Огонь джинна

— Дасэби? — без своего всегдашнего платка она казалась совершенно незнакомой. — Вставайте, сейчас же! Вы простудитесь! — он подхватил ее под мышки и втащил в комнату.

— Эфенди... — еле слышно прохрипела она. — Помогите...

Мастер зелий усадил девушку на кресло, подобрав туда же ее ноги. И опешил — ступни, после путешествия по холодному полу, должны быть холодными. А они были горячими. Профессор потрогал ее лоб — и отдернул руку.

— Что с вами? Вы горите!

Нет, это не просто жар. Градусник, наверное, зашкалил бы...

— Вам нужно в лазарет.

— Нет... нельзя... никто не должен знать... — прошептала она, часто, болезненно моргая. — Мне нужно... в лабораторию... откройте...

Снейп выпрямился.

— Зачем?

— Зелье... кончилось... я сгораю... — Халифа задрожала. — Нужно остыть...

— У вас озноб. Нужно жаропонижающее...

— Это не озноб, — прохрипела она, наклоняясь вперед. — Мне жарко...

Она сползла с кресла и со стоном распласталась на студеном каменном полу, жадно прижавшись к нему пылающей щекой. Профессор подхватил ее на руки и понес в ванную. О, Мерлин, как бешено у нее колотится сердце!

Он включил холодный душ. Халифа принялась вяло сопротивляться.

— Нет, нельзя... я так уже пробовала... будут судороги...

— Вам нужно охладиться.

— Нет... нужно зелье... нужно успокоиться...

Снейп перекрыл воду.

— Какое нужно зелье?

Она полезла в карман и трясущейся рукой достала пергамент. Профессор выхватил у нее лист, развернул его, вгляделся в рецепт и нахмурился.

— Я не понимаю по-турецки.

— Там на фарси...

— Да мне без разницы! Как оно называется?

— У вас такого нет... нужно готовить...

— Дьявол! — прорычал Мастер зелий и, снова подхватив босую девушку на руки, понес в лабораторию.

* * *

— ...Кажется, этого тоже нет.

Халифа обессилено уронила пергамент на колени.

— И этого тоже? Ох...

— Должен заметить, что такие компоненты обычно не держат в школьной лаборатории. Многие из них — сильные яды и наркотики. Их даже поодиночке опасно использовать. А вам их нужно сочетать.

Девушка дрожащими пальцами отвернула конец свитка.

— Остался только один рецепт... оно совсем слабое... ну ладно...

Снейп хмуро рылся в кладовке среди своих личных запасов, попутно записывая. Халифа переводила с фарси на латынь:

— Crataegus sanguinea — четверть унции, Viscum album — шесть драхм...

— Так...

— Asperulla odorata — столько же, Erysimum cheiranthoides — четыре с половиной драхмы...

— Ясно.

— Leonorus quinquelobatis... а лучше Polemonium coeruleum, если есть... и Dianthus caryophyllus — по три унции...

— Угу...

— Lycopus europaeus — две унции, Hyoicyamus niger — семь с половиной драхм...

— Вы уверены? Ну, ладно...

— Rauwolfia serpentine — полторы унции, Hydrocharis morsus — десять драхм, Perganum harmala — столько же...

— Есть.

— Papaver somniferum и Datura stramonium — по две драхмы...

Профессор удивленно поднял брови:

— Это все должно быть вместе?

Девушка кивнула. Снейп покачал головой.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете.

— Это только для основы. Еще хитин одного желтого скорпиона, сушеный секрет железы дрейсены, плавник раморы и треть пинты крови саламандры.

— Я уже не знаю, чему удивляться. Странно, что вам нужно так много.

— Я вам все верну. Отец пришлет, что нужно.

— Это неважно, — поморщился профессор. — Странно другое — зачем готовить столько сразу? Ведь получается сильнейшее нейролептическое средство. Таким количеством можно отравить всю школу и весь Хогсмид. Сколько капель этой адской смеси вам нужно принять?

— По стакану...

— Что?!

— ...четыре раза в день...

— О, Мерлин...

* * *

Добавив последний компонент, Снейп вопросительно посмотрел на девушку. Она протянула к нему слабую руку.

