Гарри Поттер и случайности

— А если у тебя настойчиво спросят где почтовый ящик?

— А откуда они про него узнают? Скорее спросят, знаю ли я где пленники? И я совершенно искренне отвечу — нет, не знаю.

— "А кто знает?"

— "Никто"... Догадаешься ли ты спросить "Есть ли у кого-любо возможность узнать?"

— Быстро — нет. Надо суметь задать правильный вопрос. Оборотка, веритасерум, даже империо не помогут.

— Но даже при правильном вопросе можно сохранить тайну. Как пример, я не знаю, где сейчас мои родители, и получить сведения об этом для меня — целый процесс. Я могу рассказать под пытками или под принуждением как начать, но все шаги сработают только с моим личным участием. Нужна я и мои изо всех сил работающие мозги, не заторможенные и не задурманенные. Улавливаешь?

— Угу, — Гарри понял, почему Гермиона обходится без подробностей.

— Это я не сама полностью придумала. Идею, что защита действует лучше, когда о ней знают, но без подробностей, я позаимствовала у профессора Дамблдора... Вспомни, ЧТО мы говорили про защиту твоей матери?

— Иногда твоя хитрость сделала бы честь Слизерину.

— Вообще, если попадётся один из нас, тогда надо тянуть время, в надежде, что другой успеет "позаботиться" об этой проблеме до раскрытия тайны. Я тебе потом поподробнее расскажу про механику конспирации.

— Потом так потом. Но жестоко...

— Рационально. А если всё происходит в бою и утащить с собой поверженного врага невозможно, то надо просто остановить ему сердце. Мы не убиваем окончательно, а оставляем его сообщникам шанс спасти своего. Если же они предпочтут не спасать, а воевать с нами дальше — их выбор. Можно, конечно, использовать яд или вредоносное зелье, но не лежит у меня душа к отравительству. Особенно в условиях нехватки времени.

— У меня тоже, да и самим можно травануться, твоя ода конфундусу впечатляет.

— Тебе стоит больше опасаться банальной ошибки по причине раздолбайства. И всё равно надо думать, вдруг найдётся способ получше. А пока — хватит об этом, драка для нас — крайний случай. Мы же только что говорили про оружие.

— Это ты к чему?

— Нам нельзя зацикливаться на бое и на любой специализации вообще. Стычка — риск неприемлемых для нас потерь. Слишком много стоит на кону, чтобы поддаваться порывам в стиле "да мы их одной левой!" Из нас троих только ты что-то представляешь из себя в открытом бою. И ни резервов, ни тыла.

— Будем убегать и прятаться?

— Да, и мне не стыдно. Если бой не помогает в нашей главной задаче — лучше не геройствовать, а сбегать. Только предсказуемо друг для друга. Стараться аппарировать совместно, поодиночке — только в крайнем случае и заранее зная место встречи.

— А если разделимся и невозможно будет встретиться сразу? Нельзя же приводить с собой погоню или слежку. Как нам безопасно встретиться потом? Галеоны с протеевыми чарами, которые ты для АД делала?

— Лучше что-то иное. Я недавно прочитала про возможности слежки за носителями таких галеонов, если получить на руки хотя бы один из группы. Или суметь скопировать чары с него. Рон наверняка захочет оставить такой родителям. Дальше надо? Надёжнее будут подшаманенный в стиле мистера Уизли сотовый телефон. У каждого. И запасной в тайнике, на случай утери первого. Но ты тоже попробуй придумать свой вариант, а я продолжу про бегство. Если аппарация невозможна, и нельзя быстро снять антиаппарационные чары, то будем улетать на добытых тобой мётлах. Или... Накинь-ка полностью свою мантию-невидимку и смотри на меня.

Гермиона встала и, вынув палочку, сказала:

— Гоменум ревелио... — И спустя полминуты: — Гоменум ревелио специалис.

