во главе с Блюром решали, кто пойдёт первым с пистолетами и кинжалами, а кто пойдёт следом с пистолетами и шпагами. Сразу же распределили, кто захватит штурвал, кто займёт левый борт, а кто — правый. Тилтону и Бранту, как они не рвались в число первых, досталась самая скромная роль: последними подняться на ют вместе с Карстом и потом перетащить все вещи наверх.

Бранта поставили в арьергард из-за его слишком юного возраста, Карста — из-за его дородности, а самого Тилтона — из-за недостаточного доверия. Тилтон, конечно же, прекрасно понимал, почему так случилось, но всё равно впал в некоторое уныние. Брант выглядел не лучшим образом. Единственным, кто ни капельки не расстроился, был Карст. Он уселся между Тилтоном и Брантом и как ни в чём не бывало принялся шёпотом рассказывать им, что, пожалуй, ни одно из предприятий, в которых он доселе участвовал, не было сопряжено с такими трудностями с самого своего начала. Вот что значит проклятье тринадцатого числа!

Остальные рудокопы, тихо переговариваясь между собой, делали последние приготовления. Изредка Блюр, чуть приоткрыв орудийный порт, выглядывал наружу, чтобы посмотреть на закат. Наконец, он вполголоса провозгласил:

— Пора, господа!

Клинт, Нирт и Вигр поднялись с мест. Кроме шпаги каждый из них тщательно спрятал в складках одежды кинжал. От пистолетов пришлось отказаться, потому что они слишком выделялись под одеждой. Клинт оглядел притихших рудокопов.

— Встретимся наверху, господа, — сказал он вместо прощания.

Он решительным шагом двинулся к двери, за ним последовали Нирт и Вигр. Часовой отворил перед ними дверь, а потом тщательно за ними запер. Блюр тотчас же приказал открыть порт, и первые рудокопы осторожно полезли наружу. Вылазка началась.

Тилтон, не сумев сдержать волнения, вскочил с места. Постепенно по одному за борт выбрались рудокопы, составлявшие второй отряд и вооружённые пистолетом и шпагой. Вскоре в каюте остались только Тилтон, Брант, Карст. Им велено было дожидаться отдельного приказа. Что же происходило там, на верхней палубе, можно было только гадать. Тилтон встал у самого порта и старательно прислушивался. Сверху не доносилось ни звона клинков, ни тем более выстрелов. Неужели всё произошло без всякого сопротивления, как и предрекал Нирт?

Только Тилтон так подумал, как с верхней палубы донеслись крики и выстрелы. Тилтон взглянул на своих товарищей по арьергарду. Карст заметно побледнел, Брант же поднялся с места с самым решительным видом.

— Господа, — сказал Тилтон, — кажется, настало время, чтобы и нам внести свою лепту.

Брант тотчас кинулся было к открытому порту, но Тилтон жестом остановил его.

— Сударь, бой наверняка идёт на корме, и поэтому я предлагаю нанести удар там, где противник меньше всего этого ожидает. Пройдёмте по нижней палубе до самого бака и ударим матросам с тыла.

— Отличная идея, сударь! — с жаром воскликнул Брант.

Компаньоны проверили своё огнестрельное оружие и ещё захватили пистолеты, оставленные рудокопами, отправившимися на торжественный ужин. Таким образом, каждый был вооружён двумя пистолетами и шпагой, кроме Карста, который вместо шпаги имел саблю. Тилтон, Брант и Карст, выбравшись из каюты, осторожно двинулись в темноте по нижней палубе в сторону носа корабля с пистолетами наизготовку. Судя по шуму, наверху разгорелась нешуточная рукопашная схватка. Наверняка это матросы пытались штурмом овладеть ютом. Кладоискатели добрались до кубрика, который был освещён фонарём и который, как они и надеялись, оказался пустым. Но перед тем как броситься в бой, нужно было ещё разрешить одно важное дело.

— Сударь, — Тилтон повернулся к Бранту, — я хочу попросить у вас прощения за ту колкость, сгоряча сказанную мною сегодня. Я считаю, что вы поступили совершенно верно, не договорив некоторых подробностей предприятия, поскольку иначе я сгоряча, конечно же, не согласился бы вступить в Компанию. А это, признаться, было бы прискорбно как для всей Компании, так и для меня.

Брант немного смутился от таких слов, но горячо поблагодарил Тилтона, и товарищи наконец-то пожали друг другу руки. Тилтон облегчённо вздохнул. Теперь он и не такой уж и изгой в этой компании рудокопов. Тилтон вытащил из-за пояса второй пистолет, который он убрал перед разговором.

— Старайтесь производить как можно больше шума, господа, — сказал он. — Пусть матросы думают, что на них напали не три человека, а по меньшей мере целая дюжина.

С двумя пистолетами в руках Тилтон первым полез наверх. Как только голова оказалась выше комингса, Тилтон осмотрелся. После полутьмы кубрика казалось, что на палубе очень светло, несмотря на то, что уже наступили сумерки. Вдалеке за кормой виднелся Трелтон.

Как Тилтон и предполагал, матросы пытались штурмом овладеть ютом. Выделялась мощная фигура квартирмейстера, который стоял на фальшборте, держась одной рукой за шкот, и яростно дрался с Ниртом, стоявшим на кормовой надстройке.

— Наседай, ребята! — призывал своим громоподобным голосом Бловер.

Но как Бловер оказался здесь? Он ведь должен был находиться в это время в капитанской каюте! Однако раздумывать было некогда. Тилтон выбрался из люка на палубу и отступил чуть в сторону, чтобы дать возможность подняться товарищам. Широко расставив ноги на качающейся палубе, он тщательно прицелился в того, кто вёл матросов в бой — в квартирмейстера. Следом за Тилтоном наверх выбрались Брант и Карст. Ни матросы, ни рудокопы в пылу боя не заметили появление на верхней палубе ещё троих человек.

— Положить руль круто к ветру! — громко приказал вдруг Бловер.

Тилтон не успел ничего сообразить, как судно сделало резкий поворот и сильно накренилось. Хлопнула бизань, и все паруса беспомощно заполоскали на ветру. Рудокопы все как один повалились на палубу. Упал и Тилтон со своими товарищами.

Большая же часть матросов, благодаря своей моряцкой привычки, оказалась вполне готова к неожиданному манёвру корабля и сумела устоять на ногах. Это позволило первым рядам матросов вскочить на ют. Положение рудокопов осложнилось. Несмотря на то, что ют был в руках рудокопов, наверняка у штурвала стоял кто-то из команды, и Бловер решил воспользоваться этим.

Тилтон поднялся и ещё раз тщательно прицелился в квартирмейстера. Выстрелив, он тотчас же выбросил разряженный пистолет. Бловер пошатнулся и начал оседать, хотя это, возможно, только показалось Тилтону из-за качки. Но стоять и смотреть уже времени не было, настала пора действовать.

— Вперёд! — закричал Тилтон. — Окружайте команду!

Он, на ходу выхватив шпагу из ножен, ринулся врукопашную. Рудокопы, крича во всё горло, бросились за ним. Рядом раздались три выстрела. Брант, точно так же, как и Тилтон предусмотрительно разрядил только один из своих пистолетов, оставив второй про запас. Карст же выстрелил сразу из обоих своих пистолетов, и, по всему видать, оба раза промахнулся.

— Пятеро, заходите справа! — крикнул Тилтон. — Остальные слева!

— Живее, господа рудокопы! — крикнул Брант, поддерживая игру Тилтона.

Матросы, державшиеся позади своих товарищей, явно не отличались большой храбростью и сразу же подались вперёд. Палубу на некоторое время заволокло пороховым дымом, и сразу трудно было определить, сколько человек среди нападавших. Тилтон и Брант, неистово крутясь во все стороны и фехтуя, наседали на матросов. Карст после нескольких выпадов неудачно засадил свою саблю в фальшборт, где она намертво застряла в древесине. Однако Карст не растерялся и, отобрав у одного из матросов кусок рангоутного дерева, начал орудовать им как дубинкой. Действовал он, правда, не совсем умело, но при этом он вопил, как умалишённый, и уже одним этим сеял ужас в рядах противника.

Увидев неожиданную подмогу, рудокопы на юте воспрянули духом и усилили натиск. На шканцах громыхнуло несколько небольших разрывов, из-за которых всё снова заволокло каким-то оранжевым дымом. Это наверняка чародей компании! — догадался Тилтон.

Матросы, полагая, что оказались меж двух огней, отступили с юта обратно вниз. Среди них вдруг возникла паника, и они начали беспорядочно метаться по палубе. Тилтон уже опасался, что их троих матросы попросту сметут беспорядочной толпой. Истинное число нападавших с тыла всё ещё скрывал дым, но его быстро уносило бризом.

Неожиданно, перекрывая шум боя, прогремел голос Клинта.

— Сдавайтесь, и мы сохраним вам жизнь!

Тотчас загремело брошенное на палубу оружие. Рудокопы тут же соскочили с юта и окружили матросов, чтобы не дать времени тем опомниться и сообразить, что на них с другой стороны напало всего трое. Теперь уже Тилтон опасался, что кое-кто из матросов сумеет скрыться из-за дыма, но, к счастью, бриз уже унёс его клочья в сторону. Всех сдавшихся согнали в одну толпу возле грот-мачты, среди которых оказался и Бловер. Лицо и рубашка у него были перепачканы кровью, но если квартирмейстер и был ранен, то довольно легко.

Трое матросов остались лежать на палубе, один из которых ещё жалобно стонал, а двое других покоились, на первый взгляд, совсем бездыханно. Среди рудокопов Тилтон заметил только нескольких легкораненых. С повязкой на голове ходил Мастер Чародейства Вигр. Не опуская оружия, Тилтон встал у фальшборта, чтобы не упасть. Азарт и напряжение боя схлынули, и вновь навалилась морская болезнь вкупе с усталостью. При каждом покачивании корабля палуба, казалось, уходила из-под ног...

— Поздравляю, господа! — провозгласил Клинт. — Корабль захвачен!

— Ура! — закричали в ответ рудокопы.

Клинт стоял на юте возле нактоуза со шпагой в руке. Хотя штурвал уже выровняли, судно продолжало всё также дрейфовать с полоскающимися на ветру парусами.

— Обещаю, что всем пленникам будет сохранена жизнь, — продолжал Клинт, обращаясь уже к команде. — Но должен предупредить, что любая попытка взбунтоваться будет жестоко подавлена. С любезного разрешения господина шкипера, — Клинт кивком указал на Виллета, с бледным лицом стоявшего позади, — отныне мы будем занимать все кормовые каюты.

— Каналья и трус! — зло процедил Бловер и сплюнул на палубу.

Он ни к кому определённо не обращался, но, очевидно, сказал это про шкипера.

— Под страхом смерти запрещено кому бы то ни было подниматься на ют и проходить в каюты на корме без особого разрешения. На время плавания господин Виллет и господин Бловер, а также корабельный чародей станут нашими гостями.

Это означало, что они будут пленниками рудокопов. Клинт дал знак, и двое рудокопов вывели квартирмейстера из толпы пленников. Несмотря на ранение, он упорно сопротивлялся и не хотел идти, пока ему не пригрозили шпагой. Его силой потащили в сторону юта.

— Господин Виллет, полагаю, сейчас самое время обратиться к команде.

Из-за спины Клинта вышел вперёд к нактоузу шкипер, бледный как полотно. Бловер был недалёк от истины: шкипер явно струсил. Виллет кашлянул и начал говорить, постоянно запинаясь и делая ненужные паузы.

— Должен... хочу сообщить... что господин Клинт и я... эээ... заключили договор... по которому вы... эээ... мы все будем освобождены... как только судно достигнет Гальбурга...

Речь шкипера прервалась ругательствами Бловера, который упёрся в дверях и не хотел проходить дальше. Но его всё же урезонили и увели внутрь. Виллету выделили нескольких матросов, чтобы вывести корабль из дрейфа и лечь на прежний галс. Остальных матросов отправили в кубрик, предупредив, чтобы они не появлялись на верхней палубе, а тем более на шканцах, без дела.

Клинт разделил рудокопов на несколько частей. Одна часть во главе с самим Клинтом осталась сторожить кормовую надстройку. Вторая часть, в которой оказался и Тилтон, во главе с Ниртом принялась возводить баррикаду от борта до борта для защиты юта, где находился штурвал и нактоуз, и кормовых кают от нападения. Для этого таскали ящики и бочонки из нижней каюты. Заодно оттуда же наверх рудокопы перетащили и мешки и сумки со своими вещами. Сам Клинт стоял рядом со шкипером и тщательно следил за его действиями, чтобы тот исподтишка не воспользовался своим положением, как недавно это проделал Бловер. Рудокоп-лекарь, перевязавший рану Тилтона после поединка, на верхней палубе занимался ранеными рудокопами и матросами.

Несмотря на усталость, Тилтон сразу же рьяно взялся за работу. Когда он был чем-нибудь занят, ему казалось, что морская болезнь начинает отступать. Вначале ему действительно стало немного легче, но первое впечатление оказалось обманчивым. Головокружение возобновилось, и временами приходилось держаться за переборки, чтобы не потерять равновесие и не свалиться.

Тилтон обратился к лекарю с просьбой дать ему какое-нибудь снадобье от морской болезни, но тот лишь покачал головой.

— К сожалению, господин Тилтон, — сказал он, — ещё не придумано средства от морской болезни, впрочем, как и от насморка. Могу лишь посоветовать вам пройти в кают-компанию, как поступил Мастер Кухни, чтобы отлежаться, пока болезнь не пройдёт сама собой.

Тилтон отошёл от лекаря и не без удивления тут же увидел на юте Карста, который ходил и раздавал всем желающим воду и галеты. С виноватым видом он объяснял каждому, что это, к сожалению, весь сегодняшний ужин. Карст имел зеленоватый цвет лица, постоянно ахал и охал, однако продолжал выполнять своё дело. Тилтон устыдился своей слабости и, решив, что он не менее силён духом, вернулся к работе. От галет он отказался, но воды попил с удовольствием.

Когда возведение баррикады было закончено, уже совсем стемнело. На верх баррикады подвесили фонарь, чтобы никто снаружи не мог подкрасться незаметно. Затем Нирт назначил четверых надёжных рудокопов, чтобы охранять баррикаду ночью и присматривать за вахтенными матросами. Тилтон, конечно же, не оказался в числе этих самых надёжных людей, но, признаться, он так устал, что только обрадовался этому.

Троих пленников: Виллета, Бловера и корабельного чародея — поместили под стражей в каюту квартирмейстера. Первым охранять пленников поставили ольде Бранта. Корабельный чародей всё ещё пребывал в мертвецки пьяном состоянии, а Бловера, как довольно опасного смутьяна, сразу заковали в кандалы. Чародей Компании Вигр и Хранитель Карты Порт устроились в каюте корабельного чародея, Клинт и Мастер Стражи заняли капитанскую каюту. Остальные десять человек должны были разместиться в общей кают-компании.

Свободные от вахты рудокопы вместе с Тилтоном сразу же отправились в кают-компанию, чтобы отдохнуть. Возле двери высилась кучка оружия, которое было отобрано у матросов. Эта каюта была гораздо меньше, чем полутрюмное помещение на нижней палубе, где размещались рудокопы прежде, но, поскольку половина людей всё равно стояла вахту, места вполне хватало. Все тотчас же принялись разбирать свои вещи, чтобы устроиться на ночлег.

Тилтон быстро нашёл свою сумку и огляделся в поисках свободного места. Ни с кем из рудокопов он заговаривать не стал, памятуя о своей скромной роли изгоя. В уголке уже удобно устроился Карст и деловито перебирал какие-то свои ящички и мешочки. Тилтон вспомнил, как неуклюже орудовал своей дубинкой во время недавнего боя этот добродушный толстяк, и поневоле проникся к нему симпатией. Карст выделялся из всех рудокопов и явно не подходил на роль авантюриста-кладоискателя. Наверное, он тоже был принят в Компанию для количества. Тилтон подошёл к толстяку.

— Господин Карст, — сказал он, — вы не возражаете, если я займу место рядом с вами?

— О! Нисколько, сударь! — радушно воскликнул Карст. — Прошу вас!

Тилтон положил на палубу рядом с Карстом свою сумку и, с наслаждением усевшись на неё, откинулся на спину и закрыл глаза. Но это не принесло ожидаемого облегчения.

— Кажется, вам не здоровится, господин Билтон?

— Морская болезнь, — пожал плечами Тилтон.

Только мгновенье спустя он сообразил, что Карст неверно произнёс его имя. Но на добродушного толстяка невозможно было обидеться. Открыв глаза, Тилтон улыбнулся и повернулся к собеседнику, но сказать ничего не успел.

— Имя нашего нового компаньона Эдмонд Тилтон, дрогой Карст, — послышалось вдруг.

Тилтон поднял голову и увидел, что говоривший — тот самый лекарь. У этого рудокопа было всегдашнее мрачное выражение лица, и, если бы не тон его голоса, можно было бы подумать, что он сердится.

— Прошу меня великодушно простить, господин Тилтон! — нисколько не смутился толстяк. — В связи с последними бурными событиями у меня всё вылетело из головы. Удивительно, что я ещё не забыл собственного имени!

Рудокоп приблизился, и Тилтон поспешно поднялся с места, чтобы поприветствовать. Они обменялись короткими поклонами.

— Моё имя Кристан Рерт, — представился лекарь. — Господин Тилтон, вы сегодня оказали неоценимую помощь всем нам.

Рерт после своих слов жестом указал на остальных рудокопов, находившихся в кают-компании. Каждый либо склонил голову, если стоял, либо помахал рукой в знак приветствия, если уже сидел. Смутившись, Тилтон снова поклонился.

— На моём месте так поступил бы любой, будь он человек чести, — пробормотал он.

Рерт отвесил ответный поклон и вернулся обратно на своё место. На душе у Тилтона сразу стало тепло. Теперь он уже не изгой среди рудокопов. Вернее, поправился Тилтон, теперь он такой же изгой, как и его товарищи-рудокопы, что было гораздо лучше. Тут корабль качнулся сильнее обычного, и Тилтон, не удержавшись, повалился на свою сумку. Карст же, хотя и сидел, мученически охнул. Тилтон весело взглянул на него.

— Похоже, вам самому тоже не здоровится, господин Карст, — сказал он.

— Вы попали в самую точку, господин Тилтон. Признаться, меня тоже одолела проклятая морская болезнь, будь она неладна.

Карст попытался улыбнуться, но улыбка у него получилась вымученной.

— Господин Тилтон, вы в первый раз выходите в море? — спросил он.

— В первый раз, сударь...

— А у меня это уже третье морское путешествие. Вы не поверите, сударь, но со мной каждый раз происходит такая история! А ведь говорят, что морской болезнью страдают только один раз в жизни...

Карст на полуслове прервал свой рассказ, потому что в кают-компанию вошёл Клинт. Все оторвались от своих дел и повернулись к Предводителю.

— Господа кладоискатели! — обратился ко всем Клинт. — Сегодня мы славно потрудились. Нам удалось сделать почти невозможное: мы захватили судно у противника, который двукратно превосходил нас числом. Я ещё раз поздравляю вас с этим, господа. Однако теперь нам предстоят долгие две недели плавания с враждебно настроенной командой. Поэтому я обращаюсь ко всем, господа, и прошу проявлять большую осторожность. Нам придётся нести постоянную вахту, чтобы защититься от возможного бунта со стороны матросов.

Клинт сделал небольшую паузу, а затем, отыскав глазами Тилтона, повернулся к нему.

— Господин Тилтон, — сказал он, — ваше нападение на матросов с тыла оказалось весьма своевременным.

Тилтон, никак не ожидавший комплимента в свой адрес, не нашёлся, что сказать. Пока он собирался с мыслями, чтобы придумать достойный ответ и непременно упомянуть своих товарищей, Клинт пожелал всем как следует отдохнуть и удалился. Уставшие рудокопы сразу же принялись устраиваться на ночлег. Каждый сооружал себе койку прямо на палубе из своих вещей. Тилтон, по примеру прочих, постелил на доски плащ и, положив под голову сумку, укрылся своим же дублетом. Кто-то убавил свет фонаря, и каюта погрузилась в полумрак.

Почти сразу же послышался храп заснувших рудокопов. Тилтону же, несмотря на сильную усталость, никак не удавалось заснуть. Он несколько раз повернулся с боку на бок, но тщетно.

— Господин Тилтон! — послышался вдруг шёпот. — Вам тоже не спится?

Это был Карст, устроивший свою койку по соседству.

— К сожалению, не спится, господин Карст.

— Это всё из-за морской болезни, сударь! — убеждённо заявил Карст. — Должен сказать, господин Тилтон, что в первую ночь морского путешествия мне никогда не спится!

Поскольку сон всё равно не шёл, Тилтон повернулся к толстяку и принялся слушать его. Тилтон сначала предполагал, что это будет обычная праздная болтовня человека, желающего выговориться. Однако чем больше он слушал, тем больше убеждался, что Карст не такой уж и пустобрёх.

Оказалось, чтобы объяснить странный союз рудокопов и дворянина и избежать ненужных подозрений, шкиперу представили Тилтона единственным сыном весьма состоятельного вельможи. Будто бы легкомысленный сын, поддавшись на уговоры рудокопов, сбежал из отчего дома в поисках приключений. Конечно же, рудокопы потом якобы собирались вытребовать себе большой выкуп с несчастного отца за возвращение любимого сына, а пока увозили его в далёкую провинцию, чтобы никто не смог их выследить.

Также Карст поведал о том, как удалось вырваться Бловеру из капитанской каюты. Оказалось, что квартирмейстер, в отличие от шкипера, не растерялся при виде наставленного на него оружия. Он, воспользовавшись своей недюжинной силой, оттолкнул Нирта с Вигром и выскочил наружу. Именно поэтому Вигр ходил с повязкой на голове. Если бы не Бловер, то матросы вряд ли смогли бы оказать такое упорное сопротивление. А если бы не Тилтон, то ещё неясно, чем бы окончилось всё дело...

— Откуда вы всё это знаете, господин Карст? — не удержавшись, спросил Тилтон.

— Иногда очень удобно быть Мастером Кухни, сударь, — ответил Карст.

Тилтону даже показалось, что Карст подмигнул ему, но в темноте нельзя было за это ручаться. Карст рассказывал что-то ещё, но Тилтон его уже не слышал. Незаметно для себя он всё-таки заснул...

— Глава 11. Предложение шкипера (37 546)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Утро следующего дня началось с похорон моряков. Двое погибли в стычке ещё накануне, а ночью скончался тяжелораненый матрос. Всю команду, включая Бловера и корабельного мага, вывели на палубу. Поникший капитан бесцветным голосом произнёс молитву, и тела погибших, завёрнутые в парусину, торжественно предали морю.

День выдался довольно тяжёлым для Тилтона, поскольку пришлось стоять вахту с морской болезнью. К счастью, уже на второй день плавания он полностью оправился. На третий день выздоровел и весельчак Карст. Тилтон постепенно познакомился со всем рудокопами и теперь мог считать себя полноправным участником Компании.

Кроме общей вахты на верхней палубе, рудокопы попеременно стояли на страже у каюты квартирмейстера, где содержались пленники. Выпускали лишь на короткое время только шкипера для вычисления местоположения судна и проверки верности курса. Мастер Чародейства Вигр каждый день наколдовывал попутный ветер, и потому корабль ходко шёл вперёд. Требовалось лишь следить, чтобы на штурвале не дремал рулевой.

Опасаясь, что матросы от безделья начнут учинять беспорядки, Клинт велел Вигру приготовить Сонное Зелье. Уже на следующий день зелье было готово, и большая часть команды с радостью погрузилась в глубокий волшебный сон, поскольку это сулило отдых от тягот морской жизни и чарующие сновидения. По жребию осталась бодрствовать лишь дюжина человек. Таким образом, моряки сравнялись по численности с рудокопами. Зелье предложили также корабельному чародею и неуёмному квартирмейстеру. Первый наотрез отказался выпить снадобье, второй же, к удивлению рудокопов, согласился.

Действия зелья хватало на два-три дня, после чего приходилось повторять процедуру. На случай шторма или другого непредвиденного случая, когда могла понадобиться вся команда, чародей приготовил средство, мгновенно пробуждающее от волшебного сна.

Потянулись долгие дни однообразного плавания. Из-за малого количества рудокопам между вахтами еле хватало времени, чтобы отдохнуть. Но понемногу Тилтон свыкся и с таким распорядком. На досуге он даже умудрялся подолгу беседовать с Брантом или Карстом, в зависимости от того, кто из них был свободен от вахты. Порой в кают-компанию заходил Хранитель Карты, и рудокопы обычно просили его что-нибудь рассказать. Порт, большой любитель поговорить, усаживался и, поправив очки, с видимым удовольствием заводил какое-нибудь повествование. Именно от него Тилтон услышал подлинную историю о кладе Древних рудокопов.

Тилтон, конечно же, многажды слышал об этих сокровищах, но не знал, по какой причине Древние рудокопы решили их спрятать. Двести лет назад рудокопы обитали не в Северных Провинциях, как сейчас, а жили под Трезубой Горой, расположенной недалеко от Гальбурга. Благодаря бойкой торговле с рудокопами Гальбург процветал и являлся в те времена одной из самых богатейших провинций Королевства. Рудокопы везли в Гальбург драгоценные камни, золотые украшения, фарфор, железные инструменты и оружие. Взамен же увозили муку, пряности, фрукты, ткани и множество других товаров, чего не могли делать сами. Трезубая Гора была изрыта ходами вдоль и поперёк и представляла собой целый подземный город, где жили и трудились рудокопы.

— Тогда рудокопы были уважаемыми и почитаемыми людьми, — печально вздыхнул Порт. — Не то что нынче.

Казалось, эта идиллия будет продолжаться вечно, но однажды случилось страшное. Люди так глубоко вгрызлись под землю, что потревожили Древнее Зло, и под горой погибло множество народу. Тем же, кому посчастливилось уцелеть, пришлось спешно покидать родное обиталище, бросив всё своё имущество. Начался Великий Исход.

— А что за Древнее Зло было потревожено? — спросил Тилтон.

— К сожалению, нельзя сказать доподлинно, — покачал головой Порт. — В редких летописях и в устных преданиях везде упоминается только Древнее Зло. Всеиспепеляющий пламень, от которого обугливаются и горят даже камни и скалы, — на память процитировал Порт. — Я думаю, что все те, кому довелось увидеть Древнее Зло, погибли и потому не успели никому ничего рассказать. Остальные же могли лишь ужасаться и домысливать.

Тилтону хотелось спросить о том, что же их самих ожидает под Трезубой Горой, но не решился. Порт продолжил свой рассказ.

Убегающим рудокопам пришлось оставить большую часть королевской казны, решив вернуться за ней после. Сокровища спрятали в тайнике, а сам тайник зачаровали так, чтобы несведущий человек никак не смог бы его обнаружить.

Рудокопы бежали сначала в Гальбург, но город не мог сразу приютить столько народу. И рудокопы на кораблях отправились в Стольные Провинции просить приюта у самого августейшего монарха. Однако и там им не нашлось места, даже начались распри с местными дворянами. Тогда рудокопам по высочайшему королевскому повелению разрешили покупать земли и селиться только в Северных Провинциях, где располагались Холодные Горы. Рудокопы рьяно взялись за дело, чтобы построить в горах новый подземный город, однако достичь былого величия в северных краях уже не смогли. Холодные Горы оказались не так богаты рудой и драгоценными камнями, и положение рудокопов от года к году всё ухудшалось. Со смертью своего предводителя великого князя Свирьяна Бирта рудокопы утратили единство, и среди них начался раскол. Былая репутация растаяла как дым, и к рудокопам стали относиться как к низшему сословию.

Несколько раз рудокопы собирались отправиться за своими сокровищами, но разлад и взаимное недоверие не позволили довести дело до конца. Рудокопы бросали свои фамильные ремёсла, секрет которых передавался от отца к сыну, и уходили из вновь обретённого подземелья на землю, чтобы селиться по городам и весям. Каждый промышлял тем, чем умел. Иные и вовсе подавались в разбойники, только ещё сильнее усугубляя этим своё бедственное положение.

С разообщённостью рудокопов тайна о сокровищах перестала быть тайной и постепенно распространилась далеко за пределы Холодной Горы. Теперь клад Древних Рудокопов пытались найти все кому не лень.

— А как же Древнее Зло? — вставил Тилтон вопрос, который его волновал.

Порт снял очки и потёр переносицу.

— В летописях рассказывается, что после Великого Исхода ещё два дня над Трезубой Горой поднимался густой чёрный дым, вокруг сотрясалась земля, и раздавался ужасающий вой. Казалось, что уже ничто не устоит: ни Трезубая Гора, ни Гальбург, ни целый свет... Однако на третий день Древнее Зло будто угомонилось, и с тех пор никто ничего не слышал о нём. Я думаю, что если не спускаться слишком глубоко под землю, то Древнее Зло не будет потревожено.

Порт продолжил свой рассказ. Со временем лишь небольшая горстка сумела сохранить единство и дух Древних Рудокопов и осталась в Холодных Горах. Именно таких людей собрал Странг Клинт под своё крыло и основал Компанию, которая стала заниматься поисками различных кладов по всему свету.

— Вот даже мне пришлось покинуть родное подземелье и пойти в кладоискатели, — заметил Карст.

Сказал он это с некоторым задором, однако улыбка у него получилась грустная. Тилтон, помня своё первое впечатление о Карсте, поинтересовался:

— По моему мнению, Карст, ты отнюдь не смахиваешь на человека, предпочитающего кочевую жизнь. Каким же образом, позволь спросить, ты попал в Компанию?

— Мастер Кухни везде найдёт себе место! — подмигнул толстяк.

Порт продолжал свой рассказ дальше. Мало-помалу сведения о кладе рудокопов распространились далеко за пределы подземных чертогов. Множество народу отправлялось на поиски сокровищ, но безуспешно — Трезубая Гора надёжно стерегла свои секреты. Лишь немногим удалось вернуться домой живыми и невредимыми, хоть и с пустыми руками. Однако охотников отыскать вожделенный клад меньше не становилось.

— Хотя сейчас, наверное, люди больше ищут сокровища знаменитого пирата Роджера Канта, — улыбнувшись, сказал Порт в заключение.

— Поговаривают, что этот пират нашёл также клад Древних Рудокопов, — тихо сказал Тилтон, обращаясь к сидевшему рядом Карсту.

Когда дело касалось каких-нибудь запрятанного золота, то слухи возникали словно грибы после волшебного дождя: помногу и один нелепее другого. Подобным слухам, конечно, Тилтон не верил, но его давно уже подмывало спросить об этом. Брант или какой-нибудь другой рудокоп наверняка оскорбился бы. Как и надеялся Тилтон, Карст нисколько не обиделся на столь глупый вопрос и лишь рассмеялся.

— Это всего лишь выдумки досужих обывателей, уважаемый Тилтон! — сказал он. — Клад Древних Рудокопов невозможно просто так отыскать, поскольку он запечатан очень сильными чарами. Ты и сам видишь, с какими трудностями нам приходится сталкиваться чуть ли не на каждом шагу.

Ещё Порт любил рассказывать о том, как к нему попала старинная карта, где была указана Сокровищница. Он обнаружил совершенно случайно на одном книжном развале и по некоторым одному ему известным приметам понял, что эта карта самая что ни на есть подлинная. Но, несмотря на это, кладоискатели довольно долго не могли решиться на столь трудную кампанию.

На четвёртый или пятый день плавания подошла очередь Тилтона сторожить каюту квартирмейстера. Занятие было прескучное. Невозможно ни полюбоваться морем, ни с кем-нибудь перекинуться словечком, как во время вахты на верхней палубе. Пленники вели себя довольно тихо: из-за двери изредка доносились лишь звяканье цепей Бловера да какие-то невнятные бормотания.

Когда Карст принёс пленникам обед, Тилтон отпёр дверь. Шкипер, увидев Тилтона, не смог удержаться от взволнованного восклицания. Но, бросив взгляд на сонного Бловера, он сразу же осёкся и замолчал. Тилтону показалось, что у квартирмейстера дёрнулась щека, и невольно зародилось подозрение, что тот совсем не спит. Карст занёс обед в каюту и, вытащив из-под полы бутылку, протянул её корабельному чародею.

— А это вам, господин Цинвельт, от господина Клинта.

— Господин Карст, передайте мою глубочайшую благодарность господину Клинту! — воскликнул корабельный чародей.

Не успел Тилтон закрыть дверь, как Цинвельт одним оточенным движением откупорил бутылку и сделал приличный глоток прямо из горлышка. В воздухе повис резкий запах рома. Тилтон вопросительно воззрился на Карста. Тот, конечно же, не заставил себя ждать с объяснениями.

— Чтобы задобрить корабельного чародея, — лукаво подмигнул он. — А то он от зелья отказался и может в сердцах чего-нибудь наколдовать.

Карст ушёл, и через некоторое время из каюты послышались какие-то странные звуки. Тилтон некоторое время прислушивался, а потом догадался, что это пение набравшегося корабельного чародея. С наступлением ночи на корабле всё стихло. Успокоился и Цинвельт. Чтобы размять уставшие ноги, Тилтон изредка прохаживался взад-вперёд возле двери.

Вдруг его внимание привлёк какой-то непонятное шипение из каюты, которую он сторожил. Сначала Тилтон думал, что это ему померещилось, но, прислушавшись, он явственно различил из-за двери шёпот.

— Умоляю вас, господин Тилтон, отзовитесь!

— Кто это? — настороженно спросил Тилтон.

— Заклинаю вас бородой Лабара, не говорите так громко! Это я, Люка Виллет!

— Что вам угодно, господин Виллет?

— Я прошу только выслушать меня, господин Тилтон. Вы дворянин, вы благородный господин, и я искренне желаю помочь вам. Я обязан предупредить, что рудокопы собираются вас подло обмануть!

— Обмануть?

— Клянусь, сударь, вы станете жертвой чудовищного обмана! К сожалению, по роду своей деятельности мне часто приходится иметь дело с рудокопами, и я с полной уверенностью могу заявить, что редко где встретишь подобных пройдох и мошенников. Вы же сами видели, чем они отплатили мне за то, что я пустил их на свой корабль. Мы, благородные господа, должны вместе противостоять подлым рудокопам.

Несмотря на тихий шёпот, Виллет говорил с жаром и был весьма убедителен. Тилтон вспомнил невольное восклицание Виллета и понял, что наверняка тот ждал, когда на страже появится именно Тилтон, и намеренно готовился к встрече.

— Каким же образом, сударь, рудокопы собираются обмануть меня? — спросил он.

— Вы не получите ни единого дублона из этих сокровищ! Убеждён, что вас попросту заманят в глухие леса в окрестностях Гальбурга и будут требовать выкуп за ваше освобождение.

Тилтон про себя усмехнулся.

— К сожалению, а может быть и к счастью, господин Виллет, у меня за душой нет ни гроша, и рудокопам не получится поживиться за мой счёт.

За дверью возникла небольшая заминка.

— Господин Тилтон! — вновь заговорил Виллет. — Мошенничество у рудокопов в крови, уж можете мне поверить. Уверяю вас, сударь, что бы вам ни обещали рудокопы, они не исполнят обещанного. Вы никогда не получите своей доли золота. Я не знаю, как такой благородный господин оказался в настолько сомнительной компании, но ещё не поздно с честью выпутаться из этой истории!

— Что же вы предлагаете, господин Виллет?

Тилтон, конечно же, знал, чего хочет шкипер, но всё равно не смог удержаться от вопроса.

— Я предлагаю, чтобы мы помогли друг другу, господин Тилтон! Вы же понимаете, что на судне непременно нужно восстановить законную власть. Вы должны освободить нас, потому что неизвестно, что ещё могут натворить подлые рудокопы. Я предлагаю сотрудничество, господин Тилтон, и во мне можете не сомневаться. Я благородный человек, и в том порукой являются моё честное слово и моя шпага. Мы выпытаем у рудокопов сведения о сокровищах и сами отправимся на поиски. Мы разделим золото поровну между собой. Ваша доля, сударь, будет гораздо больше той суммы, которую предлагают вам рудокопы.

Тилтона передёрнуло. Шкипер судна представал перед ним во всё более омерзительном свете. Сначала он проявил откровенную трусость во время захвата корабля он, а теперь обнаруживал неприкрытую алчность. Даже неприятный и прямой Бловер казался теперь Тилтону менее отвратительным человеком.

— Позвольте спросить, господин Виллет, потом как вы собираетесь поступить с самими рудокопами?

— Нужно непременно вздёрнуть всех этих разбойников на рее!

— Не слишком ли это жестоко, господин Виллет.

— Нет-нет, господин Тилтон, это обычное наказание для устроивших мятеж на корабле. Морской закон хоть и суров, но справедлив.

Рудокопы и в самом деле захватили корабль, но к этому их вынудил своими действиями сам шкипер. Тилтон уже открыл было рот, чтобы возразить Виллету, но потом передумал и ничего не стал говорить. Вероятно, из-за возникшей паузы шкипер засомневался, что Тилтон всё ещё его слушает, поскольку из-за двери послышался напряжённый шёпот:

— Вы еще здесь, господин Тилтон?

— Да, сударь.

— Не тяните же, господин Тилтон, дорога каждая минута! Освободите меня и моих товарищей!

— Сударь, я не могу этого сделать.

— Но почему?!

В порыве отчаяния Виллет, очевидно, забыл, что беседа должна оставаться втайне, и почти завопил за дверью каюты.

— Потому что нельзя сидеть на двух стульях, господин Виллет.

— Но... Но что это значит, господин Тилтон?

— Это значит, господин Виллет, что я уже принял одну сторону и не собираюсь её менять.

— Сударь, вы обрекаете на гибель невинных людей!

— Успокойтесь, господин Виллет, вам и вашей команде ничего не угрожает. Господин Клинт дал слово сохранить вам жизнь и вернуть корабль, как только мы доберёмся до Гальбурга.

Тилтон, конечно, доподлинно не знал этого, но отчего-то был уверен, что Предводитель Компании сдержит все свои обещания.

— Слово рудокопов не стоит и ломаного гроша, господин Тилтон!

— Может, сударь, вы сомневаетесь и в моём слове? — холодно поинтересовался Тилтон.

Теперь замолчал шкипер. За дверью послышался едва различимый шёпот, но слов нельзя было разобрать. Виллет явно с кем-то советовался. Либо Бловер притворяется спящим, либо Цинвельт очень искусно изображает человека, напившегося до бесчувствия. Наконец, из-за двери вновь раздался голос шкипера. Теперь он проявлял большую осторожность в выражениях.

— Господин Тилтон, — сказал он, — я всего лишь призываю вас ещё раз всё хорошенько обдумать, прежде чем принять окончательное решение. Только умоляю вас, не тяните слишком долго, иначе может быть поздно!

— Вы только зря теряете время, сударь, — отрезал Тилтон.

Предложение Виллета лишь укрепила уверенность Тилтона в том, что он сделал правильный выбор.

— Всё же я буду надеяться на вас, господин Тилтон.

— Как вам будет угодно, господин Виллет.

На этом разговор завершился, что было весьма своевременно. Едва Тилтон успел пройтись несколько раз возле двери, поскольку от волнения не мог стоять на месте, как из кают-компании донёсся шум и приглушённые голоса. Это пробудились и начали готовиться рудокопы, заступающие на следующую вахту. Через некоторое время Тилтона сменил Партен Гринт. Тилтон направился не в кают-компанию, а на верхнюю палубу, чтобы немного освежиться после неприятного разговора со шкипером.

Тилтон постоял немного возле баррикады, подставив лицо свежему ночному ветру. Перекинувшись парой слов с Брантом, он уже собрался было удалиться в кают-компанию на отдых, как раздался крик вперёдсмотрящего:

— Парус на правом траверзе!

Все на верхней палубе устремили свои взоры в указанную сторону. Взглянул туда и Тилтон, однако в ночи при слабом лунном свете трудно было что-либо увидеть. Порой казалось, что на горизонте среди волн действительно мелькает парус. Нирт поднялся на несколько выбленок по бизань-вантам и некоторое время всматривался в подзорную трубу. Наконец он спустился обратно и, очевидно обдумывая, прошёлся несколько раз по юту.

— Ольде Брант, — сказал он, остановившись, — будьте любезен пригласить на верхнюю палубу Виллета.

Брант, поклонившись, ушёл исполнять поручение. Нирт, ожидая шкипера, успел ещё несколько раз взглянуть на таинственный парус. Тилтон от любопытства забыл про свою усталость и ждал, что произойдёт дальше. Жизнь на корабле настолько однообразна, что любой самый маленький пустяк становится событием.

Вскоре в сопровождении Бранта показался Виллет и поднялся на ют. Виллет и Нирт вежливо раскланялись друг с другом, как если бы первый не являлся пленником второго. Со стороны даже могло показаться, что встретились два добрых приятеля. Нирт протянул шкиперу подзорную трубу и указал на парус на горизонте.

— Господин Виллет, взгляните, пожалуйста, на тот корабль.

Виллет поклонился и так же, как до этого проделал Нирт, взобрался на бизань-ванты, чтобы лучше рассмотреть. Все с нетерпением ожидали, что же скажет шкипер.

— Можете ли вы, сударь, сказать нам, что это за корабль? — спросил Нирт, когда Виллет спустился обратно.

— К сожалению, господин Нирт, я не заметил на этом судне флага или хотя бы вымпела, который позволил бы определить его принадлежность. К тому же, это судно идёт весьма странным курсом.

— В чём же странность курса, позвольте спросить?

Виллет ещё раз поднял подзорную трубу.

— Странность в том, сударь, что в здешних морях обычно не ходят норд-ост. Закрадывается подозрение, что этот корабль идёт к нам.

— Корабль изменил курс только недавно, — сказал Нирт.

— Недавно?! — вопросительно воскликнул Виллет.

— Он повернул в нашу сторону не ранее, чем четверть часа назад, сударь.

Виллет вдруг переменился в лице и вновь посмотрел на таинственный корабль.

— Тогда, господа, смею вас уверить, что это судно намеренно пытается нас настигнуть.

— Но с какой целью?

— Я подозреваю, что это пираты.

— Пираты?!

Теперь поразились рудокопы, а некоторые даже не сдержали изумлённого восклицания. Встреча с отъявленными головорезами в открытом море не сулила ничего хорошего. Наверняка точно так же подумал и шкипер.

— Как вы предлагаете поступить, господин Виллет?

Виллет открыл рот, снова его закрыл и только потом заговорил.

— Господин Нирт! — заявил он. — Я предлагаю как можно скорее скрыться от пиратов. У этих негодяев несомненное превосходство в вооружении и в матросах.

— Прошу вас, господин Виллет, командуйте, — сказал Нирт.

Он сделал жест рукой, приглашая шкипера к нактоузу, а сам отступил назад. Виллет тотчас же вызвал вахтенных матросов и велел сменить галс. "Надежда" взяла курс на норд-ост и на всех парусах понеслась прочь от пиратов. Тилтон некоторое время наблюдал за пиратским кораблём, который начал удаляться, а потом, зевнув несколько раз, поплёлся в кают-компанию, чтобы отдохнуть после вахты. Едва он прилёг, как тотчас же заснул.

