Прыжок в сторону или предводительница кочевников.

— Как ты поняла, что причиной был камень? — спросила Анита.

— Ну что же тут непонятного, — удивилась Симла, — камень лежал сбоку от кладки и мешал наседке положить ногу. Ей же надо не просто положить, а прикрыть яйца. У тому же у него такая форма, что этот... эта, гурх — я правильно сказала? Вытягивала ногу, чтоб и этот камень прикрыть, он же на яйцо похож! Вот ей и казалось, что она должна его тоже обогреть. Это хоть и камень, но тёплый, так как в кладке... Ну не совсем в кладке лежал, немного сбоку.

Анита ничего не ответила Симле, но что-то сказала женщинам, ухаживающим за наседками, те, в два голоса, начали о чём-то просить Симлу, заглядывая той в глаза. Девушка посмотрела на Аниту, и та перевела:

— Они просят, чтоб ты помогла им сейчас, пока наседки сидят на яйцах, и потом, когда вылупятся гурхята.

— А мне дадут гурха? — робко спросила Симла.

Самка словно поняла о чём идёт речь, приподнялась и выкатила яйцо. Симла удивлённо и нерешительно спросила, обращаясь к гурху:

-Это мне? Ты даёшь маленького мне?

Анита вновь переглянулась с женщинами и сказала Симле:

— Ты должна им помочь, до тебя только Алита и я понимали гурхов, ты тоже понимаешь их. Я с Алитой помогаю ухаживать за наседками, но у нас есть другие заботы, поэтому много времени мы уделить не можем. А с Жаннэт я поговорю, думаю, она согласится тебя отпустить. К тому же тебя научат, как за гурхом ухаживать.

Симла внимательно слушала Аниту, хотя казалось, она занята другим — яйцом, что ей дала наседка. Чуть улыбающаяся Анита замолчала и тоже уставилась на яйцо — там появилась трещина!

— Какая сильная! — воскликнула Анита, а Симла, освобождая от скорлупы только что вылупившегося гурхёнка, ласково сказала:

— Я назову тебя Песенка, нравится тебе такое имя?

Гурхёнок запищал в ответ, и девушка, рождённая в степи и раньше не видевшая таких зверей, подняла счастливые глаза:

— Нравится, ей нравится!

При этом Симла не обратила внимание на то, как многозначительно переглянулись Анита и женщины, ухаживающие за наседками.

В караме Жаннэт сидели: она сама, Анита и Симла, прижимающая к себе гурхёнка, впрочем тот и не возражал. Если Симла была занята своей питомицей, то Жаннэт внимательно слушала Аниту, рассказывающую:

— У Симлы особый дар — она может общаться с гурхами. Они очень умные, умнее, чем самые умные собаки нашего мира. Их можно так же обучать, они понимают команды и охотно их выполняют, они такие же верные своим хозяевам, не только охотницам, но и хозяйкам. Да, Жаннэт, ты не ослышалась, если раньше гурхи были только у охотниц, то теперь есть и у многих хозяек, даже некоторые загонщики обзавелись (из молодых, и только в том случае, если ему это позволяет его охотница), но в большинстве загонщики бегают на своих двоих. А эти изменения произошли совсем недавно — с тех пор как я здесь появилась. Ты заметила, что ночи здесь холодные, и даже очень. Но это только в этот сезон, потом становится жарко, очень жарко. Возможно, с этим и связана сезонная миграция животных — на юге всё выгорает. Вот они и идут на север. Но я отвлеклась, продолжу о гурхах. Наседки откладывают яйца перед самым наступлением тёплого сезона и пока было холодно — многие из них гибли, замерзали, я имею в виду и яйца, и наседки. Но потом... Непонятно, как это случилось, гурхов как-то приручили или они сами пришли к людям, я говорила, гурхи очень умные и такое вполне могло быть. Но это не столь важно: сами пришли или приручили. Теперь наседки высиживают яйца под присмотром, в специальном загоне, Симла видела где, и если холодно, их укутывают и жгут костры. Так спасают наседок — не всякая гурх-самка способна снести яйцо, только некоторые, их берегут, и они считаются не чьей-то собственностью, имею в виду конкретной охотницы, а всего племени. Может, это связано с тем, что наседки не могут бегать так быстро, как ездовые гурхи...

