Принцип отражения

Впрочем, атакой назвать это оказалось затруднительно. Мервь, похожая на нелепую, тощую стрекозу, оттолкнулась от крыши в попытке откусить обзывающейся нахалке голову, но тут же оказалась отброшена назад такой чудовищной мощью, что от голода не осталось ни следа. Теперь единственным желанием мерви было быстренько вырыть уютную ямку, глубиной эдак метра два, и еще быстрее засыпать себя землей.

— Глупое мясо — мертвое мясо, — голосом, способным заморозить солнце, сообщила девушка.

— Пра-прасти-иите, госпожа! — тихонечко заскулила охотница, мало надеясь на помилование, однако, отчаянно не желая умирать окончательно и бесповоротно. — Я не знала, что это ваш ужин!

Давление чудовищного данума усилилось, словно мервь собирались просто раздавить, как назойливую муху. Еще мгновение, и она бы рассыпалась бесцветной пылью, но тут желтоглазая на мгновение отвлеклась, вслушиваясь в дрогнувшую реальность. Мервь, из последних сил пытающаяся выжить, тоже почувствовала, как в направлении, куда ушел странный парень, появился кто-то еще.

Весьма сильный, надо заметить.

— У меня нет на тебя времени, мясо, — все тем же тоном сообщила девушка. И невероятным образом свернув свою силу так, что она перестала ощущаться, исчезла с крыши.

Мервь, не веря своему счастью, осторожно поднялась, осмотрелась по сторонам и тут же обреченно вздохнула, ибо не верила она правильно — счастья не наблюдалось даже близко. Зато совсем рядом стояла беда с хищным прищуром и рыжей шевелюрой.

— У Меи совсем крыша поехала из-за этого Ионова. Владыка, Владыка... Уже такую мелочь щадит! Что дальше? Начнет спасать мир? Тьфу!

Рыжий злобно сплюнул на крышу и, скривив лицо, осмотрел трясущуюся от страха тварь.

— Может, хоть ты меня развлечешь? Давай, так: если за десять минут я тебя не поймаю — живи, жри слабых, эволюционируй. А если не сможешь сбежать — сама станешь ужином. На счет, ага? Один... три!

Война посмотрел вслед мерви, драпающей со всевозможным прилежанием, затем повернулся в ту сторону, куда смылась Саломея, спеша спасти зад своего недовладыки.

Там явно назревала драка.

— Ладно, — наконец решил морт, — война — войной, а обед... ужин, в смысле, по расписанию!

К даче Ионовых рыжий добрался далеко за полночь.

Сначала он вдоволь наигрался с мервью, потом отвлекся на парочку экземпляров покрупнее, затем засек на проходной Кантемировской дивизии несколько данумов и, не удержавшись от искушения, сунулся туда и едва избежал встречи с несколькими нерилами. Безумно хотелось поточить когти об их жалкие железки. Но в памяти всплыл недвусмысленный наказ Саломеи: ни в коем случае не раскрывать присутствие Рыцарей в столице и ближайшем пригороде. Война мысленно выматерился и, беспалевно устроившись над головами трех младших охотников, подслушал их разговор.

Расследовать странное снижение активности Нереальности и количества прорывов — вот зачем прислали этих мальчишек, которые только-только вступили в Отдел.

Ха!

Война бы посмотрел, как вытянулись бы рожи в инквизиции и главном управлении, узнай там, что поголовье мервей в данном районе исправно уничтожается двумя мортами. А все ради блага "Владыки", отца его за ногу!

Рыжий скривился, вспомнив тот день, когда Саломея втянула его во все это сумасшествие.

И хуже того, он ведь втянулся!

Наверное, во всем можно было смело винить скуку. Война уже на стенку лез через пару месяцев, прошедших с того момента, когда Саломея, окончательно попрощавшись с крышей, принялась таскаться за Ионовым, спеша уберечь "драгоценного Владыку" от всего на свете, начиная с голодных мервей и заканчивая косо посмотревшим на парня преподавателем.

В Крыле Ворона Саломея появлялась набегами и навещала исключительно лаборатории Воронцова и Чумы, вернее, то, что от них осталось. Задерживалась ненадолго, чтобы проверить очередную идею по возвращению Ионову данума, и снова спешила в мир живых.

