Андрей, отправил меч в пространственный карман, шагнул в палату и опустился на колени.
— Андрей! — прохрипела Ольга, окровавленной рукой вытирая слезы. Сестра сидела на полу у двери, облокотившись спиной об стену, левая нога девочки была зажата какими-то металлическими кольцами и спицами, рядом с ней сидела мама, на коленях которой лежала голова Бона.
— Сынок? — Елена Петровна оторвав взгляд от пса, посмотрела на сына. Андрей почувствовал, как ярость и бешенство захлёстывают его с головой.
— Кто? Кто это сделал? — он осторожно коснулся разбитых губ матери, провёл кончиками пальцев по огромному синяку под левым глазом. Из налитых кровью глаз Елены Петровны ручьём хлынули слёзы.
— Андрюша-а-а! — затряслась в безудержном плаче мать, придерживая левой рукой разорванное на груди платье. Пёс на её коленях тихо заскулил.
Андрей обнял мать, с ужасом понимая, что она и Ольга сидят в луже крови, натекшей из-под Бона. Андрей осторожно разомкнул объятия и склонился над кобелём. Пёс умирал, спасти его уже было нельзя, чудом было то, что при таких ранах он был ещё жив, вся магия драконьего оборотня оказалась бессильна перед холодным дыханием Смерти. Несколько пулевых ранений не оставляли собаке шансов. Хотелось выть от бессилия, Бона можно было спасти, появись он на тридцать минут пораньше, а так он истёк кровью, никакой магией, никакой кровью дракона такое не лечится.
Андрей, забирая на себя боль, положил ладони на широколобую голову пса.
— Терпи, мальчик, терпи, — кобель узнал его, дёрнул головой, влажный язык прошелся по лицу и подбородку хозяина, на большее у пса не хватило сил. Мохнатая голова упала на колени Елены Петровны. — Прости, Бон, — сказал Андрей, посылая короткий милосердный импульс, который остановил сердце питомца и прекратил его мучения. — Мама, не дёргайся, — несколько исцеляющих заклинаний коснулись лица женщины, после чего горячие пальцы пробежались по ноге сестры, заключённой в железки.
— Оля, кто это сделал? — девочка обратила на него взор, в этот момент стали понятны слова Росугара о постигших сестрёнку изменениях. Белки её глаз были залиты синевой и только зрачки были человеческими, а не вертикальными, как у брата, большая, как у дракона аура полыхала всеми цветами радуги.
— Их было двое, — вместо Ольги ответила мать, справившись со слезами. — Рыжий, в кожаной косухе, а второй лысый со шрамом на подбородке. Когда они ворвались в палату, Бон набросился на лысого, порвав ему правую руку, а Рыжий выстрелил в него несколько раз из пистолета. Не хочу вспоминать, что было потом...
— Он бил маму, я так испугалась, а Бон подполз и вцепился ему в ногу, он опять стрелял..., — слезы двумя ручейками текли по щекам Ольги. — Что с Боном? Он не дышит!
— Он умер, Оля, — гнев и ярость снова вытеснили остальные чувства.
Мать и сестра расширившимися глазами смотрели на то, как грудь сына и брата быстро покрывается золотистой чешуёй, а на руках у него появляются когти.
— Сидите здесь, — сказал Андрей, вставая с кровавой лужи, — осталось недолго, скоро сюда придёт папа. — Сестра перестала плакать и кивнула на его слова. В синих глазах Ольги вспыхнул мстительный огонь.
— Не надо, мама, он знает, что делает, — услышал он её голос, выбегая из палаты. — Андрей кастрирует рыжего...
О, да! Рыжий сам будет умолять о кастрации! Андрей первый раз в жизни так, всем нутром, желал кому-то смерти, больше всего сейчас напоминая драконов, пошедших в атаку на Великий Лес. Нет пощады...
Не скрываясь, он шёл по коридору, исходящие от могучей фигуры волны силы заставляли очухавшихся больных и врачей прижиматься к стенам. От одного взгляда на пылающие синие глаза у людей слабели колени и подгибались ноги..., всех радовало и утешало, что этот страшный человек не с них идёт взимать долги... Невидимые взгляду простых смертных, свободные модули уносились в сторону второго и первого этажа
* * *
*
Санин выпрыгнул из автобуса, выхватил у Ланцова бинокль и повернулся к связисту:
— Повторяю — не стрелять!
