Королевский Дар

— Подозреваю, зверь имел в виду проходы. Леандр тоже мне что-то об этом говорил.

— Проходы?

— В другие миры, — смущённо призналась я. Ария вздрогнула, приоткрыла рот и, путаясь в словах, спросила:

— А... это... ты... видишь? Давно проходы?

— Ну, рядом с нашим домом их, кажется, не было. А здесь часто. Правда, плохо так, будто карандашом поверх масляных красок другой рисунок начерчен.

— Ты из рода эмигрантов, что ли? — неожиданно спросила Ария, даже немного рассмеявшись. Хотя улыбка была грустная.

— Не знаю. Сколько рассказывали, вся моя родня в том городе жила, — удивилась я.

— Точно, — улыбнулась завхоз чему-то непонятному, — эмигранты. В общем, Снежинка, ты даже не представляешь насколько ты действительно невезучая, хотя постоянно и жалуешься на это.

— Да что такое?

Ария снова пошла вперёд, и мне опять пришлось её догонять. Вне зависимости от обуви, она ходила широким быстрым шагом.

— Неважно. Главное, не спрашивай ни о чём и не рассказывай никому. Это я тебе как ангел-хранитель говорю. В такое, чем дольше не лезешь, тем лучше живётся. Вот ты и пришла!

Улыбнувшись, завхоз махнула рукой и уплыла дальше, оставив меня перед столовой. Растерянно я прошла на своё место, рядом с воодушевлённой чем-то Анжелой. Интересно, куда я во всей этой истории лезу? И главное по своей же воле всё глубже и глубже. Не болото ли это, из которого потом будет невозможно выбраться?

XX

За окном давно красным пятном промелькнул закат, и сейчас с королевской неторопливостью сгущалась темнота. Как обычно я сидела за объяснениями нерадивому Витьке тех азов, которые ускользали от его внимания. Сегодня идти к Арие я отказалась по вполне понятным причинам, а в моей башне был закрыт на замок ворон, оравший что-то про свободу попугаев. В общем, мне оставалось довольствоваться учительским стулом. Попросить у завхоза, что ли, кресло помягче?

— А если, скажем, в тумане сделать не равные пропорции, а какую-нибудь одну стихию доминирующей?

— Либо не поднимешь, либо рассыплется, либо все пальцы сожжёшь, — сообщила я свои личные наблюдения.

— Вот последнее очень интересно!

Посмотрела я на парня как на придурка, припоминая лица оборотней, когда им сообщили о последствиях магического ожога. У него совсем склероз на голову, что ли?

— Врагу можно пальцы подпалить!

— Если увернёшься сам, то вполне, — пожала я плечами, — только тебя не это должно интересовать. Ты не боевой ведьмак, ты — ведун. Тебе надо думать, как нужные корешки проращивать, по земле-ветру ориентироваться, как питьевую воду искать.

— Куда я поступил! — схватился за голову Витька.

— Скажи спасибо, что не выгнали, — посоветовала я и посмотрела на единственную бумагу, которую зачем-то унесла из комнаты, когда запирала пернатого.

— Не страшно, — отмахнулся парень, — а вот существ создавать, там крепление такое же или нет? У меня, например, сейчас может получиться?

— Нет, конечно! Тебе до того, чтобы в живой дух все стихии соединить, расти и расти!

Параллельно я смотрела на список тех, кто и у каких преподавателей уже 'закрыл' свои докладные. Честно сказать, не знала, что делать. Потому что, вроде, у всех, кто жаловался в первый месяц, Витька всё отработал, как и многие другие, но мои коллеги успели принести новые рукописные труды. Надо переделывать таблицу.

— А почему вы его там заперли?

— Кого? — не поняла я.

— Ну, птицу.

— А это потому что не надо совать клюв в чужие дела! — крикнула я так, чтобы Игорь услышал.

Голосовые связки меня не поводили, в отличие от мозгов. Вместо того чтобы заткнуться, ворон заорал в ответ:

— Сижу за решёткой в темнице сырой, вскормлённый в неволе орёл молодой!!!

— С попугаем закончил, — вздохнула я, вставая со стула.

