— Травинка, к тебе сваты пришли. Иди, накрывай на стол, — заглянула ко мне Карина.
Я растерялась. Вроде ж на молодежные гулянья не ходок, все равно пришли. Положила сорочку в сундук и, не переодеваясь, вышла к гостям.
— Здравствуйте, гости дорогие, — поклонилась им.
— Здравствуй, девица, — гости в виде пожилой женщины, которую я видела раньше в нашей деревне, не могу вспомнить, кто она, а также ещё одной женщины тоже в возрасте, и ещё немолодого мужчины, поклонились и прошли в кухню.
Я стала накрывать на стол, поставила на печи самовар греться, разложила пироги на столе по тарелочкам, чашки с блюдцами выставила перед гостями. Мы уже поужинали, так что ужина нет.
— Приготовить вам что-то? — участливо предложила я.
— Нет, не стоит, мы уже ужинали. Садись, расскажи про себя.
— Я даже не знаю, что и рассказать. Я неплохая хозяйка, управлялася тут со всем, как матушка преставилась. Но не мастерица, своим сёстрам и в подметки не гожусь в ткачестве, шитье, вышивании. Частенько выпадаю из нашего мира.
— Это как? — сразу недоверие возникло у свахи.
— Ну, погружаюсь в придуманный мир, сочиняю какой-то разсказ (то, что РАЗ сказано) и частенько меня кличут, а я и не слышу. Уже в своем мирке живу.
— Понятно.
Сваха шепнула на ухо знакомой тетке:
— Это она пока не замужем, есть время у неё придумывать что-то. А как замуж выйдет, не до того будет. С хозяйством справлялась без матери, значит, хорошей хозяйкой будет.
Что ж это за тетка, надо подумать. И я вырубилась. Ну, не в прямом смысле, а в переносном — задумалася. Где же я её видела? О, вспомнила, она приглядывала за нами на прошлогодних гулянках, когда я с Финистом гуляла. Чья же она мама?
— Травинка! — окликнула меня эта женщина.
— Да, — я очнулась.
— Ты вновь погрузилась в свой выдуманный мир? — неприятная баба.
— Простите, я просто задумалась.
Встала, пошла проверять самовар. Он уж согрелся, досыпала углей на дно и понесла на стол ставить.
— Ты когда родилась?
— Зимой.
— Очень содержательный ответ, — явно насмехалась будущая чья-то свекровь. С такой не соскучишься — постоянно пилить будет.
— Прошу меня извинить, — вошел в кухню отец. — Я не знал, что у нас гости. Здравствуйте, я отец Травинки.
Он поклонился в пояс, всё же не молодой уже.
— Здравствуй, Любомир, — протянул руку моему отцу пожилой мужчина.
Они обменялись рукопожатием. Этот жест не только приветственный, но обычно так проверяется, есть ли в рукаве у твоего знакомца нож.
— Мы тут спрашивали, когда родилась твоя дочка.
— Она ведь сказала, что зимой.
— А конкретно?
Дальше я уже не слушала. Мне было тошно. Мы попили чай, и я распрощалась вежливо со сватами, сославшись на плохое самочувствие. Сваты тут же насторожились. А мне без разницы.
Я прошла в свою горницу, на лицо наворачивались слёзы.
— Сваты приходили, — не знаю, кому сказала: себе или решила поплакаться соколу. Сокол, до того спавший, вдруг насторожился, отворил очи, взмахнул крыльями. Подлетел ко мне, сел рядом на лавку. Я его погладила по головке, он что-то говорил мне. Так мы и уснули в обнимку.
Утром отец сообщил мне, что вежливо отвадить сватов всё же не удалось. Договорились на то, что я приготовлю ужин, а вечером придут вновь, да еще и с женихом. Я приготовила. Вот только сокол от меня не отходил. В итоге опрокинул солонку в кашу. А ведь соль дорогая, солили в основном лишь по праздникам и когда дорогих гостей принимали. Каша получилась пересоленная. Долила туда воды, получилась размазня. Эх!
Но на удивление, я не сердилась на моего соколика. Когда сваты пришли, я попыталась унести его в горницу, но он не захотел слезать с полатей. Ловить его было некогда.
