— Юлия, притормозите, пожалуйста, — попросил Вереск, пристраиваясь рядом. — По моим подсчетам, Женя должен нас ждать где-то здесь. А если мы будем лететь со скоростью дальнобойной стрелы, то рискуем, не заметив его, пролететь мимо и вписаться прямиком в Карлисский хребет.
Я натянула повод, и Корва послушно перешла на медленную плавную рысь. И очень вовремя: следующая фраза полуэльфа повергла меня в такой шок, что я чуть было не потеряла равновесие.
— Юлия, я должен перед вами извиниться.
Я покосилась на полуэльфа с подозрением. Может, это такая изощренная шутка? Но серые глаза были убийственно серьезны.
— Прошу прощения за то, что позволил себе в неподобающем тоне отзываться о ваших умственных способностях. Я действительно считал и продолжаю считать, что вы поступили опрометчиво и вам следовало уехать вместе с Женей. Но вместе с тем вынужден признать, вы меня здорово выручили. И роль истеричной влюбленной девицы вы сыграли весьма убедительно, даже я почти поверил, что вы готовы выстрелить в эту несчастную девочку.
Я благосклонно кивнула, давая понять, что извинение принято. Вряд ли стоит уточнять, что роль истеричной влюбленной девицы для меня не внове, но даже в самом страшном кошмаре я бы не смогла сознательно убить невинного заложника.
— Нам сюда, — неожиданно объявил Вереск, кивая куда-то в сторону. — Придется спешиться, всаднику тут не проехать.
— Вы уверены? — с сомнением уточнила я. Елки, на которые он указал, на мой взгляд, ничем не отличались от сотен других таких же мрачных елей, которые мы оставили позади.
— Абсолютно. Я помню это место. Кроме того, тут недавно прошла лошадь.
Не успела я и глазом моргнуть, как полуэльф и его вороной скакун скрылись в ельнике. Переспектива торчать до утра на пустынной лесной дороге меня совсем не вдохновляла, так что мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать примеру Вереска. Точнее, попытаться последовать. Благоразумная Корва, разумеется, не испытала энтузиазма от предложения продираться через колючки в полную неизвестность. Лошадь издала короткое возмущенное "и-го-го!", да еще и привстала на дыбы — видимо, для того, чтобы я случайно не приняла ее ржание за знак согласия.
— Корвочка, миленькая, ну пожалуйста, — засюсюкала я.
Из-за елок послышался сдавленный смешок.
— Нам очень нужно туда пробраться, — продолжала увещевать я. — Иначе мы будем до утра торчать на дороге в полном одиночестве.
Корва меланхолично отвернулась. Ее подобный вариант развития событий вполне устраивал.
— Смотри, твой вороной... ээээ... коллега уже там. Может быть, там что-то вкусное дают?
Я сама понимала, что довод прозвучал неубедительно. Но то ли у Корвы было другое мнение, то ли лошадка решила, что проще уступить, иначе от меня все равно не отвязаться — она вдруг перестала упираться и подалась за мной.
Вереск ждал нас на узкой поросшей травой тропке.
— Между прочим, вороного "эээ... коллегу" зовут Кэрли.
По голосу я догадалась, что полуэльф беззлобно усмехнулся, и отважилась спросить:
— Это что-то значит?
— Не берусь дать точный перевод. По-эльфийски keihr — "черный", lian — "южный ветер".
— Как романтично, — вздохнула я. — Это вы его так назвали?
— Нет. Кэрли мне подарили.
— Отец?
Вереск не ответил. Ну кто меня тянул за язык! Можно ведь было заранее подумать. Если папочка бросил тебя сразу после зачатия, в лучшем случае — после рождения, вряд ли упоминание о нем добавит тебе хорошего настроения. Но когда я успела в третий раз отругать себя за несдержанность, полуэльф неожиданно нарушил молчание:
— Отец умер. Но вы почти угадали: Кэрли принадлежал его брату.
— Вы поддерживаете отношения с эльфийской родней?! — изумилась я. — Даже после... гхм...
