Жизнь метаморфа

Юный маг сосредоточился и попытался убрать со своего лба значок высокого напряжения. Обычно он почти мгновенно ощущал противостоящую ему силу, мешающую трансформации. Но сейчас всё было не так — препятствующая ему каменная стена превратилась на этот раз в небольшой заборчик из хлипких, наполовину сгнивших планок. Хватило небольшого усилия для того, чтобы столь долго готовившаяся метаморфоза наконец-то произошла — шрам в виде руны Соулу окончательно исчез с лица Эванса.

— Так-так-так... — задумчиво пробормотал помрачневший парень.

Похоже, его предположение подтверждалось, и это не доставляло ему никакой радости. Тяжко вздохнув, Поттер автоматически потянулся к стоявшей на столе чашке. Обнаружив в ней полное отсутствие тонизирующего напитка, Гарри с досадой поморщился и направился к стоявшему в углу кухни шкафчику за туркой. Положив в сосуд молотый кофе и сахар по вкусу, парень поместил его на плиту, внешне ничем не отличавшуюся от обычной, используемой магглами, но работавшей вовсе не на электричестве или газе.

Рассеяно приглядывая за готовящимся напитком, Мальчик-который-выжил размышлял над полученной информацией и всё больше хмурился. Да, конечно, была вероятность того, что воспринятые через ИСС сведения относились вовсе не к тому, о чём он думал или, быть может, просто были неправильно им интерпретированы в беспокоящем его направлении. Однако всё могло обстоять и именно так, как он себе это представлял. И тогда юный маг оказывался в полной... ээ, по уши в неприятностях, в общем.

Наконец, кофе было готово. Перелив его в чашку, Эванс отхлебнул немного и решительно направился в свою комнату. Ему надо было проверить кое-что по книгам.

* * *

Этот день не задался у Берты с самого утра. Сначала она подвернула ногу, споткнувшись о порог ванной. Затем за завтраком опрокинула на свою новую белую блузку баночку с джемом. А потом и вовсе умудрилась опоздать на работу, задумавшись о смысле жизни и проехав три лишние остановки.

В результате её непосредственная начальница Амелия Боунс сделала ей весьма суровый выговор. Девушка потом несколько часов не могла работать, у неё всё валилось из рук — очень уж перенервничала. Когда она всё-таки успокоилась, к ней снова начал приставать Стен Шанпайк, на которого в очередной раз наложили крупный штраф за нарушение статута о секретности. К счастью для кондуктора автобуса "Ночной Рыцарь" нарушение не было особо серьёзным — ну, в конце концов, кто поверит нескольким пьяным магглам утверждавшим, что один парень достал в их присутствии волшебную палочку и заколдовал пивную бутылку таким образом, чтобы напиток не кончался? Вот и дожидался прыщавый молодой человек аудиенции у мадам Боунс, собиравшейся прочитать юному оболтусу лекцию о вреде пьянства. А поскольку делать в приёмной было нечего, он в который уже раз принялся клеиться к Берте, чем изрядно ей надоел.

Когда рабочий день подошёл к концу, секретарша с облегчением вздохнула и направилась к выходу из министерства. Ей хотелось поскорее оказаться дома, где она намеревалась принять долгую расслабляющую ванну. После этого девушка собиралась посидеть перед камином с бокалом красного вина и томиком сонетов Шекспира, чтобы окончательно изгнать из своей памяти все происшествия этого не очень приятного дня.

Но её планам не суждено было сбыться. На самом подходе к дому в неё со спины попало оглушающее заклятие. От стены отделилась ещё мгновение назад абсолютно невидимая фигура. Она подняла ведьму и закинула её на левое плечо, после чего взмахнула зажатой в правой руке палочкой, делая их незримыми. Через пару секунд после этого сама собой открылась сначала калитка дома, где жила чародейка, а затем и входная дверь.

Только оказавшись внутри Барти Крауч-младший, а это был именно он, снял с себя и Берты дезъиллюминационное заклятье. После этого маг развил бурную деятельность. Сначала мужчина привёл колдунью в сознание, а затем, наложив на неё заклятие Подвластия, чтобы она не сопротивлялась, принялся исследовать её сознание с помощью легилименции. Ему нужно было знать о ней и её взаимоотношениях с окружающими как можно больше, чтобы не попасть впросак.

Закончив с этим, волшебник отнёс молодую женщину на второй этаж в её спальню, которую опутал целым ворохом чар сокрытия и защиты от несанкционированного проникновения. После этого он наложил на магичку заклятие, погрузившее её в глубокий, сильно похожий на кому сон. Такой же эффект вызывало зелье Живой Смерти, но у него был ограничен срок действия, и его было довольно сложно сделать. Поэтому Пожиратель предпочёл использовать заклинание — в них он разбирался гораздо лучше, чем в алхимии.

Покончив с этим, Барти срезал у девушки длинную прядь волос, которая незамедлительно была добавлена в Оборотное зелье, перелитое им в небольшую серебряную фляжку.

"Ну что ж" — подумал маг, после приёма этого декокта и довольно болезненной трансформации, — "У меня есть вся ночь, чтобы привыкнуть к новому телу и научиться ходить на шпильках".

