Невидимые знамёна

-Ну а когда научишься видеть, — продолжал он, — тогда можно начинать учиться и воздействовать на то, что видишь. Потихоньку, полегоньку, чтоб беды не наделать. Ну и прочее всякое... Боевые-то заклятия самые простые, там думать особенно не нужно, сила только нужна, а я тут подкачал. Мне больше нравится вот с растениями возится. Хочу такую рожь вывести, чтобы можно было по два урожая с одного поля за лето собирать, но это мне еще учиться и учиться... А пока война, — вздохнул он, — учиться толком некогда.

-А мы пока по Тао Гарти шли, — ввернула Шура, — слышали, что там как раз по два урожая и собирают.

-Знаю, — погрустнел Нальто. — Только у них иначе. У них рожь вообще многолетняя. Представляешь?

-Не очень, — созналась Шура.

-И другое всякое тоже, — не слушал ее маг. — Вот придумали же люди!

-А еще, — перебила девочка, — говорили, что там почти всякий что-то умеет. Ну, колдовать, в смысле...

-Да? — удивился юноша. — Не слышал... Может, это на них так близость к хозяевам действует? Тёмная магия — она такая...

-Ну знаю, — пожала плечами Шура. — Но вот мы видели людей, они сами со Светлых земель, их в плен угнали. Вот там женщина научилась чего-то делать. А как, не знаю, они не говорили.

-Как любопытно! — заинтересовался Нальто. Нитмайя помалкивала, подбрасывая ветки в костер. — Обычная женщина, крестьянка, да? И научилась... Ну, с другой стороны, это можно объяснить! Темная магия близка к земле, вообще ко всему, что земля рождает... Я же сказал, что она изначальная, да? Ну вот... Наверно, сродство к ней есть в каждом, только мало кто может его развить до такой степени, чтобы начать пользоваться этой силой!

-Похоже, — кивнула Шура и спросила, понимая, что юношу сейчас унесет в такие дебри, из которых он нескоро выберется: — А что насчет светлой магии?

-Она — порождение человеческой мысли, — четко ответил он. — Это квинтэссенция самого разумного, самого правильного из того, чего люди сумели достичь за века и века!

-Ну то есть она сама по себе? — допытывалась девочка. — Совсем-совсем отдельно?

-Хм... — Нальто призадумался. — Ты задаешь сложные вопросы! Как тебе сказать... Насколько мне известно, начало обучения у всех магов строится одинаково — они должны научиться видеть. Вот только у светлых магов вся их дальнейшая деятельность подчинена рассудочному, понимаешь? Мы должны понимать, предвидеть, какие последствия возымеет тот или иной наш поступок, то или иное деяние, не подчиняться сиюминутным желаниям, как это делают тёмные! Но вообще, — добавил он, — есть мнение, что различия не так уж велики. Система одна, всё зависит от того, как преподнести...

-Кажется, мой юный друг, вы начитались вольнодумца Ашкера? — раздался знакомый голос, и к костру подсел Джамдир. Нальто дернулся от неожиданности и, похоже, пожалел о том, что так распустил язык. — Это ведь его идеи, не так ли? О единстве начал магии?

-Д-да... — выдавил юноша, разом растеряв жизнерадостность.

-Не смущайтесь так, — усмехнулся Джамдир. — Все мы в юности увлекались им, и я не исключение. Во многом Ашкер был прав, но главная его ошибка состоит в том, что итогом своего исследования он сделал вывод, который вы только что озвучили. — Он перевел дыхание. — А вывод этот, увы, никуда не годится. Не стоит забывать о том, что светлая магия стоит над тёмной! Вы верно сказали, дорогой коллега, что она есть квинтэссенция разумного, это действительно так...

"А ты подслушивал уже давно," — добавила про себя Шура.

