Черная хризантема. Часть первая

Тышкевич немного помолчал, усмехнувшись в седые усы.

— Можно сказать через эту троицу и им подобных я и проникся неприязнью к будущей Второй Речи Посполитой. Я встречался с ними несколько раз, и они пытались меня обработать, переманить на свою сторону взывая к моей польской крови, к памяти славных предков, сыпали цитатами из 'Трилогии' Сенкевича, уверяли меня, что я должен отречься от всего российского и служить делу возрождения независимой Польши. Я поляк, мне далеко не безразлична судьба моего народа и моей страны и я сам всегда мечтал о возрождении польского государства, Польши. Но именно Польши, а не того государства уродца именуемого Второй Речью Посполитой. Этого государства еще даже в проекте на тот момент не было, но я уже ясно представлял себе, что это будет за 'держава', если там будет заправлять вся эта братия с мозгами набекрень, дай им волю. И насчет мозгов я нисколько не преувеличиваю. Анджей Вильмовский как-то начал доказывать мне, что положение поляков в России аналогично положению индусов в Британской Индии! Это была такое вопиющее вранье, что я едва не заехал ему в ухо! Нет, Российская империя была далеко не райским местом, в ней было столько грязи и гадости, что понадобилась революция, чтобы разгрести эти 'Авгиевы конюшни', но разве можно сравнивать положение поляков в России чье положение ничем не отличалось от положения прочих народов империи и беспросветное бесправное существование коренного населения Индии под пятой английских колонизаторов?!! И самое страшное Вильмовский действительно так думал! Он много лет прожил в Российской империи, успел получить высшее образование до эмиграции на Запад, он видел воочию, что творится в Индии, видел мерзкие индийские поезда, в которых коренные жители ездили стоя в страшной давке и духоте, а белые колонизаторы прохлаждались в просторных сидячих купе с вентиляцией. Он все это видел своими глазами, но все равно был уверен в том, что поляки это и есть бесправные индусы Российской империи.

Ян Смуга тот ни в чем не уступал, а в чем-то даже превосходил Вильмовского. Каким соловьем он заливался, когда рассказывал о борьбе за свободу, о проклятых угнетателях, о праве угнетенных на восстание. 'За нашу и вашу свободу!' Замечательно. Прекрасные слова! Но как обстоит с делами? А с делами обстояло следующим образом, после того как его отпустили в 1908 из России на все четыре стороны Ян Смуга отправился в Южную Америку где в скором времени стал управляющим на каучуковой плантации в Перу. Надо ли говорить вам молодой человек, каким адом были каучуковые плантации времен Каучуковой лихорадки, а ведь и тридцати лет не прошло, и какова там была жизнь рабочих?

— Я знаю, читал, — произнес Георгий, усмехнувшись, — Значит борец за свободу и управляющий плантацией в одном лице!

— Да, да! И в этом все они духовные последователи Скшетуских, Кмицицей и Володыевских. Готовы часами глотки рвать, крича и свободе, и достоинстве. Но когда доходит до дела вдруг выясняется, что свобода и достоинство — это только для них любимых, а все остальные мусор и грязь под их ногами. Уже тогда я понял, что мне не по пути с этой публикой, что не нужна мне такая Вторая Речь Посполитая, уродливая копия уродливой Первой Речи Посполитой. Потому и не пошел на службу к Пилсудскому как он меня не зазывал. Анджей Вильмовский не успел сделать карьеру в новой Польше, как я уже говорил, в 22-ом получил пулю от советского пограничника, слишком близко к сердцу принял дело Семена Петлюры ну и нарвался. Зато Ян Смуга на пару с Тадеушем Новицким очень неплохо устроились, на старости лет стали одними из заправил 'Морской и Колониальной Лиги'. Ратуют за колонии для Польши. Вон не так давно в апреле в 'Дни Колоний' для Польши Ян Смуга разразился целой серией статей в газетах, на тему как он заправлял плантацией в Перу, делился так сказать опытом подчинения туземцев, с будущими колонизаторами.