Проснулся Тилтон от ощущения чего-то странного. В каюте ярко горели оба фонаря, и царило какое-то непривычное оживление. Рудокопы вместо того, чтобы отдыхать, прохаживались туда-сюда и громко переговаривались друг с другом. Спросонья Тилтон некоторое время оглядывался вокруг, пока его взгляд не остановился на Карсте, сидящем рядом с потерянным видом.

— Что случилось, сударь? — спросил Тилтон.

— Пиратский корабль настигает нас, господин Тилтон, — ответил Карст. — Возможно, будет абордаж.

Только теперь Тилтон заметил, что некоторые из рудокопов осматривают, возможно, уже не в первый раз, свои пистолеты и шпаги. Тилтон вскочил с места как ужаленный.

— Отчего же меня не разбудили, господа? — с упрёком воскликнул Тилтон.

— Пока для спешки нет никаких причин, сударь, — сказал Рерт со свойственным ему спокойным тоном. — Пиратский корабль подвалит к нам лишь через несколько часов. И то если только провалится затея нашего Мастера Охоты.

В голосе Рерта сквозила твёрдая уверенность в том, что затея эта удастся в полной мере, а потому все беспокойства Тилтона совершенно излишни. Приглядевшись, Тилтон заметил, что некоторые из кладоискателей до сих пор ещё дремлют, несмотря на стоявший в каюте шум. Прочие или переговаривались друг с другом, или просто чистили своё оружие, храня видимость полного спокойствия.

Тилтон поинтересовался у Карста, что же придумал Мастер Охоты. Тот сбивчиво объяснил, что суть затеи в том, чтобы запутать пиратов и пустить их в погоню за ложной добычей. Эту самую ложную добычу должен был изображать плот, построенный на скорую руку. Тилтон недоверчиво покачал головой. Возможно, он чего-то не понял из рассказа Карста, но его одолевали сомнения в выполнимости этой затеи. Но переспрашивать Тилтон не стал. Скоро прояснится всё само собой, решил он.

Изредка кто-нибудь не выдерживал и выходил из каюты, чтобы разузнать, что же происходит там, на верхней палубе. Провожали такого нетерпеливца нарочито равнодушными взглядами, но стоило тому вернуться обратно, как все тотчас же начинали его расспрашивать о том, какие же там новости... А наверху всё пока пребывало без изменений: пиратское судно понемногу приближалось, а чародей Этрельт Вигр, запершись у себя в каюте, что-то усиленно готовил.

Тилтон проверил своё оружие и, не сумев усидеть на месте, решил сам отправиться на верхнюю палубу. Было ещё темно; лишь слабо светила луна, которая, впрочем, уже готовилась скрыться за горизонтом. Наверное, Тилтон проспал от силы только пару часов. Дул сильный попутный ветер, и "Надежда" на всех парусах неслась по волнам. На шкафуте действительно стоял небольшой плот с мачтой, которая казалась чересчур высокой по сравнению с малыми размерами самого плота. К топу мачты был прикреплён фонарь. Рядом вовсю суетились матросы, прилаживая к мачте небольшой латинский парус. Общая опасность на время объединила две враждующие стороны. Тилтон некоторое время с недоумением взирал на жалкий плот.

На юте стояли Клинт, Нирт и Виллет и беспрестанно по очереди направляли подзорную трубу куда-то за корму. Тилтон встал на фальшборт и, схватившись за грот-ванты, высунулся за борт, чтобы кормовая надстройка не закрывала обзор. За кормой при слабом свете луны на тёмной воде выделялись белые паруса пиратского судна. Пираты сильно приблизились с того времени, когда их в последний раз видел Тилтон. Они без сомнения догоняли торговый корабль.

Тилтон спрыгнул с фальшборта на палубу и подошёл к Фирту, стоявшему вахту возле баррикады.

— Как ты полагаешь, как скоро нагонят нас пираты? — спросил Тилтон.

— Думаю, нельзя сказать наверное, — пожал плечами Фирт. — Господин Виллет утверждает, что это произойдёт к самому утру. Если, конечно, мы ещё раньше не разобьёмся о скалы.

Тилтон удивлённо воззрился на своего собеседника. Тому безусловно хотелось поговорить, чтобы скрасить свою вахту.

— Но про какие скалы ты говоришь?

— Мы сейчас идём вдоль берега. Если приглядеться как следует, то с правого борта можно увидеть землю.

Тилтон некоторое время тщательно всматривался в темноту с правой стороны, но так ничего и не увидел. Луна опускалась всё ниже, и темнело прямо на глазах.

— Что там за земля, сударь?

— Это Мёртвые Скалы.

Тилтону, конечно же, приходилось слышать про эти ничейные бесплодные земли, сплошь усеянные скалами и простиравшиеся на сотни миль к востоку от королевства.

— Как бы нам не угодить здесь в какую-нибудь западню, — заметил Фирт.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы окажемся запертыми в ловушке, если шкипер заведёт нас — намеренно или по незнанию — в какой-нибудь залив на этом побережье.

Фирт хотел сказать что-то ещё, но не успел. На палубе появился, опираясь на свой посох, Мастер Чародейства, и все взоры тотчас обратились на него. Чародей ступал тяжело и был явно сильно утомлён.

— Предводитель, — сказал он, — спешу сообщить, что у меня всё готово.

— Замечательно, Вигр! — с видимым облегчением воскликнул Клинт. — Нирт, будь любезен, начни командовать.

Нирт коротко кивнул в знак признательности.

— Тилтон и Фирт, прошу вас, окажите всю помощь Вигру, каковая ему потребуется. Блюр, прошу тебя, пригласи незамедлительно подняться наверх всех наших компаньонов, разумеется, за исключением часового, стерегущего пленников. Уерт, тебя я попрошу погасить все огни на корабле кроме кормового фонаря.

Тилтон и Фирт вдвоём поспешили к Мастеру Чародейства, и тот повёл их в свою каюту. Тилтону никогда ещё не доводилось бывать в каюте чародея, и он вступил в неё с благоговейным трепетом. Верхняя часть стены была завешена разными травами, а нижняя — заставлена ящичками. Некоторые ящики были открыты, и в них среди соломы виднелись запечатанные бутылки и различной формы глиняные сосуды. Из-за всего этого каюта казалась чрезвычайно тесной. В центре каюты возвышался огромный котёл с каким-то кипящим варевом неприятного серого цвета. Чародей прикрыл котёл крышкой, и Тилтон и Фирт, схватив за боковые ручки, вдвоём потащили тяжёлый котёл сначала на палубу, а затем при помощи ещё двоих рудокопов с большим трудом подняли на ют. К счастью, котёл был не горячим, как того опасался Тилтон, и по пути никто не обжёгся.

К тому времени уже совсем стемнело, и пиратский корабль уже нельзя было рассмотреть. Тилтон надеялся, что и пираты потеряли из виду "Надежду".

— Поторопимся, господа, прошу вас, — негромко сказал Нирт. — До рассвета остаётся всего несколько часов, и нам нужно всё успеть.

Мастер Чародейства тотчас же принялся колдовать над своим котлом и бросил туда щепотку какого-то порошка, который он достал, как показалось Тилтону, прямо из складок своего плаща. Варево в котле начало бурлить сильнее, и окрасилось из серого цвета в иссиня-чёрный. Не переставая бормотать себе под нос заклинания, чародей принялся своим посохом помешивать варево, и внезапно оно тонкой вращающейся струёй потянулось вверх. Чем выше поднималась струя, чем больше она распылялась, и на высоте крюйселя совсем исчезала, растворяясь в воздухе.

Вокруг сразу сгустилась тьма, и корабль окутал такой густой чёрный туман, что Тилтон, стоя на юте возле бизань-мачты, уже не видел грот-мачты. Нирт поднял подзорную трубу и взглянул за корму.

— Ничего не видно, — сказал он.

В густом тумане его голос прозвучал непривычно глухо. Нирт ещё раз посмотрел в трубу.

— Спускайте плот! — скомандовал он.

Шкафут с юта не просматривался совершенно. О том, что там что-то происходит, можно было судить лишь по звукам, глухо раздававшимся в тумане. Вигр продолжал нараспев бормотать заклинания и помешивать варево. Казалось, тьма сгущается всё сильнее. Тилтон вытянул вперёд руку и с удивлением посмотрел, как его кисть скрывалась в пелене тумана. Лишь точка кормового фонаря мутно светилась во тьме.

Послышался тихий всплеск, и кто-то доложил, что плот спущен. В тумане все голоса причудливо меняли своё привычное звучание и искажались, и Тилтон не узнал говорившего. Однако плот ещё не был отпущен в свободное плавание и держался на фалине. Когда корабль проплыл вперёд, плот, конечно же, очутился за кормой.

— Полагаю, пора, Вигр, — сказал Нирт, подходя к чародею.

Тот прервал свои заклинания и вытащил посох из котла. Тоненькая струйка чёрного зелья, устремлённая вверх, сразу же оборвалась и рассыпалась. Тилтону показалось, что туман сразу же начал рассеиваться. Вигр и Нирт вдвоём подошли к гакаборту. Нирт открыл дверцу кормового фонаря, а Вигр поднял свой посох. Чародей кивком дал знак и взмахнул посохом. Нирт погасил кормовой фонарь, и в тот же самый миг где-то за кормой загорелся огонёк, еле заметный в тумане. Фонарь на мачте плота, догадался Тилтон. Теперь он в полной мере оценил остроумность затеи Мастера Охоты.

— Рубите конец, — отходя от фонаря, скомандовал Нирт.

Впереди один раз стукнул топор, перерубая фалинь, и плот отправился в самостоятельное плавание. Вигр вернулся к котлу и возобновил свою волшбу. Рассеивающийся было туман вновь плотно окутал корабль.

— Господин Виллет, — сказал Нирт, — прошу вас, командуйте.

Шкипер отдал несколько приказаний. Засвистел свисток боцмана, и матросы забегали, стуча голыми пятками по палубе. Корабль медленно начал поворачивать. По мутному в тумане огоньку фонаря можно было определить, что плот поплыл дальше по ветру. Корабль же сменил курс и ушёл в сторону. Теперь оставалось только ждать. Если пираты раскроют обман слишком рано, то, весьма вероятно, снова сумеют отыскать "Надежду", пока она не ушла чересчур далеко.

— Прошу вас, господа, не издавать лишнего шума! — приказал Нирт тихим голосом.

Но на корабле и так царила полная тишина. Все понимали, что сейчас самый решающий момент всего предприятия.

— Господин Виллет, — почти шёпотом спросил Клинт, — как вы полагаете, где нас будут искать пираты?

Виллет немного помедлил с ответом.

— Я думаю, — сказал он, — что пираты, безусловно, догадались, что мы направляемся в Гальбург.

— Следовательно, они будут искать нас на востоке. Тогда нам лучше всего повернуть в обратную сторону, то есть на запад.

— Но пираты могут рассудить точно так же, как и мы, — возразил Нирт, — и тогда они отправятся искать нас как раз на западе.

— Такое тоже вполне возможно, — заметил Виллет.

— В таком случае, — продолжал Клинт, — получается, что оба направления для нас равноценно опасны.

Тилтон стоял на юте недалеко от Предводителя и из-за тумана не мог видеть его лица, но совершенно ясно представлял себе, как Клинт в этот момент мягко улыбается так, как умеет делать только он. Клинт сделал короткую паузу, давая своим собеседникам время, чтобы обдумать его слова, а затем продолжил.

— Чтобы уйти от пиратов, предлагаю продолжить идти пока тем же курсом, каким мы идём сейчас, то есть на юг. Через день-другой мы снова повернём на восток, в сторону Гальбурга, и, сделав таким образом небольшой крюк, избежим встречи с пиратами.

— Смею заметить, — сказал Виллет, — что такой окружной путь увеличит время нашего путешествия на три или даже четыре дня.

— Полагаю, подобная заминка не имеет для нас столь большого значения.

— Совершенно с вами согласен, Предводитель, — сказал Нирт.

— В таком случае, господа, я не смею возражать, — поклонился Виллет.

Все рудокопы в тревожном ожидании бодрствовали до самого утра, чтобы быть готовыми к абордажу. Ведь если уловка не удастся, то в таком густом тумане пиратский корабль можно заметить только в самую последнюю минуту, и тогда уже не будет времени на приготовления.

Тилтон неотлучно находился возле Вигра и, когда тот устал, взял у него посох, чтобы подсобить. Даже держа посох в руках, Тилтон не сумел определить, из какого материала тот сделан. Он был слишком гладкий и ровный для дерева и слишком лёгкий для железа.

Как только начало светать, Вигр перестал колдовать и утомлённо опустил руки. Из-за усталости чародей стал выглядеть гораздо старше своих лет. Тилтон и Фирт потащили почти опустевший котёл обратно в каюту, где помогли чародею слить остатки серого зелья в один из глиняных сосудов.

Затем Тилтон вышел обратно на верхнюю палубу, где продолжали толпиться многие из рудокопов. Все ждали, когда совсем рассветёт, чтобы выяснить, удалось ли обмануть пиратов. Вскоре из-за горизонта показался солнечный диск, который окончательно разогнал остатки волшебного тумана. Тилтон вскочил на грот-ванты и осмотрелся. На первый взгляд, море было совершенно пустынно до самого горизонта.

Клинт, вооружившись подзорной трубой, тщательно оглядел море вокруг корабля. Все, затаив дыхание, ждали, что скажет Предводитель. Наконец, Клинт опустил трубу и передал её Нирту, и тот, в свою очередь, начал оглядывать море.

— Поздравляю вас, господа! — провозгласил Клинт.

— Ура! — сразу же закричали все дружно. — Ура!

Тилтон с радостью присоединился к всеобщему ликованию. Все поздравили Мастера Охоты с успешной уловкой. Но бессонная ночь и усталость брали своё, и все рудокопы, свободные от вахты, отправились спать, поскольку уже еле держались на ногах. Зевая, Тилтон тоже поплёлся в кают-компанию.

Вновь потянулись долгие дни однообразного плавания. Два дня "Надежда" шла на юг, потом переменила курс и целую седмицу шла на восток, а затем снова повернула, теперь уже на север, чтобы прямиком направиться к Гальбургу.

На исходе восемнадцатого дня плавания Предводитель Компании попросил всех свободных рудокопов собраться. Кроме четверых вахтенных на верхней палубе, все остальные втеснились в кают-компанию, включая Мастера Стражи, Мастера Охоты, Хранителя Карты и Мастера Чародейства.

— Господа! — начал Клинт. — Завтра мы заходим в залив, на берегу которого стоит Гальбург. Я собрал всех вас, чтобы обсудить наше прибытие. Нирт, прошу тебя.

Нирт кивнул и начал говорить.

— Изначально мы намеревались высадиться на каком-нибудь пустынном берегу близ Гальбурга, чтобы не вызывать ненужных подозрений среди местных жителей. Любой, увидев столько рудокопов, догадается, что они прибыли сюда неспроста. Ольде Брант должен был отправиться в город и приобрести там необходимое количество мулов, после чего мы отправились бы к Трезубой Горе. Однако теперь такой план невозможен, поскольку вся команда корабля знает о цели нашей Компании и, безусловно, постарается помешать отыскать сокровища. Поэтому нам нужно придумать новый план.

Нирт замолчал и оглядел всех.

— Прошу слова, господа, — выступил вперёд Фирт. — Я предлагаю по прибытии бросить якорь, как мы и собирались, у безлюдного берега близ Гальбурга. Всю команду во главе со шкипером усыпить волшебным сном, а самим отправиться к Трезубой Горе, оставив на корабле двоих человек для охраны.

Мастер Чародейства покачал головой.

— Никого оставлять нельзя, — возразил он, — на поиски должны идти все, иначе кампания не увенчается успехом. К тому же, что станется с этими двумя стражами, если матросы вдруг ни с того ни с сего пробудятся раньше положенного срока?

Фирт, нахмурившись, отошёл на прежнее место. Нирт снова оглядел всех присутствующих, но, кажется, больше никто не выказывал желания что-либо предложить.

— Я так и полагал, господа, — сказал Клинт, — что мы вряд ли сможем что-либо придумать. Сокровища может искать любой желающий, поскольку пока они не найдены, никто не может в полной мере претендовать на них, разумеется, кроме самого владельца. Обстоятельство, конечно, малоприятное, господа, однако нам придётся смириться с тем, что у нас в этой кампании будут соперники.

— Прошу прощения, Предводитель, — недовольно возразил Рерт, — но соперники соперникам рознь. Мне кажется, что этот господин Виллет может пасть до самой подлой низости.

— Но это не означает, господа, что мы тоже должны опускаться до подлостей, — мягко осадил его Клинт. — Нам уже приходилось иметь дело с самыми разными соперниками при поиске кладов, а потому для нас такое дело вполне привычное. Мастер Чародейства любезно припас напоследок ещё немного Сонного Зелья для всей команды. Господин Вигр, — Клинт повернулся к чародею, — сколько времени мы сможем выиграть таким образом?

— Я полагаю, два-три дня, сударь, вряд ли больше. К сожалению, с Сонным Зельем никогда нельзя предугадать заранее время пробуждения. Одни усыплённые просыпаются раньше, другие — позже.

— Благодарю тебя, Вигр, двух дней форы нам вполне будет достаточно.

— Уважаемый Вигр, — спросил Нирт, — может ли человек, принявший Сонное Зелье, проснуться сразу?

— Как это сразу? — переспросил чародей. — Что-то я не пойму, Нирт, о чём ты меня спрашиваешь.

— Может ли человек проснуться, положим, уже через минуту-другую после того, как он выпил зелья.

— Безусловно, такое возможно, — пожал плечами чародей. — Сонное Зелье довольно деликатное снадобье и требует бережного и внимательного обращения. Если допустить, что зелье изготовлено не совсем точно или же испортилось из-за долгого хранения, то тогда, конечно...

Чародей говорил, всё более и более увлекаясь, и его рассказ о многочисленных особенностях волшебного зелья грозил затянуться. Но Нирт жестом остановил чародея.

— Прошу прощения, что прерываю тебя, Вигр, — сказал он, — но ведь человек попросту может сделать вид, что выпил зелье.

Тилтону сразу вспомнился Бловер. Во время разговора со шкипером у Тилтона сложилось впечатление, что квартирмейстер вовсе не спит, а лишь притворяется.

— Что ты сказал, Нирт? — вновь переспросил чародей. — Ах да, конечно. Такое вполне вероятно, особенно если человека пытаются усыпить вопреки его воле.

Нирт удовлетворённо кивнул.

— Благодарю тебя, Вигр, — сказал он, — ты в полной мере ответил на мой вопрос.

Чародей учтиво поклонился.

— Ты что-нибудь придумал, Нирт? — спросил Клинт.

— К сожалению, нет, Предводитель, — ответил Нирт. — Я всего лишь пытаюсь избежать неприятных сюрпризов в то время, когда мы будем на шлюпке добираться до берега.

Клинт кивнул и обратился к остальным:

— Господа, как видите, наш первоначальный план остался почти неизменным, а потому предлагаю закончить обсуждение и всем как следует отдохнуть перед завтрашним днём.

Предводитель Компании, Мастер Стражи, Мастер Охоты, Хранитель Карты и Мастер Чародейства с поклонами вышли вон, и кают-компания как будто сразу стала просторнее. Рудокопы принялись устраиваться на ночлег. Судя по всему, завтра ожидался непростой день, но Тилтон долго не мог заснуть и ворочался с боку на бок.

— Глава 12. Гальбург (28 461)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Следующий день выдался погожим и ясным. Утром, едва взошло солнце, на горизонте показалась земля. Вскоре прямо по курсу уже можно было различить башни и стены старинного берегового укрепления, а также лепившиеся к ним дома, крытые черепицей. Это был долгожданный Гальбург. Но корабль взял восточнее, чтобы пристать к берегу чуть в стороне от города, и в полдень "Надежда" бросила якорь у безлюдного берега, густо заросшего лесом. Город отсюда уже не просматривался — его закрывал небольшой мыс.

Рудокопы тотчас же начали собираться. Хотя у каждого было только по сумке, вкупе вещей набралось достаточно много. Исключение составляли лишь Мастер Кухни и Мастер Чародейства, каждый из которых кроме сумки вёз с собой ещё небольшой, но тяжёлый сундук. Один такой сундук можно было тащить только по два человека.

Большая часть команды уже спала волшебным сном, а после того, как убрали паруса и бросили якорь, погрузили в сон и бодрствовавшую часть матросов. Опасаясь, что некоторые из них могут схитрить, Сонное Зелье подмешали в похлёбку. Это, конечно, как заметил, качая головой, Мастер Чародейства, уменьшало силу действия снадобья, но иного выхода не было. Корабельный чародей есть еду с зельем отказался и попросил для себя бутылку рома. Чуть погодя его, уже опьяневшего, связали. Чародей не сопротивлялся и даже заявил заплетающимся языком, что он премного благодарен рудокопам за самое лучшее плавание в его жизни. Квартирмейстер ещё спал, но по настоянию Нирта его тоже связали. Рудокопов это, конечно же, несколько удивило, но возражать Мастеру Стражи никто не стал.

Корабельная шлюпка не могла вместить за раз всех кладоискателей со всеми их сумками и сундуками, поэтому решено было сделать два рейса. Сначала на берег перевезли вещи и кое-какой провиант на самое первое время, купленный у шкипера из корабельных припасов. Пятеро рудокопов во главе с Клинтом остались на берегу, а шлюпка с двумя гребцами вернулась обратно.

На палубе уже стояли остальные кладоискатели, готовящиеся к отплытию, и шкипер.

— Господин Виллет, — Нирт сделал приглашающий жест рукой, — прошу вас спуститься в шлюпку.

Шкипер побледнел, что всегда с ним случалось в минуту опасности. Наверняка он полагал, как, впрочем, и Тилтон, что хотя его и свяжут, но всё же оставят на борту корабля.

— Но... как прикажете это понимать... сударь? — запинаясь, спросил Виллет.

— Не извольте беспокоиться, господин Виллет, это обычная предосторожность. Как только мы благополучно окажемся на берегу, вы сможете вернуться на свой корабль.

— Я надеюсь на ваше слово, — только и произнёс Виллет.

Он, всё ещё бледный, спустился по трапу в шлюпку и уселся на носовой банке. Следом за ним спустился сам Нирт, а после — и остальные кладоискатели. Рерт веслом оттолкнулся от борта корабля, и рудокопы, развернув шлюпку, загребли к берегу. Сам Рерт сел за руль. Тилтон держал в руках весло в первый раз в жизни, и вначале он то промахивался по воде, то загребал слишком глубоко. К счастью, рядом с ним на банке сидел Карст, у которого получалось не лучше, а потому они уравновешивали действия друг друга.

— Господа, — сказал вдруг Нирт, — похоже, я всё-таки недооценил Бловера.

Мастер Стражи только начал говорить, а Тилтон уже по голосу сразу определил, что произошло нечто чрезвычайное. Тилтон поднял глаза на корабль, благо сидел к нему лицом. Шлюпка отплыла от "Надежды" всего лишь на кабельтов, и ошибиться с такого малого расстояния было невозможно. На палубе стоял квартирмейстер собственной персоной.

Тилтон не мог видеть Нирта, поскольку сидел к нему спиной, но явственно услышал, как щёлкнул взведённый курок: Нирт вытащил свой пистолет.

— Господа, — сказал Нирт, — прошу вас изо всех сил налечь на вёсла. Разбудить всю команду, конечно же, Бловер не сумеет, однако неизвестно, какую пакость он способен сотворить в одиночку...

Рудокопы принялись усиленно грести. Тилтон тоже старался как мог, лишь изредка поднимая глаза на корабль. Вскоре квартирмейстер исчез с верхней палубы, а потом с ближнего борта вдруг распахнулось одно из оружейных портов. Тилтон оцепенел и перестал грести. Остановились и некоторые из рудокопов.

— В нас собираются палить из пушки! — в ужасе воскликнул Карст.

— Прошу тебя, дорогой Карст, без паники, — осадил его Нирт. — Господин Виллет, пожалуйста, поднимитесь и помашите рукой, чтобы привлечь к себе внимание. Возможно, Бловер не заметил, что вы находитесь в шлюпке.

Улучив момент между гребками, Тилтон обернулся. Шкипер, встав в полный рост на банку, помахал руками. Потом он сложил руки рупором и закричал:

— Бловер! Не стреляй! Бловер, это я, шкипер Люка Виллет!

Квартирмейстер, выглянув из оружейного порта, некоторое время всматривался в отплывающую шлюпку и затем снова скрылся обратно. Все облегчённо вздохнули и стали грести тише, но, как оказалось, совершенно преждевременно. Из порта неожиданно высунулось пушечное жерло, ярко блестевшее на солнце. Карст, не сдержавшись, чуть слышно ахнул.

— Должен признаться, — хладнокровно сказал Нирт, — что я очень сильно недооценил господина Бловера. Похоже, господин Виллет, ваш квартирмейстер решил одним ударом убить сразу двух зайцев: избавиться от нас и занять ваше место.

— Негодяй! — просипел Виллет.

Тилтон, даже не оглядываясь, знал, что сейчас лицо шкипера стало белее снега.

— Господа, — продолжал Нирт, обращаясь ко всем, — наша единственная надежда спастись — как можно скорее добраться до берега и скрыться там в зарослях.

Кладоискатели с удвоенным рвением налегли на вёсла. Тилтон, изредка посматривая на корабль, работал изо всех сил. Пот, лившийся градом, застилал глаза, но вытереть лицо было некогда. Но всё же Тилтон сумел углядеть, как Бловер споро и умело зарядил пушку, а потом скрылся внутри корабля, чтобы как следует навести орудие.

— Он же сейчас разнесёт нас как рыбью требуху! — раздался вдруг истошный вопль Виллета.

Шлюпка внезапно качнулась, и сзади послышалась какая-то возня. Тилтон мельком обернулся и увидел, что это Виллет попытался броситься в воду, но бдительный Нирт успел схватить его и, некоторое время они боролись. Но праздно смотреть, чем кончится дело, было некогда. У Тилтона уже болели руки, но он мужественно терпел и продолжал грести вместе со всеми.

— Господин Виллет! — вскричал Нирт. — Если вы не перестанете раскачивать лодку, то клянусь бородой Хортора-Рудокопа, я собственноручно размозжу вам голову!

После этих слов возня на носу шлюпки тотчас прекратилась. Тилтон подспудно готовился к выстрелу, но всё равно вздрогнул от неожиданности, когда пушка бабахнула. Борт корабля окутали клубы белого дыма. Раздался пронзительный свист летевшего ядра, и справа от шлюпки, совсем близко, взметнулся вверх столб воды. Кладоискателей окатили брызги воды, однако они ни на минуту не переставали грести.

Шлюпка приближалась к берегу, но, к сожалению, недостаточно быстро. Бловер старательно забивал в пушку новый заряд. Тилтон при малейшей возможности оборачивался назад. Бловер наверняка успеет сделать ещё несколько выстрелов, прежде чем кладоискатели достигнут земли. Виллета, насколько успел заметить Тилтон, Нирт почти затолкал под банку и держал под прицелом. Хотя теперь всякая надобность в шкипере уже отпала...

Бловер скрылся внутри орудийного порта, и пушка вновь высунулась наружу. В душе все замерли, ожидая выстрела. Нирт попросил Рерта понемногу лавировать, чтобы в шлюпку сложнее было целиться. Кладоискатели продолжали грести, а нового выстрела всё не было. Так прошла минута, затем другая... Тилтону казалось, что они ждут выстрела уже целую вечность, но пушка продолжала безмолвствовать.

— Суши вёсла, господа! — скомандовал Нирт. — Все на берег!

Наконец-то! Тилтон даже обернулся, не веря тому, что они всё-таки счастливо доплыли. Кладоискатели бросили вёсла, и шлюпка мягко уткнулась в прибрежный песок. Несмотря на усталость, все тотчас же вскочили с мест и начали выбираться из шлюпки. Нирт первым соскочил на берег и, убирая пистолет за пояс, устремил взгляд на корабль.

— Можно не спешить, господа, — сказал Нирт. — Выстрелов более не последует, поскольку Бловер убрал фальконет.

Тилтон взглянул на корабль. Жерло пушки, торчавшее из орудийного порта, исчезло.

— Похоже, господин Бловер всё-таки признал вас, господин Виллет, — добавил Нирт.

— Вы так полагаете, сударь?

Шкипер, весь всклокоченный и всё ещё бледный после попытки броситься в воду, стоял на носу шлюпки и с явным сомнением смотрел в сторону своего корабля.

— Несомненно, господин Виллет, иначе мы с вами уже кормили бы рыб на морском дне. А поскольку мы благополучно оказались на берегу, то вы, согласно моему слову, можете быть свободны.

Шкипер и Нирт любезно раскланялись. Несколько человек толкнули шлюпку обратно в воду, и Виллет, сев за вёсла, поплыл обратно к кораблю.

После почти трёх недель постоянной качки ступать снова по земной тверди было непривычно. Насколько Тилтон помнил, вся поклажа кладоискателей, перевезённые на берег первым рейсом, были выгружены прямо на песчаный берег, и высились здесь аккуратной кучкой. Сейчас же берег был совершенно пуст. Оказалось, что рудокопы, оставшиеся на берегу, не теряли времени даром и перетащили все вещи в лес, едва с корабля открыли пальбу. Там, в зарослях, откуда их нельзя было увидеть с корабля, кладоискатели собрались вместе.

— Все ли здесь, господа? — спросил Клинт.

— Все до одного, Предводитель, — отвечал Нирт.

Предводитель удовлетворённо кивнул, но ничего не успел сказать. До кладоискателей донёсся грохот пушечного выстрела. Фальконет с корабля всё-таки выпалил! А целью мог быть только шкипер Виллет. Клинт сделал знак рукой, и Брант скрылся в кустах.

Предводитель окинул кладоискателей строгим взором.

— Я хочу поздравить вас, господа, — начал он, — с благополучным прибытием в Гальбург. Мы стали гораздо ближе к нашей цели, однако до успешного завершения предприятия ещё довольно далеко.

Прибежал запыхавшийся Брант.

— Бловер разнёс шлюпку вдребезги, — сообщил он.

— Что стало со шкипером? — спросил Нирт.

— Мне кажется, что он погиб.

Тилтону даже стало немного совестно, что он не испытывал никакого сожаления по поводу произошедшего события.

— Да упокоится душа его, — сказал Клинт, как полагалось в подобных случаях.

— Вы не находите странным, — заметил Вигр, — что Бловер сначала начал палить из своей пушки, затем перестал, а потом снова возобновил пальбу?

— Господин Нирт, — Клинт повернулся к Мастеру Стражи, — похоже, эту загадку в силах разрешить только вы.

Сказав это, Клинт лукаво улыбнулся. Однако Тилтон не сомневался, что Предводитель знает, что у Нирта есть ответ на любой, даже самый каверзный вопрос. Нирт также с улыбкой поклонился в знак признательности и начал говорить.

— Бловер, как мы сами могли убедиться, не отличается особенной живостью ума, но, впрочем, свой недостаток он с успехом возмещает грубой силой и расторопностью. Я полагаю, что стрельбу Бловер открыл стрельбу именно сгоряча. Захватив единожды власть на судне, он решил не возвращать её законному владельцу. Ведь для него это была прекрасная возможность избавиться и от шкипера, и от доброй половины нашей Компании, которую он, конечно же, считает своим обидчиком.

— Отчего же тогда он прекратил стрельбу? — спросил Клинт.

— А прекратить стрельбу господина Бловера наверняка уже надоумил господин Цинвельт. Хотя корабельный маг и большой пьяница, но в сметливости ему отказать нельзя. Они не знали доподлинно о том, кто из нас владеет сведениями о сокровищах, а потому попросту могли вместе со шкипером утопить и свои надежды на богатство. А уж когда Виллет оказался в шлюпке один, Бловер не стал сдерживать свой суровый нрав...

— Весьма правдоподобно, — склонил голову Клинт.

Коротко посовещавшись и наскоро перекусив, кладоискатели договорились, что делать дальше. Брант и Тилтон налегке отправились в Гальбург, чтобы приобрести там полдюжины мулов для перевозки поклажи. Остальная Компания двинулась к Тракту Рудокопов, ведущему к Трезубой Горе. Поскольку дело уже близилось к вечеру, встречу назначили на завтрашний день у Скалистых Холмов.

Выступив в указанном им направлении, Брант и Тилтон вскоре вышли на проторённую дорогу, по которой они двинулись дальше. По пути им попадались обветшавшие дома, некоторые даже заброшенные. Везде в пригороде царило запустение. Встречая редких местных жителей, Брант спрашивал у них про дорогу в город и интересовался, не продаёт ли кто мулов. Им отвечали, что эта самая дорога, по которой они идут, и ведёт в город, а мулов никто не продаёт.

К Гальбургу Брант и Тилтон подошли уже затемно. Ещё не дойдя до крепостных стен, они наткнулись по дороге на постоялый двор, название которого невозможно было разобрать то ли из-за темноты, то ли из-за ветхости вывески. Недолго думая, товарищи решили остановиться здесь на ночлег.

Хозяин постоялого двора принял их весьма радушно и, раскладывая ужин на столе в почти пустой общей зале, весело поинтересовался:

— Мои господа, вы вроде не местные, наверное, с сегодняшним кораблём прибыли?

Наверняка появление корабля в здешних водах не осталось незамеченным в таком маленьком провинциальном городке, подумал Тилтон.

— Так и есть, любезнейший, — кивнул Брант.

Друзья сразу же жадно накинулись на простые, но очень вкусные яства. Хотя после корабельной солонины любая еда им теперь показалась бы деликатесом. Хозяин не торопился отходить от стола, ему явно хотелось перекинуться словечком-другим с приезжими господами.

— Уж не сокровища ли Древних Рудокопов вы сюда приехали искать, мои господа? — улыбаясь, спросил хозяин.

Брант и Тилтон, одновременно оторвавшись от еды, вытаращили глаза и переглянулись. Как мог первый же встречный человек догадаться о цели их предприятия? — мелькнуло в голове Тилтона. Но хозяин, кажется, не заметил растерянности посетителей и лишь задорно рассмеялся.

— Я завсегда со всеми приезжими так шучу, мои господа, — сказал он. — А иначе к нам, вроде как, и приезжать незачем, если не за сокровищами.

— У нас в ваших краях кое-какие дела, любезнейший, — уклончиво ответил Тилтон.

И тут же спохватился, что если хозяин продолжит свои расспросы, то нечего будет ему ответить, поскольку он ещё не успел придумать, какие такие дела привели их сюда. Но, к счастью, хозяин понял Тилтона по-своему.

— Понимаю, мои господа, — с многозначительным видом кивнул хозяин постоялого двора. — Ежели что — могу посоветовать, кому выгоднее всего сбыть товар в нашем городе.

Наверняка он решил, что его посетители — контрабандисты. Тилтон вспомнил, что Виллета кто-то представлял ему как раз свободным торговцем.

— Наш товар уже продан, — отрезал Брант, чтобы избавиться от дальнейших вопросов назойливого хозяина.

После этих слов хозяин наконец-то удалился, хотя по нему было видно, что ему очень хотелось остаться и продолжить разговор. На следующий день рано утром кладоискатели наскоро позавтракали и отправились на местный рынок. Сам Гальбург пребывал в таком же большом запустении, как и пригород. Крепостная стена была полуразрушена и уже вряд ли могла при необходимости защитить город. Двое стражников в кирасах и шлемах лениво прятались у ворот в тени. Увидев кладоискателей, они долго всматривались, вероятно, сразу распознав не местных жителей.

Товарищам удалось купить лишь пять мулов. Ближе к полудню торговцы уже начали расходиться, и Брант, немного подумав, в качестве шестого вьючного животного приобрёл осла. И вовремя — вскорости рынок опустел вовсе. Привязав вереницей мулов и осла, кладоискатели двинулись к Восточным Воротам. Мулы послушно шли туда, куда их вели, а осёл артачился, и его постоянно приходилось понукать.

— Теперь я понимаю, почему этого осла отдали по такой низкой цене, — намучившись, в сердцах воскликнул Брант.

Выбравшись из Гальбурга через Восточные ворота, кладоискатели двинулись дальше на восток. День перевалил за полдень, и солнце нещадно пекло. Гальбург располагался южнее тех мест, где жил Тилтон, и это очень чувствовалось. На улице почти никого не было — все попрятались от палящего зноя. Но больше жары докучали частые остановки, которые кладоискатели вынуждены были делать, чтобы заставлять шагать упрямого осла.

Дорога привела путников на небольшой холм, с которого открывался прекрасный вид на близлежащие окрестности. Здесь осёл опять заартачился. Тилтон обтёр платком лицо от пота и осмотрелся. В глаза сразу же бросился корабль на водной глади бухты Гальбурга. Тилтон тронул за рукав Бранта, чтобы привлечь его внимание.

— Взгляни, сударь, — он указал в сторону моря. — Уж не "Надежда" ли это?

Корабль стоял, чуть поворотившись к кладоискателям кормой, однако с такого расстояния его название невозможно было разглядеть. Возможно, какой-нибудь бывалый моряк по одним только обводам и рангоуту сумел бы узнать судно, на котором он плавал, однако ни Брант, ни Тилтон к таковым не относились. Товарищи некоторое время всматривались в корабль. На палубе вовсю сновали матросы, и от корабля готовилась отвалить шлюпка.

— Жаль, что у нас нет подзорной трубы! — воскликнул Тилтон.

— Это не может быть "Надежда", — убеждённо сказал Брант, — ведь Мастер Чародейства Вигр усыпил всех тамошних матросов волшебным сном, а эти бегают, как будто ни в чём не бывало.

— Но какой ещё корабль мог оказаться в этих водах? — с сомнением спросил Тилтон.

Брант с минуту молчал, продолжая рассматривать корабль.

— Возможно, сударь, это пираты, — сказал он.

Это смахивало на правду. Пираты вполне могли нагрянуть сюда либо в поисках скрывшейся от них добычи, либо для той же свободной торговли, которой не чурался ни один шкипер.

Но надо было двигаться дальше, и кладоискатели вернулись к своим животным. Осёл в этот раз наотрез отказался продолжить путь, и не помогали никакие ухищрения. Когда Брант устало опустил руки и предложил попросту бросить упрямое животное, Тилтона внезапно осенило. Попросив товарища подождать, Тилтон прошёлся по близлежащим дворам и купил моркови в одном из них. Тилтону требовалась лишь одна морковка, но даже за полушку ему отсыпали почти полмешка. Тилтон запасливо приторочил мешок к одному из мулов и, вытащив одну морковку, поманил ею осла. Тот словно по волшебству сразу же сдвинулся с места.

— Браво, сударь! — воскликнул Брант.

— Знание старинных сказок порой бывает весьма полезным, — сказал Тилтон, отвешивая полушутливый поклон.

Оказалось, что Брант такой притчи не знал, а потому его изумление было подлинным. Подумав, Тилтон сообразил, что, наверное, у народа рудокопов свои сказки и легенды, более соответствующие им. Он коротко пересказал сказку своему товарищу.

Затем Тилтон привязал морковку к упряжи последнего мула, за которым шёл осёл, и процессия без всяких проволочек зашагала дальше. Вскоре осёл начал перегонять мулов, чтобы добраться до лакомства, и путать стройную вереницу. Тогда осла поставили самым первым, и дальнейшее путешествие пошло без всяких задержек. Тилтон сидел верхом на осле и, держа в руках палку с привязанной морковкой, управлял направлением движения. Брант сидел на одном из мулов и изредка, при надобности, подстёгивал кнутом некоторых животных.

Всё чаще вдоль дороги стали попадаться заброшенные дома и невозделанные поля, заросшие бурьяном. Несмотря на то, что всё вокруг находилось в запустении, сама дорога, вымощенная камнем, пребывала в прекрасном состоянии. Даже спустя столетия булыжники так плотно примыкали друг к другу, что между ними невозможно было бы просунуть даже человеческий волос.

Вскоре пригород кончился, и путники остановились на короткое время у большого каменного столба, на старинной вязи извещающего, что эта дорога вымощена рудокопами более четырёх столетий назад и ведёт к Трезубой Горе. Под воздействием многовековых ветров, дождей и снега некоторые буквы истёрлись, но всё равно указатель своим видом внушал благоговейное почтение перед древними строителями.

— Мои предки умели строить, — вздохнул Брант, и товарищи двинулись дальше.

— С уходом рудокопов Гальбург и в самом деле пришёл в большой упадок, — заметил Тилтон.

— Не только из-за этого, сударь, — сказал Брант. — В последнее время на город и его окрестности стали совершать набеги варварские племена скиллов, которые обитают за Трезубой Горой. От нашествия варваров Гальбург спасает только то, что пока у скиллов нет ружей и пушек. Однако контрабандисты и пираты не чураются никакой грязной торговли и вовсю продают скиллам огнестрельное оружие в обмен на золото. Поэтому, сударь, мы вполне можем оказаться между скиллами и моряками, как между молотом и наковальней.

Начавшийся было лес стал вдруг редеть, и спасительная тень вновь уступила место палящему солнцу. Вскоре исчезли не только деревья и кусты, но почти и всякая растительность, и дорога вывела путников на каменистое всхолмье.

— Кажется, сударь, мы добрались до места встречи, — сказал Тилтон.

Он остановил осла, подняв палку с морковкой вверх, и огляделся, но не увидел вокруг ни единой живой души.

— Думаю, надо проехать чуть дальше, — сказал Брант. — Вряд ли компаньоны стали бы дожидаться нас на таком солнцепёке.

Тилтон опустил палку вниз, и осёл, снова увидав перед своим носом морковку, зашагал дальше. С самой высокой точки холма Тилтон увидел в далёкой дымке горы. Три снежные вершины, почти задевавшие облака, не оставляли никаких сомнений, что это и есть та самая вожделенная Трезубая Гора. Дорога повела вниз, под холм, и вскоре гора скрылась за деревьями ближнего леса.

С этой стороны каменистого склона одиноко возвышался дуб, широко раскинувший свои ветви. Под его сенью бил родник, к которому Тилтон сразу же и направил своего осла. Едва путники подъехали ближе, как из-за дерева к ним вышел Мастер Охоты Блюр. Компаньоны поприветствовали друг друга. Увидев осла, Блюр укоризненно покачал головой, но ничего не сказал. Кладоискатели напоили животных и двинулись дальше по дороге. Как и предполагал Брант, Компания ожидала их за холмом, где снова начинался лес.

Увидев осла, Нирт удивлённо вскинул брови.

— Но зачем вы купили осла, господа?

— К сожалению, мулов на продажу больше не было, — развёл руками Брант.

— Неужели на всём базаре не набралось и полдюжины мулов?

— Увы, сударь.

— Подозреваю, намучаемся мы с этим ослом, — покачал головой Нирт.

— Господин Нирт, — сказал Тилтон, — у нас более значимая новость: в бухте Гальбурга мы заметили корабль, стоявший на якоре.