— А как же было в дикой природе? — поинтересовалась Жаннэт. — Если наседки не могут быстро бегать, то как они охотились? Или их кормили и защищали другие гурхи?

— Не знаю, да и никто в племени не знает, дикими гурхи были очень давно. Сейчас все гурхи домашние, если можно так сказать, — пожала плечами Анита и продолжила рассказывать: — Наседки-гурхи высиживают яйца, но те гурхята, что вылуплялись раньше всех — замерзали. Наседки по каким-то, только им известным признакам определяли — где такие яйца, выкатывали их, то есть переставали высиживать, сберегая силы и тепло для тех, из которых гурхята проклюнутся позже.

— Естественный отбор, — хмыкнула Жаннэт, — только какой-то странный, первыми появляются сильные. Возможно, этот инстинкт остался с тех времён, когда ваши гурхи были дикими.

— Наверное, — пожала плечами Анита и продолжила рассказывать: — Тогда, когда мы встретились — Алита потеряла свой нож и гурха. А без гурха и тем более без ножа охотница утрачивает свой статус, перестаёт быть охотницей и становится ниже загонщика. Этакой девочкой на побегушках, которой помыкают все. Но ножи Алите я дала, обычный армейский комплект, не зная, насколько для неё это важно, — Анита сделал паузу, а Жаннэт хмыкнула:

— Я видела, ваши охотницы с такими ножами немного нос задирают.

Алита улыбнулась — в наблюдательности Жаннэт не откажешь, хотя чего ещё можно ожидать от спецназовца-разведчика. Девушка, продолжая улыбаться, кивнула своей бывшей наставнице, мол та совершенно верно подметила.

— Алита раньше ухаживала за наседками и надеялась, что одна из них отдаст ей своё яйцо. Гурхи-наседки сами отдают понравившейся им охотнице яйцо, из которого вот-вот должен вылупиться гурхёнок, — Анита стала рассказывать дальше, — вот мы и пошли к наседкам, взяв для них угощение, пошли ещё до времени когда начинают появляться гурхята, и я увидела, что яйцо, выкаченное наседкой — живое, но гурхёнок там ещё слабый и сам скорлупу не пробьёт, но малышка-то вполне здоровая! Я ей помогла. Такое же яйцо досталось и Алите.

— Наблюдательность и немного логики — и ты сделала правильный вывод, — кивнула Жаннэт, её бывшая ученица тоже кивнула и повернулась к Симле:

— Сколько яиц было у той наседки, что отдала тебе одно?

— Три, осталось два, — ответила девушка. Анита кивнула:

— Наседок не так уж и много, яиц у них мало, да и несут они их раз в пять лет, а то и реже. Вот и получается, что гурхов было мало, хватало только охотницам, причём не сразу, иногда приходилось ждать своей очереди до пяти лет. Но теперь, когда мы знаем, что самые сильные гурхи вылупляются раньше, мы их забираем, вернее, наседки сами нам их отдают. Поголовье гурхов увеличилось, и хватает не только охотницам, но и хозяйкам и некоторым загонщикам. Валинья, бывшая ученица знахарки, я тебе о ней рассказывала, тоже обзавелась гурхом, когда была здесь. Но она сейчас в баронствах. А её гурх здесь, они очень скучают друг о дружке.

— А как же — член семьи, — хмыкнула Жаннэт и посмотрела на Симлу, нежничающую со своей Песенкой. Хмыкнула и посоветовала: — Ты её ещё поцелуй! Чтоб, совсем уж свои родственные чувства обозначить!

Девушка тотчас же последовала совету своей старшей подруги, чмокнув маленькую ящерицу в нос. Той, видно, это понравилось, и Песенка потянулась к Симле, надеясь на продолжение ласки, девушка охотно повторила свой поцелуй.

— Тьфу, — скривилась Жаннэт, — надеюсь, это не заразно и я не воспылаю любовью к вашим прямоходяшим ящерицам!

