Тайна третьей невесты

— Те двое?.. — отрывисто спросил Грифон.

— Нет, это другое. С ними всё ясно. Был кто-то еще. Расскажи нам, Гара-Тесса, — произнес старик, — обо всём, что с тобой случилось. Не спеши. Постарайся не упустить ни малейшей детали. И не бойся. Нечего бояться, когда вот он рядом.

— Когда мы оба рядом, — улыбнулся Грифон. — Первый меч королевства и лучший чародей в мире — сама посуди, осмелится ли кто-нибудь навредить тебе в нашем присутствии?

— Мальчик прибедняется, — проворчал Инна-Ро.

— То есть против именования лучшим в мире чародеем ты не возражаешь?

— С чего бы мне отказываться от заслуженного звания? — усмехнулся старик. — Так вот, он и сам недурно колдует, и если бы не его леность и склонность к праздным забавам, мог бы превзойти старого учителя! С его-то происхождением...

Тот приложил палец к губам, и старик умолк с недовольным видом.

— Не могу же я разорваться, — сказал Грифон примирительно. — Занятия колдовством требуют полной отдачи, и я бы рад учиться усерднее, да только других дел никто с меня не снимал и не снимет.

— Пока не женишься и не обзаведешься наследниками.

— Свадьба не за горами, а наследников придется еще подождать, а потом воспитать и обучить, чтобы можно было спихнуть на них хотя бы рутину! Сам посуди, на это уйдет самое меньшее дюжина лет! И супруга тоже далеко не сразу разберется, что к чему в наших краях...

— А я тебе говорил — бери жену из соотечественниц. Мало ли при дворе достойных девушек... Нет, захотелось иноземную диву!

— Но это выгодный союз, и ты это подтвердил! Мне напомнить? Ты мне об этом писал, а я подобные письма не уничтожаю... как раз на такой случай.

— Ты опять уводишь разговор в сторону, — пожурил его старик и кивнул мне. — Говори, девушка. Мы слушаем.

Я помолчала, собираясь с мыслями, потом сказала:

— Всё началось, когда объявили о Королевском испытании. За полгода, как принято...

Они слушали молча, а я старалась вспомнить обо всем в подробностях, как было велено: о спорах дома — тетушка настаивала, что другого такого шанса у нас с кузинами может не быть, дедушка считал это блажью и пустой тратой времени, матушка поддерживала его, а отец долго колебался, но всё же встал на сторону сестры. "Достойного приданого для троих девушек нам не собрать, — сказал он матушке (я услышала случайно), — так пускай попытают счастья. Для Тессы, разумеется, мы найдем подходящего мужа, но оставить ее дома, отослав прочь остальных не выйдет, сама понимаешь... Она разумная девочка и не наделает глупостей".

Только вот я, кажется, обманула его ожидания...

Грифон подал мне платок, и я утерла глаза. Сама не заметила, что по щекам струятся слезы... Достаточно было вспомнить о далеком доме, о том, что я могла отказаться участвовать в этой затее... Тетушка была бы недовольна, но не она принимала решения в Гаррате! И пускай бы она сколько угодно поджимала губы, фыркала и не желала со мной разговаривать, зато я осталась бы дома, с родителями! А может, она даже порадовалась бы: ведь соперниц у кузин оказалось бы на одну меньше...

А сами кузины... Лисса, наверно, позабавилась бы, меняя кавалеров, и успокоилась на этом. Вряд ли они сошлись бы с Иддой, и история не получила бы развития! Это я оказалась всему виной...

— Может, налить ей успокаивающей настойки? — встревоженным шепотом спросил Грифон.

По-моему, он был из тех людей, которых пугали женские слезы. Мой дедушка был именно таким и, хотя всеми силами скрывал свою слабость, мы с кузинами с детства знали: он не станет строго наказывать, если расплакаться навзрыд... И сжалится, отпустит в замок Старой Птицы, чтобы не видеть изо дня в день наших печальных лиц и не слышать душераздирающих вздохов. Что ж, может статься, он нас вовсе уже не увидит!

— Уснет, — вздохнул Инна-Ро. — Ничего. Это из нее страх выходит. Пусть говорит дальше.

Когда я дошла до прибытия в замок и первой встречи с Грифоном, они снова переглянулись.

— Это было в тот самый вечер, когда ты ввалился ко мне и рухнул на пороге, перепачкав кровью мой любимый ковер? — осведомился Инна-Ро.

— Да, — с досадой ответил Грифон. — Можешь не повторять, сам знаю — не нужно было браться за охоту в дурной день. Да ведь я за той тварью не первый месяц охотился, не хотелось упустить!

— Ты жизнь едва не упустил!

— Скажешь тоже... Ну, шатало меня дня два, а так — зажило, как на собаке.

