И пришел день...

Годы потянулись один за другим и за прошедшее время он сам уже поверил в то, что придумал, чтобы не лишаться образа дорогих людей. Молодому Блэку было нестерпимо больно думать, что люди ради которых он предал собственную кровь и плоть бросили его здесь, как ненужную вещь. Ведь он ничем это не заслужил! Значит, они не виноваты. Виновато Министерство, это оно не позволяет Дамблдору прийти к нему и освободить из этого ужасного места.

Вголове заключенного появился план заговора, в который он и поверил. Стоило Директору школы появиться и произнести что-нибудь типа: "Я не мог прийти раньше, мальчик мой," — и бывший гриффиндорец будет предан ему до последнего вздоха.

Но, вместо долгожданного директора на пороге камеры появился ненавистный отец, уважение которого он так и не смог завоевать.

Глаза мужчины, как и прежде, могли поспорить со сталью своим холодным блеском, но теперь в нем появилось определение. Одного взгляда хватило Сириусу, чтобы понять что произошло худшее — его отец выбрал сторону, и судя по тому, что за его спиной не виднеется седая голова наставника, это сторона Тьмы.

Первым порывом молодого мужчины было забиться в дальний угол камеры и остаться там, до тех пор, пока этот страшный человек не уйдет, но остатки гордости не позволили так поступить. Он встал и вежливо пригласил отца пройти в его апартаменты.

Зайдя в камеру отец брезгливо осмотрелся и заговорил:

— Если бы ты не вылез из своего угла, я бы развернулся и ушел, забыв, что у меня когда-то был сын. Но у тебя хватило сил снова кинуть мне вызов. Поэтому, я рискну, и вытащу тебя из этой дыры.

— Как?! — не сдержавшись, спросил парень.

— Намного проще, чем ты думаешь. Для тебя самое главное — правдиво отвечать на поставленные вопросы, когда тебя поведут на суд, и не паниковать. После суда мы отправимся домой, у тебя будут сутки, чтобы привести себя в порядок. После этого тебе расскажут всё, что тебе необходимо знать. До тех пор никаких вопросов. Это приказ, — сказав это он развернулся и покинул комнату с величием короля.

Сириус всегда восхищался своим отцом, но рано поняв, что не сможет добиться ответного чувства, решил привлечь внимание ледяного аристократа своими шалостями и проказами. Последней такой выходкой, положившей конец нормальным отношениям с семьёй, стало распределение на Гриффиндор. Тогда потомку древнего темного рода, понадобилось почти пять минут, чтобы уговорить этот кусок фетра отправить его к друзьям. И пусть он в дальнейшем часто чувствовал себя не на своём месте, и пусть его дразнила кузина, но он не ожидал, что эта проказа закроет для него сердце отца.

Его не впечатлили громовещатели от матери и крики тетки, его не напугала потеря дружбы с приятелями детства. Но отсутствие писем от отца, стало настоящим ударом. А когда он вернулся на зимние каникулы — увидел первые седые волосы у матери, но никак не связал их со своим выбором. Между тем, то, что отец перестал с ним разговаривать — нельзя было списать на что другое. Последней каплей для родителей стало известие, о том, что он хочет стать аврором и будет бороться на стороне Дамблдора. В этот день дверь родового поместья закрылась для него навсегда. На следующий день он получил письмо от поверенного своей семьи с уведомлением, что его помолвка с госпожой Ла Фуэнте расторгнута, а его родители выплатили пострадавшей стороне огромную сумму компенсации. Это лучше любых слов сказало, что его больше не считают, ни сыном, ни чистокровным: теперь он почти предатель крови.

Он пил неделю. Из запоя его вывел Джеймс, пригласив шафером на свадьбу и предложив пожить с ним пока сам Сириус не найдет себе угол. Потом было собрание Ордена Феникса, где он принес свои клятвы верности делу Света.

Как-то не заметно, друг привел его на экзамен, потом была короткая, но интенсивная учёба и начало работы в авторате, а следом началась охота на Пожирателей и Темные семьи.

