Битва за Эллиоты. Часть 6

Но как бы то ни было, увидев, как получив попадание, стал останавливаться 'Отважный', адмирал Вирениус произнёс:

— Попрошу поднять сигнал миноносцам, 'Ориентиру' и 'Авось' атаковать 'Катадин', — назвав корабли их старыми названиями, — А самим перенести огонь по 'Пуританину'. Они сейчас для 'Отважного' наиболее опасные цели. Когда миноносцы выйдут в атаку, то поднять сигнал 'Силачу': 'Подойти к повреждённому кораблю, заняться проведением спасательных работ'.

И в результате, наперерез 'Чао-Хо' первый успел выйти 'Авось'. Подойдя практически в упор. И с близкого расстояния отстрелявшись, из своих ракетных установок, по броненосному тарану. И такой шквал огня сделал своё дело. От взрывов, все, находившиеся в бронированной рубке китайского тарана, вышли из строя. И этот корабль понесло вправо. Как раз подставляя борт под торпеды двух черногорских миноносцев. Которые не преминули воспользоваться ситуацией и выпустили торпеды из своих поворотных торпедных аппаратов. И две стальные 'рыбки', калибром сорок пять сантиметров, неся по шесть пудов взрывчатки, каждая, направились к борту обречённого корабля. Поразив его как в котельное, так и в машинное отделение. От чего корабль буквально исчез с поверхности моря. Оставив над водой кроме обломков и редких счастливчиков, успевших выскочить из-под брони своего 'утюга', пока тот ещё был на поверхности, только верхушки трубы и мачты. Увидев эту картину, адмирал Вирениус удовлетворённо хмыкнул и произнёс:

— Я попрошу поднять, для черногорских миноносцев, сигнал, выказывающий моё удовлетворение. И поднимите сигнал: 'Поздравляю черногорский флот, с его величайшей победой, в истории'. На 'Юнону' передать сигнал вступить в кильватер флагману. А сами поверните в сторону 'Пуританина'. Мы атакуем его. Следом сигнал 'Храброму', атаковать свою цель. 'Авось' и миноносцы выйти в атаку на 'Пуританина'. 'Ориентиру' заняться спасением выживших.

И в этот момент двадцатишестисантиметровый снаряд 'Мощи дракона', перенацелившегося на новую цель, китайский флагман, попал в кормовую часть 'Нинг-Хай'. И пробив палубу взорвался в отделении рулевой машины. Выведя её из строя. От чего китайский броненосец лёг на циркуляцию. Вслед за которым стал отворачивать и его напарник. Капитан которого решил было, что флагман отворачивает, и тоже повернул следом. И в результате броненосцы оказались бортами к русским кораблям, а орудия их кормовых башен оказались нацеленными на русский флагман. И как только 'Мощь Дракона' оказался в прицелах тяжёлых орудий то тут же прогремели залпы кормовых башен китайских броненосцев. Первым, по русскому флагману, из своих кормовых десятидюймовок выстрелил 'Пинг-Хай'. Снаряды, из которых только подняли столбы воды, дыма и пара возле борта русского корабля. Вторым дал залп 'Нинг-Хай', из своих двенадцатидюймовых орудий. И возле борта русского броненосца поднялся только один столб. Второй снаряд разорвался на одном из крыльев ходового мостика. И адмирал Вирениус, который в этот момент склонился к амбразуре, прижавшись телом к броне рубки, почувствовал, как взрывная волна, ударив его в бок, швырнула его в сторону. И всё поглотила темнота. Полностью погасив сознание.

[15] 26 октября 1904 года 'Отважный' был поражён 280-мм. снарядом из японских мортир. Находясь, при этом, на внешнем рейде, под Золотой горой. И получил подобные повреждения. Был спасён, подошедшим, 'Силачом', который своевременно начал откачку воды. На этой канонерской лодке.

9

В нос шибануло такой непереносимой вонью нашатыря, что контр-адмирал Вирениус пришёл в себя, дёрнул головой стремясь отшатнуться от этой вони. И тут же застонал, от боли, буквально раскалывавшую голову. Что бы буквально через секунду услышать голос корабельного врача 'Мощи Дракона':

— Как вы себя чувствуете, ваше превосходительство?

