Куда более сложной и важной оказывается работа профессии руниста или говоря иначе заклинателя.
— Это вам не огненные шарики запускать, — с важным видом распинается учитель. Низенький, лысеющий мужичек ковыляя, раскачивается как мишка, что делает сходство еще большим при полноте фигуры. — Никакого новаторства, следуем четко по написанному... Рихард, Ярополк, хватит болтать... Доставайте линейки и карандаши. Попробуем начертить простейшую магическую печать. Запомните эти руны, они обозначают... Рихард! Пересядь от Ярополка на другую парту. Спасибо. Итак...
Рунная магия при приближении, представляется непролазными дебрями. Заклинатели вкладывают магию в вещи, к примеру такие, как меч. Ограждают замки от взлома. Рихард видел выпущенное из пращи требуше ядро отскочившее от стен форта шугов, почти не причиняя ущерба. И это дело кропотливой, медлительной, но крайне мощной магии рунистов.
— Сомневаюсь, что кто-то из вас встретит настоящего, обладающего разумом демона, — лекция Морфея как всегда окутана туманом задвинутых ставен. Чуть потрескивают горящие фитили свечей, создавая ореол над фигурой декана. — Их явления почти исчезли после... да-да Рихард, — учитель улыбается, зная о увлечениях акколита, — после поражения темных в Войне. Ознакомьтесь с учебниками.
Рихард открывает потрепанный временем кодекс. Скрипят разлипающиеся с трудом, пожелтевшие страницы. С написанной от руки гравюры на юношу смотрит страхолюдина. Как еще назвать кучу извивающихся клыкасто-рогастых голов?
"Гидра", — читает написанное крупными буквами.
Перелистывает наугад. Нечто напоминающее дракона. Такое же ящероподобное, с крыльями летучей мыши. Пасть широко распахнута, мигом стирая схожесть с благородными существами. Клыки твари скорее змеиные. Рисунок досконально, желая привлечь внимание, изображает стекающую из пасти жидкость. Яд?
"Виверна", — гласит название.
— В основном в наш мир из плана Хаоса проникают так называемые низшие демоны, — продолжает лекцию демонолог, — называемые так же демоническими тварями. Они скорее животные. С некоторых хватит обычных формул изгнания.
Рихард продолжает исследования. Ну и гадина! Тело львиное, вместо обычного хвоста скорпионий, с жалом. Распахнуты мощные, способные поднять увесистую тушу, крылья. Бррр! Когти-клыки, отравленное жало, да еще и летает. Жуть. На задании не зелья, запасные портки нужны.
— Но для изгнания некоторых монстров понадобятся особые ритуалы, — Морфей отмечает выражение перепуганных лиц студентов (попробуй не перепугайся при виде убийственного демонского арсенала), — потому надеюсь к занятиям по рунной магии вы отнесетесь со всей серьезностью.
Демонолог расплывается в садистской улыбке.
— Если не хотите пойти на закуску.
К зачету по общей магии готовятся долго. Предстоящие практические занятия вызывают немалый ажиотаж. До сих пор студенты ютятся в закрытых классах, чертят формулы, разучивали теорию. Но вот наступает долгожданное время, творить настоящую магию.
Академический полигон заполнен до отказа. Рихард с трудом протискивается сквозь шумную толпу.
— Вот ты где, — появляющаяся из людской массы рука Ярополка, вытягивает друга.
— Привет, — здоровается демонолог, привычно высматривая русую косу принцессы. — А где ее неподражаемость?
Княжич, удивленный не менее, пожимает плечами.
Кажется, на занятия собираются все первогодки. К слову, факультет общей магии называется так, скорее, из уважения. Собственных студентов у Виолетты нет. Преподавание рассчитано на курс стандартных для каждого волшебника заклинаний.
— Здравствуйте дети! — раздается женский голос над поляной.
Появление Виоллеты всегда, что восход солнца. Легкая, не смотря на полноту, походка. Подчеркнуто неброская привычка в одеждах сочетается с блеском белозубой улыбки.
