Встав с приземистого стула, крот обошёл орган и встал перед игольчатым; для этого зверьку с плохим зрением пришлось практически от стены к стене пересечь узенькое и, похоже, однокомнатное жильё.

— Давно у меня не было гостей, — проронил крот, обращаясь то ли к застывшему в нерешительности Ёжику, то ли к "умному человеку". Затем, вероятно, желая разрушить неловкость момента, продолжал: — Вы по какому делу? Или так... ни по какому?

— По одному, — выпалил Ёжик. — Очень, крайне важному.

— Ну что ж, рассказывай, — легко, без обиняков попросил-предложил крот. — Кстати, Крогом меня кличут.

Ёжик повторно представился — машинально, не отдавая себе в том отчёта, — протянул руку в иголках и пожал мягкую лапу Крога с острыми желтоватыми коготками, торчащими из чёрных подушечек пальцев.

— Рад знакомству, — уверил Ёж. — Чрезвычайно, так сказать. Потому что вы... понимаете... как бы поточнее выразиться... цель моих поисков! — эмоционально закончил колючка.

Крог наполовину смущённо, наполовину вопросительно наморщил нос.

Ёжик сначала тоже подвигал носиком, а потом понял, что неплохо бы объяснить подробнее.

— Я собираю группу, — уведомил он. — Из четырёх или пяти человек. Я на гитаре. И, уверен, в нашем коллективе обязательно должен играть настолько талантливый органист. Это я про тебя, — быстро добавил Ёж.

— Да я понял, — откликнулся Крог. Он опять сжал и разжал розовый носик-шарик. — Но ты же меня почти не слышал? — с сомнением проговорил крот.

— Я слышал достаточно! — уверил Ёжик.

— Да? Ну ладно. — Шаркая ступнями без обуви, Крог вернулся к стульчику и плюхнулся на него. Повернулся к Ёжику, положил пальцы на клавиатуру и, наигрывая что-то джазовое, но не меняя хорального звучания инструмента, поинтересовался: — Что исполнять будем?

— Рок! Ну, рок-н-ролл.

— Это как? — не понял Крог.

Ёжик догадался, что лучше показать, чем объяснить.

— Никуда не уходи, — попросил колючий и выскочил наружу.

— Да я и не собирался, — с опозданием сказал Крог.

А Ёжик, усиленно вспоминая дорогу, а там, где не мог припомнить, задействуя все чувства вплоть до интуиции, бежал назад, за гитарой.

Благо, он не заблудился. Схватил с кровати "Везеркастер" и вложил в кейс; защёлкнул молнию и, схватив деревянный "чемоданчик" за ручку, метеором ринулся назад. По пути зарулил к Дубнеру в надежде пригласить его с собой, но бобра на месте не было.

"Что ж, попробую обойтись без него", — на ходу подумал Ёжик.

Тушкан наблюдал за "гонкой" постояльца без прежнего любопытства: всё-таки директор недостаточно платил, чтобы сотрудник тратил на всякие мелочи, причём, вероятно, незначительные, и без того обременительное рабочее время. Да и на третий раз происходящее не казалось столь уж увлекательным — мало ли какие у ежа-балалаечника и бобра-буржуя дела...

Проламываясь сквозь метровую траву и рослые кустарники и усердно топча узкую дорожку маленькими лапками, едва не преодолев последние шаги кубарем, но вовремя приостановившись и удержав равновесие, Ёж наконец прибежал к воротам Крога, которые, с момента первого визита гитариста, так и остались распахнутыми.

— Вот! — возвестил пушисто-колючий музыкант, опуская на пол кейс.

Пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, он откинул защёлки, вытащил "Везеркастера" и поднял его на вытянутой лапе к потолку.

— Хм-м-м, — впечатлённый и обескураженный, только и выдал Крог, стоя у дальней стены комнаты с чашкой, полной воды. До того он не видел инструмента вроде этой странной... да, судя по всему, гитары.

Но это было ничто по сравнению с ощущением, которое предстояло испытать кроту, когда, вооружившись одним из дюжины медиаторов, хранящихся в кармане на молнии, Ёжик отвёл назад руку — а потом резко опустил.

