Душа Ардейла (книжный вариант)

— Несомненно, мой господин! Все будет сделано, мой господин! Все слуги будут счастливы слышать, что наш господин снова с нами. Никому из нас не хотелось бы, чтобы у нас был новый хозяин.

— Какой это новый? — Тоболт даже остановился, в изумлении от известия. — Откуда тут взяться новому хозяину? Вроде бы у меня наследников не было.

— Ах, господин! — печально вздохнул Матур. — Было бы наследство, а наследников всегда найдется целая куча. Вы же знаете.

— Не знаю, и знать не желаю! — решительно отрезал Тоболт. — Хотел бы я посмотреть на того, кто рискнет заявить права на мой дом и мои владения. Барат, друг мой, ты не откажешься защитить с мечом в руках достояние твоего старого друга?

— Э-э-э... — нерешительно протянул Барат.

— Согласен! — снова двинулся вперед Тоболт. — Я в этом, в общем-то, и не сомневался. Да, ты не наемник. Но у нас есть правило, что поединщика, если тот слишком стар, может заменить его прямой наследник. А именно тебя я хочу сделать этим наследником. Впрочем, не переживай очень. Вряд ли кто-нибудь рискнет объявиться, раз уж я снова здесь. Так что дело может ограничиться всего лишь парочкой не очень умных голов.

— Мда... — смог выдавить на это Барат.

— Я так и знал, что ты не откажешься! — обрадованно повторил дядюшка Тоболт.

— А насчет наследника ты не погорячился, дядюшка?

Барат с изумлением рассматривал убранство коридоров, по которым они шли. Все вещи были не то чтобы роскошными, но очень добротными и, видимо, дорогими. Везде царил идеальный порядок. Полы блестели, стены и потолок были чистыми и сверкали свежей побелкой. В нишах стояли доспехи рыцарей и большие вазы. В одной из ниш, на маленькой алой подушке покоилась сверкающая корона, прикрытая большим стеклянным колпаком.

— А кому же мне это оставлять? — вновь остановился Тоболт и возмущенно уставился на Барата. — Я же уже один раз сказал, что наследников у меня нет. А короне оставлять это все я не намерен. Поверь мне, это наследство не будет тебе лишним! Я не знаю, как сложится твоя дальнейшая судьба. И вот это наследство будет гарантией того, что она, по крайней мере, будет безбедной. У тебя всегда будет собственная крыша над головой и достаточное количество монет в кошеле.

— Но... — начал было Барат.

— Никаких "но"! В этом не будет ничего сложного, — замахал на него рукой Тоболт. — Я просто усыновлю тебя и объявлю своим официальным наследником.

Дядюшка немного помолчал и растроганно хлюпнул носом.

— И быть может, род Лоранских не пресечется. Ибо у нас с тобой есть родство. Хоть и не крови, но душ — это точно!

Барат снова было попытался воззвать к благоразумию Тоболта, но тот прервал его.

— Не обсуждается! — старик решительно взмахнул рукой. — И к тому же, я еще не собираюсь в фамильный склеп. А наследником ты станешь только после моей смерти.

Весть о возвращении хозяина молнией разнеслась по всему дому. Везде воцарилась праздничная суета. Несколько молодых слуг рысью отправились на рынок, обеспечить все на стол. Тоболт, уезжая в экспедицию, разумно дал распоряжение денежному дому выделять определенную сумму денег на содержание своего хозяйства. Именно это позволило ему, вернувшись, найти все на своих местах. Ну и, конечно же, преданность слуг, во главе с Матуром, что особо растрогало Тоболта.

Дядюшка, распаренный, покрасневший и даже помолодевший, восседал в огромном кресле, благостно потягивая из кубка какое-то совсем уж умопомрачительное вино из собственных подвалов.

— Сколько раз я видел во сне этот момент, — пояснил он Барату. — Вот уж не думал, что это сбудется наяву. Нет уж, мой друг. Я больше не сорвусь в какую-нибудь экспедицию. Годы мои уже не те. Перейду на преподавательскую практику в Академии. Надо окунуться в светскую жизнь. Раньше она меня не прельщала, а сейчас можно уделить этому свое время... Матур! Какова сумма на мое имя в денежном доме Ратобы?