Генерал, приложив бинокль к глазам, как и остальные, впился в здание больницы.
Секунд десять после убийства и вспышки в приёмном покое ничего не происходило, потом раздался мощный хлопок, на втором этаже больницы вылетели все стёкла. Безглазые проёмы осветила яркая вспышка, ещё одна, заглушая истошные крики людей, раздался ещё один хлопок, разломав деревянную раму, наружу вылетел объятый пламенем человек. Половина окон закрыло мерцающей плёнкой. Не успела эфемерная преграда закрыть окна, как до слуха присутствующих донеслись звуки автоматных очередей. Кто-то совершенно не жалел патронов.
— *б вашу мать! — взревел Морозов, — Генерал!
— Молчать! — рявкнул стоявший рядом с таинственным генерал-майором мужчина, — Подполковник, держите себя в руках! Не на базаре!
Стрельбу оборвал истошный крик, похожий на визг поросёнка, когда того пускают на убой. Бесконечный визг, полный боли, заставлял холодеть сердца, а спины офицеров, прошедших суровые школы в "горячих" точках, невольно покрывались мурашками. Не может в человеческих лёгких быть столько воздуха! Наконец безумный крик прекратился, чтобы взорваться новой серией воплей. Морозов, до боли сжимая кулаки, бродил бешеным взглядом то по генералу с его подручным, то по нескольким явно гражданским лицам, среди которых затесалась красивая девчонка, которой было сильно не по себе. Красотка жалась к могутному мужику с фигурой борца. Начальник УВД никак не мог вспомнить, где он мог видеть этого "борца", не в криминальных хрониках и не в ориентировках точно, но лицо, казавшееся спокойным, если бы не побелевшая кожа, было знакомым.
— Смотрите! — крикнул кто-то из группы гражданских, Морозов повернулся к больнице.
Из окна первого этажа, выбив стекло, выпрыгнул рыжеволосый мужчина, в котором милиционер узнал Лёню-Венчика. Налётчик, сильно хромая на левую ногу, бросился наутёк от выпрыгнувшего следом за ним типа, вооружённого парой мечей. Спецназовцы крепче перехватили оружие и прицелились, но приказа на открытие огня так и не последовало, а потом случилось невероятное...
— Папа — это Андрей! — поражённо взвизгнула девица, прижимавшаяся к "борцу".
— Спокойно, доча, — пробасил мужчина. — Закрой глаза, не смотри, — но девушка не послушала родительского совета.
Бандит развернулся к преследователю, вскинул автомат и выпустил в него длинную очередь. Стоило прозвучать первому выстрелу, Морозов мысленно попрощался с безбашенным "самураем", вздумавшим с шашкой наголо переть против пулемёта, но "самураю" было плевать на выстрелы в упор, его окружило яркое сияние, отразившее пули.
— Чёрт! — потрясённо сказал один из гражданских и повернулся к "борцу". — Илья Евгеньевич, я представить не мог подобного, мне как-то не верилось, что ваш сын без оружия разобрался со спецназом в научном центре, а тут, своими глазами...
Морозов не расслышал, что Илья Евгеньевич прошипел болтливому коллеге, но тот моментально заткнулся и больше рта не открывал. От презрения во взгляде, которым девица окатила незадачливого говоруна, можно было обжечься. Так-так, чертовщина имеет глубокие корни, парнишка с "ножичками" имел что-то против спецназа, милиционер покосился на "упакованных" парней, и тот продул ему с разгромным счётом.
Венчик, припадающий на левую ногу, неожиданно, на весь парк заорал благим матом:
— Помоги-и-и-ит-е-е! Он убьёт меня! А-а-а!
Ступающий вальяжно медленным шагом "самурай", догнав хромоножку, хищно оскалился:
— Это тебе за маму! — быстрый выпад правой рукой, кончик клинка скользнул у бандита между ног, на прелую листву брызнула кровь.
— А-а-а! — зашёлся в крике Венчик.
— Это тебе за Бона! — бандит лишился рук. Морозов краем уха услыхал характерные для рвоты звуки, коту-то из гражданских поплохело, но дочка "борца" держалась стойко. Нервы у девчонки из стали. — Тварь! Наи ти саду ви Хель, орувите Тарг! Нартэ! — с последним словом непонятной тарабарщины рыжая башка отделилась от тела и, подпрыгивая, покатилась по земле. Мечи на пару секунд окутались ярким пламенем. "Самурай" пнув обезглавленное тело, разжал ладони, но клинки не долетели до земли, исчезнув в тусклой вспышке.
