— Фехтование?
Гермиона встала в стойку, зажав в руке воображаемую шпагу.
— Шпага, палочка... и то и другое оружие, которым ты... фехтуешь. Орудуя шпагой, ты тренируешь кисть, хват.
— О-о... — Поттер кажется кое-что понял и потер плечо, вспомнив стальную хватку хлипкой на вид девочки... И точный бросок двумя пальцами брошюры по дуэльному кодексу.
— А тренируясь произносить скороговорки — учишься произносить заклинания быстро и четко. И когда ты достигнешь этой четкости, то уже и о невербальной магии можно говорить... — Гермиона вытянула руку и под ее взглядом всякий мелкий мусор стал подниматься с пола. Повисел немного и осыпался на пол. — Но, чтобы такого достигнуть, Поттер, надо тренироваться, а не заниматься глупостями.
Девочка повернулась и направилась к выходу. Остановилась и повернулась к нему.
— Я не против общаться с тобой. Что касается твоего друга... Извини, Гарри, но мне тяжело воспринимать его как приятеля после того, как он прилюдно объявил меня своим врагом ради того, чтобы списывать. И вот пока он не откажется от этого...
— Ты могла бы и не давать ему...
— И почему это? Я ему не мамочка. Ищет легких путей, флаг ему в руки. Если считаешь его своим другом — объясняй, я на него время тратить не собираюсь. Гарри, я, в общем-то, не имею ничего против него, он не совсем дурак и думать умеет, и храбрость... определенная, есть. Но вот его привычка всегда пытаться идти легким путем... и за чужой счет... — Она быстро глянула на Поттера. — Или на чужом горбу...
— Если ты думаешь, что он...
— Я ничего не думаю. Мне не интересны его мотивы. Но знаешь... Я прошу прощения, но позволю дать тебе один совет. Поверь, это последний раз, когда я что-то пытаюсь советовать тебе без твоей просьбы. Просто послушай.
— Угу, все знают, как мне жить и все советуют...
— Если не хочешь...
Поттер вздохнул.
— От тебя выслушаю. Извини, просто сорвался.
— Хорошо. Так вот, пойми, ты — чертов Мальчик-который-выжил и ты герой магической Британии.
— Можно подумать, я об этом просил! Я бы всю славу отдал только чтобы родителей вернуть.
— Просил или нет — не важно. Это данность. Ты можешь и дальше засунуть голову в песок и не замечать это, или принять как данность. Но тогда ты должен осознать, что у тебя есть вес. Ты принадлежишь древнему чистокровному роду, более того, единственный наследник и возможность его возродить. И с возрастом твоя значимость будет только возрастать, как и политический вес. Это понимают все, если ты еще не заметил.
Поттер снова поморщился.
— Заметил.
— Но решил спрятаться. Так вот, из этого твоего положения следует, что хочешь ты того или нет, но тебя попытаются использовать в своих целях. Чистокровные, министерство, еще кто. Потому ты либо берешь себя в руки и начинаешь серьезно работать над собой, изучать магический мир, генеалогию, обычаи, налаживать отношения с другими детьми здесь, возможно будущими союзниками. Либо ты продолжаешь развлекаться с Роном, забросив учебу и из-за длинного языка твоего приятеля не будешь иметь возможности познакомиться еще с кем-то. Второй путь, конечно, легче и веселее, но, если выберешь его... Потом тогда вспомни этот разговор и не смей жаловаться, что тебя все пытаются использовать, ничего тебе не говорят, никуда не пускают и ничего серьезного не поручают. Хочешь чего-то добиться — докажи и себе, и окружающим, что имеешь право на то, на что претендуешь.
— А сама-то...
— Гарри, я знаю, чего хочу. У меня дополнительные занятия с Флитвиком, летом я планирую взять репетиторство по трансфигурации, еще хочу позаниматься по обычным предметам и постараться сдать экзамены за этот год экстерном в нормальной школе. В планах есть изучение еще нескольких предметов.
— Эм...