Получившийся аккорд потряс Крога. Образно выражаясь, он схватил его — целиком, без остатка — и, размахнувшись, хорошенько трахнул головой о стену. Крог оцепенел и ошалел.

А Ёжик принялся играть выдуманную сейчас же, на причудливой импровизации, или, кто знает, ловко подцепленную из необыкновенно далёкого и восхитительного космоса, увесистую и неспешную "Changin Times".

Сколько ни напрягайся, но Крог не сумел бы вспомнить момента, когда он уронил чашку на столик, расплескав при этом порядочно воды, а потом, обгоняя звук и свет, метнулся к стульчику перед электроорганом. Более или менее в себя крот пришёл, когда уже изо всех сил — умственных, эмоциональных и физических — подыгрывал Ёжику.

— Mama told its the way it should be

Oh my mama never lied to me, -

прохрипел-пророкотал Ёжик под медленно угасающий гитарный звук и сызнова исполнил не сверхсложный, но убивающий наповал проигрыш.

Крог подсуетился и выдал не менее мощный клавишный аккорд, звучащий одновременно и под, и над, и вместе с риффом.

— Да! — кивнув, крикнул Ёж, не прекращая играть. — Это то, что надо! Это наше звучание!

Наращивая до предела разрушительную силу гитары с помощью напоённого религиозной мистикой органа, Крог не остановился на достигнутом — он стал импровизировать. И как лихо, как удачно, непредсказуемо, мелодично и сокрушительно звучал хриплый рык органа, наложенный на казавшийся утробным рёвом глас гитары.

Во второй раз сыграв припев, Ёжик ни с того ни с сего перешёл к заключению — стремительному и пускай почти столь же тяжёлому, но танцевальному. Ноги Крога помимо его воли подпрыгивали под невеликим, однако выдающем стопятидесяти-, двухсотпроцентный результат органом. Крот ударился в соло: началось всё с повторяющихся фраз, взаправду рок-н-ролльных, и постепенно, нота за нотой, так за тактом, переросло в полномасштабную вольную вариацию на тему. Ёжик тем временем тоже видоизменял рифф, от повторения к повторению, пока мелодия не переродилась во что-то мало похожее на первоисточник. Завершилась спонтанная джем-сессия набором из клавишных шумов и быстролётно, по принципу балалайки, сыгранным аккордом Am с барре, переросшими в паузу с удаляющимся сустейном, которая оборвалась резко и громоподобно, одним слитным аккордом.

Тяжело дыша не от усталости, однако от не изведанных ранее впечатлений, Ёжик одарил Крога вопросительным взглядом. Крог покивал и, ничтоже сумняшеся, воздел вверх два оттопыренных больших пальца.

— Мне нравится рок, — кратко подвёл он итог. — Когда приступаем?

Ёжик, кажется, не услышал вопроса, ради которого и пришёл сюда. Метнувшись к динамику, соединённому с электрорганом проводом, колючка схватил микрофон, снимавший и преобразовываший звук клавшиных, и перевёл регулятор в позицию "Выкл.".

— Ты что де... — Удивлённый Крог не договорил — Ёжик прервал его убедительно выставленной вперёд, раскрытой ладонью.

— Поверь мне, — призвал коротколапый. — И играй. Играй!

Крог едва прикоснулся к давним знакомцам — клавишам, как из динамика раздалось нечто невообразимое. Рёв динозавра, перемешанный с надсадным карканьем десятков ворон.

— Ничего себе... — выдал повергнутый в шок крот.

Ёжик отпустил гитару и, ухватившись за подбородок, методично его потирал. Говорить было нечего. Разве что...

— С таким звуком мы наворотим дел. — Крог коснулся одной клавиши, нежно и точно, стараясь насколько возможно очистить прямое звучание от шелухи неблагозвучия. Получилось не до конца. — Нас запомнят, не сомневаюсь, — через некоторое время прибавил клавишник. — Но вначале мне надо позаниматься с этим звуком: он явно требует укрощения.

— Дубнер как-то сказал, что моя гитара должна играть через аппаратуру напрямую, — пояснил Ёжик. — Теперь я только так и играю. Вот я и подумал: а что, если орган...

