Гермиона не сразу сообразила, что обращаются к ней.
— Я здесь пока только оценить и ничего не обещаю. Когда нет уверенности в успехе, нельзя что-либо требовать.
— Оригинальный подход, — и непонятно было понравился он мужчине или нет. — Я провожу вас и прослежу, чтобы Бейз не натворил глупостей. Нам тут проблемы не нужны.
Махнув остальным двум, он решительно зашагал по улице даже не глядя по сторонам. На них косились с интересом, некоторые враждебно смотрели, другие вообще не обращали внимания. Правда шагал мужчина так быстро, что Гермионе пришлось почти бежать, так что ей было особо не до красот вокруг, хотя и старалась запомнить все, что могла.
Около одного дома мужчина один раз, но мощно стукнул в дверь.
— Бейз! К тебе пришли. Друг твой.
— Таг? Какого черта ты явился?
Дверь распахнулась и показался всклокоченный человек, явно не брившийся уже несколько дней. Хмуро огляделся и тут его взгляд наткнулся на Гермиону в рабочем костюме, явно выдававшем характер ее деятельности.
— Мастер! — взвыл он и попытался броситься к ней, но был перехвачен за руку Тагом, кажется даже хруст послышался.
— Бейз, я не стал запрещать тебе связываться с твоим другом потому, что не верил, что кто-то придет. Ладно, признаю, что ошибся, но ты понимаешь, что проблемы нам тут не нужны? И я хочу услышать о плате, которую ты предлагаешь. Если она хоть каким-то образом задевает стаю, клянусь, я убью тебя.
— Я предложил себя в рабы, — после недолгого молчания заговорил он, наконец.
Таг помолчал.
— Это твоя жизнь. Но тогда я и с тебя предварительно стребую клятву не выдавать тайн стаи.
— Стойте! — Гермиона торопливо вышла вперед. Натолкнулась на неодобрительный взгляд Шарха и поспешила взять себя в руки. Как никогда девочка понимала, что сейчас все может закончиться очень печально из-за любого не так сказанного слова или если ее неправильно поймут. — Я ничего не говорила, что согласна принять такую службу. — Гермиона старательно пыталась говорить о себе обезличено, что бы никто не понял кто она. — Пока я хочу просто посмотреть, о цене поговорим позже. Возможно у меня и не получится ничего.
Вскинувшийся Бейз сник.
— Прошу вас, проходите. — Он торопливо отодвинулся с прохода.
Первым в дом вошел Таг, за ним сразу Шарх, задвинув Гермиону себе за спину. Предосторожности оказались излишними, но Шарх все равно показывал, что готов к схватке. Впрочем, сама Гермиона забыла обо всем, стоило ей увидеть тело ребенка на кровати, перед которой сидела поникшая женщина. Вот она подняла голову и в глазах на миг вспыхнула отчаянная надежда, но тут же она взяла себя в руки. Девочка даже восхитилась этой выдержкой, видно, чего ей это стоило.
— Проходите, прошу вас. — Она поднялась, уступая место на грубом табурете.
Гермиона медленно подошла и села на краешек. Глянула на лицо бледного мальчика, на чьем лице были видны несколько темных пятен. Если приглядеться, то было видно, что они медленно растут. Девочка попыталась поднять руку, но тут же почувствовала, как она дрожит. Показывать слабость было ни в коем случае нельзя. Да, первый пациент, с вещами куда как проще. Не справился, отложил. Но впервые ей нужно было снять проклятье с человека. И его не отложишь в сторону, попросив пока не умирать.
Чтобы хоть немного успокоиться, она включила магическое зрение и стала внимательно изучать узоры проклятья. Привычное действие помогло взять себя в руки, и дрожь постепенно ушла. Девочка быстро, чтобы не потерять настрой, достала палочку и наложила несколько диагностических чар. Некоторые результаты вызвали вопросы, она достала из сумки медицинский справочник и глянула на таблицу. Найдя соответствие параметров, прочитала характеристики и скастовала новые чары. Здоровье ребенка откровенно вызывало тревогу.
