2.Восстание инеевых волков

Я хотела было ответить. Хотела поделиться с Гуннульв всем, что наболело, но не успела.

Насмешливый и почти забытый голос эхом пронесся по коридору. Я подняла голову.

Это был Игорь.

— Так-так-так, — издевательски протянул он. — Кто это у нас тут плачет.

Он был одет в джинсы и свитер: так непривычно было видеть одежду из моего мира. Бронзовая кожа парня прямо светилась здоровьем, наверное, отдыхал где-то на юге. Он счастливо улыбался, оглядывая мое заплаканное лицо, трясущиеся руки и платье наложницы, в которое меня обрядили несмотря на то, что я стала женой Вилдэра.

— И как нашей Анюте живется в столь холодном крае? — усмехнулся Игорь.

Я молчала, будучи в совершенном шоке.

— Ну, милая, ты же не злишься на меня, так?

— Да как тебе сказать. Чего тебе нужно?

— Пришел поговорить.

— Поговорить? Странный у тебя способ разговаривать. На что ты надеялся, Игорь? Отправляя меня сюда, чего ты хотел?

— Знаешь, твоя семья так напугана, — с притворным сочувствием проговорил парень. — Места себе не находят.

Парень подошел ближе, но я отступила на пару шагов и он остановился.

— Не бойся, Аня, я не причиню тебе вреда. Ты же поняла, как опасно со мной ссориться? Я верну тебя в твой мир, обещаю. Ты же будешь хорошей девочкой?

Я открыла рот от удивления. Парень хмыкнул.

— Иди ко мне, — он притянул меня к себе и недвусмысленно нажал на плечи, приказывая опуститься...

— Гуннульв! — рявкнула я, сбрасывая с себя руки Игоря.

— Ась? — откликнулся монстр.

— А я теперь госпожа?

— Самая настоящая, — Гуннульв радостно хихикнул.

Я улыбнулась Игорю и вытерла слезы.

— Стража! — мой крик, уверенный и громкий разнесся по замку.

Внешняя пустота коридоров была лишь иллюзией, результатом труда хорошо обученных воинов. Поэтому на мой крик тут же выскочили два вооруженных парня и почтительно склонились.

— Да, госпожа, — сказал один.

— Этого молодого человека, — я кивнула на Игоря, — схватить и посадить в какую-нибудь клетку. С голоду сдохнуть только не дайте, колдовать запретите. До моего особого распоряжения.

Я с удовольствием наблюдала за изменившимся лицом Игоря, когда стражники схватили его под руки и потащили по лестнице.

— Тварь! — проорал он мне.

Я, радостно улыбаясь, помахала ему ручкой.

— Приятного отдыха, Игорь. Пришли мне открытку!

Вопли парня еще долго раздавались в тишине. Небось, переполошил весь замок.

В то, что Игорь меня мог вернуть, я не верила. Судя по всему, ему помогал Леофвайн, а тот мертв и я не могла сказать, что огорчена этим обстоятельством.

"Круто мы его, — удовлетворенно мурлыкнул Гуннульв. — Скотина, этот Игорь. А когда ты его выпустишь?".

— Не знаю, — я пожала плечами. — Когда захочу.

"Тоже правильно. Зато ты больше не плачешь, что радует. Полегчало?"

— Намного, — с чувством призналась я. — Как гора с плеч. Хоть этого гада можно не опасаться.

"Ну, стоит заметить, ты в последнее время ставишь рекорды по устранению врагов".

— Ага, еще бы Рандвалф самоустранился, упав с лестницы или отравившись морковкой, — хмыкнула я.

Мы направились в общую спальню. Настроение заметно поднялось, хотя я все еще не знала, что делать с Вилдэром. Первый приступ шока уже прошел, и я хотела помириться с мужем (как непривычно это звучало-то). Мне не нравилось это состояние. И не нравилось, что ему было плохо. В конце концов, я могу и вовсе не вернуться домой, а отношения так легко разрушить.

За раздумьями я и не заметила, как дошла до спальни и только когда настойчивое покашливание уже никак нельзя было счесть за почудившееся мне эхо, я подняла голову.