— Что?
— Я и не думал... А обычная школа?
— У меня с собой учебники по всем предметам. Я переписываюсь с родителями, и они присылают мне задания от учителей. Думаю позже сдать за два года, чтобы немного разгрузить свое время.
— Тогда понятно, почему ты считаешь нашу слежку за Снейпом пустой тратой времени.
— Гарри, я не знаю, что происходит, но явно что-то серьезное и мне это категорически не нравится. Это не наш уровень. А ваша слежка за профессором Снейпом мне не нравится по той причине, что ваши выводы идиотские. У вас нет никаких доказательств. Извини, но мне еще в совятню надо успеть, хочу почту до отбоя отправить.
Ответ от Шарха пришел уже за завтраком. Сова сбросила свиток прямо Гермионе на колени. Девочка недовольно покосилась на шумных сов, кружащих по залу, приняла письмо, развернула.
"Любой каприз за ваши деньги (52 галеона)"
Ниже шла приписка:
"P.S. Девочка, оно тебе действительно надо?"
Гермиона задумалась. Оно ей надо? Но ведь интересно!
"Согласна", — чиркнула. — "Деньги переведу на ваш счет через гоблинов".
Подманила первую попавшуюся сову, привязала послание, сунула ей в клюв выпечку со стола.
— К Шарху.
Сова согласно ухнула и улетела.
Едва закончив завтрак, Гермиона собралась было отправиться в комнату за учебниками, как она была остановлена своим деканом.
— Мисс Грейнджер, директор просил вас подняться к нему в кабинет. С профессором Квирреллом он договорился, и он разрешил вам пропустить первый урок.
Гермиона нахмурилась. Больше всего она не любила, когда приходилось корректировать расписание. Но ведь директору не откажешь.
— Мне идти сейчас, профессор Макгонагалл?
— Если у вас нет никаких срочных дел...
— Нет-нет, я совершенно свободна.
— Тогда прошу за мной.
Приняв пароль, горгулья послушно повернулась, открыв вход. Макгонагалл вежливо кивнула, одновременно показывая, что дальше не пойдет. Гермиона осторожно шагнула на лестницу, одновременно пытаясь припомнить, в чем она провинилась, что ее директор аж самолично вызвал.
Глава 10
Гермиона осторожно заглянула в кабинет, усмотрела директора за столом в его обычной невообразимой мантии, прошла в центр и замерла, опустив голову. Ну прямо как примерная ученица за мгновение до получения заслуженного наказания. Слегка смазало картину лишь то, как она исподлобья бросила пару быстрых взглядов по сторонам.
— Вызывали, господин директор?
— Ну-ну, девочка, — добродушно усмехнулся он. — Выглядишь словно в чем-то провинилась.
— А нет?
— Нет. Я тебя по другой причине позвал... — Директор помолчал, дожидаясь пока девочка поднимет голову и глянет на него. — До меня дошли сведения, что ты осматривала шрам Гарри Поттера...
— Шрам? — Гермиона разного ожидала, но не такого вопроса. Как обычно, неожиданность сбила ее с толку, разрушив все подготовленные сценарии беседы.
Директор же с улыбкой наблюдал за смятением ученицы. К счастью он совершенно не торопил ее с ответом, давая возможность прийти в себя.
— Это вам Поттер сказал?
— Ну что ты. Ты ведь наверняка просила его никому не говорить. Он не стал бы нарушать слово.
Гермиона мазнула взглядом по стенам кабинета.
— Конечно! — дошло до нее. — Портреты! Но в классах портретов нет, только в коридорах... Поттер трепался с Уизли. Обо мне не говорил, но выводы сообщил... Вы же сложили два и два.
— Браво, мисс Грейнджер, — директор хлопнул в ладоши. — Признаться, поражен. Но присаживайся, не могу же я заставить даму стоять. Мне бы хотелось серьезно поговорить о том, что вы увидели в шраме мальчика...
Гермиона плюхнулась на стул и исподлобья глянула на директора.
