Вершина мира 2. Часть 2

Немного поспорив с собой и убедив совесть, что мир останется на своем месте, даже если я немного опоздаю к началу открытия, отвела себе на валяние в ванне аж час. Когда еще удастся так шикануть на халяву-то?

Мягко скользнув в горячую воду, с удовольствием вытянулась и блаженно закрыла глаза, слушая, как все еще ноющая после вчерашнего приключения рука начинает успокаиваться. Надо бы будильник поставить, лениво подумала я, а то так и задремать недолго. Да ну его, я пинком прогнала мысль о визжащем кошмаре. Нет ничего хуже, когда тебя набатом выдергивает из дремы.

Мерно капала вода из плохо перекрытого крана, гулким эхом отдаваясь в полупустом помещении. Если не открывать глаз, то можно подумать, что лежишь в теплом источнике прибрежного грота на одной из курортных планет. Я попыталась припомнить, когда в последний раз полноценно отдыхала. Да ничего ж себе! Выходило, что без малого восемь лет назад, потому как поездку на море почти семилетней давности язык не поворачивался так назвать.

Надо после конференции сдать Зака Низе и пока эти двое будут наслаждаться общением, сбежать на курорт. И никаких довесков и необдуманных романов. Только я, тишина и море, а лучше океан. Оно, конечно, осточертеет дня через три, максимум пять, но меня ж никто не неволит! Да, именно так и следует поступить.

Я выгнулась, растягивая мышцы, и потерла о гладкое дно зачесавшейся пяткой, а в следующий миг оказалась на ногах, едва сдерживая позорный визг, готовый исторгнуться из глотки, ужаленная тысячью мелких иголочек. Вокруг вспениваясь, кипела вода, бомбардируя икры мягкими ударами пузырьков, включившегося гидромассажа.

— Зак, поганец! — прорычала я, горзя отсутствующему проказнику кулаком, справедливо подозревая мстительного подростка в том, что выставил таймер гидромассажа так, чтоб у меня сердце встало. Шутник! — Ноги повыдергиваю!

Коротко выдохнула, успокаивая колотящееся сердце, и осторожно опустила себя в бурлящую воду.

Я начала задремывать под неумолчный клекот воды, но не успела провалиться достаточно глубоко, как меня снова вытряхнули в реальность. Сев в воде я несколько секунд мучительно соображала, откуда доносится хныканье коммуникатора. Поняв, выругалась сквозь зубы и, наполовину выползла из ванны, старательно дотягиваясь до полотенца, под которым заходился мобильный. Кое-как обтерев пальцы, ткнула ногтем в экран.

— Ага! Вот, значит как! Я тут в поте лица, а она там, как на курорте!

— Низа, не мельтеши, — хмыкнув, попросила я

— Не мельтешу. Как добрались? Как устроились?

— Добрались нормально, а устроились... странно, — честно призналась я и, в подтверждении своих слов, повертела мобильным, демонстрируя подруге ванну.

— И что странно? — насторожилась она, выпрямляясь в кресле.

— Сама посуди, ты же помнишь, как я на другие конференции летала — клоповник с одним сортиром на этаж, а тут отель посреди города, номер люксовый, а еще, если верить расписанию, нас ожидают балы, приемы и прочие рауты...

— А, совесть заела, что на чужом гербу в рай едете? — со значением протянула Низа. Будто знала что-то, чего не знаю я.

— Ты хотела сказать — горбу? — осторожно поправила я.

— Я сказала именно то, что хотела, — назидательно парировала компаньонка.

— Хм... я чего-то не знаю?

— Да ты кроме своих скальпелей вообще ничего не знаешь и жизнью общества не интересуешься, — с показным превосходством отмахнулись от меня.

— Ну! — поторопила я.

— Да чего тут нукать! Вся эта ваша конфэрэнция лажа чистейшей воды и обставлена так ради одной единственной особы, которой некая благотворительная организация, находящаяся под патронатом местной аристократии, желает оказать максимум почестей... — она набрала воздуху для очередной порции бреда, но я ее перебила.