— И, похоже, оказался прав, — не дожидаясь окончания фразы, весомо, довольно и согласно промолвил Крог.

Ёжик печально вздохнул.

— Что случилось? — Крот ждал совершенно иной реакции.

— Да нужны ведь ещё два человека, — ответил Ёж. — А лучше — три.

Крог улыбнулся, даже несильно, по-доброму рассмеялся.

— Ну, с этим проблем, думаю, не возникнет.

— Правда? — не поверил гитарист.

— Правда, — подтвердил и успокоил Крог. — В крайнем случае, барабанщиком мы точно будем обеспечены. Зовут его Дуди, и он мой хороший знакомый.

Теперь разулыбался и Ёжик.

— Так чего же мы ждём?

Хозяин "Везеркастера" послал на сотовый номер Дубнера сообщение с последними новостями, которые, как он подозревал, несомненно, воодушевят и обрадуют пузатого друга. Убрал сенсорный телефон, упаковал гитару, и они с Крогом без промедления отправились по адресу: Земляничная улица, дом 17. Именно в этом неновом пятиэтажном здании, в двухкомнатной квартире, по координатам, бережно сохранённым хорошей памятью Крога, проживал опытный и креативный, но ныне безработный барабанщик, а кроме того, просто нормальный и компанейский парень, молодой дятел Дуди.

2/5

Несмотря на то, что визит Крога с Ёжиком стал для Дуди неожиданностью, он принял гостей радушно. Предложил им кофе, чай, воду, а когда те отказались, вернулся в комнату, где репетировал.

Проживал и одновременно занимался Дуди в квартире скромной по размерам и полупустой. На звукоизоляцию для домашней репбазы-студии дятел истратил большую часть гонораров, полученных за концерты и студийную работу. Аппаратура тоже этим и объяснялся аскетизм. И, следовательно, барабанщики требовались деньги на оплату жилья, на продукты и одежду. Предложений от знакомых и неизвестных групп почему-то не поступало, и Дуди ухватился бы за любое предложение; так вышло, что предложение поступило от Ёжика с Крогом.

Сессионный музыкант, отличный живой исполнитель, а к тому же импровизатор-шоумен, любивший творить в джазовом стиле, и весёлый, искренний человек, Дуди приглянулся Ёжику. В футболке и шортах, с лохматой головой, Дуди восседал за барабанной установкой известной фирмы "Bong Bong"; через голое, чёрное, мускулистое крыло перекинуто полотенце — чтобы вытирать пот.

Дуди продемонстрировал некоторые свои наработки и отстучал, объединив в попурри, с полдесятка популярных и блюзовых композиций. Звучало многообещающе. А когда выяснилось, что Дуди не собирается циклиться на одном джазе или каком-либо другом направлении в музыке, гитарист понял: поиски ударника стремительно завершились. Совпадение? Возможно; хотя кто скажет наверняка...

Разумеется, оставался открытым вопрос, согласится ли Дуди участвовать в группе Ежа, и, чтобы убедить парня, колючий в красках описал ему жанр, специфику и цель организуемого банда. Всё это он уже излагал Крогу, однако пришлось повториться; учитывая, что теперь они никуда не идут, не торопятся, Ёжик обрисовал Дуди все мысли, предпочтения и пожелания в красках и подробностях, да и кроту, как будущему клавишнику, не мешало знать побольше о гитаре "Везеркастер", не имеющей аналогов в мире инструментов, и о прочем, прочем.

Крог, а особенно Дуди вначале с недоверием отнеслись к громким странным словам о том, что гитара играет, с беглого взгляда, самостоятельно, а прыгающие по струнам пальцы лишь помогают, о берущихся из ниоткуда и пропадающих в никуда звуках ЖЖЖЖ и ММММ, проводником которых является Ёжик, и о восхитительных боевых, трогательных, грустных и развесёлых песнях и инструменталках, рождающихся в сознании Ежа, наверное, не без посредства таинственной могущественной силы, "повстречавшейся" игольчатому во время грозы. Безусловно, Крог видел и слышал гитару ранее — мало того, подыгрывал ей; он сомневался исключительно потому, что суть и масштаб признаний убеждали поверить в нечто совсем уж невероятное. Но, стоило Ёжику вынуть из резного кейса словно бы обыкновенный кусок дерева грушевидной формы с натянутыми на нём верёвками проволоки и выдать, применив арпеджио, простое и вместе с тем по-настоящему атмосферное вступление, как всякие вопросы отпали сами собой.

