Сила Мысли (старая версия)

На обеде мне пришлось кратко изложить свою версию событий: на дуэль не ходил, вызывали проверить палочку, ничего не нашли и отпустили.

* * *

— А теперь, Гарри, может расскажешь, что это было вчера на дуэли? И сегодня с утра в Большом зале?

— Ты про что именно спрашиваешь? Про то, что я уложил троих противников? Или сделал это как-то не так? Или про то, что происходило в кабинете директора?

— Про всё это и про то, что я ещё не придумала. Рассказывай!

— Хорошо, но предупреждаю сразу: всё, что я расскажу сегодня, это секрет. — Задал я установку их подсознанию.

Накануне я обдумал предстоящий разговор и решил, что главную задачу — не попадаться местным легилиментам я почти выполнил. Ещё на праздничном пиру я понял, что могу отслеживать беспалочковую легилименцию, которая является чем-то сродни телепатии. Меня дважды пытался прощупать Квиррел, точнее его затылок, один раз Снейп и один раз Дамблдор. Кроме Волди, ни у кого ничего не получилось. Я специально показал ему часть 'псевдо Гарри', чтобы в дальнейшем он был уверен, что может меня читать. Это мне может пригодиться.

После пира, чтобы уберечь себя и друзей, я каждую ночь работаю с подсознанием Гермионы и Невилла. Настраиваю в них что-то вроде моего природного щита. Этой ночью я как раз закончил, действуя на волне впечатлений от прогулки и дуэли, что позволило ускорить процесс дней на пять, и теперь ту информацию, которую я или они захотят скрыть, никто не сможет узнать. Да и Веритасерум с такой защитой им почти не страшен. Читал я, что есть индивидуальная непереносимость Веритасерума, проявляющаяся в различных формах. Кто буянит, кто засыпает. Я настроил Гермиону на сон, а Невилла на простой игнорирование вопросов, теперь, отведав зелья правды, Гермиона просто уснет, а Невилл будет молчать. Любой же, кто влезет к ним в мозги, будет тонуть в ворохе разнообразных фантазий, которыми его будет 'угощать' моя защита. 'Чем больше бреда, и чем он более невероятен и странен, тем лучше' — говорил мой учитель по защите сознания в корпусе.

С поверхности ничего не считаешь — постоянный ворох мыслей о том, что видит человек, создаваемый крошечным участком подсознания, переделанным мной для этой цели. Представьте себе, что при попытке что-то прочесть, ты натыкаешься на пару сотен отвлечённых рассуждений о том, почему застёжка мантии именно такая, или почему волосы в прическе собеседника лежат так, а не иначе... Пока я работал, считать что-то из их разума было просто очень затруднительно, но возможно, если ты Грандмастер легилименции, а такой здесь, пожалуй, только Дамби.

Вспоминаю то, как они пытались ломиться ко мне — Снейп действовал тонко, но без изящества, Волди ломился как танк. Директор же действовал подобно туче мошкары — поодиночке воздействие почти неощутимо, от массы же отбиться довольно трудно. Благо в корпусе подобный 'роевой' способ взлома известен, и защита от него создана давно. Эти причины частично и послужили поводами тому, что я решил раскрыть часть карт заранее.

— Оглушил и исправил память Малфою и его дружкам я, чтобы они не смогли рассказать про то, что мы тоже были там. Иначе нас тоже могли бы наказать, если бы узнали, или смогли поймать.

Я перевёл дыхание:

— В кабинет директора меня вызывали, чтобы расспросить о том, что я знаю, но в основном, чтобы проверить мою палочку на то, какие чары я недавно применял. И ничего не нашли.

— Гарри, но мы же видели, как ты проклял Малфоя и остальных, и потом стёр им память? Ты научился обманывать диагностирующие заклинания? — Удивился Невилл.

— Да, Гарри. Как ты обошёл Приори Инкантатем? Я читала об этих чарах. И там сказано, что они дают стопроцентную гарантию.

— А откуда вы решили, что той палочкой я что-то предосудительное колдовал?

