Александр. Продолжение похода 6

Именно этот крик в какой-то мере и спас жизнь македонцу. Как бы не был пьян Александр, но навыки воина, заложенные в него с самого рождения, заставил его среагировать на опасность, возникшую за его спиной, правда, с сильным запозданием.

Узкий клинок кинжала успел лишь только оцарапать шею великого воина, прежде чем, Александр со всей силой опустил тяжелый кувшин на голову Ликаона. С разбитым в кровь лицом, Ликаон рухнул без сознания на прекрасные персидские ковры, устилавшие пол царского шатра. С презрением к столь пустяковой ране, Александр надел на себя хитон и крикнул стражу, чтобы та привела в чувство человека посмевшего поднять руку на повелителя Ойкумены. Устроившись поудобней в кресле, царь приготовился к ведению допроса, однако по прошествию нескольких минут ему стало плохо.

С непостижимой быстротой у Александра стали неметь сначала ноги, потом спина и руки. Только тогда монарх понял, что лезвие было явно отравленным и звенящим от напряжения голосом, он потребовал к себе Нефтеха, живого или мертвого.

Верный советник Александра, а по совместимости и его личный лекарь, Нефтех сразу явился в царский шатер, как только начальник царской стражи Леонтикс разъяснил ему, что произошло. Едва египтянин миновал внутренний пост царской стражи, его глазам предстала ужасная картина. По приказу разъяренного Александра, телохранители энергично пытали несчастного Ликаона, применяя при этом самые жестокие, но очень действенные способы пытки. Молодое тело безжалостно кромсалось и ломалось и обезумевший от боли царевич, сбивчиво говорил все, что только знал о заговоре.

Чувствуя, как неотвратимо отказывают ему руки и ноги, покоритель Ойкумены вошел в сильный раж. Добившись признания от Ликаона, он приказал продолжить мучение молодого человека, и вид его страданий приносил Александру некоторое облегчение.

— Уберите эту падаль, но не далеко! Мы скоро продолжим — приказал царь телохранителем, и те вытащили окровавленное тело Ликаона, оставив раненого наедине с врачом. Уже с первых минут осмотра, Нефтеху стал ясно, что Александр отравлен ядом черной болотной гадюки, после укуса которой, человек умирал ровно через две минуты. Сделав это открытие, египтянин только удивился; тот факт, что царь еще жив, объяснялось либо малым количеством яда попавшего в кровь, либо давностью лет, за время которых он ослабил свои пагубные действия.

Сделав это ужасное открытие, Нефтех стал немедленно готовить лекарственное снадобье, которое хоть в какой-то мере должно ослабить воздействие яда на организм. При этом он мужественно держал на своем лице маску спокойствия и невозмутимости, под пытливым взглядом царя.

— Не волнуйся государь. За свою практику я встречал подобные яды и могу сказать только одно, яд их мгновенен и то, что ты жив лучшее подтверждение того, что все обойдется — успокоил своего царственного больного лекарь, чем вызвал у Александра огромное душевное облегчение.

— Пошевели руками — приказал Нефтех, и царь послушно исполнил его приказ.

— Вот видишь, руки шевелятся, хотя и немеют. Значит, действие яда сильно замедлилось и это хороший знак. Сейчас я дам тебе противоядие, которое полностью остановит яд в твоей крови и тогда угроза полностью минует тебя, государь.

— Действуй Нефтех, не теряй ни минуты времени! — приказал царь и вскоре он уже глотал живительный эликсир. Он живительным потоком прошелся по всему телу и под его воздействием страх смерти все это время терзавший царскую душу сразу пропал. Александр немного успокоился, а затем глухо произнес.

— От судьбы видно не убежишь. Предсказание вновь настигло меня и все в той же последовательности. Старый, рыжий и вино. С вином и рыжим все понятно, но кто, же из них старый? Скорее всего, Никомед, хотя какой он старый.

Услышав о предсказании, Нефтех только скромно промолчал, давая царю самому в полной мере ощутить правоту слов сказанных им же, много лет назад.

— Сейчас тебе нужно будет отдохнуть государь, и поскорее набраться сил. Иначе твое выздоровление может затянуться на очень долгое время — категорично заявил Нефтех и царь был вынужден согласиться. Именно благодаря умению египтянина, он всякий раз становился на ноги, когда чрезмерное употребление вина играло с ним злую шутку.

Сразу, после того как Нефтех покинул его, Александр вызвал к себе всех военачальников и провел краткий воинский совет. Как не был зол Александр и как ни страстно он желал головы коварного Никомеда, он был вынужден согласиться с мнением военного совета о невозможности немедленного штурма Никомедии силами царской кавалерии. Справедливое возмездие он мог осуществить, только опираясь на пехоту Эвмена, которая должна было вот-вот приплыть из Херсонеса.