— Андрей! — крикнула девица.
Отойдя от тела, обладатель старинного оружия, развернулся в сторону генеральского автобуса.
— Стоять! — выкрикнул кто из спецназовцев, парень презрительно усмехнулся и лениво взмахнул рукой, нервный спецназовец подлетел на полтора метра и мешком бухнулся на землю.
— Не балуй! Товарищ генерал, скажите своим людям, чтобы занимались делом, а не путались под ногами. Да, отправьте психологов и психиатров в больницу, я несколько перестарался с ублюдками, боюсь некоторым не уснуть без помощи специалистов и трупы надо убрать, пациенты и врачи не пострадали. Спасибо, что дождались меня, я бы не простил вам рыжего. Также хочу попросить, чтобы ваши врачи привели сюда Олю и маму.
— Что-то ещё? — спокойно, будто так и надо, спросил генерал. Нахал подошёл ближе, Морозов почувствовал, что ему становится нехорошо, у него всегда было стопроцентное зрение, но лучше бы он страдал близорукостью. Клыкастая улыбка и синие, нечеловеческие глаза вгоняли в дрожь.
— У меня много чего, что можно отнести к вашему вопросу относительно "ещё", но вы не в силах исполнить все мои запросы. Хотя, одна просьба есть, я хочу переговорить с семьёй, наедине, если вы не поняли.
— Не имею ничего против, — генерал пожал плечами. — теперь у меня просьба к вам.
— Слушаю, Александр Владимирович, — синеглазый был сама любезность. Морозов не знамо откуда ведал, что тот выступает с позиции силы и это совсем не было шуткой. Парень не боялся спецназа, словно тот был для него не страшнее семечек слузганных на завалинке. Генерал-майор прекрасно представлял расклад и старался сохранить "лицо". Мистика! Михаил быстро отрабатывал в уме различные версии произошедшего, но самой правдоподобной из них была, бредово, конечно, версия о существовании магии, только этим можно было объяснить сверхъестественную чертовщину.
— Надеюсь, ты уделишь для меня десять минут личного времени для приватного разговора?
— Всегда к вашим услугам.
— О чём ты хочешь поговорить, сын? — вперёд вышел Керимов. Михаил, наконец, вспомнил, где видел этого человека и что тот из себя представляет. Новости по первому каналу смотрит вся страна. Сын учёного покосился на свидетелей разговора:
— Я хочу предложить вам с мамой перебраться ко мне, не делай такое лицо, ты понял, о чём я говорю. Даже твой куратор напрягся, отдаю вам, Александр Владимирович, дань уважения как одному из самых умных людей, когда-либо встреченных мною. Я догадываюсь, что вы хотели в приватном разговоре затронуть тему сотрудничества, но боюсь вас разочаровать.
— Почему же? — вырвалось у генерала. Морозов осторожно отступил в тенёк и зашёл за спины гражданских. Спецназ споро оцепил автобус и попросил удалиться лишних свидетелей. А начальника УВД настолько загрызло любопытство, что он плюнул на возможные последствия и решил послушать пока его не попросили. Михаил чувствовал, что возле больницы заворачиваются нешуточные дела.
— Не потому, что не хочу, а потому, что не ваш уровень, Александр Владимирович, вести со мной переговоры о сотрудничестве.
— Даже так? Андрей Ильич, вы меня заинтриговали, с кем бы вы согласились встретиться, раз вас не устраивает моя кандидатура?
— Президент, премьер-министр, министр иностранных дел, на худой конец.
— Аппетит приходит во время еды? Раньше вас устраивал научный центр и заместитель куратора или начальник научного сектора, — улыбнулся генерал.
— Вы так думаете? Неужели я ошибся в оценках, Александр Владимирович, не занижайте моё мнение о вас, я боюсь разочароваться.
— Хорошо, — генерал примирительно поднял правую руку, — ваш цирк показался мне забавным, вы слишком ловко повернули ситуацию в свою пользу.