— Теперь полторы унции моей крови.

Профессор нерешительно коснулся ее обжигающего запястья.

— Быстрее. Иначе получится обычный яд.

Острым ножом Снейп рассек вену. Густая темная кровь попала на холодное лезвие и зашипела.

— Это... нормально? — осторожно спросил профессор.

— Не знаю. Кажется, нет. Но я никогда не видела своей крови в таком состоянии.

Когда в угольно-черное зелье добавили кровь, оно резко вспенилось и побелело. Профессор набрал полный стакан.

— Вы уверены, что это стоит пить?

Халифа молча взяла стакан и осушила его. Снейп, казалось, не был уверен, чего ожидать. Но ничего не произошло. Халифа закрыла глаза и свернулась в кресле клубком. Через минуту ее дрожь унялась.

Зельевар приблизился, глядя на бешено бьющуюся жилку на виске девушки. Ее биение стало постепенно замедляться, да и дыхание турчанки стало тихим и ровным. Профессор коснулся ее лба. Температура нормальная. Девушка спокойно спала. Мастер зелий вздохнул с облегчением и посмотрел на часы. Начало шестого. Он вернулся к себе, переоделся и направился в гостиную Слизерина. Тихо постучал в спальню девушек. Открыла заспанная Панси.

— Мисс Паркинсон, подайте мне обувь Дасэби и ее платок.

Панси, с трудом соображая со сна, кивнула и принесла хиджаб и шлепанцы.

— А где она сама?

— В лазарете. Она сейчас придет.

— А-а, ясно... — сонно пробормотала девушка и закрыла дверь.

Снейп вернулся в лабораторию и разбудил Халифу.

— Вам нужно возвращаться в спальню. Я сказал Паркинсон, что вы были в лазарете. Вот ваши вещи.

Халифа быстро схватила хиджаб и повязала его, краснея.

— Извините меня за беспокойную ночь...

— Не извиняйтесь, вы ни в чем не виноваты. Идите, пока все спят.

Она обулась и потопталась на месте, с благодарностью глядя на декана.

— Вы... Спасибо вам!

Прежде, чем он смог ответить, она, склонившись, взяла его руку, коснулась ее губами и приложила ко лбу. Снейп резко отпрянул.

— Не смейте этого делать!

Девушка замерла с распахнутыми глазами, в которых плескалось отчаяние.

— Простите. Я вас оскорбила?

— Нет. Просто это лишнее. Ступайте.

Халифа огорченно кивнула, что-то пробормотав по-турецки, и пошла к дверям. У выхода она обернулась:

— Это всего лишь проявление почтения. Например, к отцу...

Снейп взорвался:

— Я вам не отец, черт возьми! Я ваш профессор!

Ему показалось, что Халифа вот-вот заплачет. Но ее глаза лишь сильнее заблестели. Лицо тут же приняло равнодушное выражение.

— Вы правы. Прошу прощения, профессор. Спасибо за помощь. До свидания.

И легкой тенью она растаяла в темноте коридора.

До слуха Снейпа донеслось странное шипение. Он обернулся и застыл. Остатки крови Халифы на донышке мензурки вспыхнули ярким голубым пламенем. Стекло лопнуло, и осколки разлетелись по столу.

* * *

Достав из сундука зеркальце, Халифа торопливо произнесла:

— Папа! Папочка...

Гладкая поверхность помутнела и показалось лицо Мохаммеда.

— Хайби! Что случилось?

— Зелье закончилось. Ночью мне было очень плохо. Я думала, мне конец.

— Закончилось? Уже?! О, Аллах! — мужчина на секунду прикрыл глаза. — Ты можешь сама приготовить еще?

— Для сильных составов здесь нет нужных ингредиентов. Только для того, что я пила после каникул. Пока мне придется принимать его, — она охнула, вспомнив, что зелье осталось в лаборатории.

— Я сегодня же привезу еще.

— Ты опять аппарируешь к Малфоям?

— Да, наверное. Со стороны Люциуса было очень любезно...

— Папа, давай встретимся в другом месте, — попросила Халифа. — Я не хочу их видеть.

Мохаммед помолчал.

— Хорошо. Куда ты можешь прийти?

