Душа Ардейла (книжный вариант)

— Не забудь пристегнуться! — обернулся к нему Брамур и вдруг громко заржал.

Барат, пыхтя, боролся со второй ногой, пытаясь ее втиснуть на место. Нога не лезла! Брамур вылез наружу и наклонился над Баратом, что-то крутя сильными пальцами. Щелчок, и сиденье отодвинулось назад, освобождая необходимое пространство для ноги. Барат со вздохом облегчения примостил вторую ногу. Ну и что, что колени торчат выше ушей? Зато весь поместился! Брамур наклонился, доставая из-под задницы Барата систему кожаных ремней.

— Так надо! — ответил он на недоуменный взгляд.

Брамур, хмурясь, начал застегивать ремни на груди парня. Тот никак не мог понять, что же сейчас будет и каким образом продолжится их путешествие.

Брамур снова забрался на скамейку впереди, повозился со своими ремнями и, обернувшись, спросил:

— Готов?

— К чему? — удивленно взглянул на Брамура его ученик, пытаясь поплотнее надвинуть свой котелок на голову.

— А вот к чему! — рыкнул Брамур и потянул за выступающий рычаг.

Поверхность пола перед корытом вдруг отошла в сторону. Что-то заскрежетало, лязгнуло. Корыто, которое оказалось ничем иным, как тележкой, резко дернулось, натужно скрипя, и двинулось вперед. Потом, резко набирая скорость, тележка ухнула по двум металлическим направляющим вниз. Все, что было в организме Барата в середине и ниже, очень быстро перебралось поближе к голове. Рот открылся в безмолвном крике. Нежелание Брамура завтракать стало очень ясным и понятным. Более того, это решение оказалось очень верным!

Барату удалось сделать глотательное движение, и в его уши ворвался чудовищный грохот металлических колес по металлическим же рейкам. Он, изогнувшись неимоверным образом, судорожно вытащил из кармана комочки, данные ему Брамуром, и поспешно затолкал в уши. Тут экипаж вылетел на вираж. Барата притиснуло к краю и сильно придавило. Сбоку и внизу мелькнули отблески чего-то алого. Барат обеспокоенно взглянул туда и широко открыл глаза. Внизу кипела лава! Кровь земли! Оттуда пахнуло на мгновенье нестерпимым жаром. Или это только показалось?

Тележку нещадно болтало из стороны в сторону. Она то влетала в темные туннели, то взмывала вверх, то проваливалась вниз. Барату открывались изумительные картины подземных пещер, конечно, когда хватало освещения, чтобы их рассмотреть.

Несколько раз тележка, выехав на ровную поверхность, начинала замедлять ход. Но в этих местах неизменно возникала пара сосредоточенных гномов. За специальные скобы, наваренные впереди тележки, цепляли крюки, и тележку начинали тянуть вверх какие-то визжащие и скрипящие механизмы. Гномы внимательно смотрели, как работают эти хитрые штуки. Когда тележка выталкивалась наверх, один из этой пары дергал за какой-то рычаг, и снова начиналось головокружительное движение.

"Так вот как гномы путешествуют между своими городами!" — мелькнуло в голове у Барата. Встречный ветер бил в лицо. И это несмотря на то, что впереди виднелись широченные плечи Брамура. Время от времени вытирая слезящиеся от ветра глаза, Барат с неослабевающим любопытством вглядывался в открывающиеся картины. Величественные сталактиты свисали с потолков. Навстречу им устремлялись с пола не менее грандиозные сталагмиты. Стены некоторых пещер вспыхивали искрами всех цветов радуги, едва на них падал малейший луч света. В некоторых пещерах светились своим светом — красным, синим, зеленым, вкрапления камней.