И вот в один далеко не прекрасный день Война решил последовать за мортой. Исключительно, чтобы поржать над тем, как она нянчится с человеком. Ну и, может быть, найти парочку нерилов, чтобы надрать им задницы. Саломея обнаружилась в парке неподалеку от здания факультета на Малой Пироговской, в густом кустарнике, окружающем пруд. Владыка вместе с друзьями изволил прогуливать клиническую психологию, и морта благоговейно смотрела, как лениво Ионов потягивался на лавочке, о чем-то споря с Матвеевым.

— Данум скрой, мясо, — не отводя взгляда от Игоря, посоветовала Саломея, — тебя могут засечь.

Присмотревшись к троице, Война в очередной раз убедился, что в девчонке силы имелось кот наплакал, а у парня, владеющего огненным данумом, уровень способностей был посредственный.

— Да пошла ты, — привычно поздоровался Война, но силу скрыл.

Сидеть в засаде было неудобно и еще более скучно, чем пытаться подглядывать за подопечными Смерти. За пару минут рыжий израсходовал весь словарный запас, обломал почти все ветки кустарника, несколько раз толкнул не отреагировавшую на это безобразие Саломею, и от нечего делать уставился на Ионова.

Что-то было не так.

Война не мог этого понять, но инстинкты просто кричали, что Саломея, привыкшая опираться на логику, упустила из виду нечто очень важное. Рыжий еще раз вгляделся в человека, но тот действительно был пуст — от гигантского данума внутри Ионова не осталось даже воспоминания. Но...

Это "но" царапалось в мыслях морта острыми когтями, заставляя вглядываться еще глубже и пристальнее.

— Извинись за то, что назвала меня мясом, — странно-охрипшим голосом потребовал Война, когда убедился, что ему действительно не показалось.

Саломея моргнула и посмотрела на него, словно бы спрашивая, а не напекло ли бедному Рыцарю голову солнышком. Война оскалился в ответ.

— Тебе плохо? — несмотря на то, что голос морты оставался абсолютно спокойным, рыжий уловил в нем оттенок недоумения.

— Мне о-очень хорошо! И тебе станет, если извинишься.

— Я сожалею, — на кончиках пальцев Саломеи заиграли пока еще крошечные белые молнии.

Один из друзей Игоря — беспокойный парень — начал озираться.

— Ладно, не заводись, — довольный, что даже непрошибаемая Саломея, наконец, соизволила немного разозлиться, Война потянулся.

— Ты ведь искала силу внутри Ионова?

— А где она еще должна была быть? — тоном "как-же-меня-достали-идиоты" все-таки уточнила Саломея.

— Смотри туда, — рыжий бесцеремонно стиснул плечи морты и развернул ее в сторону брошенных рядом с лавочкой сумок. Из открытого рюкзака Ионова выглядывал кончик рукояти гладиуса. Саломея нахмурилась, но все-таки вгляделась в бесполезную железку.

Всполох.

Еще один. И еще.

Едва заметный черный комок пульсировал где-то на самом краю восприятия. Такой же, какой была сила ее Владыки. Саломея сглотнула. Всматриваясь до боли в глазах, она, наконец, увидела, как от гладиуса к Ионову тянется тонкая нить данума

— Война...

— Ну-у? Типа не стоит благодарностей и все такое, — хохотнул тот, незатейливо радуясь, что в чем-то превзошел Саломею.

— Я буду с тобой сражаться, — морта подумала, чем еще можно купить Войну и добавила: — и договорюсь с Деймосом, чтобы на два часа в день отдавал тебе компьютер.

— Чего? — у рыжего округлились глаза от открывающихся перспектив. — Что надо делать?

Называть Ионова Владыкой? Отгонять от него мервей и нерилов? Да хоть кормить с ложки! Только скажите, когда начинать.

— Помоги мне, Война.

Глава 2

Неквамы

Если четыре причины возможных неприятностей заранее устранены,

то всегда найдется пятая.