— Что это был за корабль? — тотчас насторожился Нирт.

— К сожалению, сударь, нам не удалось рассмотреть издалека, что это было за судно, но мы с господином Брантом, решили, что это, наверное, пираты.

— Отчего же вы так решили, господа?

— Наверняка команда "Надежды" ещё спит волшебным сном, — ответил Брант. — Не мог же господин Бловер пригнать корабль в одиночку.

— Вы забываете про корабельного чародея, господа, — вмешался Вигр, — он вполне мог разбудить команду.

Тилтон переглянулся с Брантом. Об этом они не подумали.

— Полагаю, что в таком случае за нами уже началась погоня, — сказал Нирт. — А потому не будем более терять времени даром.

Кладоискатели быстро навьючили животных, но, прежде чем тронуться в путь, Предводитель серьёзно оглядел всех и произнёс полагающееся напутствие:

— Да оберегает нас всю дорогу Георгент-Странник.

И только тогда вся процессия двинулась по тракту на восток. В первые минуты возникли трудности с ослом, но умудрённый опытом Тилтон уже знал, что нужно делать. Всегда осторожный Нирт отправил вперёд авангард их двух человек. Лес постепенно густел, и заросли вскоре вплотную подобрались к самой дороге, а кроны деревьев сомкнулись над головами путников, закрыв их от палящего солнца. По всему было видно, что этот тракт уже давно заброшен, и мало кто по нему ходит.

Проехав некоторое расстояние, Нирт велел Блюру и Фирту остаться у дороги в секрете, чтобы узнать, насколько отстают преследователи. В том, что погоня есть, никто не сомневался, даже Тилтон. Кладоискатели шли до самого вечера, иногда останавливаясь для отдыха лишь на самое короткое время.

На ночлег путники расположились чуть в стороне от тракта, в чаще леса, предварительно выставив дозорных. Блюр и Фирт так и не появились, хотя все с нетерпением ждали их возвращения. Однако Нирт выглядел вполне спокойным и не проявлял никакого беспокойства. По его расчётам, Блюр и Фирт должны были появиться никак не ранее завтрашнего дня.

Кладоискатели развели небольшой костёр в нарочно вырытой яме, чтобы огонь был незаметен со стороны дороги. Вигр возжёг какие-то травы, отгоняющие комаров и всяческую мошкару. Карст, несмотря на то, что всего за день пути успел натоптать себе мозоли, принялся готовить ужин. Каждый раз, поднимаясь на ноги, он столь мученически охал, что невольно вызывал у Тилтона чувство сострадания.

Не удержавшись, Тилтон наклонил голову к сидевшему рядом Бранту и сказал:

— Мне больно смотреть на мытарства Карста. Порой мне кажется, что он совершенно напрасно пустился в столь трудное и далёкое путешествие.

— О! Не беспокойся, Тилтон! — улыбнулся в ответ Брант. — Вот увидишь, его время ещё придёт. В Компании не бывает случайных людей.

Похлёбка из подстреленной по дороге дичи оказалась выше всяких похвал, и кладоискатели с большим аппетитом воздали должное искусству Мастера Кухни. Сразу после ужина уставший, но сытый Тилтон улёгся спать. Точно также поступили и многие другие кладоискатели. Засыпая, Тилтон заметил, как у костра шёпотом остались совещаться Предводитель Компании, Мастер Стражи и Мастер Чародейства...

Утром, наскоро подкрепившись остатками ужина, кладоискатели снова пустились в путь, и, точно так же, как и вчера, шли весь день. Предводитель сжалился над несчастным Карстом и разрешил тому ехать верхом. Карст счёл мула слишком высоким и опасным для человека своей комплекции и решил сесть на осла. Осла освободили от поклажи, и толстяк, кряхтя, взгромоздился на него. Карст быстро научился с помощью палки с привязанной морковкой обращаться со строптивым животным, и вскоре искусно направлял того в нужную сторону или при надобности останавливал.

К вечеру начало моросить, но кладоискатели продолжали идти почти до самой темноты. Для ночлега они вновь укрылись в зарослях леса, где наскоро соорудили под деревьями навес из веток и парусины. Карст вновь приготовил отменный ужин из подстреленной дичи. На похвалу своего мастерства, толстяк скромно ответствовал, что из таких припасов любой сумел бы приготовить нисколько не хуже, чем он сам.

Дождь шёл всю ночь, а к утру полил ещё сильнее. Если раньше листва деревьев спасала от дождя, то теперь сырость проникла даже под навес. Обычный плащ уже мог служить достаточной защитой, и Тилтон достал из своей сумки старый волшебный плащ, который носил ещё его дед и который предназначался как раз для подобной погоды. Прочие кладоискатели тоже повытаскивали свои волшебные плащи от дождя, прежде чем тронуться в путь. Карст большую часть ехал верхом, лишь иногда спешиваясь, чтобы немного размяться самому и дать отдохнуть ослу.

Дождь лил весь день, не переставая ни на минуту. Тилтон давно бы уже промок, если бы не его магический плащ. Для ночлега выбрали место на небольшом возвышении, чтобы не очутиться потом в какой-нибудь луже. Чтобы разжечь костёр из напрочь отсыревшего валежника, пришлось прибегнуть к волшебству. Навес почти не помогал от дождя, но больше прятаться было негде.

Когда вся Компания за исключением дозорных, уселась за ужином возле костра, шипящего от падающих капель и мокрых дров, объявились, наконец, уставшие и промокшие Блюр и Фирт. Кладоискатели тотчас же потеснились, чтобы посадить разведчиков поближе к костру. Карст выдал им по порции похлёбки и по кружке горячей травяного чая. Фирт первым делом глотнул чаю, а Блюр, обхватив ладонями кружку, чтобы согреть руки, приготовился рассказывать, поскольку все ждали новостей.

— Погоня отстаёт от нас на два дневных перехода, господа, — сообщил он.

— Мы так и предполагали, — кивнул Нирт, и из складок его капюшона потекла скопившаяся вода.

— Бловер ведёт с собой отряд в три десятка матросов.

Нирт снова кивнул, находя в словах Блюра подтверждение своих мыслей.

— Корабельный маг с ними?

— Да, сударь.

Нирт снова кивнул. Вряд ли стоило надеяться, что Бловер пустится в такое опасное путешествие без волшебника.

— У них есть проводник?

— Даже двое, сударь, — ответил Мастер Охоты и глотнул немного горячего чая. — Мы подкрались к неприятелю настолько близко, насколько это было возможно, чтобы остаться незамеченными, и сумели подслушать несколько разговоров.

— В любом случае, мы ожидали, что за нами будет погоня, — коротко подытожил Клинт. — Теперь главное не растерять то преимущество в два дня, которое у нас есть.

Покончив с ужином, кладоискатели улеглись спать. Дождь лил всю ночь. К утру Тилтон, несмотря на свой волшебный плащ, весь промок и продрог. Карст, заметив утром столь безрадостное состояние Тилтона, одолжил тому свой запасной волшебный плащ. Плащ толстяка, конечно, был великоват, но зато был не такой старый и обветшавший.

Хлюпая по лужам, которые теперь были повсюду, кладоискатели в довольно сумрачном расположении духа продолжили путь.

— Глава 13. Великан (29 285)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Ближе к полудню — более точное время невозможно было определить из-за низких свинцовых туч, затянувших всё небо, — вернулись назад Гринт и Уерт, шедшие в авангарде. Нирт сразу же вышел к ним навстречу.

— Что случилось, господа? — спросил он.

— Дальше дороги нет, — сообщил Гринт.

Тилтон взглянул вперёд, но тщетно — он ничего не сумел рассмотреть сквозь густую пелену дождя.

— Объяснитесь, прошу вас.

Из-за капюшона Тилтон не мог видеть лица Нирта, но уже по одному только голосу понял, что тот нахмурился.

— Камни все выворочены, а сама дорога напрочь заросла бурьяном.

Нирт переглянулся с Блюром.

— Самое подходящее место для засады, — заметил Мастер Стражи.

Поскольку от насквозь промокших пистолетов не было бы никакого толку, кладоискатели обнажили шпаги и, заняв оборонительную позицию, отвели караван под прикрытие придорожных кустов. Затем часть кладоискателей, среди которых был и Тилтон, прокралась вперёд вдоль тракта, тщательно скрываясь в зарослях.

Через сотню шагов они наткнулись на преградившую путь беспорядочную груду камней, явно выкорчеванных с каменного тракта. Дорога с этого места обрывалась, переходя в густой непролазный кустарник.

Тилтон переглянулся с Брантом, стоявшим рядом.

— Куда же нам теперь держать путь? — спросил он.

Брант молча пожал плечами, но Тилтон и не ждал от него ответа.

— Весьма смахивает на то, что отсюда попросту вывозили камни, используя тракт вместо каменоломни, — заметил Клинт.

— Оно и к лучшему, господа, — сказал Нирт. — Рано или поздно нам всё равно пришлось бы сойти с дороги, чтобы постараться уйти от погони. Что скажешь, Блюр?

— Самое время, сударь, — согласился Мастер Охоты. — Такой ливень смоет все наши следы.

Нирт удовлетворённо кивнул.

— Тракт Рудокопов ведёт прямиком к большим Двойным Воротам, — продолжал он, — и наверняка именно туда и направятся наши преследователи. Мы же двинемся чуть в сторону — к менее известным Южным Воротам. Вперёд, господа!

Кладоискатели свернули с дороги в густой лес, но даже здесь не нашли спасения от дождя. Сначала путники шли вдоль разрушенного тракта, а потом постепенно начали забирать южнее. Чтобы оставлять меньше следов, шли гуськом и старались не ломать веток. Тилтон, как и все остальные, шагал молча, погружённый в собственные мысли, поскольку погода совсем не располагала к какой-либо беседе.

Среди деревьев всё чаще стали попадаться могучие дубы, и постепенно они сменили все прочие деревья. Чем дальше кладоискатели углублялись в лес, тем больше и выше становились дубы. Каждое дерево могли обхватить не меньше десяти человек. Совсем исчез подлесок, и продвигаться стало гораздо легче. Теперь дубрава всё больше напоминала Тилтону Зачарованный Лес.

К вечеру ливень стал стихать. Тилтон сначала подумал, что наконец-то меняется погода, но, прислушавшись, понял, что шум дождя нисколько не уменьшился. Огромные кроны деревьев начали-таки понемногу служить укрытием от водного потока, низвергающегося с небес. В лесу царил сумрак, и Тилтон по собственному опыту уже знал, что дальше будет становиться только темнее и темнее.

Но на ночлег всё равно пришлось устраиваться во всепроникающей сырости. Дождь лил и весь следующий день, однако, к счастью, под сенью громадных деревьев он ощущался уже гораздо меньше. Лишь отдельные капли долетали до путников, и можно было наконец снять неудобные волшебные плащи. Тилтон сердечно поблагодарил Карста за одолженный плащ. Теперь только шум дождя да мокрые стволы огромных дубов, по которым стекала дождевая вода, напоминали, что ливень всё ещё продолжается. Все в приподнятом расположении духа дружно двигались вперёд, а иные даже разговорились.

Стало уже совсем темно, и кладоискателям пришлось зажечь магические факелы. Тилтон, оглядываясь, сказал, что, пожалуй, деревья в Большом Восточном Лесу ещё огромнее, чем даже в известном Зачарованном Лесу. Брант кивнул, заметив, что, пожалуй, так оно и есть. Во время короткого привала кладоискатели почистили и перезарядили свои пистолеты.

К вечеру мулы начали вдруг выказывать непонятное беспокойство. Тилтону сразу же вспомнились волки. Блюр предостерегающе поднял руку, и караван остановился. Кладоискатели взяли оружие наизготовку и некоторое время стояли, прислушиваясь, но тишину леса нарушал лишь мерный шум дождя.

Не убирая оружия, путники осторожно двинулись дальше, стараясь не обращать внимания на тревожное поведение мулов. Однако животные и не собирались униматься, а потом и вовсе начали кидаться из стороны в сторону. Тогда Блюр, сам озадаченный не меньше остальных, как можно было судить по его напряжённому лицу, переглянулся с Ниртом и, взяв один из факелов, направился в сторону авангарда, который в этот раз составляли Рерт и Фирт.

Блюр скрылся за деревьями, но почти тотчас же показался снова. Он со всех ног мчался обратно и махал факелом. Он что-то кричал на бегу, но его голос заглушил внезапно раздавшийся ужасный треск. В ту же секунду под ногами Тилтона страшно затряслась земля.

Тилтон, не зная, что и думать, замер от растерянности на месте. Мулы поднялись на дыбы и вырвались из рук кладоискателей, также оторопевших от неожиданности. Животные бросились в разные стороны.

В тот же самый миг огромный дубовый ствол с неестественной быстротой обрушился на землю, на глазах у Тилтона раздавив одного из мулов в лепёшку. Казалось, сама земля подпрыгнула под ногами, и Тилтон повалился навзничь. Он хотел подняться, но продолжал лежать, поражённый только что увиденным зрелищем.

Поднялось большое облако пыли, затмившее и без того слабый свет факелов, однако даже оно не смогло скрыть того, как только что рухнувшее дерево взмыло обратно вверх! Тилтон поднял взгляд и не поверил собственным глазам. Держа в руках дубовый ствол как палицу, рядом с соседним деревом возвышался великан. Он был то ли весь покрыт шерстью, то ли одет в какие-то шкуры. Голова его терялась в вышине, и в темноте блестели лишь его глаза. Злобный рык не предвещал ничего хорошего. Как они могли не заметить такого исполина?!

— Поднимайся же, сударь!

Эти слова вывели наконец Тилтона из оцепенения. Только сейчас Тилтон заметил, что рядом с ним стоит Брант и безуспешно тянет его за руку. Тилтону стало немного совестно за своё малодушие, но, бросив беглый взгляд по сторонам, он увидел, что остальные кладоискатели растеряны не меньше него.

— Убегайте! Прячьтесь! — надсадно кричал Нирт. — Сейчас будет ещё удар!

Казалось, Мастер Стражи был единственным, кто сохранил самообладание в эту страшную минуту.

Тилтон вскочил на ноги и с удивлением понял, что, оказывается, при падении придавил собой лежавшего на земле Карста. Наверняка Мастер Кухни не смог удержать своего осла, и тот, сбросив седока, удрал прочь, как и остальные вьючные животные.

Сконфуженный Тилтон кинулся поднимать Карста, но тот оказался слишком тяжёл. Да и сам Карст нисколько не пытался встать, а просто лежал, зажмурившись и вцепившись мёртвой хваткой в свой мешок. Вдвоём Тилтон и Брант еле сумели поднять толстяка на ноги.

— Прячьтесь скорее! — неожиданно подскочил к ним Блюр.

Вокруг них и в самом деле уже никого не было — все остальные успели спрятаться. Лишь неподалёку валялся кем-то обронённый факел, только благодаря которому всё вокруг можно было рассмотреть. Треск сучьев, раздавшийся сверху, возвестил, что гигантская дубинка вновь со страшной силой устремилась к земле.

— За мной! — скомандовал Блюр.

Подхватив Карста под руки, товарищи бросились за Мастером Охоты. И вовремя. Едва они юркнули в кромешную тьму под раскидистые корни ближайшего дерева, как страшный удар потряс всё вокруг. Тилтон, Брант и Карст все втроём повалились на землю. Обернувшись, Тилтон увидел, что дубинка угодила как раз в то самое место, где они стояли всего несколько мгновений назад. Снаружи снова заволокло поднявшейся пылью.

— Кто это такой, раздери меня Лабар? — не сдержавшись, воскликнул Тилтон.

Вопрос, конечно же, был обращён главным образом к Мастеру Охоты, хотя Тилтон и не мог разглядеть его во тьме норы, в которой они оказались.

— Тише, прошу тебя, Тилтон! — прошептал в ответ Блюр. — У этих великанов плохое зрение, но невероятно острый слух.

— Прошу прощения, сударь, — спохватившись, перешёл на шёпот Тилтон. — Но всё произошло настолько неожиданно...

— Не стоит извинений, — прервал его Блюр.

Он подошёл к краю укрытия, и в темноте стал виден его силуэт.

— Ты знаешь, кто это такой, Блюр? — кашлянув от пыли, повторил свой вопрос Тилтон.

— Это горный великан.

Тилтон приходилось слышать о таких великанах, их ещё называли снежными, однако, насколько он помнил, они обитали высоко в горах, но никак не в лесах. Тилтон вопросительно оглянулся на Бранта, но в кромешной тьме не смог его даже разглядеть. Тилтон поднялся на ноги и помог встать тихо охающему Карсту.

— Ты ранен? — поинтересовался Тилтон, отряхивая своё платье.

Он беспокоился, что ненароком придавил Мастера Кухни, упав на него ещё после первого удара.

— Не изволь беспокоиться, — еле слышно прошептал Карст, однако охать не перестал.

Тем временем гигантская дубинка вновь взмыла вверх, и Блюр, высунувшись из-под корней, осмелился осторожно выглянуть наружу.

— Откуда здесь взялся этот горный великан? — спросил Брант.

— Боюсь, господа, — покачал головой Блюр, — на этот вопрос я не смогу дать вам ответа, поскольку сам озадачен не меньше вашего.

Земля содрогнулась, но не так сильно, как от удара, через некоторое время содрогнулась ещё раз, затем через такое же время — в третий раз. Теперь Тилтон уже знал, что это тяжёлая поступь приближающегося великана.

Блюр подался назад, к остальным.

— Господа, — сказал он, — нам лучше спрятаться глубже...

Не успел он договорить, как всё вокруг потряс удар столь чудовищной силы, что Тилтона отбросило в сторону, и присыпало землёй. Великан бил своей дубинкой прямо по корням дерева, под которым прятались беглецы. Наверняка, он успел заметить, куда юркнули кладоискатели, и намеренно ударил именно по этому месту.

Тилтон вскочил, но тут же споткнулся обо что-то мягкое и снова упал. Определив на ощупь, что это лежит бедняга Карст, Тилтон схватил его и волоком потащил вглубь норы. Кто-то, наверное, Брант, подхватил Карста с другой стороны, и ноша сразу стала легче.

— Сюда! — донёсся откуда-то спереди шёпот Блюра.

Тилтон и Брант повернули на голос, но до Блюра добраться не успели. Новое землетрясение свалило всех с ног. Корни столетнего дуба жалобно застонали, однако выдержали ещё один удар великана. Тилтон хотел подняться, но в темноте ударился головой обо что-то твёрдое, наверное, торчащий корень. Из глаз посыпались искры, и Тилтон на мгновенье растерялся.

— Пригнитесь, господа! — шёпот Блюра раздался где-то совсем рядом. — Скорее сюда!

Тилтон наклонился, чтобы поднять Карста, но того уже тащили. Тилтон успел только ухватиться за сапог, который так и остался у него в руках. Потолок норы опустился ещё ниже, и, чтобы пробраться дальше, Тилтону пришлось опуститься на четвереньки. Но уже через пять шагов Тилтон наткнулся на своих товарищей и остановился. Дальше был тупик. Тилтон обернулся. Отсюда хорошо просматривался вход под корни дерева, освещённый факелом снаружи.

Карст начал что-то говорить, но его слова заглушил очередной удар великана. Что-то громко треснуло, и когда дубинка взмыла обратно вверх, стало видно, что вход стал гораздо шире. Один из корней всё-таки отломился! Послышался радостный рык, и что-то очень большое заслонило вход. Это сам великан пытался заглянуть под корни дерева. Но к счастью, в темноте, царившей в норе, вряд ли можно было что-либо рассмотреть снаружи.

Карст хотел что-то сказать, но кто-то тут же зажал ему рот.

— Тихо, господа, прошу вас — еле слышно прошептал Блюр.

Великан некоторое время всматривался, а потом просунул под корни дерева свою руку. Не в состоянии шевельнуться от страха, Тилтон просто-напросто смотрел, как гигантская пятерня тянется прямо к тому месту, где он прятался с товарищами. Сначала она продвигалась ужасающе быстро, однако постепенно её скорость всё уменьшалась и уменьшалась.

Тилтон уже мысленно простился с жизнью, как всего в нескольких футах от него рука великана вдруг остановилась. Застряла! Великан натужно засопел, стараясь просунуть руку ещё глубже, затем попытался повернуть её сначала в одну сторону, потом в другую, но, как он ни старался, дальше рука не пролезала. Великан разочарованно рыкнул, и пятерня, словно нехотя, медленно поползла обратно. Кладоискатели облегчённо вздохнули.

Только теперь Тилтон почувствовал, что у него, оказывается, отчего-то болит голова. Он поднял руку, что ощупать голову, и понял, что вдобавок потерял ещё и шляпу. На затылке вздулась приличная шишка. Слишком резко тронув её, Тилтон поморщился от боли. Это же после удара об тот корень! — запоздало догадался он. Вероятно, именно тогда же с него слетела и шляпа.

Карст всё ещё порывался что-то сказать, и Блюр наконец разжал ему рот.

— Сапог! — просипел Карст. — Я потерял сапог!

— Сапог? — шёпотом переспросил Блюр.

В его голосе слышалось неподдельное удивление.

— Да, сапог.

— И ты всё это время волновался лишь о своём сапоге?

— Конечно! Я не смогу идти дальше без сапога.

Неожиданно Блюр тихо рассмеялся. Оценив комичность ситуации, следом за ним покатились со смеху и Брант с Тилтоном.

— Нет ничего смешного в том, что кто-то лишился сапога, — сердито буркнул Карст.

Наверняка он своими словами хотел урезонить компаньонов, однако эффект получился совершенно обратным, и те расхохотались ещё пуще. Несмотря на боль в голове, Тилтон смеялся как умалишённый и никак не мог остановиться. Он с большим трудом удерживался от того, чтобы не расхохотаться во весь голос.

Карст что-то проворчал и, приподнявшись, пополз к выходу.

— Ты куда, сударь? — сквозь смех шёпотом выдавил Блюр.

— Мне нужно найти свой сапог.

Это вызвало у кладоискателей новый приступ веселья. Тилтон вспомнил, что до сих пор держит в руках сапог Карста, но из-за смеха не сразу сумел окликнуть товарища.

— Не торопись, дорогой Карст, — прошептал наконец Тилтон, утирая слёзы, — вот твой сапог.

Карст немедленно обулся и на радостях заявил, что ни на кого не держит обиды. Кладоискатели понемногу успокоились и стали прислушиваться к тому, что творится снаружи. Пока они смеялись, великан сделал несколько шагов, однако потом всё стихло, и теперь нельзя было сказать определённо, где же находится великан сейчас. Кладоискатели напряжённо вслушивались, но тщетно.

Выждав некоторое время, Блюр выбрался туда, где подземное убежище расширялось. Тилтон и Брант направились следом. Тилтон, определив, что приблизительно в этом месте он ударился головой, на ощупь принялся искать свою шляпу. Шляпа довольно скоро нашлась. Отряхнув от земли, Тилтон тут же нахлобучил её себе на голову. Он совсем забыл про шишку и, нечаянно задев её, поморщился.

— Как только Рерт и Фирт умудрились не заметить такого исполина! — укоризненно заметил вдруг Брант.

Он ни к кому определённо не обращался, однако Блюр счёл своим долгом ответить.

— Никто из нас не ожидал встретить здесь великана, — сказал он. — Думаю, великан мирно дремал, сидя под деревом, и его ноги легко можно было спутать с замшелыми брёвнами. Но более всего странно, почему он накинулся на нас с такой внезапностью и свирепостью.

Снаружи вдалеке раздалось испуганное ржание, и страшный удар потряс землю. Тилтон вздрогнул от неожиданности.

— Надеюсь, наши компаньоны все успели спрятаться, — заметил он.

— Я могу ручаться за всех кроме Рерта и Фирта, — ответил Блюр.

— Они погибли?! — голос Бранта дрогнул.

— Я не видел, как они погибли, — строго сказал Блюр. — Но я также не видел, удалось ли им спрятаться, поэтому не могу доподлинно сказать, спаслись они или нет.

Земля содрогнулась от ещё одного сильного удара.

— Мне кажется, — сказал Блюр, — великан сейчас пытается изловить одного из наших несчастных мулов.

Раздалось несколько тяжёлых шагов, а потом вновь воцарилась тишина. Кладоискатели, замерев, ждали. Тилтон хотел спросить, что они будут делать, но промолчал, поскольку этот очевидный вопрос, казалось, и так витал в воздухе. Возможно, Мастер Чародейства сможет что-нибудь придумать?

Блюр направился к самому выходу из укрытия. Тилтон и Брант, не утерпев, последовали за ним. Благодаря свету факела, валявшегося неподалёку, отсюда хорошо просматривалась местность рядом с дубом. Карст также выбрался из укромной части норы, но, как подозревал Тилтон, единственно для того, чтобы не терять из виду компаньонов. Поэтому он не стал даже подходить к выходу.

Остальные кладоискатели осторожно высунулись из-под корней дуба. Тилтон попытался разглядеть, где же притаился великан, но не сумел отыскать его среди деревьев, сколько ни всматривался. Зато под корнями соседнего дуба он вдруг увидел Нирта, что-то показывающего знаками. Он оглянулся на Блюра, но тот уже сам заметил Нирта и вовсю с ним переговаривался с помощью жестов. Тилтон ничего не понял из этого разговора, но заметил, что Мастер Стражи несколько раз указывал на факел, валяющийся на земле.

— Что сказал Нирт? — шёпотом поинтересовался Тилтон у Бранта. — Надо убрать факел?

— Как раз совсем наоборот, — ответил Брант. — Нирт говорит, что нужно оставить факел там, где он лежит.

— Но при свете великан всех нас переловит, едва мы покинем свои убежища!

— Я тоже так думаю, — шепнул в ответ Брант.

Он собирался сказать что-то ещё, но не успел, поскольку в этот момент его перебил Блюр, как раз закончивший переговариваться с Ниртом

— Великан именно на это и рассчитывает, — повернувшись, возразил Блюр. — Он сейчас как раз караулит нас возле факела. Но мы используем факел как приманку наоборот и осторожно ускользнём у великана из-под самого носа.

— А где сейчас прячется великан? — спросил Тилтон.

Несмотря на невероятный шум, который создавал при каждом своём шаге этот исполин, оказалось весьма трудно определить, где именно он остановился.

Блюр махнул рукой вглубь норы.

— Великан притаился с той стороны, — сказал он. — Следовательно, сейчас мы двинемся туда. — Блюр указал в противоположную сторону. — Таким образом, дуб, под которым мы сейчас прячемся, будет располагаться строго между великаном и нами.

— И будет нас прикрывать, — не сдержавшись, заметил Тилтон.

— Именно так, сударь, — кивнул Блюр.

— А как же Нирт и остальные? — спросил Брант.

— Нирт с остальными направится в ту же сторону, но отдельным отрядом. Мы воссоединимся с ними, как только отойдём на некоторое расстояние от великана.

— Сударь, вы спрашивали про Рерта и Фирта? — осведомился Брант. — Возможно, они успели спрятаться под тем же деревом, что и остальные.

— Нет, — помотал головой Блюр. — Нирт сам спрашивал о Рерте и Фирте, полагая, что им удалось укрыться вместе с нами.

Мастер Охоты снова выглянул наружу и некоторое время всматривался под корни дерева, где прятались остальные кладоискатели. Тилтону по его примеру устремил свой взор туда же. Ему даже показалось, что он там заметил какое-то движение, хотя в такой темноте нельзя было ручаться доподлинно.

— Я пойду первым, — вновь заговорил Блюр. — А вы, господа, следуйте за мной и присматривайте за Карстом.

Тилтон и Брант, не сговариваясь, тут же подхватили Карста под руки с двух сторон. Блюр, обернувшись, удовлетворённо кивнул, а затем вновь повернулся к выходу. Прошло несколько секунд, показавшиеся Тилтону удивительно томительными.

— Пора, — скомандовал наконец Блюр.

Он первым выбрался из-под корней и, ещё раз оглядевшись, осторожно двинулся в заранее условленном направлении. Тилтон и Брант опасливо последовали за ним, поддерживая еле живого от страха Мастера Кухни. В лесу стояла такая мёртвая тишина, что даже пыхтенье толстого Карста казалось слишком громким.

Улучив момент, Тилтон обернулся. Из-под корней соседнего дуба вылезали тёмные силуэты. Это были остальные кладоискатели. Тилтон пытался их сосчитать, но вскоре сбился, поскольку нужно было ещё и смотреть под ноги. Чем дальше они удалялись от лежавшего факела, тем сильнее становилась темень.

Внезапно со стороны второго отряда кладоискателей послышался грохот. Шум был негромкий, кажется, уронили что-то тяжёлое, но в царившей тишине он прозвучал, как гром среди ясного неба. Тилтон с замиранием сердца обернулся. Может, великан не услышит или хотя бы не обратит внимания?

Но в тот же миг раздался злобный рык великана. Их заметили!

— Прячьтесь! — коротко бросил Блюр.

А как же ты? — хотел спросить Тилтон, но не успел. Ещё продолжали звучать раскаты великанского рыка, как Блюр истошно закричал во всё горло и кинулся куда-то в сторону. Чтобы отвлечь внимание и запутать великана! — догадался Тилтон. И совершенно неожиданно для себя с диким воплем побежал в другую сторону.

Земля под ногами заходила ходуном, и Тилтон упал. Он тут же поднялся и с криком побежал дальше. Он падал несколько раз, но каждый раз вставал и продолжал бежать. Только через некоторое время Тилтон осознал, что кричать нет никакой пользы. Вокруг стоял ужасный треск и невообразимый грохот, и его всё равно уже никто не мог бы услышать.

Великан совсем разбушевался, и, казалось, неистово крушил дубиной всё подряд на своём пути. Кругом падали сломанные ветви и сучья, и Тилтон опасался, что какой-нибудь из столетних дубов не выдержит и рухнет под напором разгневанного гиганта.

Но постепенно великан остался позади. Стоял непроглядный мрак, и утомившийся Тилтон, сбавив шаг, пробирался уже наугад. Споткнувшись в очередной раз, он снова чуть не свалился. На ощупь определив, что перед ним огромные дубовые корни, Тилтон обнажил шпагу и осторожно пробрался в привычное укрытие под деревом.

В норе он нащупал удобный для сидения корень и устало опустился на него. Теперь можно было и дух перевести. Великан продолжал бесноваться, но уже не так рьяно как сначала. Надо полагать, он тоже подустал. Если раньше с той стороны, откуда бежал Тилтон, виднелся хотя бы отблеск света от факела, то теперь лес погрузился в кромешную тьму. Наверняка великан растоптал факел в щепки. Тем труднее будет ему отыскать своих жертв в темноте. Удары становились всё реже и, наконец, прекратились вовсе.

Однако в этот момент Тилтона озадачила совершенно другая мысль. Как ему самому отыскать своих компаньонов? Как теперь вообще им собраться вместе? Если зажечь факел или же начать перекликаться, то великан вновь их легко обнаружит. Опять они оказались в безвыходном положении...

Из состояния задумчивости Тилтона вывел какой-то посторонний шум. Некоторое время Тилтон не мог понять, что же случилось, и напряжённо вслушивался. Теперь, когда великан унялся, в лесу царила полная тишина. И тут Тилтон, холодея, явственно расслышал рядом с собой чьё-то мерное дыхание! Богатое воображение сразу же представило всех чудовищ, встреченных им в Зачарованном Лесу.

— Кто здесь?! — поднимая шпагу, спросил Тилтон.

Тилтон хотел произнести это как можно более суровым тоном, однако, к собственному удивлению, даже сам еле расслышал свой голос. От недавнего крика он совсем охрип.

— Кто здесь?! — спросил Тилтон ещё раз.

Как он и ожидал, никто не отозвался. Тилтон хотел было вытащить из-за пояса пистолет, но потом передумал. Дыхание неведомого существа оставалось таким же мерным и спокойным. Змея обязательно выдала бы себя шипением, а волк — рычанием.

Не опуская шпаги, Тилтон вытащил огниво и щёлкнул кремнём по кресалу. Искры лишь на мгновенье осветили прибежище, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы всё увидеть.

Это был осёл! Всего лишь осёл Карста, который тоже прятался в корнях дерева от великана. Обрадованный Тилтон подошёл к животному и, ласково потеребив его за шею, уселся рядом. Мысли вернулись в прежнее русло, и Тилтон снова озадачился тем, как же ему в кромешной темноте отыскать своих компаньонов.

Однако усталость брала своё, и вскоре Тилтон начал клевать носом. Наверняка уже было далеко за полночь. Рассудив, что в случае опасности осёл предупредит его своим поведением, Тилтон обмотал поводья вокруг левой руки и погрузился в сон...

Тилтон не мог сказать, сколько он проспал. В лесу, где всегда царит беспросветный мрак, вообще трудно определить течение времени. Поднявшись на ноги, Тилтон почувствовал себя вполне отдохнувшим и решил, что, наверное, уже утро. А в таком случае не мешало бы немного подкрепиться. Тронув свою щетину, Тилтон по привычке подумал, что надо бы побриться.

Вспомнив о провизии, он решил проверить, на месте ли поклажа осла. Вьюки оказались привязаны добротно и выдержали вчерашнюю бешеную скачку животного. Порывшись, Тилтон нашёл в мешках сухари и взял себе парочку.

Разгрызая свой нехитрый завтрак, Тилтон решил, что сидеть дальше на одном месте бессмысленно и что надо отправляться в путь. Однако осёл по обыкновению заупрямился и отказался идти куда бы то ни было. Он стоял, словно привязанный, и, тихо пофыркивая, поедал мох, в изобилии произраставший повсюду.

Тилтон вспомнил про морковь, купленную ещё им самим в предместье Гальбурга нарочно для таких случаев. Морковь нашлась тут же, в мешках, и осёл, польстившись на угощение, послушно засеменил следом за Тилтоном к выходу из норы.

Вообще говоря, Тилтон не знал, куда нужно идти. Выбравшись из-под корней дерева, он примерно определил, в какой стороне, по его мнению, должно находиться место вчерашнего расставания, и направился туда. Тилтон шёл медленно, вытянув перед собой шпагу, чтобы ненароком не споткнуться или не натолкнуться на что-нибудь.

Чем дальше он продвигался, тем сильнее стало замечаться с левой стороны какое-то слабое свечение. Неужели тот самый факел? Хотя Тилтон мог поклясться, что вчера после буйства великана никакого света уже не было. Тилтон потоптался некоторое время в нерешительности. Свет в тёмном лесу могли разжечь либо друзья, либо те, кто решил устроить какую-нибудь западню.

Тилтон, ведя осла за собой, двинулся вкруг загадочного источника света. После сухарей першило в горле и хотелось пить. Вдруг ему показалось, что кто-то кричит. Тилтон остановился и некоторое время прислушивался, однако в лесу царило безмолвие. Померещилось? Он помотал головой, чтобы стряхнуть наваждение, и, стараясь не шуметь, двинулся дальше.

Однако вскоре крик повторился. Теперь уже громче и гораздо ближе. Тилтон снова остановился в надежде, что крикнут ещё раз. И он не ошибся.

— Ау, господин Тилтон! — явственно различил он.

Это компаньоны ищут его! Тилтон сразу узнал голос Бранта.

— Я здесь, Брант! — крикнул Тилтон в ответ.

Но он совсем забыл, что вчера совсем охрип, и вместо оклика у него получился лишь слабый сип. Тилтон кинулся ближе к свету, поскольку голос раздавался именно с той стороны. Обойдя на своём пути два дерева, Тилтон наткнулся на тёмную фигуру, которая, заметив его, тотчас же радостно воскликнула:

— Тилтон!

В этом месте было уже достаточно светло, чтобы разглядеть друг друга.

— Брант! — просипел Тилтон.

И они обнялись как старые друзья после долгой разлуки.

— Все ли наши компаньоны живы, Брант? И как же вы решились разжечь огонь? И отчего на этот раз на нас не нападает разъярённый великан?

У Тилтона было столько вопросов, что он сходу выпалил их все.

— Идём скорее в лагерь! — смеясь, сказал Брант. — Я всё расскажу тебе по дороге.

И Брант повёл Тилтона к источнику света.

— Все живы и пребывают в добром здравии, благодарение Георгенту-Страннику, — начал рассказывать Брант. — Если бы великан всё ещё находился где-нибудь поблизости, мы ни за что не стали бы зажигать факел...

Оказалось, что этой ночью великан покинул эти места, отправившись куда-то на север. Тогда Нирт приказал зажечь один из факелов, чтобы кладоискатели смогли наконец собраться. Сразу же объявились Рерт и Фирт, которых никто не видел с тех самых пор, как наткнулись на великана. Чуть позже на свет выбрался из своего укрытия и Блюр. Нашлись даже три мула и останки ещё двух погибших мулов. Не могли отыскать лишь Тилтона. Некоторые даже сочли его принявшим смерть от гигантской дубинки.

Товарищи обогнули последнее дерево и вышли к лагерю кладоискателей. Вернее, вышли к одинокому факелу, воткнутому в землю. Сам же лагерь прятался под корнями дуба, огромного даже по сравнению с прочими деревьями Большого Восточного Леса. Кладоискатели тут же высыпали наружу, чтобы поприветствовать Тилтона. Первым подошёл, конечно же, Предводитель Компании, поскольку все остальные расступились, пропуская его вперёд.

— Мы уж и не чаяли увидеть тебя вновь, — сердечно сказал он, пожимая руки по обычаю рудокопов.

Затем Тилтону пожали руки остальные кладоискатели. Лишь Нирт поздоровался с ним издалека коротким кивком. Суровый Мастер Стражи до сих пор относился к нему несколько неприязненно. Растолкав всех, подбежал толстяк Карст и неожиданно заключил Тилтона в объятия.

— Дорогой Тилтон! — радостно воскликнул Карст. — Вчера ты мне спас жизнь, а сегодня нашёл моего осла! Теперь я твой вечный должник.

Эти слова вызвали всеобщий смех. Не смеялся лишь один Нирт.

— Фирт, — сказал он, отвернувшись, — прошу тебя, подай всем сигнал, чтобы возвращались.

Только теперь Тилтон обратил внимание, что некоторые компаньоны отсутствуют. Вероятно, они как раз занимались тем, что искали его, Тилтона. Фирт подошёл к факелу и накрыл его своим плащом на короткое время, затем открыл, ещё раз закрыл и снова открыл.

— Собираемся в путь, господа! — объявил Клинт. — Нужно скорее покинуть это место.

— Тилтон, идём! — сказал Карст. — Пока идут сборы, ты как раз успеешь перекусить, а то у меня только твоя порция осталась.

Перепоручив, своего осла Бранту, Карст схватил Тилтона за руку и потащил в лагерь. Оказалось, что там, среди корней, Мастер Кухни разжёг очаг и приготовил самую настоящую похлёбку. Удивлению Тилтона не было предела. Карст пояснил, что неподалёку кладоискатели обнаружили ручей, из которого и набрали воды. Пока Тилтон ел, Карст загасил тлеющие угли и принялся собирать свои принадлежности. Тилтон сначала с превеликим аппетитом воздал должное кулинарному искусству Мастера Кухни, а потом помог ему со сборами.

— Глава 14. Посвящение (34 454)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Через полчаса Предводитель Компании возвестил:

— Пора выступать, господа!

Выбравшись наружу, Тилтон некоторое время не мог избавиться от ощущения, что что-то не так. Он несколько раз огляделся, пытаясь уяснить, в чём дело. Однако остальные кладоискатели были вполне спокойны и готовились в дорогу.

— Тилтон, тебя что-то тревожит? — поинтересовался Брант.

Наверняка он заметил явное беспокойство компаньона. Тилтон несколько мгновений колебался, признаться ему или нет, опасаясь показаться смешным, но, в конце концов, всё-таки решился.

— Да, — признался Тилтон, — только я никак не могу понять, что именно меня тревожит.

— Это наконец-то прекратился дождь, — с улыбкой ответил Брант, поднимая глаза.

Тилтон вскинул голову, чтобы тоже посмотреть наверх. Только теперь он обратил внимание, что совершенно не слышно шума дождя, который сопровождал их и денно и нощно уже на протяжении нескольких дней. Тронув щетину, Тилтон снова подумал, что неплохо было бы побриться, и вздохнул. Уже во второй раз за время путешествия Тилтону приходилось откладывать свою всегдашнюю привычку.

Нирт дал команду, и вперёд ушли Гринт и Уерт, составляющие авангард. Затем дружной толпой тронулись и остальные кладоискатели, освещая себе путь двумя волшебными факелами. Теперь у них осталось только три мула и один осёл. На осла водрузили тяжёлый дорожный сундук Мастера Чародейства, поэтому Карсту пришлось идти пешком. Однако Карст, уже привыкший к своему животному, самолично вёл его под уздцы, иногда, впрочем, подсобляя себе морковкой, если тот вдруг надумывал упрямиться.

По обыкновению Тилтон и Брант шли рядом.

— Нирт сегодня особенно суров, — тихо заметил Тилтон.

— Ни в коем случае не принимай этого на свой счёт, — ответил Брант. — Нирт со вчерашнего дня не сомкнул глаз.

Тилтон взглянул на Нирта, шагавшего впереди. Он и в самом деле выглядел весьма утомлённым.

— К чему же тогда такая спешка? Можно было отдохнуть хотя бы полдня, ведь великан всё равно уже ушёл.

— К тому есть весомые причины. Когда вчера великан штурмовал наше убежище, Нирт успел заметить, что тот был весь изранен. Нирт предполагает, что горный великан появился в лесу, спасаясь бегством от воинственных племён скиллов.

— Не верится, чтобы какие-то варвары смогли ранить такого исполина, а тем более заставить бежать.

— Варвары берут не уменьем, а числом, — сказал Брант. — Великан принял нас за своих обидчиков и именно поэтому столь свирепо и внезапно на нас набросился. А это значит, что полчища скиллов до сих пор идут по его следам.

Уже догадываясь, что скажет его собеседник, Тилтон поднял на него глаза.

— И в погоне за великаном они вполне могут наткнуться на нас, — заключил Брант.

Кладоискатели шли весь день, сделав лишь пару небольших остановок. Они не встретили на своём пути ни скиллов, ни даже их каких-нибудь следов. Тилтон уже начал надеяться, что на этот раз опасность обошла их стороной, однако лес преподнёс другой сюрприз. Вечером, когда уже подходило время подыскивать укромное местечко для лагеря, раздался протяжный и многоголосый вой. Тилтон похолодел.

— Волки! — процедил сквозь зубы Блюр. — Господа, у кого есть ружья, я бы посоветовал перезарядить их дробью покрупнее.

Кладоискатели бросились к ближайшему дереву, однако под его корнями оказалось немного тесновато для всей компании. Решив, что здесь будет довольно трудно держать длительную оборону, если волков будет целая стая, кладоискатели решили идти дальше. Не успели они дойти до следующего дуба, как вой усилился и стал гораздо ближе.