За окном не было ни одного фонаря, что неудивительно, и даже луна спряталась куда-то. То ли полнолицая красавица скрылась за набежавшими в преддверье дождя тучами, то ли укатила от меня на другую сторону, чтобы не дразнить свободой. Деревья неслышно шуршали ветвями, раскачиваясь в дружном хороводе. Осенняя ночь нагоняла тоску и безмерное желание идти по дороге, куда глядят глаза, и найти в этом неведомом месте что-нибудь, что в корне перевернёт жизнь. Только вот моя жизнь уже перевёрнута.

В дверь постучали. Я резко обернулась, боясь и одновременно желая, чтобы это оказался Юрка. Нам надо с ним о многом поговорить, но слишком страшно, что разговор не принесёт заветного успокоения.

Витька шустро подбежал к двери и глазами спросил у меня разрешения открыть. Я кивнула. Вопреки моим тайным помыслам в дверях стоял Олег, смутившийся при виде Витьки.

— Не помешал?

— Нет, — отмахнулась я. — С ним мне любой преподаватель — неоценимая помощь.

Оборотень улыбнулся и протянул очередную коробку конфет, до этого припрятанную за спиной. Я удивлённо вскинула брови.

— Извиниться хотел. В конце концов, я мог и сам попасться, а на тебя наорал. Прости, ты сегодня весь день сама не своя.

— Спасибо! — улыбнулась я, быстро разрывая обёртку ногтями.

Конфеты оказались мои любимые, хотя и их я бы не отказалась запить каким-нибудь соком. Не нравится мне, когда во рту остаётся приторно сладкий привкус шоколада. Но все припасы лежали в комнате, а там сейчас бесился ворон, не желавший сдавать позиции.

— Ты присаживайся, — кивнула я на одну из парт, — увы, ничего удобнее предложить не могу — у меня в башне временная тюрьма.

— А что такое? — Олег послушно устроился на указанном месте, от предложенной конфеты отказался. Зато Витька хапнул сразу две.

— Кто-то просто суёт свой клюв куда не надо, — фыркнула я обиженно.

— Так это ты из-за Олега такая убитая весь день ходишь?! И слёзы через слово глотаешь тоже из-за него?! — донеслось из-под двери.

Чтобы поорать Игорь нашёл самое удобное место — абсолютно бесполезную дырку между дверью и полом где-то сантиметра два шириной. Вовремя, блин! Оборотень только рассеянно посмотрел на меня. Он и не догадывался, как всё на самом деле плохо.

— Нет! — гаркнула я, успокаивая профессора, но раззадоривая пернатого прохвоста.

— А почему?

— А не твоё дело!

В дверь опять постучали, но на этот раз деликатнее — за перепалкой я и не заметила. Открыл Олег — я и не успела помечтать о Юрке, как увидела красивую черноволосую женщину. Кто тянул меня за язык, когда я позвала Нину Алексеевну в гости? Поистине, я самый невезучий человек, ведь она могла прийти хотя бы до Олега, а в самом лучшем случае и вместо. На то, что она вообще бы про меня забыла, со своим везением я и мечтать не могла.

— Здравствуйте, — улыбнулась я и тут же подавилась конфетой. Кто ж пожалел-то?

— Добрый вечер всем! — поздоровалась мама Юры, проходя в помещение. — Я вам, наверное, помешала?

— Нет, что вы! Присаживайтесь, — соскочила я со стула и побежала, запинаясь тапочками о каменные плиты пола, к себе. Ворон предусмотрительно отлетел от двери, когда я заскочила внутрь.

Стук каблуков по полу отдавался как звон забиваемых гвоздей. Так закрывалась крышка моего импровизированного морального гроба. Юркина мама присела всё-таки не на моё место, а за парту позади Олега. Осмотрела аудиторию и решила сделать интерьеру комплимент, узрев в нём что-то привлекательное:

— Какие у тебя стены красивые! Буквально, как под гарь расписаны!

Хмыкнув, я решила не комментировать, при каких обстоятельствах их 'расписывали'.

— Вам чай с сахаром или без? — тащила я уже наполненный электрический чайник в рабочий кабинет. Всё равно в моей комнате сидеть неудобно, места мало, проще принести всё сюда.

