Под личиной зверя - 1. Перерождение

Сердце Улья выдохнула. Там, в ущелье, она только разбрасывала камни, пришло время их собирать. Она чувствовала нетерпение своего небольшого воинства. Еще немного — и все встанет на свои места.

Створки ворот медленно раскрылись, впуская транспорт с 'ранеными' в небольшой двор. Здесь уже толпилось десятка два людей — некоторые в броне и с оружием, другие в чем-то вроде бушлатов и с носилками. Судя по всему, двор представлял собой буферную зону. За ним виднелась еще одна стена, всего пяти метров в высоту.

Разумно — две линии обороны.

Теперь ждать — как далеко им позволят заехать. Человек в тяжелой броне пехотинца перегородил дорогу, замахал руками. Но водитель, вместо того чтобы остановить машину — до предела вжал педаль газа в пол. Тягач взревел — рванул вперед. Бронированная туша ударила человека в грудь, отбросила на землю и тут же навалилась сверху.

Послышались крики, первые выстрелы.

Сердце Улья больше не ждала. Резко отбросила дверь и, словно сжатая до предела пружина, вылетела из машины. Она сбила с ног какого-то человека в бушлате, кубарем прокатилась по бетонной площадке, вскочила на ноги и ударила. Тело буквально взорвалось рвущейся на волю мощью. Короткое ощущение полного развоплощения, словно в мгновение ока перестала существовать не только телесная оболочка, но и разум, и весь окружающий мир.

Во все стороны от странного, выскочившего из буксируемой машины существа полыхнуло голубым светом. По буферному двору пронесся торнадо. Невидимая сила поднимала людей в воздух, с остервенением метала в стороны. Броня пехотинцев сминалась, словно была сделана из тонкой фольги. Вокруг Сердца Улья образовалась зона отчуждения. На бетоне остались кровавые разводы, части амуниции.

Тягач ударило вбок, но он только продолжал набирать скорость. По лобовому стеклу прошлась косая очередь, но слишком поздно: машину уже не остановить. Сбросив скорость, она все-таки доползла до стены.

— Дело сделано!

Сердце Улья оскалилась, метнулась в противоположную часть двора — подальше от машины, начиненной смертью. Отдала приказ кайтенам. Следом за ней в бетон клюнули несколько пуль.

Взрыв тягача потряс базу. Бронированный корпус машины просто перестал существовать, выплеснув наружу потоки кислоты. Жгучая субстанция вцепилась в бетон и сталь, окутала двор удушливым ядовитым паром.

Сердце Улья взрывной волной толкнуло на стену. Следом в плечо что-то врезалось, развернуло. Несмотря на разверзшийся в буферной зоне Ад, пехотинцы из верхних бойниц не растерялись. Быстро придя в себя от первого шока, открыли огонь по единственной оставшейся во дворе мишени.

Сердце Улья издала отрывистый рык, бросилась на бетон, перекатилась, тут же вскочила на ноги, метнулась в сторону. Нужно продержаться, совсем недолго. Она сможет! Не останавливаясь ни на мгновение, она потянулась к дремлющей высоко в небе силе.

До поры до времени они скрывались вне зоны покрытия радаров базы. Но теперь, откликнувшись на зов своего генерала, ринулись в атаку.

Сердце Улья не надо было видеть самого нападения, чтобы знать — что сейчас происходит на стенах базы. Там, где укрылись защитники. С неба спускаются симбионты Пастырей — существа, похожие на небольших морских скатов: верткие, покрытые костяным панцирем, вооруженные бритвенно-острыми жвалами. Существа очень быстрые и крайне прожорливые. Их метаболизм настолько высок, что симбионты сгорают изнутри, прожив всего несколько минут, но этого времени вполне достаточно, чтобы разжечь в рядах противника хаос и панику.

