Гермиона Грейнджер и Чёрная чума

— Ну, тролль же, наверное, чей-то… — я застенчиво ковырнул пол. — Нам наверняка бы влетело, что мы его обидели. Но мы только защищались, честно-честно!

На меня озадаченно посмотрели не только преподаватели, но и дети. И только Дамблдор смотрел с каким-то даже умилением.

— Что же… Минус десять баллов Слизерину и Гриффиндору за колдовство в неположенном месте, — произнёс он. — И плюс пятьдесят каждому из факультетов за слаженную самозащиту. Можете возвращаться в свои спальни. Мистер Фланнери, задержитесь пожалуйста. В задней комнате вас кое-кто ожидает.

Я посмотрел на него заинтересованно. Кто же мог меня ждать? Да прямо ещё явиться в Хогвартс… Я подошёл к двери, потянул её на себя, зашёл. Вроде бы никого…

— Ай! Ай! Отстань! — возмутился я. — Больно!

— Можете идти, — повторил Дамблдор за дверью. — С Кадором всё будет в порядке. Идите-идите…

Вывалился я в кабинет только через полчаса. Весь растрёпанный, расцарапанный, с наполовину выдернутым хохолком. Следом за мной вылетел Фоукс, не менее растрёпанный и поцарапанный. Он уселся на свою жёрдочку и демонстративно повернулся ко мне задом, распушив свой шикарный хвост.

— Жопа ты пернатая! — возмутился я, а затем стянул с ноги ботинок и запустил его прямо под хвост фениксу. — Чтоб тебя тролли на суп пустили!

Феникс гневно заклекотал, выражая всё, что он думает о таких беспечных магах, которых надо и в хвост, и в гриву, и в хохолок. Я заклекотал не менее гневно, мол, да я бессмертнее тебя, жопа ты рыжая, и вообще отвали, ты мне не мамочка.

Дамблдор тихонько кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Что? — я плюхнулся поперёк гостевого кресла.

Альбус кивнул в сторону. В сторону, где до сих пор стояли профессор МакГонагалл и Снейп. Я не нашёл ничего умнее, чем показать им обоим язык.

— Фоукс просто беспокоился о тебе, Кадор, — мягко произнёс Дамблдор, но в глазах его плясали демонята.

— Да он в своём беспокойстве чуть сам меня не прибил! — возмутился я, демонстрируя расцарапанные в мясо руки.

— Раны, нанесённые фениксом, плохо заживают. Я могу принести нейтрализующее зелье, — Снейп попытался спасти свои шаблоны и свалить отсюда куда подальше.

— Да не надо, — отмахнулся я. — Что я, первый раз с этой пернатой жопой подрался, что ли?

И принялся раны зализывать. Нет, конечно можно было просто залечить их, но это выглядит не так эпично.

— Кадор, ты придумал ловушку? — также мягко поинтересовался Дамблдор.

— Какую ловушку? — я аж затормозил вылизывание.

— Которая будет на третьем этаже. Которая прячет сам знаешь что от сам знаешь кого.

— А-а-а, эту! Нет, не думал даже. Как-то из головы вылетело.

— Я понимаю, Кадор, что цветные хохолки и квиддич гораздо интереснее какого-то тёмного мага, — Альбус сказал это без иронии, наоборот, с ощутимой завистью. — Но тролль был одной из линий защиты, и сегодня он оказался на свободе.

— А это его не ученики достали? — я придирчиво осмотрел руки. Вроде всё залечил.

— Увы, другие ловушки были обезврежены… обезврежены. Если кто из учеников, то только ты.

— Мне-то нафиг надо?

— Да, действительно. Минерва, Северус, познакомьтесь — это Чёрная Чума, знаменитый Отец Тёмной магии.

Я помахал преподавателям ручкой и принялся зализывать плечо.

— Альбус, здесь же дети!

— Почему на мой факультет?

МакГонагалл и Снейп посмотрели друг на друга с осуждением.

— Кадор невероятно адекватный и здравомыслящий тёмный волшебник, — произнёс Дамблдор, не обращая внимания ни на возмущение своих преподавателей, ни на мои попытки вылизать плечо. — Я попросил его помощи в поимке Воландеморта в обмен на современное магическое образование.

— Альбус… — тихонько и жалобно пискнула МакГонагалл, разом потеряв свою суровость. Сейчас она казалась просто немолодой женщиной, мир которой перевернулся.

— А на Слизерин я поступил, чтобы подложить флоббер-червей в постель одному хамлу с этого факультета! — объявил я и озадачился. — Но как-то забыл… а кому я вообще подкладывать-то собирался?..

— Кадор, прекрати, ты их пугаешь, — попросил Альбус серьёзно.

— Ой, ну ла-а-адно, — я сел нормально в кресле и парой небрежных взмахов залечил все царапины и отремонтировал всю одежду. — Какие чары использовались для взлома?

— Стандартные нейтральные, — отозвался Дамблдор. — Ничего особенного, но выполнены очень аккуратно.

