Высшая школа незримых искусств (общий файл)

Леди Дюпри сделала паузу, окидывая взглядом зашумевшую аудиторию. Люсиль поежилась от неприятного предчувствия — вряд ли у такой сказки окажется добрый конец. Тревожностью момента не прониклись разве что Сэм и Марк: незаметно пихая друг друга под столом, они то и дело вглядывались в Люсиль, и девушка лишь спустя несколько мгновений сообразила, почему у них такие заговорщицкие взгляды. Демонстративно намотав на палец темную прядь, сверкнув голубыми глазами, Люсиль шепнула расшалившимся одногруппникам "бу" и отвернулась как ни в чем не бывало. Видимо, и другие студенты выискивали в соседях признаки опасных субъектов, потому что тишина вернулась лишь через пару минут.

— А что делают с опасностью? Правильно, истребляют немедленно.

По рядам прокатился дружный вздох: сложно было не понять, как можно было выяснить такую особенность местной культуры. Только варианты того, как именно, представлялись несколько менее страшные, чем рассказанное леди Дюпри дальше:

— Ценой этого знания стал ритуально расчлененный труп одного из стажеров группы, найденный поутру руководителем экспедиции.

Аудитория шокировано молчала, не зная, как реагировать.

А у Люсиль в голове эхом прозвучала фраза "это страшно — так терять студентов", сказанная Ивом после прощания с Мари Фурье. Богатое воображение легко нарисовало сцены расчленения и обнаружения, и Люсиль готова была утверждать, что так терять студентов еще страшнее.

— Убийцу не арестовали? — сам собою вырвался вопрос.

— Все племя? — невесело усмехнулась леди Дюпри, и по ее взгляду Люсиль почудилось, что эта история немного более личная, чем просто экспедиция коллеги. — Самобытность таких племен, продолжающих жить на территории империи, весьма ревностно оберегается законом. А вот руководителя группы арестовать могли, за халатность.

— Арестовали? — мрачно спросил кто-то с задних рядов.

— Расследование было долгим, — не подтвердила и не опровергла преподаватель. — И будет темой для вашего первого эссе: определить, можно ли было из открытых сведений о племени мараи вывести этот факт. Иными словами, можно ли считать случившееся ошибкой планирования. Объем эссе — на ваше усмотрение, только не забудьте привести список использованных источников. И на сегодня все.

Леди Дюпри покинула аудиторию сразу, оставив растревоженных студентов обсуждать что сам курс, что впечатляющего преподавателя, что пугающую "сказку" на прощание.

* * *

Короткая записка от Марисы, переданная Ремом в понедельник за поздним обедом в школьном кафетерии, вызвала смесь из легкого чувства вины и тепла дружеской заботы. Визит в имперский архив, еще сотню лет назад переехавший в одну из наскучивших монаршему семейству загородных резиденций, затянулся дольше, чем Ив планировал, и в столицу он вернулся лишь поздним вечером и без сил. Мариса, ревностно относящаяся к традициям, наверняка писала, как ему придется постараться на следующих выходных, чтобы загладить свою вину за пропущенный воскресный ужин.

— Надеюсь, это не любовное послание? — нарочито-серьезно уточнил друг, передавая маленький плотный конверт.

Студентов в кафетерии не было — кто не убежал домой, тот сидел на вводной лекции Эллы, так что можно было общаться без оглядки на чужие уши, не отрываясь от еды.

— А то ты не проверил, что там написано, — хмыкнул Ив, вытаскивая из конверта карточку с посланием.

— Чтобы Риса меня из дома выгнала за такое недоверие? — поморщился Рем. — Доказывай ей потом, что это любопытство, а не проблема с контролем.

— Опять ее работу обсуждали? — понимающе уточнил Ив.

Вопрос был риторическим, особенно после того, как выяснилось, что на обнаруженный в парке труп студентки выезжала как раз дежурная кварта из дюжины силь Дюпон. Слава туману, кварта одного из ее лейтенантов, и сама Мариса только отчет утром подписала. Но учитывая, что за последние пару месяцев это было первым серьезным происшествием во время ночных дежурств ее дюжины, это не могло не стать поводом для очередного раунда семейных разборок.