После паузы она попросила Гарри подняться на метле под потолок, со сдвигом. И опять сказала "гоменум ревелио", и тут же чуть поменяла направление взгляда прямо на местоположение парня.

— Всё, последний раз я заметила твои ноги. Можешь возвращаться... Это заклинание определения человека, даёт возможность видеть фигуры людей сквозь любые препятствия, если в них нет специальной защиты от этого заклинания, — пояснила она в ответ на вопрошающий взгляд Гарри. — Твоя фамильная мантия защищает, но только сверху или сбоку, снизу можно заметить.

— Капюшон, значит, зачарован специально, а подол — нет.

— Специальная версия заклинания видит под мантиями-невидимками, под чарами скрыта. И даже самотрансфигурация не скроет.

— А почему тогда Дамблдор превратившегося в кресло Слизнорта не определил?

— Почему ты решил, что не определил? Только потому, что он об этом не сказал?.. Но даже если и не использовал никаких заклинаний в тот раз, то по простой причине, которую ты так и не осознал, хоть и слышал мои слова про директора и тебя. Он очень часто пренебрегал эффективностью по разным причинам, в том числе ради уроков остальным. Ты можешь не знать приличествующую случаю магию, но мозги должны работать всегда. А само заклинание в таком простом виде — новое, ему меньше года, хотя его более сложные прототипы встроены в карту Мародёров и в глаз Хмури. Тут произошло редкое исключений, когда Министерство не облажалось, а сделало владение им, правда в простейшей версии, обязательным для всех работников. Я тоже освоила.

— Значит не стоит прятаться в мою мантию, если враг где-то внизу.

— Похоже... Давай повтори, но ноги подожми, — после повтора поиска в двух версиях она скомандовала. — Пожелай, чтобы тебя не нашла никакая магия...

Гарри успел спуститься и спрятать мантию, а Гермиона всё ещё стояла с отсутствующим видом.

— Да уж, твоё наследство — это что-то с чем-то! Меняет уровень скрытности по желанию прячущегося.

— То есть если я захочу, то меня под ней никакая магия не обнаружит? Ей, как метлой, можно мысленно управлять?

— Да на первый вопрос... С метлами, получается, я "пролетела"?..

— А ты, что, только руками-ногами ими рулишь?

— Увы мне, живёшь, учишься как проклятая, а всё равно такие проколы в элементарном... Ладно, потом проверишь меня — вдруг только ты можешь ею так управлять? Потом проверю тебя вместе с Роном под ней. Достаточно ли желания одного, чтобы скрыть двоих.

— Слушай, а может нам портключи добыть и пользоваться там, где нельзя аппарировать?

— В отличие от аппарации, портключ всегда настроен из одного конкретного места в другое, тоже конкретное. Это как разница между заклинанием, наложенным на предмет, когда условия и возможности применения жёстко прописаны, и использованием того же колдовства "на лету", палочкой, с подгонкой его намерением волшебника под сиюсекундные условия. Созданный по одобренным Министерством правилам портключ деактивируются, если унести его с места, где он создан и должен сработать. Также в нём заложено ограничение по годности — обычно не более суток. Самоделка, если ты унёс её с места старта на милю, отправит тебя со сдвигом на ту же милю от точки назначения. А там вполне может быть холмик, стена, дерево. Да просто примерно в половине случаев уровень земли будет выше — и всё, крышка. В второй половине возможностей придётся падать с неизвестной высоты в неизвестном месте.

Почему-то именно эта фраза срезонировала в душе Гарри.

— Странно, а как же кубок-портключ переносил меня с кладбища после третьего задания? Там я не соблюдал никакого места. И почему он, кстати, всё-таки отправил меня с кладбища к трибуне судей, если Крауч-младший заменил там место назначения?

— Ну вот, всего через пару лет жираф заметил, что его задница попала в переделку, и заинтересовался — как? Поздновато.

— О, снизойди ко мне, презренному-у-у.