— Зачем сахар? Нет ничего слаще свободы! — летал ворон по кругу почти под самым потолком.

— Не тебя спрашиваю! — огрызнулась я и забежала обратно, так и не дождавшись ответа от гостей.

Птица притихла и уселась на карниз, решив не устраивать разборок при посторонних. Всё, что можно, он уже спалил и теперь ждал результатов.

У меня нашлись и сахар, и заварка в пакетиках, и фрукты, и пара булочек, правда, не сегодняшних. Но я, например, и сухари любила.

— Мне без, — улыбнулась Нина Алексеевна, когда я поставила перед ней кружку, сбегав в комнату в третий раз.

— Мне тоже, — поспешно убрал от меня посуду Олег.

— А мне за троих!

Хмыкнув, я кинула Витьке в кружку сразу четыре кубика. Я сахар в чае тоже не любила.

— Как успехи с заданием? — спросил оборотень у гостьи, пока я суетилась по хозяйству. Фрукты мне приспичило почистить и нарезать, а попутно подумать, зачем я каждый вечер трачу деньги при таких продовольственных запасах.

— Да никак! Амулеты — почти самые обычные безделушки, непонятно почему их так оберегают, а в биополе никаких сдвигов. Скорее всего, Альбина права, и они все выродились.

Женщина не слишком обрадовалась теме, ускользающей от моего понимания, как последствия монголо-татарского ига — не разбиралась я в истории.

— Как тебе здесь, Снежаночка? — перевела беседу в другое русло Нина Алексеевна, не желая распространяться о неудачной работе.

— Очень нравится, я всегда отшельницей жила, а тут столько магов в одном месте.

— А как друзья?

Нож соскользнул, когда я вздрогнула. На яблоке тут же появилась моя кровь. Вот они мои друзья — кровопийцы и предатели.

— Всё в порядке? — засуетилась Юркина мама, забывая вопрос.

Приложив палец к губам, я слизнула кровь и кислоту, от которой уже защипало ранку. Тут же свободной рукой достала платок из кармана и закутала в него палец — завязывать бы не смогла.

— Всё нормально, сейчас пройдёт, — улыбнулась я, показывая, что мне не больно.

— Может, залечить? — предложил Олег. Странно, что он разбирался в целительстве, хотя такой порез, наверняка, и я бы смогла затянуть.

— Не хочу, всё равно закончила. А ранка пусть на память останется — аккуратнее буду, — поделилась я.

И с ножом, и с друзьями. Так хоть ненадолго запомню, что они сделали мне больно, а то ведь сразу и прощу. Прощу как только подойдут, даже если это будет Стёпочка. Не могу я на людей злиться долго, а это иногда очень плохо заканчивается.

Нина Алексеевна достала из сумочки упаковку лейкопластыря и протянула мне одну полоску:

— С ним удобнее, чем с платком.

— Ого, что у вас в запасе, — удивился Олег.

— Юрка часто говорил так же — мол, хочу запомнить, чтобы не повторить потом. Вот и привыкла держать эту штуку на всякий случай.

Сравнение мне не понравилось. У нас по-прежнему было слишком много общего, личного. Страшно представить, сколько Юркиных привычек, жестов, мнений я впитала. Иногда перед зеркалом, мне казалось, что я даже волосы прибираю так же как он — откидывая резким взмахом назад. Но каждый раз морок пропадал, а его образ оставался в мыслях, портя настроение на весь оставшийся день.

— Снежа, ты на него не обижайся, сама же знаешь, парни... — осторожно попросила Нина Алексеевна, а я её прервала беззаботный щебетанием:

— Ой, я ни капельки не расстроена. Специально от него пряталась. Сами понимаете, я преподаватель, он студент... А вы меня сдали.

— Вот я даже не подумала, — с сожалением в голосе заверила Юркина мама.

— Да не страшно, разберёмся, — отмахнулась я, схватив конфету, а то Витька собирался прикончить весь мой подарок.

— Тётя Нина, а вы давно со Снежаной знакомы? — вдруг спросил студент, сжевав очередные две конфеты.