Гермиона протянула руку и откинула мальчику волосы с лица. Ребенок вдруг дернулся и вцепился в перчатку.
— Мама... мамочка... я ведь не умру, да?
Это уже было выше всяких сил. Гермиона торопливо поднялась и вышла на улицу. Облокотилась о перила крыльца, разглядывая облака в небе. Рядом остановился Шарх.
— Я велел им оставаться в комнате... сказал, что тебе надо подумать.
— Спасибо... Шарх...
— Да?
— К моему наставнику это не имеет никакого отношения. Честно. Я не собираюсь брать на себя чьи-то грехи. Но если я могу помочь, почему нет? И что, что оборотни? Разве они не заслуживают жизни?
— Многие с тобой не согласились бы.
— Ребенок не оборотень. Это по наследству не передается.
— Если оборотень не мать и рождение не приходится на полную луну.
— Но тогда рождается оборотень, способный контролировать свое превращение.
— Самые опасные.
Гермиона вздохнула.
— Я не уверена, что смогу помочь. Это что-то древнее... Но я уверена, что такое мне уже попадалось... Уверена...
Гермиона быстро развернулась, достала из сумки огромный талмуд, плюхнулась прямо на доски крыльца и погрузилась в чтение.
Шарх хмыкнул. Да уж, его подопечную только могила исправит. А сумочка-то явно непростая, если в нее залез такой талмуд.
Девочка вдруг сорвалась с места и бросилась в комнату. Шарх, ругнувшись под нос, бросился следом. Застыл за спиной подопечной, а та в свою очередь замерла перед кроватью. Ее взгляд периодически скользил с лица ребенка в книгу и обратно. После последовало несколько взмахов палочки. Получив какой-то одной ей понятный результат, она кивнула, развернулась и зашагала к выходу.
— Где мы можем поговорить? — Чары на капюшоне полностью смазывали как голос, так и интонации, поэтому он звучал глухо и почти без эмоций, из-за чего трудно было понять, что реально испытывает мастер проклятий. Шарху, правда, это не мешало, уж очень хорошо он знал свою подопечную.
Расположились все вокруг кухонного стола и терпеливо ждали, когда мастер соберется с мыслями. Начинать разговор первым никто не решился.
— Я разобралась с тем, что это за проклятье...
— Тогда... — радостно вскинулся Бейз.
— И не смогу его снять. И никто не сможет. Ни гоблины... ни... в общем никто.
Мать ребенка медленно осела на пол. Бейз бросился к ней, поддерживая. Усадил на скамью и что-то бормоча, торопливо смачивал ей лицо водой. На Гермиону же снизошло непонятное спокойствие. Поймала дзен, как сказал бы учитель. Она достала палочку и направила на женщину.
— Энервейт. Проклятье сможет снять только тот, кто его наложил.
— Если бы я только знал, кто это, — Бейз бессильно сжал кулаки, с ненавистью глядя куда-то вверх.
— Это можно выяснить, исходя из природы заклятья.
— Выяснить? Только скажите, кто...
— Сначала ответьте на несколько вопросов.
— Конечно, мастер.
— Полнолуние было неделю назад, так?
— Да, но какое...
А вот Таг, кажется понял. После вопроса он вскинулся и стал внимательно разглядывать Бейза.
— Прямое. Где вы его провели?
— Где? В лесу...
— Вы покидали резервацию.
Вот теперь Таг смотрел на мужчину уже без всякой доброты.
— Я? Да нет...
— Это был не вопрос, — оборвала его Гермиона, сама, поражаясь своей решимости, но никакого сочувствия к этому мужчине у нее не осталось. — А вот теперь вопрос: кого вы убили?
На миг в комнате воцарилась тишина. Таг нехорошо так посматривал на Бейза. До женщины тоже, кажется, дошло.
— Я не понимаю, — прошептал Бейз.
Гермиона вздохнула.
