Низы не хотят

Плохо, ой плохо, подумал Носов, переходя на бег — побежал он не в сторону главного выхода на Ридженс-стрит, а в другую сторону, на Принс-Альберт-роуд, там было относительно тихо и безлюдно. А ведь этот референт вполне может соотнести странного господина из якобы зоопарка и последующий взрыв, думал на бегу Иван, ой может... а это значит что? Правильно, надо менять внешность это раз и залечь на дно это два.

Точка рандеву у команды бомбистов была назначена через час возле памятника героям Крымской войны (Crimean War Memorial), это в конце Риджентс-стрит, где она переходит в Пэлл-Мэлл... Носов сел на лавочку в углу мемориала, отдышался, а тут и Зина с Борисом подошли.

— У меня плохие новости, — с ходу объявил им Носов, — я сымпровизировал перед ними обоими, пулю насчет сбежавшего из зоопарка тигра прогнал — премьер-то мёртв, а вот референт его вполне живой и сольёт эту информацию полиции на первом же допросе. Значит действуем так — вас там никто не видел, но не факт, что полиция не размотает ниточку — в гостинице мы с Зиной вместе жили, в подземелье когда залезали, этот рабочий нас всех троих видел, да и сэр Конан-Дойль вполне может припомнить кое-какие детали. Поэтому разделяемся, меняем внешность, одежду в первую очередь, грим на лицо во вторую. В гостиницы свои не возвращаемся, это опасно, паспорта у нас с собой, остальное пусть там остается... Уезжаем на поездах в разные концы — ты, Зина, на север, куда-нибудь в Кембридж, Лутон, можно даже в Ливерпуль. Борис — ты на запад, Бристоль, Плимут, ну а я на юг, в Брайтон или Гастингс. Через неделю... да, ровно через неделю в это же время встречаемся на этом же месте, к тому времени шумиха должна закончиться. Всё, расходимся...

Но напоследок Зина всё-таки задала один вопросик:

— А это что такое, в тени чего мы тут стоим?

— А это, Зинуля, монумент победе английского оружия в Крымской войне... да-да, это где они наш Севастополь штурмовали. Вот бы и его заодно взорвать к чёртовой бабушке. У вас случайно лишней бомбы не осталось, Борис Викторович?

— К сожалению нет, — ответил тот, — всё, что было, только что в парке взорвалось. Но если очень надо, могу сделать новую.

— Ладно, обсудим этот вопрос через неделю... да, а закамуфлироваться я вам предлагаю под простых местных жителей, поглядите внимательно на них и будьте таким же... ну по возможности — а сейчас оревуар, господа хорошие.

Носов решил всё же забрать вещи из гостиницы — риск небольшой, пока чрезвычайный сыск не раскрутился, а если они бросят всё вот так и уйдут, это будет очень подозрительно и даст лишнюю зацепку полиции. Хозяин гостиницы был немного удивлён преждевременным отбытием гостей, у них было оплачено ещё два дня, однако вернут деньги не предложил и спокойно наблюдал, как портье вынес два чемодана, один Носова, другой Зины. Погрузили всё это на пролётку и Носов незамедлительно отправился на вокзал Виктория, все поезда южного направления оттуда отходили.

Там Носов с помощью носильщика сдал оба чемодана в камеру хранения, а сам отправился в ближайший универсальный магазин, где и приобрёл себе комплект одежды, характерный для типичного английского работяги — куртка и штаны из джинсовой ткани (да-да, не надо удивляться, джинсы вовсе не Леви Стросс изобрёл, он просто моду на них ввёл, а так-то эти прочные штаны для моряков и землекопов шили аж с 17 века в Италии и Франции, а название джинсы произошло от франкоязычного именования города Геную, Джинос), огромную клетчатую кепку, ботинки решил не менять, сойдут. Ещё он посетил парикмахерскую, где сбрил себе волосы и усы, совсем, оставшись с бильярдным лысым шаром вместо головы. Потом он подумал и еще очки себе купил, с огромной роговой оправой, стекла попросил поставить с самыми маленькими диоптриями.