— Если бы эта девушка тебе руку не перетянула, ты бы до меня не дошел, глупец! — Инна-Ро потянулся и постучал сухоньким кулачком по лбу Грифона. — Упал бы в тенях, и где бы я тебя искал?

— Я ведь извинился, — негромко сказал тот.

— Передо мной-то зачем? — проворчал старик. — О людях бы своих подумал... Нужны им твои извинения! Что бы случилось, не вернись ты наутро? Отворачиваешься? Не хочешь об этом думать? Э-эх... выучил на свою голову! Знал бы я, что из тебя вырастет, не взялся бы!

— Тогда меня давно не было бы в живых, — невозмутимо ответил Грифон. В глазах его плясали озорные огоньки. — И что бы сказали мои люди? Неужели поблагодарили бы тебя?

Инна-Ро досадливо фыркнул и повернулся ко мне.

— Не обращай внимания, Гара-Тесса, — сказал он. — Этот безумец вырос на моих глазах. Я, казалось бы, должен знать его все его помыслы и чаяния, но ему всякий раз удается меня удивить!

"Даже учитель называет его безумцем, — отметила я. — И Грифон сказал о себе... неужели, мол, сошел с ума, как поговаривают? Может, я была не так уж далека от истины?"

Я продолжила рассказ и удивилась — Грифон мрачнел на глазах. В комнате, до того залитой солнечным светом, будто появилась грозовая туча, сделалось трудно дышать, так и казалось — еще немного, и разразится буря!

Заметил это и старик.

— Ну-ка, прекрати, — велел он Грифону. — Или пойди, продышись. А лучше — пробегись вокруг замка. Как остынешь — возвращайся. Девушка и без того напугана, а от твоих выходок может вовсе заикой остаться.

— В самом деле, я отлучусь, — проговорил тот и поднялся. — Объясни пока, что не так с ее Испытанием. Но — только это, ясно?

— Иди уж, — махнул на него старик, дождался, пока закроется дверь, и вздохнул: — Весь в отца...

— А кто его отец? — осмелилась я спросить.

— Его уже нет в живых, — ответил Инна-Ро, помолчал и сказал, как ни в чем не бывало: — Я его убил.

— Что?..

— Иначе их обоих казнили бы, — добавил старик, заметил, что мне это ни о чем не говорит, и пояснил: — Его отец выбрал поединок. Он был силен, но я оказался сильнее. В награду за победу потребовал мальчика. Сама видишь, мальчик успел вырасти и возмужать.

— Но... он знает? Что это вы...

— Конечно, знает, — преспокойно ответил Инна-Ро. — Поединок состоялся у него на глазах. Он обязан мне жизнью.

— Он сказал, что и вы ему — тоже, — вспомнила я.

— Да, только это уже другая история, — усмехнулся он, и морщины на его лице изменили рисунок. — Если он захочет, расскажет. А я обещал говорить лишь об Испытании.

— А... что с ним?

— С Испытанием?

— Да нет же! Ну... с ним... — я кивнула на дверь.

— Просто нрав скверный, — пояснил старик, посмеиваясь. — Порой не может сдержаться, когда видит несправедливость, а уж если по отношению к самым беззащитным...

— Идда говорила точно так же, — вспомнила я. — О фамильном безумии. Но она просто... просто потребовала ответов, а не...

— Не разнесла половину замка? Ну, к этому мы еще вернемся, — сказал Инна-Ро. — А пока, напомню, я должен объяснить тебе кое-что насчет Испытания.

Я постаралась всем своим видом выразить готовность внимательно слушать.

— Кто-то нарушил порядок, — произнес старик после паузы. — Никогда девушек не отсылали ночью, тайно. Участие в Испытании — большая честь, а проигрыш — ни в коем случае не позор! Тех, кто выбывал из состязания, отправляли домой с богатыми дарами, а бывало, уже замужними — за девицами, которых выбрала Старая Птица, всегда выстраиваются женихи!

— Разве не любая девушка может участвовать в Испытании? Так объявляли на всю страну, и...

— Участвовать-то может любая, только те, кто сразу не пришелся по нраву Старой Птице, в замок даже не войдут. А если продержались хоть сколько-то, значит, имели шансы добраться до вожделенной короны, — высокопарно проговорил старик и ухмыльнулся. — Опять же, мужчины видят, когда именно выбыла девушка. Какая-то оказалась слишком гордой, какая-то — недостаточно хозяйственной... Ну да ты сама прошла через это, должна понимать.

Я промолчала, потому что не понимала ровным счетом ничего.

— Выбывшие на втором этапе — это уже не так интересно, — добавил Инна-Ро. — Все знатные девицы знают обхождение, умеют танцевать, обучены грамоте и прочему. Здесь в ход идут интриги, и если кому-то нужна подобная супруга, он, конечно же, выберет такую девушку, когда она выйдет из Испытания.

