— Так и скажи, что не помнишь другого заклинания, — засмеялся король, щелчком пальцев укрощая лижущие дверь языки пламени, — Но это и хорошо. Мне изнутри гораздо удобнее командовать.

Он повернулся к ошалевшей девушке, сжавшейся в комочек у границы магического круга, и добавил мягко, почти ласково:

— Детка, нам понадобится подкрепление. Вернись, пожалуйста, в середину пентакля и повторяй за мной...

Захват башни происходил одновременно в двух направлениях. Большая часть легионеров, пройдя через гарем, устремилась на верхние этажи. Остальные же, под предводительством Мэрлина, двинулись вниз. Они вышибали двери, крушили мебель и моментально обращали в прах каждого, кто попадался им на пути. Как заметил Повелитель, демонстративно посыпая руки пеплом сгоревшего фалима: "Время сантиментов кончилось".

Под напором демонов защитники отступали все дальше по винтовой лестнице. Та, как оказалось, вела к огромному темному залу, чем-то напоминавшему тронный. Но назначение его было другим. Над наборным мраморным полом здесь возвышался черный прямоугольный монолит с выбитыми знаками огня и земли. Чуть в стороне от него лежала молодая женщина, прикрытая окровавленным восточным покрывалом. Кто-то из легионеров перевернул ее и лишь поцокал языком. Наложница была мертва. Но ее не просто закололи, а вырезали из ее груди сердце и, видимо, сожгли его на алтаре. Черный камень еще не успел до конца остыть.

Следы ритуального убийства привели Повелителя в ярость.

— Это же совершенно бессмысленно! — шипел он, пригвождая к стене очередного противника, — С Источником нельзя разговаривать на расстоянии. Он только быстрее взбесится.

С точки зрения логики произведенный обряд казался совершенно неуместным. Загнав в угол еще троих фалимов, в панике побросавших ятаганы и трясущихся с поднятыми руками, Мэрлин внезапно остановился.

— Где ваш жрец? — рыкнул он.

— Вниз ушел. Он обещал, что закроются барьеры, — заикаясь, выдавил один из янычар.

— Когда это было?

— Час назад...

— О, черт! — вдруг выругался демон, опуская меч, и, поймав за рукав стоявшего к нему спиной солдата, приказал, — Найди Эспера. Пусть скачет к горам во весь дух. Надо немедленно вывести из прохода всех людей. Скажи, что барьеры могут рвануть в любой момент.

Легионер отдал честь и кинулся исполнять.

А Мэрлин продолжал кипеть от злости. Проклятый жрец оказался вовсе не так глуп. Тот самый подземный ход, который безрезультатно искали на протяжении всего последнего времени, в крепости все-таки наличествовал. Но это был не традиционный лаз в земле, а магическая дыра, поддерживаемая мощностью вулкана. И теперь, поняв, что дело проиграно, жрец улизнул через нее в неизвестном направлении. А чтобы исключить преследование, спровоцировал Источник. Совсем недавно Повелителю показалось, что башня как-то странно вздрогнула. Но, занятый вызволением собственного кинжала, застрявшего между ребер какого-то горящего врага, он должного внимания на сей факт не обратил. А значило это следующее: взбунтовавшаяся стихия уже приступила к планомерному уничтожению всего, что с ее помощью создали фалимы.

Надо было торопиться. Впрочем, к тому моменту в распоряжении "новых" янычар, которых, кстати, на нижних уровнях встретилось подозрительно мало, оставался только подвал. Он представлял собой запутанный лабиринт узких коридоров, низеньких сводчатых коморок, напоминающих кельи, и бесчисленных закутков, заваленных всевозможным барахлом.

В одном из них за грудой пустых бочек легионеры обнаружили зеленого от страха эмира. Пузатенький коротконогий фалим в нелепом, отороченным мехом плаще, ползал на четвереньках и умолял его не убивать. Под угрозой немедленной расправы он поведал, что Верховный жрец прошел сквозь стену в двадцати шагах от пустых бочонков. Но смотался он не в одиночку, а прихватив с собой всю личную гвардию эмира, то есть, около пятисот отборных воинов. А самого военачальника бросил здесь, велев прикрывать их отход.