Кладоискатели шли, всё убыстряя шаг, и вскоре уже почти бежали. Испуганные вьючные животные вырывались и вставали на дыбы, но их крепко держали. Нирт велел приготовить оружие, что, впрочем, было совершенно излишним напоминанием в минуту подобной опасности. Тилтон уже давно вытащил свой пистолет из-за пояса. Даже Карсту всучили пистолет, хотя он пытался отказаться, заявляя, что побаивается любого оружия кроме ножа. По дороге кладоискатели подбирали сучья покрепче, чтобы использовать их как рогатины.

Вскоре в окружающей темноте заблестели глаза огромных хищников. Те, кто нёс факелы, подняли их повыше. Тилтон попытался определить, сколько зверей в стае, и понял, что прошлая встреча с волками в Зачарованном Лесу была лишь детской забавой.

— Господа, — выдохнул кто-то, — их тут никак не меньше сотни!

Кладоискатели с удвоенной скоростью понеслись к дубу, стоявшему впереди. Его разлапистые корни сулили надежду на приличное укрытие. Однако волки с неожиданной наглостью преградили им путь в ту сторону. Звери поражали своими размерами, Тилтон даже решил, что они гораздо больше своих собратьев из Зачарованного Леса, хотя это могло ему лишь показаться из-за многочисленности стаи.

Кладоискателям пришлось остановиться. Тилтон осмотрелся: они оказались в полном кольце. Грянуло несколько выстрелов, но они не возымели почти никакого эффекта, кроме того, что несколько волков встряхнули головой, словно отмахиваясь от назойливых мух.

Кладоискатели заняли круговую оборону, выставив наружу рогатины и поместив в центре вьючных животных. Как противостоять целой стае огромных хищников, даже не имея возможности укрыться?

— Вигр! — сказал Нирт. — Нам незамедлительно нужен твой замечательный порошок для Большого Буха.

— Сию секунду, Нирт!

Порывшись в складках своего плаща, чародей извлёк небольшой мешочек, но передать его Мастеру Стражи не успел. Неожиданно один из хищников вдруг подбежал ближе других и прыгнул.

Несколько человек предупреждающе закричали, кто-то даже испуганно ахнул. Рудокопы, стоявшие с той стороны, подняли рогатины, готовясь принять удар, однако волк недопрыгнул и, лишь злобно клацнув зубами, отскочил обратно. Все облегчённо вздохнули.

Нирт заткнул свой пистолет за пояс, взял у чародея заветный мешочек и, быстро оценив его вес в руке, развязал. Тилтон взглянул на Бранта. Его товарищ сразу же понял немой вопрос, обращённый к нему.

— Тот самый порошок, — ответил Брант.

Тот самый порошок, которым он отпугивал волков ещё в Зачарованном Лесу! Тилтон немного приободрился.

— Господа, — громко объявил Нирт, чтобы его слышали все, — приготовьтесь к Большому Буху!

Волки с рычанием кружились, постепенно сужая кольцо. Трём мулам и ослу, чтобы не понесли с испугу, накинули каждому на голову по мешку.

— Мандриан! — крикнул Нирт и поднял руку.

А вот и то самое таинственное слово! В этот раз Тилтон всё хорошо расслышал. Он чуть не забыл зажмуриться, но Брант вовремя ткнул его локтём. Раздался громкий хлопок. Свет яркой вспышки был заметен даже через сомкнутые веки. Волчий рёв на мгновенье сменился скулением, но лишь на мгновенье.

— Вперёд! — скомандовал Нирт.

Тилтон открыл глаза. Волки заметно посторонились. Кладоискатели бросились к ранее примеченному дубу. Однако волки быстро опомнились и опять сузили круг. Нирт ещё раз поднял руку, и после крика "Мандриан!" последовала новая вспышка. Первые ряды рудокопов почти добрались до цели, но при движении компания невольно растянулась, и волки воспользовались этим.

Слева метнулась стремительная тень.

— Берегитесь! — истошно завопил кто-то.

Зверь ворвался прямо в середину бежавших кладоискателей, разметав их в разные стороны. Переломившись, треснула рогатина, и грянуло несколько выстрелов. Тилтон тоже разрядил свой пистолет в огромное серое чудовище. Волк повалился, но успел вцепиться в шею одного из мулов. Блюр выстрелил в упор, а несколько подбежавших рудокопов пронзили хищника своими шпагами. Дёрнувшись, волк издох, однако челюстей так и не разжал.

— Быстрее, господа! — скомандовал Блюр. — Сейчас волки почуют запах крови и растерзают нас.

Рудокопы наскоро срезали вьюки с погибшего мула и кинулись к дубу. Нирт устроил ещё одну финальную вспышку, и все благополучно укрылись под корнями дуба. Волки тотчас же с диким воем и рычанием набросились на оставленные туши и устроили кровавое пиршество. Тилтон отвернулся, чтобы не видеть этого ужасного зрелища. Надолго ли хватит этой небольшой добычи для прожорливой стаи? Тилтон первым делом зарядил свой пистолет.

— Вигр, — сказал Нирт, — теперь нам понадобится магический огонь.

— Мне требуется некоторое время, чтобы подготовиться, Нирт. Немедленно получить огонь никак невозможно.

— Боюсь, что у нас очень мало времени, дорогой Вигр.

Волки за считанные мгновения растерзали добычу, не побрезговав даже трупом своего же сородича, и, облизываясь, вновь устремили свои голодные глаза на кладоискателей, укрывшихся под корнями.

— Я постараюсь, как можно скорее, — с лёгким поклоном ответил Вигр.

Оставалось только поражаться мужеству и выдержке старого волшебника. Двое рудокопов быстро сняли с поклажи сундук с магическими принадлежностями, и Мастер Чародейства немедля приступил к делу. Остальным же Нирт велел пока разжечь костры у входов в убежище.

Кладоискатели находились на осадном положении, и поэтому не могли собирать хворост. Пришлось доставать топоры и рубить корни дерева. Но рубили только внутренние отростки, чтобы не разрушить внешних укреплений укрытия. Двух оставшихся мулов и осла поместили в самом дальнем и укромном отнорке, подальше от волчьих глаз.

Вскоре возле трёх широких входов, ощетинившихся рогатинами, весело заплясали огоньки костров. Тилтон облегчённо перевёл дух. На душе сразу затеплилась надежда, что им, пожалуй, удастся выбраться и из этой переделки. Волки кружили возле дерева, но ближе не подходили.

Несмотря на ночь, об отдыхе никто и не помышлял. Кто-то стоял на страже у костров, кто-то рубил дрова, кто-то помогал чародею. Рерт перевязал Гринта и Берта, легко раненных после нападения волка. Карст по обыкновению занялся ужином. Только увидев приготовления Мастера Кухни, Тилтон почувствовал, насколько он голоден.

Внезапно под корнями раздался какой-то шум, и сразу же — волчье рычание и испуганное ржание. Тилтон и несколько рудокопов кинулись в отнорок, где стояли вьючные животные. Никем не замеченный хищник взобрался сверху на торчащие корни и сумел разрыть там землю. Между корнями образовалось отверстие, слишком узкое, чтобы в него мог пролезть сам огромный волк, но вполне достаточное, чтобы просунуть лапу и схватить мула.

К тому времени, когда кладоискатели подбежали на шум, хищник уже успел наполовину вытащить свою добычу. Несчастный мул застрял в дыре, зацепившись поклажей. Пока одни кладоискатели, среди которых был и Тилтон, тянули мула обратно, другие орудовали шпагами, пытаясь пронзить волка прямо из укрытия.

Наконец, волк отпустил мула, и Тилтон с товарищами повалился на землю. Кладоискатели издали было победный клич, но поперхнулись собственным же криком. Вся верхняя часть мула была попросту съедена. Не успели кладоискатели опомниться, как с потолка обвалилась земля, и рядом с первым отверстием образовалось второе. В дыру тотчас же просунулась волчья лапа и вцепилась когтями в последнего мула.

Кладоискатели бросились спасать животное: одни тянули мула, другие атаковали волка. Тилтон выстрелил в дыру, надеясь попасть в голову хищника, и обнажил шпагу.

— Посторонитесь, господа! — раздался вдруг рядом голос Вигра.

Тилтон обернулся. Чародей стоял с длинным черпаком в руках, а позади него Уерт в рукавицах держал горшок, полный бурлящего ярко-синего варева. Тилтон прижался к стене, пропуская их.

— Поберегитесь, господа! — объявил Вигр.

Вигр зачерпнул немного варева из горшка и с неожиданной ловкостью метнул содержимое черпака прямо в отверстие в потолке. Раздался дикий визг, от которого чуть не заложило уши, и волчья лапа сразу же скрылась обратно в дыре. Мул повалился обратно, однако раны, нанесённые ему, оказались слишком глубокими. Бедное животное хрипело и уже закатывало глаза. Переглянувшись с товарищами, Блюр поднял пистолет и пристрелил мула.

Затем кладоискатели разожгли ещё один костёр в этом отнорке, переставшем быть тупиком, и собрали всю поклажу. Тилтон взял под уздцы осла и отвёл его к Карсту.

— Теперь это наше единственное уцелевшее вьючное животное, — сказал он.

Карст не успел ничего ответить — внезапно поднялся невероятный рёв и визг. Тилтон бросился к одному из выходов.

Снаружи творилось нечто невероятное. Волки словно сошли с ума. Они крутились волчком, кусали друг друга, прыгали, катались по земле... Чародей и Уерт выбрались вдвоём из-под корней и теперь бесстрашно стояли перед целой стаей волков. Чародей раз за разом зачерпывал из горшка волшебное зелье и поливал им хищников, которых тотчас же охватывало пламя.

Передние ряды волков пытались сбить с себя огонь и осадить, однако сзади на них напирали плотной стеной остальные и не давали уйти. Между сгрудившимися хищниками вспыхнула драка, и вой усилился. Огонь начал перекидываться с одного волка на другого. В воздухе противно запахло палёной шерстью, и всё вокруг начало заволакивать едким дымом. Ясно виднелась лишь фигура чародея, беспрестанно поливающего хищников волшебным зельем.

Наконец, волки не выдержали и дрогнули. Давя и кусая друг друга, они рванули прочь от дуба. Но на поле боя осталось лежать несколько горящих трупов. Кладоискатели, наблюдавшие за сражением, дружно крикнули "ура". Вигр несколько раз осмотрелся вокруг и, убедившись, что волков рядом не осталось, зашагал обратно в укрытие. Уерт шёл следом, осторожно держа в руках горшок с остатками волшебного зелья.

Кладоискатели горячо поблагодарили чародея за то, что тот вновь спас им жизнь. Некоторое время было видно, как в темноте между деревьями носятся волки, объятые пламенем, но постепенно всё стихло. Тилтон опасался, что в лесу сделается пожар, однако волшебный огонь не перекидывался даже на палую сухую листву. А по тому, с какой осторожностью обращались с зельем Вигр и Уерт, Тилтон сделал вывод, что этот огонь поражает только живых существ.

Однако хищники не ушли совсем, а лишь удалились на некоторое расстояние от дерева, под которым прятались кладоискатели. То там, то сям во мраке леса всё ещё поблёскивали голодные волчьи глаза. Пока хищники опасались подойти, кладоискатели прошлись вокруг дуба и набрали хворосту для костра и больших сучьев для рогатин.

Показался Карст и объявил, что готов ужин. Ничто не могло отвлечь Мастера Кухни от исполнения своих обязанностей. После ужина Нирт распределил часовых, а остальные отправились отдыхать, поскольку уже была глубокая ночь. Тилтон оказался в числе первых, кому выпало стоять у костра на одном из небольших выходов из норы. Он следил за тем, чтобы не погас огонь, и изредка поглядывал на то, что творилось снаружи. Сначала волки держались на некотором отдалении от дерева, но постепенно они осмелели и снова подобрались ближе. Огрызаясь друг на друга, первым делом они принялись поедать трупы своих погибших сородичей, а потом с воем начали бродить вокруг.

Сначала волки просто кружились, не вызывая никаких подозрений. Однако через некоторое время Тилтон заметил, что волки понемногу сжимают кольцо. Тилтон поворошил костёр, и вспыхнувшее пламя осветило многочисленную стаю серых хищников, окруживших дерево. Сомнений больше не осталось — волки готовились к новому нападению. Тилтон взвёл курок, чтобы разбудить компаньонов и одновременно хотя бы ранить одного из волков. Но едва он прицелился, как раздался выстрел с другой стороны дерева.

— Тревога! — донёсся крик Вилда. — Поднимайтесь, господа!

Тилтон опустил пистолет, решив приберечь заряд. И так спавшие с оружием наготове рудокопы, тут же вскочили и выбрались к часовым, стоявшим у трёх входов. Тилтон подкинул в свой костёр дров и шагнул под корни, чтобы огонь оказался между ним и волками. К нему присоединились Гринт и Берт.

Неожиданно один из волков бросился прямо на них. Тилтон и рудокопы приготовились к схватке, но хищник, наткнувшись на врытые рогатины, отпрыгнул обратно. С другой стороны дерева послышалось рычание, а потом крики и выстрелы. Похоже, там завязалась заварушка покрепче. Тилтон переглянулся с товарищами. У всех мелькнула одна и та же мысль — броситься на помощь. Не успели они перекинуться и словом, как у входа мелькнула тень.

Второй хищник поступил хитрее. Он прыгнул откуда-то сбоку и, сбив рогатины в сторону, попытался пролезть внутрь между древесным корнем и костром. Гринт и Уерт остановили его рогатиной, ткнув в морду, а Тилтон кинул горящим поленом в ухо. Волк, глухо взвыв, подался назад и, мотая головой, выскочил обратно наружу.

— Берегитесь! — закричал Гринт.

Тилтон обернулся. Ещё один волк уже пытался обойти костёр с другой стороны. Гринт и Уерт не успевали перенести длинную рогатину сюда, и Тилтон выстрелил идущему на него волку в голову. И только потом понял, что зря стрелял так прямолинейно в лоб. Волк дёрнулся, и шерсть на его голове окрасилась кровью. Однако он не упал, а шагнул вперёд на Тилтона. Тилтон выхватил шпагу и приготовился к схватке.

Вдруг грянул выстрел, и волк с простреленным глазом рухнул рядом с костром. Тилтон обернулся. Гринт опустил пистолет.

— У этих волков слишком крепкий череп, сударь, — сказал он.

Тилтон кивнул в ответ, одновременно и соглашаясь, и выражая благодарность. На длительные разговоры не было времени — их снова атаковали. На этот раз вперёд бросились сразу двое хищников по обеим сторонам костра. Одного Уерт и Гринт остановили рогатиной, а другого Тилтон сначала отвлёк, кинув в него горящих углей с костра, а потом пронзил шпагой в глаз. Волк свалился замертво сверху на тело своего только что застреленного сородича, оставив Тилтона без оружия. Тилтон, не растерявшись, выставил ещё одну рогатину, теперь уже поверх трупов, и таким образом полностью перекрыл проход с левой стороны от костра.

Шум и выстрелы с противоположной стороны дуба указывали на то, что там тоже идёт жаркая схватка. Быстро вытащив застрявшую в глазнице хищника шпагу, Тилтон обернулся, чтобы узнать, как справляются его товарищи. Гринт также шпагой добил волка, которого держал рогатиной Уерт. Однако волк перед смертью дёрнулся и упал на край костра. Шерсть затлела, и в нору повалил густой и едкий дым. Рудокопы вдвоём столкнули рогатиной труп хищника с углей в правую сторону, а затем выставили две рогатины, перегородив проход и справой стороны от костра.

В узком проходе норы, посреди которого к тому же пылал костёр, огромные хищники оказались скованными в движениях и стали лёгкой добычей для кладоискателей. Тилтон укрепил свою рогатину, а затем подкинул в костёр ещё дров. Пламя взмыло до самого потолка.

Тогда хищники сменили тактику. Теперь они стали пытаться вытащить трупы своих сородичей, чтобы полакомиться ими. Но тогда снова открылся бы проход в нору. Кладоискатели взяли длинные сучья и стали выкидывать наружу угли с костра. Это возымело желаемое действие. Несколько волков обожглись и, недовольно рыча, отступили. Остальные не стали испытывать судьбу. От близости костра стало жарко. Тилтон снял дублет и повесил на один из мелких торчащих корней. Посмотрев на своих товарищей, он не смог сдержать улыбки, хотя и догадывался, что сам выглядит не лучшим образом. Раскрасневшиеся лица Гринта и Уерта были покрыты копотью, причудливо размазанной потом. Рудокопы, взглянув на Тилтона, рассмеялись в ответ.

Некоторое время хищники крутились возле самого входа, но затем вдруг, оглядываясь и поджав хвосты, осадили в сторону. Снаружи что-то происходило. Взобравшись на мёртвого волка, Тилтон попытался выглянуть из норы, но ничего не увидел.

Однако долго гадать не пришлось. Вскоре снаружи с правой стороны показались Блюр и Фирт — они шли вокруг дуба. Фирт держал в руках уже знакомый вчерашний горшок, а Блюр ловко и прицельно разбрасывал черпаком волшебное зелье. Сначала волки в панике устроили давку, а потом бросились врассыпную. Однако Блюр и Фирт не остановились и продолжили свой обход вокруг дерева.

Тилтон устало опустился на большой приземистый корень возле костра. Похоже, атаку удалось отбить и на этот раз. Гринт и Уерт уселись рядом. Ещё слышался волчий вой, но это было уже не прежний злобный, а какой-то жалобный вой, который постепенно удалялся. Волки отступали.

Из глубины норы показался Клинт с лицом, также покрытым копотью.

— Отбились, господа? — полувопросительно-полуутвердительно спросил Клинт.

— Отбились, Предводитель, — кивнул Гринт.

Но Клинт и сам уже видел и довольных компаньонов, и пылающий вовсю костёр, и трупы волков возле него. Клинт вдруг пристально посмотрел на Тилтона.

— Ты ранен, Тилтон? — спросил вдруг Клинт.

Тилтон только после этих слов увидел, что у него разодран левый рукав, а на предплечье выступила кровь. Следом он ощутил и боль. Всё-таки второй волк успел его задеть, но, к счастью, рана была только поверхностная. Клинт отправил Тилтона к большому выходу на противоположной стороне, где Рерт перевязывал других раненых. Оказалось, что здесь волки дали самое настоящее сражение. Кладоискателям пришлось убить семерых хищников, прежде чем те отступили. Но совсем отогнать стаю от дерева получилось только с помощью волшебного зелья.

В стычке с волками никто серьёзно не пострадал, хотя раненых набралось чуть ли полдюжины человек. Рерт по очереди всех осматривал и перевязывал, используя мазь, которую приготовил Вигр. Едва он взялся за руку Тилтона, как вдруг прогремел выстрел. Тилтон вскочил с места, пытаясь определить, где стреляли, но Рерт усадил его обратно. С другой стороны дерева? Или где-то внутри норы? Кладоискатели с оружием наготове бросились выяснять, что случилось. Услышав выстрел, вернулись и Блюр с Фиртом.

Оказалось, что это один из волков, разрыв землю сверху, пытался пролезть внутрь норы. Скорее всего, он взобрался на корни дерева ещё во время нападения всей стаи. Карст, сидевший в том месте, сумел превозмочь свой страх и одним выстрелом в упор убил хищника наповал.

— Наповал? — удивился Тилтон.

— Да, — засмеялся Брант, — он умудрился всадить пулю волку прямо в мозг через его глотку.

К костру вылез сам Карст. Он весь дрожал и заявил, что больше ни на шаг не отлучится от огня и теперь всю ночь не сомкнёт глаз. Рудокопы добродушно посмеялись над толстяком. Они хотели было вытащить из норы труп волка, но тот застрял в первом же узком проходе между корнями. Блюр заявил, что опасно оставаться в лагере, который подвергся нападению и завален трупами. Рано или поздно волки снова бы заявились на запах крови в поисках наживы. Можно было, конечно, попробовать оттащить все трупы подальше от лагеря, но кладоискатели, коротко посовещавшись, решили, что гораздо проще сменить убежище, пока волки ещё опасаются возвращаться.

Несмотря на усталость, все собрались и, предварительно погасив все костры, направились к соседнему дереву. После гибели вьючных животных всю поклажу пришлось нести самим. На осла приторочили с одной бока сундук Мастера Кухни, а с другого бока — сундук Мастера Чародейства. Сразу пятеро рудокопов освещали путь факелами с настоящим огнём, а Фирт держал наготове горшок с магическим зельем. Однако, как и предполагал Нирт, волки не решились на ещё одно нападение. Новый дуб оказался заметно больше прежнего, а его корни — более раскидистыми и крепкими.

Кладоискатели обследовали норы под корнями и, разведя костры у входов, расположились новым лагерем. Карст, как и говорил ранее, устроился у одного из костров, однако, несмотря на своё обещание, уже через несколько минут безмятежно захрапел. Вахта Тилтона уже кончилась, и он тоже устроился на ночлег, найдя себе удобное место недалеко от того же костра.

Проснувшись, Тилтон сразу понял, что ещё довольно рано. В лагере царила тишина, которую нарушал лишь треск горящих дров и храп некоторых рудокопов. Часовой прохаживался у костра, чтобы не заснуть. Снаружи слышались далёкие завывания волков, ставшие уже привычными. Но разбудило Тилтона что-то совершенно другое. За корнями послышались голоса, и Тилтон вспомнил, что проснулся оттого, что кто-то произнёс его имя. Тилтон невольно прислушался.

— Дальше так продолжаться не может, — тихо говорил кто-то. — Пришло время решить положение Тилтона.

Кажется, это был голос Вигра.

— Нельзя посвятить человека так скоро и без всех полагающихся испытаний. Это противоречит нашим правилам.

Тилтон сразу узнал твёрдый голос Нирта. Тилтон не совсем понимал, о чем именно идёт спор, однако было совершенно ясно, что сейчас решается его судьба.

— Нельзя идти дальше, имея в наших рядах непосвящённого, — возразил Вигр.

— Карст опять заснул.

Только сейчас Тилтон заметил, что Карста нет возле костра. Послышалось какое-то движение. Наверное, расталкивали Карста.

— Я... я не сплю, господа!

Однако сонный голос Мастера Кухни говорил совсем об обратном.

— Тилтон даже не является ольде!

— Это необязательное условие, Нирт. В некоторых случаях допускается посвящение, минуя эту ступень.

— Это устаревшее правило, уважаемый Вигр!

— Это правило никто не отменял, досточтимый Нирт, им попросту редко пользуются.

Спор разгорался, и Тилтону уже не приходилось прислушиваться, чтобы всё расслышать.

— Призываю вас к благоразумию, господа! — примирительно сказал Клинт. — Я полагаю, что испытаний у Тилтона было уже предостаточно. Мало, кто вспомнит такой кампании, настолько щедрой на всякого рода злоключения.

— Вот именно, уважаемый Предводитель! — не сдавался Нирт. — Появление тринадцатого компаньона не принесло нам никакой пользы: беды продолжаются сыпаться на нас, как капли во время дождя.

— Я убеждён, что не будь Тилтона, всё было бы ещё хуже. Его время ещё придёт, Нирт. В Компании не бывает случайных людей.

Нирт что-то проворчал, но слишком тихо, и Тилтон не разобрал, что именно.

— Уважаемые Мастера, — сказал Клинт, — кто готов поручиться за Тилтона?

— Карст! — строго произнёс Нирт.

Тилтон улыбнулся. Карст наверняка опять прикорнул. В подтверждение этого вновь послышался сонный голос Мастера Кухни.

— Я не сплю... Я не сплю, господа...

— Тогда скажи своё слово, Карст, — с иронией заметил Нирт.

Возникло некоторое замешательство. Карст явно не понимал, чего от него хотят, поскольку всё прослушал. Клинт терпеливо повторил свою речь.

— Конечно, я готов поручиться за Тилтона! — с жаром воскликнул Карст.

Тилтона тронули искренние слова добряка.

— Я тоже отдам своё слово за Тилтона, — сказал Вигр.

— Я тоже, — коротко и тихо заявил кто-то, ещё не вступавший в беседу.

Тилтон скорее догадался, чем узнал, чей это голос. Это наверняка Блюр.

— Нужно ещё одно поручительство, господа, — сказал Клинт.

Тилтон замер. Вероятно, все участники ночного собрания смотрели сейчас на Нирта, ожидая его окончательного решения. С минуту длилось тягостное для Тилтона молчание.

— Я готов воздать должное Тилтону, — произнёс наконец Нирт, — и даже считаю вполне возможным принять его в сан ольде. Однако, я против того, чтобы в обход всех правил сразу посвятить новичка. Таково моё слово.

Мастер Стражи как всегда был суров. Вновь наступило молчание. Через некоторое время начал держать речь Клинт. Говорил он по своему обыкновению довольно тихо, и Тилтон затаил дыхание, чтобы не пропустить ни единого слова.

— Господа, мы с вами уже преодолели часть нашего непростого пути, но впереди нас ожидают не меньшие трудности. Я уже высказывал ранее своё мнение о Тилтоне, а потому моё решение не вызовет у вас удивления. Я отдаю своё слово в поддержку Тилтона.

Последовала небольшая пауза, которой Предводитель Компании по своей привычке предоставлял участникам собрания время на обдумывание своего решения.

— Вот и славно, — заключил Вигр.

— Таким образом, господа, — продолжил Клинт, — четверо Мастеров поручились за господина Тилтона. Отрадно, что почти все мы пришли к единому мнению.

Вероятно, последняя фраза была обращена к Нирту, поскольку он счёл дать ответ.

— Я подчиняюсь Совету Мастеров.

— Думаю, господа, уже не стоит будить Карста, а наоборот, всем нам следует также последовать его заразительному примеру.

Послышалось движение. Кто-то покидал собрание, чтобы вернуться на своё место, кто-то устраивался поудобнее на ночлег прямо там же. Вскоре в лагере вновь воцарилась тишина. Тилтон некоторое время ворочался с боку на бок, возбуждённый всем услышанным, но потом незаметно для себя тоже заснул.

Утром Рерт велел всем раненым накануне развязать повязки. Тилтон с удивлением обнаружил, что рана полностью зажила. Часовые доложили, что волки ночью некоторое время рыскали по старому лагерю, а потом ушли. Дорога дальше была открыта. Но всё же Мастер Чародейства приготовил ещё один горшочек волшебного зелья, поскольку прежнее уже успело потерять свои магические свойства. Только после этого кладоискатели двинулись в путь. Тилтон, покачав головой, отметил про себя, что не бреется уже второй день подряд.

Весь день среди кладоискателей царило какое-то оживление. Первым к Тилтону подошёл Карст и ни с того ни с сего вдруг с чувством пожал ему руку, заявив, что всегда верил в Тринадцатого Компаньона. А по дороге то один, то другой рудокоп под каким-нибудь предлогом подходил к Тилтону и высказывал свои заверения в том, что если он когда-то и сомневался в Тринадцатом Компаньоне, то теперь всё это в прошлом. Впервые со времени получения того злосчастного документа Тилтон вдруг явственно осознал, что перестал быть изгоем хотя бы среди компаньонов.

Вечером, когда кладоискатели уже разбили лагерь под корнями большого дуба, почему-то долго не было ужина. Ещё ни разу не случалось, чтобы Карст так запаздывал. Наверное, именно из-за этого Предводитель решил собрать кладоискателей до ужина, а не после, как это обычно водилось. За исключением часовых и Карста, все расположились в самой большой норе под корнями, освещённой факелами.

— Уважаемые друзья, — неожиданно торжественно начал Клинт.

Тилтон только теперь обратил внимание, что все его товарищи необыкновенно серьёзные, не переговариваются и не отпускают обычных шуточек.

— На исходе уже второй месяц нашей кампании, — продолжал Клинт. — Мы вместе преодолели немало трудностей, но главное — ещё впереди, а потому самое время, чтобы пополнить наше Братство ещё двумя кладоискателями.

Тилтон сначала решил, что сейчас к ним присоединится ещё двое рудокопов, и даже заозирался вокруг в поисках новичков. Вот только откуда в этом глухом лесу могли взяться эти двое?

— Брант, прошу тебя, подойди сюда.

Клинт проговорил это торжественно-мягко, как, наверное, мог говорить только он. Брант, весь красный то ли от смущения, то ли от всеобщего внимания, встал и шагнул к Предводителю. Тилтон тотчас же догадался, кем будет второй кладоискатель.

— Увадаемый Брант, Совет Мастеров единогласно высказался за то, что ты успешно прошёл сан ольде и что тебя пора посвятить в кладоискатели.

Брант поклонился. Клинт оглядел присутствующих, и те одобрительно зашумели.

— Брант, будь любезен, преклони колено и повторяй за мной слова клятвы.

Брант опустился на одно колено и положил правую руку на сердце. Клинт говорил, а потом делал паузу, чтобы Брант успевал повторить за ним.

— Клянусь быть верным товарищем и честным кладоискателем, — торжественно звучали слова клятвы, — клянусь никогда не поддаваться соблазну золота и самоцветов, да покарает меня Хортор Первейший из Рудокопов, ежели я нарушу эту клятву.

Некоторые рудокопы шевелили губами, также повторяя про себя клятву. После того, как смокли последние слова, Клинт взял из рук подошедшего Вигра серебряную цепочку с какой-то подвеской и повесил её на шею Бранта. Наверняка это символ кладоискателя! Брант поцеловал подвеску и поднялся с колен.

— Добро пожаловать в Братство! — объявил Клинт и обнял Бранта.

Затем новопосвящённый кладоискатель развернулся и направился на своё место, но чуть было не промахнулся, вероятно, чересчур переволновавшись. Тилтон успел заметить на его глазах выступившие слёзы. Он хотел ещё рассмотреть подвеску, поскольку Брант сидел рядом с ним, однако тот продолжал крепко сжимать её в кулаке, как самую ценную вещь на свете.

— Тилтон, прошу тебя, подойди теперь ты.

Тилтон уже догадывался, что его позовут следующим, однако всё равно оказался застигнут врасплох. Сердце тут же учащённо забилось от волнения. Тилтон поднялся и, одёрнув дублет, на совершенно ватных ногах направился к Предводителю.

— Уважаемый Тилтон, Совет Мастеров четырьмя голосами из пяти поручился за то, чтобы посвятить тебя в кладоискатели.

Тилтон поклонился. Рудокопы одобрительно зашумели, поддерживая решение. Тилтон мельком взглянул на Нирта. Однако вопреки ожиданию, Мастер Стражи не выглядел недовольным и, заметив взгляд Тилтона, даже кивнул ему.

— Тилтон, будь любезен, преклони колено.

Так же как до этого Брант, Тилтон опустился на одно колено и положил правую руку на сердце. Словно во сне он повторял слова клятвы кладоискателей. Затем Клинт повесил Тилтону на шею цепочку и велел подняться.

— Добро пожаловать в Братство! — объявил Клинт и обнял Тилтона.

— Я вижу, Тилтон, — с улыбкой заметил Вигр, стоявший рядом, — ты уже начал отпускать бороду, как заправский рудокоп и кладоискатель.

Все засмеялись. Тилтон поклонился и зашагал на своё место. Наверное, он тоже пошёл не совсем туда, поскольку кто-то схватил его за плечи и направил в другую сторону. Даже закралась грешная мысль: а может на самом деле стоит отпустить бороду? Только усевшись, он заметил, что по примеру Бранта сжимает в руке подвеску на цепочке. Тилтон разжал кулак, чтобы наконец рассмотреть таинственный знак. Подвеска представляла собой очень тонкой работы круглый щит из серебра размером с фалангу пальца. Поверх щита перекрещивались кирка и лопата, сделанные с удивительной тщательностью.

— А теперь, господа, в честь новых кладоискателей праздничный ужин, — возвестил Клинт.

Тилтон спрятал цепочку под дублет и поднял глаза. В большую нору, где все собрались, из бокового отнорка пытался выбраться Карст. Не успел Тилтон удивиться его неуклюжести, как вдруг понял, что Мастер Кухни просто несёт с собой что-то очень большое. К нему уже подошли несколько рудокопов и помогли вынести в центр грота огромный пирог. В ноздри сразу ударил соблазнительный аромат. Стало ясно, что Карст опоздал с ужином вовсе не из-за своей нерасторопности.

— А вот и угощение! — пропыхтел Карст.

Он вытащил свой большой нож и начал разрезать пирог. Первые два куска он неожиданно преподнёс не Предводителю, как полагалось по чину, а Бранту и Тилтону — как новопосвящённым. Только когда они попробовали пирог, Карст продолжил раздавать угощение всем остальным.

Пирог выдался на славу. Тилтон уже и не мог припомнить, когда в последний раз так изысканно ужинал. Разве что только в метрополии.

— Восхитительное блюдо! — воскликнул Тилтон. — Но что это за мясо?

— Это мясо мула, — ответил Брант.

Неужели это нежное и сочное мясо — какая-то ослятина?!

— Это невозможно! — не удержался Тилтон от возгласа.

— Карст может всё, — заметил Блюр.

— Порой мне кажется, что наш дорогой Карст не меньший кудесник, чем я сам, — сказал Мастер Чародейства.

Все снова рассмеялись, воздавая должное кулинарному искусству Мастера Кухни. Сам Карст смутился и лишь скромно заметил, что сделанное им — обычное дело, и нужно только знать, что и как делать. Праздничный ужин затянулся не более обычного. Кладоискатели, уставшие после долгого перехода, выразили Бранту и Титлону своё почтение и поспешили устроиться на ночлег. Не стали отставать от прочих и сами новопосвящённые. Всем требовался отдых перед завтрашним днём.

— Глава 15. Старый неприятель (28 085)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Последующие дни выдались столь однообразными, что Тилтон не смог бы отличить один от другого. На пятый день пути впереди забрезжил свет. Все тотчас заговорили, что они наконец-то выходят к Трезубой Горе, и настроение у всех приподнялось. Однако Нирт, Порт и Клинт не разделяли общей радости и несколько раз в день с озабоченным видом сверялись по карте.

— Что-то мы слишком быстро добрались до Трезубой Горы, — бормотал Порт, поправляя свои очки и водя пальцем по карте. — Или заплутали.

А к вечеру следующего дня стало ясно, что опушка леса расположена не на востоке, как должно быть, а на юго-востоке.

— Похоже, господа, мы совершенно сбились с пути, — растерянно заявил Порт.

Коротко посовещавшись, кладоискатели решили, что не остаётся ничего иного, как идти к опушке, чтобы там с помощью звёзд или солнца попытаться выяснить, куда же они забрели. По дороге путники наткнулись на ручей и пополнили истощившиеся запасы воды. Тилтон впервые за время путешествия изменил своей всегдашней привычке и на этот раз не стал бриться у ручья. Проведя пальцами по зарастающему подбородку, Тилтон повернулся к Бранту.

— Кладоискатели обязательно должны отпускать бороду? — спросил он.

— Некогда это было отличительным признаком рудокопов, — ответил Брант. — Теперь это всего лишь традиция, которую соблюдают отнюдь не все. Сам же я жду не дождусь, когда у меня начнёт расти борода.

Утром было настолько светло, что сразу стало ясно, что опушка уже совсем недалеко. Кладоискатели быстро собрались и тронулись в путь, невольно ускоряя шаги. Чем ближе становилась опушка, тем больше Тилтон обращал внимание на то, что свет падает сверху, а не как обычно спереди.

К полудню путники вышли к краю леса, и перед ними предстала удивительная картина. Эта была не совсем опушка. Огромные деревья и дальше, насколько хватало глаз, возносились ввысь, но это были уже высохшие остовы прежних дубов-красавцев, некогда густо покрытых листвой. Какие-то вьющиеся растения увивали эти дубы от самых корней и до самых верхушек. Даже земля была сплошь покрыта крупными побегами этих растений.

— Волчьи кишки, — прервал молчание Вигр.

— Но Непроходимые Земли располагаются гораздо южнее, — возразил Порт. — Мы не могли настолько ошибиться.

Он засуетился, вытаскивая из-за пазухи карту, и развернул её на сундуке, притороченном к ослу. Клинт, Вигр и Нирт подошли поближе и некоторое время всматривались в карту.

— Эти растения ядовитые? — спросил Тилтон.

— Нет, — ответил Брант.

— А почему их называют волчьими кишками?

Брант пожал плечами.

— Возможно из-за того, что эти растения ужасно длинные и образуют запутанные заросли.

— Скоро полдень, — сказал Вигр, — самое время, чтобы наиболее точно определить наше местонахождение.

Клинт кивнул и велел устроить привал. Карст занялся приготовлением обеда, Вигр с Портом — наблюдениями за солнцем и вычислениями. Тилтон, воспользовавшись свободной минуткой, зашагал к волчьим кишкам, чтобы рассмотреть их поближе.

— Осторожнее, Тилтон, — сказал Блюр, заметив, куда тот направляется, — не переломай себе ноги.

Тилтон улыбнулся, думая, что Блюр шутит, и, кивнув, зашагал дальше. На самом краю леса вьющихся растений было совсем мало, вероятно, они предпочитали солнце и завоёвывали лес постепенно. Чем дальше, тем растений становилось больше, стебли их утолщались, а листья и соцветия увеличивались в размерах. Вскоре ходить по земле, сплошь устланной крупными побегами, стало непросто. Несколько раз Тилтон, споткнувшись, чуть не упал, несколько раз ему пришлось вытаскивать застрявший сапог. Казалось, коварные волчьи кишки так и норовили ухватить путника за ногу. Только теперь Тилтон в полной мере оценил предупреждение Блюра и поспешил вернуться обратно в лагерь.

К тому времени Вигр и Порт уже закончили свои вычисления и готовились объявить результаты. Порт всё ещё выглядел немного растерянным и без конца поправлял свои очки. Верный знак, что вопрос с местонахождением решить не удалось или удалось не полностью.

— Куда же мы забрели, господа? — спросил Клинт.

Порт прокашлялся.

— Господа, — сказал он, — хотя это и невозможно, но мы оказались именно там, где и должны были оказаться.

Кладоискатели переглянулись между собой. Порт, как и все учёные люди, любил порой выражаться витиевато и непонятно.

— И что это означает, Порт? — нахмурился Клинт.

— Это означает, что мы вовсе не заблудились.

— Но как же мы тогда очутились у Непроходимых Земель?

Порт поправил очки и развёл руками.

— Я полагаю, — начал Нирт, и все обернулись на его голос, — мы просто не учли того, что за триста лет Непроходимые Земли сильно расширились.

— Ну конечно, сударь! — вскричал Порт.

Он с жаром пожал руку Мастеру Стражи.

— Ну конечно! — повторил Порт. — Раньше, когда Трезубая Гора была обитаемой, рудокопы постоянно обрубали волчьи кишки и не давали им разрастаться далее отведённых границ. Теперь же некому следить за Непроходимыми Землями, и за триста лет они очень сильно расширились на север.

Порт снова развернул свою карту и с воодушевлением отметил на ней новую границу Непроходимых Земель.

— Почему рудокопы в своё время совсем не вырубили эти волчьи кишки? — поинтересовался Тилтон.

— Непроходимые Земли защищали Трезубую Гору с юга от набегов варваров, сударь, — подняв палец, назидательно сказал Порт.

Наскоро подкрепившись, кладоискатели снова тронулись в путь. Теперь они решили продвигаться вдоль северных рубежей Непроходимых Земель. Граница была неровная: местами Большой Восточный Лес сильно выступал в сторону полей, а местами заросли волчьих кишок глубоко врезались в самую гущу огромных дубов. Кладоискатели старались идти прямо, обходя лишь побеги вьющихся растений. Однако шагать при дневном свете всё равно было гораздо веселей и намного сподручней. Да и дичь здесь попадалась более разнообразная, чем в глухой чаще.

Кладоискатели шли так три дня, а на четвёртый день, после очередного лесного языка, перед ними открылась просторная холмистая равнина, заросшая волчьими кишками. Но не это поразило путников. Вдалеке на востоке высился горный хребет. Снизу он был тёмно-зелёный и кверху менял цвет на синевато-серый.

— Трезубец, — выдохнул кто-то.

Тилтон видел на горе только две вершины, а третья — северная вершина, вероятно, скрывалась за деревьями. Самый высокий пик окутывала густая пелена сероватого дыма. Некоторое время кладоискатели любовались Трезубой Горой — колыбелью Древних Рудокопов. Тилтон припомнил, что и остальные так же, как и он, видят эту гору впервые. Но в памяти всколыхнулись и былые страхи. Тилтон оглядел компаньонов, однако остальные, казалось, и не помышляли о Древнем Зле.

— Вперёд, господа! — напомнил Клинт.

Путники с удвоенной энергией зашагали дальше. Вскоре Тилтона тоже охватило радостное возбуждение от того, что до сокровищ осталось совсем немного. Из-за зарослей волчьих кишок пришлось завернуть немного севернее, чем предполагалось. Весь день Порт рассматривал карту и, качая головой, сокрушался, что эдак им придётся сделать приличный крюк, чтобы достигнуть Южных Ворот. Однако Непроходимые Земли не позволяли кладоискателям идти к намеченной цели напрямую. Нирт даже высказал опасение, что Южные Ворота могли со временем полностью зарасти волчьими кишками так, что к ним теперь не подступиться. Однако кладоискатели, посовещавшись, решили всё же попытать счастья у Южных Ворот.

— По крайней мере, господа, — подытожил Клинт, — там мы будем избавлены от соперников, идущих за нами следом.

Путники шли до самого позднего вечера, будто желали скорее достичь вожделенной Трезубой Горы, и добрались до предгорья. Всё чаще под ногами попадались камни, деревья измельчали, и теперь приходилось продираться через густой подлесок. Здесь волчьи кишки отступили, и кладоискатели смогли повернуть на юг. Вблизи гора казалась ещё выше, а её крутые скалистые склоны были поистине неприступными. Почти совсем стемнело, и Тилтону с Брантом, составлявшим авангард, велели подыскивать удобное место для лагеря.

Вдруг с правой стороны в кустах послышался шум. Тилтон остановился и вытащил пистолет. Было бы весьма неплохо подстрелить к ужину какую-нибудь добычу. Шедший чуть сзади Брант тоже притаился, достав свой пистолет. Треск веток в зарослях усилился, и Тилтон переглянулся с товарищем. Пожалуй, навстречу к ним пробирался какой-то крупный зверь, возможно, олень или даже лось. Если это волк, то всякие надежды на жаркое придётся оставить. Тилтон прислушался. Шум в кустах определённо раздавался сразу в нескольких местах. Похоже, животных было никак не меньше двух.

Наконец, ветви ближайшего куста раздвинулись, и в полутьме сумерек показалось человеческое лицо. Какой-то незнакомец саблей прорубал себе дорогу в зарослях. От изумления Тилтон в первое мгновение даже опешил. Тилтону даже показалось, что незнакомец его узнал. Он ожидал встретить здесь кого угодно, но никак ни человека! Тилтон тотчас же вспомнил, что за ними гонится по пятам многочисленный вооружённый отряд. Пока кладоискатели блуждали по волчьим кишкам, их уже нагнали. Наверное, подумал Тилтон, они с Брантом как раз наткнулись на авангард своих преследователей.

Незнакомец, увидев кладоискателей, замер на месте с поднятой саблей, но он, в отличие от Тилтона, выглядел скорее даже обрадованным, нежели удивлённым. Первым желанием Тилтона было выстрелить, однако лишний шум мог привлечь внимание остальных преследователей. Возможно, стоит попытаться захватить противника в плен...

