Война Слепоты, книга 1: Поступь битвы

— Вербуешь? — хмыкнула Мич.

— А если и так. Ты не согласна со мной?

— Согласна.

— Тогда работай над собой. Достигнув пятого ранга, ты станешь слишком сильна, чтобы проклятие причиняло тебе серьёзные неудобства.

— А до этого держи под рукой инъектор с анальгетиками, — добавила Мич.

Сарина нахмурилась.

— Мне пора, — сказала она. — До встречи.

— Цель твоя благородна, — сказала ей в спину пациентка генеральским голосом, — но средства требуют большей... взвешенности. Не переусердствуй.

— Постараюсь.

Дверь тихо зашипела, закрываясь.

Молодость, подумала Мич. Решительность и резкость. Даже стремление оставить за собой последнее слово... знакомые симптомы, а, друг-зеркало?

Взгляд её против воли прикипел к инъектору.

...имеет смысл говорить о зачатках фантомного восприятия и начальных преобразованиях сенсорики. Так, некоторыми виирай второго ранга на высоких степенях Овладения проявлены способности к простому проникающему и к тепловому зрению, сверхнормальной аудиальной ориентации в пространстве (эхолокация по типу "летучая мышь"), так называемому объёмному осязанию и, разумеется, мгновенному предвидению (см. подраздел 2). Кроме того, доказано, что при втором ранге пси укрепляется способность к расширенному контролю собственной физиологии. В эту группу способностей входит полный контроль всех мышечных сокращений, включая сердцебиение, сужение/расширение кровеносных сосудов и управление перистальтикой; регуляция частоты нервных импульсов, включая сюда и управляемый вход в состояние "полусмерти"; многократно ускоренная управляемая адаптация к изменениям освещённости, силы тяжести, содержания кислорода в воздухе и пр. По некоторым данным, Владеющие второго ранга иногда способны даже к так называемому мгновенному заживлению, что считается характерным для Владеющих более высокого ранга с профилирующими способностями к целительству.

Миреска на миг оторвалась от чтения и покачала головой. Выходит, в теории я способна на такие разнообразные трюки? М-да. Сюрприз.

От слова "сюр".

...энергетически профилируемые способности, что естественно, проявляются слабее. Но можно считать подтверждённой способность Владеющих второго ранга продуцировать и индицировать слабые магнитные поля, переводить в видимый спектр часть собственного биологического излучения, управлять интерференционной сеткой звуковых волн ("избирательный слух", "белая тишь" и т. д.), проявлять зачатки простых психокинетических способностей.

Что касается взаимодействия с артефактами, то виирай второго ранга способны без ограничений пользоваться артефактами первой и второй категорий. Категории три и четыре доступны им в части функций управления, не требующей приложения значительных сил или, тем более, энергетического донорства. Артефакты более высоких категорий, за редким исключением, для Владеющих второго ранга следует считать бесполезными.

Если бы здесь ещё пояснялось, подумала Миреска, чем одна категория артефактов отличается от другой. Хотя догадаться несложно. Скорее всего, артефакты делятся на категории по тому же принципу, по которому Владеющие делятся на ранги. Почти наверняка так. Но это не помогает ответить даже на простейшие вопросы. Например, такой: какова категория встроенных в "Серефис" талисманов нейроинтерфейса?

Ну да ладно. Вернёмся лучше к "начальным преобразованиям сенсорики". Это что же получается, почтенные и удостоенные? Даже такой бездари, как я, пси может подарить хороший аналог сенсорного усиления?

Миреска закрыла глаза, но тут же нахмурилась и, вскочив, прошла к встроенному шкафу. Вскоре Миреска выудила то, ради чего она, собственно, и рылась в своём багаже. Шлем. Старенький, поцарапанный (а чтобы поцарапать такой пластик, надо постараться!), но не такой уж простой даже по нынешним меркам. Из всех встроенных приспособлений Миреску в данный момент интересовала система плёночных светофильтров в прозрачном забрале. Снизив освещённость в комнате до минимума, а фильтры выставив на максимум, отчего забрало почернело насмерть, Миреска надела шлем, и...

