Папандокс, или Два на восемь

— Значит ты, дедушка, пока будешь с нами призраком? — снова тихо спросила Света.

— Побуду еще малость, — сварливо и с вызовом отозвался дедок.

— Это хорошо, а то мы же с братом ничего в замке не знаем, — неуверенно улыбнулась девушка.

— Ага-ага! Призрак-проводник — это клево! — азартно потер руки восторженный Дениска, а Светка еще разок улыбнулась, потом резко до синевы побледнела и тихо упала в обморок.

Глава 14. Особенности божественной медицины и архитектуры

Дядюшка успел подхватить племяшку над самым полом, не дав изменить форму носа приложением к твердой поверхности. Дэн виновато поник. Увлекшись игрой, парень совсем не обратил внимания на состояние сестры и поймать вряд ли смог. Худенькая-то худенькая, так и сам Денис хлипковат для экстренной ловли обморочных девиц. Не то что дядюшка, вроде и жилистый, а не тощий. Как в ночь знакомства с легкостью обоих племянников на своем хребте волок вприпрыжку, даже не вспотел!

— Что с внучкой? — тут же всполошился призрак, легко входя в непривычное амплуа заботливого дедушки. Все-таки не часто его прежде дедой называли, вернее, вообще никогда до этого дня, а уж чтоб посмотреть так ласково...

В кабинет без зова шагнула бдительная Бельташ, отобрала бессознательное тельце у Ригета и невозмутимо объяснила:

— Всему виной спертый воздух в кабинете и накопившаяся усталость с дороги. Такое порой бывает у хрупких девушек. Ей нужно прилечь. Попробую помочь.

— Да-да, конечно, — закудахтал призрачный дедушка, давая совет. — Отнеси ее в соседнюю комнату, там хороший диван поставлен.

Очнулась Светка от коротких и методичных прохладных прикосновений к вискам, переносице, ушам, лбу, чем-то похожих на китайский точечный массаж. Она лежала на широком и низком кожаном диване. Рядом сидела, подогнув ноги, Бельташ. Первым делом, сурово сдвинув пшеничные брови, рыцарь спросила:

— У тебя лунные дни?

— Еще нет, завтра-послезавтра. У меня за день-два до начала спазмы иногда случаются, ничего не болит особо, но как накатит, холодный озноб, дрожь. До обморока обычно не доходило. Я спазмолитик заранее пью, а тут ничего под рукой не оказалось, и как быть не знаю. Вокруг одни мужчины, попросить некого, — смущенно призналась Света, пожав плечами. Она сама села на диване, подогнув ноги.

— Ты — жрица Алхой, исцели себя, — посоветовала рыцарь.

— Как? Это же не рана и не ушиб.

Бельшаш полуприкрыла глаза, как делала каждый раз, окунаясь в воспоминания, и продолжила:

— Раньше жрицам было достаточно молитвы богине, чтобы разорвать лунную связь до той поры, пока они не пожелают продлить род.

— Молитва? Я не знаю молитв, — понуро пожаловалась Светка, здесь и сейчас готовая выучить любую, самую длинную, хоть десять, только бы помогло справиться с настоящими и неуклонно надвигающимися неприятностями. Как и какие она будет искать прокладки в пустом, холодном замке, где подмываться? Мысли о грядущих неудобствах накатывали волной истерики.

— Руки на живот, пальцы раскрыты листом каштана. Повторяй! — решительно скомандовала Бельташ, не давая начаться слезоразливу.

Светка хлопнула растопыренные пятерни на тощее пузико и заговорила в унисон с рыцарем смерти:

— Алхой, мать всего живого, покровительница, защитница, целительница, обрати на меня свой благосклонный взор! Знаю, так тобой заповедано, но прошу о милости и участии, ибо дела мои лишь во славу твою вершатся. Позволь выйти ненадолго из вечного круга, сужденного каждой женщине. Вновь в него возвращусь я по первому слову твоему, иль сама ступлю, когда настанет черед продолжить род. Помоги же, великая и милостивая!..