Пока Александр и его помощники решали судьбу Никомеда, Нефтех отправился заниматься куда более важным делом, от которого в скором будущем, будет во многом зависеть его собственная жизнь. В том, что царь рано или поздно умрет, египтянин ничуть не сомневался. Все его слова о скором выздоровлении, были сказаны только для отвода глаз. Александр был обречен и все, что мог сделать Нефтех, это несколько продлить его земное пребывание, для своей личной выгоды. Поэтому, не откладывая дело ни на минуту, он отправился к царице Роксане, к которой он имел право свободного доступа в любое время дня и ночи.

— Что случилось Нефтех? — с испугом спросила царица удивленная столь неожиданным визитом своего врача. Прежде чем говорить, Нефтех заставил царицу выпить лечебный настой, а затем вкратце описал ей сложившуюся ситуацию, чем поверг Роксану в сильное волнение.

— Сейчас под подозрением в заговоре только Ликаон и его отец Никомед, но мне кажется, что корни его идут далеко за пределы Вифинии.

— Кто? — со страхом спросила царица, пытливо всматриваясь в лицо собеседника.

— Боюсь, что Птоломей и как только до него дойдет весть о недееспособности царя он поднимет мятеж — произнес египтянин, и ответом ему был глухой вскрик Роксаны. В Пеле, под присмотром македонского регента, остался единственный сын царицы, царевич Александр.

— Что же делать Нефтех!? — с побелевшим от страха лицом произнесла Роксана и египтянин, впервые за все время разговора улыбнулся.

— Ты хорошо сказала царица "что делать", а не "что со мною будет" и в этом я вижу добрый знак для тебя, меня и Эвмена.

— Говори я вся во внимании — потребовала женщина, совершенно не представляя, что ждет её впереди.

— Пока жив Александр, нам нечего бояться, но вот когда он умрет, а это может случиться в любой момент, то дело для нас троих примет крайне нежелательный оборот. Все мы при царском дворе чужеземцы без роду и племени и дай бог, чтобы македонская знать оставили нам жизни, после того как будет погребено тело Александра. Насколько знаю, сразу после смерти отца Александра все потенциальные претенденты на трон были уничтожены Олимпиадой, в день погребения Филиппа.

— Ты говоришь страшные вещи Нефтех — прошептала Роксана.

— Но от этого они не становятся менее правдивыми, дорогая. Все мы в той или иной мере имеем грехи перед знатью Македонии, которая давно мнит себя истинной наследницей дел Александровых. Они давно уже точат на нас ножи, и только если мы будем, действовать, все вмести, то сможем не только сохранить свои жизни, но даже властвовать над ними. С Эвменом мы уже давно обсуждали подобный жизненный момент и достигли полного согласия как действовать. Теперь слово за тобой. Ты с нами или нет?

— Да. Конечно — поспешно проговорила Роксана и вопросительно посмотрела на собеседника. Тот вновь одобрительно улыбнулся и тихо продолжил.

— Не знаю, какова будет судьба Александра-младшего. Пока жив царь, на мой взгляд, он более выгоден Птоломею как знатный заложник, но даже тогда для укрепления нашего положения, крайне необходимо, чтобы ты была беременной и родила царю второго наследника.

— Ты шутишь, Нефтех, — искренне удивилась женщина. — Вот уже три месяца как царь не был близок со мной, а лоно моё пусто.

— Об этом мало кто знает. Если ты забеременеешь сейчас, все можно будет выдать за правду и об этом никто не узнает — резонно возразил египтянин.

— Но, как!?

— Очень просто, от меня.

— Нет! Ты сошел с ума, Нефтех! — яростно отвечала Роксана, на столь необычное предложение.

— Это ты сошла с ума, когда ломаешься в тот момент, когда стоит вопрос о нашей жизни и смерти. Твой живот, вот что позволит Эвмену и мне защитить тебя в случаи смерти царя.

— Нет, нет, не уговаривай меня сделать это Нефтех. Твое предложение большой грех — продолжала упрямиться царевна, для большей убедительности отрицательно тряся головой.

— А я и не собираюсь тебя уговаривать женщина. Я просто возьму тебя, — твердо произнес египтянин, властно схватив Роксану за руку и подтянув к себе. — И помни, если только крикнешь и позовешь на помощь, я, убью, тебя, не раздумывая.

В словах и движениях Нефтеха было столько решимости и уверенности, что Роксана не рискнула перечить ему. Она только фыркала и глухо шипела от негодования, когда, вывернув ей руку, Нефтех поставил царицу на четвереньки и сразу приступил к делу. Вначале Роксана сопротивлялась насильнику, но затем возбуждающий эликсир, который хитрец заставил её выпить в самом начале беседы, оказал свое действие, и она постепенно включилась в любовную игру. Прошло около часу, прежде чем египтянин оставил в покое её тело, посчитав свою миссию полностью выполненной.

— Не обижайся дорогая, со временем ты поймешь меня и возможно даже простишь — сказал бритоголовый совратитель перед тем, как покинуть покои царицы. В ответ послышалось не членораздельное бормотание, что вполне устраивало Нефтеха. Главное дело для его будущего было сделано.

Эвмен, появился под стенами вифинской столицы через две с половиной недели, после покушения на жизнь Александра. Высадившись на малоазийском побережье, он сразу устремился к Никомедии, на ходу получая один за другим царские приказы.