Сквозь грохот стрельбы Сердце Улья различала человеческие крики. И то кричали не о победе или войдя в боевой раж, а от сильной боли, умирая. Огонь по буферной зоне снизился: видимо, защитники отвлеклись на более серьезных противников. Что ж, пусть попробуют что-то противопоставить Пастырям. Им даже не надо сильно снижаться, все сделают симбионты.

Но даже с подобной поддержкой опасность для нее самой не миновала: еще одна пуля попала в бедро, другая насквозь прошила предплечье. Но боли почти нет.

Она почти успела среагировать на нарастающий гул. Сверху рухнула огненная волна. Сердце Улья почувствовала, как воздух вокруг накаляется, а тело начинает гореть. Разрывая сухожилия, с пронзительным криком она вырвалась из огненного плена. Легкие пылали, словно жидкий огонь наполнял их до краев. Перед глазами мельтешили цветные круги.

Те, кого она так ждала, пришли неудержимым потоком. Образовавшаяся на месте взрыва тягача воронка внезапно разродилась десятками тел. Ловчие пауки лезли из глубины каменной породы. Несколько из них тут же направились к своей повелительнице, заслонили ее телами, пока та приходила в себя. Они не дрогнули, когда по ним полоснули перекрестные очереди, когда один из них начал заваливаться оттого, что его тело медленно тлело в жаре бьющего рядом потока пламени.

Круги перед глазами все еще не улеглись, но в голове прояснилось.

Где-то в небе раздался гул стартующего Грифона. За ним почти сразу еще один.

Откуда здесь истребители?! Разведка ни разу не показала наличия на базе столь сложных машин.

Плохо, но пока не критично. У Пастырей имеется поддержка из нескольких амфиптеров. Атаку двух Грифонов они отобьют, но вот если истребителей больше, тогда все может повернуться очень нехорошо.

Только бы ветер не оказался слишком сильным и холодным. Резкие порывы вполне могут свести на нет все усилия амфиптеров. Они просто не смогут противостоять ледяной буре.

Сердце Улья резко поднялась и тут же метнулась в сторону воронки. Взрыв и последующее действие кислоты превратили внутреннюю стену в оплавленный кусок металла, через который без проблем перебирались десятки пауков. Еще несколько пуль ударили в ее спину, но не пробили броню, уйдя по касательной.

Не добежав до воронки нескольких метров, Сердце Улья высоко подпрыгнула, раскрыла крылья — и чуть было не рухнула в черную бездну. Огненная волна, в которой она только недавно искупалась, сильно опалила крылья. Кожа на них пошла пузырями, кое-где обуглилась. Поток ударившего в крылья воздуха чуть было не превратил планирование в падение. Испытывая сильную боль, Сердце Улья все же добралась до противоположного края воронки. На спине словно разожгли пару тлеющих факелов.

Боль подстегивала. Остановись — и она накроет с головой. Скорее, успеть до старта остальных Грифонов!

Еще в полете она увидела зависший над базой истребитель Республики. Он как раз заканчивал трансформацию и вскоре сможет уйти в небо.

Еще один!

Сердце Улья до скрежета сжала зубы. Она отлично знала, на что способны эти машины. За основу Грифонов ученые Республики взяли успешно используемые осадные танки, а именно — их способность к трансформации. Но если танки могли действовать только на земле, то Грифоны стали основным средством огневой поддержки и на земле, и в воздухе. Эти машины могли в считанные минуты изменять свою функцию в бою. От штурмующего наземные укрепления робота перейти в режим истребителя — и тут же подняться над землей.

С тремя Грифонами ее амфиптерам точно не справиться!

Республика, создав столь сложную машину, не решила вопрос о пилотах. Далеко не каждый стажер оказался способен овладеть всеми преимуществами новой техники. Многие погибали в первых же вылетах. Иногда — от собственной глупости. Возможно, отставший пилот относился как раз к таким новобранцам и именно поэтому до сих пор не покинул базу.