Переоделся он в туалетной комнате вокзала, старую одежду сложил в саквояж, потом посмотрел на себя в зеркало, результат осмотра его удовлетворил, ничего общего с господином из России, приехавшим с бизнес-целями на туманный Альбион, больше не существовало, а налицо был типичный английский мистер Смит или Браун с доходами явно меньше прожиточного минимума. Ещё бы с произношением не проколоться, подумал Носов, и решил говорить как можно меньше, при этом сильно шепелявя, как будто нескольких зубов во рту не хватает. Прорепетировал — как будто неплохо. Ну а теперь займёмся билетами и отъездом...

Вокзал Виктория был шикарным, чего уж там скрывать, монументальное здание в стиле классицизма, огромные внутренние пространства, посадка на все поезда производилась под крышей дебаркадера, а не как в Москве, первые три вагона. Назван он был, как легко догадаться, в честь королевы Виктории, от неё ещё пошла идиома 'викторианская эпоха'. Билетные кассы тут находились в правом крыле, к каждому окошку стояла небольшая очередь. Носов встал туда, где было поменьше народу, терпеливо дождался своей очереди, а потом сказал кассирше, старательно шепелявя:

— Один билет до Брайтона, обратный не надо, третий класс, будьте любезны.

Кассирша с недоумением посмотрела на него, но пробила на своей машинке картонку билетика и затребовала с Носова полтора фунта. Что-то во мне видимо не очень соответствует образу забулдыжного работяги, подумал Носов, расплачиваясь за билет, как бы не засыпаться...

— — —

Но добрался Носов до города Брайтона на удивление без единой проблемы — в третьем классе все примерно такие же были, как и он. В рабочей простой одежде, причем все курили, и мужчины, и женщины тоже. В гостиницу он конечно не пошёл, потолкался на вокзале, потом зашёл в паб на улице, которая примыкала к вокзалу — выбрал попроще и позамызганней. И там за бокалом холодного брайтонского пива он завёл разговор с одним посетителем, сначала на тяжелую жизнь пожаловался, потом про женщин поговорили, ну и на закуску спросил, не знает ли он кого, кто сдает комнату на недельку. Тот спросил, почему на недельку, а Носов быстро придумал историю, как он сбежал от подруги, желавшей потащить его под венец, и надо немного отсидеться, пока у той запал не пройдёт. История удовлетворила местного жителя и он привёл Носова на соседнюю улицу к старинному... нет, просто к древнему, слово 'старинное' тут не подходило... дому, где хозяйка, чопорная дама в черном платье (вдова, шепнул знакомый из пивной) сначала расспросила Носова, кто он такой и что тут будет делать, а потом согласилась сдать ему комнату на втором этаже за 3 фунта в неделю. Но чтоб девок не водил, строго добавила она, и не нажирался как свинья каждый день, хотя бы через день чтоб нажирался. Носов на всё это легко согласился.

Наутро Носов первым делом сходил на местную почту, она совсем недалеко от его нового жилья была, и там приобрёл пяток газет — Дейли телеграф, ясное дело, а кроме того еще Таймс, Гардиан, Газетт и какую-то местную газетёнку. Вернувшись домой, начал изучать их с пристрастием... ну понятное дело, что вчерашний теракт стал брейкинг-ньюс номер один, описанием случившегося и огромными фотографиями с места трагедии были заполнены все газеты без исключения. Премьер-министр умер не приходя в сознание, а вот его референт выжил и дал подробные показания полиции, которые, впрочем, содержались в строгой тайне. Газеты почти в одинаковых словах удивлялись необычному устройству взрывных устройств, заложенных в урны, и высказывали самые разнообразные предположения и по технической стороне дела, и по цели неизвестных террористов. Неизвестных, потому что до сих пор никто не объявил себя причастным к этому делу.