— Сказать, что плохо, это ничего не сказать, — морщась, произнёс в ответ Вирениус, с трудом открывая глаза и осматриваясь. Он находился в кают-кампании 'Мощи Дракона', превращённой в импровизированную перевязочную. Где кроме него находилось ещё двое. Два нижних чина. Один, из которых, лежал на столе и над ним колдовал младший врач корабля. А второй матрос баюкал руку, на которую был наложен гипс. И приоткрыв глаза, адмирал произнёс:

— Буквально всё болит доктор, особенно голова и спина. Немного мутит. Но что случилось доктор?

— Сильная контузия и ушиб[16], ваше превосходительство, вас, взрывом снаряда отбросило в сторону. И вы ударились головой. Я могу диагностировать сотрясение мозга. И просто обязан прописать вам покой. Плюс вас ранило осколком, но его я уже достал.

— Понятно, доктор, — согласился адмирал, прислушиваясь к ощущениям, и ему казалось, что корабль стоит, — И премного вам благодарен за заботу. Но, кажется, мы лежим в дрейфе? Почему? Каковы потери на корабле. Сколько раз попали в корабль?

— Попадание было только одно. Погибло два нижних чина. Кроме вас, ваше превосходительство, пострадали ещё лейтенант Ковальский и три нижних чина. Но господин лейтенант и один из нижних чинов после перевязки вернулись в строй. И практически сразу, после этого попадания, броненосцы противника отвернули и пошли на сближение со своими остальными кораблями. Возглавивший отряд, после вашего ранения, капитан первого ранга Мартынов, преследовать противника не стал. И тоже приказал отвернуть. Подойдя к месту гибели китайского корабля. Дожидаясь подхода кораблей, капитан первого ранга Колчака. Пока мы стояли, противник направился в сторону города Лункоу. Капитан первого ранга Колчак, выяснив расход боеприпасов, приказал отходить на рейд Мяо-Дао. Но сейчас мы принимаем с 'Ориентира' выловленных в воде китайцев. Но быть может, есть резон, ваше превосходительство, принять обезболивающую настойку?

— А потом, доктор, долго отвыкать от опия? — криво усмехнулся Вирениус, — Нет уж, извольте, мне ещё корабли в бой водить. Потерплю. Я, пожалуй, постараюсь отлежаться так.

— Как желаете, ваше превосходительство, а я займусь ранеными, — ответил доктор и, поднявшись, направился в сторону входивших, в перевязочную, спасённых. Первым, из которых был молодой, лет двадцати, светловолосый, европейской наружности человек, закутанный в плед. И с раной на голове. И когда его рану обработали, и врачи переключились на остальных раненых, то этому юноше указали на стул, стоявший рядом с диваном, на котором находился адмирал. Который, посмотрев на юношу, произнёс:

— Кто вы молодой человек? Представьтесь.

— Честер Уильям Нимиц, сэр. Младший лейтенант Нимиц[17], вахтенный офицер броненосного крейсера 'Чао-Хо'.

— Как, как вы сказали, молодой человек? — буквально опешил адмирал.

— Честер Уильям Нимиц, сэр, — повторил юноша и в некотором смятении огляделся.

— Однако. Улыбки фортуны иногда бывают весьма интересны, — покачал головой русский адмирал, и, чтобы успокоить юношу, поспешил представиться, и обращаться как можно более отечески, — Контр-адмирал Вирениус. И как же вас молодой человек угораздило оказаться здесь?

— Сэр, я закончил тридцатого января Военно-морскую академию и получил назначение на 'Катадин', на котором стали срочно формировать экипаж и готовить к походу. Как оказалось, 'Катадин' должен был выйти в плавание на Филиппины[18]. Но там выяснилось, что корабль продан Китаю. И меня оставили в качестве инструктора на корабле, для обучения китайского экипажа. Нас практически весь экипаж оставили на своих местах.

— Понимаю, — согласился Вирениус, — Так сложились обстоятельства. Но я рад, за вас, молодой человек. Что вы остались живы. И какое место вы заняли в выпуске?