На этой мысли чародей скривился. Сама по себе необходимость примерить на себя женское тело его не радовала, а тут ещё это... Крауч тяжко вздохнул, но делать было нечего — на работу Берта носила только такую обувь. Видимо, она возлагала большие надежды на свои внешние данные, чем на рабочие качества. В конце концов, не раз и даже не два в истории человечества представительницы прекрасного пола пользовались своими "естественными преимуществами", и мисс Джоркинс вовсе не считала это зазорным.

* * *

Рассвет застал Гарри в его комнате задумчиво вертящим в пальцах карандаш. Просидев за книгами несколько часов, он пришёл к выводу, что его подозрения были совсем небеспочвенны. И ему это абсолютно не нравилось. Теперь становилось ясно, почему вокруг дома Дурслей была сотворена энергетическая структура кроваво-красного цвета. Скорее всего, это какая-то защитная магия. Кто бы её ни создал, этот человек, судя по всему, пришёл к тем же выводам, что и Эванс — и принял меры. Конечно, это был не лучший выход из ситуации, но тем не менее...

"Выходит" — размышлял Поттер, — "Довольно скоро мне будет угрожать смертельная опасность. Хорошо ещё, что я всё-таки сумел вновь погрузить в камень тот круг в приюте и подчистил воспоминания Карпентеру и Ко. Видимо, это было не проявлением паранойи, а предчувствием. Но как бы там ни было, надо жить настоящим. А это значит, что следует постараться подготовиться к неизбежному".

Помассировав виски, юный маг направился на кухню. Он намеревался перекусить и начать изучать чародейство ещё активней — уже без отвлечений на походы по кинотеатрам и дискотекам с Нимми.

"А жаль..." — перед мысленным взором Гарри мелькнула стройная фигурка девушки, лихо отплясывавшей в одном из её любимых клубов.

Нимфа, кстати, как раз находилась на кухне, когда Поттер туда зашёл.

— Кофе будешь? — поинтересовалась у него девушка.

Эванс молча кивнул, усевшись рядом с молодой женщиной за столом. Та обратила свой взгляд на конфорку, где стояла турка. Под пристальным взглядом юной наяды сосуд поднялся в воздух и неторопливо поплыл к столу, где аккуратно опустился рядом с Мальчиком-который-выжил. Всё также не произнося ни слова, Гарри налил себе бодрящей чёрной жидкости, глубоко вдохнул её аромат и сделал несколько глотков. После этого он серьёзно посмотрел на Нимми и сказал:

— Я крупно влип.

— Да? — девушка вопросительно подняла бровь.

— Ага, — юный маг рассеяно пропустил пальцы через свои волосы, — Ты, конечно, помнишь, что я тебе рассказывал по поводу своего шрама и сновидений, вызванных усилиями его свести?

Нимфадора кивнула.

— Так вот, с того самого момента, как Петунья рассказала мне об обстоятельствах гибели моих родителей, у меня появилось предположение, что появление этого шрама на моём лбу обусловлено именно Смертельным заклятием. А отсюда непосредственно вытекает, что энергетический вампир, тянущий из меня энергию — Вольдеморт. Причём в той или иной мере живой Вольдеморт.

Поттер замолчал, чтобы сделать глоток кофе. Потом продолжил.

— Теперь я в этом уверен. Но что особенно паршиво, Тёмный Лорд предпринял что-то, чтобы вновь стать активным игроком. И я думаю, что в течении года или двух этот гад полностью вернётся к жизни.

— С чего ты это взял? — озабоченно спросила Нимми.

Эванс пересказал ей содержание своего видения. После этого он немного помолчал, давая юной наяде переварить информацию, и продолжил:

— Что же касается рун, то... Кано — знак воплощения. Она может, как просто направить деятельность человека в нужном направлении, так и в буквальном смысле способствовать инкарнации некоей нематериальной сущности. Помимо того, она также может служить наглядной репрезентацией созданных Вольдемортом точек фиксации его активной воли в физическом мире. Ещё можно отметить, что Кано имеет и другой аспект. Она выступает как руна раскрытия. Собственно это связано с тем, что я имею... имел связь с Вольдемортом и потому его замыслы оказались известны мне.

— А Райдо? Ведь, насколько мне помнится, в широком смысле это руна пути.

— Да, и сфера её действия связана с событийным планом бытия. А ещё это знак "завершающего синтеза", но не завершения как такового.

— Вот чёрт! — сказала Нимфадора, — В этой ситуации она не только поможет с созданием физического вместилища, но и сократит насколько возможно "путь" Тёмного Лорда, оградив его от ненужных неприятностей.

— Ага, — невесело подтвердил Гарри и, отхлебнув кофе, добавил, — Полное дерьмо!

— — — — — — — — — — —

[1] Каузальный — событийный.

[2] ИСС — изменённое состояние сознания.

Глава 18. Оправдание Сириуса, amours [1] и Омут Памяти

Я тут ему всё о трансцендентальном:

О фатализме, о жизни, о мистике.