Я чуть было не ляпнула "после смерти отца", но вовремя прикусила язык. Лучше было бы вообще обойти эту скользкую тему, но Вереску удалось меня заинтриговать, и до следующего сеанса откровенности я рисковала скончаться от любопытства.
— Да, мы общаемся. Изредка и на нейтральной территории, но общаемся, — подтвердил Вереск, тактично не заметив моей оговорки. — За это я тоже должен благодарить Женю.
Господин белль Канто удивляет меня все больше и больше. Интересно, как ему удалось уговорить Перворожденных поддерживать отношения даже не просто с шинтар — это было бы еще куда ни шло — а с отпрыском своего клана, то есть фактически с ходячим оскорблением?
Для того, чтобы понять причину моего удивления, нужно хотя бы немного знать обычаи эльфов в отношении детей-полукровок. Все эльфы от природы обладают магическим Даром — способностью управлять энергией природных стихий. Дар этот, в отличие от других физических и психических особенностей организма, передается не через ДНК, а напрямую от матери во время родов (при условии, что роды проходят естественным путем). Ребенок, рожденный в результате союза эльфа и человеческой женщины, может унаследовать от отца утонченные черты лица, ловкость и гибкость, способности к изящным искусствам. Но он будет абсолютно бездарен в магическом отношении. Эльфы презрительно называют таких полукровок shinnah'tar — "обделенный силой". (Строго говоря, это не совсем верно, так как речь в данном случае идет только о Даре, а не о Силе, но название сложилось исторически.) Верно и обратное: дитя эльфийки и человека обязательно будет магом (насколько сильным — это уже другой вопрос). Отпрыски таких союзов называются dahr'rian— "дитя, рожденное в любви".
Отличить "обделенного силой" от "чистого" полуэльфа можно с первого взгляда: тех, в ком поселился Дар, выдают характерные радужки насыщенного оттенка, как будто светящиеся изнутри. Цвет радужки может колебаться в незначительных пределах, но в целом определяется стихией, с которой связан ее обладатель.
Эльфы очень трепетно относятся к Дару, и именно его наличие определяет отношение общества к ребенку-полукровке. Дети, произведенные на свет эльфийской женщиной, воспитываются в семье матери наравне с маленькими эльфами. Младенцам, рожденным женщиной-человеком, напротив, уготована человеческая судьба: даже если эльф проявит интерес к собственному ребенку-получеловеку (что само по себе маловероятно), старейшины клана никогда не согласятся принять такого малыша, воспринимая само его существование как вызов моральным устоям общества.
Мои размышления прервал голос Вереска:
— Женя, можешь выходить. Я тебя вижу.
— Я вас давно засек, — ворчливо отозвался Женя из темноты. — Вы создаете столько шума, что в Диг-а-Нарре слышно, даром, что за горами. Особенно Юлька.
— Ну извините, — обиделась я. — Я всего лишь скромный стихийный псионик. Не всем же блистать мультиклассом.
— Юлечка, в этом квесте ты столько экспы огребешь, что на десяток классов хватит. Если доживешь, конечно, — оптимистично пообещал Женя. — Где вас черти носили столько времени?
— Возникли сложности, но все обошлось, — лаконично доложил Вереск. — Юлия, нам налево.
Он раздвинул руками ветки, пробираясь на поляну, и я с удивлением обнаружила в пяти шагах от себя костер. "Безнадежно, — тоскливо подумала я, продираясь через кусты вслед за полуэльфом. — Чтобы сделать из меня пристойного рейнджера, никакой экспы не хватит. Не бывает столько экспы."
— Ни хрена себе "возникли сложности"! — ошеломленно присвистнул Женя, разглядев при свете костра рану на руке полуэльфа. — Это кто тебя так уделал, старший или младший?
— Ни тот, ни другой.
В своей обычной немногословной манере Вереск поведал историю наших злоключений.
— Это Ринальдо, — с вздохом подтвердил мальчишка, зябко кутаясь в Женину куртку. — Сволочь редкостная, это он меня сюда привез.