У защищавших башню это получалось плохо. Почти все они, сокрушенные мечами демонов, уже полыхали наверху или вот-вот должны были разделить участь соплеменников. А некоторые, особо несознательные, и вовсе готовы были сдаться на милость победителей. Так что продержаться назначенный жрецом срок с их помощью казалось нереальным.

С четверть часа эмир расхаживал вдоль стены, пытаясь унять дрожь в коленях. Он боялся ослушаться приказа. Но встреча с легионерами, которые с минуты на минуту должны были ворваться в подвал, тоже ничего приятного ему не сулила. Наконец, струсивший начальник не выдержал и бросился к проходу. Но тот куда-то исчез. Набив огромную шишку на лбу о не пожелавшую расступаться каменную кладку, эмир спрятался за бочками.

Казнить вражеского командира сразу демоны не решились. Сочтя, что подобные вопросы находятся в исключительном ведении Повелителя, они призвали его, на ходу рассказывая подробности.

Мэрлин ушам не поверил.

— Пятьсот янычар? И куда они делись? — рявкнул он, тыкая в эмира носком сапога.

— Я не знаю, — проблеял тот, — Этим ходом пользовался только жрец. Он иногда исчезал по ночам. А потом от него пахло можжевельником...

— Значит, они будут прорываться в долину, — сделал вывод Повелитель, — А пока не стемнело, в кустах прячутся, где-то севернее утеса. Надо местность прочесать.

Он повернулся на каблуках и направился к выходу.

Эмир пополз следом. Но ему тут же дали в глаз и один из легионеров, догоняя короля, с надеждой спросил:

— Так можно отрубить ему голову?

— В принципе, да, — согласился Мэрлин, слегка притормаживая перед лестницей, — Но чуть попозже. Видишь ли, я обещал девушкам из гарема, что подвешу его за одно место над воротами башни. Так что пусть уж он там поболтается часик. А дальше делайте, что хотите.

Судя по одобрительному гулу, идея демонам понравилась. Во всяком случае, воплощать ее в жизнь они начали незамедлительно.

Красный жрец, как окрестили его эльфы, вместе с сопровождавшей его гвардией действительно мог податься только на север. Чтобы действовать наверняка, конные лучники проскакали вдоль скал не меньше десяти миль. А затем, растянувшись цепью, неспешно двинулись назад к лагерю. Они напряженно вглядывались в пахучие заросли, иногда спешивались и раздвигали их руками, и к заходу обнаружили первого фалима. Точнее, он сам себя обнаружил. Он кинулся под ноги чуть не наступившей на него лошади, одним ударом кривого ятагана вспорол ей брюхо и смертельно ранил оказавшегося на земле всадника. В него тут же вонзилось сразу три стрелы. Но залитый кровью воин по инерции пробежал еще несколько шагов, метнул свою саблю в другого эльфа, и лишь после этого рухнул и загорелся.

Когда примерно то же самое повторилось на противоположном конце цепи, длинноухие призадумались. Жрец, и правда, выбрал себе в провожатые лучших. Они не собирались умирать просто так, задарма, очертя голову бросаясь на врага или защищая никому не нужный полуразрушенный бастион. Эти нападали только в крайнем случае, не суетились, не выкрикивали бессмысленных ругательств, а каждое их движение было выверенным и точным. Они всерьез надеялись вырваться, и эта безумная надежда придавала им сил.

Завидев вдалеке пламя, к эльфам присоединилось полкогорты демонов. Они предложили с двух сторон поджечь кусты, чтобы выгнать янычар на открытую местность. Эспер, командовавший своими, скрепя сердце согласился, мысленно прощаясь с роскошным можжевельником. Но даже после этого справится с гвардией оказалось нелегко. Зажатые между двух огней, фалимы взбирались на скалы, перепрыгивали пышущие жаром препятствия и сыпали заклятьями, как заправские маги. Конечно, это было самое простое, примитивное колдовство. Но, подкрепленное оружием, и оно, порой, давало эффект. Когда у тебя двоится в глазах, надо еще сообразить, в какого противника выпустить стрелу, в левого или правого.