-Как действуют Тёмные? — вопросил Джамдир и сам себе ответил: — Вы опять же верно сказали — они подчиняются сиюминутным желаниям. Вспомнить хотя бы ту женщину, о которой нам рассказала девочка, — он кивнул Шуре, — и её кур. Ей захотелось, чтобы у кур было четыре ножки, а не две, и она воспользовалась магией! Но она не подумала о том, что станет с этими уродцами дальше! Она не подумала, какие они будут нести яйца и кто вылупится из этих яиц, как будут взаимодействовать порождения темной магии с нормальными птицами...

-Но вы же тоже выводите всякое такое, — перебила Шура. — Вот возилы, например, или те летучие жабы... С этим как?

-Мы, в отличие от Тёмных, всегда думаем о последствиях, — высокомерно ответил Джамдир. — Да, мы выводим различных существ для собственных нужд, однако, да будет тебе известно, они лишены возможности размножаться без нашего участия!

Шура сделала серьезное лицо, но это далось ей не без труда. Стоило представить, как осанистый маг заставляет громадных жаб начать брачные игры или как там у них это происходит!

-Светлая магия — суть торжество разума над инстинктами, — продолжал Джамдир серьезно. — Она стоит выше тёмной, она появилась в результате многовекового развития...

На лице Нальто читалась непроходимая тоска пополам с вежливым вниманием. Ясно, встать и уйти он не может, Джамдир куда старше и выше по званию, а слушать уже невмоготу. Наверно, он это сто раз уже слышал!

Шуре тоже было не слишком интересно. Ну, появилась светлая магия после темной. Надстройка такая, понимаете ли. Самое разумное, доброе... И, как водится, носители этой светлой магии сочли себя венцом творения. Нет, может, так оно и было, только слушать про это оказалось очень скучно.

-Нитмайя, — сказала девочка, когда маг сделал паузу, — котелок утром будем мыть или сейчас?

-Да можно сейчас, а то утром некогда, — решила та. — Пошли, поможешь...

Кажется, Джамдиру не слишком понравился их уход, но вот Нальто явно был благодарен: ради него одного старший маг не стал распинаться, тоже встал и ушел туда, где оставил Сашу...

-Вот болтун, — сказала Нитмайя, надраивая котелок песком.

-Кто, Нальто? — поинтересовалась Шура. Ей достались ложки, их чистить было несложно, но всё-таки дело!

-Да нет, наш, — фыркнула женщина. — Как пойдет языком чесать, не остановишь!

-Ага...

-А пацаненок ничего себе, — заключила та. — Не злой, разумение имеет. Если Тёмные не убьют, справным магом станет!

-Лучше Джамдира? — хмыкнула Шура.

-Может, и лучше... — пожала плечами Нитмайя. — Во всяком случае, он себя выше всех не считает! Может, испортится еще с годами, но что-то не верится. Такие горят ярко... — Она вздохнула. — Жаль только, бывает, сгорают быстро!

-Ты о чем?

-Да так, — усмехнулась женщина. — Сама, небось, понимаешь... Не понравится кому из старших, так и не дадут дороги. Будет до конца жизни сидеть на окраине, нет, чтоб делом заниматься! А жалко...

-А-а! — поняла Шура. — Ну, может, сообразит, что не надо слишком уж... ну... выпячиваться?

-Может, и сообразит... — Нитмайя вздохнула. — А нет — так вон до Тао Гарти рукой подать.

-В смысле?

-Да сама-то подумай! — сказала та. — Слышала же, что он сказал: особой разницы в магии нет. Научился светлой, тёмной так и вовсе быстро обучится. А там хорошего мага с распростертыми объятьями примут...

Шура промолчала. Однако! Если уж Нитмайя говорит о таком всерьез, то... Дело ли осуждать простых людей, не магов даже?.. Но, с другой стороны, разве где-то бывает иначе?

13. Поход

До замка Чин-Хатт добрались без приключений и довольно быстро. Эти края, Шура уже поняла, напоминали лоскутное одеяло: клочок светлый, клочок тёмный, без особой системы... Светлые — те еще тяготели к своим, а вот Тёмные — где поселились, там им и хорошо, и всё равно им, что вокруг! Но дальше, сказал Джамдир, должны начаться земли, где Светлых почти и нет. Тяжело выжить в тех краях, где на помощь даже никто не придет, случись что! Чин-Хатт был последним из крупных владений Светлых на пути к долине Нан Кванти. Кажется, дальше попадались еще отдельные форты, как-то державшие оборону, но на них рассчитывать не приходилось.