— Так ты знал? — возмутился Женя. — И не предупредил, когда я перед Юлей распинался, что в доме осталось полтора полуживых охранника?
— Нет, что вы! — пацан испуганно распахнул глаза. — Я думал, его нет. Ринальдо уехал еще вчера и должен был вернуться завтра к вечеру вместе с покупателем. Точнее, с продавцом. Я не очень уверен, но мне показалось, что Ринальдо — только посредник.
Вряд ли парнишка врал — во-первых, он действительно очень переживал, что его обвинили в столь неподобающем поведении, — это было видно без всякой эмпатии, во-вторых, Мира тоже упоминала, что папин гость уехал по делам. Но для общего образования я все же уточнила:
— Как же он ухитрился вернуться так, что мы его не заметили?
— Тут как раз думать не о чем — телепортом, — отмахнулся Женя. — А откуда покупатель?
— Из Диг-а-Нарра, откуда же еще, — удивился мальчик. — Ведь только там рабовладение и работорговля официально разрешены.
— Продавать и покупать рабов действительно легально можно только в Диг-а-Нарре. Но, например, в соседней Белогории закон позволяет владеть рабами, купленными в Диг-а-Нарре. А в Лирке, хоть рабство формально и запрещено законом, власти закрывают на это глаза, потому как всем известно, что его величество Осмальдо III большой любитель наложниц. Ну и если уж на то пошло, ты-то гражданин Карантеллы, однако не заметно, чтобы это как-то смутило господина Ринальдо.
— Это верно, — вздохнул парнишка. — Этот мерзавец и сам подданный карантелльской короны, ну или по крайней мере, ведет здесь дела.
— Да? — оживился Женя. — А вот с этого места поподробнее, пожалуйста.
— Прежде, чем интересоваться подробностями с этого места, я бы рекомендовал ознакомиться с началом истории, — педантично заметил Вереск.
— Ах, да! У меня же раненый боец истекает кровью, — невпопад спохватился Женя. — Юль, ты как, в порядке? Тебя не нужно отпаивать водкой или валерьянкой?
Я подумала, что сто грамм сейчас бы очень даже не помешали, но эксперименты с наркотическими и опьяняющими средствами благоразумно решила оставить до более спокойной обстановки.
— Я в порядке, Женя. Но в любом случае спасибо за заботу.
— Тогда иди сюда и держи бинт. Будешь экспу зарабатывать. А ты, герой, садись на бревно и снимай рубашку.
Мы с Вереском опасливо покосились друг на друга, но спорить не решились. Когда у господина белль Канто случался приступ командирского настроения, оптимальной тактикой было беспрекословное подчинение. К счастью, перевязкой Женя занялся сам, оставив мне обязанности ассистента.
— А теперь, дружок, поведай нам, кто ты, откуда и как докатился до жизни такой? Да, и кстати, во избежание недоразумений хочу тебя кое о чем предупредить. Видишь вот эту девушку? Ее зовут Юлия. Она маг, пока не очень сильный, но весьма перспективный. И уж на то, чтобы магическими средствами отличить ложь от правды, ее способностей наверняка хватит.
— Да ладно врать-то! — недоверчиво вскинулся мальчик. — Это в какой же элементали есть такое заклинание? Что-то я о таком не слышал.
Я отметила про себя, что парень, несомненно, храбр, но либо не особо умен, либо еще не избавился от детской непосредственности. Женя тоже сделал из его замечания кое-какие выводы и не замедлил поделиться ими с общественностью:
— О, да наш юный друг, оказывается, знаком с теорией магии! Причем, судя по тому, что ты оперируешь термином "элементаль", а не его общеупотребительным эквивалентом "стихия", знаком не понаслышке, а как минимум прослушал начальный курс. Значит, принадлежишь к аристократическому роду — теория магии входит в обязательную программу обучения молодых дворян. Вряд ли тебя похитили с целью выкупа, тогда бы и прятали, и охраняли куда тщательнее, опасаясь мести безутешных родственников. Скорее всего, ты сам сбежал из родительского дома и даже перед лицом грандиозных неприятностей не желаешь раскрывать инкогнито. Либо спасать тебя уже некому, либо потенциальных спасателей ты боишься больше, чем работорговцев. Видишь, ты еще даже рассказывать не начал, а слушатели уже заинтригованы. Продолжай, пожалуйста.