Ничего не произошло.

Состояние мгновенного предвидения настолько вошло у неё в привычку, что поначалу она даже не почувствовала себя ослепшей. Пришлось побороться за утрату ориентации, а потом ещё с арум покружиться на одном месте в разные стороны, чтобы запутать себя окончательно. Закончив кружиться, Миреска попыталась увидеть комнату не глазами. При полном отсутствии представлений о том, как это надо делать, но держа в уме фразу насчёт "простого проникающего зрения".

Мрак. Простроченная пульсом тишина. Тихие до неуловимости звуки собственного дыхания. Ставший привычным повышенный вес. И — никаких зацепок. Состояние мгновенного предвидения плавает где-то рядом, готовое упасть на плечи успокаивающим знанием... но это — не то, что сейчас нужно. И Миреска держала его в отдалении лёгким сознательным усилием, примерно таким, какое требуется, чтобы дышать в строго заданном ритме.

Постепенно сквозь мрак протаяли смутные цветные пятна, линии и тени. Знакомая картина. Если надавить на глазное яблоко, всё это моментально и многократно усилится. Ничего общего с проникающим зрением, просто конструкты воображения... ну и, отчасти, результат остаточного раздражения сетчатки.

Но и это сейчас не к месту. Надо...

А что, собственно, надо? Пресловутое проникающее зрение — что именно можно увидеть с его помощью? И каков его механизм?

С обычным зрением проблем нет: сквозь роговицу преломлённый хрусталиком свет попадает на сетчатку. Там он взаимодействует с рецепторами — особыми светочувствительными клетками, возбуждение которых передаётся в соответствующие зоны коры мозга нейронами зрительных нервов. Но картинка, которую можно увидеть проникающим зрением, явно не включает первые звенья этой цепи. Проникающее зрение, видимо, не нуждается в глазах и в зрительных нервах. А вот без специализированных зон коры, пожалуй, не обойтись... иначе вместо зрения получим объёмное осязание или что-нибудь в том же роде. Если подумать, любая картина, которую ты видишь — это всегда некие узоры возбуждённых нейронов в затылочных долях головного мозга.

Но что должно запустить механизм? Что должно возбудить эти нейроны?

Миреска попыталась представить, что у неё во лбу находится третий, невидимый глаз. Никаких радужек и хрусталиков, никаких роговиц и сетчаток. Просто чёрная полусфера, поглощающая свет; этакий сплошной зрачок, созданный из сплава живого воображения и жадной черноты, безразличной к тому, какой именно свет глотать. Видимый обычным зрением или невидимый, с большей длиной волны или с меньшей — никакой разницы. Лишь бы только что-то электромагнитное. И когда Миреска сочла, что третий глаз получился убедительным, она представила себе связь между ним и зрительными зонами мозга. Опять-таки без конкретики: связь и связь. Вроде воображаемых нервов.

Как ни странно, трюк сработал. То, что она увидела, было начисто лишено объёма (глаз-то один!), переливалось очень странными оттенками и складывалось в картину скорее смутную, чем ясную. Но важнее было иное, главное: она видела!

Немного поэкспериментировав и пробежавшись по воображаемым сенсорам воображаемой же панели настроек, Миреска остановилась на спектре ультракоротких тепловых волн. В этом диапазоне видимая картина наконец приобрела ясность. А когда Миреска поменяла схему "третий глаз" на схему "очки-консервы", к ясности добавилась ещё и резкость. Строго говоря, при помощи технических устройств видеть в этом диапазоне настолько ясно и резко Миреске не доводилось. Похоже, у пси-восприятия имелись свои скрытые преимущества.

— Неужели это так просто? — пробормотала она.

