— Не тебе ли я когда-то поджарил шнопарь? А то мне знаком твой голос да и рожа тоже, — спросил я, внимательно всматриваясь в смутно узнаваемую физиономию.
— Я помню, он из местных был, пока его не забрали в Башню. Это и правда маг! — мордоворот перепугался настолько, что даже заикаться перестал. А не бежал он лишь по той причине, что его колени дрожали от страха, словно заведенный мотор.
— Ага, а еще вчера на небе ты видел схождение с неба Андрасте под ручку с Создателем, — буркнул стоявший рядом с ним мужик с секирой в руках. Тот даже не вздрогнул от панических заявлений бугая — не верит в наличие у меня магических сил. Собственно, на мага я и не был похож в своей сбруе, да и посох на посох не шибко походил.
Другое дело Морриган — ее наряд так и кричал о том, что она страшно опасная отступница. Правда, оный был скрыт походным плащом. Что не мешало ей быстро вступать в бой и метать заклинания в противника. А пока она занимала позицию позади Алистера, как обладателя щита и меча, что первым встретит противников.
— Неужто вы пойдете против хранителей врат...
— Слушай, мы знаем, что вы никакие не привратники. Даю одну попытку сложить оружие и сдаться властям, или мы вас перережем, — сказал я, перехватывая посох поудобнее. Мабари около меня угрожающе зарычал, обнажая клыки.
— Зачем усилий столько тратить на уговоры? Сей никчемный сброд не лучше ли проучить достойно? — спросила Морриган, которой надоел этот разговор.
— Столь прекрасным женщинам не пристало проявлять подобную агрессию. Ребята у нас простые могут и попортить красоту такую, — сказал ей главный. И ведьма, уловив мое разрешение, тут же врезала ему посохом, что больше смахивал на палку, прямо по достоинству. Я же метнул нож в плечо левого охранника — целился в горло, но тот успел немного повернуться. Остальные спутники тоже не стали удивляться подобному исходу, а просто присоединились к намечавшемуся веселью. Которое, в виду недалекого нахождения храмовников, стоило провести без магии.
Веселье длилось недолго — в живых остался только главарь, да громила, что узнал меня. Остальные или были убиты, или истекали кровью. Помогать и лечить раны мародерам не было никакого желания. Давет с удовольствием "помог" разбойнику встать, схватив его за волосы, после чего я сделал шаг к нему и с улыбкой попросил сказать о том, куда они дели все награбленное у проходящих здесь, в особенности то, куда они дели снаряжение странствующего рыцаря.
— Это точно все? — спросил я все еще корчащегося мародера, когда Алистер и Давет принесли из лагеря несколько дорожных сумок, в которых мы нашли пару мешочков с серебром, один увесистый — с золотом, несколько колец, пары чаш, столовую утварь и прочую добычу налетчиков. Также нам достался неплохой комплект рыцарских лат, которые я, недолго подумав, решил тащить с собой, не слушая протесты Алистера и Давета — нам еще кунари снаряжать, а они точно немаленькие...
— Д-да, б-б-больше нет ничего, — просипел парень, держась все еще за промежность. Мы с парнями старались не смотреть на него, ибо фантомные боли и даже толика сочувствия так и вздымались при взгляде на страдальца.
— В таком случае, по закону военного времени мы приговариваем тебя к смерти — за мародерство и грабеж, — скороговоркой протараторив это, я перерезал ему горло кинжалом.
— Мы могли воспользоваться правом призыва, — вставил Алистер, решивший проявить миролюбие.
— Я не знаю, как проводят ритуал. У нас нет способа гарантировать верность и нет времени делать хоть сколько-нибудь приличных вояк, за которых хотя бы стыдно не будет, — объяснил я свои действия.
— Так можно же было привести храмовников, — предложил мой милосердный блондинистый друг.
— И они их просто повесили бы, — вставил Давет, машинально потирая шею.
— Жезла управления големом хватит, чтобы обойтись без храмовников и казни? — открыл рот бугай.
— Брехня. С големом они бы знатно нашумели, — фыркнул Давет.
— Согласна я. Сложно не заметить создание подобное, древней магией оживленное, — вставила Морриган.
— Так голем не в Лотеринге, а вам бы пригодился подобный спутник. И цена не высока, — мордоворот с энтузиазмом ухватился за небольшой шанс остаться в живых.
— Вначале нужно убедиться в том, что жезл действительно жезл, а не трухлявая деревяшка, друг мой. А потому веди, посмотрим, что ты там припрятал, — громила кивнул и повел нас вниз, к подножию чудного моста, возле которого и прибилась деревушка под названием Лотеринг. Тайник обнаружился за одним из каменных блоков, который здоровяк с трудом вытащил, явив обширную нишу.
— Ну что, это он? — спросил Давет, смотря, как я кручу довольно причудливую конструкцию, которая, вне сомнения, была тем самым жезлом — просто потому, что в Башне была парочка таких. То ли дары гномов в стародавние времена, то ли еще что — не суть.