Астрид стояла и смотрела на меня со смесью ненависти и страха. Я даже опешила от этого нового отношения со стороны смотрительницы. Мы молча стояли и смотрели друг другу в глаза, пока Астрид не произнесла, медленно и осторожно выговаривая слова:

— Поздравляю. Госпожа.

— С-спасибо, — пробормотала я.

— Вам, к сожалению, нельзя в общую спальню.

— Почему?

— Вы теперь госпожа, ни к чему водиться с наложницами.

Собственно, я особенно не расстроилась: с девчонками я и так мало общалась. Разве что придется искать способ дружить с Сольвейг, но это меня не пугало. Волновало меня другое:

— А где я спать буду? В коридоре что ли?

— Вам приготовили отдельные покои. Идемте, я покажу.

Вот так дела. Еще и покои у меня будут. Похоже, жизнь налаживается.

* * *

Покои мои оказались очень просторными и уютными. Как и в остальных комнатах, в моей было много ковров, мебель была массивной и темной, а широкая кровать так и манила, звала, настойчиво убеждала выспаться во всех позах. Картин на стенах не было, и Астрид сообщила мне, что я могу выбрать их сама, или оставить стены пустыми. Я предпочла второй вариант: было лень возиться.

Большое окно было зарешечено, но, к счастью, открывалось. Я накинула шубку (к слову, в гардеробном шкафу теперь висели не пошлые платья наложниц, а шикарные наряды, к которым даже я не могла остаться равнодушной) и высунулась в окно. Из него открывался прекрасный вид на часть территории замка и ущелье, которое в темноте слегка светилось неясным голубоватым светом. Радиоактивное оно что ли?

— Я пришлю вам горничную, госпожа, — сказала Астрид.

Уж как ей тяжело давалось это слово применительно ко мне, я не знала. Но немного радовалась: вот и настало время, когда я выше Астрид. Я устыдилась сама себя. Мне бы скромно радоваться чести, а не торжествовать.

— Кстати, странно, что они здесь ни колец, ни браслетов никаких не носят обручальных.

"Носят, еще как, — ответил Гуннульв".

— А почему я не ношу? Или наложнице не положено кольцо?

"Понимаешь, ритуал нужно еще завершить".

Да, я вспомнила, как Осмонд упоминал об этом.

— И что нужно сделать?

"Переспать!"

— С кем? — я округлила глаза.

"Ты не поверишь, — саркастически хмыкнул монстр, — с мужем. Что характерно: с твоим. Тогда он наденет тебе на палец колечко".

— И никуда не отпустит, — на меня снова навалилась тяжесть произошедшего.

"Анька, да кончай уже ты. Он тебя любит, ты его любишь, вы женаты! Не думай о том, что будет потом. Он завтра уедет, а ты останешься одна. И взвоешь через сутки. А потом еще неизвестно, как сложится. Вдруг война, а он с нее не вернется?".

От такой перспективы я снова начала хлюпать носом и Гуннульв поспешил пойти на попятную:

"Эй-эй! Не реветь! Все нормально, все спокойно. Анька, что ты такая чувствительная в последнее время? Прекращай. Значит, так: сейчас горничную дожидаемся, ужинаем и идем к Вилдэру. Дальше я удаляюсь, а ты прекращаешь изображать из себя жертву произвола правителя и прыгаешь к оному в койку. Причем радостно прыгаешь, чтоб я там слез не слышал!"

Я хотела было возмутиться, но раздался стук в дверь.

— Госпожа, разрешите?

Я оторопела. Это была Сольвейг. Она, опустив голову, вошла в комнату и сделала реверанс. Передо мной! Жуть какая.

— Э-э-э, — глубокомысленно произнесла я, глядя на подругу. — Ты чего, теперь всегда кланяться будешь?

— Так положено, — ответила Сольвейг. — Меня вашей горничной назначили.

Я даже скривилась от этого "вы".

— Хватит! Я ж тебе не Астрид. Давай поужинаем, что ли. Я есть хочу.

— Да, госпожа.

— Сольвейг, — простонала я, — если ваш идиотский этикет требует, чтобы ты меня госпожой называла, то делай это. На людях. А когда мы одни, изволь превратиться в прежнюю Сольвейг, иначе я сойду здесь с ума. Я, между прочим, Вилдэру все рассказала.

