Война Слепоты, книга 1: Поступь битвы

Но если гибкость сознания позволяет осуществить временный союз пси с механическими устройствами, то почему бы не использовать этот союз?

Ну да. А потом использовать снова, и снова, и снова. И сперва настанет момент, когда такое применение пси войдёт в привычку, потом — когда привычка превратится в обычай, и ты уже шагу не сможешь ступить без костылей, а потом...

Преувеличиваешь. Пользуешься же ты компактом, и никакого намёка на ходьбу на костылях в этом не усматриваешь. Пси-активные кристаллы — что это, живые существа, что ли?

Но ведь мёртвыми их тоже не назовёшь. По сути, это открытие танириан является просто медиатором пси-воздействий и одновременно — удобным источником энергии. Но если бы в моём компакте их не было, я бы могла заменить их комбинацией пинов. Это вполне возможно, только не слишком удобно, потому что любой пин отнимает часть ресурсов сознания.

Беспредметные размышления. Займись-ка делом.

...Стоило Сарине принять это "судьбоносное" решение, как Кирфенгис пошевелился в соседнем кресле и спросил:

— Искать наших вы собираетесь тоже при помощи пси?

— Да.

— А то, что вы приводите в движение этот грузовик, не помешает?

— Вряд ли. Ну, может, в какой-то минимальной степени. Гораздо сильнее мне мешают ощущения, излучаемые оставшимися на базе виирай. Потому-то я и должна была отлететь подальше, прежде чем начать поиск.

— А...

Кирфенгис помолчал.

— Излучаемые ощущения. Это действительно так похоже именно на излучение? — спросил он осторожно.

"Типичный для технаря подход".

— Вообще-то не очень. Воспринимать мысли и эмоции как вид радиации — просто традиция. Это нетрудно и удобно.

— В каком смысле "удобно"?

— Радиация может поглощаться, отражаться, записываться как последовательность неких элементарных воздействий — в общем, радиация есть радиация. А главное, она ослабевает пропорционально квадрату расстояния между двумя точками пространства. Это — самый удобный момент в подобном представлении.

— То есть...

— То есть это помогает не слышать одновременно мысли миллиардов виирай, а заодно — неопределённого количества других существ, разумных и не очень, живущих в этом слое Вселенной.

Кирфенгис застыл. Картина, краешек которой можно было ухватить со слов Сарины, выходила за все и всяческие рамки. Лейтенант не жаловался на недостаток воображения, но всё познаётся в сравнении. Может, до сих пор он просто не утруждал себя попытками вообразить что-то действительно грандиозное?

Тихий смех Сарины прогнал наваждение.

— На самом деле всё не так страшно. И не так просто. На определённом этапе обучения Владеющий действительно вынужден переходить от восприятия чужих мыслей к отработке навыков, позволяющих не воспринимать их. Но вообще-то телепатия подчиняется законам, раскрываемым как подмножество с неопределённой вариативностью. Допустимых значений тут даже не простое множество, а система множеств. В соответствии с одними решениями телепатия принципиально невозможна. В соответствии с другими телепат в самом деле должен одновременно слышать все мысли всех существ во Вселенной — возможно, не только их, но и тех, кто населяет параллельные пространства многомерного континуума. Ну а управляемая телепатия существует в золотой середине между этими крайностями... в уютной близости к первой.

Кирфенгис помотал головой.

— Если представление о мысли как о некоем излучении — просто удобная метафора, — сказал он медленно, — то каковы настоящие законы телепатии?

— А каковы настоящие законы гравитации? — немедленно откликнулась Сарина. — Типичный случай и для пси, и для техники: теория слишком сложна даже для большинства посвящённых, а практическими эффектами, не вдаваясь в частности, пользуются сотни тысяч, если не миллионы. Парадокс? Нет, скорее неизбежность, я бы сказала.

— С вами нелегко беседовать, — заметил лейтенант.

— Как и с любым хорошим учителем.

— Хорошим?

— "Рассказать о предмете — хорошо, но это не самое лучшее. Показать предмет — лучше, чем рассказать о нём, но это не самое лучшее. Раскрыть предмет — лучше, чем показать его, но это не самое лучшее. Задать вопрос — лучше, чем раскрыть предмет, но это не самое лучшее. Наилучшим следует назвать пробуждение бесконечно вопрошающего любопытства".

— Хеньо, "Белое на белом". Значит, вы считаете себя хорошим учителем, Владеющая?

"Вот тебе и технарь...

Впрочем, кто сказал, что технари должны быть глупы и нелюбопытны? Кто сказал, никогда не имел дело с таким вот лейтенантом техслужбы. Читавшим литературу периода Рьёсс".