Слово в слово повторяла Светлана за Бельташ молитву, которая и молитвой по сути не являлась, скорее вежливой устной просьбой о временной приостановке женского цикла. И с каждым словом все сильнее девушка погружалась в странное ощущение теплого пушистого и при этом невесомого покрывала, окутывающего ее с головы до ног. Появилось чувство покоя и защищенности. Такое, наверное, испытывают дети в утробе матери, потому столь громко кричат, когда их выпихивают на свет. Слова лились, значение каждого утратилось, остался лишь общий смысл и цель — просьба о помощи. Время застыло или тоже потеряло значение, только мягкий покой и уют заполняли все вокруг.

Три раза произнесла девушка вслед за терпеливой рыцаршей нужные слова, ощущая, как с каждым повтором все меньше тянет и скручивает мышцы, как перестают кружиться перед глазами черные мушки и стучать молоточки в висках, как высыхает холодный пот. Окончив троекратную декламацию, Бельташ замолчала и вопросительно вздернула бровь.

— Кажется, помогло, спасибо громадное, — возвращаясь в реальный мир, облегченно вздохнула Светка и тут же обеспокоилась:

— Сильно я брата и дядю напугала?

— Нет, я объяснила твой обморок духотой и усталостью, — отмахнулась рыцарь смерти, одним движением вздымаясь на ноги и протягивая руку жрице, чтобы помочь встать и ей.

— Ой, спасибо еще раз, — Светка слегка покраснела, испытывая вполне закономерную неловкость перед малознакомыми людьми и призраком в придачу. Да что малознакомые, она и Дениски стеснялась, никогда не хотела, чтобы брат обратил внимание на интимные девичьи проблемы. Он, впрочем, обычно и не обращал, занятый своими делами. Один раз пачку прокладок в коридоре увидел нераспечатанную, в руках повертел, ляпнул глубокомысленно про синюю водичку и мигом выбросил из головы, помчавшись на сигнал игрушки с компа.

— К чему благодарности? Ты — жрица моего бога, ты — надежда Вархета, помочь тебе, пусть и в малости, — мое предназначение, — спокойно, не равнодушно, но без надрыва и патетики, растолковала Бельташ так, будто читала на память инструкцию или устав. Или хотела выставить свою помощь именно в таком виде, чтобы Света не испытывала неловкости перед благодетельницей.

В ответ на этот спич у девушки совсем не возвышенно забурчало в животе. Самым забавным стало то, что живот вроде как мертвой рыцарши откликнулся согласным рыком, и та с вполне доброжелательной усмешкой предложила:

— Пойдем, поищем остальных. Пока ты приходила в себя, день за полдень перевалил, уверена, мужчины успели озаботиться обедом!

— Только для начала найдем место, где можно вымыть руки и умыться, — Светка несмело улыбнулась в ответ.

Если бы не добрый совет и наставления Бельташ, девушке пришлось бы мучиться не меньше трех дней. Полной веры в то, что удастся избежать очевидных последствий, у Светы не было, но, едва ушло недомогание, попаданка стала мыслить позитивно. В конце концов, неужто в замке не найдется кучки старых тряпок и таза с водой? Прокипятить — будут стерильными. Все решаемо, если не вешать нос!

Пожалуй, стоит взять пример с дедушки, понятное дело не по части убийства родственников, а в умении не сдаваться и искать выход, даже если кажется, что выхода нет и быть не может. После жестоких откровений Света зауважала силу духа дира Итната. Злиться ей на него, в отличие от Ригета, было вовсе не за что. Покойного дядю алкоголика, свернувшего шею, она и вовсе не знала, зато знала на примерах телепередач, как пустеют квартиры наркоманов и деградировавших пьяниц, какую боль причиняют они родным. Да, старик совершил преступление, но он защищал себя и свои земли, которые желал сохранить для достойных наследников. К тому же только благодаря подстроенному побегу мамы Света и Денис вообще смогли родиться. Потому, пусть дедушку Итната судят здешние боги, если вернутся, а Света ему только спасибо скажет.