Самой ушлой оказалась конечно Дейли телеграф, которая связала с этим терактом странный взрыв неделю назад в поместье к югу от Лондона, причём автором огромной статьи про эту связь явился тот самый сэр Конан-Дойль. Он же каким-то образом сумел выведать некоторые тайны у лондонской полиции, среди которых алмазным бриллиантом блистала версия о таинственных террористах славянского происхождения. Почему славянского? Референт премьера описал человека, который сказал им о якобы сбежавшем тигре из зоопарка (версию проверили — никто ниоткуда не сбегал), и этот человек говорил с явным славянским акцентом.

Ещё одна газета сумела раскопать историю о странных взрывах в шахте паддингтонского метро и нашла рабочего, который разговаривал рядом с этой шахтой с тремя господами, одна из которых была женщиной, и акцент у одного из них был явно славянским, даже скорее русским. Наконец третья газета поместила рисунок предполагаемого террориста, составленный по описанию референта — там был изображён огромный звероподобный громила в котелке и с золотым зубом (зуб отдельно был описан пострадавшим). В нём Носов никак не смог бы узнать себя даже если сильно захотел бы.

Ну что, дорогуша, сказал сам себе Носов, похоже, что ты допрыгался — сейчас на всех выездных пунктах из Соединённого Королевства совершенно точно введён двойной, если не тройной контроль, не выберешься, тем более с российским паспортом, тем более, что за нашу поимку наверняка назначена солидная награда. Надо думать, что делать...

Раздумья у него заняли несколько дней, во время которых он занимался прогулками по городу, пару раз искупался на пляже, да каждый день сидел в соседнем пабе с кружкой эля, благо цены здесь были весьма дружественными к посетителям. Решение созрело накануне запланированной встречи с соратниками, когда он изучал очередную газету.

— Да, другого выхода наверно нет, попробуем так, — задумчиво процедил сквозь зубы Носов, складывая газету.

30 июня 1905 года, Лондон, памятник героям Крымской войны

Первым на место встречи прибыл Савинков, потом с некоторой задержкой Носов и в самом конце, как это можно было бы ожидать, Зина. Все трое были экипированы в простую рабочую одежду, а Зина вдобавок нацепила на себя самую дешёвую и крикливую шляпку, какаую смогла найти — ни дать, ни взять торговка с местного рынка.

— Я рад снова видеть вас в добром здравии, — сказал Носов, — однако дела наши, если честно, не слишком хороши. Газеты, надеюсь, все читали?

Газеты читали все.

— Тогда знаете, что нас ждёт на вокзалах и в портах...

И это они знали.

— Какие будут предложения?

— Во-первых надо бы как-то заявить о причастности эсеров к этому делу, — осторожно начал Савинков.

— Давайте сначала покинем территорию Англии, а потом уже будем заявлять, — перебил его Иван.

— Хорошо, согласен... тогда у меня есть такая мысль — нанять небольшое судно или даже лодку, до Франции через Ла-Манш недалеко, а во Франции нас уже никто искать не будет

— Думал об этом, — ответил Иван, — есть очень большие риски, что нас сдадут полиции — награда за поимку явно больше тех денег, что мы им сможем предложить.

— Тогда я не знаю, что делать, — уныло продолжил Борис, — других предложений у меня нет.

— А у тебя, Зиночка? — чисто для галочки спросил Иван, не ожидая от неё ничего существенного.

У Зиночки тоже никаких мыслей по этому поводу не было.

— Тогда смотрите, что я нашёл, — и Носов развернул газету, в которой было написано, что известные американские воздухоплаватели братья Райт прибыли в Лондон для демонстрации своей последней модели аэроплана.

— Ну и? — недоумённо спросил Савинков, — дальше-то что?

— Дальше, Борис, то, что мы или убеждаем братьев покатать нас по воздуху, желательно до Франции, или силой забираем их аэроплан и сами скатаемся во Францию...

— А этот вот памятник долбанный я бы всё-таки снёс, — добавил в завершение своей речи Иван, — Борис, ты ещё один заряд сможешь собрать?