Рем вдруг улыбнулся довольно и пояснил на удивленно выгнутую бровь друга:

— Риса согласилась, что если они не найдут силь ей на замену до конца месяца, то возьмут стажером одного из наших магистрантов. Спасибо за идею, кстати.

— А потом будет откладывать декрет под предлогом обучения новобранца?

— Пообещала, что оставит на совести лейтенантов, — и, помрачнев, Рем добавил: — Все же, если бы Риса хотела работать с убийствами, выбрала бы другое управление.

Покачав головой, Ив прочитал, наконец, записку из конверта, и неодобрительно нахмурился не хуже друга.

— На совести лейтенантов, говоришь? — хмыкнул он, вертя в руках карточку от Марисы. — Тогда почему она просит о неофициальной экспертной оценке пары формул? И "неофициальная" подчеркнуто дважды.

Никаких деталей просьбы в записке не было, но можно было предположить, что формулы связаны с основными рабочими обязанностями подруги в управлении гражданской безопасности. Скорее всего, поджог, который начальство решило списать на несчастный случай, чтобы не портить отчетную статистику... Закрывать дела о чрезвычайных происшествиях по указке сверху Мариса не любила и предпочитала проверять, стоит ли поспорить с руководством или расследовать и правда нечего, и к мнению Ива в этом обращалась не в первый раз. Видимо, не пропусти он вчера ужин, курьерская доставка через Рема не понадобилась бы.

Друг тяжело и как-то обреченно вздохнул:

— Если ввязалась во что-то, не успокоится ведь, пока не разберется. И знаю, что в пекло не полезет, но так хочется просто под замок посадить!..

Ив не стал озвучивать мысль, что с таким помешанным на контроле отцом будет лучше, если у них родится сын — потому что дочку Рем из-под надзора лет до тридцати, наверное, не выпустит. Только, кажется, подумал достаточно громко, чтобы друг уловил общее направление — потому что тот недовольно цокнул языком и залпом допил заказанный всего минуту назад чай.

— Селеста говорит, что попечители желают с нами пообщаться вот прямо сейчас, — опровергнул Рем предположение Ива о причинах своего недовольства, как бы невзначай касаясь пальцами виска.

Чтобы уж точно было понятно, что это их менталистские штучки, позволяющие не заморачиваться с кристаллами связи.

— Удачи, — пожелал Ив и добавил ехидно, — А я тогда, как раз пока ты работаешь, воспользуюсь приглашением твоей супруги к приватному общению.

На старую шутку друг привычно сверкнул глазами, но развивать тему не стал: увы, попечители были из небольшого списка тех людей, проигнорировать которых ректор не мог.

Ожидаемо из содержания просьбы, встретиться Мариса предложила в кофейне в центре. Название Ив слышал впервые, но войдя внутрь и не увидев ни одного преждевременного украшения к зимним праздникам, которыми уже вовсю пестрели улицы, моментально внес в список любимых мест — за редкостное благоразумие. Оглядевшись внимательнее, внес еще раз — за хороший вкус. Обстановка напоминала о восточных колониях, где, по мнению Ива, выращивали лучшие зерна для бодрящего напитка: белые стены с яркими пейзажами на деревянных панелях, низкие столики на укутанных коврами подиумах, с раскиданными вокруг объемными подушками в вышитых геометрических орнаментах, и курильницы с ароматными палочками по углам. Невзрачная вывеска, отсутствие окон и незапоминающееся название — Ив в жизни бы не догадался, что за неприметной дверью может скрываться такое сокровище. Кажется, на восток он не ездил уже целую вечность...

