Папандокс, или Два на восемь

На ходу восхищаясь пони-псами, Дэн привычно подхватил сестру, обожающую спотыкаться на ровном месте, под руку и потащил за собой. Бельташ следовала справа от жрецов. По дороге Денис принялся расспрашивать рыцаря смерти:

— Я вот думаю, а таких храмов, о которых ты говорила, где один алтарь и восемь чаш стояло, нигде не сохранилось?

— Храмы Восьми строились очень давно. Тогда по Вархету ходили дии, щедро одаренные божественными талантами, — задумчиво промолвила рыцарь. — То были их храмы, воздвигнутые в честь всех богов. С той поры сменились многие поколения, диев сменили люди. Вы не ведаете какую чашу, чем наполнить, какой гимн пропеть. Что вы, и у меня в памяти лишь призрак прошлых обычаев. Для Восьми всегда важнее была искренняя молитва, нежели щедрые дары. Они ценились, но не требовались от каждого. Ирнату дарили кровь, Зебату подносили кость, Алхой плод, обычно, яблоко, Илай цветок, Сигету монету, Элмай украшение, Трашпу собственную поделку, Крисату артефакт. Если обращались с просьбой лишь к одному из Восьми, все равно одаривали всех, пусть и не столь щедро. Самое важное: проситель должен был сам сотворить дары.

— Чего, и монету сам чеканил? — округлил глаза Дэн, прикидывая размах фальшивомонетничества в здешней лохматой древности.

— Зарабатывал, — невозмутимо поправила Бельташ, ловко пряча искорки смеха в строгих синих очах и улыбку на губах.

— М-да, если поделку мы со Светкой какую-нибудь сварганить в силах, к примеру, украшение она из бисера сделает, то с артефактами полная засада. В магии мы ноли без палочки. Всегда такими были и будем. Дядя сразу припечатал — бесталанные бестолочи! Потому, наверное, и хорошо, что таких храмов нынче нет, а то бы все локти с досады искусали.

Старый жрец, слушая разговор служительницы и юного жреца, мысленно пребывал где-то в мифическом прошлом. Он пытался представить себе величественные древние храмы, прекрасный первый народ, ушедший за последний порог, но передавший своим потомкам-людям частицу силы в крови. Голос Бельташ уже был гласом одной из легенд — служительницы Зебата. Бредя по дороге рядом с другими ожившими легендами — жрецами — истинными избранниками богов, воображать было легко. Племянники Ригета и рыцарь смерти ощущались стариком настолько иными, непохожими на обычных людей, что даже завидовать или злиться на них Нерпат не мог. Он всю жизнь служил Ирнату, как мог, и не его вина, что он оказался обделен силой истинного жреца, а его храм изначально лишен мощи настоящего святилища воина. Странная фраза о локтях вырвала жреца из мечтаний.

— Человек не в силах укусить сам себя, — машинально вставил Нерпат.

— Так мы друг у друга, — находчиво подсказал вариант Дениска, никогда особенно не жаловавший историю, если, конечно, она не была эффектным роликом в компьютерной игрушке. Сейчас никто снисходить до вкусов парня и вместо сухого пересказа транслировать исторический блокбастер голливудского размаха не собирался. — Ладно, чего уж там. Порушено, так порушено. Давайте поскорее хоть ворота в замок откроем.

— Дядя, а почему ты стал искать маму, а не сделал других ворот? И почему этого не сделал тот, пятиюродный? — тихо спросила Света, до этого мгновения шагавшая рядом с братом молча, так же как и Валт. Наемник вообще старался сделать вид, будто его тут нет, не было и не будет. Такая интересность вокруг творилась, чисто мифы рождались, и натоптать в них хоть краешком подошвы воин был совсем не прочь.

Кто категорически отказывался проникаться серьезностью момента, так это псы. Тройка, начавшая в полной мере ощущать все прелести жизни, продолжала носиться вокруг компании людей, как заведенная. Шутливо клацали громадные челюсти в попытке поймать бабочку или кузнечика, Гигантские псы высоко подпрыгивали и от всей души мотали лапами, хвостами и ушами в воздухе.

