Овертайм

— Понимаете, — тренер задумался, как объяснить. Сам он, с детства увлеченный хоккеем, мог за очень короткий срок определить, кто способен посвятить себя игре, а кто испугается и уйдет при первых же трудностях. — Если заниматься, к любому, со временем, придет и сила, и ловкость. Но чемпионом спортсмена делают не они. Вот, например, Борис Конев!

Оба повернулись в сторону могучего защитника. Тот в своей фирменной жесткой манере как раз старался перехватить шайбу у Таранова. Настоящее сражение развернулось у бортика. Мальчишки, разинув рты, замерли на месте, и только Гагарин, в компании с парочкой будущих вратарей, невзирая на поединок, оттачивали у ворот собственные приемы.

— Борис ведь не самый дюжий игрок в команде, тот же Андрей не уступит ему в физической силе. Да, масса больше, но решают не килограммы, — Виктор Петрович загадочно ухмыльнулся. — К тому же есть защитники гораздо выше и мощнее, чем Конев. Однако, именно у него один из самых высоких показателей выигранных поединков.

— Он профессиональный боец, — попыталась поспорить Настя, вспоминая все, что читала о нем в прессе. — Бокс, айкидо...

— Анастасия! — прервал тренер. — Неужели Вы думаете, что другие тафгаи подготовлены хуже?

— Наверное, нет...

— Вот именно! Но побеждает чаще он! — указал пальцем на Бориса. — Борьба для него как наркотик. Огромная сила, помноженная на волю и бесстрашие — вот он, рецепт настоящего защитника. Эти качества либо есть в мальчишке, либо нет. Изнеженный заботливой матерью, он не поднимется с колен после настоящей драки и, уж тем более, не бросится вновь на своих обидчиков.

— Это серьезная проверка... Не жестоко ли для таких малышей?

— От стычек на площадке не застрахуешься, — усмехнулся тренер. — Но эти еще ничего, послушные. Вот группа постарше... Переходный возраст он во всем переходный.

— Значит, остаются только волевые?

— Да. Те, для кого игра смысл жизни.

— Они, наверное, ни одного матча на нашей арене не пропускают, — улыбнулась Настя. Сразу вспомнились болельщики, приходящие семьями на игры любимой команды. Шумные, веселые.

— Настя-Настя... — покачал головой Виктор Петрович. — Для этих мальчишек билет на игру — самый дорогой подарок. Редко кому выпадает такая возможность. Родители чаще всего заняты своими делами, и хоккей для них — лишь способ защитить ребенка от дурного влияния двора. А у некоторых и полноценной семьи нет. Матери, бабушки. Тем вообще не до матчей.

— То есть, Вы хотите сказать, что ни о какой хоккейной профессиональной карьере родители не думают?

— Некоторые думают, — усмехнулся тренер. — И вне зависимости от желания чада, упрямо водят сюда. Но что делать тем пацанам, у которых нет такой поддержки, а есть одно голое желание? Хоккей, даже детский, стоит гораздо дороже, чем футбол или карате. Здесь одни затраты на амуницию влетают в копеечку.

— Но клуб как-то помогает таким детям? — Настя встревожилась.

— Клуб обеспечивает место, — печально вздохнул мужчина. — Во всем остальном, зачастую, приходится рассчитывать на родителей и... на этих троих.

Он указал на лед, где уже второй час легионеры преподавали свои уроки хоккейного мастерства.

— Вещи, которые они приносят, клуб продает всем желающим. Знаете, сколько болельщик может отдать за клюшку Тора или перчатку Бориса? О! Это неплохие деньги, и все они идут на покупку детских принадлежностей.

— Выходит, что эти трое ценны не одним живым примером, — в голосе женщины сквозили уважение и гордость.

— Нет, но живой пример — самое ценное. У ребят после встреч с ними сразу такой прогресс, какого при обычных тренировках не добиться, — Виктор Петрович обернулся в сторону площадки и добавил. — Скоро тренировка закончится, Вы сами у них спросите! Эти врать не будут.