Усадила гостей за стол. Теперь я поняла, кто была эта женщина, ведь пришёл и жених. Только этого мне и не хватало. Отец с Любавой тоже сели, как и брат с женой. Мило побеседовали. Потом сваха предложила чтоб молодые пообщались. Мы вышли из кухни в сени. Сокол последовал за нами. А после Рудак прижал меня к стене и полез целоваться.
— Нет, — я оттолкнула его. Но парень отреагировал наоборот, сильно притянув меня к себе, с грубостью, никогда не думала, что он на такое способен. А ведь такой завидной парень был, зажиточный жених, весёлый шутник, защитник девчат.
На этот жест сокол кинулся на него. Схватил его за волосы когтями и стал клевать.
— Ой, спасите! — закричал Рудак, словно девчонка, пытаясь отбиться от сокола. Если честно, я была лучшего о нём мнения, как о бойце. А тут от какого-то сокола отбиться не может.
Выбежали гости. Отец Рыжего схватился за ухват. Я отбежала в сторону.
— Сокол, ко мне! — это был повелительный тон сказочницы. — Стоять всем!
Сокол взмыл вверх и подлетел ко мне.
— Благодарствую, — я поклонилась соколу.
— Да ты девка, совсем свихнулась! Думали, болтают лишнего, — полезла с обвинениями мать Рудака.
— Эй, полегче! — вступился отец. Но потом посмотрел на меня серьёзно. — Что скажешь в оправдание своего сокола?
— Он меня защищал. Рудак сам виноват, полез целоваться. Я оттолкнула его, а он всё равно, решил взять меня силой.
— Это правда? — посмотрел сурово отец парня. Я видела хитрые глаза Рыжего, поэтому влезла первой.
— Говори правду! — это был моё повеление.
— Да, я хотел силой поцеловать её.
— Прошу прощения, дорогие гости, но никакого дела у нас с вами не выйдет, — отец взял в свои руки происходящее. — Травинка, быстро в свою горницу!
Я повиновалась, не забыв своего сокола.
После этого я плакала всю ночь. Отец заглянул и сказал, что мирно разошлись со сватами. Что я умница, и поклонился соколу, благодаря его за мою защиту. Я сидела в потемках, поэтому не было видно, что я рыдаю. Кивнула батюшке, поблагодарила, стараясь говорить как можно спокойнее.
Глава 7.
Даша
Вчерашний день был замечательный. Даже не смотря на неприятные воспоминания о переулке, всё же вышло неплохо. Ложилась я спать в надежде увидеть жизнь Травинки.
Среди ночи завибрировал телефон. Ну кого так поздно черти принесли? И ведь, наверняка, ошиблись номером. Не верится, что кто-то из знакомых мог совершить такую гадость. Труба, правда, но под подушкой, но будит меня очень сильно. Сердце стало бешено стучать. Вот такое свойство организма. И это только на телефонный звонок или звонок в дверь. На будильник реагирую нормально.
— Да? — тихо ответила я.
— Даша, подъём!
— Лёша, ты что ли?
Я слезла с постели и пошла в кухню, чтобы сестру не разбудить. Посмотрела на часы — полпятого.
— Подурел, ночь ещё! — когда меня вот так резко будят, я обычно очень сердита.
— Прости, малышка, я хочу встретить с тобой восход солнца.
Я схватилась за голову. А предупреждать? Моча в голову ударила?
— Прости. Если не хочешь, ложись обратно.
В голосе чуть ли не обида. Если б он не уезжал, я б серьёзно на него обиделась и послала бы. А тут — что поделать. Расставаться плохо нельзя.
— И что ты от меня хочешь?
— Я у подъезда тебя жду.
Весело. Бросила трубку, пошла одеваться. Ночью обычно прохладно, что бы такое надеть? В штанах будет жарко. Надела сарафан и накинула кофту на плечи.
Выхожу. И правда холодно.
— Привет.
Я кивнула.
— Прости, не хотел тебя будить...
— Ага, не хотел..., — бурчу.
— Пойдём обратно в подъезд.
— Зачем? — но сама открыла домофон. Зашли, он закрыл глаза, постоял с минутку, потом поцеловал.