— Других ворот? — озадаченно переспросил Ригет, обернувшись к племяннице.

— Да, если эти закрыты магией, не проще было сделать в стене другие, а не отправляться на наши поиски или по приставной лестнице через стену перебраться, — робко пояснила свою мысль девушка.

Нерпат закашлялся, Ригет крякнул и принялся скрести себя за ухом так, будто подхватил от собак колонию блох.

— Два придурка мы с тобой, и счастье, что пятиюродный с его магом такими же оказались, — хохотнут старый жрец, хлопнув свободной рукой по бедру. — Ведь могло сработать!

— Могло и не сработать, — обиженно огрызнулся дядюшка и объяснил племяшке: — Отец мой покойный, ваш дедушка, приятным человеком не был и смолоду, а к старости, как ваша бабушка за последний порог ушла, вообще невыносимым стал. Например, в условиях исполнения завещания мог ловушку накрутить. Он ведь ключ на двоих завязал, небось, только после того, как я поклялся, что не знаю, где искать Лимей. Слишком злился старый, что все не так, как хотелось ему, вышло. Я ж с отцом в ладах никогда не был, отучился и в наемники подался, чтобы кусок хлеба с мясом иметь. Дядька ваш, старший мой брат, Ринай, который в наследниках ходил и отцу в рот заглядывал, по пьяни шею свернул. С лошади грохнулся. Жаль только поздновато, две трети состояния в кости успел спустить. Мне тогда ремесло наемника-мага бросать, чтобы в замке сиднем сидеть под отцовой рукой, никакого резона не было. И Лимей, как ее для поправки благосостояния замуж за старика отдавать нацелились, сбежала...

— Короче, попытка войти в замок в обход условий завещания могла привести к упокоению неисполнительного наследника, — подвел итог дядюшкиным речам Дэн, и дядя согласно хмыкнул.

— Похоже, мы должны радоваться, что не успели познакомиться с дедулей, — полушутя полувсерьез заключил Дениска и присвистнул, оценивая вход, прорубленный в крепостной стене:

— Ничего так воротца! Калитку будто наш Церетели ваял!

Створа въездных ворот, сбитая из дорогого, зато практически вечного железного дерева, поднятая на цепях, была накрепко блокирована изнутри. Иначе бы дядя давно сходил за наследством. Калитка из того же материала — у Светки с Дэном дверь (двойная, металлическая) в квартиру была на треть уже и ниже — отличалась дополнительным украшением в виде цепи и замка, из тех же, страдающих гигантоманией родовых кладовых.

Все столпились у 'калитки'. Племяшки уставились на дядю в ожидании инструкций. Дениска деловито справился:

— Кровь нужна?

— Зачем? Это ж только говорят так: 'заклятые на кровь'. На чистой крови давно ничего не делают, слишком много было путей обхода чар. Достаточно приложить руку к замку одновременно, — растолковал Ригет и критически осмотрел кровожадных племяшей, гадая, не сказалось ли общение с Зебатом на них повреждающим голову образом, и чего тогда стоит ждать после ночевки в храме Ирната. Мало будет их ни к каким костям не подпускать, еще и за любым острым предметом вблизи следить придется, во избежание, так сказать? Хотя никакого безумного блеска в любопытных глазах Деньеса не мелькало. Кажется, ребенку (взрослым такого непосредственного паренька дядюшка никак считать не мог) банально было интересно все происходящее. Потому, в отличие от сестры, открывающей рот только по делу, он ляпал первое пролезшее на язык соображение, не задумываясь о впечатлениях и последствиях.

— Боишься, что нас вместо мамы не засчитают? Или посчитают неправильно? — прибавил Дэн, а Светка прыснула, вспоминая про образованного козленка, освоившего счет до десяти и за это дело навлекшего на свою голову массу проблем и большой кросс в придачу.