Не желая более задерживать тренера, Настя поблагодарила его за рассказ и вновь достала фотоаппарат. В этот раз в кадр попал Борис и один из мальчишек. Парнишка пытался пробиться сквозь защиту огромного тафгая, а тот играючи водил его за нос.

* * *

К концу тренировки вымотались и ребята, и спортсмены. Борис устало плюхнулся на лавку возле своей журналистки и залпом опрокинул в себя целый литр питьевой воды. Рядом, гремя тяжелой экипировкой, присел Иван. Как оказалось, тренировка в детском клубе по своей напряженности не сильно отличалась от обычных тренировок с Градским. Однако, довольное выражение на лицах обоих хоккеистов указывало, что удовольствия она приносила несравнимо большее.

Андрея пришлось дожидаться. Таранов все никак не мог расстаться с одним из юных дарований. Мальчик настойчиво засыпал вопросами своего кумира и просил показать то, чего сам не понимал. На льду, кроме них, не было никого. Капитан от усталости ног под собой не чувствовал, но сдаваться маленькому почемучке не собирался. Сколько бы еще это продолжалось неизвестно. К счастью, разобравшись с остальными подопечными, на площадку вернулся тренер. Хватило одного его строгого окрика, как мальчик вмиг прекратил расспросы и направился к выходу. Мысленно благодаря Виктора Петровича за свое спасение, следом катился Андрей.

— Привыкай, Костя, тренеры они всегда такие! — нравоучительно пояснил парнишке Борис.

Тот остановился возле скамейки с хоккеистами и тяжело вздохнул. Со стороны это смотрелось смешно. Щуплый, маленький, с горящими голубыми глазами и длинными, как у девчонки, ресницами, он совсем не был похож на будущего покорителя ледовых полей, но изо всех сил старался выглядеть важно и уверенно.

— Виктор Петрович — хороший тренер, даже Тор это сказал, — ответил он с гордостью.

Настя невольно восхитилась им. Такой кроха, а уже с характером.

— И ты хочешь быть таким, как твой тренер? — спросила она.

Костя окинул хмурым взглядом ухоженную, хорошо одетую молодую женщину и ответил.

— Я хочу быть как Тор. Играть в НХЛ и зарабатывать большие деньги.

— Эх, парень... — Андрей присел рядом с ним на корточки. — Деньги не самое важное в жизни, а играть в НХЛ я ведь так и не уехал.

— Для меня деньги важное, — громко шмыгнув носом, ответил Костя. — А ты обязательно будешь играть в НХЛ. Ты ведь лучший! Лучших всегда забирают туда.

Андрей невесело улыбнулся и потрепал парня по волосам.

— Я очень на это надеюсь...

От отчаяния и грусти, которыми были пропитаны последние слова капитана, у Насти сжалось сердце. НХЛ. Канада, Соединенные штаты, самые знаменитые хоккейные команды мира, лучшие из лучших хоккеисты... Достойные. И Андрей мог бы быть среди них. Его хотели "забрать", его приглашали. Он заслужил.

Только сейчас она по-настоящему стала понимать, насколько жестоко обошелся ее дядя с этим мужчиной. А позовут ли его через год? Сложный вопрос. Тридцатилетний форвард — не та лошадка, на которую ставят деньги. И как бы хорошо он ни проявил себя несколько лет назад за океаном, прежние заслуги не всегда способны перевесить чашу с застарелыми травмами и возрастом. И Андрею, она не сомневалась, это было известно, как никому другому.

— Андрюха, — Гагарин стянул с головы шлем. Мокрые от пота волосы сосульками свисали со лба. — Пошли переодеваться. Костю наверняка бабушка уже заждалась. Правда, Костян?

Гордый от того, что его назвали как взрослого, мальчик расправил плечи.

— Да... Я пойду, — он нехотя сделал первый шаг в сторону раздевалки, затем обернулся и добавил. — А хорошо сегодня поиграли.

— На равных! — подмигнув, пробасил Конев.

Костя радостно засмеялся в ответ. Спустя несколько секунд от него и след простыл.