Мариса уже дожидалась его, удобно устроившись полулежа среди подушек, и приветливо помахала рукой, едва завидев. Рядом с подругой обнаружился Эмиль Венсан — лейтенант, правая рука Марисы, и, по забавному стечению обстоятельств, тоже силь. Видимо, Риса не шутила, что лейтенанты ее теперь из здания управления совсем никуда без сопровождения не отпускают, не то, что на выезды.

Скинув ботинки рядом с обувью Рисы и Эмиля в специальную нишу под подиумом, Ив сначала приветственно обнял подругу, затем пожал руку ее коллеге и лишь потом удобно устроился, скрещивая лодыжки на восточный манер.

— И как вы откопали такую сказку? — не удержался Ив от восхищенного вопроса, когда девушки в ярких однотонных платьях длиной до пола, споро проплывающие между подиумами, выставили на стол не только исходящий паром медный кофейник с длинным носиком, но и тарелки с традиционными ореховыми сладостями.

— Они буквально только открылись, мы им на прошлой неделе лицензию подписывали, о соответствии нормам безопасности, — усмехнулся Эмиль. — Риса говорила, что тебе тут понравится.

Текучим движением сел из полулежачего положения, небрежным жестом откинул назад сильно отросшие светлые волосы и отработанным движением собрал в хвост на затылке снятой с запястья резинкой. Разливал кофе по чашкам тоже он — не чураясь прибегнуть к стихии.

— Позер, — хмыкнула Мариса, отбирая у воздуха почти игрушечную чашку, в которой кофе едва прикрыл дно.

Как бы ни ворчал на нее иногда супруг, Мариса была очень осмотрительной во всем, что могло сказаться на здоровье долгожданного ребенка, и крепкий кофе со специями в рекомендованную ей диету не входил.

Сладостей после плотного обеда не хотелось, Ив лишь восхитился их редкостью в столице, а вот кофе отведал с удовольствием, даже на миг забыв, что собирался пожурить Марису за попытки ввязаться в лишнее расследование. Однако первым о деле, едва пригубив напиток, заговорил Эмиль, удивительно серьезно для вечно насмешливого силь.

— В субботу вечером мы тушили пожар недалеко от доков, вот-вот успели на первом доме поймать, — начал он. — Там же трущобы настоящие, ветошь, чуть полыхнет, и пол улицы в пепел. А этот дом еще и нежилой, вообще повезло, что местные мальчишки додумались пожарников позвать. По всем оценкам, дело обычное, даже не поджог, вот только... — Эмиль замолчал, то ли переводя дыхание, то ли сомневаясь, стоит ли рассказывать дальше. — Пока не затушили, пепел отсвечивал такими вот символами.

Ив принял от собеседника пару сложенных листов бумаги с набросками карандашом.

— А как остыл — ничего, ни следа плетений, никаких рун, формул, обычное чистое от незримого пепелище.

Развернув листы, Ив вгляделся в нарисованные символы. Сходу разобрать назначение плетения с подобной формулой не удалось. Стоит подумать над ним в спокойной обстановке и, возможно, со справочниками под рукой.

— Поэтому, как ты понимаешь, начальство об этом и слышать не хочет. Говорит, мы просто переутомились, вот и мерещится всякое, — хмыкнул Эмиль, вертя в пальцах печенье с миндально-медовой начинкой.

— И что, только мерещится? — перевел Ив вопросительный взгляд на Марису.

Подруга, не вмешивавшаяся в рассказ коллеги, пожала плечами.

— Меня там не было, — сказала она, отставляя в сторону кофейную чашку. — Но в ребятах я уверена, да и штатный менталист подтвердил, что все у них там, — Мариса выразительно обвела рукой вокруг головы, — в полном порядке. Мальчик он, конечно, молодой и неопытный, Школу вашу всего года три как закончил. Но судя по рекомендации ректора, благодаря которой его и наняли, ничего серьезного он пропустить не мог. А глюки — это серьезно. Так что я скорее поверю в ритуал скрывающегося в трущобах тайного общества, чем в ошибку моих людей.

Ив кивнул, принимая и ответ, и необходимость проверить.

Тем более что символы хоть и были ему незнакомы, на первый взгляд, но очевидно имели северные корни, вызывая у Ива более чем нехорошее предчувствие. Договорившись, что первые результаты экспертизы Ив предоставит к среде, а если возникнут вопросы, свяжется с Эмилем, до конца кофейника они обсуждали только уникальные особенности традиций восточных колоний и приятный интерьер вокруг.

В итоге, беседа с Марисой получилась даже короче, чем Ив ожидал — в Школу он вернулся к концу пары и застал в коридорах корпуса несколько группок студентов, пришибленно обсуждающих первую лекцию у леди Дюпри. И судя по обрывкам разговоров, услышанных Ивом по пути к своему кабинету, Элла в полной мере воспользовалась разрешением включить в примеры из практики истории экспедиций с его участием и как следует напугала студентов. Будет неудивительно, если на следующей лекции число слушателей сократится вполовину: истории с мараи вполне может хватить, чтобы отсеять безнадежных фанатиков путешествий и отбить пустой авантюризм у всех остальных.

Ему уже четыре года хватает.

Глава 14. Кто ходит в гости

Стоя на крыльце знакомого дома, Люсиль все никак не могла набраться смелости нажать на дверной звонок. Поднимала руку, почти касалась круглой металлической кнопки... и одергивала заледеневшие в тонких кожаных перчатках пальцы. Оправляла складки на плаще, струящемся до колена, без пуговиц и застежек, но с глубоким запахом и широким поясом. Разглядывала низкие декоративные каменные перила, отделяющие крыльцо от ветвистых кустов — голых без листьев, и потому Люсиль не бралась угадывать их название. Прослеживала взглядом расходящийся кругами рисунок деревяных досок двери, просвечивающий под темным лаком. Заправляла за ухо растрепанную порывом ветра прядь волос. И снова тянулась к звонку, с легким смятением вспоминая случившееся в этом доме почти месяц назад.

Обругав себя за глупость — будто та ночь хоть что-то значила! — Люсиль вздохнула и наконец нажала на кнопку звонка.

По изначальному плану, они с профессором Лотри должны были вместе уехать из Вышни. Но у него возникли какие-то срочные дела в городе, так что встречу для начала новой практики перенесли непосредственно к нему домой и на три часа позже.

За минуту между звонком и открытой дверью Люсиль успела слишком ярко представить, в какой глупой ситуации она окажется, если Ив еще не вернулся, поэтому его приветствие прозвучало для нее почти неожиданно.

Прежде чем войти, девушка вытащила из сумки объемный сверток и протянула хозяину дома, смущенно отводя глаза от его удивленного взгляда. Подняв вопросительно брови, но не дождавшись пояснений, Ив развернул сверток и не сдержал смешка — Люсиль наконец вернула ему плащ, в котором убегала в памятное утро.

— Заходи уже, — небрежно закидывая сверток в шкаф, Ив мотнул головой в сторону холла.

Люсиль кивнула, переступила порог и сама закрыла за собой входную дверь. Сначала стянула перчатки и сунула их в карманы, а после позволила Иву помочь ей снять плаща. Ее верхняя одежда удостоилась гораздо более аккуратного обращения и была размещена на вешалке как и положено. От вежливо предложенного чая Люсиль отказалась, предпочитая сразу перейти к работе. Вытащив из сумки тетрадь и карандаш для записей, оставила сумку рядом с туфлями, сразу почувствовав себя маленькой: высоты каблуков как раз хватало, чтобы смотреть Иву ровно в глаза, без них же взгляд получался непривычно снизу вверх. И хорошо, что освещение в холле было приглушенным — на улице достаточно потемнело, чтобы большое окно на уровне второго этажа над входной дверью могло развеять полумрак, яркими пятнами в котором выделялись лишь пара бра с двух сторон от двери и светлые арки проходов вглубь дома по сторонам от лестницы. Два шага в сторону от освещенных пяточков — и можно безбоязненно заливаться смущенным румянцем от двусмысленности ситуации.