Старый жрец за спиной наследничков хохотнул. Специфический юмор молодого сына Лимей, так похожего на дядюшку в юности, Нерпат уже успел оценить по достоинству. Валт засопел, чуток негодуя на балаган, устроенный пареньком из торжественного момента. Бельташ осталась спокойно ждать распоряжений, почесывая за ушами псов.

— Надо попробовать все варианты, — предложила Света и первая положила ладошку на створку.

Дядя и брат последовали ее примеру. Потекли томительные секунды ожидания. Калитка с замочком стояла закрытой, стояли люди. Первой не выдержала калитка. По ее поверхности пробежала рябь, и массивный замок вместе с цепью, глухо бумкнув, осыпался на дорогу.

— Сработало! — ликующе воскликнул Дениска, тоном безумного изобретателя.

— Угу, да не совсем, — мрачновато отметил дядя, толкая створку вперед.

— Как? — озадаченно подняла брови Света. Ей казалось, вопрос с замком имеет лишь два решения: 'открыт' — 'закрыт', и третьего не дано.

— Заклятье доступа по родственной крови ваш дедушка, чтоб ему за последним порогом иголки в темноте голыми пятками искать, повесил на каждую дверь замка. Пока втроем всех створок не коснемся, будем сообща каждую дверь открывать. Никто другой и вовсе их не распахнет. Мстительный старикашка! — ругнулся, но без злобы, пожалуй, с толикой восхищения изобретательностью отца Ригет, первым вступая во внутренний двор замка.

Радовало лишь одно: крови для снятия паутины заклятья не требовалось. А то, кого именно и в каком количестве в каждой точке старинного замка мог бы ненароком поднять неугомонный племянничек, дядюшке даже думать не хотелось. Мало ли Кергот за столетия видел смертей и мало ли принял тел под свои камни? Где-то под тяжестью плит скрывался не только семейный склеп, но и иные, не столь официальные захоронения.

— Может, где-то есть пульт управления? — жалобно спросила Светка, бросая тоскливый взгляд на громаду родового гнезда. У девушки еще с ночи ныл живот, и совсем не хотелось скакать по лестницам. Нет, замок — это, наверное, здорово, особенно если в нем нормальный туалет отыщется, но когда что-то болит, от экскурсии никакого удовольствия не получить!

— Ты о чем, Свельта? — Ригет вопросительно глянул за племянницу.

— Сестренка спрашивает, нет ли в замке такого места, из которого можно было бы открыть все двери разом, и не мучиться с каждой, — рассеянно перевел Дениска, жадно рыская глазами по выщербленным временем плиткам двора, старым стенам замка, забранным решетками узким окнам.

Первый замок, который парень видел так близко, да еще и собственный родовой замок! В голове такое не укладывалось, хотелось завопить что-нибудь восторженное и ринуться с гиканьем вперед, открыть, схватившись за массивное кольцо, тяжелую дверь главного входа и бежать, бежать, облазить каждый угол древнего, поросшего у основания темно-зеленым мхом здания, заглянуть в каждую щель. Дэн едва сдерживался, чтобы не издать, как в детстве, воинственный индейский клич.

— Если только кабинет старика... — снова принялся задумчиво почесываться дядюшка. Глядя на него, тройка псов расселась на каменных плитах двора и тоже стала сладострастно чесать задними лапами уши.

— Откроем ворота и пойдем в кабинет, — решительно прервав размышление-почесывание, определился с дальнейшими действиями дядюшка.

Ритуал тройного накладывания рук на тяжелую створу повторился. Валт занялся воротным механизмом. Ему поручили распахнуть створки ворот пошире и перегнать в замок повозку. Фуража в конюшне, разумеется, не было, потому Нерпат разрешил забрать сена из своих запасов.

Бельташ последовала в замок за молодыми жрецами. Псы по ее просьбе остались присматривать за двором. Лучших сторожей отыскать было бы сложно.

