Прыжок в сторону или предводительница кочевников.

Руководство подготовкой к ночной охоте на саблезубого тигра взяла на себя Гулана, самая крупная из охотниц. Её слушались все, Анита в том числе, что очень удивляло кочевников — у них элир всегда был самым главным, даже если руководил кто-то другой. И прежде чем что-то предпринять он с почтением спрашивал у вождя разрешения это сделать.

— Надо бы выкопать несколько ям-ловушек, — задумчиво произнесла Гулана, глядя на загоны, где были лошади и овцы, — но ни выкопать, ни как следует замаскировать у нас времени нет. А тархар хитрый зверь, если плохо сделать — увидит и не пойдёт! Мы по-другому сделаем.

Охотница приказала выкопать много неглубоких ям и замаскировать их, приняв самое деятельное участие в этом. Это всё очень удивило кочевников, и один из них, осмелев (командовала-то Гулана, а не Анита, так может она и не элир у местных?), спросил у Аниты:

— Зачем это? Ведь в эти мелкие ямы не поймаешь зверя? Получается напрасный труд.

Девушка не нашлась, что ответить, только посмотрела на Бородома и перевела ему вопрос кочевника. Загонщик не вмешивался в распоряжения Гуланы, указывающей, где копать ямы, но видно было, что в любой момент готов ту подправить. Усмехнувшись, Бордом ответил на вопрос:

— Тархар — хитрый зверь, умный. Он знает, что такое ловушка, он увидит, что она здесь есть, Гулана делает так, чтоб он увидел и подумал — какие тут глупые охотницы... То есть люди совсем не умеют ловушки делать и будет эти западни обходить.

— Зачем? — теперь удивились многие кочевники, и Жаннэт в том числе.

— Он пойдёт той дорогой, что нам надо. Выйдет прямо на засаду.

— Но если он хитрый и умный зверь, то может увидеть, что ловушка не глубокая, пройдёт через неё! — продолжал сомневаться в правильности задуманного кочевник. Бордом усмехнулся:

— Зверь никогда не пойдёт в ловушку, даже если она неправильная. А может, под этой ловушкой ещё одна? Глубокая яма, хорошо замаскированная, а сверху — неумелая ловушка. Тархар подумает — какие глупые люди...

— Он так говорит, будто саблезубая кошка обладает таким же разумом, как и он. Что этот зверь — достойный противник, которого трудно обмануть, — тихо сказала Жаннэт Аните, кивнув в сторону загонщика. Девушка, закончившая переводить слова Бордома кочевникам, так же тихо ответила:

— Ты знаешь, мне иногда кажется, что так оно и есть, хотя я понимаю, что это не так. Но некоторые звери в хитрости не уступают человеку, просто инстинктом это объяснить нельзя. Но мешать Гулане и Бордому я не буду, они знают, что делают. Гулана завалила трёх тархаров, правда, это случилось тогда, когда она уже умела стрелять из автомата, но и заманить этого хитрого зверя под выстрел надо уметь!

К вечеру все приготовления были закончены. Весь лагерь кочевников был покрыт хитрой сетью ям-ловушек, вернее, псевдоловушек. Внутри этого хитроумного построения находились два загона — с лошадьми и овцами, туда же Гулана приказала уйти и людям, оставив карамы пустыми, мотивировав это тем, что зверь может поменять цель и заняться обитателями одной из повозок. Там же в загоне разместили и два джипа с пулемётами, приготовленными к стрельбе. Когда туда ушли все кочевники и местные обитатели, кроме самой Гуланы и Бордома, охотница и загонщик растворились в надвигающихся сумерках.

— Что нам теперь делать? — спросила Жаннэт, замершая у пулемёта, у Аниты, стоящей в джипе рядом.

— Ждать, — ответила девушка, её подруга с сомнением спросила ещё раз:

— А ты уверена, что тигр выйдет именно с той стороны?

— Абсолютно! Гулана и Бордом знают, что делают. Я же тебе это говорила.

— Но если там засада, то зачем ждём мы? — удивилась Жаннэт.