Раза два их выносило из-под земли на свежий воздух. Один раз это было в горах. Они проскочили между двумя скалами. Второй раз, опять-таки в горах, по узкому ажурному мостику проскочили над глубоким ущельем. Далеко внизу мелькнула узкая лента воды, и снова бесчисленное чередование пещер. Неожиданно из левого бокового коридора вынырнула еще одна пара стальных змей и пристроилась рядом. Потом еще и еще. Скорость ощутимо упала. По сторонам туннеля Барат начал замечать жилища гномов, освещенные коридоры. Брамур, обернувшись к Барату, что-то прокричал, но за грохотом колес Барат не разобрал, что именно. Впрочем, и так было ясно, что они приближаются к конечной точке своего путешествия. Вот возникла какая-то площадка. Тележка медленно вкатилась на нее. Подъехали на странных животных два гнома. Они накинули лямку, привязанную к животным, на крюк тележки, и протащили ее к помосту. Выдвинулась часть помоста, и путешественники, с трудом разгибая застывшие члены, выкарабкались на него.

— А как они доставят ее обратно? — спросил Барат, имея в виду тележку. Он вынул из ушей глушащие комочки и осторожно переминался на потерявших от долгого сидения чувствительность ногах.

— Доставят! — хохотнул Брамур и грозно пообещал:

— И нас доставят!

Барата при мысли о новом подобном путешествии явственно передернуло.

Глава 10

Великий Каргерт — столица Подгорного народа. Средоточие всего того, что свято для гномьего племени. Именно здесь расположена резиденция короля Трухтаргета. Здесь находятся посольства людей и сольфаров, которые, по слухам, могли устроить зиму в самых жарких местах и согреть округу в самых суровых и снежных краях. Именно здесь можно было увидеть высокомерных и невозмутимых послов эльвийского народа.

Да, такого муравейника Барату еще не приходилось видеть в своей жизни. Он был оглушен, ослеплен и подавлен. Множество народа бродило по коридорам и туннелям города. Все было освещено так, что иногда становилось больно глазам.

Сразу, как только они вышли из зала сообщений (именно так гномы называли станцию тележек), Брамур захотел показать Барату столицу. Желание гнома было понятно. Он гордился своим народом и его достижениями. Он хотел, чтобы Барат смог оценить это и проникнуться благоговением. Но Барат, если и мог оценить, то благоговением проникаться не спешил. Уж такая у Барата была натура. Да и ошеломление после путешествия давало о себе знать. Многие детали просто ускользнули от внимания парня.

Брамур повлек Барата за собой, на ходу показывая достопримечательности и рассказывая о них. Первым делом они пошли на площадь Рудокопа. Брамур только хитро щурился, предвкушая зрелище. Он не ошибся в своих ожиданиях. Они вышли из коридора в огромную пещеру. Посреди ее стояла грандиозная скульптура, изображающая гнома-рудокопа. Он стоял в робе и в рабочем колпаке, надетом на голову. В одной руке у гнома была зажата кирка, а в другой, поднятой вверх, фонарь. Пол вокруг скульптуры был тщательно вымощен каменными брусками, плотно подогнанными друг к другу. Освещение площади было не то чтобы ярким. Везде были расставлены ажурные скамеечки, на которых отдыхали посетители площади. Но не скульптура была главной достопримечательностью, а фонтаны. Да-да! Именно фонтаны поразили воображение Барата. Он были, казалось бы, хаотично разбросаны, но все же какая-то система в их расположении была.

Фонтаны выбрасывали струи воды, подсвеченные разноцветными фонариками. Эти струи замысловато переплетались, образуя красивые узоры.

Некоторые фонтаны были выполнены в виде горок из камней, и вода, тихо журча, скатывалась по камням вниз. На камнях рос мох и какие-то очень маленькие приземистые деревца, в которых Барат с удивлением признал обычные деревья, но только уменьшенные в несколько раз. Как гномы умудрились это сделать? Судя по виду, этим деревьям не один десяток лет!

Был и фонтан, на струях которого плясал маленький разноцветный шарик. Шарик постоянно находился в подвешенном состоянии, поддерживаемый одновременно несколькими потоками, вырывающимися из сопел внизу.