— Так ты украл у кого-то палочку? Это непростительно! — Возмутилась Гермиона. — Я была о тебе гораздо лучшего мнения. Это было преступление, а я не хочу дружить с преступником. Я иду к директору.

— Успокойся, Гермиона. — Кто вам сказал, что у волшебника может быть ОДНА палочка?

— Так у тебя их две? Но откуда вторая? — Ошарашенно смотрела на меня Гермиона. Невилл же просто уставился на меня с выражением крайнего охреневания на лице.

— Вторую, точнее первую, я купил во Франции, когда был там с тётей. Еще до визита в Косой Переулок к Олливандеру. На самом деле палочек, подходящих волшебнику может быть много. Только многие из них будут узкоспециализированными. Моя палочка с пером феникса — больше подходит для Чар, трансфигурация ей подвластна меньше. Французская же палочка — универсальная. Одинаково хороша для всего, и одновременно, не предназначена ни для чего. Высот трансфигурации с ней не достигнешь.

— Вот как. Прости меня, Гарри, что я опять решила всё, основываясь на неполной информации. Теперь я точно понимаю, о чём ты тогда говорил. Сейчас, после того, что ты рассказал, моё решение идти в Дамблдору — поспешное и не правильное. — Начала извиняться Гермиона. — Я могла ложно обвинить моего друга в воровстве. Обещаю, что больше так не поступлю никогда. Я многое сейчас поняла.

— А вторую палочку имеют многие волшебники. Мне бабушка рассказывала, что а многих авроров было по две, у некоторых даже по три... — начал было Невилл, но постепенно притих.

— Понятно. Продолжай, Гарри, мы тебя перебили. Расскажи, когда ты овладел невербальными чарами.

— Так вот. Невербальные чары я начал тренировать сразу, как стал практиковаться в магии. Я прочитал о них в одном из учебников старших курсов, и захотел освоить. Некоторые у меня получились. Правда, пока я освоил только чуть менее десяти невербальных заклинаний в основном для защиты. Обычно я беру в библиотеке различные учебники в поисках полезных заклинаний, и осваиваю их в одном из пустых классов, недалеко от гостиной. Там есть тайный ход, который выходит недалеко от портрета Толстой Дамы.

'Такой ход и класс я действительно случайно обнаружил на второй день пребывания здесь, и начал его использовать.'

— Согласен, что тренироваться в одиночку было немного не честно по отношению к вам, но я не хотел, чтобы у вас были неприятности, если бы нас там поймали. Ведь я иногда задерживался допоздна... — не дав вставить слово Гермионе, я продолжил. — Но недавно я вычитал и освоил сигнальные чары, которые могут предупредить, когда к классу кто-нибудь подойдет. Собственно сейчас мы находимся в том самом классе. Чары я уже наложил, а сейчас покажу тайных ход, и мы сможем впоследствии заниматься тут вместе.

— Гарри, я даже не знаю, что сказать, — через некоторое время сказала Гермиона. — Ты нарушал школьные правила, чтобы узнать что-то новое. Я могу частично понять это, но рисковать потерей балов было глупо. Ты мог сделать хуже.

— Гарри, я тоже считаю, что ты сильно рисковал. — Поддержал Гермиону Невилл.

— Не спорю, риск был, но я действовал очень осторожно, и ни разу не попался. Поэтому предлагаю заниматься тут втроём. И по этому поводу у меня есть важное объявление. Профессор Флитвик предложил мне посещать его дополнительные занятия по Чарам.

— Гарри, нам и так задают много домашнего задания. Ты хочешь нагрузить себя еще чем-то? — Испугался Невилл.

— Поздравляю, Гарри. — Искренне обрадовалась за меня Гермиона, но я все же почувствовал, что она слегка расстроена.

Добиваем:

— Я так же настоял, чтобы вы оба также ходили со мной на эти занятия.

Гермиона от радости бросилась ко мне обниматься, но потом отскочила, засмущавшись.

— Спасибо, Гарри, спасибо. Я о таком и мечтать пока не могла...