Я кивнул. У детей магия шебутная, свечку подожжёшь — полкомнаты нагреешь. С палочками, конечно, это не так выражено, но всё равно… детки при колдовстве очень расточительны и небрежны.

— Значит, это либо старшекурсник, либо наша цель, — кивнул я. — В принципе, у меня есть пара давнишних разработок, можно попробовать сейчас.

— Не смертельны?

— Не смертельны и даже вреда не наносят. Но очень, очень надёжны.

— Тогда пойдём, покажешь.

— Альбус, пожалуйста! Скажи, что ты пошутил.

— Никаких шуток, Минерва. Каждому нужен второй шанс.

* * *

— Итак, Кадор, что предпочитаешь, комнатку или коридор? — радушно предложил директор.

— М-м-м… Думаю, мне коридора хватит. Комнату оставим молодёжи, пусть развлекаются, — я хмыкнул и достал палочку.

Коридор такой средненький — метра четыре длиной, не особо широкий. Без окон, без дверей, а к потолку стены сводятся в стрелочной арке. Я провёл палочкой перед стеной, и древко чутко реагировало на каждую магическую прожилку в материале. Добывали его магией, трансфигурировали нередко, да и в целом он был частью Хогвартса, насквозь пропитанного ершистыми чарами юных волшебников.

Парой резких взмахов я разрезал палочкой пространство, стараясь не задевать области, где магические узлы наиболее крепкие и тугие. Левой рукой я удержал пространство от рассыпания, а палочкой заставил сегменты вращаться в разные стороны вокруг общей оси коридора.

Я остановил вращение, прошёлся туда-сюда. Попрыгал задумчиво. Сменил направление у двух сегментов. Попробовал ещё раз. Снова оказался недоволен, изменил ещё три… Решил, что меня это всё бесит, сделал совершенно другую конфигурацию, зафиксировал намертво и взмахом волшебной палочки изменил расположение камней, чтобы они выглядели как обычно.

— Ну, вроде всё, — проговорил я задумчиво, разжимая кулак.

Заклинание, запертое само на себя, немного потрещало и установилось стабильно.

— И что же это? — заинтересовался Дамблдор.

— Ловушка. Попробуй, зайди, — пригласил я.

— Не смертельная? — уточнил Альбус.

— За кого ты меня принимаешь?..

Тот достал палочку и осторожно вступил в коридор. Сделал шаг. Второй. Остановился.

— Однако… — и медленно, спиной вперёд, вернулся обратно.

— Что там? — профессор МакГонагалл был взволнована.

— Попробуй сама, Минни, — Дамблдор сделал широкий приглашающий жест рукой.

Та посмотрела на него с сомнением, достала палочку. Прошла два шага, покачнулась, вернулась обратно.

— Это… какая-то игра с восприятием? — уточнила она.

— Не совсем такая, какая вы думаете.

Снейп пошёл вперёд гордо, независимо, и успел сделать три шага, прежде, чем его накрыло. Он замер, рука с палочкой затряслась, весь он стал словно статуя во время землетрясения — вроде как не двигается, а дрожит.

— Возвращайтесь, профессор, — рекомендовал я.

И, наверное, зря, потому что Снейп сделал шаг вперёд и упал, пересекая сразу несколько сегментов.

Я вздохнул, подошёл к нему, аккуратно взял за ногу и потащил наружу.

— Он в порядке? — спросил Дамблдор.

— Ага. Сейчас, продышится, придумает мне месть на отработке за то, что я видел его позор… Ой, зачем вы такой грузный ментальный щит поставили, я вовсе не читал ваши мысли! Вы же так меня не поймёте!

Снейп посмотрел на меня совершенно нечитаемо. То ли думал о том, как не блевануть, то ли о способах убийства тысячелетнего чёрного мага. То ли реально об отработках.

— А на тебя коридор не действует? — уточнил Альбус. — Если это заклинание можно как-то обойти…

— Действует, действует, просто я более… адаптирован.

— Это пространственные чары, — опознала Минерва, проводя палочкой. — Сегменты коридора повёрнуты в разные стороны так, что каждый раз гравитация оказывается направленна в другую сторону. При этом сами камни коридора переставлены так, чтобы казалось, будто всё нормально. На полу заклинание прилипания, из-за которого жертва не падает туда, где ей положено…

— И мозгу кажется, что он отравлен, — добавил я и пальчиками наколдовал под нос Снейпу тот самый «аромат», которым он приводит в чувство желающих блевать учеников.

За что получил шлепок по пальцам.

— В принципе, если взять и просто быстро пролететь… или если закрыть глаза… или если ты профессиональный игрок в квиддич, то коридор пройти можно. Но это надо знать. А теперь, уважаемые профессора, я попрошу вас сломать это заклинание. Просто всеми методами, которые вам известны. Заклинание должно быть достаточно устойчивым, но лучше сразу проверьте.

— Конечно, — Дамблдор кивнул и принялся колдовать.

Ему потребовалось всего минут десять, чтобы взломать моё наипрекраснейшее заклинание, первое самостоятельное заклинание, сделанное палочкой!

— Самоподдерживающиеся чары, это, конечно, хорошо… — начал поучать великий волшебник.