Замок Чин-Хатт оказался серой мрачной громадиной с узкими окнами-бойницами и высокими прочными стенами. Там, за стенами, показалось Шуре, может укрыться целая армия, но, скорее всего, под их защитой отсиживались мирные люди во время набегов Тёмных. Места хватало...

Хозяин замка, здорово похожий на своё родовое гнездо — такой же могучий, высоченный и мрачный, — встретил путников, как подобает, а уж узнав, кто такой Джамдир, и вовсе сделался любезен донельзя. На Сашу, правда, взгляды бросал далекие от восхищения. Очевидно, несолидная внешность Избранного не произвела на него должного впечатления.

Остальная часть отряда, как выяснилось, благополучно добралась до места назначения, хоть им и пришлось сделать изрядный крюк — мешал сильный встречный вечер. Из-за этого Тиррук, надо думать, и промахнулся, указывая направление, в котором следовало искать Джамдира и прочих, и сильно переживал из-за своей оплошности. Это, правда, не помешало ему на радостях облапить Нитмайю до хруста в костях, а Шуру он так и вовсе подкинул в воздух!

Особенных впечатлений пребывание в замке Чин-Хатт у Шуры не оставило. Замок как замок (не то чтобы она была большим специалистом по замкам, но чему тут удивляться-то?): стены толстые, всюду камень, в комнатах, мягко говоря, нежарко, особенно по ночам — поди прогрей такую махину! (Пусть тут действовала магия, но и ее, видимо, расходовали экономно.) Кормили однообразно, в походе они питались примерно так же, ну разве что кое-какие фрукты перепали на десерт, но ягоды, что Нитмайя собирала в лесу, были, пожалуй что, и повкуснее.

Люди — тоже обыкновенные, грубоватые, суровые, что мужчины, что женщины. Ну вот разве что Нальто был другим, но он ведь не местный...

Тот, кстати говоря, вызвался сопровождать отряд: дескать, окрестности он более-менее знает, а второй маг в походе лишним не будет! Шура подозревала, что ему просто опостылело сидеть в замке и заниматься какой-то ерундой и хочется посмотреть на чужие края. Хозяин Чин-Хатт возражал, дескать, он мага на службу нанимал затем, чтобы тот дело делал, а не скакал по холмам! И вообще, война скоро, он и здесь потребуется! Нальто искренне огорчился, а Шура даже порадовалась, что славный парень не поедет с ними, но тут вступился Джамдир. Это было немного странно, Шуре казалось, что тот недолюбливает молодого мага, но всё-таки их старший спутник согласился, чтобы Нальто сопровождал отряд. Она считала, что общего языка с Джамдиром Нальто все равно не найдет, а с того станется отправить Нальто в какую-нибудь разведку боем, и не факт, что тот вернется. Лучше бы уж сидел в замке и занимался своей рожью или чем там господин Чин-Хатт велит! Но ее никто не спрашивал, и она промолчала. Им виднее, в конце концов...

Отдыхали всего двое суток — больше нельзя, время поджимало. Отсюда и до Нан Кванти по прямой было не так уж далеко, но именно что по прямой. Впереди лежали земли, куда лучше было вовсе не соваться, имелись и опасные края. При условии, что путешествие пройдет благополучно, они должны добраться до Нан Кванти как раз вовремя, но загадывать никто не торопился. На землях Тёмных никогда не знаешь, что случится в следующий миг, говаривала Нитмайя, остальные подтверждали: доводилось хаживать, хотя так далеко не забирался еще ни один из них. На север вообще мало кто ходил: слишком опасно, да и незачем, по большому счету! Шура вообще-то думала, что с ними пойдут проводники, которые хорошо знают эти места, но таких не сыскалось. Роль эту взял на себя Джамдир: по его словам, в свое время он исходил северные земли вдоль и поперек, там и заработал свою славу, и теперь сумеет провести отряд не хуже какого-нибудь следопыта. Не то чтобы девочка сомневалась в его словах, но хотелось бы, чтобы в отряде не один-единственный человек знал, в какую сторону идти! Примерно знал и Нальто, но именно что примерно: так далеко он еще не забирался...

