Путь индюка

Теперь полукровка и рыцарь стояли лицом к лицу, их разделяла дистанция в полтора шага, меч в руке Серого Суслика смотрел острием в землю, но было ясно, что это не помешает Каэссару применить меч с той же быстротой, с какой он его выхватил.

— Ты неплохой человек, Хайрам, — сказал Каэссар. — Я дарю тебе жизнь. Распахни плащ, медленно.

Сэр Хайрам медлил. Он смотрел исподлобья и никак не мог решиться ни атаковать, ни сдаться.

— Кто ты? — спросил он, наконец.

— Серый Суслик, орк-полукровка, — ответил Каэссар. — А какие силы я обрел в доме Каэссара — этого тебе знать не положено, извини. Кстати, я тебе не лгал, я действительно готов был с тобой поделиться. Да и сейчас еще не поздно. Пойдешь со мной, Хайрам?

Дальнейшее произошло очень быстро, настолько быстро, что Серый Суслик даже не понял, как именно оно произошло. Просто он вдруг обнаружил, что стоит не в полуторах шагах от сэра Хайрама, а почти вплотную, в нелепой изогнутой позе, в траве лежит окровавленная рука, срезанная чуть выше запястья, ее пальцы все еще сжимают метательный нож, а меч, только что направленный в землю, вонзен в солнечное сплетение сэра Хайрама, но не глубоко, а всего лишь на пару ладоней.

"Чтобы кровью не запачкаться", иысленно прокомментировал Каэссар. "А теперь самое сложное".

Каэссар осторожно вытащил меч из живота сэра Хайрама и бросил на траву. Из раны хлынула темно-красная кровь, она не брызнула во все стороны, а просто потекла широким потоком. Серый Суслик почувствовал, как его руки осторожно обнимают сэра Хайрама и бережно укладывают на траву.

— Зря ты так, — произнес Каэссар вслух. — Я ведь и вправду не лгал.

Сэр Хайрам булькнул нечто нечленораздельное, дернулся в последней судороге и затих. Из его рта брызнула кровь, но Каэссар был к этому готов и увернулся. Убедившись, что сэр Хайрам мертв, Каэссар забрал его метательные ножи и усадил тело Серого Суслика поодаль, туда, где на траве не было кровяных брызг. Каэссар напряженно размышлял, это происходило намного быстрее, чем привык думать Серый Суслик. Мысли Каэссара были незаконченными и обрывочными, они сменяли одна другую с невероятной быстротой.

"В дом соваться уже нельзя", думал Каэссар. "Или рискнуть? Нет, слишком опасно. Если компьютер не в порядке или нижний люк заклинило... Значит, заходить надо через запасной выход. А если камера не работает? Там-то силового поля не было... Ладно, прорвемся как-нибудь... Значит, на лошадь и к запасному выходу, пока в лагере бластера нет. От бластера не уйдешь... А если погоня будет? Будет погоня — будем отрываться. А получится ли? Чужую лошадь брать нельзя, тогда погоня точно будет, а у Серого Суслика лошадь... Ха! Она черной травы не боится! Теперь понятно, как от погони уходить. Но уходить придется на восток, а там жрец с бластером... Ничего, очки помогут — он-то вряд ли будет носить их весь день на ярком солнце. Как бы оркам объяснить, куда собрался, чтобы погони не было... А почему обязательно без погони уходить? Лошадь Серого Суслика — вот она, к колышку у вигвама привязана. Может, попробовать внаглую? Рискованно, но боги помогут. Меч обтереть и за спину, под плащом не заметно, очки и ножи поглубже запихать, и вперед. Не подведи, Локи Тысячеликий, на тебя уповаю".

Каэссар резко вскочил и побежал к лагерю со всех ног, размахивая руками и вопя:

— Эй! Быстрее все сюда! Сэру Хайраму плохо! Помереть может! Топорище Пополам! Где коробка с лекарствами?! Что замерли, как пни, жабы недоделанные?! Быстрее сюда, сэр рыцарь помирает!

В первую минуту орки, действительно, замерли на своих местах и тупо глядели на бегущего к ним человекообразного, которого они все еще считали Серым Сусликом. За это времени расстояние до лошади сократилось вдвое.