— Низа, если не начнешь изъясняться конкретным человеческим языком — я тебя придушу!

— Руки коротки! Короче, принцесса к вам прилетает.

— Это которая? — я нахмурилась.

— А то ты много принцесс знаешь!

— Эола что ли?

— Никакая она тебе не Эола, невежа, а Эолларрия! Дочь, короче, нашего всеми любимого императора. А конференцию эту устроили именно для того, чтоб ее заманить и втюхать ей в мужья кого-то из местных, во как!

— Боги мои, боги! Откуда ты только этой дряни понабралась?

— Но-но! Я, в отличие от некоторых, иногда новости просматриваю, а не только сводку штормовых предупреждений, и это не дрянь, а непроверенные сплетни, впрочем, судя по твоему номеру... Ну, да черт с ними, пущай они пытаются подступиться к твоей Эоле, а мы под этот интерес выставку товара организуем. Оборудование я уже выслала, оно должно прибыть с минуты на минуту.

— И кто будет организовывать? — подозревая самое худшее, вопросила я.

— У нас на Таурине только один представитель, — опустилась до ехидства компаньонка, — но ты не волнуйся, тебе и из отеля выходить не надо будет, я уже обо всем договорилась и выбила место рядом с нашими конкурентами из 'Медвекса'. Тебе надо будет только проследить, чтоб полевое оборудование смонтировали так, как положено и проинструктировать Золу и Ваху, которые прилетят вместе с товаром, чтоб те ничего не напутали.

— А потом заключить все возможные контракты? — хмыкнула я.

— Не без этого! Но должна ж ты хоть раз в жизни сделать что-нибудь во благо родной компании!

— Я тебя придушу, — поставила я в известность подругу, радуясь, что поход на открытие отменяется.

— Да лааадно тебе, — легкомысленно ухмыльнулась потенциальная жертва.

Низа вытягивала мне нервы еще минут двадцать, раздавая ценные указания, как лучше следует преподать товар, и вытягивала бы дольше, если бы к ней не заявился один из начальников отделов. Я тут же была забыта и с рассеянным напутствием не пропадать и звонить, если что, выпущена на волю.

Я кинула замолчавший мобильный на полотенце и с головой ушла под воду. Вот оно, значит, как. Бедная, бедная Эола, на тебя, значит, открыли охоту. Ну, что ж, бог охотникам в помощь! Я мысленно хмыкнула, представляя, по каким адресам им придется прогуляться, посланным мелодичным голосом детского хирурга. Путешествие будет долгим и не факт, что вернутся без потерь и специфического опыта, приобретенного в процессе.

Я познакомилась с Эоллой года четыре назад, когда она со сводной бригадой прилетала к нам в усиление. Хрупкая, болезненно бледная девушка, сошедшая с трапа, сперва не внушившая доверия, на деле оказалась двужильным тайфуном, поспевающим везде и всюду, не гнушавшимся крепкого словца и виртуозно проводящим сложные операции в полевых условиях. Помню наше всеобщее замешательство, когда случайно узнали, что она наследная принцесса империи. После этого известия наши перепугавшиеся мужики попытались взять девушку под опеку, но были посланы столь изящно и далеко, что вся охота лезть к доктору отпала. Нет, все равно приглядывали, но издалека и восхищались, что не мешало, правда, за глаза называть девушку Ледянкой, используя устаревшее значение этого слова. Откуда-то Эола услышала свое прозвище и долго бушевала, обещая показать им генеалогическое древо всех матерей Кузьмы, за то, что ее лодкой прозвали. Пришлось успокаивать, разъясняя сходное значение. На Ледышку Эола согласилась. А потом я своими глазами видела, как наша Ледышка прыгала, заливаясь счастливым хохотом, получив известие, что ее очередная мачеха таки родила сына. Радость Эолы была вполне понятной — рождение ребенка мужского пола автоматически снимало с нее приставку 'наследная' и позволяло заниматься любимым делом, не опасаясь, что ее призовут исполнять положенные по титулу обязанности. И еще я знала, что девушка в ближайшие несколько лет не собиралась вступать в какой бы то ни было брак, потому как это означало если и не конец ее карьеры, то существенное ограничение. Любой разговор на эту тему вызывал в принцессе яростное отторжение.