Сердце Улья пересекла двор, усеянный трупами людей и ловчих пауков. Человеческие тела представляли собой жалкое зрелище: разорванные, изъеденные кислотой, они походили на обгорелые, окровавленные лохмотья, выброшенные в окно за ненадобностью. Мертвых пауков встречалось куда меньше — их волна просто снесла первых, не успевших укрыться защитников, а потом быстро рассредоточилась по территории базы. Теперь главное — не упустить инициативу. Несмотря на отступление пехотинцев, они все еще представляли серьезную угрозу.

Все внимание Сердца Улья устремилось к покачивающейся в воздухе машине. Грифон, наконец, выровнялся, включил вертикальную тягу и начал медленно подниматься.

Поток нисходящего воздуха толкнул в грудь, отбросил на несколько шагов назад. Сердце Улья налетела на металлические перила лестницы, ведущей на внутреннюю стену. Сил на мощный импульс — такой, какой она создала в буферной зоне, — нет.

Глаза полыхнули алым, лицо исказилось гримасой отчаянья. Она потянулась к разуму пилота. Слишком далеко, почти не достать. Время вокруг нее уплотнилось, замедлило ход. Мир вокруг наполнился тягучей, липкой субстанцией, которая обволакивала разум, делала мысли неповоротливыми, высасывала последние крохи внутренней энергии. Но Сердце Улья продолжала бороться. Борьба не с врагом — борьба с собой.

Она словно заживо сдирала с себя кожу, словно голой и незащищенной пробиралась сквозь заросли колючего кустарника. И тем не менее продолжала идти. Шаг за шагом.

Она сдалась, только когда перед глазами начали расплываться чернильные пятна. Сдалась, но напоследок ударила. Тонкий разрушительный импульс метнулся к кабине Грифона.

Напряжение отступило, взгляд прояснился. Сердце Улья обвисла на перилах. Дыхание хриплыми стонами вырывалось из груди, а треклятый истребитель продолжал набирать высоту.

Нет, она все равно не уйдет! Потрачено слишком много сил. Пробраться в долину можно и в одиночку, и с небольшой группой поддержки. Возможно, их все-таки не заметят до поры. Возможно, этого времени хватит, чтобы заложить фундамент новой колонии.

Слишком много вероятностей.

Сердце Улья поднялась. Ее шатало из стороны в сторону — отличная мишень. Странно, что до сих пор никто не воспользовался удобным случаем и не пристрелил почти беспомощное детище Улья. Но не стоит злоупотреблять невниманием врага.

Случайный, брошенный вверх взгляд заставил снова замереть. Грифон совершал какие-то странные действия. Поднявшись примерно на две сотни метров над взлетно-посадочным полем базы, он начал изменять свою конфигурацию. Рядом с дюзами из корпуса выдвинулись стальные ноги робота, крылья начали втягиваться в бронированный корпус. Мгновение — и машина камнем рухнула вниз.

Сердце Улья метнулась под лестницу. Двор наполнился грохотом и опаляющим пламенем. Земля под ногами содрогнулась, а воздух прошили раскаленные стальные осколки. Они, словно крупная шрапнель, брызнули из эпицентра взрыва, неся смерть всему, что попадется на пути.

Мгновение хаоса сменилось растерянным осознанием случившегося. Сердце Улья осторожно пошевелилась. Она по-прежнему лежала под лестницей, вернее — там, где недавно была лестница. Сейчас металлическую конструкцию смяло и разрезало в нескольких местах. Она продолжала держаться лишь благодаря надежным креплениям в стене и тому, что снизу ее подпирал кусок фюзеляжа Грифона. Еще бы каких-то десять-пятнадцать сантиметров в сторону, и вырванная из корпуса истребителя сталь отсекла бы Сердцу Улья ноги.

В голове гудело, но не настолько сильно, чтобы напрочь отсечь звуки стрельбы. А их практически не слышно. Отдельные выстрелы доносятся только с внешней стены.

Какие уж тут планы, какая тактика! Прятаться под лестницей, словно бездомная собака. Отличное занятие для генерала Улья!

Она выползла из-под завала, присела на одно колено.

