Те странные пути...

... Незачем думать долго. И так понятно, что дальше не пойдут. Выставят сторожей, и все будут спать, добирая дневным сном краткий ночной... Потоптавшись на месте, поняла, что сейчас лучше всего посидеть рядом с Адри-Семелой. С нею спокойно. И дети отвлекут от самых ненужных мыслей...

Дети бессовестно, на зависть ей, тоже невыспавшейся, дрыхли с обеих сторон от Бурана. И чем-то их поза вдруг напомнила, как спали эльфы, используя вместо подушки обернувшуюся в волчицу Метту. Только дети вытянулись вдоль длинного тела псины, прижимаясь к нему спинами, как к печке. Адри не спала. Она уселась на бедро, рядом с мордой собаки, которая, не поднимая башки, покосилась на подошедшую Ксению.

— Что-то придумали? — прошептала Адри, поглядывая на детей.

— Нет. Придётся весь день сидеть здесь. — Ксения осмотрелась и опустилась на краешек разложенного плаща, на котором и спали дети. — Я хотела предложить снова напустить туман, но равнина слишком велика.

— И не только в этом дело, — вздохнула Адри и положила на плечо Одилы краешек плаща. Спустя минуту девочка перестала громко, насморочно сопеть, пригревшись. — По такому месту настоящий туман будет рассеянный и не очень высоко от земли.

Она вдруг подняла глаза, явно увидев что-то за Ксенией. Та оглянулась. Корвус. Он кивнул обеим и опустился рядом с Ксенией. Без шлема, который он держал в руке, выглядел он здорово усталым и осунувшимся.

— Мне сказали, что ты тоже дралась с демонами, — вполголоса сказал он Ксении, тоже стараясь не разбудить детей. — Что ты была одной из трёх ведьм с силовыми щитами.

— Да, так было, — спокойно сказала Ксения.

— Откуда у тебя это?

— Во мне просыпается моя прабабка, — усмехнулась она. — Не помню, рассказывала я или нет, но в моём роду по женской линии есть свои ведьмы. Говорили — одна из них была очень сильной. Может, именно потому Шилох и вызвал именно меня?

— А где твой обруч? — подозрительно глядя на её голову, спросил Корвус.

— Потеряла в деревне, когда демоны затащили в погреб.

— Это правда, что ты вызвала грозу? — И объяснил на вздёрнутые брови Ксении: — Мне сказали деревенские женщины.

— Правда, — осторожно вступила в разговор Адри, собиравшая светло-русую косу в узел на затылке. — Она придумала слова и вложила в них силу. Вызванная ею магическая гроза сорвала крышу с того дома и убила двоих демонов, которые хотели нас сжечь.

Кажется, Корвус хотел ещё о чём-то спросить, но...

На шорох шагов по листве и травам оглянулись все. К ним спешила вдова старосты, Лорин. Подойдя ближе, она, запыхавшись, сказала, кивая Ксении:

— Пойдём быстрей! С Чарой творится что-то неладное!

С места вскочили вдвоём и поспешили за Лорин, сопровождаемые неотступно следующим за ними Корвусом.

Деревенская ведьма и её муж, высоченный рыжий детина, ни разу на памяти Ксении не расстававшийся с огромным топором, словно страшился хоть на мгновение остаться безоружным, расположились чуть на отшибе от основной компании, у высоких дубовых корней с другой стороны. Мужчина, растерянно глядя, стоял над ведьмой, прислонившейся к одному из корней, подобрав ноги ближе к груди, — только длинные, тёмные в лесном сумраке волосы рассыпались по коленям. Рыжий детина оглянулся на подошедших и сжал в огромных кулаках топорище своего привычного оружия.

— Что с нею? — пытаясь говорить тише, спросил он.