— Так уж и быть. Крауч, или Хмури по его приказу, чтобы не спалиться раньше времени от случайной проверки, не заменил в портключе пункт назначения, а внедрил туда промежуточный — кладбище. А места срабатывания и приёма — это не квадратный фут, а некие площадки, образы которых "прописывает" создатель портключа. При покидании области старта рвётся или стирается соединение с финишем, и портключ становится просто предметом. В твоём случае, после отключения площадки в центре лабиринта, в нём остались активными два связанных образа — кладбище и место перед трибуной стадиона. Поэтому кубок остался портключом. Такого никогда не делают — и незаконно, и рискованно. Тебе повезло, что призраки откуда-то узнали состояние артефакта.

— Тогда можно сделать портключ, чтобы перемещал нас на милю или две вертикально вверх, это точно за пределами любого подавителя аппарации. А там уже сразу аппарировать куда надо.

— Это ты здорово придумал, но перебил и не дал мне закончить. Есть ещё более продвинутая и жутко сложная версия портключа — мгновенно создающийся портал на маяк. Как делает Ночной Рыцарь. Но самое главное, увы, все мои знания — теоретические, я не умею их создавать.

— Как так? Чтобы ты, и не выучила?

— Портключей нет в программе школы, как и среди доступных книг, по простой причине — Министерство держит монополию на их продажу. Создавать их официально могут только уполномоченные чиновники, его делают в месте старта и обязательно регистрируют. А ещё они могут в любой момент превратить заклинанием все портключи в некоторой окрестности в обычные предметы, причём со вспышкой и звуком. Так они охраняют свою монополию. Иметь при себе готовый к срабатыванию неавторизованный и очень легко обнаружимый портключ — вероятность в любой момент вступить в конфликт с властью на явно слабой позиции. Как видишь, доверять портключам не стоит. Это даже если не касаться условий срабатывания, которые могут сложиться вполне случайно. Например, если ключ — слово. Или движение. Конечно, в Ордене есть умельцы, тот же Хмури, но...

— Вряд ли кто из них захочет нас просветить.

— Предсказываю, если ты попросишь, начнут придумывать отговорки, ссылаться на сложность, отсутствие времени, неуместность и прочее, прочее...

— Получается хуже, чем в маггловском мире, там обычным людям только оружие запрещают, а у нас даже за применение средства спасения объявят преступником. Притом бандитам — раздолье, спокойно пользуйся чем угодно.

— Увы, большинство власть предержащих имеют уголовные секреты и наклонности, поэтому они ради собственной безответственности меняют законы в пользу криминала.

— В волшебном мире тоже?

— Гарри-Гарри, Дамблдор застил тебе глаза, но он — исключение, положение политической фигуры ему фактически навязали из-за возникшей после его победы над Гриндевальдом популярности в обществе. А другие? Тебе известны два главных человека в иерархии Министерства — Фадж и Амбридж, оба наслаждаются, пытая. По сути они — убийцы, раз отдают приказы дементорам убивать по собственной прихоти. Как ты думаешь, их подчинённые в подавляющем большинстве — образцы беззаветного служения народу и всеобщему благу?

— Вряд ли, — вздохнул Гарри и тут же вскинулся. — А мистер Уизли?

— Поэтому он всю жизнь — мелкий чиновник. Раз он такое не поддерживает, то его и не двигают ближе к власти. Был бы он на должности повыше, мог бы разделить судьбу Амелии Боунс.

— Ну, там же сам Волдеморт участвовал.

— Угу, а защита её жилья была вся сделана по министерским лекалам и под их же контролем. Удивительно, но больше никто из Министерства не погиб, хотя систему защиты не меняли.

— Хочешь сказать, что её слили свои?

— В том числе и поэтому я говорила, что даже при искреннем нашем сотрудничестве в деле борьбы с Тёмным Лордом предательство со стороны Министерства неизбежно. Им даже не нужны агенты в Министерстве, при общей бесхребетности достаточно надавить на нужного человека, как Малфой-старший на попечительский совет на втором курсе.