На равнину пришлось вызывать подмогу. Измочаленные дневным штурмом легионеры и представить не могли, что встретят такой отпор. Заточенные как бритвы сабли янычар на сей раз создавали их мечам и кинжалам очень ощутимую конкуренцию. Так что, несмотря на явный численный перевес в пользу объединенной армии, последняя схватка переросла в настоящее побоище. От напряжения дрожали мышцы, кровь лилась рекой, и раскаленный ветер гулял над трупами. Это была дуэль силы и отчаяния, дуэль без правил и снисхождения к врагу. И сила взяла в ней верх, лишь оплатив победу жизнями сотен солдат.

Теперь, наконец, можно было забыть про фалимов. Их уничтожили всех до одного. Не нашли только Красного жреца. Эльфы предположили, что прежде, чем бежать из крепости, он переоделся и был убит вместе с другими. Навряд ли хитрый и осмотрительный лидер стал бы рисоваться, рассекая между кустами в своем алом одеянии. Версия звучала правдоподобно и была принята. Правда, доказать ее никто не мог. Смешанный с пылью и кровью пепел, разумеется, идентификации не поддавался.

В последних лучах заката павшая крепость фалимов казалась заброшенной и мрачной. Башни, лишившиеся зубцов и кое-где обвалившиеся, больше не радовали глаз, разбитые ворота зияли черной дырой, а трава на холме вокруг была выжжена, залита смолой и усеяна трупами.

Оглянувшись и тяжело вздохнув, Повелитель демонов тронул повод. Его конь заржал, будто разделяя чувства хозяина, и нехотя двинулся к вулкану. Но успел преодолеть лишь половину пути.

Земля вдруг качнулась под ногами, завибрировала и встряхнулась. В следующую секунду по мощеной дорожке запрыгали камешки, что-то глухо стукнуло о бортик оставшегося чуть позади ритуального колодца, и живая изгородь наклонилась под странным углом. А потом равнину покрыл нарастающий низкий гул. Он заставил Мэрлина пригнуться к седлу, чуть не сорвал с него плащ и понесся дальше. Докатившись до горного хребта, голос разбушевавшейся стихии ударил в скалы, отскочил и обрушился на них снова всей мощью своего гнева. Землетрясение не прекращалось почти полчаса.

Когда демон, наконец, успокоил метавшегося под ним коня и поднял голову, он не узнал ландшафта. Гряда за его спиной полностью поменяла очертания. Острые, уходящие к небу пики раскололись, слева на горизонте вздыбилась еще одна серая гора, а на месте утеса, где только что был Портал фалимов, образовалось ущелье шириной в полмили. Оно, похоже, пересекало весь хребет и тянулось до самой зеленой долины.

Но последствия геологического катаклизма были не главным сюрпризом. Куда более неприятно выглядел вулкан. Он исторгал клокочущую лаву, фонтанами бьющую в разные стороны и грозно рычал. Так что демону ничего не оставалось, кроме как отпустить вконец обезумевшего коня и идти навстречу густой шипящей массе, переливавшейся всеми цветами огня и с неприличной быстротой поглощавшей окружающее пространство. И когда они поравнялись, Мэрлин наступил на нее, как наступают на опавшие листья в собственном саду. И, присев, зачерпнул ее в ладони, как зачерпывают воду из чистого ручья. И шептал ей заклинания, как нашептывают сказку на ушко засыпающему ребенку.

К концу второго часа вулкан сменил гнев на милость. Он перестал издавать угрожающие звуки, заметно охладил свой пыл и даже попытался втянуть часть лавы обратно в кратер. Не то, чтобы ему это удалось, но добрая воля, по крайней мере, была продемонстрирована.

Тогда Повелитель встал, отряхнул свой черный плащ и устало побрел обратно к лагерю. Сегодня он одержал двойную победу.

