Лирика такая лирика... в общем, толпа и мой статус сыграли свою роль — торговец снизил цены до приемлемых, лишь бы не связываться ни со мной, ни с храмовниками, один из которых устало принялся упрашивать людей разойтись. Он тоже видел мой медальон, но даже не делал попытки меня арестовать. Более того, он даже поблагодарил за то, что удалось без драки разрешить ситуацию. Мы поторговали с барыгой, купив немного еды и обменяв медяки на серебро, ибо мелочи было слишком много, чтобы ее с собой таскать.
После мы отправились в строение церкви, где и следовало ожидать посланника от шефа наемников. К слову, о самом здании. Первым, бросавшимся в глаза, отличием был материал. Это в игре можно расставлять каменные строения, где душа захочет. В жизни же этот камень нужно где-то добыть, обработать, привезти. Затем следует нанять уйму рабочих и потратить годы на постройку. Да еще следует учесть, что техники нету от слова совсем.
Максимум, есть маги. Которые влетят в приличную сумму. А в итоге церковь не заполнят хотя бы наполовину даже в праздничные дни. Вот и выходит, что дешевле строить из местных материалов — то бишь древесины. Даже не сомневаюсь, что в других деревнях, вроде Редклифа и Хоннлита, дела обстоят подобным образом.
Вторым существенным отличием был размер здания. Но оно и понятно. Какой тут, скажите мне, смысл в площадях, более подходящих для столицы? Впрочем, назвать его маленьким язык тоже не поворачивался, благо деревьев под рукой было более чем достаточно. И единственными серьезными ограничениями становились бюджет, да здравый смысл.
Но вернемся к делу — мы с Алистером вошли в здание, в котором было довольно людно, через крепкие ворота из дуба, охраняемые парой храмовников с обнаженными мечами. Карла пришлось, к его вящему неудовольствию, оставить снаружи, ибо входить в религиозное здание с животными, даже с такими, как мабари, было моветоном. Да и своим "прекрасным настроением" он мог испортить тут не только обстановку, так что мы оставили его побегать во внутреннем дворе с детворой, которой он весьма понравился.
— Странно, что малышня его не испугалась, — бросил Алистер с улыбкой, входя в церковь. Покои настоятельницы были в одном из боковых помещений, куда мы и направились, по указанию храмовника на входе.
— Мабари грозны только с врагами, разве не так? А дети... они еще не так испорчены нравами и порядками взрослой жизни. Более естественные, что ли...
Покои тоже охранялись — помимо рыцарей ордена тут была парочка наемников из тех, кого мы видели в вербовочном пункте. Значит, переговоры по поводу кунари уже начались.
— Этот голос я узнаю из тысячи, — сказал вдруг некто за мой спиной.
— Сэр Доналл! — Алистер узнал голос даже раньше, чем мы повернулись и увидели перед собой сорокалетнего брюнета, закованного в чешуйчатый доспех.
— Не ожидал, что старый бродяга еще жив? — Усмехнулся Доналл.
— Да вы еще многих переживете. Лучше расскажите, как там дела у всех, — сказал блондин.
— Плохи там дела. Эрл Эамон поражен неведомым недугом и без Урны Праха… А тут еще и Хенрик пропал, — вздохнул тот.
— Мы встретили вашего товарища. Но новости неутешительные, — вставил я и протянул медальон с каноной запиской о брате Дженитиви. После чего сообщил, как он погиб (раны на теле могут многое сказать) и где найти тело.
— Благодарю вас обоих. И тебя Алистер, и твоего спутника,— рыцарь с уважением поклонился.
— Амелл. Алан Амелл, — представился я.
— Амелл… А не ты ли сына Дамиона? — задумчиво спросил мужчина.
— Вы знаете моих родителей? — заинтересовался я, услышав имя папы.
— Знал твоего отца. Дамион был магом-наемником, но влюбился в аристократку и сбежал. За что его и убили, когда смогли найти. А мать твоя, как говорят, от хвори слегла, после вашей разлуки, — ответил он.
Мда... нехороший конец получился у моих родителей. Болезнь, месть... почти уверен, что они хотели умереть в преклонном возрасте, в окружении детей, в один день. Пожив тихой, спокойной жизнью... но не случилось. А жаль. Могло ли быть причиной такого вмешательство высших сил, благодаря которым я попал сюда? Думаю, что ответа я не узнаю, да и не нужен он мне. Мне нужно строить свою жизнь.
— Вижу, вы старые знакомые? — я перевел тему, не хотелось говорить о родителях... да и не были они для меня настоящими родителями... я все еще скучаю по дому. Да еще как скучаю...
— Да, Алистер воспитывался при дворе эрла, пока его путь не пошел по стезе рыцарства, — ответил Доналл, а блондин кивнул.
— В таком случае, оставлю вас — уверен, что давним знакомцам есть о чем поговорить. А меня ждет дело, так что простите — отлучусь.
Оставив мечников поговорить о былом, я направился к покоям настоятельницы, куда меня пропустили без вопросов. Наемники сказали "он с нами, как раз по этому поводу мы и приперлись", после чего меня пропустили.