Ну вот, соскучился что ли? Что, в подъезде будем этим заниматься?
Лёша отстранился, а я увидела, что мы уже не в подъезде.
— Где мы? — я широко распахнула глаза. И поняла, что мы высоко на дереве. — Ох! — чуть было не свалилась с ветки, но Лёша удержал.
Вид открывался сногшибательный. Никогда не видела такой красоты. Солнышко слегка касалось неба и оно уже начинало желтеть, раскрашивая небосклон желто-розовыми красками. Лёша развернул меня к себе спиной и обнял.
— Смотри, любовь моя.
Я стояла и любовалась этим чудесным зрелищем. Да, оно того стоило, чтобы поднять меня среди ночи. Чтобы стоять вот так в обнимку на высокой сосне и любоваться на пробуждающееся небесное светило. А небо уже было оранжевым, облака мимо проплывали, переливаясь солнечными цветами. Цвета темнели с каждой минутой всё больше. Золотое марево показалось на горизонте. А потом постепенно появился первый солнечный лучик. Золотое солнышко! У меня даже слёзы выступили от умиления. Рассвет.
— Любимая...
— Как же красиво! — восторженно прошептала я.
Солнышко показалось полностью, а мы ещё какое-то время стояли так.
— Ты выйдешь за меня замуж?
Я словно очнулась. Удачный момент, что ещё сказать. Ничего чудесней и не придумаешь.
— Да.
— А сейчас?
— Что?
— Замуж сейчас выйдешь?
— А? — я немного не поняла. Как можно сейчас выйти замуж. — Но ведь расписаться не получится, ещё слишком рано.
— Ну, расписываться это нужно для государства. А сейчас у нас есть наши Боги: Солнышко, Матушка Сыра Земля, Деревья, Воздух, Ветер. Дарёнка, ты согласна стать моей женой в сей миг, сей час?
— Д-да, — я уже заикаться начала.
Он надел колечко мне на безымянный палец левой руки, всё так же придерживая меня за пояс.
— А ты, Сокол мой, согласен стать моим мужем в данный миг? — повторила я.
— Да! Подними руку ладошкой вверх.
Я послушалась. Внезапно на моей правой ладони появилось сияние, которое потом исчезло. На руке лежало колечко, дубль моего кольца, только у меня оно было всё фигурное — солнышко с крылышками, волнами. А это было просто ободком серебряным, с выгравированным рисунком. Я надела на оттопыренный безымянный палец руки, лежащей на моём животе. Кстати, тоже левая рука. Вроде у нас на правую руку надевают. Чудно...
— Отныне и навсегда, — сказал он.
— Отныне и навсегда, — повторила я.
И он развернул меня к себе и поцеловал. И я почувствовала, как энергия разлилась по мне. Это было волшебно, чудесно, волнующе. Мои волосы внезапно распустились, ветер развевал их. И внезапно я почувствовала себя без одежды. Открыла глаза. Мы светились. И ОН тоже был без одежды. И мы больше не были на сосне, мы парили в воздухе, а вокруг нас был светящийся шар. И мы летели.
— А нас не увидят?
— Нет, магическое поле делает нас незаметными.
Мы поднимались всё выше и выше.
— Чувствую себя голой, — пожаловалась я.
— Я тоже.
Он повернул меня вновь от себя, и мы полетели, любуясь природой. Мимо проносились деревья, дома, реки, поезда, над нами летели самолёты.
— А мы помехи для самолётов не создадим?
— Нет, это поле отгораживает нас от действительности. Мы словно на другом уровне планеты, но при этом можем видеть то, что творится здесь.
— И как давно ты пробудился?
— Как с тобой познакомился. А ты?
— После гадания. Первый сон был как раз перед нашей встречей.
— А почему ты назвала меня Соколом?
— Сны... Ты ведь и правда Сокол, разве нет?
— Ну да, который Финист?
Я кивнула.
— Слушай, а благословение родителей?
— Я получил. Иначе б Боги не одобрили сей союз.
— Куда мы летим?
— В укромное место.
И мы летели. Странно, но мне не было холодно. Хотя волосы развевались воздушными потоками.