Нет, блин, он хочет, чтоб было завально,

Круто и клёво в кайфовой стилистике!

Хочешь покруче? Ну, ладно — получишь!

Т. Шаов, "Сказки нашего времени"

Сириус испытал ни с чем несравнимое чувство удовлетворения, когда Фадж официально объявил о его невиновности, вернул ему его палочку, находившуюся в хранилище для конфискованных магических предметов, и снял с Бродяги все обвинения, попутно перечислив на счёт древнего и благородного семейства в Гринготтсе кругленькую сумму золотом в качестве компенсации. Конечно, деньги не могли в полной мере возместить "причинённые господину Блэку неудобства", но Корнелиус "надеялся", как он заявил журналистам, что нынешнее руководство министерства сможет если и не исправить то, в чём была повинна предыдущая администрация, то попытается сделать хоть что-то, дабы помочь несправедливо осуждённому волшебнику вновь стать полноценным членом социума.

— Наша текущая задача в этой области состоит даже не в том, чтобы свести подобные явления, подрывающие сами основы жизни нашего общества, к минимуму, а в том, чтобы полностью ликвидировать их и предотвратить возможность повторения подобного в дальнейшем, — заявил репортёрам министр с трибуны в атриуме, в которую ради такого случае был превращён фонтан "Братства магических народов".

Кстати, такое вольное обращение с предметом искусства, коим несомненно являлась данная скульптурно-водная композиция, на взгляд Сириуса, очень хорошо показывало истинное лицо Фаджа. Если этому политику было бы выгодно публично казнить кого-нибудь, он несомненно тоже нашёл бы столь же правильные, возвышенные слова для оправдания своего деяния и получения поддержки электората. Так что Бродяге оставалось только радоваться собственной предусмотрительности и тому, что Корнелиус не счёл его угрозой для своего рейтинга. Потому что если бы это произошло, то не Питер лишился бы души в судебном зале министерства, а он сам.

И сейчас его пускающее слюни тело лежало бы в одной из маггловских больниц, дожидаясь того мгновения, когда будет оглашено завещание погрузившегося в коматозное состояние "господина Блэка". Из коего несомненно выяснится, что вышепоименованный, будучи весьма решительным и резким человеком, в документе выражающем его последнюю волю, чётко указал, что в случае возникновения подобной ситуации он должен быть отключён от аппаратов жизнеобеспечения и предан земле.

Представив это, Нюхалз содрогнулся. Только сейчас, глядя на человека, возглавлявшего правительство волшебной Британии, Сириус полностью осознал, насколько близок он был к тому, чтобы его отдали на растерзание пожирателям душ. Ещё больше чародея ужасала при этом мысль, что радующиеся оправданию Бродяги люди в другой ситуации с не меньшей весельем приветствовали бы его кончину.

Причём это была бы не просто гибель, а полное уничтожение, та самая наполовину мифическая вторая смерть, что упоминалась в христианском "Откровении Святого Иоанна Богослова". Блэк зябко поёжился, пытаясь прогнать осыпавшие морозом мысли, но они не спешили уходить.

И это было вполне понятно, ведь осмысление того, что твою бессмертную душу могут попросту высосать из тела, как пьяница выпивает бутылку вина, не добавляло спокойствия и уверенности в будущем. В конце концов, даже правительство не могло честно заявить, что полностью контролирует дементоров. Вдобавок не существовало никакого метода уничтожения проклятых созданий. Всё, на что волшебники сподобились за века сосуществования со стражами Азкабана, было заклинание Патронуса, всего лишь отгоняющее дьявольских созданий.

И у этого заклятья было довольно много всяких "но", мешающих его распространению. Главным среди этих минусов было то, что данный магический приём сжирал бездну энергии. Поэтому большая часть колдунов просто не могла им воспользоваться. Всё на что их хватало, был едва видный серебристый туман, неспособный произвести никакого действия, кроме как ослабить самого мага. Ещё одним моментом, усложняющим использование данного чародейства в случае реальной опасности, был источник силы, с помощью которого заклинание наполнялось энергией.

Это были положительные эмоции. Те самые, которые данный вид нежити подавлял одним своим присутствием в первую очередь. Что и говорить, это сводило круг людей, способных применять Патронус, до нескольких десятков. Немногие настолько хорошо контролировали свою психику, что могли хоть как-то сопротивляться такому ментальному воздействию.

В итоге, картина получалась довольно жуткая. Стоило дементорам "сорваться с цепи" и всё — от трёхтысячного населения магического сообщества осталось бы при самом удачном стечении обстоятельств лишь несколько сотен человек. По сути, эти существа были угрозой для волшебников как для вида. И если бы их было хоть немного больше, они бы уже наверняка расправились с магами.

Этого не произошло до сих пор потому, что чародеи древности позаботились наложить заклятья, не дающие им размножаться. Как это было достигнуто, сейчас уже никто не помнил — ведь у друидов, занимавшихся этим, существовало странное табу на запись знаний. Тем не менее, учитывая, что кельтские жрецы вовсю использовали человеческие жертвоприношения, многие видные чаровники считали, что и мешавшее репродукции нежити волшебство было основано на магии крови.