— Да, он. Осталось только найти голема и испробовать сей агрегат, — кивнув, убрал жезл в заплечный мешок и взял из тайника еще и пару хороших, крепких перчаток из кожи, судя по чещуйчатости материала, змея, а если быть более точным — из кожи молодого дракона. Тоже весьма крепкая штука. Мне вот интересно, кого же они так грабанули — материал мало того, что редкий, так еще и дорогой... Думаю, сдернули с мародера, который снял перчатки с трупа богатого дворянина, что нашел себе смерть под Остгаром или еще как.
— Т-теперь я могу идти? — буркнул здоровяк, стараясь на меня не смотреть. Я вот думал его так же, как и сообщников, прирезать, да вот что-то рука уже не поднимается...
— Сначала я сделаю, так чтобы ты не смог вернуться к подобного рода деятельности— сказал я, найдя иное решение. Разумеется, подобных чар никогда не существовало, но мужик то о них не знал, да и интеллектом не блистал. Что давало неплохо шанс убедить его.
— Можно попроще? — не понял тот.
— Если проще, то ты умрешь жуткой и мучительной смертью, если снова начнешь грабить, убивать, воровать или разбойничать иными методами, — охотно пояснил я, после чего произнес только что выдуманную фигню и подкрепил ее слабенькими визуальными спецэффектами.
— Сначала у тебя выпадут все волосы и зубы. Твоя кожа станет дряблой, словно у старика. Даже твой детородный орган не сможет выполнять свои функции, — Давет охотно поддержал представление.
— Да? Разве это не те чары, что превращают мужчину в женщину? — Алистер с удовольствием включился в игру.
Бугаю хватило и этого — он истово стал молить нас не трогать его... орган, и прочие части тела, пообещав не возвращаться на кривую дорожку и пойти служить на благо короны — хоть в тоже самое ополчение, если в армию/наемники не запишут. В глазах стоял животный ужас — как я его в детстве и недавно, во время драки, напугал — он теперь будет постоянно магов шугаться. В какой-то степени это даже хорошо — довольно много сволочей среди волшебников, кто пошел по пути мести/получения богатства/власти.
В итоге мы его сопроводили... до вербовочного пункта Блекстоунских Волонтеров, который оказался не просто стандартным сундуком с письмами под надзором одного из наемников, а полноценным строением, бывшим когда-то лавкой травника — запах лаванды так и не выветрился окончательно. Рекрутерам наш "волонтер" приглянулся, даже пару десятков монет отвалили за него, а еще предложили работенку — да-да, отнести письма рекрутам, но не в масштабе всего Ферелдена, а тут, в деревеньке.
— А сами что, справиться не можете? — спросил я седеющего начальника пункта, судя по знакам различия, бывшего командующим ротой.
— У меня людей нет для того, чтобы их посыльными отправлять — несколько ублюдков дезертировало и прибилось к местной банде, грабящей крестьян. Уже третьи сутки пытаемся поймать — без толку, — буркнул командир.
— Просто повесить хотите? — спросил Алистер.
— Нет, они умыкнули часть денег...
— Две трети наша, а так-же все трофеи и считайте, что денежки на месте, — Давет сразу приступил к торговле.
— Это грабеж средь белого дня! Десятая часть.
— Меньше чем за половину даже моя мама бы не пошевелила своим задом!
— Совсем совесть потеряли, коль такие суммы требуют, когда родина в беде! Четвертая часть. Любые трофеи, которые найдете. А еще я уговорю Преподобную Мать отдать вам настоящего кунари. И это мое последнее предложение, — буркнул главный.
— По рукам, но мы проследим за тем, как вы будете решать вопрос с кунари, — кивнул я более чем довольный таким исходом. Пусть Церковница и стала исключительно его проблемой, но я предпочитал перебдеть.
— Тогда я приставлю к вам своего человека, который проследит за исполнением договора, —легко согласился собеседник.
— В таком случае, — вклинился Давет — ваши люди выследят шайку.
— Подходит, — кивнул главный.
— Давет, Мориган, займите угол в таверне, — велел я, после того как мы вышли наружу, потому как тащить в Церковь отступницу не лучшая идея. Равно как и оставлять одной.
— Может лучше снять угол в доме? Там же тьма народу. Кто-то горе запивает, другим угол нужен, — предложил Алистер.
— О, мой наивный друг, подобным чужакам никто не сдаст даже каморки за нашу мелочь. Побоятся неприятностей, — буркнул Давет, недовольный подобным исходом сделки.
— А еще там ждут печеньки и красотка, — хихикнул я, прекрасно понимая, что Лелиану в Лотеринг послал никакой не Создатель. Просто это ближайшее от Остагара селение. Так что ждать тут гораздо удобнее и логичнее, чем плутать по окрестностям, рискуя нарваться на волков, бандитов иль порождений.