— В Хогсмид. Встретимся там, в таверне "Три метлы". В будни там, наверное, мало народу. Я постараюсь отпроситься после уроков.

— Все-таки мне кажется, было бы лучше встретиться у Малфоев.

— Не думаю. Драко в последнее время стал избегать меня. Похоже, он боится.

— Ладно, хайби. Хогсмид так Хогсмид.

* * *

После завтрака Халифа отправилась в лабораторию за своим зельем. Она очень надеялась, что Снейп его не вылил. Уже пора было принять новую дозу.

Лаборатория была открыта. Девушка помялась на пороге, прислушиваясь, потом прошла к столу. Котел стоял на месте. Успокоившись, Халифа принялась переливать зелье в бутылки. Наполнив варевом стакан, она опустошила его одним махом. Перевела дыхание, быстро убрала на столе, сгребла в охапку бутылки и повернулась к выходу.

В дверях стоял Снейп.

Потупившись, Халифа направилась к дверям, но Мастер зелий преградил ей дорогу.

— Я обидел вас?

— Нет, сэр, что вы.

— И все-таки. Мне не следовало на вас кричать. Вам и так досталось ночью.

Не будь это Снейп, тон мог бы быть почти извиняющимся. Девушка решилась посмотреть на него.

— Я очень благодарна вам, профессор. И прошу простить мне мой порыв. Мой прежний наставник был мне почти как отец. Я перенесла это на вас. Извините, если вас это задело.

Снейп молча кивнул, и Халифа вздохнула с облегчением.

— Не могли бы вы разрешить мне пойти в Хогсмид после занятий? Туда приедет мой папа, и мне нужно встретиться с ним.

— В Хогсмид? А почему не к Малфоям? Вы ведь раньше встречались у них?

— Я не хочу видеть Малфоев и не хочу говорить с Драко. Лучше схожу в деревню.

— Одна?

— Да.

Снейп скрестил руки на груди.

— Вы не сможете выйти с территории Хогвартса, а потом вернуться назад самостоятельно. Я пойду с вами.

Халифа удивилась, но отказываться не стала.

— Как вам будет угодно, профессор.

— Мне угодно, чтобы с моими студентами ничего не случалось. Одна вы не пойдете. Зайдите ко мне после занятий.

— Как скажете, сэр.

Он отступил в сторону, пропуская ее.

* * *

В "Трех метлах" стояла непривычная тишина, мадам Розмерта сидела за одним из столиков и что-то неторопливо вязала. Единственным посетителем был Мохаммед. Девушка удивилась, заметив, что отец из всех мест выбрал в пустой таверне именно тот стул, у окна, где первого марта сидела она сама. Тогда напротив нее сидел Драко...

— Папочка! — девушка быстро обняла его и обернулась. — Это наш декан и наставник Алхимии, профессор Снейп.

Мохаммед поднялся, пожав руку зельевара.

— Рад познакомиться, эфенди. Халифа много рассказывала о вас.

Снейп вежливо кивнул, машинально отметив, как похожи отец и дочь. Еще в тот день, когда девушка приехала в Хогвартс, он обратил внимание сначала на известную фамилию, потом на смутно знакомые черты лица. В жизни сходство было еще заметнее, чем с колдографией в журнале. Он сел за дальний столик, чтобы дать им возможность спокойно поговорить. Хотя они все равно говорили по-турецки.

Мадам Розмерта поставила перед ним запотевший бокал и с любопытством покосилась на турков. Страсти за столом у окна все накалялись. Бурно жестикулируя, Мохаммед в чем-то убеждал дочь, а она, умоляюще сложив ладони, тихо упрашивала его. Постепенно отец стал срываться на крик, вскакивая и тут же снова садясь, беря дочь за руки, гладя их и успокаивая ее.

— Папочка, пожалуйста... Я не хочу уезжать. Теперь все будет хорошо, обещаю. Я буду держать себя в руках.

Мохаммед снова нервно вскочил.

— Да как ты не понимаешь?! Ты уже дошла до грани! Вернемся домой, прошу тебя. Я могу только просить. Теперь мне страшно даже заставлять тебя послушаться...

Халифа закусила губу.