— Гарри, я не смогу, — испугался Невилл, — у меня с трудом получаются многие заклинания.

— Можешь не волноваться. Профессор Флитвик сказал, что допустит тебя до дополнительных занятий, если ты продемонстрируешь отличные показатели в его предмете. Не вздыхай с облегчением, я сказал профессору, что мы с Гермионой тебя подтянем до необходимого уровня в кратчайшие сроки.

— Ты ведь мне поможешь, Гермиона? Я на это очень рассчитываю.

— Конечно помогу. Вместе мы быстро сделаем из тебя, Невилл, мастера чар. И не смотри на меня так. Это для твоего же блага. Сам потом нас поблагодаришь. Когда мы начнём занятия. Мне надо подготовить план, подумать о том, чему и как мы будем учить. — Оживилась Гермиона.

Действительно, в вопросах учёбы она напоминает фанатика. Готова помогать всем и каждому, чего нам не надо. Нам надо, чтобы все её усилия были сосредоточены внутри нашей группы. Это будет гораздо выгоднее.

— К профессору мы будем ходить по вечерам понедельника и четверга.

— То есть первое занятие будет сегодня? — радостно воскликнула Гермиона.

— Да, сегодня. Может обсудим вчерашние события? Там много странного было.

— Точно, Гарри. Всё это очень странно, — сказала Гермиона, когда мы собрались обсудить всё произошедшее вчера, в одном из пустующих классов. — Сначала Хагрид забирает что-то из Гринготтса, в тот же день оттуда чуть не крадут что-то ценное, что было изъято из сейфа тем же утром. Затем в Хогвартсе появляется запретный коридор, который охраняет цербер.

— Да. Все заметили, что он сидел на каком-то люке? — Я вбросил свои пять копеек.

— Нет, я как-то больше смотрел на пса.

— А я обратила на это внимание. Значит он там что-то охраняет. Что-то ценное. И это ценное как-то затрагивает директора Дамблдора и Николаса Фламмеля. Как мы знаем, Фламмель — алхимик. С ним работал и Альбус Дамблдор. Надо поискать в библиотеке всё о том, чем знаменит Фламмель, и чем они занимались с Дамблдором.

— Не нужно искать в библиотеке. Я знаю, кто такой Фламмель, и чем он знаменит. — Начал я. — Николас Фламмель, старейший из ныне живущих волшебников, гениальный алхимик и единственный создатель философского камня. Свёрток, который забирал Хагрид из сейфа, поместился бы у меня в кулаке. Так, что это точно философский камень. Именно его охраняет цербер. — Я решил, что не стоит тратить огромную кучу времени на поиски того, что я могу сказать и так.

— Не может быть, — дружно, как будто долго репетировали, встрепенулись Невилл и Гермиона.

— Это же огромная ценность. Я читала, что он может превращать свинец в золото и с его помощью создают эликсир, продлевающий молодость.

— Не только, Гермиона, не только. Я читал, что камень это универсальный катализатор, который может усиливать эффект любого зелья, любой реакции, любого ритуала. С его помощью можно создавать поистине уникальные артефакты и эликсиры.

— Я тоже слышал от бабушки, что многие волшебники пытались его создать, но у них ничего не получилось. Фламмель единственный.

— Мы точно не можем сказать, камень охраняет цербер или нет, но будем считать, что его, пока не сможем узнать больше. — Заключила Гермиона.

* * *

Вечером того же дня состоялся еще один очень полезный разговор, который я планировал чуть позже.

Когда мы уже направлялись спать, у входа в спальню первокурсников меня встретили рыжие близнецы.

— Мы, бы...

— Хотели...

— Поговорить...

— С тобой...

— Гарри Поттер...

— Наш..

— Герой...

— Дред и Фордж Уизли... Самые опасные шутники Хогвартса со времён Мародёров...

— Брат Фред...

— Брат Джордж...

— Наш кумир...

— Знает...

— О...

— Великих...

— Мародёрах..