Выбравшись из ванны, встряхнулась по-собачьи и, накинув на шею полотенце, отправилась одеваться во что-то более удобное, чем приготовленный для открытия деловой костюм. За заботами, неизбежной руганью и прочими прелестями день пролетел на одном дыхании, и вот теперь я бездельничала, качая босой ногой над пропастью, жалея только о том, что не нашлось времени сегодня встретиться с ребятами. Можно, конечно, завалиться к ним в гости, но, во-первых, на хождение и ночи не хватит, да и народ только с работы, надо дать отдохнуть — по себе знаю, вывалившись с участка в первые сутки мало кого хочется видеть. Это я бездельничаю, а инспектора работают. Завтра будет прием, там и увидимся.

Тишину прорезал деликатный звонок. Помянув по-матушке Зака и его расхлябанность, перегнулась через подоконник, нащупывая пульт, предусмотрительно захваченный для подобного случая. Подцепив пульт я, не глядя, ткнула в темноту, нажав кнопку разблокировки дверей. Услышав характерный щелчок и вибрацию под пальцами, кинула пульт на пол, возвращаясь к прежнему занятию, предоставляя мальчишке набить в темноте пару шишек.

Несколько секунд послушав тишину, не выдержала — обернулась. Лучик света, проникший из коридора, превратился в широкую полоску. Ну, и чего, спрашивается, на пороге застыл? Перекупался? Я уже собиралась съязвить во весь голос о мужских умственных способностях, когда световая полоска разбавилась темным силуэтом и загробным Наташкиным голосом:

— Аня? Ань, ты здесь?

Подавив соблазн ответить отрицательно, созналась — да, я здесь, а заодно пригласила войти. Дверь закрылась, гася коридорный источник света.

— Ань, а чего так темно?

— Потому что свет выключен, — объяснила я ночному небу очевидные вещи, — выключатель на стене.

Из-за спины хлынул поток света, нагло отгоняя темноту подальше от окна. Я обреченно вздохнула, пошевелив босыми пальцами, заранее смиряясь с испуганными возгласами и очередным потоком глупых вопросов.

— Ань, ты где?

Началось! Я хмыкнула, воображение тут же нарисовало Наташку, стоящую посреди гостиной и растерянно вертящую головой.

— Здесь, — схватив за хвост народившуюся рифму, откликнулась я, даже не повернув головы, чтоб посмотреть, насколько права оказалась чуйка.

— Ты... ты на окне, что ли?!

— Нет. Я за окном, — поправила я, туша сигарету в стоящей у бедра пепельнице.

— Шутки у тебя глупые! — укорили меня, отдергивая плотные портьеры. — Ой!

— Какие шутки? — ухмыльнулась я, в ее ошарашенные глаза, — только правда. У меня вообще с чувством юмора нелады. Ты же знаешь.

— Что ты там делаешь?!

— Выкидываюсь! — но видя, как побледнело лицо женщины, поспешила успокоить, — Да курю я здесь и кофе пью.

В доказательство предъявила полную пепельницу и чашку с растекшейся на дне кофейной гущей. Жестом попросив Наташку сдвинуться, легко спрыгнула в комнату, закрыла фрамугу, провернув ручку в положение 'закрыто'. Услышав облегченный вздох, укоризненно покачала головой. Что-то подруга дюже нервная стала. Хотя, не исключено, что ее драгоценный муж настоятельно попросил приглядывать за взбалмошной падчерицей.

Рассудив, что Романовой неплохо бы подлечить нервишки после пережитого стресса, раскупорила бутылку вина. Пробка проскрипела по горлышку и выскочила с тихим вздохом. Наполнив бокалы где-то на треть, подала Наташке.

— Где твой Зак? — поинтересовалась она, сделав большой глоток.