— Вы ведь и сами знаете, что я там увидела? И судя по тому, не горите желанием сообщать об этом всем... Только почему вы сразу не вызвали меня, если так?
— Ну я же не всемогущ. Я вовсе не все знаю, что творится в школе. И то, что портреты мне сообщили о том разговоре, вышло совершенно случайно...
— Ну-ну, — тихонько пробормотала Гермиона. Не, в то, что директор не всемогущ, она верила, а вот в то, что разговор донесли ему случайно — нет. Кажется, только что она получила ответы на некоторые мучавшие ее вопросы.
— И что теперь? — мрачно поинтересовалась она. — Обливиэйт?
— А поможет? — мягко улыбнулся директор.
— Ненадолго, — машинально ответила Гермиона и застыла... дошло... — Вы все знаете! — обвиняюще воскликнула она.
Директор выглядел так, словно получил подарок, о котором мечтал всю жизнь. Улыбка, взгляд лучился такой радостью, что даже птичка в клетке в ответ закурлыкала.
— Гермиона... Ты позволишь обращаться просто по имени к тебе? Спасибо. Гермиона, я же кроме того, что директор, еще и председатель Визенгамота. И именно через меня проходили официальные запросы по оказанию помощи русским аврорам в выдаче преступника Мишина Алексея Григорьевича. И именно через меня проходили результаты расследования. А также завещание Мишина, в котором он все свое имущество передавал некоей Гермионе Джин Грейнджер... оказавшейся его соседкой. А уж заметив тот уровень подготовки, которую ты демонстрировала в школе, трудно не сделать вывод, что Мишин начал обучать тебя задолго до поступления.
Девочка вздохнула.
— Он был свидетелем моего выброса. Тогда выбило все стекла в моей комнате, все было разрушено... Он успокоил моих родителей, все починил и рассказал, кто я. Наверное, ему скучно было одному и он предложил мне обучение...
— Мишины — известный род темных магов.
— Ну-у-у... Я бы сказала, что они изучали темную магию, но вот по поводу применения...
— Это верно... А ты знаешь, что он был преступником? Очень...
— Я читала документы. Это было в другом завещании. Наставник потребовал от меня ознакомиться со всеми материалами... Там было и про него.
— Вот как? — Кажется, директор даже растерялся, но только на миг. Снова улыбнулся. — Оригинально.
— Наставник всегда от меня требовал не сотворить себе кумира... И, кажется, боялся, что таким кумиром он станет для меня сам. Думаю, этим он хотел показать, что тоже не безгрешен... И мир не черно-белый. Для меня он был Наставником, в чем-то суровым, в чем-то добрым, но всегда справедливым и готовым помочь. А для приехавших магов он был преступником.
— И ты не переживаешь по этому поводу?
— Мне грустно... но я примирилась. К тому же... если уж господин Костров признал меня как ученицу графа Мишина, то...
— Господин Костров?
— Во время войны убежище, где скрывался его брат и мать, взломал именно Мишин.
— Понятно. — Кажется, директор всерьез задумался. Поглядывая на сидящую напротив девочку уже без всякой улыбки, серьезно. Исчезла улыбка доброго дедушки. — Знаешь, — наконец заговорил он, — я даже рад. Признаться, я хотел разговор провести по-другому...
— Заставить меня почувствовать себя виноватой из-за того, что меня учил военный преступник и темный маг?
Директор помолчал. Улыбнулся.
— Чаю?
— Спасибо.
— Советую вот этот травяной сбор — очень бодрит. — Директор сидя в кресле рукой дирижировал в воздухе, управляя чайниками и заваркой. Все вокруг летало, заварка сама сыпалась в чайник, вода сама закипела, залилась в чайник, крышка захлопнулась, две чашки опустились на стол — одна перед директором, другая перед девочкой. И вот уже готовый напиток сам разлился по стаканам. — Лимонные дольки?