— Да... — протянул Георгий, — занятное все-таки государство эта Вторая Речь Посполитая.

— Любопытное, странное, нелепое, обреченное и... опасное, — сказал Тышкевич, — Да, да опасное, потому что правит им совершенно непредсказуемая буйная банда полковников, никто не может сказать, что им взбредет в голову. Много нелепостей во Второй Речи Посполитой одна эта 'Морская и Колониальная Лига' чего стоит. Полагать себя великой мировой державой и на полном серьезе требовать заморских колоний искренне веря в то, что кто-то им их отдаст за просто так, за красивые глаза. Это надо додуматься. Но помимо откровенного бреда есть в современной Польше и вещи весьма неплохие, серьезные, опасные. К примеру, этот ни к ночи помянутый 'Прометей'. Можно сколько угодно ерничать над разглагольствованиями бравых шляхтичей о том, что Польша подобно легендарному титану принесет угнетенным народам СССР пламя свободы и 'кляты москали' сгорят в этом очистительном огне. Но, к сожалению, этот тот редкий случай, когда у говорливых панов красивые слова не расходятся с делами. Стараются они вовсю. Конечно, простые люди не поведутся на эту болтовню, слишком хорошо они знают, что из себя представляет Вторая Речь Посполитая и как там живется представителям национальных меньшинств. Но верхушка, хотя бы часть может и клюнуть, соблазнившись деньгами и привилегиями. Я по Гражданской войне помню, сколько бед может натворить кучка националистов пусть и не поддержанная народом. Так что 'Прометей' это серьезно, очень серьезно и публика там работает внушающая уважение, профессионалы, один подполковник Эдмонд Хорошкевич чего стоит. Когда будет общаться с 'прометеевцами' помните об этом всегда и не расслабляйтесь... Кстати генерал Томаш Вильмовский хоть и не состоит официально в числе руководителей 'Прометея' но довольно часто почитывает лекции для сотрудников как специалист по России. Вполне возможно вы с ним повстречаетесь...

Тышкевич немного помолчал, разглядывая стол перед собой.

— Каким маршрутом вас переправят?

— Стандартным. Каунас — Данциг — Варшава.

— Правильно самый удобный маршрут. Когда точно?

— 15-го.

— Значит у нас еще минимум три дня. Времени более чем достаточно. Ну что же отдохнули, продолжим обучение!

ИНТЕРМЕДИЯ ЧЕТВЕРТАЯ

Гонолулу. 3 июля 1938 года.

Поправив модные солнцезащитные очки Сидней Баллигант специальный агент ФБР, брюнет плотного телосложения, посмотрел на невысокого худощавого лысого азиата в штатском костюме лет шестидесяти сидевшего на скамье в тени пальм по другую сторону от теннисного корта. Типичный уроженец Восточной Азии, каковых много на Гавайях, китайцев, японцев, корейцев, филиппинцев.

Внешне ничего примечательного.

Но Сидней Баллигант знал, что это далеко не так.

Генерал-лейтенант Императорской армии Юко Кадасима, один из признанных и прославленных мастеров японской разведки собственной персоной. Уже несколько дней он находился на Гавайях в Гонолулу и Баллиганту как начальнику 'японского' отдела в местном подразделении ФБР лично поручили наблюдать за столь высокопоставленным гостем.

Баллигант недавно переведенный на острова с материка поначалу с энтузиазмом воспринял поручение Джонатана Шиверса своего шефа, главу гавайского подразделения ФБР, но быстро остыл. Генерал Кадасима не занимался ничем предосудительным, он прибыл на Гавайи по туристической визе и действительно просто отдыхал. Обедал в дорогих ресторанах, слушал джаз, гулял по пляжам Вайкики, засматриваясь на красавиц в открытых купальниках, резвящихся в полосе прибоя. Проще говоря, не делал ничего такого, что бы могло заинтересовать контрразведку. Так и сейчас в полном одиночестве он сидел на скамье и, поигрывая тростью, неотрывно смотрел на теннисный корт перед собой, где все его внимание казалось, было поглощено юной американкой, играющей в теннис.