— Не знаю, — я беспечно пожала плечами, — сказал, что пойдет в бассейн. Должен скоро вернуться, если по дороге никуда не забредет.

Наташка посмотрела на меня с легкой укоризной, считая Зака асоциальной личностью, которую обществу можно показывать только под конвоем. Ладно, пусть живет. Посмотрим, что ей предъявит Сашка годков так эдак через десяток.

— Да у меня проблема небольшая... — Наташка помялась, покрутила бокал, размазывая остатки вина по тонким стенкам.

— Какая? — я усиленно изображала интерес, хотя принимать участие в решении чужих проблем не хотелось.

— Ты же знаешь, что завтра будет банкет в честь открытия?

— Да, что-то слышала, — не стала отнекиваться я, ощущая, как волоски на шее встают дыбом от предчувствия чего-то нехорошего, — а что?

— Ты понимаешь, тут такое дело... я не рассчитывала на приемы и не взяла вечернего платья.

— Печально, — согласилась я и осторожно спросила, — а от меня ты чего хочешь?

— Ну...

— Тебе денег дать что ли? — с надеждой поинтересовалась я, рассчитывая, что отделаюсь сравнительно дешево, — Так это я сейчас!

Отставив бокал, я уже готова была бежать за чековой книжкой.

— Нет! Ты чего?! — подруга обиженно замотала головой, безжалостно обламывая мои ожидания. — Деньги у меня есть. Составь мне компанию, а?

— Наташ! Какая из меня компания, ты чего!? — испугалась я. Волоски на шее зашевелились, подтверждая, — Сама посуди, в моде я ни черта не смыслю, магазины не люблю, да и вообще...В каждом магазине консультант есть, они знаешь какие компанейские?!

— Аня!

— Нет, если деньги надо, это — пожалуйста, — не дала я себя перебить, судорожно размышляя, как отвертеться от похода, — любую сумму. В пределах разумного, конечно. В том смысле, что цена тряпки не должна превышать стоимость клипера, а от похода — уволь! — я выпалила это на одном дыхании, не обращая внимания на сердитое сопение подруги и тоскливо понимая, что не отбрыкаться.

Наташка умела быть упрямой, если чего-то втемяшила себе в голову. А сейчас она жаждала моей постной рожи в шмоточном магазине.

— Ну, пожалуйста, — Наташка скорчила умильно-просительную рожу.

Я героически сражалась с напастью еще минут десять, отстаивая свое конституционное право на свободу воли. А потом плюнула и пошла собираться. С землетрясением договориться и то проще, чем с мачехой. Написав Заку коротенькую записку, прижала ее недопитым бокалом и, закинув на плечо цепочку сумочки, сообщила, что готова. Наташка критически оглядела мои потертые джинсы, простецкую кофточку, особо задержавшись на сумочке — небольшую коробочку, обтянутою кожей и забранную в никелированную клетку, но промолчала.

Выйдя на улицу, отказались от предложенного швейцаром такси и побрели по тротуару в сторону скопления лавок и магазинчиков. Наташка вела уверенно, почти не блуждая на незнакомых улицах, увлеченно рассказывая о пропущенном мною открытии, и удивлялась своему номеру, сетуя, что Диму не отпустили дела, а то можно было устроить второй медовый месяц! Я кивала, поддакивала и почти не слушала, что мне говорят, наслаждаясь пешей прогулкой, и лениво продумывала свой завтрашний день. Надо будет с утра засветиться на каком-нибудь докладе и узнать между делом, когда прилетает Ивона. Если прилетит, конечно. Но должна, судя по расписанию. А еще неплохо бы заглянуть в здание, купленное Низой. Что-то компаньонка жалуется на скорость ремонтных работ. Неплохо бы проконтролировать...

— Аня!

— Что?

— Ты где витаешь? — Наташка пощелкала пальцами перед моим носом, убеждаясь, что я здесь. — Я тебя спросила, в чем ты пойдешь?

— Куда? — нахмурилась я, не понимая, отчего ее заботит, в чем я буду ползать по стройке. — А! Ну, да! В красном.