— Вряд ли, — засмеялась Анита, — если сразу к ним симпатии не почувствовала, то и потом этого не произойдёт и будет это взаимно: они для тебя так ящерицами и останутся. Как и ты для них...

— Останусь ящерицей?! — возмутилась Жаннэт. — Но это уж слишком — выглядеть ящерицей в глазах какой-то....

Жаннэт не закончила свою гневную тираду, Песенка на неё зашипела и даже щёлкнула своими маленькими, но острыми зубками. Анита сделала очередной глоток, весь разговор проходил под кофе, и сказала:

— Вот потому-то я и прошу отпустить Симлу, она чувствует гурхов и её место там, а Песенка вырастет и...

— Знаю, знаю, покусает, — хмыкнула Жаннэт.

— Да нет, не покусает, она же понимает, что ты Симлу не обидишь. Но будет показывать, что в случае чего — защитит.

— И как она это покажет? — поинтересовалась бывший майор спецназа, с опаской глядя на маленького гурхёнка и её острые зубки, Анита засмеялась:

— Шипеть будет.

— Спасибо, что кусаться не будешь, а только шипеть, — серьёзно казала Жаннэт, обращаясь к Песенке, и добавила: — Но я не люблю, когда на меня шипят. Раз Симла выбрала себе занятие, я возражать не буду, но кто мне будет кофе варить? Тамил сейчас с пастухами, стада погнал на выпас, да и не умеет он.

— Я к тебе приходить буду, — засмеялась Анита, — всё-таки на плите удобнее варить, не то что на костре!

Жаннэт

Анита сдержала своё обещание — каждое утро приходила варить кофе, правда, сама тоже им угощалась. Запасы Жаннэт не трогала, а принесла мешочек местного, по виду там было больше, чем оставалось у Жаннэт. Иногда к ним присоединялась и Симла, неизменно сопровождаемая подросшей Песенкой. Элир кочевников, глядя на стремительно увеличивающегося в размерах гурха, поморщившись, спросила:

— Вы её что? Дрожжами кормите? Растёт не по дням, а по часам!

— Гурхи быстро растут, через месяц Симла на ней ездить сможет.

— Её уже люди и лошади боятся, а что будет, когда эта зубастая милашка подрастёт? — спросила Жаннэт и сказала своей младшей жене, пытающейся пропихнуть свою Песенку в дверной проём: — Пусть твоя новая родственница тебя снаружи подождёт.

Симла всё реже и реже заходила в карам Жаннэт, где раньше жила, почти переселившись в шатёр смотрительниц за наседками. Да и язык волчиц девушка-кочевница осваивала быстро, так же, как и перенимала манеры тех. Случай, произошедший в поселении кочевников, стал тому подтверждением. Привыкшая к тому, что в селении волчиц женщинам всегда уступают дорогу, а к смотрительницам за гурхами-наседками, вообще, относятся с большим почтением (Симлу у волчиц уже считали смотрительницей), девушка не уступила дорогу мужчине, тот замахнулся на девушку, пусть она и младшая жена элира, но своё место должна знать! Кочевник не успел опомниться, как был сбит с ног и над ним нависла оскаленная пасть, Симла, отозвав Песенку, гордо пошла дальше. Жаннэт с трудом удалось замять инцидент. А на следующий день Симла, к удивлению кочевников, появилась вместе с Анитой и точно так одетая. Анита заявила, что отныне Симла — волчица и к народу степей не принадлежит и их обычаи на девушку не распространяются, относиться к ней надо с тем же почтением, как и к любой другой волчице.

— Совсем ты меня осиротила, — пожаловалась Жаннэт на следующий день, Анита возмутилась:

— Я же тебе варю кофе! Я что, должна ещё тебе и сапоги чистить?

— Вообще-то, Симла этого не делала, но если тебе так хочется...

Анита сделала вид, что собирается облить Жаннэт только что сваренным кофе, на что та невозмутимо заметила:

— Ничто не бодрит так утром, как чашечка крепкого горячего кофе, вылитая на голый живот!

Анита прыснула. При этом, действительно, чуть не пролила кофе на подругу, после чего спросила:

— Как твои лесорубы? Работа движется? А то я смотрю, ты похудела и совсем дёрганая стала.