Студенты наперебой отвечают хором приветствий. Виолетту любят, искренне и бескорыстно. Главное ни у кого не возникает желания сесть на голову, приняв доброту за слабость. Женщина отличается умением держать урок и находить подход к каждому.
— Да-да, — смеется волшебница, поднимаясь на небольшой подиум, — я все вижу на ваших лицах и разделяю эту радость. Мы долго готовились и вот этот день настал!
Виолетта первая хлопает в ладоши. Шквал аплодисментов и радостного свиста подхватывается толпой. Даже Рихард с Ярополком улыбаются во весь рот, не в силах противостоять харизме маленькой колдуньи.
Крепкий кулак впивается Рихарду под дых, на несколько секунд лишая дыхания. Раймон. Высокий увалень из боевых магов. Лапища обнимает за шею, не давая дернуться.
— Спорим, ты провалишься? — гогочет он.
Ярополк, с перекошенным от злобы лицом, делает шаг. Тот час, незаметно, с двух сторон, подлетают еще двое. Значит и та длинноносая стерва Хродехильда из стихийников тоже где-то рядом. Стоит, небось, в сторонке и потешается.
— Да пошел ты, — змеей шипит демонолог, вырываясь из захвата.
Рамон отпускает сам и делает шаг назад. Продолжает мерзко улыбаться, как бы повторяя: "ты провалишься".
Телепорт. Удобная штука. Сложная в использовании, требует огромной сосредоточенности и еще большего расхода Силы. Но лучшее средство при перемещении из точки А в точку Б. Особенно на дальние расстояния.
Сейчас именно это студентам и предстоит. Не полноценный конечно телепорт. Прыгать из Академии в Столицу детям со слабо контролируемым потоком Дара не позволят. Малейший просчет и ты по среди бескрайнего океана. Достаточно преодолеть стометровую беговую дорожку.
— Вот уроды, — княжич пылает праведным гневом, становясь рядом с другом. — Я их покалечу.
— Брось, — Рихард разминает стиснутую шею, — мы утрем им нос тут. Будем лучшими.
Приободрившись, подмигивает другу.
Для первых проб выстраивается очередь. Каждый торопится встать на "дорожку", то и дело вспыхивают ссоры. Двое мальчишек даже затевают драку. Обоих, рыдающих, убирают с практики.
Начинается. Первым выходит один из сокурсников бывшего ополченца. Долговязый худой паренек. Туго завязывает в хвост длинные черные волосы. Становится к барьеру, четко приковав взгляд к цели. Миг ожидания с затаенным дыханием. Хлопок! И вот улыбающийся, машущий кому то в толпе акколит, на той стороне дорожки.
Взрыв криков и аплодисментов.
— Молодчага! — кричат демонологи, поздравляя своего.
Ободренные предшественником, в дело вступают другие. В целом студенты справляются. Хотя не обходится без конфузов. Кто-то стоит, пыжиться, идет пятнами от натуги, не в силах переместить тело и на метр. И все под хрюканье пытающихся сдержать смех зрителей.
— Не переживайте дорогие, — успокаивает Виолетта, — мы будем работать вместе и вот увидите, в следующий раз у всех получится.
Шутки и веселое обсуждение казусов замолкает. Тишина.
— Смотри, — Ярополк, пораженный не меньше остальных, указывает кивком головы.
Хильда. Да не одна, а с деканом боевых магов. Принцесса затянута поясом, обычно свободно болтающаяся коса убрана в пучок. В глазах холодная решимость. Лишь заметив Рихарда, почти незаметно, улыбается. Но лишь на долю секунды, представ натянутой к стрельбе тетивой.
Круг студентов растекается в стороны, давая замкнуться защитному куполу.
— Что-то сейчас будет..., — шепчет предвкушающий шоу шуг.
Княжич не успевает договорить. Теодомер делает резкое, едва заметное глазу, движение. Испускающий сноп искр шар, росчерком молнии устремляется к Хильде. Хлоп! Девушка исчезает, позволяя заклятию взорвать маленький фонтанчик на опустевшем месте. Оказывается в десяти метрах левее, едва успев "прыгнуть" от следующего разряда. Возникает позади учителя и... о Безначальный! Контратакует! Огненный хлыст в руках так и пляшет, пытаясь подсечь учителя.