Ксения и Адри присели перед ведьмой. Та, с закрытыми глазами, часто дышала, то и дело тоненько подвывая и постанывая. Не прошло и минуты, пока они её разглядывали, как Чара быстро легла животом на землю — раскрытыми ладонями словно упираясь в неё. Затем она перевернулась и легла уже на спину, распахнув невидящие и пустые глаза на почти невидимое, закрытое густой листвой небо. И зашептала плохо различимые по значению слова, то и дело вздрагивая всем телом, причём карие глаза будто осматривали что-то, что не видели остальные, то и дело дёргаясь в сторону или вверх. Все движения, кроме вздрагивающих глаз, выглядели так, словно женщина пытается медленно и тщетно вырваться из верёвок, плотно обвивших её тело. Оттого и еле шевелилась, постанывая.

Две женщины переглянулись.

— Здесь есть ручей? — спросила Ксения, понимая, что Адри такого вопроса задавать не должна: она же для остальных местная!

— Далековато, но есть, — тревожно ответил муж Чары.

— Надо отнести её туда, — вставая, велела Ксения. — Чара недавно манипу... управляла такими силами, что сейчас не знает, как их упорядочить. Вода поможет снять с неё лишнее, а потом мы с Ад... с Семелой покажем ей, как в следующий раз эти силы накапливать на будущее.

Крестьянин молча поднял жену на руки и повернул в нужном направлении. Женщины поспешили за ним. Сосредоточенный Корвус бесшумно ступал сзади, как и незаметно появившаяся Метта... Сначала Ксения пожалела мужа Чары. Идти, оказалось, надо было довольно долго, да ещё такими буреломами, а он ведь только-только после смертельной битвы, страшно уставший и физически, и морально... Но потом она напомнила себе, что речь идёт не о городском мужчине, не привычном к переноске тяжестей, а о крестьянине, который умеет не только пахать, но и драться, отстаивая свою землю и семью. И перестала его жалеть, только восхищаясь его силой.

Хм... Странно, как только она сменила жалость на восхищение, мужчина будто выпрямил спину и стал ставить ноги уверенней. Это что же? Восхищаясь им, она ему же и силу дала? Надо бы в следующий раз попробовать этот странный, почти колдовской приём на ком-то другом.

Её будто позвали. Ксения взглянула на шедшую рядом Адри. Та глазами указала на Чару и кивнула, пальцами дотронувшись до своих волос. Ксения поняла подругу, снова "вспомнив" нужный ритуал, который собиралась теперь использовать.

Когда вышли к ручью и с трудом нашли место, где бережок плоско вдавался в воду, Ксения велела мужчине уложить Чару головой к воде и отойти. После чего две ведьмы сели на колени с обеих сторон от Чары и, вытянув, расправив её волосы, окунули кончики в воду. Адри взялась за кисти ведьмы, которая пыталась всё так же натужно ворочаться, а Ксения положила одну ладонь на лоб Чары, другой — легонько споласкивая ей волосы и одновременно приговаривая:

— Возьми, вода живая, силу лишнюю, ненужную! Слей-развей, вода добрая, вода чистая, с волос подружки силушку чужую, да оставь ведающей то, что она сама заберёт! Слей-развей, вода добрая, вода сильная, силу лишнюю по травам да по дну песчаному! Да придёт подруженька в здравие, освободится от мучения-напасти зряшно собранных сил! Как сказала я, так тому и быть, ибо сила моя — заговор крепкий! Быть по слову моему!

Она убрала ладонь со лба Чары и отжала лишнюю воду с её волос. Обе ведьмы подняли Чару сесть и принялись сушить её волосы. Та больше не делала попыток двигаться, а словно уснула — с открытыми глазами. Впрочем, когда волосы оказались почти высушены, деревенская ведьма моргнула и несколько секунд бессмысленно смотрела перед собой.

— Я... — глухо сказала она. — Я могу... сломать дерево. Не трогая его.

Ксения, вдруг вспомнившая, как она недавно "уронила" дерево на Палача, сначала грустно улыбнулась, а потом оглянулась на движение. Корвус невольно ступил вперёд, но, опомнившись, вернулся на своё место. Округлённые глаза обычно спокойной и даже бесстрастной Метты подсказывали, насколько волчица ошарашена.

— Сказать можно что угодно, — из-за спины проворчал Корвус.

Ксения усмехнулась, а муж ведьмы быстро присел перед Чарой и только было хотел ей что-то сказать, как женщина резко выбросила вперёд, мимо него, правую руку с крепко сжатым кулаком. Кряжистый дуб на другом берегу ручья затрещал...