Из-за вигвамов показался Топорище Пополам. Каэссар перестал орать, теперь он просто широко разевал рот, дескать, дыхание перехватило. Топорище Пополам о чем-то спросил какого-то орка, выкрикнул нечто нечленораздельное, отвесил орку подзатыльник и бросился со всех ног к вигваму, где ночевали высокорожденные (новое слово: штаб). За лекарствами побежал, очевидно. Теперь надо успеть добраться до лошади до того, как он найдет лекарства и выберется обратно. Локи, помоги!

Спасибо, Локи, выручил. Иго-го, родимая, иго-го твою мать! И вперед, с места в галоп, только ветер свистит в ушах, а солнце уже на закате, до темноты осталось всего-то часа полтора, а в темноте без очков за подлым убийцей не погоняешься. Хорошо, что Серый Суслик — разведчик, это поможет запутать следы на последнем этапе. Главное — Питера Пэйна не встретить, у него и очки, и бластер, не попусти, Локи, встретить этого гада.

Ветер донес бешеный рык Топорища Пополам. Нашел, значит, убиенного высокорожденного. Быстро нашел, быстрее, чем ожидалось, но, в принципе, терпимо. Кто у нас бог быстрой скачки? Впрочем, какая разница, как обращаться к богу? Помоги, бог быстрой скачки, кем бы ты ни был, уповаю на тебя, аминь тебе и аллилуйя.

ГЛАВА ПЯТАЯ. АВАТАР

1

Грибовидное облако черного дыма, выросшее над сожженной эльфийской рощей, перестало быть грибовидным, его шляпка оторвалась от ножки и направилась на запад, повинуясь воле воздушных течений. Сейчас она проплывала как раз над головой Питера. Интересно, далеко ли это облако уплывет, прежде чем прольется на землю черным дождем или осыплется черным пеплом? И что подумают те, на чьих землях это произойдет? Наверное, решат, что дурное предзнаменование. И будут правы — предзнаменование в самом деле дурное, по крайней мере, для дьякона Питера Пейна.

Что теперь делать-то? В бластере всего девять зарядов, этим пучеглазых даже не напугать как следует, не говоря уж о том, чтобы уничтожить. Бластер — оружие замечательное, прямо-таки великолепное, но даже у самого чудесного оружия есть ограничения. В первый раз Питеру повезло — эльфы шли плотным строем, он накрыл половину армии одним выстрелом. Теперь эльфы будут умнее, будут наступать рассредоточено. Удержать оборону нечего и думать, надо уходить. И оставить эльфам дом Каэссара, лишенный защиты силового поля. Страшно подумать, какие знания пучеглазые смогут оттуда вытянуть. В подвал они быстро вломятся, робот их не остановит, они его числом задавят. Что же делать-то... Сжечь дом не получится — эльфийский пластик не горит, только плавится и обтекает. Как-то замаскировать проход в подвал... можно попробовать. Эльфов это вряд ли остановит, но самому Питеру поможет, когда придет время держать ответ перед верховными жрецами. Дескать, сделал все возможное, предпринял все необходимые и доступные меры, но был вынужден отступить перед многократно превосходящими силами... Если грамотно составить отчет, высшие, возмоджно, вообще не поймут, какой нечаянный подарок эльфам сделал дьякон Пейн в этой экспедиции.

— Извольте глянуть, отец высокорожденных! — внезапно воскликнул орк, сопровождающий Питера. — Люди скачут вона. Гонятся.

Питер посмотрел в указанном направлении, но не увидел ничего определенного. Нацепил на нос очки-артефакт и коротко выругался. Возможно, проблема эльфов нынче не самая главная.

Семеро всадников гнали восьмого, который далеко оторвался от погони и сейчас маячил у самого горизонта, без очков и не разглядишь. Куда он скачет-то... Питер восстановил в памяти карту местности. Там впереди большой ручей, оба его берега густо заросли черными аборигенными деревьями. Это хорошо, лошадь не пройдет, погоня скоро настигнет беглеца. Если только этот беглец не Серый Суслик, он, помнится, говорил, что его лошадь не боится аборигенной растительности.

— Ускоряемся, — приказал Питер орку и пришпорил лошадь. — А теперь начинай кричать.