Опешив от фразы, я раскусила шоколадку на левой стороне, и зубы мгновенно свело. Что ещё за 'тётя Нина'?

— Так, погодите, — не выдержала я. Хорошо если заодно и тему сменить получится. — Вить, а ты откуда Нину Алексеевну знаешь?

— Тётя Нина вместе с моими родителями в академии училась. И с родителями Богдана, и Алиски, и Стёпы, и Лёшки... Мы поэтому все с детства знакомы, только Машка к нам позже привязалась, и Ария недавно под крыло взяла.

— Вот оно как... — протянула я, а парень тут же вспомнил свой вопрос:

— Так откуда вы знакомы?

— Снежа с Юрой дружили, пока в школе учились. Только она тогда была не такая красивая, — подмигнула мне Нина Алексеевна, даже не представляя, какую свинью подложила.

Остекленевшими глазами Витька посмотрел на меня, я тоже почувствовала дурноту. В жизни он был не такой двоечник, как в магии, и всю ситуацию понял сразу. К нему вплотную подлетел ворон и шепнул на ухо:

— Ну?

Витька проворно схватил птицу за хвост, как это любила делать я, и затряс, будто первоклассница казённый школьный колокольчик. Муть, проступившая у меня перед глазами, развеялась.

— Ага! Попался! Здорово я придумал, как его словить! — радовался студент как ребёнок, Игорь орал благим матом, а у меня от сердца отлегло. Не сказал, не предал, не подставил...

— Умница! — улыбнулась я, еле шевеля губами. Так перепугалась, будто бы до этого на меня летел грузовик, а потом неожиданно свернул, задев только край юбки.

Мы проговорили часа два, не касаясь ничего серьёзного: Нина Алексеевна бегала от разговора про её опыты; я рассказывала байки о том, какие иногда попадаются студенты, убегая от разговора о Юрке и остальных моих давних знакомых; а Витька бегал по аудитории от разгневанного Игоря, которого отпустил, когда его чуть не клюнули в лоб. Из разговора двух матёрых магов, я ничего не поняла, разве что открыла новые 'поиски' даже неизвестно кого или чего. Какие-то амулеты, неизвестные ни мне, ни им личности и девушка по имени Миранда. Иногда в разговоре мелькали и другие имена, но намного реже.

Первой смылась ведьмарка, посмотрев на часы. За ней сбежал Олег, надеясь узнать подробности, которые она не рискнула рассказывать 'при детях'. Витька тоже решил, что ему пора.

В своей колдовской башне я осталась одна. Только вот не знаю, была я заточенной принцессой или злобной ведьмой, спрятавшей уродство от людей. Интересно, у Юрки хватит совести притвориться, что ничего не произошло? Пожалуйста, я буду тебе чужой, я буду для тебя никем, только бы у меня осталась надежда, что ты тогда говорил не про меня. Не вынесу твоего презрения.

Я опустила голову на ладони, оперев руки локтями о стол. Ворон пристыжено молчал, хотя не знаю, что заставило его угомониться. В дверь неслышно зашёл Богдан — узнала по шагам. Он единственный здесь ходил, будто боялся потревожить мой покой, хотя на самом деле у него тяжёлая поступь. Но ко мне он пробирался всегда на цыпочках.

— Закрой, пожалуйста, дверь. Мне на сегодня хватит посетителей, — устало попросила я, вставая с места и подходя к окну.

Густые верхушки деревьев были уже почти неотличимы от затянутого тучами ночного неба. Интересно, а сегодня хлынет дождь?

Богдан подошёл сзади и встал в шаге от меня, боясь оказаться ближе. Я нашла на стекле его глаза и пристально в них посмотрела. Но, не выдержав даже секунды, отпустила взгляд и, резко развернувшись, прильнула к надёжной мужской груди. Я ревела. Глупо и неподобающе преподавательнице. Сейчас я была всего лишь маленькой обиженной девочкой.

— Я всё знаю, — шепнул парень, успокаивающе гладя меня по голове.

Другого я и не ждала. Он всегда был в курсе событий в академии. Наверное, о том, что это я та глупая девочка из Юркиного класса, Богдан догадался раньше. Но не сказал ничего. Потому, что он — мой друг.