— Я могу остаться еще хотя бы на несколько дней? Мне нужно кое-что сделать.

— Тебе нельзя оставаться ни дня. Сейчас же вернешься и соберешь вещи. Я аппарирую тебя домой, — он поморщился. — Нет, надо погасить твою визу, иначе будут проблемы с маггловскими законами. Придется отправлять тебя самолетом.

— Папа, я не поеду! Только не сегодня.

Мохаммед не выдержал:

— Что значит "не поеду"? Тебе жить надоело? Если тебе наплевать на себя, подумай обо мне, о матери! Хочешь, чтобы мы потом казнили себя всю оставшуюся жизнь?! Хочешь сгореть, как Мазхар?! Все к этому и идет, несчастная!

У девушки перехватило дыхание. Она вцепилась в стул.

— Папа... Я что, умираю?

— Да! — воскликнул он и закрыл лицо руками.

Халифе показалось, будто внутри у нее что-то оборвалось. И все вдруг стало безразлично.

Они немного помолчали. Наконец, Мохаммед еле слышно произнес:

— У тебя остался последний шанс вернуться к нормальной жизни. Еще одна вспышка — и процесс уже не остановить. Пока еще можно если не повернуть все вспять, то хотя бы удержать тебя на этой стадии.

— Значит, — прошептала девушка, — я теперь останусь такой? Навсегда?

— Я не знаю. Я буду следить за твоим состоянием. Может, все еще можно исправить.

Она задумчиво кивнула, примиряясь с услышанным.

— Я поняла. Глубокий наркотический сон... Сон, еда, короткая прогулка, и опять сон... И так целый год.

— Да, хайби. Именно так. Надеюсь, что года хватит.

Халифа вздохнула.

— А что с Малфоями?

— Я сейчас же поговорю с Люциусом. Возвращайся в школу и собирай вещи.

— Хорошо. Я только хотела... попрощаться кое с кем...

Мохаммед замер и, медленно повернув голову, пристально посмотрел ей в глаза.

— Это Драко?

— Что? — не поняла она.

— Ты влюбилась в Драко?

Ресницы девушки испуганно вспорхнули.

— Нет! Почему ты спрашиваешь?

— Тогда кто он?

— Кто?!

— В кого ты влюблена?

Халифа растерянно захлопала глазами и покраснела.

— Откуда ты знаешь?

— Сначала я сомневался, но теперь вижу ясно. Теперь мне все понятно. Ты сама уничтожила себя.

— Ты хочешь сказать, что это...

— Да, хайби. Резкое ухудшение состояния проявилось в ответ на скрытый огонь. Кто он?

Девушка опустила голову.

— Это... это неважно... — выдавила она. — Это пройдет...

Мохаммед взял дочь за подбородок и заставил ее посмотреть ему в глаза.

— Глупенькая, — мягко сказал он. — Ты хоть представляешь себе, какой вулкан проснулся? Это не пройдет и не утихнет. Дасэби в своих чувствах неистовы, как сами джинны. Тебе никогда не приходило в голову, почему Селима так долго прятали от тебя? Чтобы ты не влюбилась в него. Да, ты могла полюбить его потом, но к тому времени ты бы уже научилась контролировать свои эмоции. Идеальным вариантом для тебя был бы брак, основанный на уважении и привычке. Никакой страсти. Она бы убила и тебя, и его. Потому-то я и не хотел отправлять его сюда с тобой. Я был рад, когда Лейла поведала мне о том, что ты холодна к нему. Это всех устраивало. Но я не учел того, что здесь все учатся вместе и ты можешь влюбиться в другого. Старый дурак...

Между бровями Халифы появилась горькая морщинка.

— Почему ты не рассказал мне этого раньше?

— А как ты думаешь? Я бы собственными руками указал тебе на запретный плод.

Она хотела было возразить, но промолчала. Какая разница — знала бы она, или нет? Огонь охватил ее, не спрашивая согласия. Судьба...

— Собери вещи и быстро возвращайся сюда. Мы вместе аппарируем в Лондон. Я посажу тебя на самолет и встречу дома. И не спорь.

— Хорошо, папа.

Мохаммед достал палочку и с хлопком исчез. Халифа подошла к Снейпу.