Черная хризантема. Часть первая

Акара Мацумото недолюбливал военных. Верный слуга императора он считал, что радикализм и поспешность генералов и офицеров императорских армии и флота погубит великий паназиатский проект Японской империи. Сторонник постепенного эволюционного и экономического проникновения империи в страны Восточной и Юго-Восточной Азии Мацумото осуждал, в аккуратной форме конечно, слишком поспешную на его взгляд военную экспансию в сопредельные страны. Военные платили доктору ответной монетой, разражаясь, время от времени угрозами в его адрес. И тот факт, что доктор Мацумото едва не стал одной из жертв военного путча молодых офицеров в позапрошлом году, чудом избежав смерти, не прибавило ему любви к людям в военной форме. Юко Кадасима был, чуть ли не единственным высокопоставленным военным, с которым Мацумото поддерживал неплохие отношения единственно по той причине, что именно генерал фактически спас его от верной смерти тогда в феврале 36-го.

И каждая встреча с доктором сулила неожиданности...

Кадасима назначил встречу днем у теннисного корта, где должна была играть местная знаменитость Рут Кюн. Он знал, что за ним на корт притащатся и 'топтуны' из ФБР, ему была оказана особая честь — за ним следил лично Сидней Баллигант. Но особо не опасался этого, неплохо зная и Баллиганта и его начальника Шиверса, он практически не сомневался в том, что те решат, что два азиата просто пришли поглазеть на прелести вице-мисс Гавайи, то есть будут заниматься тем, чем и должны, по их мнению, заниматься 'грязные' азиаты — вожделеть белых женщин.

Генерал постарался не обмануть ожидания американских контрразведчиков и, усевшись на скамье в тени пальм, вовсю таращился на Рут Кюн порхавшую по корту. Тем более что и изображать интерес было нетрудно, несравненная Рут Кюн действительно была несравненной и, если бы не перестраховщики из Вашингтона быть ей в прошлом году первой красавицей островов.

А потом появился Акара Мацумото, поздоровался, присел рядом и рассказал Кадасиме о том, что несколько дней назад был в Нью-Йорке проездом из Лондона в Акапулько, когда с ним связался никто иной, как Ниро Вульф, хорошо знакомый генералу, доводилось вместе работать. Ниро Вульф сообщил, что может встретиться с Мацумото и при встрече готов продать за определенную сумму доктору кое-что очень важное. Заинтригованный Мацумото явился на следующий день в особняк Вульфа, где его принял хозяин в своем кабинете, наедине, без своего верного помощника Арчи Гудвина, что происходило крайне редко. Ниро Вульф предъявил Мацумото это 'кое-что' и, ознакомившись с этим, доктор сразу понял, что это настоящее сокровище и почти не колеблясь, выложил Вульфу сто тысяч долларов.

(Бухгалтерии кстати придется раскошелиться.)

Кадасима потрогал магнитофонную ленту во внутреннем кармане пиджака.

Мацумото благоразумно не стал передавать вещь из рук в руки, незаметно прикрепив небольшую компактную катушку снизу к скамье, он еще посидел некоторое время, разговаривая с Кадасимой и глазея на теннисисток, а потом удалился, задание в Мексике никуда не делось.

Кадасима терпеливо дождался окончания матча, окончившегося победой Рут Кюн, приветственно помахал рукой юной фрейлейн, в ответ сделавшей ему кокетливый книксен, а потом, незаметно отодрав катушку от скамьи, отправился в гостиничный номер, где на портативном диктофоне прослушал то, что было записано на магнитофонной ленте.

...А прослушав, понял, что эта запись действительно стоит тех денег, которые выложил за нее Мацумото и так что же понял, что ему как можно скорее необходимо вернуться в Японию...

Отпив глоток ледяного коктейля, Кадасима повернул голову и встретился глазами с Рут Кюн, точнее с цветным календарем, с которого на него смотрела несравненная фрейлейн Кюн. Вице-мисс Гавайи 37-го года. Совершенно нагая она полулежала на золотистом пляже, у самой кромки воды прислонившись спиной к камню. Закинув руки за голову, она призывно смотрела с календаря, смело подставив свое точеное тело солнечным лучам и посторонним взглядам.