— Считаю.

Кирфенгис хмыкнул.

— Придётся мне согласиться. Кстати, мы уже достаточно отлетели?

— Не попробуешь — не узнаешь.

Почти растёкшись по креслу, Сарина осторожно выпустила на волю неощутимых "ищеек".

— Ваш ход, капитан. Капитан?

— Не мешай.

Зилен сосредоточился, нащупывая знакомое ментальное касание.

"Это вы?"

"Почуял. Молодец. Где вы? Ага, ясно. Что у вас там произошло?"

Зилен отрапортовал — кратко, чётко, по существу. Что произошло, как оценивает обстановку, какие действия предпринял. Не умолчал о том, что Смех, Варнис и Миреска так и не нашлись.

"Ясно. Поищу сама... вас вот только подберу".

"Подберёте?"

"Я скоро".

Ментальное касание, и без того похожее на легчайшее дуновение ветра, стихло.

— Капитан?

— Сарина объявилась. Обещала вскоре подобрать нас... и поискать пропавших.

Спустя срок, немного превышающий полтора мири-цикла, поиски пришлось свернуть. В грузовике, направившемся к базе, находилась четвёрка Жага, остатки четвёрок Тевира и Зилена, а также Кирфенгис и Сарина. На невидимом "буксире" позади грузовика летели разгерметизированные остатки мобильного ремонтного модуля, а в нём — два изуродованных тела. Только два. Тимар Саен, третий член исследовательской группы, исчез бесследно, как и захваченные зонды, которыми занималась группа капитана Рейенга. Как исчезли Миреска и Варнис, как исчез Смех (даже в реестре мобильной пехоты числившийся под этим прозвищем: уставом дозволялось брать при поступлении на службу новое имя взамен подлинного).

Поиски пришлось свернуть, потому что Сарина совершенно отчётливо ощущала грубоватую сеть чужого внимания, скребущего поверхность планеты тысячами бесплотных щупов. Псионик тихэру — тот самый, уже косвенно знакомый Сарине — даже не старался замаскировать свои поиски. Ещё бы! Ведь поле битвы осталось за его сородичами... кроме того, прямое воздействие в большинстве случаев является и самым эффективным.

Пока Владеющей удавалось водить псионика тихэру за нос. Скрыть сам факт того, что после орбитального удара большинство виирай выжило, представлялось невозможным. Такую сверхзадачу и Высший вряд ли осилил бы. Но скрывать точное местоположение базы Сарине удавалось... пока удавалось, с горечью думала она в моменты, когда давление ненадолго ослабевало. В отличие от псионика чужаков, действовавшего с неутомимой механической методичностью, она чувствовала себя вымотанной. Загнанной в угол, опустошённой, растянутой до самого предела стойкости. Жонглирование несколькими активными пинами разом высасывало силы с безжалостной требовательностью. Свою плату с напряжённого сознания взимало не только поддержание маскирующей сети, но и полёт с неработающими двигателями. Сарина просто физически не могла обеспечить ещё и ментальный поиск уцелевших. Поэтому спасательная партия возвращалась на базу.

До прибытия помощи оставалось тридцать мири-циклов.

База оживала.

У ремонтных бригад ещё никогда не было столько работы. Строго говоря, техники, приписанные к "Каменному кулаку", привыкли поплёвывать в потолок. И если тягостная атмосфера уныния, царившая на базе до появления Сарины со товарищи, для командного состава, инструкторов и рядовых сменилась атмосферой деловитого возбуждения, то для технических служб многое осталось по-прежнему. Рутинное обслуживание инфраструктуры, учебные тревоги, плановая замена оборудования... всё как всегда, всё неспешно, всё не слишком срочно.

Так было. Но теперь техники получили такой пинок, что даже из прирождённого лентяя он выбил бы вялую одурь. И после удара они заработали на удивление результативно.

— Восстановлена герметичность в...

— Устранены обрывы кабелей вдоль...

— Разобраны завалы на месте блоков...

— Пройдена ещё одна секция...

— Отремонтирован и проверен резервный...

— Маркированы и переправлены к складам при ангарах...

— Подготовлены к включению эффекторы главного силового купола!

Внимательно отслеживавшая поток сообщений, Мич встрепенулась.

— Купол не включать! — приказала она. — Незачем давать противнику шанс найти нас по остаточной радиации. Но держать эффекторы в готовности номер один.

— Приказ ясен, генерал. Выполняю.

