| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
"Самое неоспоримое свидетельство бессмертия — это то, что нас категорически не устраивает другой вариант", — было написано на одной из страниц книги, найденной ею в районе Белых Столбов. Книга была обгоревшей и сплошь заляпанной кровью.
Сознание было первым, что вернулось. Следом, словно нехотя, начали включаться органы чувств. Сначала она ощутила растекающееся по телу жжение, которое вскоре локализовалось в области груди. Затем заработал слух. Лускус слышала какую-то возню и тяжелый стук собственного сердца. Потом, будто бы сквозь толстый слой ваты, просочился дрожащий голос Мерула.
-...должны жить... Вы обязаны жить... нужны мне живыми... — твердил он. — Или вы выживете, или здесь будет три трупа... Вы должны выжить, слышите?!.
Зрение постепенно начало проясняться.
Она лежала на полу. Рядом кучей тряпья распластался Инауро. Она не могла понять — дышит он или нет. Над ним нависал Мерул, безостановочно протирая оплывшее лицо свернутым куском бинта. Он чуть не плакал, руки его ходили ходуном. Лускус облизала пересохшие горячие губы и пошевелила переговорными усиками. Один из них был отполовинен, но не болел, словно рану прижгли. Она подняла вверх правую руку — кожа на ней была ярко-розовой и будто оплавленной. Коснувшись пораженного участка пальцами левой руки, она ничего не почувствовала, словно тело было чужим.
Мерул заметил слабое шевеление и метнулся к ней.
— Ласка! — он не сдержался, разревелся, но тут же закрыл лицо руками.
Она с трудом повернулась на бок и протянула ему бесчувственную конечность. Он уткнулся в нее лбом и затих.
— Ничего, Мо, — сказала она. — Это ерунда.
Он всхлипнул.
— Ласка... Инауро...по-моему...умер... — посмотрев на нее, он снова скривился. — Я не могу привести его в чувство...
— Пощупай пульс, — посоветовала она, силясь подняться.
— Не могу... Его всего обварило...
— Можешь, — она встала на четвереньки и потрясла головой, сгоняя накативший туман.
Подопечный послушно отполз назад к Инауро и осторожно потрогал шею над сохранившейся черной повязкой.
— Я... я не чувствую, — сипло сказал он и отдернул руку.
Боль концентрировалась в области грудной клетки, но была притупленной, словно бы просто напоминала о перенесенном, а не свидетельствовала о серьезном ранении. Лускус доползла до парней и потрогала шею Инауро. Кожа казалась раскаленной, чуть влажной и имела такой же насыщенный цвет, как ее руки. Пульс прощупывался, но был быстрым и слабым.
"Пульс нитевидный, тахиаритмия. Шок. Состояние критическое... — отстраненно подумала Лускус, припоминая книжки по медицине, которые когда-то штудировала под присмотром старика Новака. — Потом кома или сразу агония..."
Казалось, его обварило кипятком или кислотой слабой концентрации. Открытые участки тела покрывала тонкая сетка поврежденных капилляров, эпидермис на груди сошел полностью. Лускус понятия не имела как именно работает фермент, вырабатываемый слизнем. Судя по внешнему виду, ожоги были поверхностными, но эта могла быть лишь видимость. Она осторожно приподняла его веко — зрачок реагировал.
— Горячий чай, кофе, вино, теплая вода, стерильные повязки, мыльный раствор, морфин бы неплохо... — сказала она. — И ничего этого у нас нет. Даже стерильных бинтов.
Она села и некоторое время не шевелилась. Его контакт с пищеварительной железой слизня был кратковременным, но и более обширным, нежели у нее. Значит, скорее всего, обожжена слишком большая поверхность тела. Если его не прикончит шок, тогда затяжное самоубийство организует само тело — сперва омертвение тканей, потом заражение крови...
— Слушай, а ты-то как? — вдруг спросил Мерул и глаза его округлились. — На тебя страшно смотреть.
Лускус сперва не поняла, а потом до нее дошло. Ее ожоги вряд ли были поверхностными. Она коснулась кончиками пальцев посеревшей водолазки и та тут же распалась. Словно кусок прогоревшей, но еще сохраняющей форму бумаги — под дуновением ветра. Кожи на груди и животе не было совсем. Лускус была сплошным куском бурого мяса.
— Вот ч-черт... — слабо проговорила она.
Мерул завыл, как издыхающее животное, и заткнул рот кулаком.
Пространство коридора неожиданно вспыхнуло ярким белым светом и померкло, распавшись на отдельные дрожащие шарики. Она поняла, что сама находится сейчас в состоянии тяжелейшего шока и никакое, даже самое безумное усилие воли не сможет вернуть ее обратно. Она чувствовала, что плывет вниз по течению, но знакомого лимонного цветка, обозначающего проход, не было. Один лишь пустой безмолвный сумрак.
"Вот и все, — не испытывая никаких особых эмоций, поняла она. — Игра закончилась. Насовсем..."