— Тяжело, — вздохнула Жаннэт, — кочевники — лесорубы никудышные, но деревья кое-как валят, а вот плоты... Каждый приходится самой вязать, а то боюсь — далеко не уплывём. Если бы не твои загонщики, совсем дело было бы плохо.

Анита сочувственно покивала, она уговорила десяток не загонщиков — водоносов помочь кочевникам в деле сооружения плавсредств, за это Жаннэт пообещала дать волчицам десять луков, сделанных из рогов степного козла, эти луки имели гораздо большую дальность стрельбы, чем деревянные охотниц. Несколько таких луков охотницы-волчицы опробовали и остались очень довольны. Присутствующие при этом охотницы рыси и росомахи захотели и себе такие же и предложили прислать в помощь кочевникам и своих водоносов, о чём Анита и сообщила своей бывшей наставнице.

— Ты настоящий друг! Помогла в самую трудную минуту! — обрадовалась Жаннэт, а Анита обеспокоенно спросила:

— А у твоих кочевников луков хватит? Они не будут недовольны, что ты у них оружие отбираешь?

— Да нет, запас рогов большой сделан, — усмехнулась Жаннэт и пояснила свою щедрость: — Ваша саблезубая кошка помогла. Но я не об этом хотела с тобой поговорить. Выше того места, где мои кочевники рубят лес, стоит что-то похожее на блокгауз, что это? Ещё одно ваше укрепление? Вроде тамошние обитатели не так одеты и не хотят с нами общаться, даже не подошли, впрочем, я тоже туда не ездила — зачем их раздражать, если они не стремятся познакомиться и держатся на расстоянии?

— Это торговая фактория купцов из Гардарьи, я тебе о ней рассказывала, там... — начала объяснять Анита, Жаннэт её перебила:

— Очень хотелось бы услышать о той стране от её жителя и о сопредельных с ней странах тоже. Ты мне о них не рассказывала.

Анита согласно кивнула и посмотрела на свою бывшую наставницу, теперь уже подругу и вождя кочевников. Такая масса народа может нарушить баланс пограничных баронств и герцогства Аниты, оставлять кочевников в буше тоже нельзя — узкая полоска (между джунглями и пустыней) лесостепи не прокормит такую ораву, мало того — голодать будут не только кочевники, а и племена охотниц. А джунгли вряд ли понравятся людям, привыкшим жить в степи, поэтому сплав кочевников по реке казался лучшим выходом, но чем ближе приближался момент отплытия (уже готовы были почти все плоты), тем больше задумывалась Анита — что же делать, когда кочевники будут перевезены в баронства. Анита решила познакомить Жаннэт с Умаром Харасином, гардарским купцом, владельцем фактории, как раз находившимся в своём торговом поселении.

Умар Харасин

К фактории Жаннэт поехала на джипе, поскольку Симла была теперь занята, то за рулём сидела она сама, а за пулемётом никого не было. Степь была ровная и хорошо просматривалась, Жаннэт надеялась, что успеет к пулемёту, если что. Анита на своей ящерице гарцевала рядом, вооружена была не луком, как другие охотницы: у седла в специальном чехле висел автомат. Чехол полностью закрывал оружие, но Анита продемонстрировала Жаннэт, что выхватить автомат — дело двух секунд. К тому же бывшая ученица успокоила свою наставницу, озабоченную вопросом безопасности — ведь в дорогу отправились только вдвоём, пояснив, что её Звёздочка почует угрозу и предупредит. К бревенчатому строению, напоминавшему небольшой форт времён освоения дикого запада, подъехали когда время приближалось к полудню. Ворота открылись сразу же — гостей заметили издали. Жаннэт отметила, что ворота были как раз такие, чтоб мог заехать джип. Ещё не старый человек, с хитрыми глазами, поприветствовал девушек:

— Рад вас видеть благородная эритэ Анита и... — человек сделал паузу, вопросительно глядя на Жаннэт, ответила Анита:

— Мою подругу зовут Жаннэт, почтенный Умар. Успешно ли идут ваши торговые дела?