Fallout: На службе силы зла

Номер мне достался откровенно средней паршивости, но вполне возможно, что тут он считался люксом. Железная кровать-полуторка с пёстрым от заплаток постельным бельём, облезлый стол у правой стены, пара несколько раз ремонтированных стульев, окно и серые стены в следах содранных обоев. Стёкла в окне были целыми, что не могло не радовать, да и клопов с разного рода иной живностью в кровати не обнаружилось, бельё же пахло недавней стиркой.

Бросив рюкзак с притороченными шкурами гекко и связку скорпионьих хвостов у кровати, подальше от окна, я первым делом запер дверь с внутренней стороны и подпёр её стулом, выглядевшим посолидней. Не думаю, что отец Ребекки ломанётся в трактир выяснять отношения (не такой он дурак, я надеюсь), но бережёного, как известно, бог бережёт. Да и ценностей у меня вполне достаточно, чтобы соблазнить на нехорошие мысли даже вполне порядочных людей, и про это тоже забывать не стоит.

Несмотря на сказанное трапперше, именно спать меня пока что не тянуло, так что свободное время можно скоротать за полезным делом, то есть продолжить разбирать записи Выходца на Пип-Бое. И раз уж открыл папку «ВРЭ», то надо просмотреть её до конца. Так, записи экспериментов пока отложим, а вот «Аудиодневник Ричарда Грея»... Хмм... Ну посмотрим, вернее, послушаем.

Как я уже успел убедиться на личном опыте, Боевая броня Братства Стали, которую я имею наглость носить, предусматривала своё использование совместно с Пип-Боем, имея под него специальную полость под щитком левой руки. Помимо этого в броне существовала некая встроенная электроника, о чём говорили несколько проводов и разъёмов, в том числе явно предназначенных для подключения к Пип-Бою. До сего момента проводить подключение я не рисковал, всё же не хотелось бы сломать высокотехнологичное оборудование своими невежественными культяпками. Тем не менее, эмпирическим путём удалось установить, что как минимум в шлеме есть встроенные динамики, то есть одна из систем с ними связана.

И всё же, несмотря на искушение воткнуть что-нибудь куда-нибудь в надежде, что всё заработает, я и сейчас предпочёл нажать воспроизведение на самом Пип-Бое. После чего, настроив громкость, откинулся на подушку, вслушиваясь в хриплый мужской голос:

Мы прекратили увеличивать себя, пока мы не сможем найти новый центр объединения. Когда мы прибудем туда, мы продолжим расти и кормиться, пока не принесём мир и единство всему миру.

Закончив прослушивание записи, я какое-то время просто лежал на кровати, в задумчивости глядя в потолок комнаты. По мере хода записей явственно менялся голос говорившего и стиль построения его фраз — вирус, очевидно, изменял не просто тело, но и сознание своего носителя. Причём если в случае супермутантов результатом был только рост физических кондиций с обязательной деградацией умственных, то в случае Ричарда Грея... а вернее, Создателя, как его называли последователи культа Единства из первой части игры, получил развитие как раз его разум. Правда, мораль и нормы поведения, само собой, ушли далеко-далеко от положенных человеку.

Забавно... Вот так лежать на кровати в полной броне и с лазерным пистолетом под рукой и слушать голос одновременно выдуманного компьютерного персонажа и реально существовавшего человека, с которым воевал твой биологический дед. Непередаваемое чувство. Даже этот потолок... Потрескавшийся, покрытый разводами от воды потолок в гостинице постъядерного мира. Если задуматься, его хозяйка держит стадо двухголовых коров, её мужчина охотится на здоровенных прямоходящих ящеров, в канализации под городом, возможно, прямо под моей кроватью, живут крысы-мутанты размером с белого медведя, одна из которых даже разумна, а я сам работаю на демона, желающего стать богом. Если обо всём этом задуматься, то... Может быть, это я сейчас медленно схожу с ума, помирая в каком-то чане? Или... Что гораздо страшнее... Если всё это осознать... Принять, что всё это реальность, самая что ни на есть объективная, в которой мне необходимо жить...

Просто убийственное чувство...

Ричард Грей... Создатель. Он был тем, кто сотворил армию супермутантов, планируя в перспективе переделать всё человечество, естественно, уничтожив всех несогласных. Главный антагонист первой части игры. Уродливая растёкшаяся масса, спаянная воедино с креслом смотрителя в Демонстрационном Убежище под городом далеко на юге. А ещё телепат, способный вскипятить мозг собеседнику, если тот не защищён специальным устройством, работающим чёрт знает по каким принципам. Если я правильно помню, он даже сумел создать несколько других псиоников, но все они были поехавшими крышей психами, неспособными контролировать свои силы.

И я таки вспомнил, что такое ВРЭ. Даже стыдно, ведь на нём держится сюжет и первой, и второй части. В первой он создаёт мутантов, во второй из него пытаются сделать оружие массового поражения, обладающее стопроцентной летальностью, для зачистки поверхности планеты от всех форм жизни, кроме получивших прививку. Поминал же его, ещё когда нычку Выходца разорял, вот только аббревиатура из головы вылетела. А здесь у меня...

Поднимаю к лицу компьютер.