— Нет, спасибо, директор. Наставник всегда считал, что портить чай или кофе сладкими закусками или, тем более, сахаром — преступление. Из закуски он признавал только сдобу, точнее баранки. И меня приучил.
Девочка приняла чашку и машинально проверила чай на магию и посторонние примеси, что не укрылось от директора, который понимающе улыбнулся. Девочка смутилась.
— Простите. Это все наставник. В последний год он постоянно мне в еду всякую гадость подкидывал. И хуже того, отказывался потом пакость убирать. Однажды два дня с кроличьими ушами проходила, даже школу пропустила пока не разобралась, как отменить действие зелья.
— Вижу, у твоего наставника был серьезный подход.
— Ага. Теперь всю еду на уровне рефлексов проверяю.
— Вообще-то, на самом деле весьма полезный рефлекс.
В клетке курлыкнула птица.
— Это же феникс? — посмотрела туда девочка.
— Да. Уже совсем старый стал, скоро придет пора перерождаться. — Дамблдор вздохнул. — Да ты пей, пей, пока чай не остыл.
Девочка повернулась, снова проверила напиток.
— Один из способов наставника, — со вздохом пояснила девочка под удивленным взглядом директора. — Дождаться, когда я проверю еду, отвлечь на мгновение и что-то подсыпать. У него много приемов было... И фантазия работала... — Гермиона загрустила.
— Ты скучаешь по нему?
— Да, — не стала скрывать Гермиона.
Дамблдор чуть прикрыл глаза, кивнул. Потом скрестил пальцы и откинулся на кресле. Гермиона, сообразив, что сейчас и будет тот разговор, ради которого ее позвали, отставила чашку.
— Как я понимаю, господин Мишин обучал тебя... родовым навыкам, мастер проклятий?
Гермиона поморщилась.
— Ну почему "мастер проклятий"? Я же никого не проклинаю, наоборот... Тоже догадались?
— Слух о появившемся мастере проклятий не мог пройти мимо меня, а догадаться кто — это... можно, если знать историю Мишиных. О тебе ходят слухи, как об очень талантливом разрушителе проклятий...
— Преувеличивают.
— Возможно.
— Профессор, сами же понимаете, какой у меня опыт. Я просто не берусь за то, с чем не смогу справиться.
— Министерство такое не одобряет... если разрушители не подчинены ему... Ну или на худой конец гоблинам.
— Конечно. Гораздо лучше, если проклятые не обезвреженные вещи продолжат убивать. Ведь у обитателей Лютного на их нейтрализацию денег для гоблинов нет, а нести их разрушителям проклятий министерства гарантировано получить билет в Азкабан за хранение ну или кражу. Да, ворованные, но пусть уж тогда хотя бы не убивают.
— Министерство и в самом деле... не отличается разумностью политики. Именно потому я, хоть и не могу уничтожить все бумаги, но все материалы по Мишину и появившемуся мастеру проклятий упрятал в архив поглубже, где их не отыщут и через сотню лет.
— Спасибо, — подумав, поблагодарила девочка. — И что вы хотите в ответ?
— Правду. Я кое-что прочитал про род Мишиных и, должен признать, впечатлен. Они были лучшими не только в России, но и во всей Европе. Если твой наставник передал тебе хоть часть своих знаний, то на сегодняшний день в теории проклятий ты один из лучших специалистов...
Гермиона едва не поперхнулась чаем и уставилась на директора.
— Простите?
— Не удивляйся. Волдеморт может в этом плане и лучше тебя, но он... отсутствует. Другие... если кто есть... не спешат сообщить о себе.
— Простите, но я слышала, что вы тоже...
— Специалист в темной магии? Молва, как всегда преувеличивает. — Дамблдор задумался. — Чтобы продолжать разговор, я должен знать, насколько тебе знакома теория темной магии.
— Магия, которая подпитывается от эмоций мага. Причем, вопреки общераспространенному мнению, магия, подпитываемая светлыми эмоциями — радость, умиротворение и тому подобное, если этими заклятиями можно навредить — тоже относится к темной.