— Что это ты наигрывал? — поинтересовался глубоко заинтригованный Дуди.

— Вступительный проигрыш к песне, — ответствовал Ёжик. — Хочу назвать её "The Circle".

— А текст есть?

— Думаю, скоро напишу. И закончу гитарную партию.

В уме Ёжика, не дожидаясь разрешения или усилий "вызывающего погоду", формировались начальные строчки песни. "Many numbers / Feel our minds..." — пело в сознании, и автор только серьёзным усилием воли сумел переключиться на задачи, что сейчас важнее, на повседневное, но жизненно, так ему думалось, необходимое.

— Хм-м. — Дуди покрутил в руке барабанную палочку. — А давай что-нибудь сбацаем?

— Давай. — Ёжик кивнул — и тут же, без подготовки, четыре раза щипнул струны.

Крог, попривыкший к чудесам, что сопровождали его случайного и (он верил в это) счастливого знакомца, сориентировался и, пододвинув микрофон, голосом изобразил ровные, певучие, медленно сменяющиеся ноты, которые бы он извлёк из электрооргана, будь он под рукой. Дуди, замешкавшийся от внезапной перемены звука "Везеркастера" — от жёсткого, потрясающего основы реальности к тонкому, воздушному, эфирному — и покорённый предельно лаконичной, но источающей напряжённо скрываемую вселенскую тоску мелодией, очнулся спустя какое-то время. Резко, точно вынырнув из сонного забытья, навеянного творящейся в комнате, лишённой, да и не нуждающейся в словах магией, он повертел палочки в пальцах и взялся подыгрывать. Действуя на первых порах несмело, почти что боязливо, он к четвёртой минуте перестал задыхаться от удивления и восхищения и предпочёл влиться в трёхголосый ансамбль с недлинными, мягко бухающими барабанными ударами, разделёнными повторяющимися эпизодами тишины.

А потом Ёжик запел:

— Remember when you were young

You shun like the sun

Shine on you crazy diamond!

Вокал, нехитрый и ненадрывный, покорял душевностью и незаметно пульсировал, вибрировал внутри, будто сжатая до предела идея.

Они играли целую вечность, упиваясь музыкой, купаясь в ней. Придумывая на ходу полуфразы и фразы, растягивая бьющую через край фантазию в сложные, продолжительные проигрыши, сочетали джазовые ритмы барабанов, роковую гитару и порхающий где-то позади настроенческий напев.

Затем Крог ушёл, потому что у всех сразу родилась идея послушать и оценить созданное, когда "Везеркастеру" и "Бонг Бонгам" подыгрывает орган. Как выяснилось, электроклавишные — изобретение Крога, потому он и назвал его своим именем. Купив на распродаже подержанный синтезатор "Hammer" с коротким рядом эффектов, крот месяцами копался в нём, чтобы перепаять провода, улучшить базовую электронную начинку, приблизить родной "голос" электрического фортепиано к церковному величию с окутывающей со всех сторон и поднимающей ввысь реверберацией, встроить полгода дожидавшуюся своего звёздного часа, собственной разработки SFX-аппаратуру, увеличить число клавиш вдвое, надстроить второй ярус, с клавиатурой поменьше, и заменить ненадёжные заводские ножки из дешёвого металла отлитыми из креплёного сплава ножищами, изготовленными вручную. Итог кропотливого, утомительного, долгого труда безмерно обрадовал Крога: он не ожидал подобных объёмности, чистоты и разнообразности звучания. А уж после того как Ёжик лёгким движением руки выключил стоявший перед динамиком микрофон... Да-а. В то, что электроорган, прошедший пусть даже сотню апгрейдов, способен так звучать, Крог по привычке не очень-то верил.