Он видел неправильность того, что он делает, но путь был выбран и сворачивать с него было поздно. Тем более, что обе стороны совершали преступления, от которых стыла в жилах кровь, но на Темной стороне у него больше никого не было, он там был никому не нужен, а здесь были его друзья и наставник.

И вот теперь он сидел за столом с ближайшими сторонниками Вольдеморта, опасаясь увидеть Темного Лорда входящего через дверь гостиной. Но когда она всё же открылась, на пороге появился мальчик лет десяти-одиннадцати, а за ним Нюниус в маскарадном костюме и с отмороженной рожей. Картина была такой гротескной, что Сириус, ощутивший себя так, словно вновь очутился в школе, заржал.

С точки зрения Сириуса, происходило вообще нечто странное: малец что-то успокаивающе говорил противному уродцу, белобрысый сном подорвался с места и выглядел при этом так, словно Нюниус помрет от сириусовского смеха. Произошедшее потом и вовсе выходило за все возможные рамки: этот шут, наряженный в невообразимую коротенькую юбченку, упал на колени и застонал, мальчишка начал его утешать, предварительно остановив одним единственным небрежным жестом приближающегося Малфоя, а потом, не обращая внимания на все еще стоящего на коленях Снейпа, сел за стол и спросил со спокойствием и холодом ничуть не уступавшем отцовскому:

— Сириус, что смешного в человеке находящемся под пыткой равной круцио? Как я понимаю Азкабан так и не смог преподать тебе уважение к чужой боли.

Это заставило мир стать красным.

Как смел этот мальчишка с барским замашками, говорить ему такое?! Да что он понимает?!!

Сириус рванул из-за стола, но остановился, почувствовав волшебную палочку отца, уткнувшуюся ему в затылок.

— Только посмей опозорить нас перед повелителем, и это будет последней глупостью, которую ты сделаешь в своей жизни, — не хуже гадюки прошипел старший Блэк.

Сириус растерялся и сел. Этот мальчишка, тот человек перед которым преклонил голову его отец?!!! Даже Вольдеморт не смог добиться преданности от гордого Ориона Блэка, а тут — ребенок, который ещё не пошел в Хогвартс?!!!

— Он — повелитель?! — недоуменно спросил бывший узник.

— Да, Сириус. Я человек, которому твой отец принес вассальную клятву. По выражению твоего лица я вижу: ты понял что это значит, — за спиной тихонько фыркнул Северус, наблюдавший за тем, как побледнел до синевы его бывший враг.

— А сейчас мне хотелось бы поговорить о твоих глупостях. Надеюсь, лорд Блэк простит мне чересчур вольное обращение с тобой, — сказал мальчик и вопросительно посмотрел на главу древнего и благородного дома.

— Да хоть пытайте его. Лишь бы прок был, — отмахнулся мужчина, демонстративно расслабляясь на стуле, всем своим видом говоря, что приготовился смотреть шоу.

— Спасибо за разрешение, — кивнул ребенок Ориону и перевел взгляд на Сириуса. — Так как твой отец теперь мой вассал, то, увы — ты теперь моя головная боль. Должен признаться, я не хотел, чтобы ты покидал стены тюрьмы: тобой слишком легко манипулировать, а вследствие этого — ты ненадежен, — грустно констатировал Дагда, наблюдая за возмущением, буквально рвущимся наружу из молодого человека. — Если бы Вольдеморт захотел переманить тебя на свою сторону, то предателем оказался бы ты, а не Питтегрю.

— Да никогда!!! Кто ты такой, чтобы обвинять меня в предательстве? Ты сам, наверняка, прислужник Вольдеморта, иначе зачем ещё тебе прятаться под детской личиной?! — начал обличающую речь Сириус.

— Сидеть! — в комнате прозвучал приказ Дагды.

Мужчина даже не заметил, что снова вскочил и успел заплевать слюной пол стола.