Но пока Тилтон раздумывал, положение изменилось. Внезапно из зарослей позади незнакомца прогремел выстрел. Тилтон совсем упустил из виду, что в кустах пробирались двое! Он инстинктивно пригнулся, а когда поднял голову, перед ним уже никого не было. Он вскинул пистолет, но палить по густым зарослям было уже совершенно бесполезно. Удаляющийся треск веток указывал на то, что противники позорно удирали прочь. Или торопились оповестить своих товарищей.

Тилтон повернулся к Бранту, но тот и сам уже всё понял.

— Надо предупредить остальных!

И они бегом поспешили назад. Обеспокоенные кладоискатели ждали их с зажжёнными факелами и с оружием наизготовку.

— Что случилось, господа? — сразу же спросил Нирт.

— Сударь, кажется, нас догнали! — ответил Тилтон. — Мы нарвались прямо на авангард наших противников.

— С какой стороны он продвигался? — нахмурился Нирт.

— С юга вдоль склона.

— Тогда нам лучше уйти на север

— Но тогда мы ещё сильнее удалимся от Южных Ворот! — возразил Порт.

Нирт на мгновенье задумался.

— Мы можем постараться запутать следы, а затем, сделав крюк, снова повернуть на юг. Но если окажется, что Южные Ворота заросли, то мы очутимся в ловушке, где с одной стороны неприступные горные кручи, с другой — непроходимые волчьи кишки, а с третьей — Бловер со своими головорезами.

Тилтон призадумался над непростым выбором. Однако решение нужно было принимать немедленно. Некоторые высказывались за то, чтобы несмотря ни на что идти к Южным Воротам, другие настаивали на том, чтобы направиться к Двойным Воротам. А педантичный Порт добавил, что ещё есть Северные Ворота. Послушав некоторое время, слово взял Предводитель Компании.

— Хочу напомнить, господа, — начал говорить он мягким, но в то же время настойчивым тоном, — что мы направлялись к Южным Воротам в надежде запутать соперников и таким образом опередить их. Однако теперь, когда нас снова догнали, считаю бессмысленным продолжать путь на юг, где опасностей предположительно больше, чем здесь. Поэтому я предлагаю идти к Двойным Воротам, чтобы скорее скрыться в подземных ходах под Трезубой Горой.

Все единодушно поддержали мудрое решение Клинта.

— Потушите факелы, господа, — велел Нирт, — свет может выдать нас!

И, несмотря на усталость, кладоискатели спешно тронулись в путь. Вскоре совсем стемнело, и продвигаться в густых зарослях без освещения стало трудно. Пришлось вытащить один из магических факелов и обмотать его плащом, сделав таким образом нечто вроде потайного фонаря. Бедный Карст по дороге несколько раз жалобно интересовался, не пора ли им уже остановиться, но Нирт каждый раз отвечал, что они ушли ещё недостаточно далеко. Кладоискатели шагали до тех пор, пока совсем не выбились из сил.

Наконец, Предводитель дал команду на привал, и все тотчас повалились от усталости на траву. Об ужине никто уже и не помышлял в такое позднее время. Определили часовых, и Тилтон, узнав, что ему не надо стоять первую вахту, со спокойной душой тут же погрузился в сон.

Когда его разбудили, ещё стояла глубокая ночь. Тилтон совершенно не успел выспаться и еле продрал глаза. Он даже не узнал того, кто его разбудил.

— Моя очередь стоять вахту? — спросил он.

— Сюда приближается неприятель, — послышался короткий ответ Блюра.

Весь сон мгновенно слетел, и Тилтон вскочил как ужаленный. Быстро собравшись, кладоискатели возобновили ночной поход. В кромешной темноте Тилтон мог видеть лишь спину рудокопа, шагавшего впереди, и, беспрестанно спотыкаясь, старался не отставать от него. Совершенно нельзя было определить, куда они идут, только заметный уклон указывал, что они движутся вдоль горного хребта на север.

— Тилтон!

Внезапно раздавшийся возле самого уха шёпот заставил Тилтона вздрогнуть. Вздрогнуть и проснуться. Оказывается, он задремал прямо на ходу. Тилтон тряхнул головой, чтобы разогнать остатки сна. Он повернулся к догнавшему его рудокопу, однако не сумел рассмотреть в темноте, кто это был.

— Что случилось, сударь? — спросил Тилтон.

Рудокоп вновь заговорил, и Тилтон сразу узнал по голосу Бранта.

— У меня никак не выходит из головы тот матрос, на которого мы наткнулись вечером, будучи в авангарде.

— Отчего же?

— Мне показалось странным, что он был в кирасе и шлеме.

— По-моему, в этом нет ничего необычного, — пожал плечами Тилтон.

— Он очень смахивал на кирасира у крепостной стены Гальбурга.

Тилтон вспомнил, что человек и ему самому показался знакомым. Однако Тилтон не обладал настолько хорошей памятью на лица, чтобы доподлинно быть уверенным в этом. Он мог запросто спутать матроса с кем-нибудь.

— Наверное, просто показалось в сумерках, — предположил Тилтон.

— Нет, — возразил Брант, — у меня стойкое ощущение, что это тот самый кирасир из Гальбурга.

— Возможно, сударь, стоит рассказать об этом господину Нирту?

Брант помолчал с минуту.

— К сожалению, — наконец произнёс он, — мне пока нечего рассказать, кроме своих подозрений. Да и откуда здесь взяться солдату?

— Может быть, матрос, будучи в шлеме, просто сильно смахивал на того стражника?

— Может быть, — согласился Брант, впрочем, без всякой уверенности в голосе.

Задумавшись, Брант отстал, поскольку идти друг за другом было гораздо сподручнее. Теперь беспокойство закралось и в душу Тилтона. Он тоже задумался, пытаясь что-нибудь вспомнить. В голову лезли всякие мысли, одна нелепее другой. Тилтон так и не смог придумать правдоподобного объяснения и, в конце концов, бросил эту затею. Единственная польза от его бесплодных размышлений состояла в том, что он окончательно проснулся.

Несколько раз кладоискателям приходилось останавливаться, потому что бедняга Карст совсем выбивался из сил и умолял хотя бы о самой короткой передышке. Нирт шёпотом ругался на него и предлагал сделать носилки, чтобы нести толстяка. Однако Карст каждый раз заявлял, что гордость никак не позволит ему этого, и со стоном вновь поднимался на ноги.

Внезапно со стороны арьергарда послышались крики, а потом грянуло несколько выстрелов. Тилтон вытащил пистолет. Их всё-таки обнаружили!

— Вперёд, господа! — раздался громкий голос Предводителя.

Теперь уже не было никакого смысла скрываться.

— Хватайте Карста! — скомандовал Нирт.

Времени, чтобы сделать носилки уже не было. Бедолагу просто подхватили под руки и потащили. Если он и пытался что-либо возразить, то на этот раз его никто не стал слушать. Тилтон продирался через заросли, не разбирая дороги. Ветви хлестали по лицу, а сам он постоянно спотыкался то ли из-за темноты, то ли из-за усталости. Он бежал вместе со всеми, надеясь лишь, что остальные знают, куда идти.

Через некоторое время Тилтону пришлось сменить одного из товарищей, тащивших Карста. Толстяк показался для уставшего Тилтона ещё тяжелее, чем был на самом деле. Карст что-то бормотал, но слушать его было некогда. Споткнувшись в очередной раз, Тилтон повалился ничком, увлекая за собой Карста. Он уже не надеялся встать, но кто-то подхватил толстяка, а кто-то помог подняться ему самому. Тилтон чувствовал, что понемногу начинает отставать. Сзади уже слышались треск сучьев и крики преследователей. Однако, похоже, погоня устала не меньше, иначе давно настигла бы кладоискателей.

— Порт! — послышался впереди голос Клинта. — Далеко ещё до ворот?

Порт что-то ответил, однако он говорил слишком тихо, и Тилтон, как ни прислушивался, не смог расслышать его слов. А переспрашивать уже не было сил.

— Сюда! — раздался громкий крик Блюра.

Тилтон сам ни за что не смог бы определить, с какой стороны зовёт Мастер Охоты. Но все разом подались куда-то вправо, и Тилтон последовал за ними. Неожиданно кусты раздались в стороны, и Тилтон очутился на открытом месте. Здесь начался крутой каменистый подъём в гору, а дальше на фоне неба чернела отвесная скала.

— Сюда, господа! — повторял Блюр. — Все сюда!

Его крик доносился откуда-то сверху и не только указывал направление в темноте, но и сильно подбадривал. Поднимаясь по крутому склону, Тилтон помогал себе руками и хватался за редкие пучки трав. Он уже никого не видел вокруг, но чувствовал, что он поднимается самым последним из кладоискателей. Из-под ног выскальзывали и катились вниз камни. Сзади грянуло несколько выстрелов, и одна из пуль взвизгнула совсем рядом с Тилтоном.

Истекая потом, Тилтон последние шаги преодолевал уже почти на четвереньках. Внезапно кто-то схватил его за ногу, и Тилтон ничком повалился на землю. Он со всей силой лягнул свободной ногой схватившего, и тот разжал руки. Однако, чтобы подняться и двигаться дальше, сил уже не оставалось. Тилтон от усталости не смог даже позвать на помощь. Наверное, в такой темноте компаньоны просто потеряли его...

— Мандриан! — вдруг тихо сказал кто-то сверху.

Большой Бух! Тилтон от неожиданности забыл зажмуриться. Ниже по склону что-то громко бабахнуло, и на мгновенье всё вокруг озарилось ярко-оранжевым светом. Вспышка были слишком сильная, и Тилтон не успел ничего рассмотерть. Тотчас же всё вокруг погрузилось в непроглядный мрак. Раздались душераздирающие крики запаниковавших моряков. Тилтону удалось разобрать отдельные слова.

— Волшебный огонь! Бежим!

Ослеплённый Большим Бухом, Тилтон полз вверх по насыпи. Внезапно его схватили за руку и, очевидно помогая, сильным рывком дёрнули вверх. На этом месте подъём неожиданно для Тилтона кончился, и он, перелетев насыпь, кубарем полетел вниз с другой стороны склона. Он опасался, что скатится куда-нибудь вниз, но его удержали. Перекувырнувшись, Тилтон без сил повалился на землю, хватая ртом воздух.

— Все на месте, Нирт! — сказал кто-то.

Сразу за этими словами прогремел ещё один взрыв, отдавшийся гулким эхом. Следом последовало несколько выстрелов. Тилтон догадался, что кладоискатели ждали только его, чтобы открыть огонь. В такой темноте вряд ли можно было в кого-нибудь попасть, однако следовало остудить преследователей. Затем всё стихло так же внезапно, как и началось.

Понемногу к Тилтону начало возвращаться зрение. С этой стороны насыпи давал небольшое освещение факел, замотанный в плащ, и Тилтон, отдышавшись, смог осмотреться. Кладоискатели очутились в просторном и высоком подземном гроте, вырубленном в скале. Он был такой ширины, что по нему свободно могли бы проехать в ряд пятеро всадников, не мешая друг другу. Высота грота составляла, навскидку, три человеческих роста.

На стенах виднелись какие-то затейливые узоры, вырезанные древними мастерами. Конец подземного хода, несмотря на то, что луч света был направлен именно в ту сторону, терялся во мраке. У самого входа в пещеру почти до потолка возвышалась насыпь, образовавшаяся со временем из-за обвалов и оползней.

У гребня насыпи сидели несколько рудокопов с пистолетами наготове, готовые при необходимости в любой момент открыть огонь. Остальные кладоискатели расположились на безопасном внутреннем склоне, прикрытые от противника насыпью. Здесь же лежал и беспрестанно охал Карст. Бедняга жаловался на свою усталость, на боль в ногах и на то, что у него порвалась шляпа. Тилтон покачал головой, в который раз жалея толстяка, столь необдуманно пустившегося в приключения. А в самом низу стоял осёл и как ни в чём не бывало жевал морковку. Кто-то уже успел снять с его спины поклажу, чтобы животное тоже отдохнуло. Возле факела стоял сундук чародея, и Вигр что-то там уже наколдовывал.

Вот и добрались до Двойных Ворот! Тилтон вздохнул. Рерт, сидевший рядом, протянул ему почти опустевший уже мех с водой.

— Это наш последний запас? — спросил Тилтон.

Рерт кивнул. Тилтон сделал два глотка из меха. Хотелось пить ещё, но он сдержал себя и протянул мех обратно.

— Тише, господа! — произнёс вдруг Блюр. — Кажется, снаружи кто-то крадётся!

Все притихли. Если противники сумеют подняться на насыпь, то в рукопашной битве кладоискателей просто сметут превосходящими силами.

— Нужно поставить Огненную Стену! — сказал Нирт.

— Огонь ещё не готов, — ответил Вигр. — Мне нужно время, господа!

— Тогда подайте факел, чтобы хотя бы осветить наружный склон!

— Не лучше ли повторить Большой Бух? — предложил Блюр.

— Если мы будем слишком часто использовать Большой Бух, то, боюсь, неприятель догадается, что он не причиняет никакого вреда и лишь ослепляет на некоторое время.

— Но если мы поставим здесь факел, то сами станем лёгкой мишенью, — возразил Блюр.

Однако Нирт вместо того, чтобы посветить магическим факелом, вдруг размахнулся и кинул его наружу. С той стороны сразу же затрещали выстрелы.

— Вперёд, ребята! — пророкотал снаружи чей-то голос.

Кладоискатели открыли ответный огонь.

— Разрази меня Хортор, — пробормотал Блюр. — А это кто такие?

— Похоже, охотников до сокровищ становится всё больше, — сказал Нирт.

Когда одни отошли назад, чтобы перезарядить своё оружие, другие устремились на их места. Тилтон тоже протиснулся наверх с пистолетом в руках и выглянул наружу. Брошенный факел лежал внизу, освещая весь склон. Нападавшие, сумевшие под покровом темноты прокрасться до середины подъёма, уже спешно отступали. Брант оказался прав. Их преследовали совсем не матросы, а самые настоящие солдаты в кирасах и шлемах!

— Вперёд, трусливые мерзавцы! — дородный мужчина средних лет, одежда и латы которого выдавали в нём знатного господина, безуспешно пытался остановить отступление.

От удивления Тилтон даже забыл выстрелить, а через несколько мгновений кто-то из нападавших догадался прикрыть чем-то факел, и снаружи вновь воцарилась темнота. Таинственный неприятель сразу затаился.

Позиция кладоискателей при свете была поистине неприступной. Высокая насыпь образовывала перед Двойными Воротами большой полукруглый редут, свободный от зарослей и хорошо просматриваемый и, следовательно, хорошо простреливаемый. Эта же насыпь не позволяла незаметно подкрасться к входу с боков, а отвесная скала, в которой был вырублен грот, заставляла оставить всякие мысли о том, чтобы взобраться на склон и попытаться напасть на кладоискателей сверху. Однако вполне можно было попытаться подняться на насыпь под покровом темноты.

— Кто вы такие, господа? — громко спросил Клинт. — И зачем вы нас преследуете?

Вместо ответа со стороны противника последовали выстрелы, но пули только беззлобно взвизгнули, отрекошетив от потолка пещеры. Рудокопы, сидящие наверху, вскинули пистолеты, чтобы тоже выпалить, но Нирт остановил их.

— Не тратьте понапрасну зарядов, господа.

Очевидно поняв бесплодность своих попыток, перестали стрелять и с той стороны. Вновь воцарилась гнутещая тишина.

— Тебе нужно ещё время, Вигр? — спросил Нирт.

— Если позволите, господа!

Нирт кивнул.

— Нам всё-таки нужно осветить наружный склон, — сказал он. — Иначе мы рискуем слишком близко подпустить неприятеля.

— У ворот должна быть верхняя сторожка, — сказал Клинт, оглядывая грот.

Порт торопливо полез было за картой, но кладоискатели уже обнаружили внутри грота с правой стороны узкую лестницу, вырубленную в скале. Лестница вела вверх и упиралась в небольшой боковой проход, расположенный у самого потолка. Берт и Вилд взяли магический факел и бросились туда.

Вскоре наружная часть Двойных Ворот осветилась откуда-то сверху, причём свет падал только на нижнюю часть насыпи и окружающие заросли, а верхняя часть вместе с входом в грот оставалась в тени. Cторожка располагалась прямо над входом в пещеру и представляла собой что-то вроде балкона. Нападавшие тотчас же поспешили укрыться в зарослях. Из-за кустов прогремело несколько выстрелов, но целились куда-то вверх: наверное, пытались сбить факел. Однако цель оказалась слишком неудобной, и выстрелы через некоторое время прекратились.

— Парламентёр с белым флагом! — воскликнул Блюр.

— Не стреляйте, господин Клинт! — послышалось снаружи.

Голос показался удивительно знакомым, но Тилтон не поверил собственным ушам. Лица остальных кладоискателей выражали не меньшее удивление.

— А вот и наш старый неприятель, — пробормотал Нирт.

Тилтон осторожно выглянул выглянул из-за насыпи наружу. Внизу, у самых зарослей стоял шкипер Виллет собственной персоной. В руках он держал белый флаг, наскоро сделанный из собственного платка. Рядом с ним стоял тот самый господин, который ещё недавно пытался остановить отступление кирасиров. Клинт поднялся и встал одной ногой на гребень насыпи.

— Рад вас видеть в добром здравии, господин Виллет! — воскликнул он. — Признаться, до нас дошли слухи о вашей преждевременной кончине.

— Как видите, господин Клинт, эти слухи несколько преувеличены, — осклабился шкипер.

— Но что вы делаете так далеко от моря — стихии, более вам подходящей?

— Ровно то же самое, что и вы, господин Клинт, — ищу сокровища. Надеюсь, сударь, вы не возражаете против того, что этим полезным делом могут заниматься не только рудокопы?

— Отнюдь, господин Виллет! Каждый волен искать сокровища Древних Рудокопов.

— Отрадно слышать такие слова именно от вас, господин Тилтон! — воскликнул Виллет. — Позвольте представить вам губернатора Гальбурга — господина Бувенсоля.

Губернатор и Клинт обменялись довольно прохладными поклонами. Сам губернатор! Кто-то из рудокопов удивлённо присвистнул, а Тилтон и Брант переглянулись. Подозрения Бранта оправдались с поразительной точностью. В этот момент раздался храп. Все обернулись на звук, и увидели, что это Карст, верный своим привычкам, заснул там же, где и лежал. Будить толстяка никто не стал.

Виллет меж тем продолжал говорить.

— Как вы уже сами изволили убедиться, господин губернатор несколько рассержен тем, что без всякого на то разрешения вторглись во владения, вверенные ему самим августейшим монархом. К счастью, я вовремя узнал вас, господа рудокопы, и смог предотвратить ненужное кровопролитие.

Среди рудокопов прошелестел шёпот негодования.

— Трезубая Гора всегда принадлежала только рудокопам! — пробормотал Рерт.

— Насколько мне известно, господа, — заметил Клинт, — Трезубец никогда не являлся частью владений Гальбурга.

— Это случилось, как только Древние Рудокопы покинули эти места! — довольно резко возразил губернатор.

— У господина губернатора под началом почти четыре десятка кирасиров, — продолжал Виллет, — и, как вы сами уже убедились, стычка могла закончиться весьма плачевно. В знак нашего прежнего знакомства, господин Клинт, я от имени господина губернатора предлагаю вам заключить альянс. Худой мир лучше доброй ссоры, не так ли, господин Клинт?

Предводитель склонил голову то ли в знак согласия, то ли в задумчивости.

— Худой мир, безусловно, лучше, господин Виллет, — сказал он. — Однако позвольте сначала узнать, на каких условиях вы предлагаете союз?

— На условиях полного доверия и полного равенства, господин Клинт!

При этих словах губернатор поморщился, словно откусил изрядную долю лимона, однако промолчал.

— Все сокровища, какие будут найдены, подлежат разделению на две равные части, за вычетом, разумеется, губернаторской пошлины. Каждый волен сам обращаться со своей долей так, как ему заблогорассудится.

— Боюсь, я не смогу дать вам ответ тотчас же, господин Виллет. По уставу кладоискателей мне нужно держать советоваться со своими компаньонами.

Виллет кивнул.

— Надеюсь, господин Клинт, вам хватит времени до рассвета?

— Вполне, господин Виллет, благодарю вас.

— Если на рассвете мы не получим ответа, — заметил губернатор, — я буду вынужден дать сигнал к атаке.

С этими словами Виллет и Бувенсоль коротко поклонились и скрылись в зарослях.

— Глава 16. Между двух огней (27 467)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Убедившись, что установилось хотя бы временное перемирие, кладоискатели спустились вниз. Только двое часовых остались на гребне насыпи.

— Похоже, господа, — заметил Клинт, — мы поторопились списать Виллета из числа охотников за сокровищами. Оставшись без корабля и команды, он, надо полагать, обратился к самому губернатору Гальбурга и всё рассказал ему про нашу компанию.

— Я думаю, Виллет сначала не хотел говорить губернатору о сокровищах, — покачал головой Нирт. — Но ему пришлось это сделать, когда губернатор отказался помогать в возвращении корабля.

— Однако слова Виллета не внушают мне доверия, — сказал Клинт. — Впрочем, точно так же, как и прежде. Предложенный им альянс весьма сомнительного толка...

— Зато теперь у нас есть время до рассвета, — сказал Блюр.

— Я думаю, губернатору самому необходимо время, чтобы подготовиться к штурму грота, — сказал Нирт. — Или же губернатор задумал какую-нибудь хитрость.

— И какую же хитрость ты подозреваешь, сударь? — спросил Клинт.

— Не стоит забывать о том, что мы вошли под гору через Двойные Ворота.

Тилтон вопросительно уставился на Мастера Стражи. Остальные кладоискатели взирали на него также недоуменно, поэтому Нирту пришлось объясниться.

— Двойные Ворота недаром называются двойными: они имеют два входа, которые затем внутри горы соединяются в один подземный грот. Это значит, что часть кирасиров, зайдя через второй вход Двойных Ворот, который расположен немного севернее, вполне может неожиданно подкрасться к нам с тыла.

Кладоискатели невольно устремили свои взгляды в тёмную глубину грота.

— Не хотелось бы оказаться между двух огней, — пробормотал Блюр.

— Оттуда же может нагрянуть и Бловер со своими матросами, — добавил Нирт.

— Надо полагать, этот охотник за сокровищами тоже где-то поблизости, — сказал Рерт.

— Я тоже так думаю, — ответил Нирт.

— Волшебный огонь готов, господа! — возвестил Вигр.

Он устало опустился на насыпь и отёр пот со лба. Рядом с сундуком стояла большая чаша, в которой плясали язычки синеватого пламени.

— Благодарю тебя, уважаемый Вигр! — сказал Нирт. — Однако с возведением Огненной Стены повременим до истечения срока ультиматума, чтобы не предупредить неприятеля заранее.

— Господа! — обратился ко всем Клинт. — Дорога каждая минута, а потому не будем терять времени. Изначально мы планировали, что, достигнув Трезубой Горы, разделимся на две части. Одна часть должна была стать лагерем у ворот вместе с вьючными животными, а другая часть — отправиться под гору на поиски сокровищницы. Теперь очевидно мы никак не можем разделиться, поскольку соперники наступают нам на пятки. Придётся нам всем как можно скорее отправиться под гору, несмотря на то, что мы не успели сделать даже самых необходимых припасов. Но у нас есть карта, господа, и я питаю надежду, что в путанице многочисленных пещер и подземных ходов нам всё-таки удастся оставить всех преследователей с носом.

Клинт сделал знак рукой Порту. Тот бережно развернул карту на сундуках, а Фирт осветил её магическим факелом.

— Господа, — продолжил Предводитель, — сначала нам необходимо разведать грот, в который мы вошли, вплоть до самого северного входа.

Клинт провёл пальцем по старинному свитку, указывая Двойные Ворота. Тилтону уже доводилось видеть карту, но впервые он всматривался в неё так пристально. Несмотря на усталость, Тилтон первым вызвался на это поручение. Он чувствовал, что иначе просто заснёт, как Карст. А это было недопустимо в то время, когда остальные бодрствовали. Кроме него ещё вызвались Брант и Фирт. Фирт вытащил откуда-то небольшую кирку и приторочил её себе за спину.

— Сударь, но зачем может понадобиться кирка? — удивился Тилтон.

— Не забывайте, что мы кладоискатели, — улыбнулся рудокоп.

Прихватив с собой также один из факелов, трое кладоискателей поторопились в путь. Просторный туннель, вырубленный в скале, повёл разведчиков вглубь горы. От шагов кладоискателей в пещере поднялась вековая пыль, от которой сразу же стало трудно дышать. Тилтон с удивлением увидел, как Фирт обмотал вокруг шеи бороду, чтобы та прикрывала ему нос. Вот оказывается, зачем рудокопам нужна борода! Тилтон, хотя не брился с момента посвящения, ещё не успел обзавестись такой длинной бородой, а Брант вообще был ещё слишком молод. Им двоим пришлось воспользоваться своими платками, чтобы защититься от пыли.

Пройдя некоторое расстояние, Фирт указал своим спутникам на землю. В плотном слое песка и пыли чётко отпечатывались следы сапог. Тилтон покачал головой. Оставляя такие следы, будет весьма трудно оторваться от преследователей.

Туннель сначала вёл прямо, а потом постепенно начал заворачивать севернее, и выход скрылся за поворотом. Грот, выглядевший на карте таким крошечным, на деле оказался довольно приличной длины. Тилтон пожалел, что не стал считать с самого начала шаги, поскольку по дороге особо любоваться было нечем. Изредка в стенах встречались ниши, вероятно, служившие некогда постаментами для скульптур и памятников. Теперь же эти ниши большей частью пустовали, лишь иногда в них торчали остатки каменных ступней. Сами изваяния, разбитые чьей-то варварской рукой на отдельные куски, валялась на земле. Тилтон, проходя мимо, с сожалением смотрел на эти обломки былого величия Древних Рудокопов.

Впереди показался крутой поворот на север. Фирт первым заглянул за угол и, вдруг резко обернувшись, прошептал:

— Быстро спрячь факел, Брант!

Брант торопливо замотал факел своим плащом, и вокруг воцарился непроглядный мрак.

— Что там такое, сударь? — спросил Тилтон.

— Впереди свет, господа.

Тилтон хотел предположить, что, возможно, они уже добрались до северного входа Двойных Ворот, но вовремя вспомнил, что сейчас ночь и никакого света быть не может. Кроме того, они ещё не миновали второй крутой поворот, на запад. Тилтон вытянул вперёд руки и осторожно тронулся вперёд. Но как он ни старался, всё равно в темноте споткнулся и налетел на Бранта.

— Тише, прошу вас! — сказал Фирт. — Старайтесь держаться поближе к стене.

Из-за бороды, закрывающей рот и нос, голос рудокопа звучал немного глухо. Тилтон вытянул левую руку в сторону и, коснувшись стены, двинулся вдоль неё. Добравшись до угла, Тилтон разглядел вдалеке небольшое пятно тусклого красноватого света, но пока это был лишь отблеск, отражающийся от стен грота.

— Идут с северного входа, но пока находятся за вторым поворотом, — сказал Фирт. — Нам повезло, что мы первые вышли из-за угла.

— Но кто это: кирасиры или матросы? — спросил Брант.

— Это наверняка матросы, — ответил Фирт. — Кирасиры за столь короткое время не могли сделать такой большой круг.

Посовещавшись, кладоискатели решили устроить неприятелю засаду. Если же матросов окажется слишком много, то Фирт и Тилтон ввяжутся в бой, а Брант побежит в лагерь, чтобы предупредить остальных. Но чтобы и далее оставаться незамеченными, кладоискателям пришлось двинуться навстречу неприятелю в полной темноте. Шли гуськом, держась одной рукой за стену. Фирт шагал первым и предупреждал остальных, если натыкался на какое-нибудь препятствие.

Свет вдруг стал ярче — это неприятель вышел из-за угла поворота. Теперь можно было различить людей, шагающих в свете факела, но пока трудно было определить, сколько их. Двигаясь вдоль стены, кладоискатели добрались до какой-то большой насыпи.

— Полагаю, здесь можно устроить неплохую засаду, — сказал Фирт.

Кладоискатели в темноте начали на ощупь искать место, чтобы спрятаться. Оказалось, что у восточной стены насыпь возвышалась даже выше человеческого роста и, благодаря огромным глыбам, имела почти отвесные края. Наверное, здесь когда-то сильно обвалился потолок или часть стены, однако в темноте трудно было определить причину образования насыпи доподлинно. В ожидании неприятеля кладоискатели затаились за обвалившимися валунами у восточной стены с оружием наготове.

— Стрелять только в самом крайнем случае, господа, — шёпотом предупредил Фирт. — В старых пещерах никогда нельзя быть уверенным в достаточной крепости сводов.

Вскоре Тилтон уже мог рассмотреть приближающихся противников. Как и предполагал Фирт, их было немного: всего четверо. Наверняка это был такой же разведывательный отряд, как и сами кладоискатели. Различная одежда и разное оружие ясно указывали, что это матросы, а не кирасиры.

Негромко переговариваясь, матросы медленно приближались. Чтобы не выдать себя, кладоискатели перестали выглядывать из-за укрытия и затаились. При свете факела стало видно, что в этом месте сильно обвалился свод пещеры. Насыпь у восточной стены оказалась ещё выше, чем предполагал Тилтон, и возвышалась почти до прежнего уровня потолка.

Свет становился всё ближе, и Фирт сделал знак рукой. Матросы поднялись на насыпь у противоположной стены и вдруг остановились. Тилтон затаил дыхание. Неужели что-то заподозрили? Но матросы, судя по коротким фразам, которыми они перекинулись, просто осматривали место обвала.

Наконец, матросы двинулись дальше. Когда они начали спускаться с насыпи и поравнялись с кладоискателями, Фирт со шпагой в руках шагнул из темноты на свет. Тилтон и Брант последовали за ним.

— Сдавайтесь, господа! — рявкнул Фирт. — Вы окружены!

В первое мгновенье матросы опешили, но, увидев, что нападавших всего трое, опомнились и потянулись за оружием. Кладоискатели бросились на неприятеля. Один из матросов успел снять ружьё с плеча и вскинуть его.

— Не стреляйте! — крикнул Фирт.

Свободной рукой он схватился за ствол ружья, чтобы остановить матроса. Однако тот всё равно нажал на спусковой крючок, хотя дуло смотрело в потолок. Грянул оглушительный выстрел. В тот же момент раздался глухой гул, и Фирт отскочил назад. Сверху вдруг посыпались камни. Начался обвал! Сразу стало темно. Фирт кричал что-то ещё, но его уже не было слышно. Тилтон тоже отпрыгнул назад, но под градом камней и песка не удержался на ногах и свалился навзничь. Он успел только прикрыть голову руками, и его начало засыпать...

К счастью, обвал закончился так же внезапно, как и начался. Тилтон сначала осторожно пошевелился, а потом привстал на колени. Тихо шурша, по одежде вниз заструился песок. Вокруг царил всё тот же непроглядный мрак. В горле запершило от пыли. Рядом послышалось движение. Кто-то тоже поднимался из-под песка. Понимая, что вряд ли в темноте удастся отыскать обронённую шпагу, засыпанную к тому же песком, Тилтон поднялся во весь рост и выхватил из-за пояса кинжал.

— Кто здесь? — спросил он.

— Это я, сударь, — раздался голос Бранта.

Вновь послышалось движение, и пещера озарилась привычным красноватым светом. Это Брант развернул свой плащ и вытащил факел. Фирт, до обвала стоявший впереди Тилтона, теперь оказался сзади.

Тилтон огляделся, высматривая матросов, но никого из них не увидел, хотя поднявшаяся пыль уже немного осела. Он даже не узнал место недавней стычки. Из-за обвала за одну только минуту насыпь совершенно преобразилась. На том месте, где стояли матросы, громоздилось несколько больших валунов. Сама же насыпь сильно поднялась со стороны западной стены и теперь достигала там до двух третей высоты грота. Таким образом, насыпь перегородила всю пещеру от одной стены до другой, оставив лишь небольшой проход наверху. Однако, учитывая, что в этом месте обвалился потолок, проход получался больше, чем казался со стороны.

— А где же матросы? — спросил Тилтон.

— Кажется, их завалило, — ответил Брант.

— Так и есть, — сказал Фирта. — Матросам не повезло — они кинулись в ту сторону и угодили под самый камнепад. Тилтон, ты слышал, как я кричал, чтобы ты отошёл назад?

— К сожалению, было слишком шумно.

Кладоискатели первым делом отыскали в песке своё оружие. Тилтон копался дольше всех, поскольку его засыпало сильнее остальных — он оказался ближе всего к обвалу. Но к своей огромной радости он нашёл и шпагу, и пистолет. Пистолет, правда, требовалось почистить и перезарядить, поскольку он был весь в песке.

Вдруг с другой стороны насыпи послышался кашель.

— Кажется, кому-то удалось уцелеть, — заметил Брант.

Кладоискатели опрометью бросились вверх по насыпи и, поднявшись, осторожно выглянули из-за гряды на другую сторону. Брант поднял факел над головой повыше, чтобы осветить как можно большее пространство. На некотором отдалении от насыпи стоял одинокий матрос. Наверное, он только и ждал появления кладоискателей, поскольку тут же вскинул пистолет и прицелился.

Сейчас будет новый обвал! — мелькнуло в голове Тилтона. Не сговариваясь, кладоискатели бросились вперёд и устремились с насыпи вниз. Спускаясь, Тилтон больно ударился о край валуна, однако, спрыгнув, тут же вскочил на ноги и побежал вперёд за остальными. Он всё ждал выстрела, однако его не последовало: оружие дало осечку. Матрос повторно взвёл курок, но и во второй раз получилась осечка. Он не стал ждать, пока его схватят, и помчался прочь.

Кладоискатели кинулись за ним, но усталость от длительного перехода и бессонной ночи взяла своё. Матрос оставил преследователей далеко позади и вскоре его шаги стихли в темноте.

— Я полагаю, господа, — тяжело дыша, заявил Фирт, — нам теперь бессмысленно идти к северному входу Двойных Ворот. Теперь уже доподлинно известно, что там засел Бловер со своими матросами.

— Нужно как можно быстрее отыскать проход, ведущий вглубь горы, — сказал Брант. — Если мы не успеем вовремя уйти, то окажемся запертыми в ловушке между двух огней.

— Мне кажется, мы уже нашли этот грот, — безрадостно заметил Фирт.

Тилтон и Брант недоуменно оглядели сначала восточную стену пещеры, а затем, на всякий случай, даже западную стену, однако не обнаружили никакого нового туннеля. Брант даже поднял повыше факел, который держал в руках.

— Но где же проход, сударь? — спросил он.

— Идёмте, господа, — вместо ответа произнёс Фирт и быстро зашагал обратно.

Ничего не понимающие Тилтон и Брант переглянулись и последовали за ним. Кладоискатели дошли до насыпи, где они устроили засаду, и здесь Фирт остановился. Он пристально оглядел саму насыпь и обвалившийся свод пещеры. Тилтона осенило.

— Проход остался под обвалом! — воскликнул он.

— Боюсь, что именно так, господа, — ответил Фирт.

— Тогда мы в ловушке, — заметил Брант. — Надо немедленно сообщить об этом Клинту и Компании.

— Сударь, дайте мне всего лишь одну минуту.

Фирт взял у Бранта факел и принялся осматривать место обвала с северной стороны. Кладоискатели нашли ружьё, торчащее из-под камней. Возможно, по иронии судьбы это было то самое оружие, из которого сделали злосчастный выстрел, вызвавший обрушение. Затем кладоискатели взобрались на насыпь, и Фирт некоторое время разглядывал обвалившуюся часть восточной стены и образовавшуюся под самым сводом просторную и постепенно сужающуюся нишу.

— Возможно, — сказал он, — под самым потолком грота осталось хотя бы немного места, в который можно будет протиснуться.

Фирт воткнул факел в песок и взял в руку кирку. Тилтон и Брант подошли к нему, чтобы помочь. Фирт опустился на колени и начал работать киркой, расширяя щель между потолком и насыпью. Через некоторое время его сменил Брант. Попробовал поработать и Тилтон, однако это оказалось не так просто, как смотрелось со стороны.

Вскоре трудами рудокопов образовалась узкая и довольно глубокая нора, ставшая продолжением ниши. Туда уже можно было залезть целиком, правда, только стоя на четвереньках. Однако сквозного прохода на ту сторону всё не получалось.

Забравшись в очередной раз в нору, Фирт довольно продолжительное время копался внутри. Тилтон и Брант успели перезарядить свои пистолеты и уже начинали волноваться, поскольку время шло. Наконец, усталый Фирт выбрался наружу. По его лицу было видно, что дела складываются не совсем хорошо.

— Ну что там, сударь? — нетерпеливо поинтересовался Брант.

— Ход упёрся в большой камень, который мешает копать дальше. — Фирт помолчал, раздумывая. — Нам нужно предупредить остальных, однако кто-то должен остаться здесь на тот случай, если нагрянут матросы. Эта насыпь — лучшее место для защиты. Тилтон, я предлагаю тебе поспешить в лагерь и рассказать о положении дел.

Тилтон собирался возразить против такой несправедливости, но Фирт остановил его, жестом показав, что ещё не кончил говорить.

— Мы с Брантом останемся здесь и постараемся всё-таки прорыть проход на ту сторону.

Тилтон подумал с мгновенье. От него на самом деле будет маловато толку при работе с киркой.

— Хорошо, сударь, — кивнул он.

— Пусть пришлют несколько человек, — продолжал Фирт. — Скоро сюда заявится Бловер со своими матросами, и нам придётся не только копать, но и отбивать атаки. Возможно, господин Вигр даст нам немного Огненной Стены. И возьмите факел, сударь, — он вам нужнее, чтобы быстрее добраться до лагеря. А копать можно и в темноте.

Тилтон взял факел и помчался в лагерь. Обратный путь показался ему невероятно длинным. Тилтон и предположить не мог, что они настолько удалились от Ворот. В лагере его заметили ещё издалека, и кто-то бросился ему навстречу. Тилтон узнал Блюра только тогда, когда тот подошёл ближе.

Большая часть кладоискателей спала, очевидно воспользовавшись затишьем. Бодрствовали только часовые. Первым делом Блюр дал Тилтону попить воды, а потом разбудил Предводителя. Тяжело дыша, Тилтон коротко поведал обо всём, что случилось. Клинт, ни разу не перебивая, внимательно выслушал новости.

— Как ты думаешь, Тилтон, — спросил он после некоторой паузы, — есть надежда, что удастся проложить проход на ту сторону?

Тилтона удивил такой вопрос. Наверное, Клинт со временем начал считать его таким же рудокопом, как и прочих компаньонов.

— Не могу сказать, сударь, — честно ответил Тилтон.

Клинт кивнул и приказал Блюру поднять пятерых человек, включая и Вигра, для защиты второго редута с тыла. Кладоискатели тут же вскочили и засуетились, собираясь. Клинт строжайше наказал не шуметь, чтобы губернатор ничего не мог заподозрить. Оказалось, что Бувенсоль и кирасиры вовсе не спят. Снаружи доносился бодрый перестук топоров.

— Судя по всему, губернатор что-то затевает, — заметил Тилтон.

— Готовится к штурму по всем правилам военной науки, — ответил Клинт.

Тилтон хотел было подняться, чтобы вместе с остальными направиться ко второй насыпи, однако Клинт жестом удержал его.

— А тебе, Тилтон, я советую пока немного отдохнуть.

Тилтон собирался возразить, однако Предводитель сам первым подал пример: он тут же уселся возле стены и закрыл глаза. Отдохнуть и в самом деле не мешало. Тилтон устроился поудобнее и тотчас же провалился в сон...

— Тилтон!

Кто-то тронул его за плечо. Тилтон открыл глаза и понял, что совсем не выспался. Перед ним стоял Карст.

— Пора, Тилтон, — сказал он и протянул два сухаря. — Поднимайся.

Тилтон взял сухари и огляделся. Снаружи уже рассвело. Карст и Вигр собирали вещи, а Нирт, Блюр и Клинт отстреливались на насыпи. Тилтон недоуменно подумал, как это он раньше не пробудился от грохота выстрелов. Он сунул сухари за пазуху и поднялся наверх.

— Будь осторожен, Тилтон, — сказал Нирт, перезаряжавший свой пистолет.

Тилтон опасливо выглянул наружу. Едва он приподнял голову над грядой насыпи, как мимо тут же просвистела пуля. Склон насыпи от одной стены грота до другой перерезала полоса голубоватого огня. Не столь уж и внушительная эта Огненная Стена, — подумал Тилтон.

Кирасиры выдвинули из кустов три огромных щита, которые они соорудили за ночь из брёвен. За этими крепкими, но громоздкими щитами высотой почти в человеческий рост противники были совершенно недосягаемы для пуль. Часть кирасиров во главе с губернатором, прячась за щитами, потихоньку двигала их в сторону грота и уже успешно преодолела нижнюю треть насыпи. Остальные же кирасиры, засев сзади в зарослях, вели огонь по кладоискателям.

Один из щитов уже приблизился к полосе волшебного огня, и пламя вдруг взвилось вверх, превратившись в настоящую Огненную Стену. Влажные брёвна угрожающе затрещали и через несколько мгновений вспыхнули. Кирасиры, прятавшиеся за щитом, в панике бросились бежать. Брошенный щит тут же сгорел дотла, и огонь снова уменьшился.

Но губернатор не собирался сдаваться просто так. Из-за двух других щитов повалил густой зеленоватый дым. Он медленно клубился и подступал к полосе огня. Пламя от соприкосновения дыма начало трещать и искрить. В дело вступил волшебник губернатора.

— Надо уходить, — сказал Клинт. — Самое большее через час неприятель ворвётся в грот.

— А на месте обвала удалось проложить ход на ту сторону? — спросил Тилтон.

— К сожалению, ещё нет, — покачал головой Клинт. — Однако мы не перестаём уповать и надеяться.

Клинт спустился вниз, и Тилтон последовал за ним. Нирт и Блюр остались наверху. Кладоискатели собрали оставшуюся поклажу и приторочили на спину осла два тяжёлых сундука. Тилтон с удивлением увидел среди грузов свежую траву, дрова, а главное — тугие меха с водой! Когда он уходил на разведку, ничего этого не было.

Оказалось, что всё это добро нашлось в сторожке над воротами. Сама сторожка была наполовину завалена песком и землёй, благодаря чему она заросла травой и даже деревьями. А во внутреннем помещении обнаружилась большая каменная чаша, полная дождевой воды. Оттуда кладоискатели пополнили запасы пресной воды, нарвали травы для осла и наломали дров для костра. Тилтон припомнил, что ещё ночью по возвращении в лагерь пил воду из полного меха, но тогда не придал этому должного значения.

Кладоискатели собрались за одну минуту и сразу же тронулись в путь. В качестве арьергарда прикрывать отход остались налегке Нирт и Блюр, взяв с собой лишь по ещё одному пистолету.