… Не иначе как собраны все материалы по нему, от первых работ правительства до исследований Создателя, которые только смог нарыть за время своих приключений товарищ предок. Это, чёрт возьми, сильно. В руках хороших специалистов да при творческом применении данных знаний... Ух, как подумаю, даже как-то в животе щекотно становится. Вполне возможно, что даже Анклав, уже докопавшийся до образцов в этой... Как её?.. Дьявол! Тоже из головы вылетело. В общем, в руинах базы, где клепалась армия супермутантов. Так вот, даже Анклав, наверное, не обладает всеми из этих данных. Ха! Интересно, во сколько бы они оценили эти файлы? Хватило бы на десяток комплектов силовой брони или предел моих коммерческих мечтаний — пуля в голову?

От философских размышлений меня отвлёк шум, донёсшийся с улицы. Конкретных реплик было не разобрать, но пара возгласов знакомым голоском Котёнка там значились. Вот и папочка заявился, не иначе как уже утаскивая дочку домой. Ну что же, крепись, детка! Мысленно я с тобой, но это испытание ты должна пройти самостоятельно. Крепись!

Мысли вновь вернулись к Пип-Бою. Вирусы, воспоминания и научные изыскания — это всё, безусловно, хорошо и нужно, но в настоящий момент всё-таки не ко времени. Подумать о прошлом я смогу и потом, а сейчас надо ударными темпами подтягивать актуальные и насущные темы для настоящего, такие, например, как умение разбираться в оружии. В конце концов, не зря же я брал со склада кипу служебных методичек?

Погасив экран компьютера и прикрыв его щитком брони, я сел на кровати и потянулся к рюкзаку. Сильно перетруждать глаза не стоит, но часа два до полной темноты у меня ещё есть, а там можно будет и в самом деле поспать...

Первые лучи яркого солнца весело перепрыгнули через подоконник, непоседливо окрашивая в тёплые золотистые тона старые, потёртые доски пола. На улице о чём-то основательно переругивались два оратора дворовой масти, солидно и даже с некоторой ленцой поливая тезисы оппонента хриплым лаем. Где-то важно и степенно обозначил своё высочайшее неудовольствие некий брамин, огласив округу протяжным мычанием. Ну а я с наслаждением потянулся на кровати, аж до скрипа пружин.

Человек, что ни разу в жизни не спал неделю где придётся, не снимая брони, никогда не поймёт, какой это кайф — проснуться в нормальной кровати, на чистом белье, чувствуя, как каждая клеточка кожи буквально дышит наслаждением свободой от опостылевших тисков одежды. Безумно хотелось послать весь мир с его проблемами к чёрту и ещё часика три безнравственно посвятить благородному процессу удушения подушки, но... Вот это противное «но», вечно отравляющее жизнь всему человечеству! Увы, дела сами собой не сделаются, да и волшебный момент счастливого тёплого утра скоро сойдёт на нет, потонув в звуках оживающего поселения. Так что лучше завершить его самостоятельно и на той ноте, на какой хочется мне, а не ждать гнусного удара реальности.

— Эх... — с оттягом принимаю вертикальное положение. — Ну хоть ограбить не пытались — и то хлеб, — констатирую, оглядев комнату, и, тряхнув головой, прогоняя последние остатки сна, тяну руку к комбинезону на ближайшем стуле...

Норматив в сорок пять секунд я не сдал. В своё оправдание могу сказать, что цели такой перед собой и не ставил. А ещё я заправил кровать, вот какой я молодец. Интересно, у них тут есть кофе? Ну, или хоть что-нибудь, что способно его заменить? По климатическим условиям — кофе тут вполне может расти, если, конечно, он не мутировал во что-то, что скорее само тобой взбодрится, нежели наоборот. В Арройо кофейных деревьев не было, пить было принято или просто воду, или заварку из диких трав, на чай та походила мало, но всё же была лучше, чем ничего. Надеюсь, здесь ситуация всё-таки лучше.

Приведя себя в порядок, убираю стул на место и, отперев дверь, выхожу из номера в общий коридор. Броня лежала на теле уже привычно, даря приятное чувство безопасности, а рюкзак со снаряжением и оружием оттягивал плечо. Паранойя паранойей, но время сейчас такое, что оставлять без присмотра целый баул с оружием, боеприпасами и прочими довоенными полезностями, не говоря уже про шкуры — местный ходовой товар, будет куда большей глупостью. Это адекватные воришки вряд ли на такое позарятся — очень уж приметная добыча, но ведь идиотов хватает во все времена, не правда ли?

В обеденном зале трактира было по-утреннему пусто, только кто-то из завсегдатаев похрапывал в углу, но это явно скорее был случай «ещё не уходил», а не «рано пришёл». Оп! А в другом углу, явно безнадёжно пытаясь устроиться поудобнее на стуле, вцепившись в рюкзак, спала моя знакомая трапперша. Что, Котёнок, беседа с родителем прошла не так гладко, как ты представляла?

— Доброе утро, мадам Бакнер, — косясь на Ребекку, подхожу к «рабочему месту» хозяйки заведения.

— А, доброе утро, Кейн! — лицо женщины чуть ли не светилось от счастья и довольства жизнью, похоже, вечерней беседой со Смайли она осталась довольна. — Ещё раз огромное тебе спасибо, что нашёл Смайли. Я и не знаю, что бы делала, если бы он погиб…

— Всё хорошо, что хорошо заканчивается, — киваю в сторону Ребекки. — Скажите, она давно так сидит?

— Ой, да с вечера и сидит, — вздохнула женщина. — Как за ней отец примчался да домой увёл — считай, через час и прибежала… Вся взъерошенная, злая, как сто гекко, заплаканная, кажется, даже.