— На всякий случай, тархар пойдет именно этой дорогой, и если засада не сработает, мы его увидим и сразу откроем огонь, не давая прыгнуть. Если допрыгнет, то ничего не поможет. Но пулемёт остановит саблезубого и в прыжке.

— Да, пулемёт — это серьёзно, — кивнула Жаннэт и замолчала, вглядываясь в темноту.

В ожидании прошло два часа. Низкий рык, казалось, идущий со всех сторон, заставил жалобно заржать лошадей и заблеять овец. Забеспокоились и люди, дети и некоторые женщины стали плакать, мужчины в бессилии сжимали луки и топоры, непонятно было — куда стрелять или от кого отбиваться. Идущий со всех сторон рык повторился, но уже громче. Жаннэт сжала рукоятки пулемёта так, что побелели костяшки пальцев, она была готова стрелять, куда угодно стрелять, только бы не слышать этот леденящий душу звук. С трудом сдерживаясь, чтоб не вдавить гашетку, всегда хладнокровный, но на этот раз чрезмерно нервничающий майор спецназа, сейчас переживала, как новобранец — она привыкла встречать опасность, глядя ей, если можно так сказать, в лицо, а тут от Жаннэт ничего не зависело, она не могла ничего предпринять, опасность, и нешуточная, находилась неизвестно где и могла обрушиться на голову, в буквальном смысле, в любую секунду. Увидев, скорее, почувствовав, даже не серую тень, а лишь колебания воздуха девушка чуть повела стволом пулемёта.

— Не стреляй, — тихо, одними губами произнесла Анита, Жаннэт хотела поинтересоваться, почему этого нельзя делать, но Алита, стоявшая рядом с сестрой, пояснила:

— Шкуру попортишь, Гулана обидится.

Жаннэт не поняла — чью шкуру она может испортить и почему где-то там находящаяся Гулана обидится, если начать стрелять? Рык раздался снова, заржали кони, заблеяли овцы и закричали испуганные люди. На этот раз испугались до крика не только женщины и дети — некоторые воины-кочевники тоже не выдержали. Эти переживания и поднятый ими шум отвлёк внимание, и звуки выстрелов хоть и прозвучали громко, но почти не обратили на себя внимание. Рык зверя сменился пронзительным визгом, оборвавшимся на высокой ноте.

— Всё, можете возвращаться в свои дома на колёсах, — сказала Алита, обращаясь к кочевникам, те не поняли, Анита перевела и, достав из под сидения ракетницу, запустила осветительную ракету. Тархар лежал в метрах десяти от загона, рядом с одной из ям ловушек. Вокруг зверя суетилась Гулана, Бордом, держа автомат на ремне перед грудью, стоял немного в стороне.

— Алита! Иди, поможешь! — закричала Гулана, девушка, закинув свой автомат за спину, побежала к сестре. Жаннэт, проводив её глазами, спросила у Аниты:

— Что они собираются там делать?

— Как что? Шкуру снимать. Трофей, как-никак. Вообще-то, тархара завалил Бордом, но считается, что загонщик только помогает охотнице, поэтому трофеи принадлежат ей. Раньше убить одного такого зверя считалось подвигом и сделавшая это признавалась великой охотницей. Гулана может считаться не просто великой, а величайшей охотницей, у неё это уже четвёртый, неважно, что все тархары застрелены из автомата. Ты говорила, у тебя тут неплохая кухонька оборудована. Пошли, кофе мне сваришь, поспать всё равно не получится, Гулана с Алитой как шкуру снимут, хвастаться придут.

— А сейчас, они что? Это сделать не могут? Я имею в виду похвастаться?

— Так шкура же ещё не снята, хвастаться нечем, кто ж похваляется шкурой неубитого тархара, только отъявленные задаваки, вот когда в руках шкура — совсем другое дело, — ответила Анита на вопросы Жаннэт, та пожала плечами, не понимая этой логики: вон же зверь лежит, хвастайся сколько хочешь, зачем для этого шкуру снимать? Разве что убитый саблезубый тигр, чтоб не отдавать свой ценный мех, сам убежит и шкуру унесёт. Всё-таки логика другого народа трудна для понимания, или Жаннэт уже стала настолько кочевницей, что совсем не понимает свою бывшую ученицу, что теперь своя для другого народа.