Только вновь взвалив на плечи поклажу, Тилтон почувствовал, насколько он сильно устал за эти дни. Однако он постарался не показывать виду и бодро потопал вместе с остальными. Рудокопы прикрыли своими бородами носы, а Тилтону вновь пришлось воспользоваться платком. В этот раз народу было больше, и пыли поднялось много.

Вдруг раздался какой-то далёкий щелчок. Тилтон прислушался. Через некоторое время раздался ещё один щелчок, потом ещё один. Чем дальше они продвигались, тем явственнее становились щелчки, пока, наконец, Тилтон не догадался, что это звуки выстрелов. У второй насыпи уже вовсю кипел бой! Впрочем, стоило ожидать, что Бловер не будет терять времени даром.

Почти возле самого поворота на север арьергард догнал кладоискателей. Клинт сразу же повернулся к Нирту.

— Пока всё спокойно, сударь, — сообщил запыхавшийся Мастер Стражи. — Мы оставили на насыпи разодранную шляпу Карста и палку таким образом, чтобы они чуть торчали из-за гряды и создавали видимость, будто там сидит часовой с ружьём. Думаю, нам удалось ввести неприятеля в заблуждение хотя бы на короткое время. Но губернатору и его людям осталось уже совсем немного, чтобы погасить Огненную Стену и добраться до вершины насыпи.

— Поторопимся, господа, — кивнул Клинт.

Кладоискатели ускорили шаги. Сразу за поворотом в нос ударил едкий дым, и путники закашлялись. Похоже, здесь не только стреляли, но и вовсю колдовали. Насыпь была окутана клубами дыма, который, освещённый изнутри, переливался всеми оттенками красного цвета. Кладоискатели подошли к подножью насыпи и сняли сундуки со спины осла. Сверху спустились Вигр и Брант. Чародей сразу же кинулся к своему сундуку и принялся что-то из него вытаскивать.

— Добро пожаловать, господа! — поприветствовал Брант подошедших. — Поднимайтесь наверх — у нас всё готово.

— Удалось прорыть ход на ту сторону? — спросил Клинт.

— В полной мере! Мы защищали редут и ждали только вас, чтобы отправиться дальше вглубь горы. Бловер с солдатами уже дважды пытался взять укрепление штурмом, но оба раза его останавливала Огненная Стена.

— Думаю, совсем скоро Цинвельт сумеет справиться с огнём, — заметил Вигр. — И надо придумать какую-нибудь другую хитрость...

— Не будем терять времени, — сказал Клинт. — Скоро здесь будут солдаты губернатора. Поднимайте сундуки!

Тилтон с товарищами шагнул к сундукам.

— Одну минуточку! — воскликнул Вигр. — Только одну минуточку!

— Вы надеетесь ещё что-то успеть наколдовать?

— Это не займёт много времени, Предводитель! — ответил чародей, закрывая свой сундук.

Вигр устроился у подножья насыпи и тут же принялся что-то колдовать. Кладоискатели, не обращая на него внимания, с помощью верёвок подняли всю поклажу наверх.

— А что будем делать с ослом? — спросил Тилтон.

Клинт с сомнением окинул взглядом единственное вьючное животное.

— Осла, наверное, придётся бросить... — задумчиво сказал он.

— Ни за что! — неожиданно воспротивился Карст. — Осла нужно взять с собой!

— Пожалуй, осла и в самом деле лучше взять с собой, — заметил Нирт. — Иначе нам придётся тащить эти два тяжёлых сундука на себе.

— Но чем мы его будем кормить под горой? — спросил Клинт.

— Одного осла уж как-нибудь сумеем прокормить, — уверенно заявил Карст.

— Однако на осла мы не рассчитывали, когда копали проход на ту сторону, — заметил Брант.

— Возможно, осёл и так пролезет, — сказал Клинт и велел поднимать животное.

Бедный осёл не понимал, что происходит, и отчаянно ревел всё то время, пока его верёвками затаскивали наверх. Оказавшись на насыпи, Тилтон осмотрелся. Насыпь силами защитников была превращена в настоящее укрепление. Гребень со стороны неприятеля был приподнят бруствером из больших камней, за которым можно было укрываться от пуль. Внизу горела полоса голубоватого огня, тянувшаяся от одной стены к другой. Самих матросов не было видно из-за густого дыма, заволокшего весь грот.

Кладоискатели первым делом перетащили через туннель все вещи и сундуки на ту сторону. А с ослом возникла заминка — упрямое животное отказывалось лезть в нору.

— Показался свет со стороны южного входа! — воскликнул вдруг Блюр.

Тилтон обернулся. Пока это был лишь слабый отблеск, отражённый от стен пещеры.

— Поднимайся, Вигр! — суровым шёпотом сказал Клинт. — Скоро здесь будут солдаты губернатора.

— Я почти закончил, Предводитель! — отозвался чародей.

— А тебе, Карст, я даю всего одну минуту, чтобы уговорить своего осла!

Карст бросился к ослу, но тот не поддавался ни на какие уговоры. Карст уже готов был плакать. Тилтон сжалился над толстяком и вызвался помочь. Тилтон заманивал осла морковкой и тянул под уздцы, а Карст уговаривал и подталкивал сзади. Вдвоём им всё же удалось перетащить животное через проход.

С этой стороны уже находилось несколько рудокопов. Утомлённые кладоискатели старались выкраивать любую минуту, чтобы хотя бы немножко отдохнуть, поэтому, ожидая, кто-то сидел, а кто-то даже лежал прямо на песке. Туннель, точно такой же широкий и высокий, как и со стороны Ворот, вёл вглубь горы и конец его терялся в темноте.

Следом начали по одному переходить во внутренний грот и остальные кладоискатели.

— Цинвельт погасил Огненную Стену, — сообщил Рерт, появившийся одним из последних.

— Значит, сейчас Бловер пойдёт в атаку, — заметил Фирт.

Наконец из прохода показался Клинт, а затем Нирт и Вигр.

— Я распутал небольшой Клубок Мрака, господа, — возвестил чародей.

— Думаешь, это поможет? — с сомнением спросил Предводитель. — Доводилось мне видеть этот Клубок Мрака...

— В пещере это выглядит совершенно иначе, чем при дневном свете, уж будь уверен!

— Все здесь, господа? — поинтересовался Клинт, оглядывая отряд.

Нестройный хор голосов был ему ответом.

— В путь, господа! — тотчас же возвестил Клинт.

Остальные тоже встали, и каждый взялся за свою поклажу.

— Было бы неплохо, если бы эти моряки и солдаты перестреляли друг друга! — в сердцах произнёс Уерт.

— Боюсь, как бы не случилось обратного, — покачал головой Клинт. — Бловер и губернатор могут объединить свои силы против нас. Тогда превосходство неприятеля станет подавляющим. Порой блеск золота настолько ослепляет людей, что они вступают в самые немыслимые союзы.

— И совершают самые неожиданные предательства, — добавил Нирт.

Уерт лишь вздохнул.

— Господа! — сказал Нирт. — Предлагаю прикрыть камнями ход, через который мы пролезли, чтобы наши соперники не смогли его сразу отыскать.

— По-моему, не стоит терять времени, сударь, — сказал Блюр, — наши следы слишком очевидны.

Кладоискатели приторочили сундуки на спину осла и тронулись в путь. Прямой как стрела грот вёл на восток, в самое сердце Трезубой Горы.

— Глава 17. Под горой (26 840)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Стены грота всё также украшали затейливые узоры, вырезанные в скале умелыми руками древних мастеров. Через определённые промежутки — Тилтон насчитал около двадцати шагов, — по обеим сторонам пещеры располагались ниши для статуй. Сами изваяния, как и в предыдущем гроте, были варварски разбиты, а обломки раскиданы вокруг.

Кладоискатели шли вперёд, лишь изредка оглядываясь. Все ждали, что сзади вот-вот покажется свет от факелов преследователей. Однако там царила вся та же прежняя темень.

— Возможно, нам удастся уйти от погони? — спросил Карст, по своему обыкновению пыхтя во время быстрой ходьбы.

— Вряд ли, — покачал головой Блюр. — После нас остаются слишком заметные следы.

— Нужно как можно скорее скрыться в каком-нибудь боковом проходе, — сказал Клинт.

— К сожалению, в Главнейшем Гроте нет никаких боковых ходов, — ответил Порт. — Нам придётся идти до самого Большого Торгового Чертога.

Через некоторое время стены грота вдруг раздались в стороны, а свод взмыл вверх. Потрясённые кладоискатели очутились в огромной подземной зале, края которой терялись в темноте. Факел освещал лишь два ряда уходящих вдаль гигантских колонн, которые служили для поддержки потолка.

— А вот и Большой Торговый Чертог, — произнёс Порт.

Тилтон задрал голову, пытаясь разглядеть в вышине свод залы.

— Ни за что бы ни подумал, что такое великолепие можно было построить под землёй! — не удержавшись, воскликнул он.

Кладоискатели медленно двинулись вдоль колонн. Каждая колонна снизу и до самого верха была разделена на равные секции. Каждая секция представляла собой барельеф, изображавший какую-нибудь сцену. Они с поразительной достоверностью передавали самые мелкие подробности. Вот царь, восседавший на троне, принимает какие-то дары. Вот рудокопы, прорубающие грот в толще скалы. Вот какая-то битва с участием множества воинов... Тилтон не увидел ни одной повторяющейся сцены.

— Это Колонны Истории, — с благоговением пояснил Порт. — На них изображена вся история рудокопов с самых древнейших времён и...

Порт запнулся и замолчал. Наверное, он хотел сказать: до сегодняшних дней, но вовремя вспомнил, что рудокопы ушли отсюда ещё триста лет назад. Впереди показалось какое-то сооружение. Кладоискатели подошли поближе, и перед ними предстал большой постамент высотой в три человеческих роста, облицованный бурым мрамором. В передней части располагалась табличка из какого-то красного камня с непонятной надписью

— Первый Царь Древних Рудокопов, — прочитал Порт.

Однако сам постамент был пуст. Кладоискатели прошли чуть дальше и увидели, что сам памятник внушительных размеров лежит сзади постамента, разбившийся от падения с высоты на несколько кусков. Рядом валялись брёвна и полуистлевшие куски толстых канатов, с помощью которых статуя была стащена со своего помоста. Кто-то немало потрудился, чтобы свалить такую громадину.

Кладоискатели в горестном молчании постояли некоторое время у лежавшего памятника.

— Свет! — воскликнул Блюр.

Все обернулись. Вдалеке, там, откуда пришли кладоискатели, забрезжил красноватый отблеск. Кирасиры или матросы? — мелькнуло в голове Тилтона.

— Пора уходить, — сказал Клинт. — Показывай дорогу, Порт.

Порт поправил очки и, взяв в руки факел, осмотрелся по сторонам, чтобы сориентироваться.

— Сюда! — сказал он и зашагал от памятника на юг.

Остальные последовали за ним. Кладоискатели пересекли Торговый Чертог поперёк и подошли к южной стене. Свет преследователей отсюда уже не просматривался. Здесь свод пещеры был гораздо ниже, и вдоль стены была вырублена галерея с парапетом и колоннами. Наверное, некогда здесь размещались торговые ряды. Порт некоторое время раздумывал, осматриваясь вокруг, затем решительно направился вдоль стены на восток.

Вскоре кладоискатели дошли до небольшого промежутка в ряду колонн, который оказался проходом за галерею. Порт повёл всех туда. Кладоискатели поднялись по ступенькам, вырубленным в скале, и оказались на балконе над галереей. Наверняка сверху открывался прекрасный вид на весь Торговый Чертог, не будь он скрыт завесой мрака. Порт кинулся в боковой отнорок, и все побежали следом. Однако отнорок неожиданно закончился тупиком. Кладоискатели в растерянности остановились перед совершенно гладкой стеной.

— Здесь потайная дверь, — сказал Порт, указывая на стену.

Кладоискатели недоверчиво переглянулись. Даже малейшая неровность не нарушала гладкую поверхность каменной стены.

— Ты уверен, Порт, что ничего не перепутал? — переспросил Клинт.

Порт подошёл к стене вплотную и провёл по ней рукой.

— Никакой ошибки, Предводитель, — сказал он. — Можешь убедиться сам.

Клинт, а следом и остальные кладоискатели подошли к стене. Если присмотреться, то можно было заметить тонкую линию, ограничивающую дверной проём. Кладоискатели и в самом деле стояли перед внушительной каменной дверью, закрытой наглухо. Однако никакой запора, замка или иного приспособления для открывания вокруг не было. Кое-кто даже попробовал толкнуть каменную дверь, но с таким же успехом можно было пытаться пройти через стену.

— Ты знаешь, как её открыть, Порт? — спросил Нирт.

— Где-то должен быть секретный рычаг, — сказал Порт.

Он начал осматривать и ощупывать дверь и прилежащую стену. К нему присоединился Вигр, а остальные отошли в сторону и расселись, чтобы не мешать и немного отдохнуть. Вскоре Порт открыл в стене небольшой тайник, в котором обнаружился рычаг. Кладоискатели вскочили с мест, однако оказалось, что преждевременно. Сначала пытался привести механизм в действие Порт, затем Вигр. Рычаг не поддавался. Затем несколько рудокопов пытались приложить свои усилия, однако одновременно за рычаг могли схватиться только два человека. Всё было тщетно: рычаг не сдвинулся ни на йоту.

Время шло, а кладоискатели всё никак не могли разгадать, в чём секрет потайной двери.

— Неприятель вошёл в Торговый Чертог! — сообщил Блюр, предусмотрительно занявший наблюдательный пост на балконе.

Все повернулись к Порту. Бедняга, весь вспотевший от попыток сдвинуть рычаг, поправил сползшие очки и бессильно развёл руками.

— Мне кажется, — сказал он, — дверь попросту заблокирована с внутренней стороны.

— Тогда нужно немедленно уходить, — заявил Клинт.

— Порт, есть другой потайной туннель поблизости? — спросил Нирт.

— Да, конечно, — сразу засуетился Хранитель Карты. — Только он находится с противоположной стороны Торгового Чертога и ведёт на север...

— Блюр, мы успеем перебраться на ту сторону Чертога?

— Боюсь, что нет...

— Есть Верхнеторговый Путь, — перебил Порт.

— Веди нас, Порт! — кивнул Клинт.

Кладоискатели быстро собрались и последовали за Портом. Порт повёл всех сначала назад, на балкон, а оттуда — в проход с другой стороны лестницы. Там тоже оказалась лестница, только ведущая вверх. Кладоискатели поднялись по ступеням и неожиданно вышли к каменному мосту, перекинутому поперёк Торгового Чертога. Мост был такой ширины, что на нём с трудом смогли бы разъехаться два всадника. Высокие перила из замысловатых балясин придавали каменному сооружению некоторую воздушность. Сам мост каким-то чудом висел на резных колоннах, опущенных с потолка.

Кладоискатели остановились, потрясённые представшей красотой. Неужели мост был изначально вырублен в скале? Тилтон не представлял, как можно было бы возвести такой мост потом.

— Поторопимся, господа! — напомнил Клинт.

Порт с факелом в руках первым двинулся вперёд, и кладоискатели по одному последовали за ним. Тилтон с некоторой опаской ступил на мост, однако тот оказался довольно крепким и даже не пошатнулся под поступью кладоискателей. С левой руки внизу, в Торговом Чертоге, виднелся приближающий свет факелов неприятеля. Конечно же, преследователи заметили кладоискателей и ускорили шаги.

Мост, повторяя очертания свода Торгового Чертога, сперва поднимался, а потом начал опускаться. Когда кладоискатели оказались в самой высшей точке, прямо под ними внизу очутились и преследователи. Их было никак не меньше полусотни, и Тилтон сделал про себя заключение, что Бловер и Бувенсоль всё-таки объединились. Послышалось несколько выстрелов, и несколько пуль взвизгнули, отрекошетив от каменного свода.

— Вперёд, господа! — повторил Клинт, чтобы заранее остановить тех, кому вдруг пришло бы в голову отстреливаться.

Но всё же Блюр успел разрядить свой пистолет в сторону неприятеля. Несмотря на усталость, кладоискатели под пулями перешли на бег. К счастью, расстояние было слишком большим, чтобы вести прицельный огонь. Платок совершенно не спасал от пыли, и Тилтон во время бега сильно раскашлялся. Преследователи некоторое время продолжали стрелять, а потом бросились в погоню. Но по пути им пришлось обходить рухнувший памятник Первого Царя, и это немного задержало их.

Кладоискатели первыми достигли северной стороны Торгового Чертога. Здесь всё было устроено в точности так же, как и с южной стороны. Порт быстро нашёл проход, ведущий к секретной двери, и открыл тайник с рычагом. Тилтон про себя проклинал вездесущую пыль, которая скрипела даже на зубах. Преследователи уже подбегали к балкону, и уже можно было различить отдельные слова в их криках.

Едва Порт потянул рычаг, как большая каменная дверь с еле слышным шуршанием отворилась, легко повернувшись на невидимых петлях. Кладоискатели, приготовившиеся было занимать оборону, ринулись в потайной проход. Последним прошёл через дверь Нирт и кивком дал знак Порту. Тот дёрнул рычаг, расположенный с внутренней стороны. Из-за поворота уже выскочили несколько человек, среди них Тилтон даже успел узнать Бловера. Но дверь с еле слышным шумом затворилась перед самым носом преследователей. Крики и выстрелы сразу стихли как по мановению волшебной палочки.

— Эта дверь не откроется? — поинтересовался Клинт.

— Не изволь беспокоиться, Предводитель, — поправив очки, ответил Порт с улыбкой, — я заблокировал дверь с этой стороны.

Клинт удовлетворённо кивнул, и кладоискатели устало потащились дальше. Нужно было найти подходящее место для ночлега. Потайной туннель был гораздо уже и ниже Главнейшего Грота. Стены здесь уже не были украшены узорами, также отсутствовали ниши для скульптур. Изредка попадались боковые помещения, но все они были слишком маленькими, чтобы уместить тринадцать человек. Бедняга Карст при каждом шаге попеременно то охал, то ахал.

Наконец, Клинт дал команду устраиваться на ночлег прямо в туннеле. Кладоискатели тотчас же без сил повалились на каменный пол. Даже забыли выставить часовых, — успел подумать Тилтон, проваливаясь в забытьё. Однако вслух он ничего не сказал, поскольку от усталости язык уже не слушался...

Проснулся Тилтон от приятного запаха готовящегося завтрака. Хотелось не только есть, но и пить. Горло саднило от пыли. В туннеле весело потрескивал костёр, а возле бурлящего котелка вовсю суетился Карст. Многие кладоискатели уже бодрствовали, некоторые же ещё продолжали спать. Тилтон попытался снова заснуть, но чувство голода было слишком сильным. Пришлось встать. К его удивлению, дым не клубился, заволакивая туннель, а поднимался вверх и куда-то уходил.

Вскоре Мастер Кухни возвестил, что завтрак готов. Похлёбка была пустая, но очень вкусная. Клинт, Нирт и Порт во время трапезы долго рассматривали старинную карту и обсуждали вполголоса, как продвигаться дальше. Порт даже достал увеличительное стекло, чтобы рассмотреть самые мелкие проходы. Из-за того, что кладоискателям пришлось уходить из Чертога через северный потайной ход, теперь нужно было делать приличный крюк, чтобы повернуть на юг.

После сытного завтрака у кладоискателей сразу поднялось настроение, и они с новыми силами двинулись в путь. Без погони за спиной идти было легко. Сначала туннель вёл прямо на север, затем несколько раз повернул и повёл, как показалось Тилтону, на восток. Когда отряд миновал несколько перекрёстков, Тилтон уже перестал ориентироваться, в каком направлении они движутся, но зато твёрдо уверился, что они спускаются всё ниже и ниже под землю. На каждой развилке Порт сверялся с картой и указывал, куда поворачивать.

Вскоре кладоискатели миновали ещё одну потайную дверь и выбрались в более широкий и высокий туннель. Здесь перекрёстки участились. После нескольких развилок туннель наконец-то повернул на юг. С короткими перерывами кладоискатели шли весь день, пока не свалились от усталости. Но рудокопы ещё некоторое время искали хорошее место для привала.

— По-моему в подземелье везде одинаковые условия, — пожав плечами, пробормотал уставший Тилтон.

— Осмелюсь заметить, что ты заблуждаешься, Тилтон! — возразил Порт. — Нам непременно нужно место с отдушиной. Если разжечь костёр в ненадлежащем месте, мы можем просто задохнуться от дыма.

Тилтон только удивлённо покачал головой. Он и не предполагал, что есть ещё и такие тонкости. Наконец, дали сигнал к привалу, и Карст сразу же занялся ужином. Вигр бросил в костёр красный порошок, который усиливал жар огня и сберегал дрова. Вода в котле почти сразу же вскипела, значительно сократив время приготовления.

На следующий день, Хранитель Карты заявил, что по его подсчётам до Сокровищницы осталось всего лишь два дня пути.

— Тогда у нас вполне хватит и провизии! — воскликнул Карст.

Кладоискатели позавтракали и с воодушевлением двинулись в дорогу. Однако первый же туннель, ведущий на юг, неожиданно оказался обрушившимся. Пришлось вернуться назад, и Порт, сверившись с картой, повёл кладоискателей дальше, но второй и третий туннели также оказались обвалившимися. Третий обвал рудокопы обследовали особенно тщательно, надеясь, что получится хотя бы прорыть проход на ту сторону. Однако обвал был слишком сильный.

— Порт, есть поблизости ещё проходы на юг? — спросил Клинт.

— Есть ещё один туннель, который находится чуть дальше на восток.

Порт выглядел несколько растерянным. Он не ожидал, что карта местами окажется устаревшей, хотя за триста лет могло произойти, вообще говоря, что угодно.

— Боюсь, господа, что четвёртый туннель окажется точно в таком же состоянии, — сказал Нирт, последним спускаясь с завала.

— Ты полагаешь, что все эти туннели завалены преднамеренно? — спросил Клинт.

— Совершенно верно, — кивнул Нирт.

— Порт, как ещё можно добраться до Сокровищницы?

Порт поправил очки и с увеличительным стеклом углубился в старинную карту. Все терпеливо ждали, пока Хранитель Карты закончит изучение и даст ответ. Наконец, Порт оторвал указательный палец от бумаги и, сняв очки, потёр переносицу.

— Есть внешний путь, — сказал он. — Через Малые Восточные Ворота нужно выбраться из подземелья, сделать крюк по Глухому Подлеску и дойти до Высоких Ворот, расположенных на самой южной оконечности Трезубой Горы.

— Сколько времени займёт этот путь? — спросил Клинт.

— Я думаю, около седмицы.

— Это довольно долго.

— Есть ещё один путь, не такой длинный, но более трудный. Он пролегает через верхние ярусы Трезубой Горы, и, чтобы пройти по нему, придётся подняться почти до самой вершины. Этот путь займёт дня четыре, я полагаю.

Посовещавшись, кладоискатели решили, что прежде чем отправляться в долгую и трудную дорогу, сначала следует осмотреть четвёртый туннель. Против такого решения не возражал и сам Нирт. Кладоискатели снова тронулись в путь. По дороге они наткнулись на родник, сделанный в форме большой чаши у стены. Из-за пыли постоянно хотелось пить, и вода быстро кончалась. Все тотчас же бросились к источнику, но Вигр предостерегающе поднял руку.

— Осторожно, господа! — крикнул он. — Сначала позвольте мне проверить воду.

Кладоискатели остановились. Волшебник достал из своего сундука какой-то черенок и макнул его в чашу. Взглянув на черенок, Вигр удовлетворённо кивнул.

— Хорошая вода, — заявил он.

Кладоискатели утолили жажду, пополнили запасы пресной воды и двинулись дальше. Однако у четвёртого туннеля их опять ждало разочарование: этот проход тоже оказался наглухо заваленным. Теперь уже ни у кого не осталось сомнений, что все обрушения были делом рук человеческих, а вовсе не случайностями.

Упавшие духом кладоискатели устроили короткий привал. Тилтон чувствовал себя совершенно разбитым от постоянно донимавшего кашля из-за пыли. Брант, также лишённый бороды, чувствовал себя не лучшим образом. Правда, они с Брантом наловчились смачивать свои платки водой, что немного облегчало дыхание.

— Досточтимый Вигр, — после некоторого раздумья сказал Клинт, — я предлагаю тебе попробовать заняться завалом. Если всё разрушено преднамеренно, то, возможно, завал не такой большой.

— Хорошо, Предводитель, — ответил с поклоном Мастер Чародейства. — Но мне, как обычно, потребуется некоторое время.

Вигр достал из своего сундука необходимые предметы и начал приготовления. Он попросил установить самый большой котёл, какой у них имелся и в котором Карст обычно варил похлёбку, у самого подножья насыпи. Вигр наполнил котёл водой и разжёг под ним костёр. Вокруг всё начало заволакивать дымом. Вероятно, здесь поблизости не было отдушины. Ждать, пока воды вскипит с помощью обычного огня, волшебник не стал и бросил в костёр щепоть красного порошка. Жар огня тотчас же усилился.

Тилтон с любопытством следил за действиями чародея. Ему всегда было интересно, как творится волшебство. Тилтон даже поймал себя на мысли, что будь у него тяга к учению, он в своё время наверняка пошёл бы в волшебники. Вода в котле уже забурлила.

— Господа! — обратился Вигр ко всем. — Прошу всех расположиться подальше от костра, поскольку это может быть небезопасно.

Кладоискатели собрали вещи и отошли от насыпи на некоторое расстояние. Вигр, убедившись, что ничто более ему не мешает, начал колдовать. Он положил в котёл какие-то травы и налил ярко-оранжевого зелья из флакона, цвет которого был виден даже издалека. Из котла вырвался клуб белого дыма и окутал чародея, на некоторое время скрыв его от посторонних глаз.

Когда дым немного рассеялся, Тилтон увидел, что Вигр помешивает содержимое котла своим посохом и, бормоча заклинания, бросает в воду небольшими щепотками какой-то порошок. Сначала ничего не происходило, но затем дым над котлом начал кружиться следом за посохом. Вскоре над котлом образовался столб густого дыма, который раскручивался всё сильнее и сильнее, постепенно разрастаясь ввысь и вширь.

Тилтон чувствовал лишь лёгкое дуновение ветерка, но развевающиеся плащ и борода Вигра указывали, что возле котла разыгрался целый ураган. Когда смерч поднялся в высоту до потолка, волшебник движениями своего посоха стал загибать столб дыма в сторону завала. Огонь под котлом тут же потух. Смерч, увеличиваясь в размерах и раскручиваясь всё быстрее, начал как огромный бурав вгрызаться в насыпь и засасывать песок и камни.

Ураганной силы ветер добрался и до остальных кладоискателей, стоявших неподалёку. Осёл начал выказывать беспокойство. Всё вокруг заволокло поднявшейся пылью. Тилтон вынужден был накрыть голову капюшоном своего плаща. Лишь иногда он осмеливался приподнять края капюшона, чтобы посмотреть, что происходит вокруг. Уже не только пыль, но и небольшие камни начали носиться в воздухе, удары которых даже через одежду становились всё чувствительнее и чувствительнее. Так вот о какой опасности предупреждал Вигр. Интересно, как сам волшебник собирался уцелеть при таком ураганном ветре.

Вдруг кто-то тронул Тилтона за руку. Тилтон приподнял капюшон и увидел Рерта, который знаками показал, что нужно идти. Кладоискатели отошли ещё на некоторое расстояние вглубь туннеля, но ветер продолжал усиливаться. Клинт что-то крикнул, но Тилтон из-за ветра не расслышал его. Тилтон шагнул к Карсту и спросил:

— Что сказал Клинт?

Карст тоже не с первого раза расслышал его, и пришлось кричать ему чуть ли не в самое ухо. Самому Карсту также пришлось орать в ответ.

— Клинт говорит, что нужно остановить Вигра, пока ещё не стало совсем опасно!

Тилтон хотел заметить, что при таком ветре непросто будет докричаться до чародея, но передумал. Пытаться вести разговор в таких условиях — только мучить себя и собеседника.

Внезапно ветер спал, и камешки, носившиеся в воздухе, посыпались на землю. Из-за пыли некоторое время ничего не было видно, но потом она начала потихоньку оседать. Кладоискатели двинулись в сторону завала и увидели Вигра, присевшего на насыпь.

— Вигр, надеюсь, ты не ранен? — спросил Клинт.

Волшебник помотал головой.

— К сожалению, господа, ничего не получилось, — утомлённо сказал он. — Котёл оказался слишком мал, и потому силы смерча, сотворённого мною, оказалось недостаточно.

— Если бы котёл был чуть больше, то нас самих разнесло бы в клочья, — заметил Нирт.

— Завал не только преднамеренный, но на него ещё наложено сильное заклятие, — добавил Вигр.

— Стало быть, остальные завалы также скреплены волшебством, — покачал головой Клинт. — Однако с какой целью всё это сделано?

— Я полагаю, — после некоторой паузы проговорил Порт, — что таким образом Древние Рудокопы пытались защитить себя от Древнего Зла.

После этих слов наступила гробовая тишина, и в сердца кладоискателей невольно проник страх. Кладоискатели торопливо собрали вещи и отправились прочь от завала. Чтобы идти дальше, нужно было сделать выбор между длинной и трудной дорогой. Посовещавшись, кладоискатели решили идти наружным путём, поскольку таким образом можно было запастись провизией для себя и травой для осла.

Совершенно поникший Порт повёл кладоискателей дальше. Постепенно настроение у всех улучшилось, поскольку шли к свежему воздуху и дневному свету. Путники миновали несколько развилок, и туннель расширился, предвещая скорый выход из подземелья. На стенах появились узоры, а в редких нишах стояли уцелевшие каменные изваяния рудокопов.

Но вместо света в конце туннеля, впереди показался ещё один завал, перекрывающий проход. Кладоискатели в полной растерянности остановились. Нирт взял факел и взобрался на насыпь, образовавшуюся после обвала.

— Мастер Охоты, — сказал он, показывая куда-то наверх, — что ты скажешь об этом?

Блюр поднялся к Нирту, и они вдвоём, задрав головы, начали что-то высматривать. Тилтон тоже поднял голову. Свод пещеры в этом месте был весь чёрный. Нирт пробрался по завалу к одной из стен, которая тоже была темнее, чем обычно, и провёл по ней пальцем.

— Похоже на копоть, — сказал Нирт.

— Неужели здесь случился пожар? — спросил Клинт.

Тилтон невольно огляделся вокруг, вспоминая слова Порта о Древнем Зле. Всеиспепеляющий пламень, от которого обугливаются и горят даже камни и скалы. Наверное, такой волшебный огонь может гореть и в воде. Остальных, вероятно, посетили такие мысли, но никто вслух ничего не сказал.

Нирт поднялся по насыпи до самого верха и, пригнувшись, чтобы не задевать потолка, некоторое время что-то там рассматривал.

— Этот завал сильно отличается от предыдущих, — заметил Нирт. — К тому же здесь бушевало очень сильное пламя.

— Возможно, тогда здесь нет скрепляющего заклятия, — оживился Вигр.

И волшебник, опираясь на свой посох, полез на насыпь. Поднявшись на самый верх, Вигр неторопливо прошёлся под самым потолком. Всем не терпелось узнать, какой вердикт вынесет волшебник.

— Что скажешь, Вигр? — спросил Клинт. — Получится ли проделать здесь небольшой проход?

— К сожалению, нет, уважаемый Предводитель! — крикнул сверху Вигр. — Заклятия здесь нет, но скальные породы так сильно оплавились, что завал просто спёкся в единую массу. Боюсь, тут бессильно даже моё искусство.

Клинт повернулся к остальным.

— Теперь у нас остаётся только один путь, — сказал он.

Кладоискатели вновь собрались и потащились по туннелю обратно. Все окончательно упали духом и молча шагали до самого вечера. Конечно, в подземелье нельзя было определить доподлинно, что уже наступил вечер, и поэтому кладоискатели просто шли, пока не начинали отваливаться ноги, и только тогда устраивались на ночлег.

А на следующий день начался подъём. Узкие и невысокие туннели сначала петляли, медленно поднимаясь с небольшим уклоном, а потом резко повели вверх крутыми ступенями. Кладоискатели взбирались всё выше и выше, выбиваясь из сил, но, казалось, лестницам не будет конца. Когда Тилтон прикрывал веки, у него перед глазами начинали мельтешить ступени. На ночлег пришлось устраиваться на небольшой площадке между двумя длинными лестничными маршами.

Карст приготовил весьма скудный ужин, поскольку провианта оставалось совсем немного. К тому же было неизвестно, когда удастся пополнить припасы. Трава у осла уже кончилась, осталось только полмешка моркови. Порт сказал, что родников поблизости также не предвидится, пока они снова не спустятся на нижние уровни.

Утром кладоискатели возобновили восшествие по подземным лестницам. Тилтону казалось, что они поднимаются уже целую вечность. Приблизительно в середине дня шедший впереди Вилд вдруг остановился и приподнял факел для лучшего освещения. Все сразу устремили взгляды вперёд.

Вначале Тилтону показалось, что туннель упирается в тупик, но, присмотревшись, он разглядел, что путь преграждает не стена, а каменная дверь. Тилтон сделал ещё несколько шагов, чтобы подняться на ровную площадку перед дверью. Там он остановился и, по примеру остальных, снял с плеч поклажу. Больше всего его беспокоило то, что если дверь не получится открыть, то весь этот изнуряющий подъём окажется напрасным. Мало того, что им придётся спускаться обратно, так ещё и непонятно, куда потом идти. У остальных, наверное, мелькнула та же самая мысль.

— Прошу тебя, Порт, — Клинт сделал приглашающий жест.

Хранитель Карты подошёл к двери и, нащупав тайник, привычным движением вскрыл его. Внутри оказался точно такой же рычаг, какой уже доводилось видеть до этого. Порт поправил очки и попробовал сдвинуть рычаг сначала одной рукой, потом двумя, но тщетно: дверь даже не шелохнулась. Чтобы помочь, к Порту подошёл Блюр. Они вдвоём взялись за рычаг и потянули изо всех сил. Однако ничего не получилось и в этот раз.

— Похоже, надо топать обратно, — проворчал Уерт.

Карст сразу горестно охнул после таких слов.

— Ещё минуту, господа! — тяжело дыша, сказал Порт.

— Но если дверь с той стороны заблокирована... — начал было говорить Клинт.

— Вовсе нет, Предводитель! — с живостью перебил Порт. — Когда была заблокирована та дверь в Большом Чертоге, то рычаг стоял как приколоченный. Сейчас же рычаг чуть заметно шатается из стороны в сторону. Я полагаю, что за триста лет механизм двери попросту немного заржавел, и что нужно приложить больше усилий.

Порт и Блюр снова взялись за рычаг и сумели его немного сдвинуть. В результате дверь с грохотом чуть отошла от своего каменного проёма. Все радостно вскрикнули, хотя между дверью и косяком ещё не открылось даже самой маленькой трещины. Кладоискатели кинулись на помощь. Фирт и Берт сменили уставших Порта и Блюра и взялись за рычаг, а остальные схватились за дверь.

Через несколько минут рычаг поддался под общими усилиями кладоискателей, и дверь с гулким шуршанием медленно отворилась, повернувшись на потайных петлях. Дверь открылась лишь на четверть, но этого было вполне достаточно, чтобы пролезть.

— Вперёд, господа! — воскликнул Клинт.

Кладоискатели быстро собрали свои пожитки и прошли в дверь, словно боясь, что она захлопнется обратно. Когда все очутились с другой стороны, Порт хотел затворить дверь, однако второй рычаг также не поддавался. Решив понапрасну не терять времени, кладоискатели оставили проход приоткрытым и тронулись дальше. Как Тилтон ни надеялся, с этой стороны двери дорога не принесла облегчения. Уже через десяток шагов вновь начались крутые ступени, и туннель повёл путников наверх.

— Глава 18. Горная ягода (33 622)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Кладоискатели взбирались по лестницам до самого вечера. Когда они уже искали какую-нибудь ровную площадку для ночлега, шедший впереди Брант вдруг остановился на лестнице и замер, вглядываясь впереди себя. Остальные тоже остановились. Неужели ещё одна потайная дверь?

— Что случилось, Брант? — спросил Нирт.

— Мне кажется, я видел какое-то движение впереди.

Нирт вытащил пистолет и поднялся к Бранту. Остальные тоже невольно потянулись к своим пистолетам. Хотя оружие вряд ли помогло бы спастись от Древнего Зла, мелькнуло в голове Тилтона. Нирт и Брант некоторое время стояли, всматриваясь в темноту туннеля.

— Возможно, мне просто померещилось, — наконец сказал Брант.

Нирт кивнул, и дал знак двигаться дальше, но пистолет всё же убирать не стал. Сам он пошёл за Брантом, держась в нескольких шагах от него. Лестница продолжала круто вести вверх. Вдруг мелькнула какая-то тень, на мгновенье заслонившая свет факела, и Брант, вскрикнув, повалился на землю.

Нирт тут же выстрелил, и сверху рухнуло что-то чёрное и большое. Раздался противный высокий писк, указывающий, что это живое существо. Рудокопы, стоявшие рядом, невольно отпрянули. Тварь гулко ударилась о ступени и подпрыгнула вверх. Даже если она уцелела при падении, то грянувшие следом несколько выстрелов не оставили ей ни единого шанса. Гулкое эхо прокатилось по туннелю, и стрелявших окутало пороховым дымом. Тварь скатилась на несколько ступеней вниз и неподвижно замерла.

— Брант, ты цел? — спросил Нирт

Он подошёл к Бранту и помог ему подняться.

— Да, благодарю, — ответил Брант. — Эта тварь налетела так неожиданно...

— Это стало неожиданностью не только для тебя.

Блюр подошёл к трупу и, предварительно тронув шпагой, носком сапога перевернул его. Тварь на поверку оказалась не такой уж и большой, каковой привиделась вначале. Первому впечатлению способствовали размашистые кожистые крылья твари, а также её внезапное появление, изрядно напугавшее всех.

— Да это же обычная летучая мышь, — удивлённо проговорил Блюр.

Это и в самом деле была летучая мышь, правда, довольно крупного размера, с отвратительной страшной мордой и с двумя длинными клыками, торчащими из пасти. Узнав, что опасность оказалась ложной, кладоискатели сразу заулыбались. Нирт и Брант подошли ближе, чтобы тоже рассмотреть напавшую тварь.

— Эта летучая мышь собиралась напиться твоей крови, Брант, — сказал Порт. — Скорее всего, она приняла тебя по ошибке за какое-нибудь беззащитное животное.

— Значит, где-то недалеко есть выход наружу, — заметил Блюр.

Поблизости выход? Эта новость вселила надежду в сердце Тилтона. Не остались равнодушными и остальные кладоискатели. Все разом принялись оживлённо переговариваться между собой.

— Безусловно, выход есть, — громко сказал Нирт, чтобы привлечь к себе внимание. — Однако всё же следует учесть, что мы можем и не пролезть в то отверстие, которым пользуются летучие мыши.

Кладоискатели замолчали так же вдруг, как прежде заговорили. Тилтон даже оглядел свод пещеры, пытаясь отыскать какую-нибудь дыру.

— Жаль, что мышь только одна, — сказал вдруг Карст.

Все с недоумением воззрились на толстяка. Тот лишь развёл руками в ответ на немой вопрос своих товарищей.

— Можно было бы приготовить неплохое жаркое, — сказал он.

А вот о том, что это вполне съедобная дичь, никто и не подумал!

— Неужели мясо этих тварей можно есть? — проворчал Уерт.

— Есть можно любое мясо, если его приготовить должным образом!

Слова Карста чрезвычайно развеселили всех.

— Ты истинный Мастер Кухни, Карст, — высказал Клинт общее мнение. — Я думаю, мы сейчас мигом настреляем ещё с десяток этих тварей.

Воодушевлённые кладоискатели захватили дичь и двинулись вперёд. Те, кто успел выстрелить, на ходу перезаряжали свои пистолеты. Вскоре над самым потолком промелькнуло ещё несколько теней, но они быстро исчезли, не дав времени даже толком прицелиться.

Но кладоискатели продолжали подниматься, несмотря на усталость, и вскоре ступили на ровную площадку. В ноздри сразу ударил какой-то резкий запах. Здесь каменный пол был чем-то покрыт и с лёгким хрустом мягко оседал под ногами. Брант поднял факел, чтобы осветить высокий свод пещеры. На потолке висело вниз головой с десяток летучих мышей. Большинство из них мирно дремали, но, вероятно, почуяв чужаков, некоторые начали вдруг копошиться.

— А вот и добыча! — не сдержавшись, воскликнул Вилд.

На него цыкнули, и он замолчал.

— Стреляем по команде, господа! — шёпотом сказал Нирт.

Кладоискатели встали наизготовку, и каждый выбрал себе цель. Только Карст даже не стал доставать свой пистолет. Он, держа осла под уздцы, стоял немного в стороне от всех остальных. Тилтон хотел было скинуть с плеч поклажу, но передумал, вдруг поняв, что весь пол здесь покрыт толстым слоем мышиного помёта. Но пока кладоискатели готовились, несколько летучих мышей уже сорвались с потолка и кинулись в атаку. Кто-то, вскрикнув, выстрелил, следом принялись беспорядочно палить и остальные.

— Пли! — запоздало скомандовал Нирт.

Тилтон тоже разрядил свой пистолет в намеченную им цель. К счастью, его летучая мышь ещё не успела сорваться с потолка, и Тилтон спокойно сумел поразить её. Всё вокруг заволокло дымом. Эхо здесь не было таким оглушительным, как там, на лестнице. Наверное, это помёт приглушал звуки, подумал Тилтон.

Нескольким тварям удалось избежать пули, и кладоискателям пришлось защищаться шпагами. Последняя летучая мышь умудрилась так крепко вцепиться в капюшон Вигра, что её еле отодрали. Чародей укоризненно покачал головой, рассматривая свой порванный плащ, но ничего не сказал.

На ночлег пришлось устраиваться здесь же, поскольку дальше опять начиналась лестница. Карст разжёг костёр и принялся готовить ужин. Жаркое из летучих мышей и в самом деле получилось замечательным. Кладоискатели в очередной раз воздали должное кулинарному искусству Мастера Кухни и, выставив в качестве часового Гринта, улеглись спать.

Тилтон проснулся от крика.

— Тревога, господа! Поднимайтесь!

Наверное, всё ещё стояла ночь, поскольку Тилтон чувствовал, что не успел выспаться. Следом раздался выстрел, и Тилтон тотчас же вскочил. Блюр уже был на ногах и вовсю помогал Гринту, действуя шпагой. Несколько трупов летучих мышей, валявшиеся вокруг них, указывали, что бой идёт уже продолжительное время.

Не успел Тилтон подняться, на него тут же набросилась одна из рукокрылых тварей. Под сводом пещеры их носилось ещё с десяток. Вместе кладоискатели довольно скоро отразили нападение и перебили всех летучих мышей. Как рассказал Гринт, пока мыши прибывали по одной-две, он успевал с ними справляться, но когда их налетела целая дюжина, пришлось поднимать тревогу. Было ясно, что вскоре появятся новые охотники напиться чужой крови.