Закон Мерфи

Когда Война, наконец, добрался до дома Ионовых, уже давно перевалило за полночь. Тихий спальный район казался затаившимся мортом, решившим отдохнуть после хорошей охоты. Он сыто вздыхал, ворочался, пытаясь вырыть в пыли и песке уютную яму, и не думал о том, что совсем скоро пустота в груди потребует новой крови. Так и люди уговаривали себя не вспоминать о делах и заботах, обещая себе обязательно заняться ими чуть позже... потом.

Только не сейчас.

Небо стянуло бинтами тяжелых, распухших от влаги облаков, и мелкая морось неприятно оседала на коже и волосах. Где-то вдалеке утробно и зло рокотала подступающая гроза. Ветер усиливался. Все вокруг шелестело и шуршало, царапалось в окна домов и тоненько поскрипывало. Рассеянный свет редких фонарей разбавлял густую черноту, выхватывая из реальности небольшие куски: угол улицы с высоким забором, изломанный ствол дерева, силуэт человека, пугливо выглядывающего из-за легкой занавеси. Впрочем, видеть спешащего по воздуху Войну он не мог, поэтому, скорее всего, беспокоился из-за грозы.

Дождь Война не любил. И очень жалел, что с ним нельзя подраться. Он бы так навалял этому мерзкому подлецу, всегда нападающему сверху, что тот еще долго не осмелился бы проливаться над пятым по силе среди Рыцарей. Поэтому, как только большие капли участились, пару раз стукнув Войну по носу, он фыркнул, отряхнулся и решил, что с сегодняшним дежурством Саломея справится самостоятельно. Сидеть на ветке дерева или крыше, пока сверху на тебя льется мокрая хрень, чтобы Ионова не сожрала какая-нибудь тварь из Нереальности?.. Мея уже большая девочка, справится с таким сложным заданием самостоятельно. А Война лучше пересидит грозу в Крыле Ворона. Пусть он и ненавидел Нер, серый мир все равно был гораздо предпочтительнее ливня за шиворот.

Саломеи на месте не обнаружилось.

Когда все вокруг забывалось тревожной дремой, и даже мерви старались лишний раз не высовываться из своих укрытий, она садилась на крышу маленького дачного дома и оберегала сон своего Владыки. О чем в эти часы думала морта, вглядываясь в ночь, Война не смог бы ответить даже под страхом немедленной регрессии обратно в мервь. Но в том, что реши сейчас парня разбудить хоть сам глава инквизиции, ему бы не поздоровилось, Война был уверен на все сто.

Не то, что бы рыжий начал волноваться, просто Саломея никак не могла оставить свой пост, зная, что на ее спящего Владыку в любой момент нападут. Говоря по секрету, стоило только чуть больше узнать Саломею, как выяснилось, что она — жуткий параноик. Просто отлично маскирует этот досадный факт за перманентным отсутствием эмоций.

Конечно, у Ионова имелись друзья, возможностей которых вполне хватило бы на защиту сотни таких Игорей. Но, как разумно заметила сама Саломея: где они были, пока Воронцов спокойно превращал парня в очередного экспериментального монстра? Заглянув в окно второго этажа, чтобы проверить, все ли в порядке с Ионовым, Война обнаружил заодно и свою пропажу.

Саломея сидела у изголовья кровати и медленно перебирала волосы спящего Игоря. Прядь за прядью, отрешенно, почти самозабвенно, начиная от висков, легко касаясь пальцами нахмуренного лба, словно в надежде разгладить его, прогнать дурной сон и столь неуместно-серьезное выражение с юношеского лица. Пропустив между пальцами пряди, она начинала сначала, почти священнодействуя. Будто бы сейчас весь мир Саломеи сузился до мягких волос ее Владыки.

Но Война не был бы Войной, если бы не испортил такой момент.

Несколько минут он честно наблюдал за мортой, в который раз убедившись, что в мозгах той что-то конкретно перемкнуло на почве мальчишки. Но дождь усиливался, вода стекала за ворот куртки, одежда прилипла к телу. Рыцаря уже можно было выжимать. Поэтому, помахав рукой Саломее и убедившись, что она ничего, кроме своего драгоценного Ионова вокруг не замечает, рыжий несильно стукнул кулаком по стеклу.