Матур, аккуратно подлив в бокал дядюшки вина из бутылки, которую держал в руке, поднял глаза к потолку, вспоминая.

— ...Мне помнится, когда я получал субсидию в последний раз, речь шла о пятидесяти тысячах монет.

— Вот! — Тоболт удовлетворенно поднял указательный палец. — Да на такие деньги можно снарядить десяток экспедиций! Все-все! Никаких путешествий! Каковы твои планы, Барат? Что ты собираешься делать в первую очередь?

Барат было открыл рот, но Тоболт не дал ему сказать и слова.

— А в первую очередь, мой юный друг, надо отметить наше возвращение в объятия цивилизации. Далее — узаконить наши отношения. Что это у тебя изменилось так лицо? Я понимаю, бюрократия — это тяжко! Но другого пути нет. Тебе, как моему законному наследнику, еще не раз придется в этом убедиться. И махание твоим мечом тут не поможет. Тут важны иные принципы, и я тебе о них поведаю.

Тоболт сделал еще один глоток вина и, задумчиво пожевав губами, изрек:

— Знающий этот механизм человек может достичь многого.

— Но дядюшка! — взвился Барат. — Я как-то по-другому представлял свое будущее!

— Что мы знаем о будущем? — поднял бровь Тоболт. — О, я, конечно, слышал о ясновидящих, но не верю в эти сказки. Они бормочут что-то такое, что и не поймешь сразу. А когда что-то происходит, все восклицают: "Вот видишь, а ясновидящий об этом и говорил!" Чушь!

— Но... — начал Барат.

— Знаю! Ты хочешь встретиться с гномами, — нахмурил брови Тоболт. — Но поверь мне, одно дело, когда говорят с человеком благородным, и совсем другое, когда с оборванцем без роду и племени.

— Я не оборванец! — возмущенно отозвался Барат. — И род мой в Опаденихе... был.

— Ты же сам говорил, что твои были тебе не родными, — напомнил Тоболт. — А откуда ты туда попал? Да и род деревенского кузнеца не впечатляет. То ли дело род Лоранских!

— Так ведь и он мне не родной, — подпустил шпильку Барат.

— Когда будет соответствующая бумага, — вновь поднял палец Тоболт, — об этом никто и не пикнет. А если кто-то все же рискнет, то как Барат Лоранский, ты можешь порубить нахала в капусту. И это будет по правилам. Короче, не спорь со мной! Сделаем именно так!

— ...установленным указом его величества, Рауха Второго, от житня месяца, числа девятого, года восьмого от начала правления....

Высоченный худющий тип, в богато расшитом камзоле, монотонным голосом бубнил текст документа. Суть с самого начала ускользнула от сознания Барата. Так как очень хотелось спать от этого монотонного жужжания, то Барат и не пытался эту суть снова поймать.

Это было выше сил Барата — с самого утра заседать в кабинете Тоболта в обществе адвокатов и юристов, смотреть на эти постные лица и пытаться понять, о чем, собственно, идет речь. Но, вспомнив уроки медитации, которой обучал его Ребан, Барат все же героически высидел на этом собрании, сохраняя каменное выражение лица.

— ...и признать выше рекомого Барата законным наследником рода Лоранских со всеми полагающимися сему роду привилегиями и званиями. А также ввести во владение землями и хозяйствами, кои сему роду принадлежат.

Чиновник закончил читать и положил бумагу на стол.

— А сейчас требуется скрепить сей документ вашими подписями, благородные господа.

— Ну вот, — поднялся растроганный Тоболт. — Рад приветствовать тебя, сын мой!

— Э-э-э... — нерешительно отозвался Барат.

— Да-да! Отныне ты мой законный наследник и сын. О! Не надо меня благодарить... А вас, господа, я благодарю! Вы свободны! Мой дворецкий с вами рассчитается. Матур, позаботься!