Объединенная армия полностью выполнила свою задачу. Легионеры и эльфийские лучники, пьяные от эмоций и вина, всю ночь вместе праздновали завершение кампании. Они жгли костры, поминали павших товарищей и грезили о скором возвращении в родные места. Проклятая война всем надоела. Хотелось уже очутиться дома, там, за Порталом, где каждого из них кто-то ждал и любил. Весь запас агрессии, ненависти и ярости был исчерпан до дна. Суровые мужчины, так недавно несшие врагу смерть взмахами оружия, сейчас предавались сентиментальным воспоминаниям. Постояв у черты, всегда начинаешь больше ценить простые радости жизни.

В штабную палатку набилось столько народу, что стало трудно повернуться. Тут тоже за что-то пили, кричали, перебивая друг друга, и строили смелые догадки о продвижении по карьерной лестнице. Ходили слухи, что король обещал подписать приказ о повышениях в течение недели.

Хор, отвоевавший себе кусочек пространства в углу, сидел верхом на походном барабане. Он уже выслушал все шутки, связанные с его набегом на гарем, и теперь в унынии рассматривал свою шпагу. Она сослужила ему отличную службу, защитила от заклятий, а в последнем бою приняла на себя одновременный удар сразу трех ятаганов. Разведчик остался невредим, но вот клинок от чрезмерной нагрузки слегка погнулся. И выправить его обычными способами не удавалось.

Повелитель демонов, в сопровождении охраны объезжавший лагерь, заметил мантикра случайно. Он обратил внимание на знакомый профиль, черной тенью выделявшийся с обратной стороны шатра и решил друга разыграть. Осторожно подкравшись, он полоснул по натянутой парусине кинжалом. И тут же почувствовал, как в грудь ему уперлось холодное остриё. Застать Хора врасплох не удалось.

— Знаешь, что бывает за нанесение телесных повреждений царствующей особе? — засмеялся он, отводя шпагу и пролезая в шатер через прорезанную дыру.

— Я тебя задел? — искренне расстроился шпион.

— Нет, конечно. Кроме того, я ж сам этот клинок заговаривал. Он не может причинить мне вреда.

— А выпрямить его получится?

Мэрлин поводил ладонью над лезвием, оживляя искрящиеся письмена.

— Получится. Только это долго. Давай, я его заберу, заодно пару заклинаний поменяю. Так сказать, в соответствии с последними веяниями...

— Ладно, — Хор усмехнулся, отдавая шпагу, — Надеюсь, до следующей войны ты управишься. Кстати, когда снимаемся? Мне лично это место надоело до чертиков. В замке сейчас тепло, сухо, пироги, небось, с курицей...

— Первый легион отправляется завтра в полдень. Ну, а мы к вечеру двинем. За это время как раз завал в ущелье подразберут.

— Там проехать-то можно?

— С трудом, — демон поморщился, — Но пилить прилично. Так что закладывайся на лишние сутки.

Хор кивнул и потянулся.

— Пойду проветрюсь. А то за день так гарью надышался, что башка трещит.

Он покинул шатер через проделанную Повелителем прореху и глянул в направлении ущелья. Небо над ним уже начало потихоньку розоветь. Лагерь, наконец, угомонился и затих, напуганные землетрясением пташки снова зачирикали в лесу, и променад обещал стать приятным.

Разведчик не торопясь двигался по маршруту, освоенному им за предыдущие недели. Он так привык к нему, что почти не обращал внимания на окружающее. Только отметил про себя, что пепелище вместо можжевеловых кустов, черневшее на севере, смотрится жутковато.

Добравшись до обломков утеса, служившего фалимам входом в их Портал, Хор вздохнул и уже собрался, было, повернуть к ручью. И тут его что-то остановило. Это был даже не звук, не шорох, а скорее смутное ощущение постороннего присутствия. Чисто интуитивно шпион обернулся. И ему показалось, что около ближайшей глыбы мелькнула тень. Точнее, он был в этом уверен. Поэтому, быстро пробежав несколько шагов, он присел за последними уцелевшими кустами и на всякий случай нащупал рукоятку кинжала. А в следующую минуту чуть не рассмеялся, мысленно укоряя себя за мнительность.