Боевой маг пляшет, отбиваясь и норовя достать неугомонную бестию. Выстрел. Хлопок телепорта. Еще выстрел.
"Да она гений, — понимает Рихард, засмотревшись на технику и грацию подруги, — и это только на первом году обучения"
Наконец бой прекращается. Довольный результатом, Теодомер отвешивает легкий полупоклон. Едва наклоняет голову, явно не ожидая меньшего. Громкие хлопки Рихарда и Ярополка только подчеркивают гнетущую тишину. Банальная, но неизменная в века, человеческая зависть.
Хильде все ровно. Вспотевшая, грудь высоко вздымается, но на сияющем лице улыбка до ушей. Взгляд устремлен только на Рихарда. Девушка смеется и раскрывает руки. Приглашая попробовать заклинание, а может для объятия.
— Иди давай, — подталкивает, чуть не мурлыча, Ярополк.
Сказано сделано. Делая шаг к Хильде, Рихард касается взбурлившей волной потока Силы.
Чернота...
Западноземелье. Великаний Рог.
"Ох, несчастный"
"Как же это несправедливо"
"Что теперь будет?"
Оттон не слышит слов придворных. От распекающихся в демагогии, отделяет кованая дверь и коридор. Обычно кажущийся бесконечно долгим, вот бы стал дорогой в вечность. Не видеть лиц преисполненных покорности. Суть всегда скрыта за поклонами и любезностями, отражаясь лишь в шепоте темных замковых углов. Король не слышит, однако с детальной точностью чувствует. Дамы охают, глаза на мокром месте. Мужчины, чернее тучи, молча тискают рукояти мечей, лишь изредка негодуя.
Холодный камень под ногами. Сырость чувствуется через сапоги и дорогой ковер, устилающий пол. Молчаливые гвардейцы. Сами, словно вытесаны из того же камня, что и замок. Взгляд немигающих глаз направлен в никуда, блестят начищенные до блеска кольчуги и церемониальные портазаны. С гобеленов взирают предшественники. Отец, дед, прадед. Огромные, непропорционально вытканные глаза. Укор? Нет, скорее сочувствие.
"Мы знаем, как тяжела корона", — говорят они.
Правитель останавливается. Входная дверь в твердыню Запада, тут все и происходит. Решение, подорвавшее устои королевства и, как утверждают некоторые, поправшее честь. Решение, остановившее войну.
"Оттон, надо же, сколько воды утекло с последней встречи!" — до сих пор звучит в голове хриплый голос.
Ярл Хродольф. Внешность под стать имени. Даже без волчьей шкуры, покоящейся на плечах, похож на благородное животное. Посеревшая от годов борода, взгляд охотника. Норд и свита в меньшинстве, без оружия. Но Оттон заглянул в глаза, видит хищника, рассматривающего дичь.
"С последней встречи"... Много лет назад, поле Грез. Армия вторжения нордов останавливается у безымянной деревушки.
— Твою мать, — трясущимися руками Оттон стирает кровь с лица.
Бешенная скачка сквозь заросли. Обжигающее прикосновение веток, липкая влага, стекающая со лба и щек, раздражающая глаза.
На горизонте дым. Горят соломенные крыши домов, языки пламени поднимаются над мельницей на возвышенности. Крестьяне, забыв о страхе перед налетчиками, бросаются к амбарам. Передают из рук в руки ведра с водой. Пытаются сбить огонь землей. Поздно, урожаю конец. Выродки! Не смогли утащить, подпалили.
— Где королевское войско? — рычит принц, часто моргая от жжения в глазах.
— Я не знаю..., — сдавленно выговаривает трубач.
— Так труби сигнал, критин.
— Но мы уже пробовали...
Удар кольчужной рукавицы. Паренек хватается за рассеченную, покрасневшую щеку. Однако собирает в кучу потерянный взгляд. Раздается протяжный гомон рога, разносящийся далеко по округе. Секунды ожидания все члены отряда даже не дышат. Ничего, в ответ тишина.