— А он что? — Сольвейг села в кресло и внимательно на меня посмотрела.

— Сослал сюда. Видать, обиделся. А вообще, скажу я тебе, обижаться надо было мне. Бытует мнение, что о свадьбе невесту предупреждают заранее. А не ставят перед фактом.

— Ты что, не знала?! — удивилась Сольвейг. — Ничего себе! А что теперь делать?

— Я ей сказал, что делать, — влез Гуннульв, — но она упрямая.

— Да не могу я к нему пойти! — разозлилась я. — Он меня выгнал! Как вы себе это представляете?

— Я вообще проблемы не вижу, — откликнулся монстр. — Он же обещал найти способ вернуть тебя домой, значит найдет и способ остаться с тобой.

— Это что, так просто?

— Не просто. Но, думаю, осуществимо. В конечном итоге.

— Ты меня не утешил.

— Апчхи!

— Будь здоров, — сказала я Гуннульв.

— Я не чихал, — ответил тот.

— Будь здорова, Сольвейг.

— И я не чихала.

— А кто чихнул? — не поняла я.

Мы дружно обернулись к распахнутому окну, откуда донесся еще один смачный чих.

— Ой, — Гуннульв первым подскочил к источнику звука.

Второй подоспела я, высунулась наружу и увидела на подоконнике...ежика. Он выглядел совершенно обычно, только дрожал от холода. Я осторожно взяла малыша на руки и закрыла окно.

— Смотрите, какой маленький!

— Звездный ежик, — округлила глаза Сольвейг.

— Какой-какой? — фыркнула я.

— Звездный. Ну, они так называются, легенда есть одна, про упавшую звезду.

— Звезда упала на ежика? — я хихикнула и положила малыша на постель. Тот свернулся клубочком и чихнул.

— Ой, — снова сказал Гуннульв.

Ежик чихнул множеством серебристых снежинок.

— Как здорово! — восхитилась Сольвейг.

— Он ранен, товарищи, — возвестила я, закончив осматривать животное.

— Ранен?! Анна, на ежей нельзя охотиться! Кто посмеет поднять руку на звездного ежика, будет казнен.

— И что в них особенного? — удивилась я. — Ежик выглядел как обычный, ничем не выделялся из ряда тех, что я на даче видела, когда еще у себя в мире жила.

— Иголки обладают целебным свойством, — пояснила Сольвейг. — Могут с того света вытащить, особенно если ранение какое случится.

Я мысленно сделала закладку. Если вдруг что — искать звездного ежика. Тьфу! Ну и название.

— Сольвейг, принеси малышу молока.

— А как лечить будем? — поинтересовался Гуннульв.

— К Вилдэру понесу, — вздохнула я.

* * *

Муж спал, когда я осторожно открыла дверь и вошла в его покои. И тут же мне пришлось ловить какую-то старинную вазу, которая, как некстати, оказалась на моем пути.

"Ваза династии Герр! — взвыл Гуннульв и оттащил произведение искусства от меня подальше.

Ежик, будто поняв, что шуметь нельзя, больше не чихал, хотя сильно дрожал. Он был таким маленьким и несчастным, что я готова была на все, лишь бы Вилдэр его спас. Я взяла с дивана подушку и устроила ежа на рабочем столе Вилдэра.

— Потерпи чуть-чуть, малыш, — прошептала я. — Сейчас мы тебе поможем.

Я прислушалась к ровному дыханию мужчины. Он спал крепко, но я все же боялась, что он спросонья примет меня за маньяка.

— Эй, — я похлопала его по плечу. — Проснитесь!

Нехотя Вилдэр открыл глаза.

Сначала в его глазах засветилось непонимание, но потом, спустя миг, он крепко ухватил меня за руку и дернул на себя. Я не успела ничего сказать, как его губы прошлись по шее, а руки быстро расшнуровывали корсет. Становилось все труднее не забыть, что в моей помощи отчаянно нуждается раненый ежик.

— Подожди! — я попыталась отстраниться.

— Я уже устал ждать, — хрипло прошептал Вилдэр. — Я уезжаю завтра, Анна, я не могу оставить тебя просто так. Ты ведь пришла ко мне. Неи хотела бы — сидела б у себя.