Баллигант перевел взгляд на теннисистку, в который уже раз. Вообще, наблюдая за Кадасимой наблюдающим за игрой, он предпочитал наблюдать за теннисистками, чем за генералом, потому, что смотреть на юных девушек на корте было много приятнее чем за шестидесятилетним японцем.

По корту ловко перемещалась рослая ладно скроенная девушка со стройными спортивными ногами с тонкой талией и высокой грудью. Загорелая и светловолосая. Лет около двадцати пяти, привлекательная по любым меркам. Она почти порхала по корту, и короткая белая юбка то и дело взмывала вверх, обнажая крепкие бедра, вызывая вполне понятную одобрительную реакцию сильной половины человечества, чьи представители в немалом числе собрались вокруг спортивной площадки, наблюдая за поединком двух теннисисток.

Баллигант скривил губы, метнув презрительный взгляд на Кадасиму.

Все они такие эти чертовы азиаты! Все они жаждут белых женщин!

Баллигант неплохо изучил досье на Кадасиму и знал, что генерал любит позиционировать себя как убежденного консерватора, стойкого приверженца традиционных японских ценностей, ненавистника всего, что идет с Запада (кроме военных технологий, разумеется). И ведь наверняка он был из тех японцев, что любят громогласно рассуждать о том, что истинная женская красота — это красота японских женщин, нежных и утонченных как лилии, а западные женщины — это большеносые глазастые кобылицы. Встречал Баллигант таких. Он сам не слышал, но почти представлял себе, то, как генерал так говорит. Вот только... слова словами, но природа, то все равно брала свое. Баллигант практически не сомневался, что Кадасима принадлежит к числу тех японских мужчин, что на словах отдавая предпочтение миниатюрным японкам, грезят в тайне о рослых европейских и американских девушках.

...И готовы, черт побери, на многое, чтобы заполучить в наложницы светлокожую желательно белокурую красавицу из Америки или Европы.

Грязные азиаты.

Нет, вы только посмотрите, как эта узкоглазая мартышка пожирает глазами белую девушку!

Хотя генерала можно, можно понять, теннисистка такая красотка! И юбка у нее такая короткая! Есть на что посмотреть!

Баллигант облизнулся.

Он был не прочь завалить в постель эту крошку!

— Рут Кюн, — произнес голос возле правого уха Сиднея Баллиганта.

Это был Роберт, для друзей просто Бобби, Ригс, сидевший на скамье рядом, длинный белобрысый парень из местных, помощник Баллиганта по отделу.

— Немка? — спросил Баллигант.

— Да немка, — ответил Ригс, — Стопроцентная. Истинная арийка как любят говорить в современной Германии. Дочь немецких эмигрантов и сама эмигрантка. Прибыла с семьей в Америку почти три года назад. Что-то там ее отец не поделил с нацистами.

— Понятно.

Ригс посмотрел на Рут Кюн.

— Между прочим, вице-мисс Гавайи прошлого года, — произнес он.

— Вот как? А почему 'вице'? — почти обиженно удивился Баллигант, пожирая глазами стройные ноги фрейлейн Кюн.

— Потому что немка, потому что приезжая, потому что отец до того, как разругаться с нацистами сам был нацистом, — пояснил Ригс, — А королевой красоты стала местная, настоящая американка, с папашей со связями в Вашингтоне.

— Папаша местная шишка, обратился в Вашингтоне к кому надо, и его дочурка стала королевой красоты?

— Все так. Из Вашингтона надавили и Рут Кюн не стала 'Мисс Гавайи', довольствовавшись приставкой 'вице', — Ригс неожиданно, широко ухмыльнулся, — Шеф, кстати, вы видели цветной календарь для взрослых с фотографиями фрейлейн Кюн?

— Нет, — Баллигант с живым интересом посмотрел на своего помощника

— Напрасно! Класс! Несколько фото в открытом купальнике, а парочка вообще без ничего!