Барат долго бродил между фонтанами, рассматривая их. Не было одинаковых фонтанов на всей площади. Как пояснил ученику Брамур, вода играет в жизни гномов очень большую роль, — она является еще и защитницей от страшных подземных существ под названием Раш. Эти существа не терпели воду и старались места, где была вода, обходить по своим подземным путям стороной.

Потом наступила очередь дворца короля Подгорного народа. Хотя гномы — народ свободолюбивый и преклонение перед чинами у них не в ходу, все же совсем без этого они обходиться не могут. В принципе, королем мог стать любой гном, доказавший, что этот высокий пост ему по плечу. То есть этот пост был выборным, но пожизненным.

Дворец располагался в отдельном подземном зале. Из Каргерта к нему вели три широченных туннеля. Еще один туннель вел к дворцу от верхних ворот. И если туннели от города особых ухищрений по части обороны не имели, за исключением башенок у входа и выхода, то туннель от ворот был образцом фортификации. Весь он был усеян бойницами и нишами для метательных машин. В отличие от других тоннелей, этот туннель был извилистым, и за каждым поворотом незваных гостей поджидали коварные сюрпризы. Впрочем, ход, который вел от верхних ворот в город, был не менее оборудован орудиями смертоубийства.

Барат, разинув рот, рассматривал это творение подгорных мастеров. Посреди огромной пещеры находилась скала. И вот в этой скале и был вырублен дворец. По сторонам большой площади находились выполненные с изумительным мастерством скульптуры, изображающие гномов. Гномы были заняты повседневными и обыденными, но таким важными для процветания народа делами. Тут были и рудокопы, и кузнецы, и погонщики. Были гномы, занятые приготовлением пищи и напитков. Были гномы, исцеляющие своих собратьев. Конечно же, особое место занимали воины. Гномы с арбалетами и у метательных машин. Пешие гномы в панцирях, прикрывшиеся щитами и с секирами наготове.

Барат двинулся было к воротам, у которых стояли два гнома в полном доспехе, хмуро посматривающие по сторонам. Брамур ухватил Барата за руку:

— Эй, парень! Ты куда это собрался?

— Ну так, посмотреть... — Барат остановился и недоуменно посмотрел на гнома.

— Чего посмотреть? — Брамур, уперев руки в бока, насмешливо смотрел на парня. — Там у нас король сидит. Не хуже, но, впрочем, и не лучше прочих. Во-первых, тебя туда не пустят. А во-вторых, на кой он тебе сдался? У нас тут свое дело есть. Ты случайно не забыл об этом? Пошли! Мы и так уже много времени потратили на эти прогулки.

Брамур решительно повернулся и двинулся в один из туннелей, не обращая внимания на сбивчивые заверения Барата в том, что он такого еще не видел, и ему хочется как можно ближе рассмотреть скульптуры.

Снова начались утомительные переходы по коридорам, улицам и улочкам столицы. Барат думал, что он за время пребывания в Курхан-Старотсе привык к большому количеству гномов. Он ошибался. Вот в Каргерте, действительно, было много всех представителей этого славного народа. Толпы на улицах просто физически давили на Барата. Ему, возвышавшемуся над всеми, постоянно казалось, что море голов колышется вокруг него. А гул голосов звучал надоедливым шумом, от которого начинала побаливать голова.

Но Брамур уверенно двигался вперед, усиленно работая локтями и распихивая встречную толпу. Барат следовал за ним, совершенно не представляя куда.

Гран-гленд Мартрехт стоял памятником себе. Одной рукой он опирался на рукоять большого молота, а вторая покоилась на наплечнике полного доспеха, возвышающегося рядом с ним. С другой стороны доспех подпирали два гнома-подмастерья, чтобы этот долбаный доспех, так его и этак, не грохнулся в дорожную пыль.

Мартрехту эта процедура, повторяющаяся уже вторую неделю, до смерти надоела. А куда деваться? Надо запечатлеть в веках его гордый профиль. Это, знаете ли, указ короля. Удостоился на старости лет!