Сняв шлем, Миреска поморгала, приноравливаясь к наложению двух картин. Очень странно это оказалось — видеть сразу и глазами, и не глазами. Причём то, что она видела без помощи глаз, оставалось на месте даже тогда, когда она моргала, а привычная уже комната изменилась, обрастая чуждыми чертами.

Да что комната, если даже сама Миреска оделась ореолом тёплого — в буквальном смысле тёплого — сияния!

— Ладно. Всё это хорошо. Но что, если...

Попытавшись реализовать возникшую идею без промедления, Миреска попыталась вернуть состояние мгновенного предвидения, не отказываясь от нового зрения. Задача оказалась неожиданно сложной. Два разных пси-трюка никак не хотели совмещаться друг с другом. Когда работало тепловое зрение, состояние мгновенного предвидения ускользало; когда Миреске удавалось войти в состояние мгновенного предвидения — наоборот.

— Клянусь Бездной! Почему у Сарины всё это получается так возмутительно просто?

Продолжая свои попытки из чистого упрямства, Миреска с разгона наткнулась на какой-то порог. Неожиданным и необъяснимым был этот барьер. А когда Миреска по инерции перевалила через него, сама не очень понимая, что именно делает, обнаружилось, что она больше не может видеть в микроволновом диапазоне. И даже давно заученное состояние мгновенного предвидения перестало даваться ей.

Это испугало Миреску. Пожалуй, она могла бы испугаться так же, если бы вдруг разучилась ходить и при каждой попытке встать на ноги падала, не сумев удержать равновесие. На задворках сознания даже мелькнула трусливая мыслишка, шептавшая, что надо срочно вызвать Сарину и просить подругу о помощи. Но Миреска отбросила эту мысль и упорно продолжала попытки войти в состояние мгновенного предвидения. Раз за разом, арум за арумом.

А когда ей это удалось...

С одной стороны, изменений было не так уж много. Основа вообще осталась той же. Но там, где раньше Миреска "видела" одну размытую тень события или действия, теперь она "видела" три-четыре тени, причём вполне отчётливо. И срок предвидения: уже не пара вдохов, нет — довольно длинные цепочки непрерывных событий, как вывернутая наизнанку память, кипели перед её пси-оком. Причём не надо было прикладывать какие-то специальные усилия, чтобы вот так расширить и углубить поле предвидения. Оно изменилось само собой.

Это завораживало. Это было ново и прекрасно. А ещё это было необъяснимо.

И стоило того, чтобы поделиться с Сариной.

— Поздравляю с третьим рангом, Владеющая.

— Что?

— Мне кажется, я выразилась вполне определённо. Ты имела второй ранг. Ты перелиняла в третий ранг. Причём сама, без помощи и подсказок. — Выразительная пауза. И вдогонку, уверенно-торжественно. — Далеко пойдёшь. Поздравляю.

— Я не об этом. Что я — как ты там выразилась, "перелиняла"? — короче, выросла в ранге, догадаться несложно. Но почему ты назвала меня Владеющей?

— А ты не понимаешь?

— Нет.

— Тогда объясню. Можно иметь от рождения первый ранг. Можно, опять-таки от рождения, четвёртый. Но называть Владеющим стоит только того виирай, который хотя бы раз перелинял в новый ранг. Или перелиняла. Для "линьки" мало одних лишь врождённых способностей, надо учиться и неуклонно шагать вверх от одной степени Овладения к другой. Только такой виирай воистину Владеет собой и своим пси.

— Лестно.

— Это не только лестно, Миреска. Это налагает немалую ответственность. Ты читала раздел "Кодексы и границы"?

— Нет.

— Обязательно прочти. Прямо сейчас, не откладывая. Вместе с комментариями, примерами и основными ссылками. Прочти и обдумай. Обязательно обдумай, слышишь?

— Я не ребёнок.

— А это как посмотреть. Как Владеющей тебе не исполнилось и половины юла.

Лёгкая ирония в голосе:

— Слушаюсь, Наставница.

— Наставница? Чем я заслужила столь громкий титул?

Фырканье в ответ.