— Все просто. Это проклятье "самое дорогое за жизнь". — Помолчала. — Иначе его еще называют материнским. Проклятье, наложенное матерью на того, кто убил ее ребенка у нее на глазах. И проклят здесь не ребенок. Проклятье на вас, Бейз. Оно забирает у вас самое дорогое, а это, похоже, ваш сын. Снять его может только тот, кто наложил, то есть мать убитого вами ребенка. Для того, чтобы его снять, она должна вас простить.
И тишина. Гермиона медленно встала и вышла из дома, понимая, что лучше не присутствовать при том разговоре, который непременно состоится здесь. Шарх вышел следом.
— Полагаю, им есть что обсудить, — буркнул он. — И вообще... я говорил, что это глупая идея прийти сюда.
Гермионе оставалось только кивнуть.
Глава 12
Шум в доме нарастал. Но разобрать, о чем там спорят, было проблематично, поскольку разъяренный рев Тага перекрывал все. Причем в ход шли такие конструкции, что даже Шарх поморщился. Достал палочку и в несколько взмахов наложил на дом заглушающие чары. Теперь оттуда не доносилось ни звука.
— Лучше бы нам уйти, — заметил он.
Гермиона повздыхала, ее явно разрывали противоречивые желания. С одной стороны, ей до слёз было жалко мальчика, с другой она осознавала свое бессилие. Сама она простила бы убийцу своего ребенка? Воспитанная гуманным веком хотелось бы сказать "да", но почему-то врать себе было очень трудно. Даже сознавая цену, которую придется платить за проклятье. У всего есть цена, учил ее мистер Кливен. И проклинающие не сознают, чем именно им придется расплачиваться, иначе большинство их в ужасе отказались бы от таких мыслей.
— Надо подождать... Здесь, кажется, решает все равно Таг, а он мне кажется благоразумным человеком.
Таг словно услышал их и вышел из дома малость взъерошенный и крайне злой. Костяшки кулака были в крови, но это Гермиона благоразумно "не заметила".
— Вынужден извиниться, — заговорил он. Помолчал. — Нам сейчас только этих проблем не хватает. Ваши услуги оплатят полностью... Могу я рассчитывать на молчание?
— Я не заинтересована в разглашении, — заговорила Гермиона. — Тем более виновный понес наказание большее, чем ему назначил бы любой суд.
Таг явно что-то хотел сказать, но тут из дома, пошатываясь, вышла женщина и рухнула на колени.
— Мастер, молю... Пусть я умру! Можно перевести проклятье на меня? Пожалуйста!
Гермиона дернулась. Замерла. Заговорила только убедившись, что голос не начнет дрожать.
— Если бы был проклят ваш сын — это можно было бы сделать. Боюсь, только прощение... — За дверью дома промелькнула тень... Гермиона чуть повернулась и громче заметила: — Искреннее прощение. Не прощение под угрозой убийства, не прощение под действием зелий или обмана. Бейз, не пытайтесь обмануть магию — сделаете намного хуже. Мать ребенка должна вас простить, находясь в трезвом уме и здравой памяти, прекрасно осознавая, кого именно прощает и почему.
Из-за двери вышел Бейз... Оба глаза заплыли, лицо расцарапано — это явно жена постаралась.
— Сколько у меня времени? — прохрипел он, сплевывая кровь с крыльца в снег.
Девочка припомнила показания диагностических чар.
— Дней пять.
Бейз сник, а его жена вдруг завыла... И перекинулась в волка. Шарх шагнул вперед, загораживая Гермиону, но Таг остался невозмутим.
— Она контролирует себя, — сообщил он. — Такое бывает под воздействием очень сильных эмоций... Хотя на моей памяти это произошло впервые. В стае на одного истинного оборотня стало больше.
Волчица вдруг замолчала и уставилась на Бейза... нехорошо так уставилась. Тот обреченно сел и поднял голову, подставляя шею. Волчица сделала шаг...