— Северус, я бы на твоём месте не ухмылялся. Ты себя вел ничем не лучше, — не поворачиваясь к рабу, заметил повелитель. — Ты задал интересный вопрос, Сириус. О праве и ответственности. Ты очень хорошо помнишь свои права, но так легко забываешь об обязанностях... Ты ведь сбежал из дома, пытаясь отстоять эти мифические права? Ты стал аврором и громил дома, в которых прошло твоё детство, тоже защищая эти права? И гонялся за беззащитным сиротой и травил его с дружками в школе, тоже, судя по всему, отстаивая права? Ведь ты всегда прав! Даже когда бросил младенца в разрушенном доме, и вместо того, чтобы выполнить свои прямые обязанности, кинулся отстаивать свои права, ты считал что поступаешь правильно! Ты и сейчас так считаешь? — спросил мальчик приступая к салату и яичницу, которые подал ему домовмик.

— Да я был прав. Предатель должен был умереть. Это мой долг как аврора, и как друга Джеймса и Лили. Тем более, что я отдал ребенка Хагриду, он о нем позаботился, — уверено ответил мужчина, сдерживая обиду. Он был во вражеском стане и не мог позволить себе быть убитым. Он должен добраться до наставника и предупредить о новой опасности.

— Да он позаботился, — ответил странный ребенок, промакивая губы салфеткой, — он передал его твоему благодетелю и хозяину. Не смей меня перебивать пес! — резко прервал Сириуса Дагда, прежде, чем тот начал свою тираду. — Я не собираюсь слушать твои дифирамбы человеку, который убил ребенка о котором должен был заботиться и искалечил души ещё множества других, в том числе и твою.

— Говори, что хочешь. Я всё равно не поверю ни слову, — гордо заявил мужчина.

— Орион как у вас мог появиться такой сын? — с отстраненным интересом спросил аристократа Дагада.

— Боюсь, что я сам в этом виноват. Не доглядел в детстве. Нужно было его забрать из этого проклятого места ещё в первый год и перевести в Друмштанг, но я проявил малодушие. Мне хотелось видеть его почаще, да и Вольпурга в нем души не чаяла, а если бы мы его отослали в северную школу, то смогли видеть только летом и то на месяц, у них очень строгий план занятий.

— Ндааа... Вот и думай потом, что лучше: не любить сына и вырастить из него хорошего наследника, — Дагда кивнул в сторону хозяев дома,— или любить и вырастить инфантильного идиота.

После этих слов Сириус покраснел от злости. Он всю свою жизнь ждал когда же отец проявит к нему любовь, но получить её в такой форме и в таком обществе, не входило ни в одну из его фантазий. Ни отец, ни его новый хозяин не обращали на него внимание, как будто он был пустым местом или привидением, недостойным их взглядов. Это выводило вспыльчивого мужчину из себя и заставляло его делать ошибки.

— Как же! Он меня любит! Да кто в это поверит?! Ты неспособен испытывать это чувство физически! Единственными, кто меня любили были друзья и наставник, а ты только хотел иметь послушного наследника, когда я ушел, ты наверняка вздохнул с облегчением и на следующий день Регулус занял моё место! — высказал сын отцу свои обиды и несбывшиеся ожидания.

— Выговорился? — холодно спросил Дагда, включившийся в перебранку Блэков.

— Да какое тебе дело до меня?! Я понимаю, что тебе нужен отец с его деньгами и связями. Как же — недомерок заполучил Железного Блэка, какое приобретение! — издевательски кривлялся вышедший из себя Сириус.

— Да приобретение. И это стало возможно только благодаря тебе, — согласился мальчик, складывая приборы на тарелку в знак того что окончил с этим блюдом.

— А я то тут при чем?! — заорал мужчина.

Дагда поморщился от крика, а на столе зазвенел фамильный хрусталь.

— Зачем же так громко? Я тебя прекрасно слышу. А ты тут очень даже причем. Ведь твой отец принес клятву верности, в обмен на способ достать тебя из Азкабана, — это было не совсем так и все присутствующие знали, что повелитель передергивает факты, но при этом он не врал в открытую.

Сириус словно налетел с разбегу в стену.