Парень на кровати недовольно завозился и сильнее нахмурился, продолжая и во сне сражаться с врагами. Морта моргнула, переводя взгляд на замершего за окном Войну. И, пожалуй, по шкале общей безэмоциональности Саломеи этот взгляд можно было бы назвать злым, хотя для кого-то не сведущего выражение ее лица осталось бы символом равнодушия.

Война показал морте средний палец.

— Владыка попросил его разбудить, если он не услышит будильник, — сообщила Саломея, после того, как открыла окно, пропустив в комнату рыжего и несколько косых струй ливня. Тот, уже отряхнувшись от воды, удобно расположился на полу, скрестив ноги, и теперь рассматривал комнату Ионова.

— Тебя?! — фыркнул Война и тут же попытался уловить изменения в силе парня. Все было по-прежнему. Тонкая ниточка, соединяющая Игоря с его гладиусом, напряженно пульсировала, зная, что рядом с человеком находятся сильные мерви.

Саломея кивнула.

— Ионов каким-то образом чувствует, что за ним наблюдают. Он предложил мне войти, если я не сделаю ничего плохого, а после попросил разбудить его. Просто Владыка не знает, что это именно я.

— Еще бы! Если бы он узнал, предпочел бы умереть, чем принять от тебя помощь, — Война, как обычно, говорил то, что думал. А думать он не особенно любил.

— Вероятно, — согласилась Саломея, после чего замолчала и снова начала перебирать волосы своего Владыки, не обращая внимания на пристальный и наглый взгляд Войны, который в данный момент как раз решал, как именно он будет шутить над этой слабостью морты. Куда больше ее беспокоила просьба Владыки, ведь даже если Саломея начнет кричать, Ионов ничего не услышит.

Юноша что-то невнятно пробормотал, с силой сжав край одеяла. Лицо исказилось, на лбу выступила испарина, дыхание стало тяжелым и рваным, а ресницы задрожали, будто бы Игорь изо всех сил пытался выбраться из сна, но тонул в очередном кошмаре.

Саломея закрыла глаза. Она могла заставить горько пожалеть тех, кто просто косо смотрел на ее Владыку, уничтожить сотню мервей и столько же нерилов, в одиночку пойти против Нереальности и Отдела охотников и, если потребуется, умереть по первому приказу. Но против внутренних демонов Игоря вся сила Рыцаря оказывалась бесполезной. Обернувшись на Войну, Саломея увидела, что тот, нелепо подтянув колени к животу, задремал прямо на полу.

— Все будет хорошо, Владыка, — прошептала Саломея, наклонившись к Игорю.

Не зная, что еще можно сделать, она продолжила разбирать слипшиеся от пота пряди, и Ионов, хотя не мог этого почувствовать, в какой-то момент перестал дрожать и задыхаться.

Дождь за окном медленно стихал, мерно и редко стукая по карнизу.

Бледный свет уличного фонаря неровными пятнами падал на кровать и пробирался в волосы юноши, заменяя каштановый цвет тусклой сединой.

К выполнению поставленной Ионовым задачи Саломея подошла со всей ответственностью. В конце концов, пусть это и было не приказом, а всего лишь пожеланием, да и сам Владыка вряд ли надеялся, что его таинственный наблюдатель сможет это выполнить, морта не могла проигнорировать первое поручение своего нового господина. До рассвета еще осталось несколько часов, а она уже гипнотизировала будильник тяжелым взглядом, ожидая, когда тот зазвонит. Принцип работы этого предмета был морте непонятен, но почему-то просыпаться самостоятельно, без громких трелей, люди не умели.

Война слинял в Крыло Ворона, как только дождь полностью прекратился. Обещал вернуться к вечеру со свежими новостями и чем-нибудь съедобным. Но перед тем, как раствориться в предрассветных сумерках, громко и злорадно посетовал, что не увидит, как Мея, невидимая и неслышимая для простых людей, будет пытаться разбудить Ионова. Впрочем, план у Саломеи имелся. И пусть для его исполнения требовалось частично раскрыться, ради своего Владыки она готова была пойти на такие жертвы.