Помещение оказалось довольно аскетичным. Массивный стол, все из того же многострадального дуба. Пара шкафов под документацию, небольшое оконце, наполовину оплавившиеся свечи, да стулья для хозяйки и гостей. А слева от стола уже стоял мужчина в пластинчатых доспехах.
Кстати, о доспехах. Тяжелые латы практически не пользовались популярностью из-за своего веса и цены. А потому оставались уделом проламывающих вражеский строй, конных рыцарей, да личных гвардий.
Средние чешуйчатые или пластинчатые были самыми популярными, так как обеспечивали лучший баланс защиты, веса и стоили заметно меньше. Пользовались ими практически все — наемники, королевская армия, Серые Стражи, часть храмовников (естественно, нанеся защиту от магов)… Даже личные полки знати чаще всего были закованы именно в эту защиту, за исключением лучников.
А вот доспехи из кожи, без каких-либо усиливающих пластин, оставались уделом не слишком удачливых разбойников, сельской стражи (коих и в лучшие времена можно пересчитать по пальцам), да разведчиков и всяких тихушников вроде Зеврана. Было бы весьма неприятно оказаться пойманным из-за неудачно звякнувшей о камень пластинки иль бликов солнца на железе. Но я опять отвлекся от дела.
Мужчина этот, начальник вербовочного пункта и по совместительству комроты Волонтеров, упрашивал церковницу уступить и передать кунари в наши руки — мол "помрет на благо страны, или же искупит кровью свое преступление". Так же фигурировала какая-то услуга, оказанная в годы уже давние, когда я под стол пешком ходил, и которая мне ни о чем не говорила. Командир кивнул мне и продолжил увещевания:
— Поймите, уважаемая Мать, что проку от заключения кунари под стражу не будет — мы до сих пор не можем понять, как они думают и в чем заключается их Зун... Мун... или как он там? Неважно, суть в том, что этот молодой человек, — он кивнул на меня, я же, в свою очередь, поклонился церковнице, получив в ответ кивок настоятельницы, — может найти применение этому... существу.
— Только не говори мне, Коннор, что у тебя нет тут своего собственного интереса, — чуть улыбнувшись, молвила женщина, — признайся, что дело в тех самых разбойниках, из-за которых ты лишился... внушительной части казны.
— А тебя не проведешь, Мари, ты стала еще проницательнее, — еще одни старые знакомые, как тесен мир!
— Прошу прощения, Ваше Преподобие, но разве вы не заинтересованы в уничтожении этой шайки, — вклинился я.
— Заинтересована. Но и порядок Создателя я должна хранить, — сказала седовласая женщина, еще сохранившая следы былой красоты.
— Так в чем же тот порядок, коли он не получит шанса на искупление? — спросил я.
— Кто возьмет на себя вину, если он прольет больше невинной крови? — Церковница ответила вопросом на вопрос.
— На мне и будет этот грех, — ответил я, мысленно поблагодарив молчавшего мужчину за его невмешательство.
— И почему ты считаешь, что способен нести такую ответственность? Чем ты отличаешься хотя бы от Коннора? — спросила женщина.
— Тем, что я, Алан Амелл — последний Серый Страж Ферелдена. А на моих плечах лежит куда большая ноша, — сказал я, не удержавшись от некоторого пафоса.
— Подопечный Грегора? — спросила Преподобная после того, как несколько раз пробормотала мою фамилию, вспоминая где ее слышала.
— Да, Ваше Преподобие, ему я обязан многими умениями, — кивнул я, сообразив, что до Церковницы доходили отчеты о моих тренировках и обучении. А уж после отправлялись в вышестоящие инстанции.
— Что же, если проявишь себя при уничтожении разбойников, то вы получите этого кунари. Ну а, чтобы все было честно, за вами проследит моя послушница, — женщина озвучила свое решение.
— Но, Мари, я не могу выделить охрану для твоих монашек, — возмутился наемник, не очень довольный подобной помехой.
— Не беспокойся, Коннор, Лелиана способна постоять за себя и не будет обузой. Да и простые раны может подлатать припарками, — Мари чуть улыбнулась.
Да, матушка, — из-за ширмы, за которой обычно дамы переодеваются, появилась она — звезда пленительного счастья... кхм, чего это я Пушкина вспоминать стал? Неважно. Рыжие волосы, пленительный взгляд, которым, кажется, она видит тебя насквозь; сочные губы, приманивающие взор, изогнутые в приветливой улыбке; ладная фигурка в одеянии послушницы, которое не в силах было скрыть красоту и изящность ее форм... Признаться честно, первые мгновения я был оглушен. Биовари постарались на славу, рисуя героиню, но реальность оказалась во много раз лучше.
— Кхм-кхм, — прокашлялась настоятельница, приводя меня в сознание — сам факт того, что потрепанный и уставший вояка, как я, молодой парень, вот так вот чуть было не лишился чувств, ее позабавил, — знакомьтесь, Лелиана. Лелиана, этот человек собирается избавить наше селение от лихих людей. Проследи за тем, чтобы они в точности выполнили наше... соглашение.