— Что, совсем голая?

— Совсем! Совсем без ничего! Это на материке такие фото только в Калифорнии и во Флориде разрешают делать, да и то с оговорками. А здесь Гавайи... здесь и не такое можно! И фотографии я вам доложу шеф... И грудь и зад и... О черт!!!

— Что такое?! — встрепенулся Баллигант.

— Шеф! Объект уже не один.

С трудом оторвавшись от созерцания фрейлейн Кюн и от своих грез о ней, Сидней Баллигант перевел взгляд на генерала Кадасиму.

Ригс был прав. Кадасима сидел уже не один на скамье, к нему подсел человек. Мужчина азиат в очках в белом костюме тонкого телосложения лет около сорока, возможно моложе...

Баллигант пригляделся, в первый момент, не поверив своим глазам.

— Доктор Мото! — проговорил он.

— Шеф?

— Кхм! Я знаю того, кто подсел к генералу Кадасиме, это доктор Акара Мацумото, адвокат из Токио, известный так же как Доктор Мото.

— Еще один японец? И разговаривает с Кадасимой. — Ригс поерзал на скамье, — Два японца о чем-то разговаривают в Гонолулу. Ведут тайные беседы. Может это заговор шеф?

Усмехнувшись, Баллигант махнул рукой.

— Всюду тебе заговоры мерещатся Ригс! Ну, встретились два японца, на отдыхе решили переговорить поглазеть на местных красоток...

Хотя, как посмотреть...

Генерал Юко Кадасима был одним из высших чинов японской разведки, доктор Акара Мацумото, адвокат из Токио хоть и был человеком сугубо штатским и как поговаривали, недолюбливал своих военных, тем не менее, так же был известен в определённых кругах как профессиональный шпион. Два разведчика пусть и находящиеся на отдыхе встречаются и о чем-то говорят...

Интересно...

Впрочем...

А ерунда все это! Ни генерал Кадасима, ни доктор Мацумото никогда не были замечены в каких-либо враждебных действиях против Америки. Консерватор Кадасима всегда выступал за союзнические отношения между Японской империей и Соединенными Штатами. Насквозь западник доктор Мацумото был не просто большим поклонником всего американского, но более того будучи японским разведчиком Доктор Мото неоднократно оказывал услуги американцам и даже участвовал в нескольких совместных американо-японских операциях против русских на Дальнем Востоке...

И невозможно было поверить в то, что два шпиона с симпатией относившиеся к Америке затевают что-то против звездно-полосатого флага под сенью пальм в Гонолулу...

— Ладно, Ригс, — произнес Баллигант, — доложим, конечно, Шиверсу обо всем что видели, пусть сам решает, что делать с этой информацией. Но, по-моему, ерунда все это. Ты лучше расскажи, где раздобыть календарь с этой куколкой Рут Кюн...

Генерал-лейтенант Юко Кадасима поблагодарил хорошенькую официантку за молочный коктейль и, отпив глоток, поставил высокий бокал на столик.

Вечерело.

Сидя в одиночестве за круглым столиком небольшого, но уютного кафе близ океана он размышлял о том, что случилось сегодня. О странном и внезапном повороте судьбы, круто поменявшем его планы пребывания на Гавайях. О магнитофонной ленте, для диктофона лежащей у него во внутреннем кармане пиджака обладателем которой он так неожиданно стал, о небольшой катушке с записью способной взорвать этот мир...

Когда сегодня утром с ним вышел на связь, дав о себе знать условным сигналом, доктор Акара Мацумото и попросил о срочной встрече Кадасима немало удивился. По достоверным сведениям, которыми владел генерал, Акара Мацумото, так же известный в определенных кругах как Доктор Мото, в настоящий момент должен был находиться в Мексике, в Акапулько. Вместо этого он оказался за тысячи миль от Центральной Америки на Гавайях. Это было удивительно, интригующе. Особенно заинтриговало генерала то, что Мацумото попросил о срочной личной встрече, что случалось нечасто.