— А ты не понимаешь?

— Ну...

Миреска сказала, подчёркнуто копируя тон недавних речей подруги:

— Любой Владеющий — или Владеющая — могут учить других виирай Овладению пси. Но вряд ли я сильно ошибусь, если скажу, что звание Наставника может получить лишь тот или та, чей ученик хотя бы раз перелинял в следующий ранг. Так что, — тонкая улыбка, — мои поздравления, Сарина!

— Угу. Но раздел кодексов ты всё-таки прочти.

— Непременно.

Свершилось. Сдвинулось.

Хезрас и Мич не в счёт. Там я тратила, а не получала. Там было сопротивление. А Миреска... нет, недаром я так сблизилась с ней. И недаром я отдала ей так много. Вот где усилия принесли плоды, вот где огонь породил пламя.

Свершилось.

Пусть переход от первого ранга ко второму и от второго к третьему очень прост и лёгок. Пусть. Для многих даже эта простота становится непреодолимой преградой. Но Миреска проявила именно ту гибкость, на которую я рассчитывала. А её отношение к переменам оказалось именно таким, которое необходимо для дальнейшего прогресса.

Сдвинулось...

И пусть она сама толком не понимала, что говорит, но её догадка поразительно точна. Сарина Келл Морайя, ты действительно можешь себя поздравить.

Свершилось!

Инфекция

Широко шагнув через порог обсервационной, Фадрин объявил во всеуслышание:

— А вот и я. Встречайте!

— Мог бы орать потише, — фыркнула Нилис. Встав с ложа, на котором она провела дежурство, Нилис прошла мимо Фадрина, даже не взглянув в его сторону, и проскользнула в закрывающуюся мембрану входа.

— Что это с ней?

По-прежнему связанный с Оком через контактный пси-шлем, именуемый в обиходе "нашлёпкой", дежурный оператор не ответил. Фадрин, собственно, и не ждал ответа на риторический вопрос. Вздохнув, он взял свободную "нашлёпку", опустился на освобождённое Нилис ложе и водрузил "нашлёпку" на голову. Перебарывая сосущий гул первичного соединения, Фадрин ещё успел сложить руки вдоль туловища, поёрзать, устраиваясь поудобнее, успел пожалеть, что никак не удаётся обратить внимание Нилис на свою скромную, но привлекательную во многих отношениях персону. А потом последовал обвал.

Первичное соединение развернулось в полноценную двустороннюю пси-связь, и кружащиеся в Оке образы вытеснили из сознания Фадрина всё постороннее.

...когда он только-только перевёлся в службу контроля пространства, дежурства притягивали его, как хороший секс в периоды силпан. Состояние обманчивого всевидения и ограниченного всемогущества казалось очень и очень заманчивым. И одно время Фадрину даже чудилось, что по-настоящему он живёт лишь в то время, когда его тело лежит неподвижно, а разум парит на одолженных у Ока призрачных крыльях.

Потом новизна ушла, а на замену ей пришёл профессионализм. Дежурства стали рутиной. Они по-прежнему тянули, но обыденнее. Так музыка, поначалу вызывавшая танец мурашек и пьянящий восторг, при многократном прослушивании утрачивает большую часть своего воздействия. Она по-прежнему нравится, что да, то да, но... но! И увы. К тому же выяснилось, что операторов Ока, состоящих в службе контроля пространства, не особенно любят. Да и за что их любить, этих чудиков лупоглазых, если они то и дело подают предупреждение о метеоритной угрозе слишком поздно, а землетрясения вообще упредить не могут?!

Под конец, где-то на исходе первого хин-цикла с момента перевода в СКП, сквозь рутину дежурств начали пробиваться ростки редких, но оттого лишь более ценных моментов истинной новизны. Так мистик, любуясь закатом или созерцая водопад, никогда не пресыщается зрелищем. Подобно хорошему мистику, Фадрин научился наблюдать в вечно и неточно повторяющем себя бытии вращение Великого Колеса.