— Что кричать, отец высокорожденных? — не понял орк.

— Кричи что хочешь, но громко, — пояснил Питер. — Чтобы нас заметили.

— Эгегей! — заорал орк. — Сюда смотреть! Отец высокорожденных здеся!

— Проще кричи, — посоветовал Питер. — Все равно твоих слов никто не разберет.

— А-а-а! — стал кричать орк. — Э-ге-гей! Ау!

Орки-преследователи заметили их только тогда, когда расстояние от них до Питера сократилось до тысячи шагов. К этому времени Питер уже разглядел, кто такие эти преследователи. Это семь из восьми орков-воинов, шедших с экспедицией с самого начала, от самого Барнард-Сити. Возглавляет погоню Топорище Пополам.

— Теперь замолчи, — повелел Питер вопящему орку. И закричал сам: — Эй, дерево! Скачи сюда с докладом, быстро!

Топорище Пополам с сомнением поглядел туда, куда удалялся неведомый беглец, пару секунд помедлил, но не решился ослушаться. Что-то приказал своим оркам и поскакал навстречу хозяину. Скоро стало ясно, что именно он приказал оркам — остановиться.

— Что случилось, дерево? — спросил его Питер, когда полубосс приблизился на расстояние, позволяющее переговариваться нормальным голосом, без крика.

— Серый Суслик в дом войти хотел, — начал докладывать Топорище Пополам. — Я сказал нельзя. Он сказал можно. Я сказал нельзя. Он сказал пусти, человеком станешь. Я отвел к сэру Хайраму. Он ему сказал, компьютер умеет обращать. Сэр Хайрам сказал поди прочь. Я пошел и не смотрел. Потом Серый Суслик стал кричать, сэру Хайраму плохо. Стал кричать, лекарство нужно. Я в ваш вигвам вошел. Лекарство взял. Побежал к сэру Хайраму, а он мертвый. Заколот мечом под дых, а меча не было. А Серый Суслик поскакал уже. Я тоже поскакал и воинов позвал. Загнали его. Я думаю...

— Помолчи, — оборвал орка Питер. — Думать — это мое дело, не твое.

Внезапная мысль кольнула Питера: а ведь Топорище Пополам почти наверняка такой же полукровка, как Серый Суслик. Вон как четко и ясно доложил. Забавно.

— Молодец, — сказал Питер. — Ты все сделал правильно, и особенно правильно — что не стал изображать дурачка, делая доклад. Впредь можешь говорить свободно, когда мы наедине. Мне давно известна твоя тайна, и я решил сделать тебя исключением из закона. Не бойся.

Глаза Топорища Пополам испуганно расширились — значит, Питер угадал. Он действительно полукровка, такой же как Серый Суслик, тоже соображает много быстрее, чем кажется. И владеет собой отменно. Моментально справился с волнением, склонил голову и произнес, уже не коверкая речь, а нормально, как человек:

— Благодарю вас, отец высокорожденных. Я оправдаю доверие, вашему преосвященству не придется жалеть об оказанной милости.

— Надеюсь на то, — сказал Питер. — А почему ты считаешь, что вы загнали эту скотину в тупик? Ты забыл, что лошадь Серого Суслика не боится черных растений?

Топорище Пополам смущенно потупился и сказал:

— Забыл. Готов понести наказание.

— Понесешь, не сомневайся, — сказал Питер.

Посмотрел еще раз на отметку биодетектора, обозначавшую Серого Суслика, и удивленно произнес:

— А вы все же загнали его в тупик. Сдается мне, он преувеличил свои таланты. Как он там говорил... педагогическая методика, инновация, любую лошадь научил... Вот дурак!

2

Неведомый бог быстрой скачки не подвел. Лошадь Серого Суслика не споткнулась и не захромала, она уверенно держала заданный темп, не выказывая особой усталости. Дистанция, сформировавшаяся с самого начала погони, не уменьшалась. Она, правда, и не увеличивалась, но это допустимо. Впереди уже маячит черный перелесок, а пересечь его могут только две лошади во всем мире, одна принадлежит Серому Суслику, а вторая раньше принадлежала Двум Воробьям, а теперь пасется у лагеря экспедиции, временно бесхозная. Загонщики еще не знают, что их ждет сюрприз. Странно, что Топорище Пополам забыл об этом свойстве лошади Серого Суслика, он ведь слышал тот разговор, когда Серый Суслик рассказал сэру Питеру, чему он умеет учить лошадей.