На этот раз возил с собой не брали, отправлялись налегке, да и предполагалось двигаться быстро, а те твари слишком уж неторопливые. Хозяин Чин-Хатт снабдил отряд лошадьми, и верхом им предстояло проехать, сколько получится. Не исключено, что где-то лошадей придется оставить и пробираться на своих двоих, но пока нужно было двигаться со всей возможной скоростью.

Джамдир, оседлав высокого серого жеребца, сделался вовсе уж величественным. Насколько поняла Шура из перешептываний прислуги, конь этот, редкостный красавец, предназначался для Избранного, но вряд ли бы Сашка с ним совладал. Для него в спешном порядке разыскали другого коня... вернее, конька. Это был, конечно, не пони, но близко к тому: небольшого росточка, крепенький, коренастый, довольно-таки мохнатый, а к тому же забавной масти — рыжий с большими белыми пятнами. И довольно-таки ушастый ко всему прочему.

-Не смотрите, что ростом мал, — приговаривал конюх, выводя это чудо природы на двор, — как поскачет, большие не угонятся! На нем взрослый ездить может, а с таким седоком он поклажи вдвое больше прочих лошадей увезет!

Саша подошел к коньку с заметной опаской, он вообще побаивался животных крупнее кошки, а лошади — они вон какие здоровущие... Ну и, как и следовало ожидать, в седле Семёнов держался отвратительно. Если честно, то почти совсем не держался: то терял стремена, то сползал набок, а потом и вовсе ухватился за седло, бросив поводья, благо послушный конёк резво рысил за остальными.

Шуре отдельного коня не полагалось (должно быть, и для Сашки-то такого малыша нашли с трудом, а на нее и вовсе не рассчитывали), её взяла к себе Нитмайя. Той достался рослый гнедой, который дополнительного веса вроде бы и не замечал.

На первом же привале Саша расхныкался, заявив, что ни за что больше не сядет на эту зверюгу (надо думать, его донимала отбитая на рыси филейная часть), и Джамдир, сжалившись, решил взять Избранного к себе в седло. Его жеребец тоже такой добавки в весе и не заметил бы, особенно если переложить часть его поклажи на рыжего недомерка или на какую-то из вьючных лошадей.

Шура слушала, злилась и думала, что ведет себя Семенов не то что не как Избранному полагается, а и вовсе не по-мужски. Взять вот хоть ее младшего брата... Окажись Валерка тут, он бы тоже мог закатить скандал, но разве только из-за того, что ему не дали большого коня, а посадили, как малолетку, на пони!

-Нитмайя, — сказала она, вдруг решившись, — послушай, а можно мне на рыжего пересесть?

-А ты сумеешь? — насмешливо спросила та. — Друг твой в седле держится немногим лучше, чем корова на крыше, думаешь, у тебя лучше выйдет?

-Может, и не лучше, но я все равно попробую, — упрямо ответила Шура. — Поучусь. Вдруг получится?

Чего-чего, а упрямства ей было не занимать. Кроме того, в отличие от Саши, каким-никаким спортом она занималась и считала, что не раскиснет сразу же.

Задача оказалась сложнее, чем она себе представляла, ездить верхом — это не в футбол играть, и поначалу мучилась Шура изрядно. Но постепенно как-то притерпелась, пообвыклась и даже дождалась одобрительного взгляда от Нитмайи. Та, похоже, и впрямь не верила, что девочка справится...

Ну а ушастый конёк оказался покладистым и смирным, быстро привык к новой хозяйке и вел себя порой совершенно по-собачьи — норовил увязаться следом или ласково пожевать рукав. Шура к нему тоже привязалась, баловала, насколько позволяла походная жизнь.