— Спасибо за комплимент, — куртуазно поклонился сын Керимова и выпрямил спину. Разговор на минуту прекратился, спецназ разорвал оцепление и к Андрею подошла растрепанная женщина в сопровождении крепкого санитара, катящего инвалидное кресло с белокурой девчушкой. Парень обнял женщину и поцеловал в макушку девочку. — Принесите, пожалуйста, Бона. Кобеля который был в Ольгиной палате, я заберу тело с собой, — попросил он санитара. Мужик кивнул и покинул оцепленный участок. Беседа продолжилась спустя десять минут. Генерал и причастные дали семье Керимовых время, чтобы обнять друг друга и сказать по паре слов. Теперь вся семья стояла, чуть ли не в обнимку и перешёптывалась между собой. Свита генерала и сам он, тоже не стояли без дела, к ним присоединился гражданский, скорее всего учёный, лицо которого выдавало индийское происхождение. Александр Владимирович подозвал индуса к себе. Морозов прикидывался ветошью, часть гражданских по-прежнему осталась не у дел, но продолжала загораживать его своими спинами. Низкий им поклон. Подполковник молился всем богам, чтобы его не турнули, высший разум внял мольбе, но как-то с юморком. К подполковнику подошёл полковник Ланцов и сунул в руки несколько бумаг.
— Что это? — удивился Михаил.
— Документы на ваш перевод под моё руководство, мои люди давно за вами наблюдали и мы решили, что вы нам подходите. Вы так активно прятались за спинами учёных, что мне стало стыдно, с этого момента можете не скрываться в тени, если вы могли заметить — то ваша персона единственная, кто остался в зоне оцепления из посторонних лиц, неужели вы подумали, что вас могли пропустить? Не беспокойтесь, проблем с отцами-командирами не будет. Где и какой работой вам предстоит заниматься, узнаете позже. Согласия не спрашиваю, отказа, как вы поняли — не принимаю.
— Охренеть, — прошептал Морозов, разглядывая свои подписи на незнакомых бумагах.
— Привыкайте.
Пока он рассматривал бумаги, генерал закончил консультации:
— Андрей Ильич, извините, что прерываю, мне бы хотелось уточнить кое-что.
— Я весь внимание.
— Два момента. Почему вы уверены, что для переговоров вам нужны только высшие должностные лица государства и не скромный вопрос — вы так легко отозвались о переносе вашей семье в другой мир, словно для вас это не проблема.
* * *
*
Андрей смотрел на генерала и думал, понимая, что пауза затягивается, отец, мама, старшая сестрёнка, смотрели на него с немым укором в глазах. Несколько минут назад кто-то бахвалился, сейчас же стоит, изображая замерший соляной столп. В глазах генерала прорывалось тщательно сдерживаемое торжество, от удачного вопроса, позволившего поймать самоуверенного недоросля в ловушку.
— Росугар, — мысленное воззвание достигло адресата.
— Керр, я вижу все передаваемые проекции, не стоит беспокоиться. Я дал тебе слово и выполню обещание.
Андрей потёр татуировку, бросил хмурый взгляд на генерала и на несколько мгновений провалился в воспоминания.
* * *
*
Выбив ногой дверь в столовую, в которую были согнаны ходячие больные, он нос к носу столкнулся с двумя мордоворотами. С рук драконьего оборотня сорвались ударные заклятья, в след которым последовали молнии, от мощного хлопка все окна в помещении разлетелись мелкими осколками. Люди в столовой истошно закричали. Почувствовав движение, Андрей обернулся. Вовремя! Из ординаторской выскочил один из тех, кого он желал увидеть. Лысый шрамоносец не успел вскинуть обрез и выстрелить. Воздушный таран и заклятье огненной крови ударили его в грудь, немаленькую тушку оторвало от пола и впечатало в оконный проём. Деревянная рама не выдержала, загоревшееся от второго плетения тело вывалилось наружу. Не успело тело коснуться земли, как один из свободных модулей принёс информацию, что лысый в ординаторской был не один, там от трудов праведных отдыхало ещё трое его подельников, чтобы не скучать, они "пригласили" девушек из медперсонала и пыхали косячок. Услыхав хлопки и крики, бравые искатели удачи похватали оружие и выскочили в коридор. Андрей поблагодарил провидение и приготовленные заранее магические щиты. Увидев демонические глаза, обкуренные "джентльмены удачи" открыли беспорядочную стрельбу, израсходовав все патроны в магазинах. Ответным ударом троицу впечатало в стену, особенно радовало, что среди пойманных оказался рыжий "десерт".