"Его гордый и непреклонный отец, который считал служение слишком большой честью, и поэтому отказывающий всем, кто просил или требовал этого от него, отдал свою свободу и свободу всего Рода, за него?!"— эта мысль не укладывалась в голове. Он ожидал такого от Дамблдора или от Ремуса, но никак не от Ориона.

Во время всего разговора Вальпурга не проронила не слова, она только нервно теребила салфетку, будучи не в состоянии унять дрожь, переживая за судьбу последнего сына. У неё не было никаких иллюзий, на счет слабостей Сириуса и его вспыльчивого характера, по этой причине она в любую минуту ждала самого худшего. В начале завтрака это чуть не случилось: её безрассудный сын попытался напасть на повелителя, а итог мог быть только один. Орион, да и она сама, присягнули этому мальчику, как надежде их угасающего мира и теперь, если их сын станет угрозой, то они сами убьют Сириуса, чтобы не опорочить Род. Их повелитель играл тонко и был снисходителен, она не могла упрекнуть его ни в чём, а последнее заявление Дагды, открывало для семьи путь к примирению. Поэтому, когда Сириус недоуменно и растеряно перевел взгляд на неё и почти шепотом спросил:

— Мама?

Она не задумываясь ни на секунду подхватила партию:

— Да сын. Это правда. Господин Дагда предложил информацию, которая позволила вытащить тебя из тюрьмы и полностью очистить твоё имя. Посовещавшись, мы решили, что вассальная клятва, это не большая цена за твою свободу, — удивительно спокойно ответила Вальпурга.

— И это, ты тоже можешь записать в последствия своих действий, как и смерть крестного сына, которого тебе доверили твои друзья, — отпивая сок из бокала добил мужчину мальчик.

— Как? Гарри — мертв? — хриплым голосом почти прошептал Сириус.

На него было жалко смотреть, так сильно он побледнел и осунулся за считанные секунды. Но Дагду пугали такие сильные перепады настроения мужчины, возможно, это связано с огненным темпераментом его матери, но практика говорила, что, скорее всего, это какое то психическое расстройство. Возможно, и Сириус и Белла больны одним заболеванием, но местная медицина ещё не умеет его диагностировать. Нужно будет подкинуть эту идею Ориону.

— Что случилось с Гарри? — раздался вопрос надтреснутым голосом.

— Он умер от недоедания и болезней в чулане под лестницей, в маленьком магловском домишке, где и провёл все свои годы. Он так и не узнал, что он маг, и что он герой, спасший весь магический мир. Он считал, что его зовут то-ли "мальчик", то-ли "урод", а его родители были алкоголиками и погибли в автокатастрофе. Последние годы он батрачил на своих родственников и терпел побои за каждое не выполненное задание, а задавали ему много. Его ненавидели и презирали, и всё это потому, что один мужчина решил более важной задачей схватить предателя, а не выполнение своего долга по отношению к крестнику.

— Это ложь... — неуверенно сказал Сириус.

— У меня полно воспоминаний его родственников, которым твой хозяин оставил Гарри. Особенно занимательны первые, о том дне, когда они нашли больного замерзшего ребенка утром у себя на пороге. Мальчик заболел, потому, что Дамблдор даже не удосужился постучать когда, кинул его, как бездомного котёнка, на пороге их дома, и пролежал на холодном ноябрьском воздухе всю ночь, пока счастливая Англия чествовала своего героя, а один очень правильный человек бегал по Лондону в поисках своего друга, — продолжая попивать сок вещал Дагда.

— Он мне не хозяин, — хрипло промямлил мужчина.

— Да? А кто же? Я всегда думал что человек, чьи приказы выполняются без обсуждения — это и есть хозяин, или командир, но но командира можно уличить в измене, а хозяина нет. Орден Феникса, это не военная организация и старик не твой командир, но тебе даже в голову не приходило задавать вопросы. Каждый его рассказ принимался на веру, даже когда он был абсолютно неправдоподобным. Вот ради интереса, скажи мне — почему ты сидел в тюрьме? — непринужденно продолжал разговор ребенок.