В караме Жаннэт Анита долго цокала языком. Её удивило не кухонное оборудование и утварь, точно такое же было и в её модуле, а то, как Жаннэт это всё удалось разместить на столь ограниченном пространстве своей повозки. Симла, польщённая похвалой Аниты (словно это не Жаннэт, а она сама всё так сделала), сварила кофе, чем заслужила ещё одну похвалу. Надо сказать, что сейчас девушка положила кофе и сахара столько, сколько надо, в последнее время она экономила, видя, как заканчиваются запасы Жаннэт. А сейчас увидев, что у местных есть не только чай, но и кофе, решила не экономить.

— Замечательный кофе, — кивнула девушке Анита и спросила у Жаннэт: — Из твоих запасов, оттуда?

Получив утвердительный ответ, Анита рассказала, что в этом мире не просто кофе, а как и дома, несколько его сортов, различающихся по вкусу, а следовательно, и варить такой кофе надо по-разному. Симла, ставшая заядлой кофеманкой, жадно слушала и попросила Аниту показать, как это делать, та пообещала. В этот момент ввалились раздувающиеся от гордости Гулана и Алита со снятой шкурой тархара. Глядя на свою бывшую наставницу, Анита пояснила:

— Алита тоже участвовала в охоте, к тому же она сестра Гуланы, поэтому тархар и её трофей.

— Твой тоже? — поинтересовалась Жаннэт у Алиты, та кивнула:

— Само собой, о нас будут петь песни у вечернего костра, но это не умаляет заслуг Гуланы...

— Понятно, — хмыкнула Жаннэт, — о ней будут петь больше, или громче?

Симла

Становище свернули только через три дня, надо было переработать овец и лошадей, убитых тархаром, кочевники вялили мясо, обрабатывали шкуры, даже часть костей была для чего-то очищена и высушена. Кочевники, напуганные недавними событиями, смотрели на Аниту (все уже знали, что она элир местных) и её спутников с надеждой. То, как была убита страшная саблезубая кошка, показало, что охотницы могут дать отпор любому местному хищнику, а необычные верховые животные этих раздетых девушек внушали большое уважение к их хозяйкам — если охотницы сумели приручить таких страшных существ, то и сами они очень не простые. Тем более что все местные и девушки, и их мужчины (к немалому удивлению кочевников, подчиняющееся своим женщинам) были вооружены таким же оружием, как Жаннэт, Тамил и Симла. Страх и благоговение кочевников перед местными были настолько заметны, что Анита обратила на это внимание и решила поинтересоваться причиной у Симлы.

Девушка, долго общавшаяся с Жаннэт, которая для неё стала хорошей старшей подругой, видела, как та общается с Анитой, а та относится к своим товарищам и кочевникам: без того показного превосходства элиров к остальным степнякам. Симла, сама стремящаяся поговорить с Анитой, стараясь расположить девушку к себе, позвала ту на чашечку кофе. Анита всё прекрасно поняла и охотно откликнулась.

— Анита, я давно хотела вас спросить... — начала Симла, когда из маленьких чашечек было сделано два первых глотка. В этот момент в карам вошла Жаннэт, естественно — в дверь она не стучала, это же был её карам! Девушка изобразила обиду на лице:

— А мне? Сами тут уединились и наслаждаются кофе, а я, бедная несчастная, вынуждена командовать сворачиванием становища!

— По-моему, твои кочевники прекрасно справятся и без тебя, так что садись, — произнесла Анита и, посмотрев на смутившуюся Симлу, спросила:

— Жаннэт, а кто тебе Симла? Явно не прислуга, отношения у вас как у родственников, как у младшего и старшего, так кто вы друг другу?

— Симла мне жена, — ответила элир кочевников, а Анита поперхнулась кофе, потом покачав головой, укоризненно сказала:

— И ты упрекаешь меня в том, что у нас большие семьи?! А сама жёнами обзаводишься! Если она тебе жена, выходит, ты ей муж?