Еще можно было, конечно, всерьез обидеться на деда за собственное попадание в чужой мир. Так ведь старик, составляя завещание, не знал, где скрывается беглянка Лимей и к каким последствиям может привести его закономерное желание проститься с дочерью.

Светлана пожалела одинокого старикана и собралась общаться с ним так, как если бы перед ней был живой дедушка. В конце концов, призрак — это не страшно и самое главное вполне гигиенично. От него не пахнет мертвечиной, как от поднимаемых Дениской зомби, и никакой грязи и пыли нет.

С такими светлыми (когда минует боль, мир вообще кажется чистым и радостным, словно отмытым дождем и подкрашенным радугой) мыслями Светка тщательно вымыла руки в маленькой раковине. Ура, в замке есть водопровод! Пусть лишь с холодной водой. Кажется, частично магический, но девушке было все равно какой. Главное работает. Дениска как-то про шуточную заповедь программистов ей говорил: 'Работает — не трогай!'. Вот Света и не собиралась, только задумалась — если дядюшка маг, не сможет ли он еще и обеспечивать, хотя бы изредка, подогрев ванны. Если файерболами кидается, то что ему стоит? На подогрев воды мощности точно поменьше надо.

Так, в мечтах о полноценной ванной, Света вышла вместе с Бельташ, взявшей на себя роль проводника, в небольшой зал на первом этаже. То ли рыцарь смерти чуяла живых, то ли банально обладала более острым, чем ее живая спутница, слухом, но двигалась уверенно. Все обитатели замка, кроме Валта и резвящихся во дворе псов, тихо беседовали за большим столом. Призрак Итнат восседал в общем кругу на отдельном стуле. И пусть нужды в сидении мертвому не было, проявленное уважение дед явно оценил. Вид ныне Итнат имел важный и вполне благообразный, лишь отдаленно напоминавший брызгающее слюной недоразумение, каковым предстал перед родными в кабинете.

Небольшие, кажется, серебряные, кубки с разбавленным водой вином явственно указывали, что проверка замка по части открытых дверей прошла успешно. На кухне и в подвале новые хозяева побывали и позаимствовали там посуду, пару кувшинов и хороший окорок, от которого исходил умопомрачительный аромат копчености. Не комплексный обед из пяти блюд, зато хорошая закуска под разговор.

Порозовевшая физиономия Светы и ее вполне бодрый вид успокоили дядюшку с дедом в достаточной мере, чтобы не донимать девушку щекотливыми вопросами. Припозднившимся дамам откромсали по изрядной порции мяса на тарелки и налили винца. Кисленькое да еще сильно разбавленное водой, оно освежало не хуже компота. Мясо вообще казалось с виду таким, какого и за праздничным столом девушка не едала.

— Повар у меня хорошим был. Уж на что я в последние годы вкуса еды почти не чуял, и то умудрялся аппетит пробудить, — ностальгически вздохнул старый владелец замка, чуть ли не с умилением наблюдая за тем, как кушает внучка. Нерпат, не раз составлявший старику компанию за едой, согласно загудел.

— Знаю, — согласился Ригет. — У меня с диром Валепом уговорено, как только я вступлю в права наследования, прибудет в замок, чтобы занять прежнюю должность. Он пока у управляющего в доме, как и остальные слуги, из тех, кто места нового не стал искать. Все у него пока проживают.

Старик хмыкнул, но взглянул на сына с явной гордостью, довольный подобной предусмотрительностью.

— Погодите, вы хотите сказать, что окорок из замка? Какой у него срок годности? — забеспокоилась девушка, застыв с занесенным над блюдом ножом.

— Магия! — расплылся в блаженной улыбке Дениска. — Там, в подвале, не просто прохладно и темно, еще какие-то чары хранения на двух булыжниках с иероглифами, или чем-то вроде иероглифов. Дядя сказал, это дийские письмена, которые маги учат, как наши медики латынь. В общем, пара древних булыжников заменяет один холодильник размером с комнату. Ешь смело, ничего не протухло!