Восхитительная, несравненная Рут Кюн. Она не стала королевой Гавайев в прошлом году в угоду политиканам из Вашингтона, но по праву считалась настоящей принцессой островов. Мало кто из ее сверстниц мог сравниться с ней в игре в теннис, в беге, в плавании, в управлении яхтой. Сотни мужчин были влюблены в нее, но никто из них не мог похвастаться взаимностью с ее стороны. Ее фотографиями 'ню' были увешаны все кубрики и кают компании на кораблях в Перл-Харборе, многие наблюдали за тем как она подобно нереиде в легком купальнике резвиться с подругами в океане, но никто не мог заявить, что обладал этим великолепным телом, что познал ее как женщину.

Рут Кюн. Она была как мечта, как богиня...

Кадасима улыбнулся календарю.

Уж он-то видел эту прекрасную неприступную фрейлейн Кюн совсем другой. Видел ее в страшной тюремной камере, куда она угодила, не устояв перед мужской красотой и шармом капитана Георга Сосновского, польского разведчика, разделив участь еще нескольких молодых немок так же очарованных блистательным шляхтичем. Видел нагой, испуганной, забитой, дрожащей от ужаса готовой на все, на любое унижение только что бы ни попасть на гильотину. И не будь Кадасима столь щепетилен с женщинами, он мог бы добиться от нее тогда очень и очень многого... Да всего чего бы только не пожелал.

Кадасима поморщился вспоминая.

Да тогда четыре года назад он не воспользовался как мужчина отчаянным положением Рут Кюн, но воспользовался как разведчик смотрящий далеко вперед. Он спас ее от неминуемой смерти добившись через своего друга генерала Карла Хаусхофера того что бы казнь через усекновение головы была заменена на высылку за пределы Третьего Рейха. Генералу нужна была белая разведчица в стане потенциального противника, каковым являлись Соединенные Штаты, и он сделал из легкомысленной взбалмошной девицы по глупости, ввязавшейся в грязные шпионские игры, настоящую опытную тренированную разведчицу потратив на это год с лишним.

Кадасима причмокнул губами.

Рут Кюн. Вот уже почти три года она вместе с матерью, отчимом и младшим братом жила, на Гавайях великолепно вписавшись в местное высшее общество. И никто, Кадасима знал это со всей определенностью, ни на островах, ни на материке даже не подозревал о том, что эта очаровательная юная белокурая немка, завсегдатай клубных вечеринок, лихо отплясывающая 'свинг' на танцплощадках такая праздная внешне на самом деле является одним из лучших кадровых разведчиков Японской империи в Соединенных Штатах.

Рут Кюн. Кадасима любил ее. Но не так как мужчина любит женщину и не так, как отец любит дочь, а дед внучку. Нет, он любил ее любовью творца к своему творению. Он создал ее. Нашел испуганную, отчаявшуюся девушку во внутренней тюрьме гестапо и сотворил из нее бесстрашную сильную разведчицу. Это он поселил ее здесь на Гавайях и терпеливо ждал того момента, ради которого и затеял все. Того момента, когда истребители с красными кругами на крыльях устремятся к побережью и 'Жемчужная бухта' там за холмами превратиться в клокочущий ад...

Кадасима верил в свое создание и верил, что, когда наступит момент, она выполнит свой долг перед империей.

Правда это будет не сейчас, не скоро...

Сейчас же в данную минуту Кадасима вдруг отчаянно пожалел, что его любимица Рут Кюн не может присесть к нему за столик и поднять вместе с ним бокал за удачу. Не может порадоваться за своего учителя. Не может вместе с ним ощутить гордость за то, что именно он в силах вершить судьбы мира, что именно в его руках находится жизнь никого иного как Красного Императора, владыки Советского Союза, самого Сталина!