— Черт, — еле слышно шепчет принц, до скрежета сдавливая поводья коня.
Позади отряд, собранный для перехвата. Отличные бойцы, но безнадежно измотанные. Преследование по оврагам и рощам. Несколько атак на пятящихся к берегу, к спасительным драккарам, нордов. На лицах решимость, но Безначальный, они едва ли еще хоть раз мечом взмахнут.
— Опасность! — раздается крик дозорных.
Впереди, на краю границ леса, расставлены егеря. Они и замечают громадного волка, нереально большими скачками несущегося в сторону западноземельцев.
— Чего застыли! — кричит, срывая голос, Оттон. — Стреляйте! Стреляйте!
Щелкают длинные луки. Одна стрела падает у лап зверюги. Волк петляет, но две других, третья, достигают цели... проходя сквозь тело, ставшее прозрачным.
— Фантом!
— Назад! Все назад!
Волк издает вой, пружинят ноги перед последним броском. Шерсть загорается, огонь вырывается из глаз, пасти. На испуганный отряд бросается живой клубок огня, рычащий и клацающий клыками.
Рык сменяется на скуление. Не долетев до первых деревьев, падает, пытаясь удержать равновесие. Лапы еще некоторое время мотыляют, оставляя следы копоти на траве. Огонь мигает последний раз. Над бездыханной, испаряющейся тварью, идет струя дыма.
— Спасибо магистр, — облегченно переводит дух Оттон.
Маг опускает посох, постепенно теряющий ослепительно яркое свечение.
С другого конца, за деревней, раздается долгожданный рог. Боевые звуки стряхивают уныние. Горнист отряда отвечает во всю мощь легких. Вздымаются поникшие знамена. Наконец прибывает Теодорих.
— Ребята! — Оттон обнажает меч, ведя коня в первую шеренгу. — Поднажмем в последний раз.
Дружный рев звучит ответом. Рыцари и оруженосцы со слугами спешно седлают коней. Кавалерийская лава несется потоком, стремясь захлестнуть и опрокинуть врага.
И Оттон на всю жизнь запоминает лицо предводителя. Такое же, улыбающееся в зверином оскале предвкушения. Хищник.
Прикосновение к ладони. Чуть робкое, наполненное, однако чуткой заботой.
— Дорогой? — звучит взволнованный голос незаметно подошедшей Генриеты.
Женщина на какое-то время прислоняет голову к плечу. Встает на цыпочки, что бы достать губами до щеки.
— Пойдем, — увлекает прочь, от врат и дальних воспоминаний, — нужно скорее закончить с этим.
Вот и вход в тронный зал. Скрипят древние засовы, на тяжелую дверь налегают четыре гвардейца. Надежная, сделанная на случай осады. При необходимости придется бить тараном. Стражники пыхтят от натуги. Проходя мимо, Оттон замечает бугры вздувшихся на руках вен.
— Их высочества, король Оттон и королева Генриета, — громко звучит голос герольда.
Трубачи выдают музыкальное сопровождение. Возглас, как военная команда, обрубает шелест одежд и осиный гул голосов. Пестрая толпа замирает. Королевская чета пересекает зал в гробовой тишине. Лишь согнутые спины, прячущие взгляды.
Наконец кивок севшего на трон монарха.
Голос герольда глохнет. Кто-то стучит посохом, требуя тишины. Тщетно. Дамы и лорды взрываются гомоном, особо нетерпеливые пробиваются ближе. Кто-то неудачно работает локтями, чувствительно задев соседа. В ответ летит брань. Зал наполняется гвардейцами, древками копий удается оттеснить любопытных.
"Сейчас", — король до побелевших костяшек пальцев сжимает подставки трона.
Гремят цепи на руках и ногах. Шаркающая походка. Длинные седые волосы падают на изрытое морщинами лицо, заросшее за неделю. Взгляд, не смотря на возраст, искрится странным задором, в чем-то любопытным. Скользит по толпе, остановившись на монархе.
— Барон Альдемер, — продолжает герольд, — обвиняется в государственной измене...