Двор, там, где упал Грифон, — горел, в воздух поднимался столб черного дыма. Впрочем, корпус истребителя не превратился в искореженный остов, а все еще сохранял прежнюю форму. Даже при падении с большой высоты машина понесла минимально возможные потери. Похоже, взорвался один из двигателей, и потому та часть обшивки, которая прилегала к нему, разлетелась шрапнелью. Второй же двигатель и, главное, боезапас — остались целы.

Злость на себя за собственную слабость словно плеснула в лицо холодной водой. Сердце Улья хищно осмотрелась. Из ее взгляда почти исчезло осмысленное выражение, уступив место холодной жестокости. Зверь предвкушал скорую трапезу.

Проверить состояние Пастырей. Отзыв пришел мгновенно, правда, всего от двух особей. Одного Грифонам все же удалось уничтожить. Что ж, такой размен вполне допустим.

Хуже пришлось паукам. Падение истребителя нанесло им существенный урон. Особи, которые в тот момент находились на открытых участках двора, превратились в фарш.

Сердце Улья тряхнула головой, приводя мысли в порядок. Метрах в тридцати за горящим Грифоном высмотрела угловатые контура бункера. Там, в толще горной породы, находился командный центр базы.

Запросили они помощь? Или все еще надеются на собственные силы?

Чтобы узнать — придется взломать сундучок.

Сердце Улья подняла глаза к небу. В пучине низких облаков угадывались две огромные плоские тени — Пастыри. От них то и дело отделялись меньшие тени, камнем падали вниз, но почти у самой земли замедляли стремительное падение, ныряли к внешней стене. Судя по тому что Пастыри позволили себе приблизиться к базе столь близко, противовоздушная оборона людей выведена из строя.

Возле ворот бункера валялись тела нескольких ловчих пауков. Сердце Улья не стала подходить к ним вплотную, но и с того места, где стояла, — видно: все погибли от пуль или обгорели. Наверняка пытались взломать ворота, о чем свидетельствовали следы кислоты на их поверхности.

Сердце Улья ощерилась, предвкушая сюрприз, который подготовила защитникам командного центра. Вряд ли их осталось много.

Она сосредоточилась, мысленно прощупала царящую за воротами атмосферу. Напряжение, волнение, никакой паники. Хотя есть некоторая неуверенность. Не у всех, всего у одного солдата. Молодой, нервничает — то, что надо.

Его разум оказался открыт для нее. Ему не надо даже приказывать. Только немного направить и посмотреть за реакцией...

Часть сознания Сердца Улья перенеслось в тело человека. Теперь она видела и чувствовала все то, что видел и чувствовал пехотинец Республики.

Глава 11.

— Это точно то место? — спросил Макс, всматриваясь в очертания проступающих в густом тумане строений. Несколько куполообразных построек и кусок взлетно-посадочной площадки с единственным транспортным кораблем разместились на берегу горного озера, в которое с высоты примерно десяти метров низвергался водопад. В свете алой луны вода казалась напитанной кровью.

Они добрались сюда уже за полночь. Взобрались на очередной холм и увидели внизу, в небольшой долине, свет прожекторов. Почти всю дорогу сюда шли молча. Макс понимал: Сади, скорее всего, обижена. Да, он помог ей, спас от разъяренного хищника, но потом, когда все закончилось, даже не поинтересовался ее самочувствием. Мысли о собственной звериной сущности настолько глубоко проникли в сознание, что ни о чем другом он уже не мог думать. Не то приступ саможаления, не то самоистязания, не то нечто среднее. Иной раз хотелось остаться в той расщелине, пока в мыслях не наступит порядок. В конце концов, он просто закрылся, постарался закрыться. Самокопание до добра не доведет. Не все знания об особенностях собственного тела будут приятными — это факт! С ним лучше смириться. По крайней мере до той поры, когда он узнает — есть ли возможность все повернуть вспять или нет. Он не один в этом мире, у него есть цель — найти и вернуть. И ради нее он пойдет на все.