Адри перехватила руку Чары за кисть и, нажав так, чтобы ведьма вынуждена была опустить её, жёстко сказала, хотя Ксении послышалась в её голосе едва уловимая дружеская усмешка:

— Успокойся, Чара. Мы научим тебя, как справляться с этой силой.

В тишине после этих слов послышался смачный удар: дубовый ствол, уже наклонившийся в сторону, вернулся на место. И, хотя Ксения сомневалась, что дерево продолжит расти дальше, а не засохнет, она вздохнула с облегчением.

Муж увёл Чару, за которой немедленно последовала и Адри, к месту стоянки, а Корвус остановил Ксению. Ошеломлённо глядя вслед уходящим, он спросил:

— Эта деревенская ведьма и впрямь настолько сильна?

— Она стояла между двумя другими сильными, — пожала Ксения плечами. — Ничего удивительного, что её ведовской дар раскрылся полностью. Её осталось только научить всему — и вы получите вторую Адри.

— Но она замужем!

— Это уже проблемы князя! — усмехнулась она.

— Вторую Адри! — повторил изумлённый воин и с надеждой спросил: — Это значит, ты больше не нужна князю Гавилану?

Метта посмотрела-посмотрела на них и тихо скользнула в кусты — догонять троих.

— Не знаю, — искренне сказала Ксения и вздохнула. — Не знаю.

Он некоторое время испытующе смотрел на неё, а потом вынул из пояса тоненькую цепочку, довольно странно выглядевшую в его ручищах.

— Ты примешь мой подарок?

Подозревая, что это здешний обычай — "метить" украшением свою будущую подругу, Ксения заколебалась, глядя в насторожённые глаза Корвуса.

"Хочешь ли ты этого? — спросила она себя. — Хочешь ли быть его женщиной, как ты слышала, называют здесь мужчины своих жён? — И внезапно горячее чувство: — А если именно его подарок оставит меня здесь? С ним?!"

Она почти выхватила цепочку из его рук и надела на шею.

— Приму, — подтвердила своё решение.

Он шагнул к ней, и она засмотрелась на его пересохшие губы, сама зачастив дыханием. И чуть не рассмеялась, поймав себя на странной досаде, обращённой к воину: "Что ж ты доспехи так и не снял?!" Её ладонь мягко легла на его нагрудный доспех. Осторожно горячими, шершавыми от постоянной работы мечом ладонями он обнял её лицо и прильнул к её губам. Ох, как он был жаден, этот сильный мужчина! Его поцелуи заставляли ноги слабеть, подламываться, и она чуть ли не повисла на нём, на его руках, обняв его за шею и отвечая не менее жадно и требовательно. И странное впечатление зарождалось внутри. Впечатление, что этот сильный мужчина предназначен только ей, как и она дана только ему... А может, такая мысль промелькнула лишь из-за того, что ей впервые нравилось быть слабой, но только в его руках, только под напором его страстного горячего рта?

Коротко треснуло за спинами. Оба вздрогнули так, что пошатнулись. Но рук сразу не разомкнули, часто дыша друг другу в лицо, соприкасаясь лбами — и глядя глаза в глаза.

— Я не смогу дать тебе многого.

Она закрыла глаза, наслаждаясь его тёплыми словами, обвевающими её лицо, и улыбаясь им.

— А мне многого и не надо. Тебя одного уже достаточно. Пока.

— Я младший сын в семье, — быстро зашептал он, словно боясь, что не успеет сказать и тем самым соврёт ей, — поэтому наследства мне не видать. Поэтому меня отдали в крепость князя.

— Замечательно! — выдохнула она и с трудом приглушила смешок при виде того, как он с недоумением воззрился на неё. — Мне не придётся делить тебя даже с твоей семьёй!

— Ксения... — донеслось из кустов, и они с сожалением оторвались друг от друга.

— Надо возвращаться, — с новым вздохом сказала Ксения.

Он издал невнятный раздражённый звук и, решительно взяв её за руку, повёл назад.