Светка, убедившаяся на практике в существовании магии, все равно еще раз обнюхала кусок мяса (а вдруг оно протухло до того, как попасть в магический холодильник?), но никакой характерной кислинки не уловила. В нос шибал лишь восхитительный аромат мясных деликатесов, вызвавший новую руладу в животе. Решившись, девушка откусила очередной кусок нежной, просто тающей во рту вкуснятины и принялась жевать.

— Ты как, Свет, больше в обморок падать не собираешься, оклемалась? — запросто справился Дэн. Порой братец вел себя совершенно бесцеремонно, будто со смыслом слова 'тактичность' не знакомился даже в словаре.

— Не собираюсь. Бельташ мне здорово помогла массажем и советом, — задумчиво качнула головой Светлана и все-таки не утерпела, спросила у дядюшки сразу:

— Дядя Ригет, магия холодильная есть, а воду где-нибудь в замке греют?

— Узнаю неженку Лимей, — усмехнулся дядюшка под счастливое хихиканье старого Итната. — Умывальня на втором этаже, в комнатах твоей матушки с большим горячим камнем. Остальные малыми обходились или вовсе холодной водой.

'Если вообще мылись', — продолжила мысль девушка, с упреком разглядывая темные кромки под ногтями у брата и дядюшки. Но устраивать разборки прямо за столом не стала. Лишь поблагодарила за обещание показать комнаты мамы и вернулась к еде, которой едва не подавилась от очередных слов любимого брата.

— Нам с тобой, сестренка, в подземелье ночью, если завал разберут, еще топать. Валт с приказом нового барона Кергот в деревню за людьми поехал. Туда тоже часть людей из замка после заклятья запорного ушла. Крепких мужиков привезет, чтоб завал помогли разобрать. Скоро вернуться должен.

— В нижней кладовой шкуры харгов лежат. Магией ночью в храме не обогреться будет. Возьмите, чтоб на каменный пол бросить, а не то до утра точно окоченеете, — весьма кстати припомнил и посоветовал дедушка, озаботившись здоровьем и репродуктивными возможностями внучат.

— Пасиб, дед, — промычал с полным ртом Дениска.

— Драть бы тебя на конюшне за твои манеры и дерзости, неслух, — беззлобно огрызнулся призрачный старик.

— Детей нельзя бить, это непедагогично, — наставительно воздел нож с наколотым на него кусом окорока парень.

— Это кто такую глупость сказал? — до глубины души удивился призрак.

— Этому сейчас всех учителей и воспитателей у нас учат, — охотно объяснил Дениска. — Хоть Светку спросите, это по ее части!

— Учат, — подтвердила девушка.

— И что у вас вырастает после этого? — заинтересовался жрец, только сейчас в застольной беседе с призраком и старым другом толком уразумевший, откуда взялись детки беглянки Лимей.

— По-разному, как, наверное, и везде, — признала девушка.

— Теперь понятно, откуда ты такой взялся, — покосившись на племянника, протянул дядюшка, осененный внезапным пониманием причин и истоков.

— Такой замечательный? — с готовностью уточнил Дениска.

— Вот-вот, — хмыкнул Ригет, уже почти смирившийся с наличием беспечного смешливого хулигана в качестве племянника.

А Света попробовала объяснить взрослым вархетцам, прожившим жизнь в совсем иной среде и по иным законам, принципы воспитания, которым учили ее: — Считается, что применяя силу, учитель расписывается в собственном бессилии и недостатке терпения, в неспособности воспитать и обучить своим талантом и примером. Да, порой дети могут сердить своими проделками, но ни один ребенок не просил, чтобы его рожали. Они будут такими, какими будут, а не такими, какими мы хотим их видеть, и не такими, как были мы. Если это принять, общение станет радостью.

— Девочка, тебе сколько лет? — неожиданно нахмурился призрак.

— Двадцать четыре, а что? — честно ответила Света, еще не вошедшая в ту пору, когда женщина склонна скрывать свой возраст. Зато она чуть-чуть комплексовала из-за худосочного телосложения, которое папа называл теловычитанием, и невысокого роста категории 'метр в прыжке'. Сколько ни ела морковки, капусты и ни висела на турниках сосиской — ничего не помогало.