— Ты навела меня на мысль. Год назад, до и особенно после гибели Сириуса я был зол на Министерство, Орден, Дамблдора. Кроме тебя с Роном и остальных из Армии. До такой степени, что подумывал вообще сбежать, и будь жив Сириус, точно попытался бы его уговорить.

— Вряд ли удачно, дипломат из тебя, как из... Фиговый, короче.

— Неважно. И как сейчас я вижу, очень странно смотрится моё внутреннее примирение с Дамблдором сразу, как я попал к Дурслям. Не может ли это быть одним из конфундусов?

— Знаешь, очень похоже. Конфундус на отвлечение твоего желания найти помощь в Министерстве или у кого-то ещё неизвестного. Ты сильно тянулся ко мне — полная противоположность пятому курсу. А я старалась держать тебя на расстоянии и ни разу ничего конструктивного не посоветовала относительно твоих увлечений книгой или слежкой за Малфоем. Только автор конфундуса вряд ли Дамблдор. Он наверняка рассказал в общих чертах на собрании Ордена о разговоре с тобой и высказал опасения насчёт твоего состояния и возможного поведения. Вот кто-то и решил обезопаситься.

— Проверить никак?

— Этот, раз ты о нём смог подумать, уже не существует. Но я тебя проверю на все известные мне следящие чары.

— А если просто сбросить всё на меня наложенное?

— Финита действует только на простые чары. Это раз.

— Точно, левикорпус.

— Кроме того, отменяется не магия, а её последствия, в которых активной магии нет ни капли. И если ты не знаешь какие это следы и как их определять, то ничего не найдёшь, и твоё намерение отменить пройдёт мимо цели. Либо сработает в стиле... — Гермиона явно ждала продолжения от него, и Гарри вспомнил их разговор об исцелении неграмотной магией накануне.

— Лечения сотрясения мозга удалением этого мозга.

— Вот, ты сам всё понял. Отменишь что-то медицинское и загнешься. А если слежка есть — надо понять кто автор, и не насторожить наблюдателя. Правда, ничего явного я не заметила, вот и не буду спешить. У нас с тобой тут что? Заговор и конспирация...

— Слушай, ты упоминала, а мне стало интересно: бред так бред. Когда раздолбай или даже дурак может выиграть войну?

— Ну-у... Разве что в качестве разминки... Случайно, все схватки проигрывал, а потом — раз, и противник случайно упал и свернул себе шею. Или в него попало его же собственное отражённое заклинание.

— Мда, это ещё дожить надо.

— Как раз доживать в этом варианте необязательно.

— А ещё как?

— Если все противники будут ещё глупее. Подходит для нас?

— Вряд ли, и даже так они могут нас толпой запинать. Сила есть — ума не надо.

— Можно победить, если враг в тайне от тебя играет в поддавки, если он на самом деле хочет или обязан проиграть.

— Не верится.

— А зря, нет ничего невозможного. Особенно в мире магии. Но и в обычном мире эта возможность может обеспечиваться наличием могущественных сил, которые могут заставить врага поступать вопреки желанию победить.

— И кто же может оказаться нашим благодетелем?

— Чем тебе не нравится Дамблдор? Если из-за пророчества любое его прямое причинением вреда Риддлу было обречено на неудачу, то неявное воздействие вполне в рамках дозволенного.

— А как же тогда их поединок в атриуме?

— Только подтверждает. Не собирался наш директор сам одерживать победу — лишь защитить тебя, а при удаче задержать врага и предъявить его публике.

— Как вообще уничтожать крестражи? — внезапно даже для себя спросил Гарри и тут же пожалел, потому что если кто и должен был знать об этом, то это он сам. Вот только ему за всё время общения с Дамблдором даже не пришло в голову задать этот вопрос. Но откуда взяться такой привычке, если ни разу в разговорах с покойным директором Гарри не смог настоять на непременном разъяснении даже самого на тот момент важного для него. Права Гермиона, ох как права! — Извини.