— Жаннэт — старшая жена нашей семьи, — сочла нужным пояснить Симла, ещё больше удивив Аниту. А старшая жена этой необычной семьи, с точки зрения охотниц (которые сами имели нескольких мужей), объяснила:

— В отличие от вас, охотниц, у кочевников — многожёнство. Симлу я взяла в свою семью, так как мне её называть?

— Постой, — вытерла Анита кофе, что выплеснула, когда услышала о семейных отношениях своей подруги и этой кочевницы, — постой, ты же говоришь — у твоих кочевников многожёнство, то есть вы обе жёны Тамила? Насколько я поняла, он твой муж?

— Он мой муж, но в семье я главная, поэтому он только мой муж, а Симла моя младшая жена, без мужа.

— То есть если она выйдет замуж, то её муж будет только её мужем? Или и твоим тоже? При этом будет младшим мужем вашей семьи? — Анита попыталась осмыслить сказанное Жаннэт. — Как-то очень у вас сложно, такие запутанные семейные отношения.

— Это только у меня, — вздохнула Жаннэт, — остальные семьи нормальные: один муж и где две, а где и четыре жены. У твоих охотниц по два мужа — и ничего. Перегиб в другую сторону.

Анита засмеялась, глядя на Жаннэт. Отсмеявшись, спросила Симлу:

— Что ты хотела узнать? Спрашивай. Только давай на "ты", а то мне как-то неудобно, когда мне подруги выкают.

— А я разве ваша... Вернее, твоя подруга? — несмело, в то же время с надеждой спросила Симла.

— Подруга моей подруги — моя подруга, — ответила Анита и, глянув в сторону Жаннэт, хитро прищурившись, добавила: — Тем более что ты ей не просто подруга, а жена, хоть и младшая.

— Я хотела спросить, — робко начала Симла и, видно набравшись смелости, решительно спросила: — Как так вышло, что вы хорошо знаете друг друга? Жаннэт здесь бывала раньше? Но почему она так подробно расспрашивала об этой стране?

— Я не бывала здесь раньше, в ваш мир, тот, где степь, я пришла из другого мира, вы же сначала думали, что я скальный демон...

— Какое совпадение, здесь про меня думали также, — улыбнулась Анита.

— Но ты же видела, как я охотилась на этого скального демона? Мы же вместе этим занимались, помнишь? — спросила у Симлы Жаннэт. Та согласно кивнула, а девушки, которых принимали за скального демона, переглянулись и засмеялись.

Анита

Кочевники, на удивление, двигались довольно компактной группой. Анита думала, что такое количество повозок и скота (хоть тархар и хорошо проредил табун лошадей и отару овец, но их осталось ещё не мало) растянется по бушу (достаточно пересечённой местности), но порядок, с каким двигался степной народ, изумлял. Впереди ехал джип охотниц, за ним бронетранспортёр и джипы Жаннэт, потом повозки и шли животные кочевников. Охотницы на своих гурхах продолжали с кажущейся бессистемностью перемещаться впереди этого каравана. Всадники степного народа пытались сопровождать охотниц, но быстро отстали и присоединились к общему каравану. Внезапно выскочившие на один из впереди высившихся холмов охотницы устремились к своему джипу.

— Что там? — спросила Жаннэт, подъехавшая к остановившемуся джипу с парнями охотниц.

— Гугутаны, я тебе о них рассказывала, — ответила Анита и добавила: — Впереди выкопали огромную яму-ловушку, но нас не заметили.

— Интересно, — хмыкнула Жаннэт и, не доезжая до вершины холма, остановила джип так, чтоб его не было видно с противоположной стороны. Дальше предводительница кочевников и сопровождавшие её охотницы двигались ползком. Рассматривая в бинокль копошащихся мохнатых существ, Жаннэт заметила, презрительно хмыкнув: — Большие обезьяны, хотя и прямоходящие, но на руки при ходьбе опираются. Они что? Надеются в эту яму всех нас поймать?

— Да не похоже, — ответила Анита, передавая свой бинокль Гулане. Та, рассмотрев толпу человекообразных обезьян и их сооружение, сообщила: