— Так и быть, в первом огневом полете я в правом кресле сидеть буду. Включишь ты этих 'Кальмаров' всего на десяток секунд и сразу выключишь. Сядем, инженеры поглядят, если все нормально будешь испытателем-дублером. Доволен?

— Да это ж просто песня!

— Взрослее нужно быть Георгий. А ну ка собраться, и выключить эмоции товарищ испытатель! Это ведь только первый этап испытаний, а нам еще десятка три посадок на нем сделать нужно. Ладно, походи пока вокруг поля, а я схожу в хвост посмотрю через эти 'стеклянные чирьи' на то, как там закрылки работают...

* * *

У окна за массивным столом сидел невысокий крепкий сорокапятилетний мужчина. Левое ухо у мужчины противно чесалось. В дверь кабинета осторожно постучали.

— Разрешите Иван Федорович?

— Заходи Кулагин. От экспертов заключение есть?

— На первом и на втором месте преступления работали в перчатках. Все пальцы срисованные с брошенного за квартал от сберкассы саквояжа принадлежат его владельцу. Отпечатков пальцев бандитов и других ценных улик пока не обнаружено.

'Да что же это такое. Словно комары или еще какая гнусь всю ночь его кусали. Никакого спасу нет! Или это оно мне напоминает за какое место меня начальство таскать будет если я этих тварей не найду. Гм. А Гастролеры-то в этот раз опытные попались. Ну хоть бы какая зацепка была! Все накрылся отпуск медным тазом, теперь не до отдыха будет'.

— 'Пока'? Стало быть не фраера приблатненые шуруют. А, Кулагин?

— Эти на опытных похожи. Настоящие волки.

— Мдаа. Материалы дела принес?

— Здесь все включая ваши приказы и ориентировки.

Посетитель принявший страдания своего патрона за нарастающую трагичность момента, состроил подобающе скорбную гримасу и тяжело вздохнул. Правда думал он при этом все больше не о сострадании старшему по званию и по должности, а о самосохранении.

'Видать начальство совсем уж нашему 'Крузенштерну' глубоко казенник пробанило. Эк его разобрало-то, аж с лица спал. Сейчас как взорвется да как начнет в 'передай дальше' играть. Хгм. А я как раз хотел сегодня отгул попросить. Э нет. Лучше бы мне сегодня из управления бочком -бочком на какую-нибудь проверку бы уехать. Чтобы не стать рачком...'. И в процессе своих размышлений, ощущая зуд в совсем другой части тела починенный слегка взопрел от ожидания продолжения беседы.

— Хорошо, иди. И Севкову скажи чтобы еще раз все по этому Метелкину в кадрах уточнил. Может у него личные враги были.

Комиссар госбезопасности не выдержав все же почесал раздраженно пылающее ухо и углубился в чтение чуть шевеля губами под гитлеровской щеткой усов. Первыми шли заключения экспертов об оружии нападавших. Потом шли ориентировки для милиции и докладные...

— — — — — — — — — — — — — — -

—

Документ N6

Управление НКВД Хабаровского края

2-го июля 1939 года около 17 часов совершено дерзкое разбойное нападение на отделение сберегательной кассы по адресу Хабаровск, улица....дом... При нападении были убиты Кассир Милухина Г.Н., участковый милиционер Зарубин А.В. и ранено несколько посетителей. В ограблении участвовала банда в составе четверых мужчин в возрасте от 20 до 40 лет. Приметы бандитов. Все четверо коротко стриженные на голове носят кепки. Все небритые и сутулые, одеты в темные пиджаки явно с чужого плеча. Судя по отпечаткам обуви носят сапоги. Свидетели ограбления упоминают о трех золотых зубах замеченных у главаря. Преступники были вооружены обрезом трехлинейной винтовки, охотничьим ружьем и холодным оружием. При ограблении похищена крупная сумма денег и револьвер системы 'Наган'.

Приказываю:

Всем городским и районным отделам НКВД Хабаровского края, принять меры к выявлению и задержанию подозреваемых в этом преступлении, а также к выявлению и задержанию их пособников. В случае оказания задерживаемыми вооруженного сопротивления, разрешаю применять по бандитам оружие на поражение.

Начальник Хабаровского областного УНКВД

Комиссар госбезопасности 3-го ранга

Никишов И.Ф.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

—

Небрежно скользнув глазами по собственной подписи внизу документа, хозяин кабинета внимательно вчитался в следующий рескрипт...

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

—

Начальнику Хабаровского областного УНКВД

Комиссару госбезопасности 3-го ранга

Никишову И.Ф.

Документ N7

Докладная N...

По делу N... об ограблении сберегательной кассы есть новые данные. На следующий день после первого ограбления, около часа ночи 3-го июля с.г. группой неизвестных совершено очередное ограбление сберкассы по адресу.... При ограблении применено оружие. Убиты 60-ти летний сторож сберегательной кассы Хундарлыев Д.К., и проходивший мимо младший лейтенант госбезопасности Метелкин П.В. недавно отозванный с транспортного поста N 9/113. Имеются свидетели ограбления и убийства. 73-х летняя гр-ка Тишова Д.Т. в своих показаниях сообщает, что нападавших было трое. По ее словам сначала был убит ножом в спину младший лейтенант госбезопасности, который проходил мимо сберкассы и даже не успел оказать сопротивления бандитам. Потом двое бандитов сняли с него гимнастерку и фуражку в которые они быстро переодели одного из своих подельников. Переодетый бандит постучал в сберкассу и потребовал сторожа открыть дверь сотруднику НКВД. Сторож подчинился, но в последний момент оказал сопротивление и был застрелен бандитами из 'Нагана'. Из сберкассы похищена крупная сумма денег. У убитых также похищены табельный пистолет ТТ и винтовка системы Бердан N 2. Дежурным по УНКВД подтверждено, что младший лейтенант госбезопасности Метелкин П.В. в соответствии с предписанием прибыл вечером 2-го июля для получения нового назначения и получил в отделе кадров указание прибыть за назначением к 9 часам 3-го июля. В момент убийства он направлялся на съемную квартиру. Труп Метелкина П.В. был опознан сослуживцами. Ориентировка на похищенные во время ограбления и убийства форму сотрудника НКВД и оружие переданы в розыск.

Следователь по особо важным делам

Лейтенант госбезопасности Севков А.Л.

— — — — — — — — — — — — —

Начальник управления дочитав докладную, снова помассировал непокорное ухо, никак не желающее успокаиваться, и позвонил другому подчиненному по телефону. Трубку ему не совсем привычно пришлось держать правой рукой в которой обычно пребывал химический карандаш.

— Севков! Прочитал я твои 'страдания'. Еще какими новостями 'порадуешь'?

— Тащ комиссар госбезопасности. Со вчерашнего дня я две бригады УГРО на это дело перенацелил. Два часа назад нашли их лежку у вокзала. Оставили там милицейскую засаду, но они ведь и совсем уйти могли. Ориентировки мы во все управления послали, и транспортную милицию предупредили. Оперативные проверки среди местных деловых пока ничего нам не дали. Не знает никто этих беспредельщиков. В общем, если дня три они на своей лежке не появятся, то засаду думаю надо снимать.

— Давненько нас вот так мордой-то не макали. А, Севков? Это, пожалуй что, посерьезнее будет, чем даже финских шпионов под Питером гонять.

— Да, совсем сволочи распоясались, товарищ комиссар госбезопасности. Два ограбления подряд за неделю. И людей почем зря губят гады!

— Ладно, не кипятись. Значит, так лейтенант, откуда бы они не взялись, тут явно какие-то деловые работали, а не какая-то мелкая шпана. Перешерсти все ориентировки о побегах из мест заключения в ближайших краях и республиках. Не могли они тихо проскочить, наверняка где-нибудь свой хвост показали. Все понял?!

— Так точно! Разрешите выполнять?

— Делай. И обо всех новостях сразу же мне докладывай.

— Хорошо Иван Федорович.

В этот момент многоопытное и многострадальное начальственное ухо снова предательски зачесалось.

'У, лопух проклятый. Снова словно десяток комаров на нем уселось. Может лед приложить или спиртом его помазать? Нет, для спирта и другое назначение есть. И то дело...'.

* * *

А в нескольких тысячах километров западнее молодой московский коллега комиссара госбезопасности стоял навытяжку перед своим начальством. И стоять ему было еще трудней и болезненней чем сидеть за столом тому далекому комиссару госбезопасности.

— МОЛЧАТЬ Я СКАЗАЛ!!!!

Заместитель наркома вытер выступившую испарину и осушил стакан воды из графина.

— Значит так старший лейтенант госбезопасности Кубаткин. С завтрашнего дня ты у нас не старший лейтенант, а уже старший сержант госбезопасности. В Архангельск ты у меня поедешь грехи замаливать. Раз тебя Подмосковье не сильно держит. Самолет у него оказывается под самым носом заминировали!

— Но товарищ старший майор...

— Кубаткин!!! Еще раз ты рот без приказа откроешь, совсем сгною! Я тебе тогда для чего характеристику писал?! Чтоб ты нас тут под монастырь подвел?! Мне сейчас плевать, что ты перед самым вылетом успел это устройство найти. А если бы не нашли?! А если бы вся монгольская комиссия на воздух бы взлетела?! А?!!!

Меркулов тяжело перевел дух и уже спокойнее продолжил.

— Напишешь обо всем подробный рапорт. Как нашли устройство, где оно было, почему раньше в это место не заглядывали. И куда делись те, кто его заложил. Все напишешь! И обо всех тех, кто хоть как-то в этом деле засветился. На каждого детальные характеристики. Времени тебе до 11 утра. В 11:30 сдашь дела и отправишься в кадры. Все понял?!

— Так точно!

— Ты еще считай легко отделался. Если нормально себя проявишь верну тебя потом, нарком твоей крови не хочет. Но запомни, Петюня, еще хоть один прокол... Все. Иди с глаз моих. Теперь уже бывший старший лейтенант четко козырнул и вышел из кабинета. Он понял что ему сегодня действительно повезло. Конечно было обидно, что козлом отпущения сделали его. Но причины этого были ясны. Не начальство же за такой прокол наказывать. И стрелочниками тут обойтись не выйдет. А то, что его подчиненные все же не допустили трагедии начальство все-таки оценило. Иначе бы от кирпичной стенки ему улизнуть не удалось. Потому что диверсия на правительственном аэродроме если бы она действительно удалась подвела бы жизненную черту не только под биографиями пострадавших, но и под очень длинным списком ответственных лиц. И его начальника УНКВД по Московской области фамилия была бы в этом списке на самом верху...

* * *

В пыльном пристанционном здании было душно. В конце коридора замерло двое рядовых в фуражках с синими чехлами фуражек, с наганами на ремне и выражением египетских сфинксов на лицах. Сквозь полуприкрытую дверь комнаты станционного узла связи слышны были громкие ответы в телефонную трубку их грозного начальства.

— Транспортный отдел, станция Борзя! Да, слушаю...

— Да, старший лейтенант госбезопасности Пыряев у аппарата.

— Приветствую, Иван Петрович.

— Какого числа прибудут?!

— Количество людей в той комиссии, и какие у них будут полномочия?!

— Безопасность здесь на границе я им обеспечу! Вот только на поездки к соседям я для них больше пары отделений охраны выделить-то не смогу.

— Да понял я!

— Что?! А почему не самолетом?!

— Тогда, я прошу перед отправкой комиссии, продублировать этот приказ телеграфом. Во избежание... Да, да! Я все отлично понимаю.

— Я предупрежу особый отдел 1-й армейской, но вы и сами их предупредите.

— Я вас понял. Всего доброго, Иван Петрович.

Часовые за дверью уже давно привыкли к изобилию тайн вокруг их патрона, и просто не обращали внимания на сверхсекретные слова звучавшие из-за стенки. А вот их начальнику на несколько дней добавилось мигрени в и без того уставшую от всякой всячины голову.

* * *

Танкистов бригады Яковлева осталось в строю едва половина. Они бились отчаянно и несмотря на потери смогли глубоко вклиниться в японские порядки. Часть сгоревших машин уже осталась далеко позади на просторных северных и западных склонах плоскогорья. Оставшиеся смогли прорваться к окопам противника и давили вражеские орудия и пулеметные точки. Поредевшие роты броневиков БА-10 огнем своих сорокапяток и пулеметов все еще расстреливали последних из бросающихся с противотанковыми минами японских солдат. От ударов сосредоточенной на обратных скатов японской артиллерии, то и дело вставали разрывы почти у самого борта. Корректировщики японцев умели корректировать огонь. У раздавленной гусеницами танков передовой японской батареи билась в судорогах смертельно раненая лошадь.

Сумерки спустились на плоскогорье, но бой не прекратился. Советско-монгольские части медленно выдавливали озверело обороняющихся японцев к реке. По единственному понтонному мосту уже била советско-монгольская артиллерия. Била часто, вот только никак не могла в него попасть. Со стороны реки летел самолет, внимательно оглядывая начинающие тонуть в сумеречных тенях землю. Над восточным склоном плоскогорья он снизился и снова быстро набрал высоту. Внизу японские солдаты и офицеры уже поняли что самолет несет опознавательные знаки советских ВВС. По незваному гостю стеганули скупые пулеметные очереди. Р-10 выполнил маневр уклонения и ушел на территорию Манчжурии. Снова наступила напряженная тишина ожидания. Для кого-то тишина надежды, а для кого-то и тишина отчаяния.

* * *

Плеск воды в реке почти не слышен. По тонкой соломинке наплавного моста устало топают отступающие колонны сынов Ямато. Техники нет, по мосту с ранеными на носилках отходят еще недавно победоносные полки, сокрушившие недавно жалкие позиции местных скотоводов, но не выдержавшие безумных атак длинноносы варваров. Берега почти затихли. Эта тишина ворочается засыпающим медведем, то и дело взрыкивающим во сне шумом моторов и злыми короткими перестрелками. Луны не видно за декаденскими кляксами облачности, лишь в мутных водах реки то и дело отражаются шипящие бенгальские огни осветительных ракет. Солдаты идут по мосту. Им сегодня повезло, штаб армии принял решение первыми выводить остатки этого полка. Со стороны плоскогорья этот отход прикрывают несколько таких же измотанных полков. И тем полкам, в отличие от счастливчиков, завтра снова придется стоять под ураганом тяжелых снарядов, а потом встречать последними шестовыми минами и снарядами новую лавину большевистских стальных колесниц. Сейчас солдаты этих полков видят сны. Они спят, заслонившись от ожидающей рассвета смерти, чахлой цепочкой сдвоенных наблюдательных постов. Война никуда не исчезла, но редкие ночные выстрелы не мешают спать усталым солдатам императора. Кто знает, что там будет завтра. Может быть завтра все и закончится, и тогда крылья Великой Богини навсегда заслонят солнце от глаз воинов Страны Восходящего Солнца. Кто знает... Солдатам не нужно думать на войне. Им прикажут лечь спать, и они не проснутся до окрика унтер-офицера. Прикажут умереть, и этот приказ будет выполнен также точно и без колебаний. Солдаты верят, что командир всегда знает, что им нужно делать. Лишь иногда, глядя на несущуюся на них лязгающую окровавленными гусеницами, и плюющуюся огнем стальную машину, они теряют голову, и забывают что они солдаты, но не надолго. А сейчас они спят. Сегодня им не до ночных атак. За последние ночи они несколько раз бросались на врага укрытые доспехами мрака. Один раз они застали гайдзинов и скотоводов врасплох, а в другие ночи раз за разом их трескуче встречали несущиеся светлячки трассирующих очередей. Противник учился воевать ночью, и уже не был легкой добычей. Из последних ночных атак не вернулись самые смелые, в живых остались самые осторожные и везучие. С вечера противник затих, а из воинов Ямато почти некому было идти в новую ночную атаку, и командир приказал отдыхать. Команда отдана, и теперь им нужно успеть отобрать у войны хоть несколько часов отдыха перед утренним боем ...