— Конечно, все будет в лучшем виде, — чуть запинаясь и краснея, буркнул я. Прям как школьник, честное слово! Так опростоволоситься перед уважаемыми людьми, тем более перед ней!
Впрочем, мысленно я даже поаплодировал Преподобной. Это же надо так быстро просчитать ситуацию и сообразить, как подсунуть шпионку. Вот только отказываться я не собирался. Причем не только из-за того, что положил глаз на синеглазую красавицу и надеялся сместить ее приоритеты.
Ведь, что бы помешало Церкви прислать нового, не известного мне, агента или подкупить кого-то из тех, чьей помощью мне еще предстоит воспользоваться? Да хоть гномов, которые многое сделают за вознаграждение. А в худшем случае, все может вылиться в войну на третий фронт. Будто мне мало Порождений и противодействия идиота Логейна!
Но вот неувязочка — я обо всем догадываюсь. И твердо намерен избавить Лелиану от привязанности к Церкви и от груза ошибок прошлого — такая девушка... ради нее можно не только архидемона свалить, но и войну всему миру объявить — если ресурсы будут, ясное дело. В одиночку... да даже с командой сделать это будет трудно. Но с миром она воевать не намерена... я надеюсь.
— Конечно, постараетесь, если хотите получить этого... кунари, — ответила настоятельница. После мы немного обсудили детали, к нам даже успел присоединиться Алистер, что тоже не остался равнодушным к столь прекрасному созданию. Правда, без поползновений в ее сторону (в противном случае пришлось бы разбираться с другом, а я этого страсть как не хотел).
— Что же, тогда я захвачу оставшихся своих спутников, и мы начнем, — подвел я итоги "переговоров", после чего мы поспешили на выход, где застали Карла, веселящегося в компании детишек. Наша спутница не осталась равнодушной к такому представителю славной породы собак.
Кстати об оставшихся спутниках. Как выяснилось, Давет и Морриган тоже времени даром не теряли. Сначала они наткнулись на полтора десятка стражей Логейна, что шныряли по деревням в поисках дезеритров и выживших Стражей, К их счастью, предстали перед ними не вояки, а алкаши. Так что парочка наваляла им даже без магии. Тем более, что ведьма оказалась научена использовать посох и как боевой шест.
В общем, навалять пятнадцати пьяным мужикам, что больше мешали друг другу, не оказалось проблемой. После чего Давет убедил их сыграть в кости и обыграл под чистую (разумеется, просто жутко шельмуя). И задержись я хоть немного, он бы попросту раздел своих противников.
Еле сдержав себя (в отличие от Алистера) и сохранив серьезную мину на лице, я попросил Давета оставить "доблестных солдат" в покое, при одежде и снаряге — нам она ни к чему, есть чем снарядить Стена — доспехи и двуручная дура оставлена у наймов на хранение. А за потерю доспехов и оружия, тем более в военное время, по голове не гладят. Если только топором по шее, да на плахе. А сделать нам что-то плохое ребята не успели. Так что пусть идут своей дорогой... как проспятся.
— Но, Ал, я был уже так близок! — шутливо корил меня лучник, когда мы вышли на улицу и пошли на другой конец селения, в сторону полей. Канон такой канон — именно там и окопались налетчики.
— Близко к тому, что мог бы нажить неприятностей! И вообще, несправедливо обирать почти не соображающих простофиль в той игре, где тебя не каждый шулер сделать может, — я, улыбаясь, шел вслед за разведчиком наемников, что вел нас к цели. По пути миновав клетку с кунари... то еще зрелище. Я еще удивляюсь, как стражники, а их было четверо, продолжали невозмутимо стоять на посту.
— Алан, — спросила меня Лелиана, пока мы шли к тому месту, где разместилась банда, — почему ты стремишься помочь этому иноземцу? Ведь ты его совсем не знаешь.
— По нескольким причинам, — ответил я красавице, решив, что лучше быть максимально честным. К тому же, профессиональный шпион просто обязан уметь распознавать ложь. — Во-первых, если уж воину суждена смерть, так лучше в бою, чем в клетке (Алистер согласно кивнул). Во-вторых, понадобится каждый, чтобы противостоять Мору. Особенно такие умелые воины как кунари. В-третьих, обычное милосердие.
— Почему Стражи так уверены, что это настоящий Мор? — поинтересовалась рыженькая красотка после того, как выслушала ответ.
— Я не имею права раскрывать секреты Ордена, поэтому просто поверь на слово. Стражи чувствуют ЕГО, как и сами порождения, — ответил я, сделав вид, что не заметил укоризненный взгляд лучшего друга, как и чутко внемлющие ушки одной брюнетки, едва сдерживающей свое недовольство из-за, как она полагала, временного присутствия представительницы Церкви.
— Чувствуют? Как это? — Лелиана продолжала допрос, пока мы под руководством разведчика плелись по запутанным тропам, проложенным через довольно живописные поля, на которых как раз поспевала пшеница и рожь. Денек выдался довольно солнечным, но не жарким, и настроение в свете воссоединения с красавицей (точнее, встречей с ней) было на подъеме. Хотя вот ее любопытство начинало меня утомлять...