Удивлённая Ксения не знала, порадоваться этому или насторожиться. Жаль, что она плохо знает здешние обычаи. Нет, она понимала, что Корвус немедленно заявляет перед всеми права на неё, что она в какой-то степени становится его собственностью, но это даже нравилось ей. Но что скажут другие? И тут же ухмыльнулась: плевать, что скажут другие! Её ведёт мужчина, некрасивый, но притягательный своей силой — и физической, и внутренней — которую она подозревала в нём. Он твёрдо решил: она подходит, чтобы стать его подругой, — так пусть все остальные знают, что она дала согласие быть его женщиной!

Они шагнули на полянку с телегами. Особого ажиотажа их появление не вызвало, как сообразила Ксения. Что-то такое случилось из ряда вон выходящее, что беглецам было не до какой-то там бытовухи.

Люди окружили двух совсем маленьких мальчишек, которые со страхом смотрели на обступивших их взрослых. Адри стояла чуть подальше от толпы и приглядывалась к пацанятам, кажется, решая, не врут ли они.

При виде двоих, взявшихся за руки, она не стала ни морщиться, ни презрительно ухмыляться, а только понимающе кивнула.

Корвус отпустил руку Ксении — и она быстро пошла к толпе.

— Что случилось?

Вдова-старостиха оглянулась. В её запавших глазах тлел страх.

— Это мои сыновья, — объяснила она. — Говорят, нашли демона-оборотня. Живого.

— В лесу?! — поразился Корвус. — Они не любят леса. Они его боятся!

— Ребята говорят, что он ранен, — вздохнула Лорин. — Может, и умирает. Только страшно как-то стало, что он от нас неподалёку. А вдруг по следам детей придёт сюда? А нам ведь ещё до вечера здесь дожидаться. И чего вдруг он в лесу оказался? Они ведь и впрямь леса-то боятся. А этот...

Мужчины смотрели растерянно. Кажется, никому не хотелось идти добивать демона — и не из-за того, что тот ранен, а такого добивать, как лежачего пинать. Нет, не из-за этого. Судя по всему, они побаивались необычного демона, который забрался в лес, а не ушёл на открытое пространство.

— Мальчики, — решила Ксения уточнить, — а вы видели — он двигается?

— Рукой шевелит, — шёпотом ответил старший, запуганный толпой вокруг.

— А как вы узнали, что он демон?

— А он рычал и выл, — с судорожным вздохом сказал младший, — да так страшно-о.

— Покажете? — спросила Ксения, сообразив, что никто не отваживается предложить хоть что-то, чтобы разрешить ситуацию.

Инстинктивным движением Лорин нагнулась к сыновьям и прижала их к себе, с ужасом глядя на Ксению. Та покачала головой, невольно улыбаясь.

— Метта! — позвала она. — Сумеешь пройти по следам мальчиков?

На Ксению Лорин подняла уже заплаканные глаза — с такой признательностью, что та прикусила губу: как, наверное, вдове сейчас страшно оставаться в одиночестве, как страшно думать о том, что следом за отцом её детей могут погибнуть и сыновья.

— Легко, — пробормотала волчица, всматриваясь в следы.

И вся их старая компания, вместе с примкнувшей к ним Адри, против присутствия которой никто не возражал, двинулась в чащу, ведомая по следам детей волчицей. Даже маг Мори не отказался от новой экспедиции. Он шагал между эльфами, которые насторожённо держали в руках луки, готовые стрелять немедля. И, как ни странно, следом за последними шёл рыжий муж Чары, с громадным таким топором в руках, больше напоминающим колун.

Близко к демону подходить Метта не стала. Он и правда забрался в самые дебри леса — и как мальчишки умудрились с места стоянки сбежать аж до этого места?

Здесь, в буреломе, под тремя сваленными макушками друг к другу неизвестными Ксении деревьями, и лежал подыхающий демон-оборотень. Что он подыхал — сказала Метта. А эльфы подтвердили, что лес выпивает силу демона, потому что она для леса — грязь, которую надо уничтожить. Муж Чары спокойно предложил одним ударом в голову прекратить бесполезное существование опасного существа.