Барат растерянно смотрел на свитки бумаг, лежащие на столе кабинета.

— Вот наш герб! — повернулся к нему Тоболт, протягивая лист. — Я закажу тебе перстень с нашим гербом. Его отпечаток будет иметь официальную силу подписи.

— Да перстень я и сам выковать смогу, — отозвался Барат. — Я не понимаю, зачем все это?

— А ты чего хотел? — удивился Тоболт. — Это, мой мальчик, необходимая процедура. Слова только тогда имеют необходимую силу, когда подкреплены соответствующим документом!

— Я думал, что они подкреплены вот этим, — похлопал ладонью по рукояти Огня Барат. — Во всяком случае, меня так учили.

— Мечом, конечно, тоже, — кивнул Тоболт. — Но не во всех случаях им можно воспользоваться. Поверь мне, бумага бывает иногда действеннее острого клинка.

Тоболт просеменил к окну и выглянул в него.

— Завтра я наведаюсь в альма-матер. Ты не забыл, где мы оставили все свои припасы? Нам ведь предстоит за ними вернуться.

— Не забыл, — буркнул Барат.

Его совсем не вдохновляла дорога, в которую приходилось отправляться снова.

— Ну зачем тебе эти припасы? — печально спросил он Тоболта.

— Как ты не понимаешь! — повернулся от окна Тоболт. — Там же коллекция кварцитов! Это открытие! Я его сделал, но его надо подкрепить соответствующими материалами.

— Так ведь есть записи! А камни можно и тут где-нибудь собрать, — не унимался Барат.

— О Единый! Да я собирал эту коллекцию несколько лет! — поднял глаза к потолку дядюшка Тоболт. — Ну, за что мне такое наказание? Почему так получается, что если человек хорошо машет мечом, то он совершенно ничего не смыслит в науке? Нет совершенства в этом мире! Горе мне... А ты собирайся! Коллекция должна быть здесь!

Дядюшка помолчал, что-то подсчитывая в уме.

— Если завтра с утра отправишься, через седмицу уже будешь тут. С тобой я отправлю парочку молодых слуг. Они помогут тебе справиться с грузом.

Глава 17

Мощный, обнаженный до пояса, в толстом кожаном фартуке мужчина нетерпеливо смотрел на Барата.

— Что понадобилось благородному господину здесь? — в басе кузнеца явственно проскользнула насмешка. — Тут, знаете ли, грязно. Не дай Единый, одежку запачкать можете.

— Мне необходимо выковать перстень. — Барат с любопытством озирал помещение кузницы. — А грязь меня не особо пугает.

— Выковать перстень? Так это вам надо к золотых дел мастеру. Здесь имеют дело с грубым железом.

— Странно, — нахмурился Барат. — У Подгорного народа все кузнецы — ну, или почти все, могут работать и с украшениями. Я не думал, что тут как-то иначе.

— А тут, оказывается, иначе, — хмыкнул кузнец. — Постой! А откуда ты знаешь порядок, установленный у гномов? Ты что, там бывал?

— И не раз, — улыбнулся Барат.

— Надо же, — покачал головой кузнец, еще раз окидывая взглядом крепкую фигуру Барата, затянутую в добротную новую одежду. — И что? Быть может, ты и в кузнице у гномов побывал? Хотя это вряд ли. Они к себе никого не пускают.

— Значит, для меня сделали исключение, — развеселился Барат.

— Вот как? — Кузнец жестом отпустил двух подмастерьев, с интересом прислушивающихся к беседе. — Похожа их кузница на мою?

— Мало, — хмыкнул Барат. — Твоей кузнице до гномьей еще далеко.

— Моя кузница — лучшая в городе, — обиженно прогудел кузнец.

— Боюсь даже представить тогда, как выглядит худшая, — покачал головой Барат. — Можно добавить еще один горн, согласовать его с первым, и будет гораздо эффективнее поддув.