В холле замка царили темнота и прохлада. Ригет прищелкнул пальцами, привычно отправляя огоньки, зажигающие большую люстру-колесо под сводом и с пяток малых ламп на лестнице. Нет, загорелись не восковые свечи, а такие же цветом, как летающие огоньки, стеклянные шары с кулак взрослого мужчины. Почти электричество, если б не странноватый чуть серебристый оттенок огня.

— Пыли нет, — проведя пальцем по широким периллам лестницы, ведущей на второй этаж, удивилась Светка.

— Наверное, местная магия! И это здорово! Представляешь, как заманаешься все это богатство тряпками нашкваривать? — отозвался Дениска и, сунув нос в ближайший шкаф, добавил с толикой грусти: — Но еды тоже нет и это не так весело!

— В подвалах есть вино, возможно, немного еды на ледниках и в погребе, — проронил Ригет, помрачневший не от угрозы голодной смерти, а от груза воспоминаний.

— Нам куда?— понимая, что ни один, пусть и самый зловредный старикашка не станет устраивать кабинет в подвале, если он, конечно, не лич, закрутил головой Дэн.

— На второй этаж, левое крыло, — кивком указал дядя.

До кабинета еще три раза пришлось прикладываться к дверям в три руки, но вот простая — никакой резьбы, мозаик и прочих изысков — дверь распахнулась перед наследниками, открывая вид на просторное помещение, полутемное от опущенных на узкое окно тяжелых штор.

Глава 13. Ключ от замка, или Немного о дедушке

Бельташ осталась в коридоре. Она сочла наиболее приемлемой для себя миссию стража. Остальные вошли и огляделись. Обстановка в кабинете была спартанская. Высокий и жесткий на вид стул с подлокотниками, громадный пустой, не считая письменного прибора, стол с каменной столешницей. Другие предметы мебели для сидения: диваны, кресла, стулья — в помещении отсутствовали. Похоже, прежний хозяин предпочитал, чтобы перед ним стояли навытяжку и вообще надолго в кабинете не задерживались. Помимо рабочего стола тут имелись лишь камин и шкафы с тяжелыми томами. Нет, не художественной литературы, как, присмотревшись, поняли Светка с Дениской. Скорее это были какие-то бухгалтерские книги. Дедушка до последнего старался держать управление землями в своих руках, или поддерживал видимость контроля?

— У вас управляющий-то был, или дедуля все сам, сам? — скользя пальцами по грубоватым кожаным переплетам, уточнил Дэн.

— Почему был? — Ригет спародировал удивление племяша при вопросе о матери. — Он пока в охотничьем доме.

— В лесу? — изумился ссылке парень.

— У леса. Дир Олсоп не в том возрасте, когда бросаются искать новую должность. Ждет явления законного наследника — он был на оглашении завещания при блюстителе права. Я заезжал к нему перед тем, как отправиться на поиски Лимей, — поправил дядя. — Жить в замке под заклятьем на передачу наследства невозможно. После вступления чар в силу, он затворяется полностью. Если не хочешь уснуть в течение часа там, где стоишь, надо покинуть зачарованное место.

— Ух ты! — непонятно почему не столько изумился, сколько восхитился, буквально зажегся восторгом Дениска. — Так вот что со спящей красавицей-то приключилось! Я всегда подозревал, что какой-то подвох в этой сказочке есть. Просто так через терновник, чтоб незнакомую девицу целовать, разве что полный дурак полезет. Зато за законным наследством — это да!!!

Светка только удивленно качнула головой, признавая правоту брата. Сказка заиграла новыми красками, и выходка феи больше не казалась банальным мщением капризной и вздорной чудачки. Если королева принесла принцессу в подоле, а обиженная за короля волшебница наложила те самые чары наследования, о которых сказал дядя, то все и вышло так, как вышло. Владения просто дожидались законного наследника, а укол веретеном был не более чем случайным совпадением или красивой легендой, прикрывшей грязное белье королевской семьи.