— А этот ветер?
— Этот? — и вмиг, словно отвечая Лёше, ветер закружил вокруг меня.
— Это ты делаешь?
— Ага.
И мы прилетели в горы. Тут было так красиво. Но вокруг были коттеджи.
— Всё распродаётся, земля наша больше нам не принадлежит, — грустно вздохнул он.
А потом я словно ощутила толчок и мы словно куда-то прошли. Я осмотрелась вокруг — не было ни коттеджей, только девственная природа.
— Это мы где?
— Дома.
И тут же начали снижаться. Опустились мы на травку, и защитное поле пропало. На мне появилась моя одежда. Лёша тоже был одет. А на полянке возле кромки леса стояла избушка. Чуть не ляпнула, что на курьих ножках, но никаких конечностей не было. Изба была новенькая и без отделки снаружи.
— Прости, я не обустроил её ещё, но ведь у нас всё ещё впереди.
— Это наш дом?
— Да.
Я улыбалась. Теперь нас есть дом.
— А сад у нас будет?
Он кивнул.
— Что ты хочешь посадить?
— Вишню, черешню, сливу, яблоню, грушу, персик, шелковицу, виноград. А ещё землянику, смородину, малину, крыжовник. Пока всё, может ещё что вспомню.
— Вот и займёшься, пока я буду в отъезде, хорошо?
— А ты меня тут оставишь?
— Нет, ты привязана к этому месту теперь, осталось лишь закрепить привязку, тогда сможешь в любой момент телепортироваться сюда.
— Да?
— Просто пожелать оказаться дома.
— А обратно?
— Обратно сложнее. Думаю, что не стоит телепортацию использовать повсеместно — это небезопасно. А вот из дома твоих родителей и обратно — можешь. Ну и в случае чего... хотя тебе оно не нужно, ты ведь поняла, как управлять своим даром.
— Словом?
— Мыслью. Главное сформировать приказ правильно. Кстати, не распускай волосы нигде, кроме нашего дома и дома родителей.
— Почему?
— Твоя сила... Она выходит из-под контроля, и ты начинаешь отдавать её всем вокруг. Когда я рядом, то втягиванию силу в себя, отдавая тебе свою взамен. Ты можешь и сама это контролировать, но пока ещё не обуздала её.
— Хорошо.
Я села на траву. А потом легла. Мне было хорошо. Солнышко светит, птички поют. Воздух чистый-пречистый.
— Дарёнка, никому не называй своего имени, я имею в виду то, тайное имя — Настасья. Да и на Травинку не откликайся. И Соколом меня тоже не называй. Только когда мы сливаемся воедино можешь.
— Колдовство?
— Магия.
— А ты тоже сможешь приходить сюда?
— Да.
Мы лежали на траве, а потом он сел и, наклонившись, поцеловал меня. Вначале нежно, потом страстно. И я отвечала ему тем же. Я хотела его, слиться с ним воедино, принадлежать только ему. Быть одним целым со своей половинкой.
— Здесь?
— Да, — томно ответила я.
Он вновь прикоснулся ко мне, и одежда исчезла, как его, так и моя. Он перешел от губ к ушам, разливая по коже тепло и необычные ощущения. Нежно ласкал меня, гладил, прикасался не только руками, но и энергией. Прямо дух захватывало. Такая сила разливалась вокруг, я это ощущала, как его, так и моя. И мы воспарили в воздух. Не высоко, но всё же были над землёй, словно в нас вовсе не было веса.
— Любимая... смотри мне в глаза.
Я послушалась. Он нежно прикасался ко мне. А я видела вселенную в его очах. И он слился со мной. Такое было не доступно описанию. Словно, наконец, я стала полной, единой со своей половинкой. Мир разлился ярким светом. Я словно стала частью вихря, рожденного из нас. Он спиралью поднимался к небесам...
* * *
Когда я очнулась, мы были уже в Москве, одетые, стояли на вокзале. Это было на самом деле или только иллюзия? Совершенно не помню, как здесь оказалась. Казалось, что выпала из жизни, было утро, потом чудесный рассвет, что из этого было правдой? И вот я тут, он стоит около поезда и держит меня за руку.