Неожиданно Вигр, порывшись в своём сундуке, вытащил оттуда небольшую деревянную дудочку и протянул её Уерту, который должен был сменить на посту Гринта.

— Что это такое, Вигр? — спросил Уерт.

— Дудка для отпугивания летучих мышей. Совсем запамятовал о ней, хотя нарочно взял её для похода по подземельям.

Уерт взял дудочку и дунул в неё, однако она не издала ни единого звука.

— Вигр, ты уверен, что она не сломана?

— Возможно, нужно дуть сильнее, — предположил Клинт.

— Или дудка рассохлась со временем, — добавил Нирт.

Уерт набрал в лёгкие воздуха и дунул так, что весь покраснел. Но дудочка молчала.

— К сожалению, мне самому никогда не доводилось испытывать её в действии, — развёл руками Вигр. — Этот инструмент достался мне по наследству от деда. Он говорил, что дудка сделана ещё Древними Рудокопами под этой самой горой. Возможно, она начинает свистеть только тогда, когда рядом появляются летучие мыши.

Уерт кивнул и заткнул дудочку за пояс. Остальные кладоискатели перезарядили пистолеты на случай новой тревоги и расположились спать. Но остаток ночи прошёл на удивление спокойно. Тилтон проснулся только утром, когда Карст уже вовсю занимался завтраком. Уерт уже спал, а возле костра прохаживался Рерт с дудкой в руках.

— Дудка всё-таки начала свистеть? — поинтересовался Тилтон.

— Нет, сударь, — улыбнулся рудокоп, — дудка свистеть не начала. Однако она прекрасно отпугивает летучих мышей и без всяких трелей.

В этот момент наверху замельтешила очередная тварь, и Рерт приложил дудку к губам. Дудка никаких звуков не издала, однако летучая мышь вдруг запаниковала, несколько раз ударилась об стену и полетела прочь.

Сытно позавтракав, кладоискатели тронулись в путь. После жареного мяса сильно хотелось пить, однако воду нужно было экономить. Снова пришлось подниматься по лестнице, но она уже не была такой крутой, как раньше. Кое-где ступени полностью скрывались под толстым слоем помёта, указывая, что летучие мыши облюбовали эту пещеру очень давно, возможно, сразу после Великого Исхода. Дудка оказалась весьма кстати, потому что порой кладоискатели проходили места, где свод был облеплен целыми полчищами мышей. Тогда приходилось дуть в дудку, не переставая.

Через некоторое время начал ощущаться явный приток свежего воздуха. Тилтон даже сорвал платок, через который он дышал. Убрали свои бороды и рудокопы. Кладоискатели прибавили шагу, и вскоре после резкого поворота впереди забрезжил свет. Не красноватый свет факелов, а самый настоящий дневной свет! Несмотря на радостное возбуждение, охватившее всех, кладоискатели неожиданно остановились.

— Что случилось, господа? — недоуменно спросил Тилтон.

— Не торопись, Тилтон, — сказал Клинт. — Слишком яркий свет может ослепить нас.

Вигр достал из своего сундука флакон с какой-то жидкостью и закапал всем по нескольку капель в глаза. Не обошёл он стороной даже осла. Только после этого кладоискатели возобновили путь. Они припустили вверх по лестнице чуть ли не бегом. Даже голодный и обессилевший осёл что есть мочи помчался вперёд.

Лестница вывела путников в узкий туннель с ровным полом, один конец которого уходил в правую сторону, а другой — в левую. На правой стене туннеля было вырублено окно. Все, конечно же, кинулись к окну. Окно было большое, и в проёме спокойно поместились бы несколько человек во весь рост. Однако все тринадцать кладоискателей разом не смогли бы выглянуть наружу. Тилтон и ещё несколько кладоискателей остались стоять в стороне.

— Господа, прошу вас, не толпитесь, — мягко сказал Порт. — Там дальше есть ещё одно смотровое окно. Это Круговая Галерея. Она со всех сторон опоясывает Срединную Вершину, позволяя обозревать все близлежащие окрестности. Сейчас мы находимся на самой северной точке галереи, и нам нужно добраться до самой южной её точки, где находится лестница, ведущая вниз.

Часть кладоискателей, в которой был и Тилтон, подошли к новому окну, и теперь места для обозрения хватило всем. Несмотря на волшебные капли, в первое время они ничего не могли увидеть, потому что дневной свет сильно слепил глаза. Но когда глаза привыкли к свету, перед кладоискателями предстала потрясающая панорама с высоты птичьего полёта. Внизу, насколько хватало глаз, простирался Большой Восточный Лес, и даже не верилось, что это те же самые гигантские деревья.

После стольких дней, проведённых в подземелье, кладоискатели никак не могли надышаться свежим воздухом и наглядеться великолепными видами. Тилтон с наслаждением подставлял лицо прохладному бодрящему ветру. Брант, вскочив на окно, даже высунулся наружу.

— Здесь почти отвесная скала, — сообщил он, взглянув долу. — Внизу глубокая пропасть. — Затем он посмотрел вверх. — А до вершины, оказывается, ещё довольно далеко.

— Пора идти, господа, — напомнил Предводитель.

Путники с сожалением оторвались от созерцания.

— Куда нам дальше идти, Порт? — спросил Нирт. — В правую сторону или же в левую?

— Эта Круговая Галерея, господин Нирт, — улыбнулся Порт. — В какую бы сторону мы не пошли, мы всё равно окажемся там, где нам нужно.

Порт выбрал правую сторону, и кладоискатели зашагали дальше по туннелю. Галерея постепенно заворачивала влево, опоясывая вершину. Через неравные промежутки попадались редкие окна, также вырубленные в правой стене. По ним можно было судить о толщине скалы в том или ином месте.

Через некоторое время кладоискатели добрались до бокового прохода, также вырубленного с правой стороны. Проход вывел на просторную открытую террасу, расположенную на скале и окаймлённую широкими каменными перилами. Здесь, на невесть откуда взявшейся скудной земле, росли многочисленные кустики травы и ютились чахлые деревца. Осёл тотчас же принялся щипать траву, и кладоискателям пришлось сделать привал, чтобы дать бедному животному подкрепиться.

На открытом ветру было довольно зябко, и Тилтон поплотнее закутался в плащ. С террасы открывался ещё более внушительный вид, чем из окон Круглой Галереи. Слева хорошо просматривалась южная вершина Трезубой Горы. Северная же вершина не была видна вовсе: её загораживала Срединная Вершина. Некоторые рудокопы даже заявили, что вдалеке смогли разглядеть синеву моря.

— Глядите! — воскликнул вдруг Рерт. — На этих деревцах произрастают какие-то плоды!

Тилтон обернулся и, присмотревшись внимательнее, заметил на ветвях бурые плоды размером со смородину.

— Это же горные ягоды! — ахнул Карст.

— Горные ягоды? — переспросил Клинт.

— Да, сударь, горные ягоды. Вот уж не думал, что мне доведётся увидеть их!

Тилтону отчего-то показалось, что Карст вложил в свои слова какой-то особенный смысл.

— Их можно есть? — поинтересовался Уерт, сорвав одну ягоду.

— Можно, — ответил Карст. — Но только не сырыми, иначе можно отравиться.

Уерт, протянувший было ягоду ко рту, поспешно опустил руку обратно. Карст вытащил небольшую чашу и принялся собирать ягоды. Остальные, чтобы не терять времени, начали ножом срезать траву для осла и рубить кусты для костра. Покончив с делами, кладоискатели вернулись в галерею и продолжили путь.

Галерея продолжала заворачивать в левую сторону, и вскоре в окнах во всей красе замаячила Южная Вершина. По расчётам Порта, кладоискатели приближались к самой южной точке галереи, где располагалась лестница, ведущая вниз, однако неожиданно путь им преградил глубокий обрыв. Гора в этом месте сильно обрушилась, полностью снеся часть галереи длиной примерно в пять сотен шагов. В некоторых местах виднелась копоть, будто и здесь царил пожар. С другой стороны образовавшейся пропасти темнел проход, являющийся продолжением галереи.

Кладоискатели некоторое время молча взирали с края обрыва вниз, а затем принялись устраиваться на привал. Лишь Карст не стал подходить к пропасти, а сразу уселся у стены, чтобы передохнуть.

— Пожалуй, чтобы попасть на ту сторону, нам теперь придётся обойти гору с другого боку, — нахмурившись, проговорил Клинт.

Если бы тогда путники выбрали не правую, а левую сторону галереи, то сейчас им не пришлось бы обходить гору. Дольше всех стоял у обрыва Порт, словно никак не желая примириться с тем, что старинная карта опять его подвела. Галерея здесь была покрыта копотью, будто здесь когда-то тоже случился пожар.

— Нам не нужно перебираться на ту сторону, — сказал вдруг Порт. — Достаточно всего лишь немного спуститься.

Все кладоискатели, кроме Карста и Вигра, тотчас же подошли к самому краю обрыва и осторожно заглянули вниз, куда указывал Порт. Тилтон сначала смотрел на самое дно пропасти и поэтому не сразу заметил среди скальных разломов полузаваленное отверстие пещеры на ближнем склоне. Пещера располагалась всего лишь на дюжину локтей ниже того уровня, на котором стояли сейчас путники, и, что ещё важнее, была гораздо ближе к этой стороне галереи, чем к противоположной.

— Здесь вполне можно спуститься, — сказал Блюр.

— А как же осёл? — подал сзади голос обеспокоенный Карст.

Кладоискатели заулыбались.

— Не переживай, уважаемый Карст, — весело ответил Клинт, — осла мы обязательно прихватим с собой!

И кладоискатели тотчас же рьяно взялись за дело. Первым решили отправить вниз самого лёгкого человека, то есть Бранта. Он обвязал вокруг пояса один конец верёвки, и начал спускаться. Несколько рудокопов, держа другой конец верёвки, подстраховывали его. Брант ловко и быстро добрался до входа в пещеру и скрылся внутри. Через некоторое время он появился обратно и крикнул, что лестница свободна от завалов.

По уже натянутой верёвке вниз спустились Блюр, Уерт и Тилтон. Это оказалось непростым делом, хотя со стороны и смотрелось довольно легко. Поскользнувшись, Тилтон потерял опору под ногами и, если бы не верёвка, за которую он держался, то непременно полетел бы в пропасть. Внутри всё было покрыто сажей и копотью, здесь огонь бушевал с такой силой, что порода местами даже оплавилась.

Кладоискатели переправили в пещеру всю поклажу. Ослу замотали голову, чтобы не пугался, и тоже спустили на верёвках вниз. Почти также пришлось поступить с Карстом, поскольку беднягу всякий раз охватывала сильная дрожь, едва он подходил к краю обрыва.

Наконец все оказались внизу, в пещере. Блюр хотел было отвязать верёвку, протянутую с галереи на лестницу, но Нирт остановил его.

— Оставим здесь верёвку на тот случай, если нам вдруг придётся возвращаться обратно, — сказал он.

Кладоискатели собрались и начали спускаться в подземелье. С сожалением обернувшись назад, чтобы взглянуть в последний раз на Южную Вершину, озарённую заходящим солнцем, Тилтон последовал за своими товарищами. Только оказавшись наверху, он понял, насколько сильно ему не хочется снова лезть во тьму подземелий. Лестница сделала резкий поворот, и белый дневной свет окончательно скрылся с глаз.

Спускаться было ничуть не легче, чем подниматься. Крупные ступени, вырубленные в скале, резко вели вниз, и, чтобы ненароком не поскользнуться, приходилось спускаться боком. Вскоре со стен исчезли следы пожара. Кладоискатели закрыли свои носы бородами, а Тилтон и Брант вновь повязали платки. Довольно часто попадались колонии летучих мышей, облепившие свод пещеры. Путники обычно распугивали их дудкой и только перед самым привалом устроили небольшую охоту, чтобы устроить себе жаркое на ужин.

Вигр волшебным огнём разжёг костёр, и Карст занялся стряпнёй. В этот раз Мастер Кухни суетился с самым таинственным видом и даже несколько раз подходил к Предводителю, чтобы о чём-то пошептаться. Тилтон уже начал было подумывать, что случилось нечто странное, однако вскоре всё успокоилось. К жаркому Карст сварил напиток из горных ягод, который оказался весьма неплох и был очень кстати, хотя на него ушёл весь остаток пресной воды. Лишь Уерт проворчал, что у него нет должного доверия к этим ягодам.

Первым стоять на вахте в этот раз выпало Тилтону. Постепенно кладоискатели улеглись спать, остался бодрствовать только Тилтон, вооружённый дудкой. От сытного ужина и горячего напитка было жарко, и Тилтон даже расстегнул дуплет. Следом вдруг навалилась усталость, но стоило присесть, как со страшной силой тянуло в сон. Тилтон принялся прохаживаться взад-вперёд по туннелю.

Изредка под сводом пещеры начинали мелькать крылья летучих мышей, и приходилось браться за дудку. Со временем стало прохладно, и Тилтон сначала застегнулся, а потом и вовсе нацепил плащ. Однако, к удивлению Тилтона, не помогло даже это. Его продолжал бить озноб. У него явно началась лихорадка. Но Тилтон терпеливо нёс свою вахту, хотя еле волочил ноги и весь дрожал так, что зуб на зуб не попадал.

— Простите меня, господа!

Тилтон вздрогнул от внезапно раздавшегося крика в тишине подземелья. Это был Карст. Сразу несколько рудокопов вскочили, потревоженные шумом.

— Что случилось, Карст? — спросил Тилтон.

Однако Мастер Кухни не отзывался. Тилтон подошёл к нему и увидел, что тот мечется в бреду. Он что-то бормотал, но разобрать можно было только то, что Карст за что-то просил прощения у кого-то. Приблизились проснувшиеся Нирт и Рерт.

— Карст бредит, — сказал Тилтон. — У него жар.

Рерт нагнулся к Мастеру Кухни и тронул рукой его лоб. Затем он выпрямился и внимательно взглянул на Тилтона.

— Кажется, лихорадка не только у него одного, — заметил Рерт. — Как ты себя чувствуешь, Тилтон?

— Вполне сносно, Рерт, благодарю.

Тилтон даже попытался поклониться, но, похоже, Рерта это не убедило.

— И всё же у тебя тоже лихорадка, — сказал Рерт. — Тилтон, немедленно ложись.

Тилтон был слишком слаб, чтобы спорить, поэтому без лишних слов отдал дудку и улёгся. Однако спокойно спать он не смог. Он то проваливался в забытьё, то вновь просыпался, то его колотило от озноба, то бросало в жар. А к утру оказалось, что лихорадка началась у всех кладоискателей без исключения. Кладоискатели, конечно же, тотчас обратились к лекарю с вопросом, что за напасть вдруг всех поразила.

— Я подозреваю, что мы отравились, — ответил Рерт.

— Отравились? — переспросил Брант. — Но чем?

— Простите меня, господа! — послышался вдруг голос Карста.

— Напитком из горных ягод! — тут же догадался вдруг Уерт. — Я так и знал!

— Но как же Карст мог так опростоволоситься? — изумлённо заметил Блюр.

Послышались удивлённые возгласы и остальных кладоискателей. Несмотря на некоторую свою нерасторопность, Мастер Кухни был большим умельцем своего дела, и никто не думал, что он может так ошибиться. Тилтон молча покачал головой.

— Есть какое-нибудь снадобье от отравления? — спросил Гринт.

Рерт и Вигр переглянулись.

— К сожалению, при отравлении горными ягодами лучше не принимать никаких снадобий, — ответил волшебник.

Кладоискатели разошлись по своим местам. У часовых еле хватало сил, чтобы отпугивать летучих мышей. Если бы в этот день на кладоискателей кто-нибудь вдруг напал, то они не сумели бы оказать никакого сопротивления, поскольку с трудом могли стоять на ногах.

Из-за лихорадки сильно хотелось пить, однако воды не осталось ни капли. Весь день кладоискатели молча лежали и страдали. Лишь Карст изредка кричал в бреду, что воду пить нельзя ни в коем случае, а потом снова начинал просить прощения. Но на беднягу и так никто не держал обиды.

К вечеру Тилтон почувствовал себя лучше и ночью даже вполне сносно поспал. Утром лихорадку как рукой сняло, хотя и осталась сильная жажда. В горле пересохло, и язык во рту был как деревянный. Также ощущалась некоторая слабость то ли после болезни, то ли после вчерашнего голодного дня. Остальные кладоискатели тоже совершенно выздоровели и теперь даже с некоторым недоверием вспоминали вчерашнее недомогание.

Предводитель неожиданно обратился к Карсту, который всё ещё лежал.

— Мастер Кухни, как ты думаешь, действие горных ягод закончилось?

Карст с кряхтением поднялся и, немного пройдясь по пещере, остановился с видом человека, полностью погружённого в свои ощущения. Клинт терпеливо ждал. Остальные, не совсем понимая, что происходит, ждали, пока Предводитель найдёт время всё объяснить.

— Я полагаю, что закончилось, уважаемый Предводитель, — изрёк наконец Карст.

Он вытащил из мешочка одну горную ягодку и, прежде чем кто-то успел сообразить, закинул её в рот. Все ахнули.

— Она же ядовитая! — не своим голосом вскричал Брант.

Карст, возведя очи горе, разжевал ягоду. Затем он, закрыв глаза, посмаковал её и проглотил. Все молча взирали на Мастера Кухни, не зная, что и делать. Тилтону даже подумалось, что, может быть, Карст сошёл с ума. Кажется, так прошла целая минута.

— Не извольте беспокоиться, господа! — открыв глаза, бодро провозгласил Карст. — Я чувствую себя превосходно!

Кладоискатели лишь удивлённо переглянулись между собой и повернулись к Предводителю.

— Господа, — кашлянув, начал Клинт, — позвольте мне всё разъяснить. Горная ягода растёт только на Трезубой Горе, и ныне сведения о чудодейственных свойствах этой ягоды почти позабыты. Но наш Мастер Кухни оказался редким обладателем такого знания.

— Я вычитал это в старинном манускрипте Древних Рудокопов, повествующем о яствах и кушаньях, — гордо заметил Карст.

— Отчего же тогда мы все отравились? — с возмущением поинтересовался Уерт.

— Увы, господа, но этого недуга никак нельзя было избежать, — ответил Клинт.

— Наши желудки непривычные к горной ягоде, — пояснил Карст. — Если сразу съесть сырую ягоду, то недолго и помереть. Чтобы приучить желудок, необходимо сначала выпить напиток, приготовленный из этих ягод. Но и в этом случае приходится перенести небольшую лихорадку.

— И лучше переболеть сейчас, в спокойное время, чем потом, в минуту опасности, — сказал Нирт.

— Надо было предупреждать, господа! — ворчливо сказал Уерт.

— Тогда бы ты, уважаемый Уерт, не выпил бы ни единой капли этого напитка! — воскликнул Нирт.

— Не выпил бы! — не стал спорить Уерт.

Все засмеялись. Тилтону больше всего радостно было от того, что всеобщее отравление оказалось вовсе не ошибкой Карста.

— Но всё равно нужно было предупредить, — проворчал Уерт, но уже гораздо тише.

— До поры кроме меня и господина Карста никто не знал об этом, — сказал Клинт.

— Даже сам Мастер Стражи? — спросил Фирт.

— Даже сам Мастер Стражи.

— И в чём же чудодейственность этих ягод, Карст? — спросил Тилтон.

— Они хорошо утоляют жажду и придают сил.

— И теперь мы можем спокойно есть эти ягоды? — спросил Брант.

— Не больше двух ягод в день, — строго сказал Карст. — И не дольше одной седмицы. Чем больше ягод съедаешь, тем дольше нужно потом восстанавливать силы.

— Ну, довольно разговоров! — заявил Предводитель. — Пора трогаться в путь, господа! Нужно найти источник воды и хорошенько позавтракать.

Кладоискатели, ещё не совсем оправившиеся после перенесённой лихорадки, со вздохом начали собирать свои пожитки. К всеобщему удивлению первым собрался Карст, самый медлительный из всех рудокопов. Карст рассмеялся, довольный произведённым впечатлением, и раздал каждому по небольшой горсти ягод.

— Есть только по моему разрешению и только по одной ягодке! — повторил он.

Кладоискатели переглянулись между собой, но никто не спешил отведать сомнительных плодов. Первым решился Клинт, затем проглотил одну ягоду Тилтон, а следом и все остальные. Лишь Уерт с подозрением осмотрел свои ягоды и не стал есть. Горная ягода была несколько кисловата, но оставляла после себя приторное послевкусие. Неожиданно прошла жажда, и откуда-то вдруг появились силы. Тилтон спрятал ягоды в мешочек на поясе и играючи закинул себе на плечи поклажу, которую минуту назад еле отрывал от земли. Он даже рассмеялся собственным ощущениям.

Кладоискатели бодро тронулись в путь по лестнице вниз. Лишь Уерт сначала вяло плёлся в хвосте, но вскоре не выдержал и, тоже съев свою ягоду, догнал остальных. Пришлось спускаться чуть ли не целый день. По дороге кладоискатели миновали ещё одну каменную дверь, которую удалось, к счастью, без особого труда отворить, а потом также легко закрыть обратно. С этой стороны двери летучих мышей уже не было, и Вигр заботливо убрал дудку в свой дорожный сундук.

Наконец, лестница кончилась, и туннель вывел кладоискателей в просторный и высокий грот. Вилд, шагавший впереди, поднял факел повыше. Почти весь грот занимало подземное озеро, огороженное каменным парапетом, которое можно было обойти лишь по узким проходам по краям пещеры. На противоположной стене пещеры темнело отверстие туннеля, ведшего дальше. Поверхность воды была гладкой как зеркало, и от неё отражался свет факелов.

Кладоискатели перебрались на другую сторону озера и обнаружили там каменный жёлоб, по которому откуда-то сверху тонкой струёй в водоём стекала родниковая вода. В этом месте проход расширялся, образуя площадку, и здесь же располагался спуск к озеру. Первым делом Вигр проверил воду и удовлетворённо кивнул.

— Хорошая вода, — сказал он.

На этой площадке кладоискатели и решили устроить привал. Несмотря на то, что пришлось идти целый день, Тилтон чувствовал себя совершенно бодрым, будто только что поднялся на ноги. Жажда и голод также не ощущались, но в то же время Тилтон прекрасно осознавал, что ему нужно поесть и попить.

Кладоискатели сначала утолили жажду из родника. Вигр разжёг костёр, и Карст начал готовить жаркое из настрелянных по дороге летучих мышей. Несколько человек, включая Тилтон, вызвались помогать ему. Фирт, Берт и Гринт спустились по каменным ступеням к самой воде. Лестница уходила под воду и скрывалась в глубине, и нельзя было определить, продолжается ли лестница до самого дна или же вдруг обрывается на полпути.

— А ведь здесь вполне можно и искупаться, господа! — заявил Берт.

Гринт, нагнувшись, зачерпнул ладонью воды.

— Вода довольно холодная, — возразил он.

— Зато с тела наконец-то смоется эта вездесущая въедливая пыль!

— Поостерегитесь, господа, — сказал Нирт. — Неизвестно, какие опасности могут таиться в тёмных глубинах этого подземного озера.

Берт что-то тихо проворчал себе в бороду, однако лезть в воду всё же передумал и поднялся на площадку.

— В озере водится рыба! — воскликнул вдруг Фирт, присев на корточки у самой воды. — Можно заняться рыбалкой.

— В самом деле! — подхватил Уерт. — А то мясо этих летучих тварей уже порядком поднадоело.

Уерт, конечно же, преувеличивал, поскольку Мастер Кухни даже жаркое готовил каждый раз по-разному. Тилтону стало немного обидно за Карста, однако толстяк, поглощённый своими делами, не обратил никакого внимания на слова компаньона. Уерт взял один из факелов и, спустившись к воде, устроился рядом с Фиртом.

— Эти подземные рыбы могут быть ядовиты, — назидательно заметил Порт.

— Не знаю, насколько они ядовиты, — сказал Фирт, — но вид у них довольно отталкивающий.

Тилтон из любопытства перегнулся через парапет и взглянул на воду. У самого берега, у лестницы, плавало несколько белёсых полупрозрачных рыб размером с ладонь.

— Они совершенно нас не боятся, — сказал Фирт. — Вон ещё несколько рыб плывёт к нам.

— Наверное, их привлекает свет, — сказал Уерт, проводя факелом над самой водой. — Можно попробовать поймать их прямо руками.

— Лучше шпагой...

Слова Фирта внезапно заглушил крик, который оборвался громким всплеском. Уерт как сидел на корточках, так и повалился головой вниз в озеро. Вода на месте падения взбурлилась. Тилтон охнул и бросился на помощь. Фирт и Гринт, находившиеся рядом с Уертом, успели схватить беднягу за ноги и вытащили его на берег.

— Мерзкие твари! — вскричал Фирт.

За те короткие мгновения, пока Уерт пребывал в воде, в него успели вцепиться зубами несколько рыбин. Две рыбы держались за левый рукав, две — за правый, пятая схватилась в запястье и ещё одна вцепилась рудокопу прямо в нос. Сам Уерт не подавал признаков жизни и неподвижно лежал с закрытыми глазами. Гринт попытался потянуть за хвост рыбу, ухватившуюся за нос Уерта, однако та вцепилась в него мёртвой хваткой.

— Осторожно, — сказал Вигр, — иначе Уерт останется без носа.

— Смотрите! — воскликнул Вилд.

Тилтон взглянул туда, куда указывал Грант. Факел, оброненный Уертом, скатился под водой на несколько ступеней вниз и теперь лежал, освещая озеро на несколько локтей в глубину. Не меньше полусотни рыб неторопливо плавали в свете факела. Тилтон не смог унять дрожь от увиденного зрелища.

Фирт вытащил кинжал и в сердцах разрубил пополам одну из рыбин, вцепившуюся в рукав Уерта. Вместо крови брызнула какая-то противная слизь, и челюсти рыбы разжались. Тогда Фирт разрубил остальных рыб, а куски носком сапога скинул в озеро. Твари, плавающие в воде, тотчас же накинулись на останки своих сородичей, и после короткой свалки всё было кончено.

Последнюю же рыбу, державшуюся за нос рудокопа, Фирт осторожно разрезал на две части. Нос Уерта с кровоточащими ранками от зубов, сильно распух и приобрёл голубоватый оттенок. Укушенное запястье также заметно раздулось.

— Кажется, эти создания действительно ядовиты, — заметил Рерт.

Кладоискатели перенесли пострадавшего товарища подальше от озера и уложили на наспех сделанную постель. Уерт лежал с мертвенно-бледным лицом, и Тилтону даже показалось, что он не дышит. Рерт и Вигр вытащили свои снадобья и, тихо между собой переговариваясь, тотчас же занялись раненым.

Остальные устроились чуть в стороне, чтобы не мешать врачевателям. Меж тем Карст закончил стряпню и выдал каждому по двойной порции жаркого. Только накинувшись на еду, Тилтон понял, насколько он был голодным. Ужин прошёл в полном молчании. Несколько позже к остальным присоединились Рерт и Вигр. Все сразу же повернулись к ним.

— Как самочувствие Уерта? — спросил Клинт.

Рерт безрадостно покачал головой.

— К сожалению, рыбий яд оказался весьма сильным, — ответил он. — Пока нам не удалось привести раненого в чувство, но мы надеемся, что к утру ему всё-таки станет лучше.

Сразу после ужина кладоискатели устроились на ночлег. Тилтон всю ночь проспал как младенец и проснулся отдохнувшим и выспавшимся.

Ко всеобщей радости, Уерт действительно утром очнулся и попросил воды. Сделав всего несколько глотков, он в бессилии опустил голову обратно на свёрнутый плащ, служащий подушкой. Уерт был слишком слаб, и нечего было и говорить, чтобы поднять его на ноги. От еды он также отказался, еле мотнув головой. Опухший нос стал совсем синим, и на него страшно было смотреть.

Пришлось соорудить носилки, чтобы нести раненого. Кладоискатели пополнили запасы воды и тронулись в путь дальше по туннелю. Немного пройдя, Тилтон обернулся. Оставленный ими грот был тускло озарён мрачноватым красным светом. Никто так и не решился попытаться достать волшебный факел, упавший вчера в воду.

Чтобы сильно не уставать, носилки, подняв на плечи, несли по очереди. Однако общий ход отряда всё равно несколько замедлялся, поскольку иначе раненого начинало слишком сильно трясти. В середине дня кладоискатели остановились на короткий привал. Уерт к тому времени снова лишился чувств. Только голова его моталась из стороны в сторону при каждом шаге несущих носилки. Рерт и Вигр снова подошли к раненому со своими снадобьями.

— Карст, — сказал Блюр, — если бы ты раздал нам ещё по ягодке, мы бы сейчас не стали терять время на отдых.

— Эти ягоды предназначены только на крайний случай, — отрезал Карст.

— Возможно, стоит дать твою чудодейственную ягоду нашему раненому, чтобы у него прибавилось немного сил.

— Ни в коем случае! — с жаром заявил Карст. — Горная ягода вызывает лишь временный прилив сил, после которого человеку обязательно нужен отдых. Разве вы не заметили как крепко и долго мы спали этой ночью? Это как раз из-за того, что мы днём съели по ягодке. Если больной слишком плох, он может не выдержать этого и...

Карст, спохватившись, прервался на полуслове. Наступило неловкое молчание. Никто не решился спросить у Рерта, каково состояние раненого. Но хмурое лицо лекаря не предвещало ничего утешительного. Кладоискатели начали по одному подниматься, чтобы идти дальше.

— Глава 19. Три колодца (21 383)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

В подавленном расположении духа кладоискатели шли целый день. Отряд всё больше походил на похоронную процессию. Уерт не приходил в себя, а вид его всё ухудшался. Лицо его посинело, сам он стал белым, как мел, и весь как-то истончился. А его нос и вовсе приобрёл угрожающе-фиолетовый оттенок. Рерт и Вигр постоянно шли рядом с носилками и, меряя раненому пульс, тихо между собой переговаривались. Иногда они просили отряд остановиться и начинали хлопотать вокруг Уерта. Но как они ни старались, раненому лучше не становилось.

Тилтон порой украдкой взглядывал на Уерта, и с каждым разом всё сильнее крепла в нём уверенность, что рудокопа уже не вернуть к жизни. Тилтон шагал, размышляя о том, что, возможно, и ему уготована такая же горькая судьба. Неожиданно вспомнилась Элеонора Можеронт, но теперь она была неимоверно далёкой, и её образ уже не вызывал привычной волны чувств. Впервые Тилтону возвращение домой начало казаться чем-то несбыточным.

В очередной раз измерив пульс раненому, Рерт с особо безнадёжным видом покачал головой и переглянулся с Вигром. К ним подошёл Предводитель. Тилтон стоял чуть поодаль и не мог слышать их разговора, но догадаться, о чём спрашивал Клинт, не составляло труда. Тихий ответ лекаря Тилтон также не расслышал, но до него почти тотчас дошёл шёпот, волной прокатившийся по отряду.

— Рерт говорит, что пульс еле прощупывается и что к утру уже всё будет кончено...

Потрясённые до глубины души кладоискатели замедлили ход и остановились. Если бы Уерт погибал от ран, полученных в битве, а не укусов каких-то безмолвных тварей, наверное, было бы не так досадно... Тилтон тряхнул головой, чтобы отогнать эту мысль.

— Надо идти, господа, — мягко сказал Клинт.

Кладоискатели медленно, словно нехотя, тронулись дальше и шли почти в полном молчании до самого вечера. Они уже искали место для привала, когда туннель неожиданно привёл их в высокий и просторный грот. В центре пещеры возвышался побелевший от времени скелет какого-то огромного зверя, и кладоискатели остановились у самого порога, поражённые представившимся зрелищем. Тилтону пришлось запрокинуть голову, чтобы полностью окинуть скелет взглядом. Внутри черепа могло бы свободно поместиться несколько человек, а некоторые крупные кости превышали человеческий рост.

В первое время никто не мог вымолвить ни слова. Кладоискатели медленно прошли в пещеру. Стало ясно, что это скелет какого-то гигантского ящера, протянувшийся от одной стены к другой.

— Это дракон! — воскликнул наконец Порт. — Даже такое чудище не сумело спастись от Древнего Зла.

— Но как дракон мог оказаться под горой? — спросил Клинт.

— Не знаю, — растерянно ответил Порт.

Он вытащил карту и принялся рассматривать её с увеличительным стеклом на спине осла. Вилд шагнул поближе, чтобы посветить факелом.

— На старинной карте ничего не указано, — говорил Порт. — Вернее, в этом месте пергамента протёрлась дырка от сгиба, и поэтому...

Порт замолк, пытаясь определить остатки уцелевших букв.

— Предлагаю устроить привал, господа, — сказал Клинт.

Фирт и Гринт осторожно опустили на землю носилки с раненым.

— Кажется, здесь и колодец имеется, — прибавил Нирт.

Он махнул рукой в сторону правой стены. Тилтон только сейчас увидел, что у стены, возле самого драконьего черепа, и в самом деле располагался колодец с каменным парапетом и каменной крышей на четырёх столбах, покрытых узорами.

— Даже два колодца, господа, — сказал Блюр, махнув рукой в ту же сторону.

Приглядевшись, кладоискатели заметили в полутьме чуть дальше у стены, но уже за черепом, второй колодец.

— Два колодца?! — встрепенулся Порт. — Два колодца рядом?!

Он вдруг выхватил факел из рук Вилда и бросился к колодцам. Наверное, с этими колодцами было связано нечто действительно необычайное, поскольку Порт даже оставил на спине осла старинную карту, с которой никогда не расставался. Что-то бормоча себе под нос, рудокоп осмотрел сначала первый колодец, а потом бесстрашно нырнул под череп ящера, чтобы осмотреть второй колодец.

— Что такое, сударь? — не вытерпел Клинт. — Прошу объяснить нам!

Но Порт ничего не отвечал. Свет его факела мелькал за костями дракона, заставляя тени причудливо плясать, из-за чего казалось, что скелет вот-вот поднимет голову и сделает шаг... Тилтон невольно поёжился, хотя и осознавал, что это всего лишь его воображение, вызванное игрой света. Из-за скелета послышался восторженный возглас Порта. Ничего не понимая, кладоискатели лишь переглядывались между собой.

Наконец, Порт вынырнул из-за скелета обратно.

— Я думал, что это всего лишь древний миф, — подходя, взволнованно говорил Порт. — Но оказывается, это место существует на самом деле. Здесь на два, а три колодца стоят в ряд! Господа, мы попали в Грот Трёх Колодцев!

Порт многозначительно поднял палец, чтобы подчеркнуть важность своих слов. Ничего не понимая, Тилтон осторожно огляделся. К счастью, остальные кладоискатели, судя по их недоуменным лицам, проявляли такое же невежество. Только во взгляде Вигра сквозило понимание.

— Чем же, позволь спросить, знаменит этот Грот Трёх Колодцев? — мягко поинтересовался Клинт.

— Согласно древним преданиям, — терпеливо принялся объяснять Порт, — этот грот — единственное место на всём белом свете, где рядом располагаются источники всех трёх вод!

Тут Порт спохватился, что, оказывается, бросил карту, и кинулся её складывать.

— И в котором колодце какая вода? — спросил Вигр.

— На каждом колодце выбита надпись. В среднем колодце — обычная пресная вода, а в ближнем — живая вода. Дальний колодец наполовину разрушен, из-за чего надпись не сохранилась, однако я уверен, что там — мёртвая вода...

— Живая вода может спасти Уерта! — воскликнул Вигр.

Порт хотел сказать что-то ещё, но его уже никто не слушал. Лекарь и ещё несколько человек бросились к ближнему колодцу, а Вигр попросил снять с осла свой дорожный сундук и начал в нём что-то искать.

— В колодце есть вода? — спросил Нирт. — За три столетия колодец вода могла уйти.

Рерт с факелом в руке перегнулся через парапет и заглянул вниз.

— Отсюда не видно! — ответил он.

Раскатистое эхо повторило слова рудокопа и, исказив голос, понесло их куда-то в пропасть. Волшебник отыскал среди своих вещей небольшую пустую бутылку из тёмного стекла. Блюр тотчас же обвязал её за горлышко верёвкой и осторожно, чтобы нечаянно не разбить, начал опускать в колодец. Рерт стоял у парапета и придерживал рукой верёвку. Вигр встал рядом, на правую руку он надел рукавицу, а в левой держал сухую веточку.

Иногда бутылка звонко ударялась о каменные стены узкого колодца. Тогда Рерт поднимал руку, а Блюр переставал травить верёвку и на некоторое время замирал. Колодец оказался довольно глубоким, и Тилтону уже начало представляться, что всё это длится чуть ли не целый час. Наконец, Рерт замахал свободной рукой, давая понять, что бутылка достигла дна.

Рерт подождал немного, прислушиваясь к тому, что творилось внизу, а потом дал сигнал поднимать. С теми же предосторожностями Блюр начал тянуть верёвку обратно. Теперь, когда бутылка задевала стены колодца, раздавался глухой звук, указывающий на то, что она уже не пустая.

Бутылку поднимали гораздо дольше, чем опускали, хотя Тилтону всего лишь могло так показаться. Все уже изнывали от нетерпения, когда Рерт снова замахал свободной рукой. Блюр перестал тащить верёвку и замер.

— Ни в коем случае не прикасайся к воде, Рерт! — предупредил Вигр.

Тилтон удивился. Неужели к живой воде нельзя прикасаться точно так же, как и к мёртвой воде? Тогда понятно, почему нужна рукавица. Вигр шагнул к колодцу и перегнулся через парапет рядом с Рертом. Волшебник поднял правой рукой бутылку и, взболтнув, чтобы убедиться, что внутри есть жидкость, осторожно капнул на веточку. Сухая ветка на глазах изумлённых кладоискателей преобразилась.

— В этом колодце самая настоящая живая вода! — провозгласил Вигр.

Он протянул ветку Клинту, который, рассмотрев её, отдал Нирту. Веточка пошла по рукам. Каждый хотел убедиться, что глаза его не обманывают. Веточка выглядела так, будто её только что отломили от деревца! Вигр бережно поставил бутылку на парапет и отвязал от неё верёвку.

— Нужно быть весьма осторожными, господа, — продолжал волшебник. — Иначе можно нечаянно расплескать воду и оживить это чудовище.

— Неужели живая вода способна возродить даже этот древний скелет? — спросил Клинт.

— Несомненно!

Вигр тщательно обтёр бутылку и вместе с Рертом направился к раненому. Кладоискатели расступились, пропуская лекарей, и сгрудились вокруг носилок. Тилтон осознавал, что сейчас не следует мешать лечению и лучше отойти, но судьба умирающего компаньона слишком волновала его. Вероятно, Вигр понимал это, поскольку не стал требовать от товарищей, чтобы те разошлись.

Лекари уселись на землю рядом с носилками. Волшебник со всей осторожностью капнул из бутылки всего одну капельку живой воды на ложку. Кладоискатели все до единого затаили дыхание. Вигр медленно поднёс ложку к Уерту и влил содержимое ему в приоткрытый рот. Однако ничего не произошло: Уерт как лежал, так и остался лежать. Рерт взял руку раненого, чтобы пощупать пульс. В пещере воцарилась гробовая тишина.

— Возможно, необходима ещё одна капелька живой воды? — предположил Клинт.

— Излишество пойдёт лишь во вред, — помотал головой Вигр.

Рерт опустил руку Уерта и, поднявшись, обвёл всех посветлевшим взглядом.

— Пульс раненого выровнялся, господа, — сообщил он. — Теперь я полагаю, что скоро наш товарищ пойдёт на поправку.

Кладоискатели заулыбались, разом заговорили, будто избавились от тягостного обета молчания, и поспешили заняться делами. Лишь Рерт, проведший всю ночь у постели раненого, устроился отдыхать. Вигр первым делом тщательно запечатал бутылку с живой водой сургучом и спрятал в свой сундук.

— Теперь я самый богатый волшебник Королевства! — заявил довольный Вигр. — Брант любезно преподнёс мне мёртвую воду, найденную им в Зачарованном Лесу, а теперь у меня появилась ещё и живая вода.

Пока Карст готовил похлёбку из последних запасов дичи, Тилтон и остальные, у кого ещё нашлись силы для небольшой прогулки, отправились осматривать Грот Трёх Колодцев. Пещера оказалась такой внушительной высоты, что свет факелов не достигал свода. Брант утверждал, что наверху располагается что-то вроде балкона, опоясывающего весь грот, но остальные, сколько ни всматривались, ничего не сумели разглядеть в темноте.

Скелет ящера располагался в центре грота таким образом, что делил его на две почти одинаковые части. Кладоискатели обошли скелет со стороны хвоста и оказались на другой половине пещеры. Отсюда у стены виднелись руины третьего — разрушенного — колодца. Складывалось впечатление, что он был просто снесён одним могучим ударом. Тилтон даже подумал, что только это гигантское чудовище, чей скелет здесь возвышался, могло нанести подобное разрушение. Сам колодец был наглухо завален валунами — наверняка обломками собственного парапета и крыши со столбами. Достать мёртвую воду было невозможно.

Средний колодец пребывал в целости и сохранности. Некоторые кладоискатели стали пополнять запасы пресной воды, хотя воды пока имелось вдосталь, поскольку они только сегодня утром покинули источник у озера.

Переступая через камни, Тилтон чуть не споткнулся, и под ногами что-то неприятно хрустнуло. Брант повернул факел в его сторону, и Тилтон нагнулся, чтобы рассмотреть, на что же он наступил. Из-под камня торчал сапог.

Ошеломлённые кладоискатели принялись растаскивать обломки колодца. Один особенно крупный валун пришлось всем вместе перекатывать в сторону, настолько он был тяжёлым. Под завалом покоился человеческий скелет в полуистлевшей одежде и сильно смятой кирасе. Судя по небольшому росту скелета, это, несомненно, был рудокоп. Кладоискатели некоторое время в молчании постояли над останками погибшего. А ведь совсем недавно они собирались хоронить своего товарища. У Тилтона мелькнула неожиданная мысль.

— Если с помощью живой воды возможно оживить дракона, то нельзя ли оживить и этого несчастного?

— Оживить можно, — ответил Порт. — Однако это будет уже не человек, но всего лишь гомункулус, лишённый разума.

Кладоискатели перенесли останки к стене и сложили над ним небольшой могильный курган из камней. Нирт вполголоса прочитал полагающуюся в таких случаях молитву и отряд собрался продолжить путь.

— Смотрите, господа! — воскликнул вдруг Брант.

Он указал на обрывок толстой проржавевшей цепи, висевший на шейных позвонках скелета. Кладоискатели посмотрели на Порта, однако тот молчал — верный признак того, что он сам был озадачен не меньше других. Было бы весьма странно видеть дракона, сидящего на цепи.

— Возможно, Древние Рудокопы держали здесь дракона для охраны своих колодцев, — предположил Тилтон.