Сзади донеслись какие-то вопли. Серый Суслик обернулся, его сердце забилось чаще обычного. Биодетектор услужливо показал две точки, одна из которых, несомненно, являлась Питером Пейном. А в небе над этими точками плыло необычное облако, небольшое, но очень черное, как листва эльфийских деревьев. Неужели жрец управился с эльфийской армией так быстро?

Серый Суслик толкнул лошадь пятками в бока. Лошадь отозвалась хриплым вздохом, дескать, плохо мне, не могу так бежать долго.

— Потерпи, милая, — ласково произнес Серый Суслик, склонившись к лошадиной шее. — Немного осталось, вот ручей пересечем, еще немножко проскачем, и дальше можно шагом.

Действительно, осталось немного. Вот уже черная полоса перестала быть просто полосой, вот уже в ней различаются отдельные деревья и кусты, а вот уже биодетектор начал показывать всякую мелкую живность, обитающую под черной листвой. Мокрицы, многоножки... Что-то многовато их здесь... И странные они какие-то... Вот эта мокрица на эльфа похожа, и эта тоже... Никс Милостивая!

Серый Суслик натянул поводья, замедляя бег лошади. Оглянулся, окинул взглядом погоню... Как же плохо! Попался в ловушку, как последний дурак! Никакой ты, Серый Суслик, не хитроумный полукровка, а безмозглый жабоголовый орк!

"Не бесись", посоветовал Каэссар. "Сзади точно не прорваться? Ах да, там же бластер. Тогда дорога одна — вперед. Не суетись и подумай о чем-нибудь приятном, не мешай мне решать проблему".

Мысли Каэссара запрыгали с той же невероятной скоростью, как и перед убийством сэра Хайрама. Только в этот раз Каэссар принял решение намного быстрее. И когда Серый Суслик понял, что это за решение, он в ужасе воскликнул:

— Это же безумие, самоубийство, шансов никаких!

"Не вопи", отозвался Каэссар в его голове. "Да, безумие, да, самоубийство, но это все равно проще, чем обогнать пульку от бластера. Сиди тихо и не мешай".

Каэссар толкнул пятками лошадиные бока, посылая ее рысью, а затем галопом. Сейчас все решает скорость. Проскочить опасный участок, пока эльфы не опомнились... Эльфы не дураки, чтобы расстреливать добычу издалека, когда она сама в руки идет.

Каэссар (или Серый Суслик?) чувствовал на себе чужие взгляды, удивленные и злые. Скорее удивленные, чем злые. Такого они еще не видели.

Все, проскочили! Слава тебе, Никс, и спасибо за поддержку на первом этапе. А теперь твоя помощь особенно нужна, теперь начинается самое сложное.

Каэссар остановил лошадь в двух шагах от входа в лесной коридор. Спрыгнул на землю и, не тратя ни секунды, потащил животное внутрь. Лошадь недовольно заржала, но подчинилась.

Свод черного леса сомкнулся над их головами. Это был совсем маленький черный лес, скорее даже, зачаток черного леса, но находиться внутри все равно было страшно. Полная темнота, черные листья надежно поглощают солнечный свет, только от входа тянется вглубь длинный язык светлого пятна, но там, где он кончается, начинается беспросветная тьма. На самом деле не такая уж она и беспросветная, орочьи глаза привыкают к темноте минут за пять, но в это время орк в черном лесу абсолютно слеп. Если, конечно, на его глаза не надет древний артефакт.

Наблюдать изнанку черного леса через очки было странно. Оказывается, листья эльфийских деревьев имеют сложную форму, похожую на пятиногого паука, широко раскинувшего толстые лапы, покрытые жесткими волосками. Оказывается, эти листья цепляются друг за друга специальными крючками, из-за этого, видимо, покров черного леса такой плотный. Оказывается, в черном лесу живут не только мокрицы и многоножки, но и множество мелких козявок, которых без очков вообще не разглядеть. Впрочем, сейчас не время изучать природу.