В хорошем настроении, стараясь особо не светить улыбкой — у людей ведь горе, порождения тьмы наступают, армия разбита и бежит, король пал, нет уверенности в завтрашнем дне, как дальше жить и прочая, и прочая — а тут идет маг с довольной моськой, только что не напевает "Какой чудесный день" из старого, еще советского мультика. Другое дело, что ее тут знать не могут — СССР тут даже в теории не мог возникнуть, но я отвлекаюсь от темы.
Так вот, мы двинули от вербовочного пункта прямо к церкви. Спрашивается, зачем? Так надо наведаться к местному начальнику храмовников, дабы получить информацию об обстановке в округе — судя по относительному порядку, поддерживаемому только благодаря парням с символикой славного ордена на доспехах, полиция из них вышла неплохая. Хотя никто не мог подавить, да и не пытался, паникерские настроения. Мы видели, как то тут, то там семьи бросали свои дома и бежали, погрузив свой нехитрый скарб, подальше отсюда, вглубь страны.
На волне всеобщего беспокойства торговцы взвинтили цены — да хоть возьмите канонную сцену с препирающейся послушницей и барыгой, которого защищали пара молодцев. Ее я, кстати, помню — местная девчушка, хорошая, добрая... да и навариться с этого придурка, как можно было по игре, приняв его сторону, мне не особо хотелось. В итоге мы свернули к спорщикам.
— Что тут происходит? — вежливо интересуюсь у них.
— Это бездушное воплощение порока наживается на бедных крестьянах, подняв цены до безобразия, — упрекнула торговца собеседница.
— В эти трудные времена каждый выживает, как умеет, — торгаш ответил традиционной отмазкой своего сословия.
— А мне вот не кажется, что подобные цены помогут тебе выжить, — хмыкнул я.
— И кто же мне помешает? — вежливо спросил тот, в то время как его охрана положила ладони на рукояти.
— Быть может умирающие от голода крестьяне, не способные купить краюхи хлеба? — я сделал вид, что не обратил внимания на поведение охраны.
— В нашей стране свобода торговли и конкуренции. Я никого не заставляю покупать свои товары, — ухмыльнулся барыга, не замечая нехорошей усмешки на губах Алистера
— А как же совесть и честь? Ее у вашего брата-торговца отродясь не было? — я хмыкнул и небрежно так зажег в руке небольшое пламя, будто бы случайно. Парень вздрогнул и незаметно (так он думал) дал знак своим громилам меня атаковать. Да не тут-то было — они и пошевелиться не смели — видимо, магии боялся не только тот здоровяк. Да и Алистера не стоило со счетов сбрасывать — здоровый, крепкий, и взгляд нехороший. Плюс толпа, которая, как и завещано каноном, стояла за Церковницей. Правда и сама толпа, и послушница испугались магии. Но в руках себя держали, потому как я был на их стороне.
— Ну так что, будешь сотрудничать?
— Это вероломство! Я буду...
— Да жалуйся, на здоровье! Как раз рядом пост храмовников — скажем ребятам, что ты намеренно завышаешь цены, наживаясь на людском горе и трудностях. И посмотрим, как ты будешь дрыгаться вон на том суку, — я кивнул в сторону рядом растущего дуба, которому было лет так за сотню — крепкий, могучий ствол с длинными ветками.
— Маги не могут своевольничать и применять магию на честных людях!
— Могут, — я достал из-за ворота медальон Стража и показал ему, — и потом, посуди сам — твои здоровяки не смогут прикрыть тебя прежде, чем я спалю тебя пламенем или заморожу к черту. Всего-то надо вести себя честно. Можешь звать храмовников — исход будет лишь немного иначе — военное время, полевой суд, виселица...
Кстати, стоит заметить, что демонстрация медальона была обдуманной. Если в Лотеринге нас уже и ждут служаки Логейна, то скоро им донесут о моем появлении.
Церковь так и вовсе должна ожидать последних стражей Ферелдена. Ничем другим, канонное явление личной шпионки ее главы не объяснишь. И потому попытка скрыть мою профессию становилась секретом Полишинеля (не говоря уже о том, что мое описание, как первого воина-мага, уже давно было). Увы, спасение Стражей драконом трудно спрятать от глаз дезертиров. Другое дело, что истина стремительно обрастет новыми подробностями и сам черт ногу сломит, если станет искать правду. Но вернемся к делу.
Внушение сработало — Стражей не знал только новорожденный или несмышленыш. Сказки о славных воинах, верхом на могучих грифонах (что вымерли, а жаль — канон тут остался неизменен) рассказывали вот уже которое поколение. С тех самых пор, как было покончено с первым Мором. Даже указ Логейна не мог бы изменить отношение людей к ордену — уважение и почитание. Правда, мало кто хотел попасть к нам на службу. Уйти с нее уже нельзя. Тридцать лет — и на Тропы, гибнуть с оружием в руках...