— Подожди, — я поднял руку, останавливая его.

— Что?

— Я обиделся.

— О.

— Дай мне полминутки подуться… — я честно попыхтел. — Всё, я готов, так что ты там говорил насчёт самоподдерживающихся заклинаний?..

С третьей попытки удалось установить заклинание так, чтобы оно не слетало за полчаса пыхтения. А за это время как раз успела бы сработать сигнализация и прибежать преподаватели из любого конца школы.

Хотя это, конечно, предосторожность. Как взламывать заклинание, если ты лежишь на полу и тихонечко блюёшь?..

— Альбус, а Альбус, — прищурившись, позвал я. — А хочешь, я тебе хохолок сделаю?

— Хочу, — незамедлительно, без капли сомнений отозвался он. — Рыженький в крапинку?

— Не-е-ет, я сделаю лучше!

Я коварно захихикал и щёлкнул пальцами. Вместо шикарной гривы до пояса у Альбуса на голове появился… шикарный белоснежный павлиний хвост до пояса. Даже и не скажешь, что что-то изменилось.

— Хм? И как его поднимать?

— Ты слишком спокойный, — разочарованно протянул я. — Попробуй представить, что ты на кого-то злишься!

— Хм… Корнелиус, — директор повернулся в бок, разглядывая воображаемого собеседника. — Повтори, пожалуйста, что ты сейчас сказал?..

Павлиньи перья приподнялись, вставая вокруг головы Дамблдора метровым венцом. Я радостно заржал, Альбус улыбнулся и покачал головой, красуясь. Бедняга-Снейп закусил костяшку пальцев, МакГонагалл тихонько вздохнула.

— Вам очень идёт, Альбус, — проговорила она, возвращая себе хладнокровие. — Только, пожалуйста, не показывайтесь в таком виде ученикам.

— Ну что ты, Минни, — директор ласково улыбнулся, уложил хохолок. И радостно открыл его снова. — Эта прелесть будет исключительно для слушаний Визенгамота.

Минерва явно понадеялась, что он шутит.

— Кстати, какого класса это заклинание? — заинтересовался Дамблдор. — С Поттера и Уизли мы его так снять и не смогли.

— Это трансформация. По сути, заклинания там уже нет, и дальше у них будут расти только перья… если я не верну всё обратно.

— Прелестно, прелестно… — Альбус погладил свои перья и не попросил меня их убрать. — А ты не мелочишься, верно, Кадор?..

— Трансфигурацией, наверное, этого было бы проще добиться. Но я ей не владею.

— Кстати, мистер Фланнери, — мрачно сказал Снейп. — Если я однажды проснусь в перьях, то вам до конца школы квиддича не видать.

Я посмотрел на него озадаченно.

— Зачем бы мне делать вам перья, профессор? Они же вам не нравятся!

— Я предупредил, — отрезал он.

* * *

На следующий день, перед завтраком, я поинтересовался у своей команды:

— Слушайте, а во сколько лет в ваше время женятся?

Рука Гермионы, собиравшей учебники, дрогнула, но всего на секунду. На голове у неё уже были вполне обычные её пушистые каштановые волосы.

— А тебе зачем? — подозрительно спросил Драко, ожидая какую-то пакость.

Как будто я их когда-то делал.

— Просто старшеклассники все такие дядечки и тётечки уже, а как-то младенцев я в Хогвартсе не видел. Их либо куда-то отсылают, либо все женятся уже после школы.

— После школы, — кивнул Малфой. — Желательно после Мастерства даже.

— А, фух, хорошо… Значит, эту проблему можно пока отложить и сделать вид, что я её не видел.

— Какую проблему? — насторожилась Гермиона.

— Скорее, даже дилемму. Дилемму межличностных отношений. С одной стороны, за тысячу лет всё должно было очень сильно поменяться, — начал я. — И оно поменялось. Чего стоит только отсутствие беременных в Хогвартсе. И как бы мне нужно этому всему научиться, пока есть время… пока все этому учатся. С другой стороны, это как-то подленько.

— Почему подленько? — не поняла Гермиона.

— Смотри, понятие дружбы с возрастом не особо меняется. Вы весело проводите время, у вас общие дела, увлечения, интересы… И я с вами честно дружу. Но, представьте, начну я ухаживать за какой-нибудь девчонкой… Она в меня чисто и искренне влюбится, как умеют только юные девушки, а я ей так: «Да-да, красавица, а вот эта голова дракона под окном — это лично твоё требование или всем девушкам такое приятно?» — нечестно, понимаешь? Я уже не буду испытывать тот восторг, с возрастом это всё гораздо спокойнее проходит. И что мне, позволять в себя влюбляться? И подло использовать это для своей адаптации? С другой стороны, как же без этого-то?

— Я куплю тебе любовных романов, — пообещала Гермиона и, подумав, добавила: — Или книжку по сексологии. И по этике любовных отношений.

— Это где все долго-долго страдали, а потом умерли в один день? Нет, я, конечно, понимаю прелесть художественной литературы… катарсис, все дела. Но обычно в жизни всё раз в пять спокойней.