Король решил проявить заботу о выдающихся мастерах, видите ли. Кто-то, шибко умный, нашептал ему на ухо, что он, таким образом, поднимет свой авторитет.

Что думал об этом указе сам Мартрехт, состоит сплошь из непереводимых и непечатных слов, но вслух он этого, конечно же, не излагал. И вот так, каждый день, он вынужден стоять и потеть, а этот хлюпик-художник, из человеков, высовывая от старания язык, его тут изображает.

Мартрехт настолько осоловел в своей парадной одежде, что не заметил, как подошли двое любопытствующих. Один из них, черты лица которого показались гран-гленду знакомыми, вразвалку проковылял к художнику и стал рядом с ним. Оттопырив нижнюю губу, он несколько раз переводил взгляд с Мартрехта на полотно и обратно, сравнивая оригинал с изображением. Художнику, который попытался было протестовать — мол, мешают создавать шедевр, — Брамур, а это был именно он, буркнул несколько слов, после которых протесты мгновенно затихли.

"Что за нахал!" хотел было возмутиться Мартрехт, но узнал, наконец, своего бывшего ученика, выросшего в доброго мастера.

— Брамур! Тысячу раскаленных углей тебе за шиворот! Какими судьбами? — радостно взревел Мартрехт.

Радостно еще и потому, что можно было под благовидным предлогом оборвать это утомительное занятие — позирование.

— Здорово, учитель! — не менее радостно заревел в ответ Брамур. — А что это тут? Почему этот лохматый смотрит на тебя, а рисует другого?

— Как это другого? — заволновался Мартрехт. — Ты это кого, морда, рисуешь?

Мартрехт поспешно спустился с крыльца, направляясь к художнику, который, онемев от возмущения, уставился на Брамура.

Тот еще раз критически взглянул на работу:

— Хотя что-то похожее есть. Вот шлем на доспехе, к примеру.

— Неправда ваша! — вдруг завопил художник, срываясь на визг. — Что вы понимаете в искусстве? Я лучший художник двух городов!

— Я не понимаю в искусстве?! — оскорбился Брамур. — Ах ты, мазилка несчастный! Я, если хочешь знать, лучший в Курхан-Старотсе кузнец по золоту!

— Подожди! — отстранил готового кинуться в драку гнома Мартрехт. — Дай я посмотрю. Так... Да нет, вроде ничего. Ты смотри, человек! Указ короля — это тебе не фунт гвоздей! Тут старание нужно и добросовестность.

— Ух, ты! — восторженно удивился Брамур. — Так это тебя по указу малюют. Уважаю!

— А то! — приосанился Мартрехт. — Я же тут самый крутой кузнец. Для самого короля доспех выковал! Вот он и решил меня увековечить. Вот даже из человеческого города маляра выписал. Вроде бы ничего мажет, но медленно. Посмотрим, что из этого получится.

— Искусство не терпит торопливости! — напыщенно изрек художник, воинственно выставив в сторону Брамура измазанную красками жидкую бородку.

— Вот тут ты прав, — покладисто согласился Брамур. — Поспешишь — гномов насмешишь.

— У нас говорят — людей, — поправил художник.

— Да людей-то насмешить легко! — небрежно отмахнулся Брамур. — Им палец покажешь — уже ржут, как эти... их скакуны. А вот Подгорный народ по пустякам не смеется.

Мартрехт, похлопав художника по плечу, заявил, что на этот день работа закончена. Тут же раздался грохот металла. Это развалился доспех. Гномы-подручные слишком буквально поняли заявление учителя. Рев, который исторгла луженая глотка Мартрехта, заставил их опрометью кинуться подбирать части доспеха.

— Ну что? — Гран-гленд радостно облапил за плечи Брамура. — Раз уж ты здесь, то, наверное, уже готов воспринять высокое искусство "синего пламени"?