За время его отсутствия, сидевший в осаде Никомед дважды пытался атаковать македонский лагерь, но все безрезультатно. Как не были хороши его пехотинцы, против тяжелой кавалерии македонцев они были бессильны. Верный своей тактике, даже будучи прикованным к постели, Александр предпочитал атаковать, а не отсиживаться за лагерным валом, на что очень надеялся Никомед.

Появление Эвмена македонское войско встретило огромным ликованием. Навстречу долгожданной пехоте высыпал весь царский лагерь. Кавалеристы, ничуть не стеснялись выказать свою радость, открыто признавая как трудно им было без поддержки своей фаланги. Её прибытие означало полную свободу рук Александра, которому не терпелось расквитаться с Никомедом за его подлость.

Затаившийся за высокими стенами своей столицы, вифинец слал к Птоломею одно тайное послание за другим, но Лагид, ограничивался только одними обещаниями скорой помощи и призывами держаться. Находясь по ту сторону Геллеспонта, он с напряжением следил за всем проходившим вокруг Александра, не торопясь сделать последний шаг, выжидая до последнего момента.

Выполняя царский приказ, Эвмен уже на следующий день начал строительство осадных башен и метательных машин, поскольку основная часть баллист вместе с запасом "египетского" огня потонула, во время перехода по морю из Херсонеса. Но даже отсутствие зажигательных снарядов не помешало стратегу выполнить желание Александра. Ровно через две недели Никомедия была взята штурмом, полностью разрушена и разграблена, а голова коварного Никомеда украсила кол рядом с которым, уже неделю красовалась голова Ликаона. Так закончился Эвксинский поход Александра.

Глава IX. Последняя битва.

И вновь возвращение в Македонию великого царя, покорителя Ойкумены и потрясателя Вселенной сопровождалось большим горем, как и его прежнее возвращение из далекого похода. Но на этот раз не нашествие диких кельтов омрачало радость по поводу возвращения монарха домой. Страшная змея внутреннего раздора в одно мгновение расколола весь македонский народ и главной причиной этого раздора была болезнь Александра. Несмотря на всё врачебное искусство Нефтеха, царь медленно, но верно угасал, хотя это было не столь заметно. Получив утром дозу живительного эликсира, он был полон жизни и энергии днем, но уже к вечеру терял к жизни всяческий интерес.

Благодаря тому, что руки его вновь обрели былую силу, сидя на троне, он производил на окружающих впечатление вполне дееспособного человека, однако ноги по-прежнему отказывались ему служить. Поэтому, отныне все свои передвижения великий воин совершал не на коне, а в царском паланкине, что моментально породило массу отнюдь нелицеприятных для Александра слухов.

Именно на них, чудовищно раздутых и неоднократно пересказанных сварливой людской молвой и оперся Птоломей Лаг, когда решил, открыто предъявить свои права на престол Аргидов.

Возможно, Птоломей ещё бы некоторое время воздержался от активных действий, в тайной надежде, что Александр умрет и тогда, ему легче было бы действовать, но энергичный царь не собирался долго сидеть в Азии.

Присоединив Вифинию к землям своего необъятного царства, Александр двинулся к Византию, который занимал важное стратегическое положение на пути из Эвксинского Понта в Геллеспонт. Напуганные ужасной участью Никомедии, византийцы покорно открыли свои ворота перед непобедимой армией Александра и с готовностью подписали союзный договор с македонским владыкой. Этот договор закреплял присутствие в городе царского наместника с гарнизоном, взамен горожане полностью сохраняли внутреннее самоуправление и получали торговые выгоды.

Александр ещё находился в Византии, когда Птоломей начал действовать. Созвав в Пелле городское собрание, он выступил перед народом с большой речью, предварительно разогрев толпу вином и задобрив раздачей многочисленных подарков.

Со стороны Птоломея это была давно задуманная и хорошо продуманная акция, и поэтому она прошла у него довольно гладко. В своем обращении к македонцам, Лагид прямо говорил, что пойти на столь необычный шаг, его заставило плохое состояние здоровья царя Александра, подорванное в результате коварного заговора Никомеда.

Нисколько не смущаясь недостоверности своих слов, Птоломей всенародно объявил, что из-за своей болезни Александр стал послушной игрушкой в руках стратега Эвмена и царицы Роксаны, в чистоте помыслов которых он очень сомневается. Поэтому, Птоломей вынужден безотлагательно действовать, дабы все достижения, которые были получены царством в результате долгих и кровопролитных походов, остался в руках истинных македонцев.

Что и говорить, что подобное радение об интересах македонского народа, встретило самую горячую поддержку со стороны большинства населения македонского царства. Ведь они не отрекались от своего любимого царя Александра, они были против грека Эвмена и азиатки Роксаны, чьи коварные происки могли лишить Македонию той огромной доли богатств, что широкой рекой текли в Пеллу все эти годы.

Громкими криками македонцы выразили свою поддержку правому делу Птоломея, а так же его решению о взятие под стражу царевича Александра, за которым в виду его азиатского происхождения македонцы решительно не признавали права на царский трон.