Остались одни хоккеисты, журналистка и Барская. Мужчины еще немного посидели, приходя в себя, а потом направились в раздевалку. Никто не проронил ни слова, лишь Иван взволнованно посматривал на друга. Тот старательно делал вид, что ничего не произошло.

Ввиду отсутствия дополнительных помещений, в качестве раздевалки Виктор Петрович отдал им собственный кабинет. Без душа и удобных вешалок, но никто и не думал жаловаться. Все прекрасно понимали, что от старого ледового дворца не стоило ожидать лучших условий. Они и сами были здесь всего лишь гостями.

* * *

Домой снова ехали вместе. В отличие от дороги в клуб сейчас Настя не ощущала на себе пристального мужского взгляда. Уставшему капитану было не до того. Хотелось помыться, поесть и развалиться на своем огромном диване. Причем осуществлять это лучше всего было именно в такой последовательности. Только к пункту о диване он согласился бы добавить "в приятной женской компании".

Симпатичная, белокурая кандидатка в ту самую "компанию" с сосредоточенным видом вела автомобиль.

— Будешь теперь с нами кататься сюда? — Андрей достал из сумки шоколадный батончик, предложил Насте. — Я голодный страшно.

— В клуб? — недоумевая, переспросила она. — А зачем? Я ведь не хоккеист. Кушай сам, я не хочу.

— Как? А болеть кто будет? — мужчина за раз откусил половину батончика. — Им ведь болельщики о-го-го как нужны. А болельщицы — это еще лучше!

Настя коротко глянула на него. Нет, не шутит, лицо серьезное.

— Думаю, Боря болельщицами вас и без меня обеспечит.

— То есть, ты предлагаешь приучать молодежь к тому, что постоянно разные женские лица — это норма? — он снова откусил шоколадку и глубокомысленно прошамкал. — Прогрессивно...

Впереди на светофоре загорелся красный свет, и машина остановилась. Улучив возможность, Настя повернулась к своему собеседнику. Тот расслабленно закинул руки за голову, ожидая отповедь.

— Андрей, — голос звучал уверенно и строго. — Зачем ты меня провоцируешь?

Сердитый взгляд остановился на лице капитана. Секунда, и раздражение сменилось изумлением. Ресницы дрогнули.

— У тебя кусочек шоколада на губах...

Она протянула к нему руку и аккуратно пальцем стерла крошку. Быстро, машинально, словно делала это сотни раз. Затем поднесла испачканный палец к своему рту, чтобы слизать шоколад и, вдруг осознав, что творит, остановилась.

От простой, незамысловатой интимности, которой насквозь был пронизан этот жест, вмиг стало не по себе.

Пряча глаза, Настя другой рукой нашарила в сумочке салфетку и вытерла палец. Надеяться, что он не заметил, было глупо.

Андрей даже не дернулся. Дышать, и то на время забыл. Неотрывно следил за тем, как на бледном женском лице эмоции с сумасшедшей скоростью сменяют друг друга. "Ох, Настя, и кого ты здесь пытаешься обмануть?" — так и хотел спросить он, и лишь боязнь спугнуть еще сильнее остановила.

На светофоре, наконец, зажегся спасительный "зеленый", и машина двинулась дальше. До самого конца поездки никто не проронил ни слова. Молчали, делая каждый свои выводы.

— Спасибо, что согласилась скататься, — уже у дома поблагодарил Андрей.

— Тебе тоже спасибо. Они забавные, эти ваши будущие звезды. И тренер молодец, приятно осознавать, что есть такие люди.

— Ты ему, кстати, тоже понравилась, — одобрительно кивнул головой мужчина. — Перед отъездом признался.

— Ясно. Но это не значит, что я буду ездить с вами.

— Да я понял, — Андрей усмехнулся. — Решай сама, интересно тебе это или нет.

— Решу, — Настя остановила машину у подъезда.

Пришла пора прощаться.

— Хорошего вечера, — быстро проговорила Барская.

— Может кофе? — а затем поняв, как она скорее всего восприняла это предложение, добавил. — Насть, просто кофе и ничего более.

— Не могу, — прозвучало искренне. — Мне в поездку собираться.