— Никогда не слыхивал о подобном, — покачал головой Нирт. — Что ты скажешь на это, Порт?

Порт поправил очки.

— Должен признаться, что для меня самого всё это является загадкой. Несколько столетий назад драконы действительно обитали в этих краях, но на земле, а не под землёй. Потом они и вовсе были истреблены. Конечно, вполне возможно, что они ещё встречались триста лет назад в каких-нибудь отдалённых уголках Большого Леса. Во всех старинных книгах утверждается, что эти ящеры обладали весьма скверным нравом, и их никак невозможно было приручить.

Порт ещё раз окинул скелет взглядом и добавил:

— И древние драконы были гораздо меньше, чем этот гигант.

Тилтон с частью кладоискателей продолжил осмотр. Они дошли до противоположного конца грота, где наткнулись на проход, ведущий дальше. Вернее, это была всего лишь арка в стене, поскольку за ней, как оказалось, простиралась ещё большая пещера.

Сама арка носила следы разрушений, будто её длительное время долбили каким-нибудь огромным тараном. Повсюду валялись камни, отколовшиеся от арки, а вся стена возле неё была испещрена трещинами и местами оплавлена. Кладоискатели некоторое время простояли, разглядывая повреждённую арку.

— Наверняка здесь пролезал дракон, — сказал Брант, поведя факелом.

— Или пытался пролезть, — сказал Нирт, оглядываясь на скелет. — Мне кажется, что эта арка маловата для такого огромного ящера.

— В таком случае пришлось бы предположить, что это чудовище приобрело столь великанские размеры прямо внутри пещеры, — ответил Брант.

— Я полагаю, что дракона завели в грот, когда он был ещё небольшого роста, и посадили на цепь, — сказал Тилтон. — А до нынешних размеров он на самом деле разросся уже внутри пещеры.

Эта простая мысль совершенно не понравилась рудокопам. Нирт ничего не сказал и лишь с сомнением покачал головой. Отряд миновал арку и оказался в следующей пещере, которая была ещё больше. Эта пещера представляла собой широкую расщелину, пронизывающий толщу горы снизу вверх. Кладоискатели стояли на просторной террасе, вырубленной в скале. Концы балкона уходили в стороны и скрывались в темноте. Терраса со стороны расщелины была огорожена высоким каменным парапетом, в нескольких местах разломанным.

Брант поднял факел, но его слабый свет не достигал свода. Кладоискатели подошли к парапету и перегнулись через него, чтобы взглянуть вниз. Дно пропасти скрывалось где-то в глубине. Нирт взял камень и бросил вниз. Целую минуту кладоискатели стояли, прислушиваясь, однако так и не услышали звука упавшего камня.

— Очень глубокая расщелина, — заметил Тилтон.

Порт достал карту и, развернув её, некоторое время рассматривал.

— Это Бездонная Пропасть, — сказал он. — Мне кажется, именно отсюда и выбралось наружу Древнее Зло. Наш дальнейший путь пролегает через эту пропасть.

Тилтон невольно поёжился. Захотелось как можно скорее отойти от парапета, но Тилтон сдержался, чтобы не показаться малодушным. Отряд двинулся по террасе вправо, но та почти сразу же кончилась и упёрлась в подъёмный железный мост через расщелину, который сейчас был поднят. Рядом располагался ворот, служащий для поднятия и опускания пролёта. В этом месте расщелина сужалась до ста шагов, и с другой её стороны виднелась такая же терраса с парапетом.

Кладоискатели осмотрели мост, но ничего трогать не стали и двинулись в противоположный конец террасы. Левая часть оказалась длиннее, но ненамного, и вскоре отряд очутился у туннеля, который крупными ступенями вёл в обратном направлении куда-то вверх. Здесь Нирт сказал, что, пожалуй, на сегодня рекогносцировки хватит, и кладоискатели отправились обратно к месту привала.

На следующее утро Уерт вскочил, будто и не лежал вчера при смерти. Все изумлённо уставились на него и в первое время ничего не могли выговорить.

— Господа, вы не поверите! — воскликнул Уерт. — Мне приснилось, что я свалился в воду, и меня за нос укусила рыба!

Первым дар речи обрёл Рерт.

— Как ты себя, чувствуешь, Уерт? — спросил он.

— Отлично! Только я голоден, как целая стая волков, и не отказался бы сейчас как следует подкрепиться.

Кладоискатели со слезами принялись радостно обнимать ничего не понимающего Уерта и пожимать ему руку. Карст тотчас же достал из своих закромов горшочек со вчерашней похлёбкой. Как оказалось, Мастер Кухни нарочно оставил еду на тот случай, если Уерт, очнувшись, вдруг захочет поесть. Тут прослезился и сам Уерт. Он клятвенно пообещал, что больше никогда не будет ворчать на доброго толстяка.

Позавтракав, кладоискатели с новыми силами тронулись в путь. Они прошли мимо драконьего скелета, миновали колодцы, прошествовали через полуразрушенную арку и подступили к подъёмному мосту. Некоторое время пришлось повозиться с воротом, простоявшим без малого триста лет. Наконец, Гринту, Порту и Фирту общими усилиями удалось привести старинный механизм в действие. Пролёт моста дрогнул и со скрежетом и страшным лязгом цепей начал опускаться. Однако до конца он не опустился и застыл, когда до противоположной террасы оставалось всего два-три фута. Ворот застопорился, и больше не вращался.

Но мост казался довольно крепким на вид, и кладоискатели всё же решились переходить на ту сторону. Для пущей убедительности Гринт поднялся на пролёт и попрыгал на нём. Затем он сам же первым и переправился. Мост был такой ширины, что по нему могли бы пройти три человека в ряд, и имел перила из цепей. Он лишь немного шатался из-за того, что один его конец оставался без опоры.

За Гринтом последовали и остальные кладоискатели. Ослу на голову по обыкновению накинули мешок, чтобы не пугался. С этой стороны расщелины терраса была намного меньше, и кладоискатели сразу вышли к широкому просторному туннелю, который вёл дальше. Но у самого входа в туннель Блюр неожиданно остановился и присел на корточки.

— Совсем недавно кто-то проходил здесь, — сказал он. — Я вижу следы.

Кладоискатели невольно устремили взгляды вглубь туннеля.

— Насколько недавно? — спросил Нирт.

— Я полагаю, несколько дней назад.

— Кто это мог быть?

— Трудно сказать, — покачал головой Блюр. — Эта проклятая пыль улеглась обратно, и все следы припорошило словно снегом. Но я уверен, что это отпечатки человеческих ног, хотя и не могу определить, обуты они были или босы.

— Порт, наши преследователи сумели бы проникнуть в эту часть Трезубой Горы?

— Если бы они задались подобной целью, то, безусловно, сумели бы. Толща горы пронизана бесконечным лабиринтом пещер и проходов, и в нём немудрено заблудиться.

Дальше кладоискатели двинулись с оружием наготове. Блюр и Тилтон с факелом выдвинулись в авангард отряда. Туннель то поднимался, то опускался, с ним соединялось множество боковых проходов, однако кладоискатели шли прямо, никуда не сворачивая.

— Куда ведут все эти проходы? — спросил Нирт, обращаясь к Порту.

— В жилые пещеры, — ответил тот.

Вдруг впереди, на самой границе света и тьмы, мелькнуло какое-то движение. Тилтон поднял пистолет, но Блюр остановил его, тронув за руку.

— Что это было, сударь? — шёпотом спросил Тилтон.

— Крыса, — также тихо ответил Блюр и, обернувшись, сообщил остальным: — Это была крыса.

Всего лишь крыса! У Тилтона отлегло от сердца. Однако остальные кладоискатели придали этому ничтожному происшествию гораздо большее значение, чем Тилтон. Они даже продолжали переговариваться шёпотом. К авангарду тотчас же подоспел Нирт.

— Это точно была крыса? — переспросил он.

— Несомненно, сударь! — ответил Блюр.

— Если здесь есть крысы, то, следовательно, эта часть подземелий обитаема.

— Но кто мог здесь поселиться? — удивился Тилтон.

— Племена варваров-скиллов, — сказал Нирт. — Впрочем, этого и следовало ожидать.

Нирт и Блюр отошли к отряду, где некоторое время совещались вместе с Портом и Клинтом. Затем Блюр вернулся обратно в авангард, и сзади подали сигнал трогаться. Отряд возобновил движение. По дороге Блюр коротко поведал Тилтону дальнейший план кладоискателей.

— Порт говорит, что скиллы, по всей вероятности, обосновались в Больших Пещерах, расположенных прямо у нас на пути. Но скоро впереди будет большая развилка, на котором мы свернём направо, чтобы обойти скиллов стороной.

Спустя малое время Тилтон увидел впереди два больших зияющих отверстия по бокам туннеля. Одни боковой туннель уводил вправо, а другой — влево.

— Не развилка, а целый перекрёсток, — заметил Тилтон.

— Хорошее место для засады, — произнёс Блюр.

Дальше они двинулись порознь. Блюр зашагал, прижимаясь к правой стене туннеля, чтобы рассмотреть левый проход. Тилтон же пошёл, прижимаясь к другой стене туннеля, чтобы рассмотреть правый проход.

Ближе к перекрёстку кладоискатели замедлили шаг. Тилтон со своей стороны видел, что правый туннель пуст, только его нижняя часть была завалена камнями. Блюр вдруг нагнулся, чтобы что-то рассмотреть. Тилтон хотел спросить его, что там нашлось, но не успел. Из-за камней правого прохода выскочили какие-то тени и бросились вперёд.

— Засада! — крикнул Тилтон.

Он шагнул в сторону нападавших и выстрелил. Сзади послышался какой-то шум, и Тилтон запоздало понял, что засада была обоюдосторонней. Его чем-то ударили, и в глазах потемнело...

— Глава 20. Плен (29 436)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Когда Тилтон очнулся, первое, что он почувствовал, была сильная головная боль, вероятно, от удара. Тилтон попытался пошевелиться и понял, что связан по рукам и ногам. Он открыл глаза и огляделся, насколько позволяло его положение. Он сидел, прислонившись к стене у какой-то развилки, но не той, где его захватили в плен. Туннель освещал волшебный факел, воткнутый в кучку камней посередине, а вокруг него располагались моряки с "Надежды". Тилтон даже узнал некоторых из них, несмотря на заросшие и осунувшиеся лица. Чуть дальше по туннелю виднелся ещё один факел, вокруг которого расположились кирасиры, причём, они явно держались особняком от моряков.

Между двумя отрядами горел маленький костерок, возле которого суетились трое, а рядом на валунах сидели ещё два человека. Присмотревшись, Тилтон узнал в сидящих Бловера и Бувенсоля. Как и предрекал Клинт, соперники предпочли объединиться. Но удалось ли уцелеть остальным кладоискателям? Тилтон со своего места не заметил своих товарищей, хотя вполне возможно, что его попросту держали отдельно от остальных. Всех рудокопов захватить никак не могли, возможно, ещё поймали Блюра, который вместе с Тилтоном составлял авангард...

— Господин Бловер! — рявкнул вдруг кто-то возле самого уха. — Пленник очнулся!

Тилтон вздрогнул от неожиданности и повернул голову. Рядом с ним возвышался боцман с трубкой в зубах, но трубку он держал скорее по привычке, чем по надобности, поскольку та была пуста. Наверное, весь запас табака уже израсходован, подумал Тилтон.

Бловер тотчас же вскочил и поспешил к пленнику. За ним последовали Бувенсоль и один из тех, кто крутился возле костра. В этом третьем человеке Тилтон признал бывшего шкипера Люку Виллета. Тилтон постарался собраться с духом, поскольку ничего хорошего от всей этой компании ждать не приходилось. Несмотря на то, что Виллет тронулся последним, он обогнал своих спутников и подоспел к Тилтону первым.

— Здравствуйте, господин Тилтон! — воскликнул он. — Вы не представляете, как мы рады вас видеть!

— К сожалению, господа, не могу ответить, что рад не менее вашего, — сказал Тилтон.

Виллет неуверенно хихикнул, однако Бувенсоль и Бловер стояли, хмурясь, и не поддержали его смех. Бывший шкипер сделал вид, что просто закашлялся, а потом снова заговорил.

— Уверяю вас, господин Тилтон, что вы заблуждаетесь! Мы ваши самые искренние друзья.

— Зачем же тогда вы связали меня?

— Мы вас связали исключительно ради вашего же блага, господин Тилтон! Иначе вы наверняка попытаетесь сбежать к мошенникам, которые самым подлым образом заставили поверить в свои благие намерения, и пропадёте в лабиринте подземелий...

Всё-таки союзникам не удалось поймать всех рудокопов, — с облегчением отметил про себя Тилтон. Однако он постарался не подавать виду, что его обрадовало услышанное.

— Пожалуй, хватит пустой болтовни! — не выдержал Бловер.

В другой раз Тилтон с удовольствием послушал бы Виллета и даже поупражнялся бы с ним в софистике. Однако сейчас сильно болела голова, и он был даже благодарен Бловеру за то, что тот прервал изъявления шкипера. Виллет поспешил перейти к делу.

— Будьте любезны, господин Тилтон, — проникновенно сказал он, — расскажите нам, где спрятан клад Древних Рудокопов.

— К вашему сожалению, господа, я ничего не знаю.

— В ваших же интересах, господин Тилтон, рассказать нам всё, что вы знаете о сокровищах.

— Ещё раз повторяю, что мне ничего неизвестно. А если бы я что-либо и знал, то, уж будьте уверены, господа, всё равно ничего не рассказал бы вам.

— Это мы ещё посмотрим, дайте только время — сказал Бувенсоль.

— Уж будьте уверены, я добился бы правды без всяких там эликсиров, — хмыкнул Бловер.

Губернатор презрительно скривил губы.

— Ты ошибаешься, Бловер, — сказал он. — Нет на свете более действенного средства для получения истины, чем эликсир правды.

Тилтон про себя усмехнулся. Эликсир правды действительно очень сильное зелье, однако даже оно не поможет получить от человека сведения, которые тому неизвестны. Тилтону не приходило в голову выяснять, в каком месте доподлинно спрятан клад Древних Рудокопов, поскольку всё равно продвигались всем отрядом.

Бловер промолчал, но выражение его простоватого лица ясно говорило, что он остался при своём мнении. Виллет вежливо хихикнул, однако тоже ничего не сказал. Выглядел он весьма жалко. Тилтон с отчётливой ясностью вдруг понял, что у бывшего шкипера очень незавидная роль в этой компании. Бловер командовал моряками и наверняка не собирался признавать верховенство Виллета. Бувенсоля в самом начале кампании Виллет ещё мог убедить в своей необходимости, выгодно преподнеся себя как обладателя знаний о сокровищах. Теперь же, когда Виллет рассказал тому всё, что знал, оказалось, что знал он не так уж и много. Словом, бедняга Виллет служил всем лишь досадной помехой, опустившись до роли простого адъютанта при губернаторе.

Вся троица двинулась обратно к костру.

— Долго ещё ждать, Корстон? — сердито крикнул Бувенсоль.

Один из тех двоих, что возились у костра, повернулся и с поклоном начал что-то объяснять губернатору, то тот лишь досадливо отмахнулся. Тилтон рассмотрел, что эти двое носят шапочки чародеев. Во втором из них Тилтон признал корабельного волшебника Цинвельта, когда его лицо осветило пламя. А первый, вероятно, являлся личным магом самого Бувенсоля. Наверняка волшебники занимались тем, что варили пресловутый эликсир правды.

Голова продолжала болеть, и Тилтон, закрыв глаза, постарался устроиться поудобнее. Но какое бы положение он не принимал, сильно затекали связанные руки и ноги. Он попытался незаметно ослабить путы, но ничего не получилось — моряки связали его с мастерством, свойственным их профессии. Волей-неволей пришлось прислушиваться к тихим разговорам матросов. Он слушал и дивился. Оказалось, что союзники совсем заблудились в подземных проходах и теперь попросту не знали, куда идти и даже как выбраться наружу. Когда они подходили к какой-нибудь развилке, то дилемму, в какую сторону направляться дальше, решали с помощью обычного жребия.

Плутая по туннелям, они чуть не погибли от жажды и теперь, наткнувшись на подземный источник, опасались отходить от него далеко. Съестные припасы, не рассчитанные на такое длительное время, иссякли, и однажды дело чуть не дошло до людоедства. От голодной смерти союзников спасали только крысы, в изобилии водившиеся в этих местах. Союзники несколько раз совершали набеги на селение скиллов, чтобы разжиться дровами для костра, и теперь не без оснований ждали ответного нападения.

И пребывая в таком безвыходном положении, союзники захватили в плен Тилтона, который вернул им надежду не только на спасение, но и на обладание сокровищами. Про других пленников разговор не затевался, из чего Тилтон сделал заключение, что он единственный пленник. Однако, по разговорам тех же матросов, союзникам удалось тяжело ранить или даже убить двоих, а то и троих рудокопов. Подтвердить эти слова, впрочем, не никто не мог, поскольку всех своих раненых рудокопы унесли с собой...

Слушая все эти разговоры, Тилтон сумел кое-как усесться, и ему даже удалось немного вздремнуть. Неизвестно, сколько времени прошло, но проснулся он от сильного шума. Наверное, к тому времени был уже вечер. Головная боль уменьшилась, хотя и не прошла окончательно.

Оказалось, что между кирасирами и моряками произошла ссора у костра, когда раздавали похлёбку. Бловеру и Бувенсолю пришлось вмешаться, чтобы разнять своих людей, иначе дело непременно дошло бы до потасовки. Моряки, недовольно ворча, вернулись в свою часть лагеря.

— От таких харчей скоро у всех цинга начнётся, — пробурчал один из матросов.

Про пленника, казалось, все забыли. Тилтону тоже хотелось есть, однако он, увидев, что матросы поедают крыс, предпочёл не напоминать о себе. Вместо этого он закрыл глаза и вновь постарался заснуть. Наверное, это ему удалось, поскольку он внезапно очнулся от ощущения чего-то мокрого на лице. Он вдохнул и закашлялся от того, что в нос попала вода. Кое-как утерев лицо связанными руками, Тилтон проморгался и открыл глаза. Наверное, в него предварительно плеснули водой, чтобы он скорее проснулся и пришёл в себя.

Прямо перед ним стояли Виллет, Бувенсоль и Бловер. Матросы, вероятно, повинуясь приказу, отсели чуть в сторону от своего прежнего места.

— Вас покормили, господин Тилтон? — поинтересовался Виллет, наверное, чтобы показать своё участие.

Тилтон молчал, не зная, что отвечать. Он опасался, что если он скажет правду, то его насильно накормят крысиным мясом.

— Самим жрать нечего, куда уж тут ещё чужаков кормить, — проворчал боцман, стоявший сбоку.

— Подними-ка пленника, — велел губернатор.

Боцман схватил Тилтона и, подняв, прислонил спиной к стене. Боль в голове усилилась, и в первое мгновенье перед глазами всё поплыло. Тилтон еле устоял на затёкших ногах. Бловер махнул боцману рукой, и тот присоединился к остальным морякам.

— Господин Тилтон, — елейным голосом произнёс Виллет, — настала пора рассказать нам правду.

— Я уже говорил вам, господа, что ничего не знаю, — ответил Тилтон.

— Вот сейчас мы и посмотрим.

Вся троица устремила свои взгляды в сторону костра, возле которого всё ещё возились два волшебника. Прошла целая минута, а чародеи всё не собирались. Бувенсоль нетерпеливо дёрнул головой и только открыл рот, очевидно для того, чтобы выразить своё недовольство, как Виллет тотчас же подпрыгнул на месте и опередил губернатора.

— Сколько тебя можно ждать, Корстон! — прикрикнул он. — Господин Бувенсоль уже начинает сердиться!

— Одну только минуточку, господин губернатор! — откликнулся Корстон.

Волшебники тут же о чём-то заспорили между собой шёпотом. Ярость их спора выдавали лишь резкие жесты, которыми каждый сопровождал свои слова.

— Корстон! — повторил Виллет.

— Не извольте беспокоиться, господин губернатор, я уже иду! — ответил Корстон.

Он сразу засуетился и, выхватив из огня маленький горшочек, подбежал к троице. Горшочек, наверное, жёг ему руки, потому что чародей сначала поставил его на землю и только после поклонился. Следом подошёл Цинвельт и также отвесил поклон.

— Приступай, Корстон, — коротко кивнул губернатор.

Корстон снова поклонился и выхватил из горшочка большую ложку. Зашипев, к нему внезапно подскочил Цинвельт и схватился за его руку. Волшебники начали шёпотом препираться, но использовали лишь одни междометия, и невозможно было понять, о чём они спорят. Губернатор строго кашлянул, и Цинвельт поспешил оставить в покое товарища по цеху. Ворча себе под нос так, чтобы выказать своё недовольство, но в то же время недостаточно громко, чтобы можно было разобрать слова, корабельный чародей отошёл к Бловеру и встал за его спиной.

Корстон шагнул к Тилтону с протянутой ложкой.

— Это ради вашего же блага, господин Тилтон... — принялся было увещевать Виллет.

Вероятно, он ожидал сопротивления со стороны пленника, однако Тилтон открыл рот и смело проглотил содержимое ложки. Сладкое на вкус зелье обожгло горло. Виллет сразу же замолчал, а Карстон преподнёс Тилтону ещё две ложки эликсира.

— Готово, господин губернатор, — сказал волшебник, отходя назад. — Только надо немного обождать, пока снадобье начнёт действовать.

Тилтон сглотнул. От приторного и слишком горячего снадобья пересохло в горле.

— Воды, — попросил он.

— Дай ему немного попить, Виллет, — велел Бувенсоль.

Бывший шкипер тотчас же достал свою фляжку и дал пленнику сделать небольшой глоток. Затем Виллет шагнул обратно, и вся пятёрка выжидающе уставилась на Тилтона. Тилтону ещё не доводилось отведывать эликсира правды, и он не знал, что должно было произойти. Потихоньку прошла головная боль, и на душе вдруг стало поразительно спокойно. Тилтон сначала удивился, но потом понял, что это попросту начало действовать волшебное снадобье.

Первым произошедшую перемену в пленнике заметил, конечно же, Корстон.

— Я полагаю, можно приступать, господин губернатор, — тихо сказал он.

— Ещё рано! — тотчас же возразил Цинвельт.

— Ничего не рано.

— Рано, тебе говорят!

Бувенсоль цыкнул, и волшебники замолчали.

— Проверь, можно ли приступать, — велел он Корстону.

Но пока тот выходил из-за спины Бувенсоля, вперёд вдруг выпрыгнул Цинвельт.

— Скажите, любезный господин Тилтон, — начал корабельный маг, — что это за плоды?

И он вытащил из-за пояса небольшой мешочек, который Тилтон сразу узнал. Это был его мешочек с горными ягодами.

— Это горные ягоды, — ответил Тилтон.

— Они съедобные?

— Съедобные, но только не для всех.

Тилтон не хотел раскрывать рта, однако ничего не мог с собой поделать. Слова, казалось, срывались с языка сами в ответ на любой вопрос. Цинвельт непонимающе нахмурился и вытащил одну ягодку.

— Если я дам эту ягоду вам, вы умрёте? — продолжал он.

— Нет.

— То есть, я могу съесть эту ягоду?

— Безусловно, господин Цинвельт! Но считаю своим долгом предупредить, что после этого вы умрёте.

— Этот эликсир не действует! — категорически заявил Цинвельт.

— Действует! — вскричал Корстон. — Ещё как действует!

— Не действует, потому что приготовлен неправильно.

— Эликсир приготовлен по всем правилам волшебного искусства, клянусь шапочкой Карамба!

— Отчего же тогда после твоего эликсира пленник начал нести околёсицу?

— Утихомирьтесь, господа! — рявкнул Бувенсоль. — И уйдите прочь с моих глаз!

Волшебники поспешили убраться, однако далеко они не ушли, а каждый встал за спиной своего покровителя. Изредка они бросали друг на друга испепеляющие взгляды, но хранили молчание.

— Продолжай далее ты, Виллет, — велел Бувенсоль.

Цинвельт по своему обыкновению что-то неразборчиво проворчал.

— Я не стал бы есть даже хлеб, если бы узнал, что до него дотрагивался рудокоп! — отвечая на его слова, сказал Бловер.

Тилтон не хотел ничего говорить, однако совершенно неожиданно для себя произнёс:

— Вы, господин Бловер, человек недалёкого ума, и я, признаться, удивлён, что вам удалось сместить Виллета.

Бловер нахмурился, но ничего говорить не стал.

— Господин Тилтон, — елейным голосом начал Виллет, — вы хотите сказать, что этими ягодами можно отравиться?

— Хочу сказать? — переспросил Тилтон. — Да я вам только об этом и твержу! Похоже, господин Виллет, я ошибался, и вы по праву уступили своё место Бловеру.

Виллет побледнел и закашлялся, очевидно пытаясь скрыть своё негодование. Бувенсоль же вдруг довольно усмехнулся.

— Снадобье подействовало в полной мере, раз пленник начал говорить прямо в глаза то, о чём думает, — заявил он.

— Господин Корстон приготовил весьма добротный эликсир! — с готовностью подтвердил Тилтон.

Он вдруг почувствовал непреодолимое желание отвечать любому, кто хоть что-нибудь сказал. Он не только не мог соврать, но даже не мог промолчать!

— Поторопись, Виллет, — сказал Бувенсоль, — иначе пленник наговорит нам сейчас кучу всяких гадостей.

— Правда не всегда лицеприятна, — счёл своим долгом вставить Тилтон.

— Приступим! — провозгласил Виллет, уже справившийся с кашлем. — Господин Тилтон, вы знаете, где находится клад Древних Рудокопов?

— Знаю! — глядя прямо в глаза Виллету, ответил Тилтон.

Вся троица, не сговариваясь, дружно шагнула вперёд и встала почти вплотную к пленнику.

— Господин Тилтон, — понизив голос, спросил Виллет, — будьте любезны, скажите нам, где же спрятаны сокровища...

— Они спрятаны где-то под этой горой, — также понизив голос, сказал Тилтон.

Ошеломлённый губернатор растерянно взглянул на Виллета, но тот выглядел не менее озадаченным.

— И это всё, что вы знаете, сударь? — не скрывая своего разочарования, переспросил Бувенсоль.

— Да.

— Я так и знал, что приготовление эликсира нужно было доверить Цинвельту! — пробурчал Бловер. — Цинвельт мне сразу сказал, что не стоит доверять этому Корстону. Я сам сумел бы справиться и без всякого волшебства.

Бувенсоль сжал губы, и лицо его начало багроветь, а рука опустилась на эфес шпаги. Похоже, союзники не сильно-то жаловали друг друга и не упускали случая обменяться колкостями. Сейчас грянет буря, отрешённо подумал Тилтон, однако промолчать не сумел.

— И ничего бы не добились, господин Бловер, — сказал он.

Бувенсоль на мгновенье замер, и за это короткое время лицо его приобрело прежний оттенок.

— Похоже, господин Бловер, вы захватили в плен единственного человека из всей этой шайки, который ничего не знает! — ехидно воскликнул Бувенсоль и рассмеялся.

— Хоть вы мне и неприятны, господин Бувенсоль, однако вынужден подтвердить вашу правоту! — заметил Тилтон.

Бувенсоль чуть не поперхнулся собственным смехом.

— Зато ваши ротозеи кирасиры упустили того прыткого бородача, господин губернатор, — съязвил в ответ Бловер. — Уж он-то наверняка всё знал!

Бувенсоль открыл было рот, чтобы ответить Бловеру, однако не успел, поскольку тут же встрял Тилтон.

— Вероятно, вы говорите про Блюра? Приятно лишний раз убедиться, что Мастеру Охоты удалось оставить вас всех с носом.

— Бловер, советую впредь держать язык за зубами! — процедил Бувенсоль.

Тилтон снова открыл рот, причём даже он сам не подозревал, что собирается сказать, но его решительно перебил Виллет.

— Итак, господин Тилтон, вы не знаете точного места, где спрятаны сокровища?

— Совершенно верно, господин Виллет! — ответил Тилтон.

— Но кто же тогда доподлинно знает то самое место?

— Я полагаю, господин Порт.

Тилтон попытался принять задумчивый вид, чтобы потянуть время, но безуспешно.

— Кто же этот господин Порт, позвольте узнать?

— Хранитель Карты.

— А остальные рудокопы могут знать, где спрятан клад?

— Вполне возможно, — кивнул Тилтон. — Не забывайте, господин Виллет, что я присоединился к компании позже всех — на вашем корабле, или, точнее было бы сказать, на бывшем вашем корабле.

Виллет побледнел, но быстро взял себя в руки.

— Господин Тилтон, вам доводилось видеть карту, что хранится у господина Порта?

— Многажды, господин Виллет.

— На карте помечено то самое место, где спрятан клад?

— Разумеется!

Вся троица вновь подалась вперёд и обратилась в слух, чтобы не пропустить ни единого слова. Виллет облизнул пересохшие губы и вкрадчиво спросил:

— И где же на карте указано это место?

— Я не разбираюсь в старинных картах рудокопов, уж слишком там много нарисовано всяких незнакомых закорючек.

Бувенсоль и Бловер от очередного разочарования даже не нашли, в чём упрекнуть друг друга.

— Куда же тогда вы шли, проклятые рудокопы? — в сердцах воскликнул Виллет.

— На юг.

Только услышав собственный ответ, Тилтон с изумлением понял, что он всё-таки что-то знает!

— На юг?! — одновременно встрепенулись Бловер и Бувенсоль.

— На юг, — повторил Тилтон.

— Пещера, в которой вы угодили в засаду, как раз ведёт на юг? — продолжал Виллет.

— Да...

Тилтон хотел сказать что-то ещё, но Виллет нарочно старался говорить быстро и без пауз.

— Но вы знали о том, что этот туннель упирается в огромный грот, где расположено становище варваров?

— Мои компаньоны догадались, что эта часть подземелий обитаема, когда увидели крыс.

— Как же вы намеревались обойти эти подземелья?

— На той развилке, где была устроена засада, мы собирались свернуть в правый туннель.

— Правый туннель! — выдохнул Бловер, ударяя кулаком о ладонь. — Мы же как раз в этом туннеле и находимся!

— О!.. — только и успел произнести Тилтон, поскольку пауза была короткой.

— И мы преграждаем этим проклятым бородачам дорогу к сокровищам! — ухмыльнулся Бувенсоль.

— К сожалению, это так, — подтвердил Тилтон.

— А есть другой путь, ведущий к сокровищам? — спросил Бувенсоль.

— Я не знаю другого пути, — пожал плечами Тилтон. — Могу только сказать, что мы довольно долго искали проход на юг, после того, как нам пришлось уходить из Большого Чертога через потайной ход.

Бувенсоль удовлетворённо кивнул и сделал шаг назад.

— Господа, нам нужно посовещаться, — сказал он.

— Я бы тоже с интересом послушал, что вы там придумали.

— Виллет, заткни, наконец, этого болтуна, — досадливо приказал губернатор.

— Господа! — с искренним возмущением завопил Тилтон.

К нему тотчас же подскочил Виллет и с большим мастерством вставил кляп из его же собственного платка. Болтать Тилтон не перестал, правда, теперь он мог всего лишь тихо мычать в свой платок, никому не досаждая.

Бувенсоль, Бловер и Виллет отошли в сторону от всех остальных и начали тихо совещаться. Больше всех говорил не Бувенсоль, как ожидал Тилтон, а Виллет, что было весьма странно. До ушей Тилтона доносились лишь короткие восклицания Бловера, но по ним невозможно было определить, возмущается квартирмейстер или, наоборот, рьяно соглашается. Несколько раз троица дружно оборачивалась на Тилтона, и тот догадывался, что речь идёт и о нём тоже. Наконец, союзники о чём-то договорились и вернулись к пленнику.

— Господин Тилтон, — вновь елейным голосом начал Виллет, — как вы полагаете, ваши соратники согласятся выкупить вас из плена?

Известие было для Тилтона сногсшибательным, и если бы не платок, он не преминул бы об этом заявить. Но умудрённый опытом Виллет вытащил кляп, только задав вопрос.

— Вы собираетесь вернуть меня моим компаньонам?! — тотчас же воскликнул Тилтон.

— Только если они согласятся на обмен.

— О! Конечно же, я уверен, что согласятся!

Вернее было бы сказать, что Тилтон только уповает на это, но именно такие слова сами сорвались с языка. Бувенсоль и Виллет переглянулись. Только Тилтон открыл рот, чтобы сказать что-нибудь ещё, как Виллет весьма ловко вернул кляп на место. И вопрос Тилтона, на что его собираются обменять, а главное — как союзники собираются найти Клинта и Компанию, превратился в непонятное мычание.

— То, что так считает сам пленник, ещё не означает, что так оно и есть, — скептически заметил Бувенсоль.

— Я тоже убеждён в том, что бородачи согласятся на обмен, — сказал шкипер.

Несколько секунд Виллет и Бувенсоль молча взирали друг на друга.

— Выступаем немедленно! — наконец скомандовал губернатор.

— В дорогу, ребята! — взревел Бловер.

Каждый направился к своим людям, а Виллет засеменил за Бувенсолем. Матросы повскакивали с мест и радостно зашептались, что они, наверное, идут за сокровищами. Тилтон немедленно заявил, что они идут вовсе не за сокровищами, а для того, чтобы обменять его, пленника. Но его мычания, конечно же, никто не разобрал.

Союзники тотчас же собрались и тронулись в путь. Тилтону развязали ноги, чтобы он тоже мог идти, и приставили к нему матроса, поскольку пленник по праву считался добычей Бловера. Надсмотрщик для пущей надёжности обвязал Тилтона верёвкой вокруг пояса и привязал к своему ремню. Действие эликсира ещё не кончилось, и Тилтон продолжал изливать свои замечания в собственный платок.

Отряд шёл, строго разделившись на две части: сначала шли кирасиры, потом моряки. Если Тилтон и задавался вопросом, к чему такое разобщение, то совсем скоро оно разъяснилось само собой. Стоило какому-нибудь кирасиру отстать и оказаться в окружении матросов, или же, наоборот, какому-нибудь моряку невзначай забрести к стражникам, как тотчас вспыхивала ссора.

Тилтон не знал, куда идут союзники. Туннель вёл прямо, никуда не сворачивая, только несколько раз путники то спускались, то поднимались по крутым ступеням. Через некоторое время союзники добрались до большой развилки, и Тилтон наконец понял, где они находятся. Он узнал то самое место, где была устроена засада. После небольшой остановки, причины которой Тилтон не знал, союзники двинулись дальше и свернули в туннель, из которого пришли к развилке рудокопы.

Вскоре они добрались до знакомого уже Тилтону огромного грота, который пересекала глубокая пропасть. Здесь союзники снова остановились, но теперь уже окончательно, поскольку мост через расщелину был поднят. Из разговоров моряков Тилтон узнал, что после его пленения союзники гнались именно до этого места за рудокопами, однако последним удалось уйти, подняв за собой пролёт.

Матросы расположились за парапетом по левую сторону от моста, а кирасиры — по правую сторону. Все держали оружие наготове, несмотря на то, что стрелять строжайше запретили. У Тилтона даже зародилось подозрение, что приказ этот был отдан единственно лишь для отвода глаз, чтобы Тилтон не предупредил своих товарищей об опасности, а кроме того было ещё другое — тайное распоряжение.

Тилтона разместили в арьергарде, у самого выхода из туннеля под охраной боцмана. Рядом с ним также расположились Бувенсоль, Бловер, Виллет и, следовательно, оба волшебника. То ли от скуки, то ли от прежних обид, Цинвельт и Корстон, оказавшись рядом друг с другом, тотчас же затеяли между собой словесную перепалку.

Бувенсоль, Бловер и Виллет вновь о чём-то пошептались, после чего Виллет подошёл к тому месту, где должен был опускаться пролёт, и выстрелил из пистолета вверх. Выстрел многократным эхом прокатился по гроту и затих где-то в глубине пропасти. Подав таким образом сигнал рудокопам, Виллет вернулся обратно, и все стали ждать. Время тянулось неимоверно долго, а рудокопы всё не появлялись.

Наверное, уже стояла глубокая ночь, и союзники стали укладываться спать. Выставили часовых, причём матросы выставили своих часовых, а кирасиры — своих. Лишь волшебники продолжали тихо переругиваться между собой. Бувенсоль и Бловер сначала пытались их урезонить, но постепенно и сами начали ссориться. Виллет же устроился спать рядом с Тилтоном.

Бувенсолю и Бловеру явно не стоило держаться вместе, однако никто из них не хотел оставлять пленника во власти другого. Тилтон сидел с закрытыми глазами и думал, что лучше бы ему заткнули уши, а не рот. От кляпа сильно пересохло во рту, и вновь напомнила о себе головная боль. Наверное, кончалось действие эликсира, поскольку говорить в свой платок Тилтон тоже перестал.

— Свет! — раздался вдруг возглас часового.

Тилтон открыл глаза и вытянул голову. В туннеле с той стороны пропасти и в самом деле показались отблески света. Союзники без всякой команды повскакивали с мест и начали проверять оружие. Бувенсоль, Бловер и Виллет бросились вперёд, к парапету. Тилтон тоже вскочил на ноги, но бдительный боцман не позволил ему сделать и шага. Источник света некоторое время приближался, наконец, показался под аркой и там остановился. Тилтон со своего места сумел разглядеть две или три фигуры, которые предусмотрительно не стали подходить слишком близко.

— Господа рудокопы! — вскричал Виллет.

— Что вам угодно, господа? — сухо поинтересовались с той стороны пропасти.

Тилтон сразу узнал голос Мастера Стражи! Виллет вытащил из-за пазухи белый платок и, махнув им в знак своих добрых намерений, вскочил на парапет. Фигура на противоположной стороне приблизилась к мосту, но без факела.

— Это вы, господин Нирт? — спросил Виллет. — В этой проклятой темноте никак не могу вас рассмотреть.

— Да, господин Виллет, это я.

К счастью, Виллету и Нирту приходилось разговаривать громко, чтобы докричаться друг до друга, и Тилтон прекрасно слышал все переговоры.

— Господа, у нас есть к вам весьма дельное предложение. Могу ли я поговорить с господином Клинтом?

— К сожалению, у господина Клинта случилась лихорадка, — отвечал Нирт. — Но вы можете сообщить ваше предложение мне, и, не извольте сомневаться, я передам Предводителю всё слово в слово.

— Это он, наверное, от нашей пули так захворал, — хмыкнул боцман.

Клинт и в самом деле мог оказаться в числе тех, кого ранили союзники. Неужели даже живая вода не помогла? — огорчённо подумал Тилтон. Виллет обернулся на губернатора, и тот кивком показал своё согласие.

— Господин Нирт, — продолжал Виллет, — мы предлагаем вам выкупить из плена своего компаньона, господина Тилтона.

— Он цел и невредим?

— В полной мере, господин Нирт, можете убедиться сами!

Виллет, не оборачиваясь, махнул рукой, и Тилтона под надзором боцмана вывели к парапету. Даже отсюда просматривался лишь силуэт Нирта, но никак нельзя было разглядеть его лицо.

— Тилтон, ты живой? — спросил Нирт.

Тилтону показалось, что голос Мастера Стражи дрогнул. Бловер дал знак боцману, и тот вытащил платок изо рта пленника. Прежде чем что-либо сказать Тилтон старательно прокашлялся, поскольку он совсем охрип от кляпа, и набрал в лёгкие побольше воздуха.

— Опасайтесь засады!.. — внезапно выкрикнул он.

Больше он ничего не успел сказать, поскольку боцман поспешил снова заткнуть ему рот. Виллет как можно беспечнее рассмеялся.

— Как видите, господин Нирт, ваш дражайший компаньон не только цел и невредим, но и пытается очернить нас какими-то досужими подозрениями.

— Что вы хотите взамен? — спросил Нирт.

— Карту, сударь.

Тилтон опешил, не веря собственным ушам. Наверное, Нирт пребывал в точно таком же состоянии.

— Карту? — переспросил он.

— Вы не ослышались, господин Нирт. Нам нужна та самая карта, на которой указано, где спрятаны сокровища Древних Рудокопов. И должен предупредить, что обмен состоится лишь после того, как сам господин Тилтон, выпив эликсир правды, подтвердит, что карта подлинная.

Наступило молчание. Предложение было невообразимо дерзновенным. Без карты вся кампания рудокопов становилась попросту бессмысленной. Насмешка судьбы! Тринадцатый компаньон, призванный всячески помочь Компании, теперь лишал её всех надежд на успешное завершение предприятия.

— Я передам ваше предложение Предводителю, — сказал наконец Нирт. — Но должен предупредить, что Предводитель не вправе единолично распоряжаться картой, и по Уставу кладоискателей нам потребуется держать совет.

— Ждём вас с ответом на этом же месте через час. Если вы не появитесь в условленное время, мы будем вынуждены сбросить господина Тилтона в эту самую пропасть!

— Боюсь, господин Виллет, споры будут жаркими, и я не уверен, что нам получится прийти к соглашению за столь короткое время. Если я не появлюсь здесь через час, можете более меня не ждать.

И Нирт, решительно повернувшись, зашагал прочь.

— Помните, что судьба пленника в ваших руках, — крикнул ему вслед Виллет.

Ответа однако не последовало. Тилтона отвели на прежнее место под надзором того же боцмана, и тотчас же дали новую порцию эликсира. Тилтон окончательно впал в уныние, услышав, на что его хотят обменять. Хотелось есть и пить, но он терпел, зная, что скоро его страданиям придёт конец.

Вновь потянулись томительные минуты ожидания. Всё это время в лагере союзников царило небывалое оживление, и никто не смыкал глаз. Казалось, были забыты все прежние раздоры, перестали ругаться даже Цинвельт и Корстон. Бувенсоль, Бловер и Виллет раз за разом о чём-то шептались, после чего каждый начинал раздавать своим людям какие-то указания.

— Глава 21. Загадки подземелья ()

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

— Время подошло, господин Бувенсоль! — возвестил Корстон.

— Ещё рано! — возразил Цинвельт.

— Как рано, если только что истёк ровно час, отмеренный рудокопам!

— Говорю тебе, ещё рано!

— Свет! — воскликнуло сразу несколько голосов.

Все обернулись. В туннеле с той стороны пропасти забрезжил свет. Корстон с торжествующим видом повернулся к своему визави, но Цинвельт успел опередить его.

— А вот теперь время подошло, — невозмутимо заявил он.

Бловер, Бувенсоль и Виллет поспешили к парапету. Туда же боцман подвёл пленника. Так же, как и в прошлый раз, рудокопы остановились под аркой, и к мосту направился только один из них, вновь не взяв с собой факела. В темноте нельзя было определить, кто это.

— Господин Нирт, это вы? — спросил Виллет.

— Это я, господин Виллет, — донёсся с другой стороны расщелины спокойный голос.

— Каков ваш ответ?

Не соглашайтесь! — промычал Тилтон в свой платок, к которому вместе с эликсиром вернулась и былая разговорчивость. Но никто даже не обратил внимания на его жалкие попытки.

Роман дописан, но последние главы не выложены.