— Странный ты человек. — Кузнец запустил пятерню в густую шевелюру. — Одет, как местные благородные, а чем-то все же от них отличаешься. Вот и про горн говоришь. А никто из благородных даже не знает, как он называется... Ну ладно! Могу я тебе подсказать мастера, что с перстнями может подсобить. Он тут недалеко живет... А что там еще у гномов есть? Вот со вторым горном — хороша мысль!

— Много чего еще есть. — Барат усмехнулся. — Мне бы инструмент, а с перстнем я и сам справлюсь. Можешь организовать? Вот тогда, за работой, и расскажу еще кое-чего.

— Ты? С перстнем? Сам?! — Кузнец ошарашенно таращился на Барата. — Да ты хоть знаешь, за что берешься?

— Знаю, — невозмутимо отозвался Барат. — Так как, обеспечишь?

— Ну-ну! — Кузнец помотал головой, недоверчиво в который уже раз рассматривая Барата. — А какие тебе материалы еще нужны будут?

— Если что и будет нужно, я у гномов возьму, — отозвался Барат, вгоняя кузнеца в еще больший ступор.

Сразу же после возвращения с грузом Барат неожиданно осознал, что вынужден полностью подменить Тоболта в роли придворного и дворянина. Дядюшка Тоболт счел, что блестяще справился со своей задачей. Он представил новоявленного наследника королю на первом же приеме.

Барат качнул головой, вспоминая странные взгляды, которые бросали на него другие дворяне, присутствовавшие на этом мероприятии. Не то, чтобы они были презрительными или вызывающими. Нет. Они были скорее удивленными и ошеломленными. Только вот непонятно чем.

Волосы, которые могли бы вызвать такие эмоции, были тщательно заправлены под церемониальную повязку. Среди дворян Барат видел молодых дворян, рост которых не уступал его росту. Ну да, такой крепкой фигуры, как у него, Барат не встречал. Но это не могло быть поводом для такого поведения. Скорее всего, удивление было вызвано выбором Тоболта, наконец решил Барат. Действительно, редко бывало такое, чтобы наследником называли людей со стороны, тем более непонятного происхождения. Но король, посовещавшись с советниками и пэрами Геральдической палаты, громогласно заявил о том, что признает право Тоболта Лоранского на такой выбор.

Нельзя сказать, что это принесло Барату облегчение. Жизнь стала значительно труднее. Как молодой дворянин, он был обязан овладеть некоторыми науками, без которых дворянин обойтись не мог.

В список входило искусство придворной речи. Барат после первых же занятий понял, что его речь была настолько же далека от идеала, как и искусство одеваться, которое тоже числилось в списке необходимых наук. Танцы доконали юношу с первых же па. Нет, сами движения давались ему легко, но вот только он не мог их совместить с музыкой.

Не совсем разбираясь в придворных танцах, Барат решил обучаться им так же, как обучался искусству фехтования. Отсюда и пошли все его сложности. Привыкнув еще с уроков Ребана к тому, что движения ногами должны быть молниеносны и четки, Барат не мог их замедлить в угоду музыке, которая предполагала плавные и медленные формы. Тем более что музыки, как таковой, во время обучения танцам как раз и не было.

Пока нанятый учитель выполнял начальную фазу, Барат, уже проделав весь комплекс, стоял гордый своим успехом. Увидев бешеный темп, в котором перемещались ноги Барата, учитель танцев схватился за сердце. Стоило большого труда объяснить молодому парню смысл танца. Но даже и после этого Барату было неимоверно трудно сдерживаться и медленно перемещаться по залу.

Короче, на него навалился весь груз, который все остальные осваивают с самого детства.

Тоболт счел, что его миссия в этом отношении выполнена, и с головой ушел в науку. Разложив в своем кабинете камни и записи, он целыми днями, кутаясь в теплый халат, проводил какие-то изыскания. Верный Матур обеспокоенно следил за тем, чтобы хозяин вовремя поел и попил, с трудом укладывал его спать, вытаскивал его на прогулки. На прогулках Тоболт шагал по аллеям, не обращая ни на что внимания, погруженный в свои мысли. Если бы не твердая рука дворецкого, задающая верное направление, то неизвестно, куда бы он так ушагал.