— Еще бы я не знал, когда один из них был моим отцом... И, ребята, вы можете говорить нормально? Прикольно звучит, но немного устаешь от этого.

— Ты сын...

— Одного из Мародёров? Прости, постараемся больше так не делать.

— А кого именно?

— Сохатого. Не знаю, кто были остальные. Тётя как-то упоминала, что отец называл себя Сохатым, самым опасным из Мародеров, самых великих шутников Хогвартса. К сожалению больше ничего. И почему вы назвали меня своим кумиром? Что я такого сделал?

— Ты подшутил над Малфоем, да так, что хоть многие и уверены, что это был ты, но никаких следов и доказательств никто не нашел. И тебя никто не наказал. Говорят, что даже твою палочку проверяли и ничего не нашли. Как ты это провернул?

— Я ничего не провернул. Я просто спал... Меня там вообще не было.

— Но мы знаем, что это не так. Есть у нас один способ это определить...

— Карта Великих Мародёров...

— Она в любой момент покажет, кто и где находится в этом замке. И мы видели по ней тебя с друзьями вместе с Малфоем в Зале Наград.

— И тем не менее, официально там меня никогда не было... Рассказывать, соответственно, нечего. А что это за карта?

— Мы понимаем, насколько может быть важен твой секрет, и не хотим неприятностей тебе и твоим друзьям. Можешь не говорить. Но мы знаем то, что мы знаем.

— Поэтому хотим сделать тебе подарок, который поможет тебе в будущем достичь ещё больших высот в деле шуток... За отличную шутку над Слизерином и за информацию о Сохатом, мы дарим тебе... Карту Мародёров. Нам она уже не особо нужна. За два года мы её полностью изучили и можем обойтись без неё.

— Вот, что тебе нужно сказать, чтобы...

Уже ложась спать, я подумал, что так даже лучше. Предыдущий мой план по получению карты выглядел слишком сложным.

Глава 10.

Весь следующий месяц я вел себя как образцовый школяр. Послушно посещал занятия, выполнял все задания учителей, не нарушал дисциплину... Перечислять все долго. Учился и постигал новые грани магических наук. Тренировки каждое утро. Потом учеба в классах. Затем выполнение домашних заданий. Далее мы с Гермионой приступали к подтягиванию Невилла по чарам — разъясняли ему теорию, гоняли на практике. Зачастую практически до отбоя. Причем Невилл страдает не только по Чарам. Мы стараемся вывести его в лидеры по успеваемости и по остальным предметам. Только с Гербологией у него нет проблем. Тут он нам вполне может дать фору, так что и мы получаем кое-что от этих занятий. Свободного времени не остается ни на что.

На дополнительных занятиях по чарам я понял, что все мои знания о магии, полученные ранее по книгам — это уровень среднего волшебника. Строго общеобразовательное чтение. Флитвик раскрыл мне глаза на малоизвестные тонкости.

Маг произносит "Ступефай" и машет палочкой. Что при этом происходит? Я думал ранее, что произнесение вслух заклинания помогает придать магии нужный "окрас" — направленность на определенный эффект, а движения палочки придают окончательную форму заклинанию и направляют его. В общем все почти правильно. Но откуда мозг мага знает, что это слово должно трансформировать магию во что-то конкретное? Если моторика движений может чуть различаться, там допуски не очень строги, то преобразование магии должно быть чуть ли не ювелирным. Иначе вместо света в Люмосе можно получить вспышку нейтронов или гамма-лучей. Все оказалось одновременно проще и сложнее.

Магическое поле всей планеты почти однородно. Исключения — особые области типа Бермудского треугольника или источников магии как в Хогвартсе. Это поле и ответственно за то, что при произнесении заклятий, они работают везде и у всех одинаково. Также и происходит при создании новых заклинаний. Маг, придумав что-то новое много раз его применяет. Это завязывает на слово определенный эффект, определенное преобразование магии, которому потом при обучении магическое инфополе планеты тренируется мозг мага. Чем лучше мозг может это делать сам, тем эффективнее и быстрее будут заклинания.