— А если она доберется до... вожделенной короны, как вы выразились?

— Такая — не сумеет, — ответил старик. — Старая Птица не допустит, чтобы подобная досталась её птенцу. Но мы снова отвлеклись... Я сказал: правила нарушены. Девушки унижены... Хуже! Некто мало того, что назначил Испытание без ведома и согласия Раннара — на это он может закрыть глаза, — но каким-то образом использовал королевскую печать... а за это уже можно лишиться головы. Кроме того, этот некто извратил саму суть Испытания, и хорошо, если Раннар остынет прежде, чем найдет негодяя...

— Я уже остыл, — раздалось от дверей, и Грифон вошел в комнату. С него капало, словно он одетым нырнул в пруд.

— Молодец, — похвалил старик. — А мы еще не добрались до сути. Девушка очень даже разговорчива, задает вопросы, когда ты ее не пугаешь, знаешь ли.

— Я же не нарочно, — улыбнулся тот и убрал со лба мокрые волосы.

— Это я знаю, что ты не нарочно. Придворные и слуги знают, что ты не нарочно. И что нужно переждать немного, и ты вскоре снова станешь прежним добрым Раннаром. А девушка не знает. Интересно, почему?

— Она явно никогда меня не видела, — уверенно сказал Грифон. — Ведь не видела же?

Я покачала головой, потом все-таки сказала:

— Мне показалось, будто вы похожи на его величество. Я подумала — вы особа королевской крови, а одеты так странно и ведете себя... и говорите непонятно, потому что...

— Ну же, договаривай! — подбодрил он, и я прошептала:

— Я решила, что вы тихий помешанный. Что вас поселили в старом замке, подальше от чужих глаз. Вы воображаете свой мир, и, покуда от вас нет никакого вреда, вам позволяют жить спокойно.

— И поэтому ты никому обо мне не сказала? — удивленно произнес Грифон.

— Не только... Я не могла признаться, что оставалась наедине с незнакомым мужчиной!

— Что в этом такого? — искренне не понял он, и я лишилась дара речи.

Нет, он не шутил. Инна-Ро тоже смотрел на меня с недоумением, и я попыталась объяснить:

— Это неприлично. Если кто-то узнает, то... могут подумать, что я...

— Бегала на свидание? — пришел на помощь Грифон, и я кивнула. — Всё равно не понимаю, что в этом непристойного.

— После разберемся, — поднял руку Инна-Ро, — иначе запутаемся в несущественных деталях. Мне понравилось, впрочем, как тебя назвала Гара-Тесса.

— Можно просто — Тесса, — тихо сказала я. — Мы же не на приёме.

— Как скажешь. И не молчи, продолжай. Что еще ты подумала о Раннаре?

Я постаралась объяснить, но мне казалось, будто они мне не поверили. А уж когда я добралась до своих измышлений о гербе и его отличии от королевского...

— Инна-Ро, она ведь не лжет, — удивленно произнес Грифон. Почему-то у меня не получалось называть его по имени даже в мыслях. — Даже я это чую, а уж ты-то!..

— И я, — кивнул старик и пристально посмотрел на меня. — Опиши еще раз королевский герб, Тесса.

— Может, я лучше нарисую? — предложила я. — Так будет быстрее и проще!

— Перо и чернила у тебя найдутся? Или уголек хотя бы? — спросил Инна-Ро у Грифона и тот покачал головой. — Так сходи в библиотеку!

Получив всё необходимое, я быстро изобразила герб — это совсем не сложно.

— Видите? — зачем-то спросила я, взглянув на мужчин. — Они очень похожи, только у... у вас солнце, а здесь — щит. И меч...

— И какой же король носит этот герб? — негромко спросил Грифон. — За чьего родственника ты меня приняла?

— Его величество Дар-Аррон, первый сын Даррахейна, — растерянно ответила я.

— Ну и кто из нас сумасшедший? — так же тихо произнес он.

— Я не понимаю...

— Я тоже не понимаю, что происходит, — сказал Грифон. Брови его сошлись на переносице, в глазах явственно полыхнули молнии. Хотя, конечно, виновато было мое воображение. — Инна-Ро?

Старик развел руками.

— Она не лжет, не околдована, не опоена, — произнес он. — Однако уверяет, будто явилась из неведомого места, отдаленного похожего на нашу страну, где есть замок Старой Птицы, существует Королевское испытание, но где детям дают странные имена, а правит какой-то Дар-Аррон...

— А... кто? — только и смогла я выговорить.

— Я, кто же еще? — недоуменно взглянул на меня Грифон. — Раннар из Карада, третий в роду с этим именем.