— Седьмое, сэр, из ста четырнадцати человек, — гордостью ответил Нимиц, а русский адмирал хотел было покачать головой, но скривился, застонал, и, приложив руку к голове, произнёс:

— Тогда понятно ваше назначение, молодой человек, перспективному офицеру решили показать мир, дать обширную мореходную практику, ну и проверить его в боевых условиях. Ну что же вполне обоснованное и практичное решение. Жаль, конечно, что вы оказались на не той стороне. Но вашему руководству виднее. Так вы не ответили, молодой человек, зачем весь китайский флот отправился сюда.

— Так не весь флот отправился, сэр. В Таку осталось малые канонерские лодки 'Цзяньи' и 'Ву-Фэн'. Их не рискнули брать в этот поход. Оставив продолжать нести дозорную службу. Ну и четыре моторных катера типа 'Дрэгонфлай', вооружённые одной торпедой и пулемётом. Они, правда, японские, но командование китайского флота, под угрозой реквизирования, подчинило их себе. Оставив сейчас в Таку, для несения дозорной службы. А так на четыре старых китайских корабля загрузили морские мины, что предназначались, было для защиты Таку. И мы вышли в море. Имея задачу не допустить русские корабли до несущих мины вымпелов.

При упоминании моторных катеров адмирал дернулся, что бы удивлённо посмотреть на Нимица, Вирениус знал, что такой катер был только один, и использовался для испытаний, но русского командующего пронзила боль, и он только поморщился, и застонал. Хотя известие об наличие японских торпедных катеров для него многое объяснило. Из того что происходило в Жёлтом море последнее время. А Нимиц учтиво произнёс, с сочувствием в голосе:

— Что с вами, сэр?

— Контузия. От разорвавшегося рядом снаряда, — ответил русский адмирал, пытаясь понять, как ему завербовать столь перспективного американского офицера, — Вот прихожу в себя. И что, в Таку, много японцев?

— Понятно, сэр, сочувствую, — кивнул в ответ младший лейтенант, — И да сэр, в Таку постоянно прибывают японцы. Которые сопровождают грузы, что доставляются по рекам и каналам в Таку. На постоянно прибывающих баржах. А потом с них грузы перегружаются на джонки. Что потом уходят с этими грузами на Ляодунский полуостров. Причём в составе экипажей этих джонок часто есть японские матросы. И на этих судёнышках доставляют очень важные грузы. Да и вообще у меня сложилось мнение, что японские офицеры контролируют огромное количество китайских джонок. Но что, сэр, будет со мной?

— Понятно молодой человек, я это в общем знал, но не думал что всё это дело приняло было такой масштаб. А по поводу вас, молодой человек, то что может с вами случиться? — наигранно произнёс Вирениус, — Вы попадаете в ранг военнопленных, но вы офицер. К тому же гражданин нейтрального государства. Поэтому, вас разместят, со всеми возможными удобствами, в одном из наших городов. Взяв с вас подписку, о том, что вы на период плена даёте слово не совершать побегов и не наносить другой вред своими действиями или бездействием. А также соблюдать внутренние законы Российской империи. После чего будите пользоваться определённой свободой передвижения. В этом городе. Ну и будите находиться в плену, пользуясь возможностями Международного Красного Креста, до заключения мира между Россией и Китаем. Вы то, попали в плен, находясь в составе вооружённых сил этого государства.

— Но я гражданин Северо-Американских Штатов. И моё правительство не оставит это без внимания, — напомнил Нимиц.

— Я это отлично помню, молодой человек, — согласился адмирал, — И, тут, могу вам напомнить, что вы попали в плен, будучи в составе китайского флота. Нет, конечно, консул САСШ, в Чифу, может похлопотать о вашей судьбе. И при вашем, соответствующем поведении, вы, молодой человек, можете надеяться на более раннее возвращение на родину.

И посмотрев на повеселевшего Нимица, который уже знал, чем он обрадует других спасённых русскими американцев, адмирал Вирениус подумал, что если американец не окажется на мели и должным очень большую сумму денег, не попадёт в 'медовую ловушку', то уж точно подерётся с китайцем в форме русского полицейского. И попадёт он назад на родину, только подписав документы, о сотрудничестве, с военно-научным отделом Главного штаба русского флота. Но такие перспективы, конечно же, не стоило объяснять, и адмирал продолжил:

— Но знаете, молодой человек, беседовать с вами конечно интересно, но я, пожалуй, отдохну. Последствия контузии сказываются.