Андрей удивленно приподнял брови.

— С нами что ли?

— Да, — она вздохнула. — Юра попросил, да и так... Надо.

— Это ж три игры в разных городах. Шесть перелетов, будь они не ладны, и полторы недели жизни в гостиницах.

— Знаю, — пожала плечами женщина. — Мне, в общем-то, не привыкать.

О жизни в гостиницах Настя пока даже думать не хотела. Одной ей действительно подобное не было в новинку, но постоянно находиться рядом с целой хоккейной командой, а по ночам, укутываясь в одеяло, знать, что рядом спит этот самый мужчина...

— До завтра, Андрей, — тряхнула головой, прогоняя фантазии. — Я действительно спешу.

— Целуй в щеку и свободна, — как ни в чем не бывало, ответил мужчина.

— Таранов!

Тот проигнорировал. С самым серьезным видом подставил щеку и стал дожидаться.

— Ну ты и... — легонько коснулась щеки. Жесткая щетина приятно кольнула губы. — Все! Проваливай уже.

Капитан улыбнулся, как кот. Маленькая, но все-таки победа, хотя руки так и чесались схватить ее в охапку и показать, как надо целовать.

— Мда... — он уже открыл дверцу. — Над прощанием, Анастасия Игоревна, с Вами еще работать и работать.

— И не надейся!

— Конечно, — он лукаво подмигнул и вышел наконец из машины. — До завтра.

Дождавшись, когда и огромная спортивная сумка покинет ее Фиат, Настя резво нажала на газ. Маленькая машинка ловко маневрировала в тесном дворе, а ее хозяйка периодически поглядывала в зеркало заднего вида и улыбалась. Нет, менять принятое решение она не собиралась, близости между ними больше не будет, но на душе отчего-то все равно было радостно.

Глава 14. Игры на чужих площадках

Александр Михайлович Барский лично проводил до двери свою посетительницу. Редко кто удостаивался подобной чести, но сегодняшний случай оказался именно таким. Слишком неожиданной и важной была полученная от гостьи информация. Подобного он не мог и предположить. Его умная, красивая девочка, единственная наследница и Таранов. Настя и какой-то хоккеист — немыслимо. Уж она точно никогда не относилась к числу легкомысленных дурочек, падких на смазливых красавцев. Да и к коротким связям не была склонна.

Барский готов был биться об заклад, что за год после развода в жизни Насти не было ничего, кроме работы. Сам сколько раз наблюдал за тем, с каким упорством она избегает ухаживаний. Влиятельные чиновники, состоятельные бизнесмены и перспективные политики... Да что говорить, когда вся мужская часть совета директоров его же банка смотрела на молодую женщину с откровенным вожделением. Реши девчонка дать им шанс, сцепились бы крепко. И вот капитан... Самоуверенный, заносчивый, он и мизинца таких претендентов не стоил! Лучше бы Репина ошиблась.

Не надеясь на авось, Барский набрал номер Юры. Пусть генеральный менеджер присмотрит за Настей, а заодно намекнет своему дражайшему однокласснику о цене последней ошибки. За непослушание стоит наказывать сразу, чтобы неповадно было впредь. Вот и пришел черед. На результативности хоккеиста, к счастью, это не скажется. Он, как и его тренер, превыше всего ценил игру, а в этом никто палки в колеса ставить не будет. Играй себе, Андрей Таранов, играй, да не заигрывайся.

Юра ответил сразу. Отложил в сторону ненавистный чемодан и поудобнее уселся в кресле. Разговаривать ни с кем не хотелось, жена, будь она неладна, с самого утра испортила настроение. Однако этому человеку он не мог отказать. Барский был предельно краток. Два поручения, одно загадочнее другого. И если второе — аккуратно передать капитану команды "счастливую" новость, он еще понимал, то с первым было сложнее. Мало того, что просьба была крайне деликатной, так еще и касалась его племянницы. Загадочная Анастасия Игоревна давно была ему интересна. Холеная блондинка знала себе цену и, в отличие от его благоверной, эта цена не была искусственно завышена. Алмаз по цене алмаза.