— Нет, я вовсе не против, — я чувствовала, что говорю правду. — Но там раненый ежик и он не доживет до утра.

Вилдэр оторвался от моей шеи и изумленно на меня взглянул.

— Ежик?

— Ежик.

— Звездный?

— Он самый.

— Где ты его нашла?

— На подоконнике.

— Где он сейчас?

— На вашем столе, — созналась я.

Вилдэр вздохнул и без малейшего усилия переложил меня на свободную половину кровати. Платье едва не соскользнуло: корсет-то уже был расшнурован окончательно.

Вилдэр подошел к ежику, нахмурился, бегло осмотрел животинку.

— Узнаю, кто — убью, — пообещал он, освобождая место на столе.

Ежик был переложен с подушки на гладкую поверхность столешницы. Вилдэр успокаивающе погладил малыша по пузику, и я улыбнулась.

— Как вы будете его лечить? — спросила я.

— Магией, тут рана небольшая. Я ему помогу, а дальше он сам справится. Ежи — существа магические, способные. Вот увидишь, завтра он будет в полном порядке.

— Он такой кроха, — прошептала я, глядя, как свечение, исходящее от ладоней Вилдэра окутывает маленькое тельце.

— Иди сюда, — сказал Вилдэр. — Иди, не бойся.

Он пропустил меня ближе к ежу, заставил положить на него руки и обнял за талию.

— Чувствуешь? — прошептал он.

— Да, — я удивленно вздрогнула.

Через меня в ежа полилась магия. Теплая, ласковая и уютная. Она приятно струилась по телу, заставляя меня дрожать, а Вилдэр меж тем целовал мою спину, спускаясь все ниже.

— Хватит, — наконец сказал он. — Дальше сам будет восстанавливаться.

Я убрала руки и испытала разочарование от того, что теплый поток исчез.

— А мы с тобой сейчас завершим ритуал, — многообещающе прошептал Вилдэр.

— Ой, — это я у Гуннульв нахваталась?

Платье упало к ногам. Вилдэр удовлетворенно хмыкнул и отошел на пару шагов, не сводя взгляда с медленно краснеющей меня.

— И что? — спустя минуту спросила я. — Мне сплясать?

Вилдэр осторожно взял меня за руку.

— Спляши, — ответил он, приближаясь.

Дыхание сбилось, когда рука мужа прошлась по моей спине, чуть задержалась на талии и, опустившись еще ниже, прижала меня к его телу. Я почувствовала, что он дышит глубоко и неровно. А у самой дыхание вообще почти пропало, я судорожно хватала ртом воздух и успокоилась только тогда, когда поцелуй лишил меня возможности сопротивляться.

— Девочка моя, — хрипло прошептал Вилдэр. — Вот что я без тебя буду неделю делать?

— Пить, гулять и объедаться? — попробовала предположить я.

— Это ты от страха юморить начала?

— Ну...да, — пришлось признаться.

— Не бойся меня, — и вновь движение руки, на этот раз не торопливое, изучающее. — Я же люблю тебя.

— Я...я, наверное, тоже люблю тебя, — я опустила глаза, чувствуя, как краснею.

Признания никогда не давались мне хорошо.

Впрочем, "хорошо" оказалось понятием относительным, потому что у Вилдэра от моего невнятного шепота снесло крышу! Он обнял меня и с каким-то болезненным стоном поцеловал, а потом подхватил на руки и отнес на кровать. Наши движения были торопливыми, словно мы боялись друг друга потерять. Вилдэр был гораздо сильнее меня, он сдерживался, чтобы не причинить боль. А мне хотелось, чтобы он полностью отдался этим ощущениями, которые были для меня настолько сильными, что затмевали все вокруг.

Я уснула в его объятиях, даже не уснула, а отключилась, будучи счастливой и одновременно напуганной такой гаммой ощущений. Сквозь сон я почувствовала, как на мой палец надевают кольцо, а потом теплые губы в последний раз скользят по шее.

— Засыпай, счастье мое.

"Ой, чего это тут творится! — голос Гуннульв прозвучал в моей голове под утро, когда я еще крепко спала. — Ну вы, ребята, шустрые. Я думал, он тебя уговаривать будет неделю, не меньше!"