— Наверно смогу... тут ведь килограмма три тротила понадобится, дура здоровая. Мне надо сутки, чтобы разобраться с этим делом.

— Тогда давайте так — все расселяемся по разным гостиницам, желательно на окраине, завтра в это же время встречаемся, я устанавливаю устройство дистанционного подрыва на борисов заряд, сумку с бомбой положим... вон там сзади основного монумента есть лючок какой-то, технологический наверно, идеально туда будет сумку засунуть. Но действовать будем строго по обстоятельствам. Зина, а тебе лучше сюда совсем не приходить, ты сразу проезжай вот сюда...

И Носов открыл крупномасштабную карту Лондона.

— Вот сюда, в Челси, там на окраине есть большая пустая лужайка, на ней братья Райт собираются демонстрировать свои изделия. А мы чуть позже подтянемся, ладно?

— Договорились, — сказал Савинков, сопроводив слова крепким пожатием, и они разошлись в разные стороны.

1 июля 1905 года, Челси, Лондон

Нет, известного футбольного клуба на тот момент ещё не существовало, он будет основан только через год, а вообще-то Челси это название лондонского района, в начале 20 века это был пригород. Но военный госпиталь, на территории которого каждый год будет проводиться знаменитая выставка цветов, уже стоял, и там даже военные лечились. Зина приехала сильно заранее, на голове у неё была всё та же до предела безвкусная шляпка, и на неё брезгливо косились гуляющие богатые и родовитые лондонцы, Челси уже и в те времена считался элитным районом.

Примерно через полчаса подтянулись и Борис с Иваном, у обоих в руках было по большому кожаному саквояжу, и вид у них был слегка встревоженным.

— Всё хорошо? — справилась Зина, — как там дело-то прошло?

— Да, более-менее, — туманно объяснил Иван, — могло бы конечно и получше быть, но дело сделано. А теперь у нас в программе полёт подальше с этого острова. Значит братьев зовут старшего Уилбур, младшего Орвилл... да, который с усами это Орвилл, — показал рукой он, самолёт стоял на краю лужайки, а братья лазили вокруг него со скоростью тропических обезьян.

— Самолёт их называется Флайер-3, самая последняя модель их творчества, может поднимать до четырех человек, запаса горючего хватает на сто километров.

— Откуда вы это знаете? — осторожно осведомился Борис, — информация не сказать, чтобы общедоступная.

— Знаю, — просто ответил Иван, — а откуда, не скажу, не мой секрет. Значит как мы будем действовать... предлагаю такой вариант — прямо сейчас, когда белый день на дворе и большое скопление зрителей, захватывать самолёт это самоубийство. Поэтому дожидаемся вечера и тогда уже поговорим с пилотами. Далее по обстановке... годится такой план?

Борис с Зиной согласились, что-то добавить своего у них не нашлось. И компания дружно отправилась в ближайший паб убивать время до вечера.

— — —

— Уж очень он на этажерку похож, — сказала Зина, когда вечером они подошли поближе к летному устройству.

— Какой есть, — коротко ответил ей Иван, — ничего другого на горизонте не наблюдается.

— Добрый вечер, мистер, — сказал он старшему брату, он как раз вылез из недр самолёта, весь забрызганный маслом и бензином. — Не могли бы вы рассказать об устройстве вашего замечательного аэроплана, нам, приезжим коммерсантам из Австро-Венгрии, это было бы очень любопытно. Возможно повторим ваш опыт в Вене.

Уилбур оказался фанатом аэронавтики и говорить о своих планерах он был готов часами, но Носов осторожно направлял его ближе к элементам управления, на что нажимать и что отклонять, чтобы пилотировать эту этажерку. Под конец лекции, когда кое-что прояснилось, Иван попросил покатать их компанию по воздуху, он готов заплатить хорошие деньги. Оказалось, что Носов с компанией были первыми людьми в Англии, готовыми полетать на Флайере-3, Уилбур аж подпрыгнул от радости, согласившись немедленно поднять их в воздух и денег брать категорически отказался.