Мальчишка выглядел подавленным (вероятно, в его планы не входило распространение таких подробностей своей биографии), но все же нашел в себе силы съехидничать:
— Может быть, вы сами все расскажете, у вас так здорово получается.
— Было бы любопытно, — не смутился Женя. — В принципе, если постараться, можно даже узнать твое имя. Для этого нужно только вспомнить, в какой из семей Ближнего Круга есть подростки подходящего возраста. Но такую ерунду, я, само собой, не храню в памяти, пришлось бы телепортироваться в Вельмар и поднять соответствующие документы. А это займет время, которого у нас и так мало. Так что я не стану лишать тебя удовольствия поведать свою историю самостоятельно. Для начала. А там посмотрим.
Мальчик, кажется, впервые с момента побега усомнился в том, что он поступил разумно, променяв общество спокойных предсказуемых работорговцев на компанию сумасшедших детективов с неизвестными намерениями.
"Это ты еще с нашим милым полуэльфом не общался, — мысленно усмехнулась я. — Добро пожаловать в команду, малыш." Мальчишка вызывал у меня необъяснимую симпатию.
Он несколько минут молча смотрел в костер — то ли собираясь с мыслями, то ли корректируя легенду — и приступил к рассказу:
— Вы угадали, я действительно родился в богатой, знатной и очень влиятельной семье и поэтому получил образование, подобающее молодому лорду из Ближнего Круга. Но я бастард, хоть и официально признанный, и кроме того, младший из трех братьев, так что стечение обстоятельств, при котором я унаследовал бы фамильный замок, чрезвычайно маловероятно. Мой отец воспользовался этим как предлогом, чтобы, несмотря на мои мольбы, отказать мне в уроках воинского дела. Как будто я слабак или девчонка! — ломкий мальчишеский голос зазвенел от неподдельной обиды. — Втайне от отца я стал брать уроки боевых искусств у одного чхена из папиной челяди.
— Ага. И он вот так вот запросто поделился тайными знаниями своего народа с первым попавшимся сопляком, — иронически хмыкнул Женя.
— Я не сопляк, — оскорбился парень, — и тем более не первый попавшийся. Я...
Он запнулся и с сомнением посмотрел на собеседника, видимо, оценивая, стоит ли ему доверять. Но пока он раздумывал, его секрет бессовестно выдал Вереск:
— Он же чхен по матери. Наверное, поплакался будущему учителю, что кровь предков не дает покоя или что-нибудь в этом роде. Чхены, они вообще очень чувствительны к таким вещам.
Мальчишка растерянно, совсем по-детски, захлопал глазами. Я не выдержала:
— Слушайте, пинкертоны недоделанные, кончайте выпендриваться. Дайте человеку спокойно рассказать.
— Человек, судя по его хитрой физиономии, намерен утаить от нас самое интересное, — беззлобно заметил Женя. — А мы ребята добрые, но любопытные. Если бы мы не были любопытными, хрен бы мы полезли в ту комнату, ты не находишь? Так что пусть человек не смущается и продолжает. Кстати, человек, как тебя звать?
— Ник, — угрюмо бросил подросток.
— А меня — Женя. Ну хорошо, я понял. Ты начал тайком обучаться чхенскому воинскому искусству. Держу пари, когда папенька об этом прознал, он был очень недоволен. Я угадал?
— "Очень недоволен" — это мягко сказано. Он был в бешенстве. Сказал, что хотел дать мне возможность самому выбрать учебное заведение, но раз я такой упрямый, то никакого выбора не будет — осенью отправлюсь в Лирк, в Купеческую Академию. А днем позже я подслушал его разговор с другом, придворным чиновником, и узнал, что мое упрямство тут ни причем, это лишь повод. Обучение в Академии давно запланировано, и по окончании меня ждет место младшего помощника королевского советника по финансам.