Потом Гермиона и сама не могла понять, каким образом она сообразила, что последует дальше и почему поступила именно так. Она шагнула вперед, обогнула заслоняющего ее Шарха и встала между мужем и женой.
— Есть возможность увеличить срок и дать один шанс на спасение.
Миг и перед девочкой снова женщина.
— Прошу!
— Поговорим об оплате, — торопливо влез Шарх, незаметно дергая Гермиону за плащ и отодвигая за спину. — Вы же понимаете, насколько это сложно?
Гермиона что-то пыталась сказать, но увидела свирепый взгляд Шарха, который явно о чем-то ей пытался сказать и промолчала. Словно показывая, что отдает инициативу ему, сделала шаг назад. Шарх облегченно выдохнул сквозь зубы и уже более спокойно сообщил:
— Давайте вернемся в дом и поговорим там, это удобнее, чем на улице на ветру.
К разговору Гермиона прислушивалась краем уха, поняла только, что Шарх договаривается в качестве оплаты о поставках по заниженным ценам каких-то ингредиентов для зелий, а так же бесплатной поставке слюны оборотней, собранной в полнолуние. Девочка честно попыталась вспомнить где используется слюна оборотней, хмыкнула — в самых дорогих косметических зельях. Оборотни ведь славились своей регенерацией, и их слюна как раз несла в себе такие функции. При правильном приготовлении вирус ликантропии погибал, а вот все остальное оставалось действенным. А дорогими такие зелья делало то, что дураков добывать слюни оборотней в полнолуние находилось крайне мало и долго они не жили.
Гермиона решила вмешаться.
— Мы согласны платить за это.
Шарх глянул на нее, но промолчал. Подумал, но протестовать не стал, не мог уронить авторитет мастера, хотя сказать ему явно хотелось много.
— И я даже могу помочь упростить задачу.
Ведь, казалось бы, если ингредиент такой дорогой, то начни оборотни его продажу, то озолотились бы. Ага, вот только оборотни в полнолуние разум теряют, как-то мало в тот момент думают о личном обогащении. Вот после и приходится собирать слюну со всего, что в момент безумия грызли. Порции там... гомеопатические. К тому же еще и не сразу могут приступить к сбору, время нужно, и чтобы просто отлежаться. Вот только непонятно с чего торгуется Таг, когда речь идет о жизни сына одного из его стаи? Бейз же поджал хвост и сидит в углу, явно боясь привлечь к себе внимание, а его жена с надеждой смотрит на Тага.
— Помочь? — насторожился он.
— У меня есть специальные ошейники, которыми когда-то давно пользовались сборщики. Они надеваются перед обращением и чары там настроены так, что вся выделяемая оборотнем слюна переправляется в специальные отсеки-хранилища в них. На следующий день ошейники снимаются и передаются сборщику.
— Я... О таком не слышал, — помолчав, сообщил Таг.
— Это не британская разработка. У меня таких ошейников... — Гермиона задумалась, вспоминая. — Семь штук. Сколько именно они собирают, я не знаю, они очень старые, им лет двести. — Мысли Гермионы уже были далеко, она задумалась. Что если в косметических зельях слюна оборотней имеет такой эффект, то почему никто не додумался применять ее в лечебных целях? Это же почти регенерация! Конечности, конечно, не отрастут, но вот с темной магией она справится. Ведь, вроде бы, шрамы, оставленные темной магией, не зарастают... и... Ха! Ноги и руки, потерянные в аварии, волшебники умеют отращивать, но если это сделано темной магией... А вот если таким зельем обработать, то потом их вполне можно вылечить обычным способом... Надо будет в библиотеке поискать об этом, вряд ли она одна такая умная и никто не думал об этом раньше...
— Эй! — Гермиона почувствовала, как ее толкает Шарх и, похоже, не первый раз уже.
— Простите, мне только что пришла в голову одна мысль. Так, мы согласны платить за слюни оборотней... скажем шестьдесят процентов ее стоимости на рынке, — девочка подняла руку, останавливая готового возразить Шарха.