У нее был глюк. Очевидно, последние искры сознания замыкали нейронные связи и умирающий мозг выдавал напоследок потрясающие по красоте и реалистичности картины.
С дикой скоростью она, не разбирая дороги, неслась по огромному, залитому солнечным светом кладбищу. На верхушках деревьев были ярко-желтые листья, под ногами были ярко-желтые листья, ярко-желтые листья плавно скользили по воздуху — они были везде. Желтым светило низкое закатное солнце, до невозможности растягивая тени. Небо было сочно-синим.
А она бежала. Она резала телом холодный свежий воздух, как скользящее лезвие. Она чувствовала каждый свой шаг, вздох и удар сердца. Она была целой и естественной как никогда.
Вырастающие на пути витые ограды и черные покосившиеся кресты ничуть не мешали, она виляла между ними, не притормаживая даже на поворотах. Ее переполняло, ее распирало от ощущения свободы и счастья. Она сама была холодным ветром, расшвыривающим ярко-желтые листья.
Где-то в глубине сознания она слышала тихий голос Инауро, который говорил ей, что теперь все будет хорошо, и радовалась тому, что он вместе с ней, что теперь нет необходимости следить за каждым своим шагом и бороться с Зоной. Инауро говорил все громче и громче, а она ликовала, легко перепрыгивая кусты и деревья, перелетая через их пышные солнечные кроны словно огромная сильная птица.
Она последний раз ударилась подошвами о землю и нырнула в безбрежное словно океан синее небо, чувствуя как перехватывает дыхание. Она поднималась все выше, ввинчиваясь в текучую влагу облаков, и вдруг ударилась грудью о разошедшуюся плесневелыми пятнами тяжелую плоскость с болтающейся в центре одинокой лампочкой. Потолок потек и проступил окончательно, ужимая мир до размеров узкого темного коридора подземелий. К горлу подступил жгучий комок.
— Ласка... Ласка, ты как? — взволнованно спросил нависающий над ней полуголый Инауро. — Ты пить хочешь? Я тебе сейчас воды налью... Мо, Мо!
— Я что...не умерла? — скорее подумала, нежели спросила она.
Появившийся рядом Мерул с облегчением рассмеялся.
— Ишь чего захотела! — наигранно возмутился он. — Кто вообще разрешил тебе помирать! Ты не оформила миграционную карту, не поставила ни одной печати, не заверила бумаги у нотариуса. Поверь будущему юристу, так дела не делаются!..
— Да ладно, хватит уже, — остановил его Инауро и, хитро прищурившись, снова склонился над Лускус, протягивая ей пластиковый стаканчик с теплой водой. — Кислота оказались слабовата...
На его теле не было видно ни единого следа повреждений, что возникли при столкновении с армией слизней. Лускус подняла голову и с удивлением обнаружила, что ее оголенное мясо тоже затянулось тоненьким розовым эпидермисом.
— Не понимаю!.. — изумилась она, приподнимаясь на ослабевших руках.
— Кр-р-расная ар-рмия всех сильней, — радостно рыкнул Мерул.
— Да, можешь сказать спасибо нашему доктору, — Инауро улыбнулся и кивнул на подопечного, который тут же прижал руки к груди и церемонно отвесил ей поклон.
Она чуть не поперхнулась принесенной водой.
— Что, правда что ли?
— Если честно, был момент, когда я уже было решил, что все. Зиг хайль и гитлер капут, — затароторил Мерул. — Когда ты повалилась на пол по-новой, я просто сел у стеночки и стал обреченно дожидаться прихода той самой легендарной Ужасной Смерти, о которой вы мне столько времени втирали. Ну! Сижу я, сижу и сижу, а ее все нет. Да и вы вроде мертвые, да не до конца... Ну! А потом я вдруг вспомнил, что ты ограбила Лабораторию и у тебя куча всяких инопланетянских примочек в рюкзаке. Думаю, а была не была, хуже все равно не будет, и... ну вроде как нахимичил чего-то. И вот, алес! — он развел руками. — Вы стали прям как новенькие! Я всегда говорил, истинные герои не умирают.
— Короче, прожил он тут без нас аж двое суток, — торопливо закончил за него Инауро. — Если, конечно, не врет.
— Я никогда не вру! — возмущенно воскликнул Мерул. — Только привираю изредка...
— Эй-ей-ей! — не выдержав, прикрикнула на них Лускус. — Тихо! Спокойно! Вы мне нормально объясните, как это двое суток? И ничего не случилось? И никто не напал? Быть такого не может. И откуда, скажите на милость, эта вода? Да еще теплая?!
Парни переглянулись.
— Хорошо, — согласился Инауро. — Но придется рассказывать все по-порядку. И во-первых, хочу тебя поздравить. Мы в Лабиринтах.
_______________________________________________________________________________________
...продолжение следует...
Џ Copyright Ада-Мэнтис (ei-kagema@yandex.ru)
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