— Да, да, сэр, я всё понимаю, — тут же ответил Нимиц, — И спасибо что обнадёжили, по поводу моей судьбы.

После чего, Нимиц, откинувшись на спинку стула, стал уже более спокойно осматривать помещение. Не опасаясь за свою судьбу. А адмирал замер, закрыв глаза и собираясь с силами.

[16] Во время боя 'Монитора' с 'Вирджинией' один из офицеров 'Монитора' получил серьёзную контузию, когда стоял, прислонившись к броне броненосца, в момент попадания в него ядра с 'Вирджиии'. Получив при этом сильную контузию, придя в себя только через час.

[17] Дословно Lieutenant junior grade. Так же имеет хождение вариант, этого звания, как 2-й лейтенант.

[18] По окончании академии, в начале 1905 года, Честер Уильям Нимиц получил назначение на броненосец 'Огайо'. На котором и совершил плавание на Филиппины.

10

Как бы то ни было, но контузия не позволила адмиралу полноценно вступить в командование пусть и небольшой, но эскадры. Хотя распоряжения о том, чтобы 'Отважный', с 'Силачом', остались на рейде Мяо-Дао, в сопровождении минных крейсеров, контр-адмирал и отдал. Готовясь там к переходу на буксире в Порт-Артур. Миноносцы, во главе с капитаном первого ранга Колчаком, были отправлены, вслед за китайцами, к Лункоу. Имея задачей атаковать китайские корабли. Но ближе к рассвету от капитана первого ранга Колчака пришла радиограмма, что имело место перестрелка с китайскими кораблям. Двумя миноносцами и тремя канонерскими лодками. А крупные китайские корабли встали за отмелью, исключавшей торпедные атаки. И незадолго до рассвета китайские корабли стали выходить с рейда беря курс на запад. И адмирал Вирениус приказал миноносцам возвращаться в бухту Хэси. Сопроводив 'Отважного' и 'Силача' до Порт-Артура.

Но это случилось уже тогда, когда остальные корабли отряда уже входили на рейд Чифу. Где взору адмирала предстала интересная картина. На всех кораблях международной эскадры была объявлена тревога. Вокруг крейсеров и американской канонерской лодки буквально шныряли паровые катера и шлюпки, под разнообразными флагами. А по всему пространству вокруг кораблей метались лучи прожекторов. При этом оставшиеся на рейде русские корабли сохраняли пусть и повышенную, но уже ставшую рутинной безопасность стоявших на рейде кораблей. И причину такого переполоха на международной эскадре объяснил адмиралу, прибывший на 'Мощь Дракона' лейтенант фон Гернет. Который только поднявшись, на борт броненосца, с миноноски, тут же доложил, что приказание адмирала исполнено. Все вернулись на борт корабля до возникновения тревоги. И хотя адмирал чувствовал себя не важно, но он приказал рассказать причину переполоха на борту иностранных кораблей. При этом броненосец как раз проходил мимо сидевшей на камнях и явно брошенной, недалеко от входа в Северный проход, китайской джонки. И лейтенант при этом кивнул, продолжая свой доклад. Из которого выходило, что уже после того как все пловцы вернулись на борт джонки, с 'Виксбурга' заметили в воде тело. Возле которого в воде болтался японский спасательный жилет. В плавательном костюме. И пока спускали шлюпку. Пока вылавливали тело и спасательный жилет, с привязанным к нему магнитным взрывным устройством, то в кормовой части 'Тэлбота' произошёл взрыв. А когда с американской канонерской лодки стали осматривать выловленное, то осознав, что было привязано к спасательному жилету, то сообщили об находке на эскадру. И возле борта 'Тэлбота' был обнаружен ещё один японский спасательный жилет. Прямо над одним из бортовых торпедных аппаратов. И когда его подняли на палубу, то обнаружили под ним взрывное устройство. А потом, с 'Кайзерин Элизабет' сообщили, что выловлен спасательный жилет с привязанным к нему верёвкой, но без взрывного устройства. После чего на кораблях международной эскадры и поднялась паника. Ну и адмирал приказал поднять над броненосцем брейд-вымпел старшего на рейде. И направляться к 'Виксбургу'. Отдав распоряжение поднять сигнал, всем командирам кораблей международной эскадре собраться на американской канонерской лодки.