Лицо доложившего техника исчезло с экрана. А Мич нахмурилась. Это лицо... морщины усталости, резкие складки в углах рта, пятно грязи, небрежно размазанное по скуле, узкая полоса проекционных очков... грязноватый воротник повседневной формы техника...

"Это же Гисош! Рей-ордер Гисош, расхититель! Чванный болван Гисош!

Ну и ну. Поистине, даже у катастрофы есть свои положительные стороны..."

— Погано выглядишь, — сказал Хезрас.

Даже на грани полного истощения Сарина позавидовала той непринуждённой точности, с какой целитель смешал в своём тоне дружескую тревогу и предупреждение, исходящее от профессионального врача. Бледно улыбнувшись, она ответила:

— Это потому, что я успешно притворяюсь бодренькой и свежей.

— Притворяешься? Успешно? Да ты вот-вот рухнешь!

— Потому и позвала.

Хезрас нахмурился.

— Никаких стимуляторов я тебе не дам. Даже не проси.

— И не надо.

— Честно? Я думал, ты станешь клянчить что-нибудь сильнодействующее, чтобы продержаться до подхода помощи...

— Ты меня недооцениваешь. Я и безо всякой химии могу распоряжаться резервами своего организма. Сама.

— Ты хочешь сказать...

— В моём нынешнем состоянии стимуляторы уже не помогут.

Это прозвучало резче, чем хотелось Сарине. Резче... и отчаяннее. Хезрас опустил глаза, пытаясь скрыть то, в чём Владеющая нуждалась сейчас меньше всего: жалость.

— Если тебе не помогут стимуляторы, — спросил он, — то чем помогу я?

— Мне нужна передышка. Пара-тройка мири-циклов, не больше. Я знаю, ты тоже очень устал, но на базе у тебя одного достаточно высокий ранг, чтобы подменить меня.

Глаза Хезраса медленно округлились, а зрачки расширились.

— Подменить? Подменить?!

Вместо долгих объяснений Сарина протиснулась сквозь и мимо щитов целителя. В единый миг тот понял, что та имеет в виду — и что именно требуется от него.

— Прошу простить старого дурня, — пробормотал Хезрас.

Сарина знала, за что он просит прощения. Почти сразу после её возвращения на базу целитель просил Владеющую помочь с ранеными. Она отказала — без объяснений. Теперь Хезрас понял, каковы были её мотивы, увидел, на что уходили все её силы.

Угроза сверху. Ментальный поиск и препятствующая ему маскирующая сеть.

"Как она продержалась так долго? Как?!"

— Прошу простить, — повторил целитель.

— Пустяки.

— Но дело даже не в этом. Я не смогу...

— Сможешь.

Даже сквозь ужас осознания и непреходящую усталость Хезрас позавидовал той командной резкости, которую Сарина сумела вложить в одно-единственное слово.

— Это будет чудом, — угаснув так же быстро, как вспыхнула, Владеющая перешла к тающему шёпоту. — Это потребует всех твоих сил без остатка. Но разве у нас есть варианты? Или ты сумеешь поддержать скоординированную работу этих пинов, или...

Окончание фразы зависло над ними, как тень палаческого клинка.

Пятно огромно. Оно накрывает почти половину планеты. Но сверху оно не кажется таким большим, а изнутри становится видно, насколько тонко сплетена эта громадина. Пульсация боли, запах страха, искры гнева и иглы отчаяния, лучи внимания, холод усталой отрешённости — пятно вбирает всё, всё делает своей частью. И рассеивает по огромному пространству. А сверху, с низкой орбиты, словно льёт дождь. Острый, пронизывающий шелест чутких мыслей... целеустремлённых, ищущих, жадных. То этот пси-дождь "моросит", убаюкивая внимание, то рушится стеной тропического ливня, но большую часть времени он просто давит на пятно ментальной маскировки, перескакивая с места на место в постоянных поисках слабины. Если дать дождю чужого внимания шанс, тихэру тут же узнают точное положение базы.

И уже не промахнутся.

Осознание леденит душу и тело, оставшиеся где-то там, далеко. Но здесь, в пространстве борьбы двух сознаний, тревоге места нет. Только понимание долга, только воля, только танец над пропастью в предельном напряжении. Больше ничего. Время... оно не то чтобы не существует совсем, оно просто не существенно. Пока ищущая мысль чужака шарит по планете, ты должен поддерживать работу маскировочной сети. Точка.

Должен? Ты? А кто это?

Несущественно. Сеть должна работать. Сеть работает. С орбиты кто-то постоянно испытывает её прочность. Важно лишь это.

Сеть должна работать...

До прибытия помощи оставалось чуть меньше пяти мири-циклов, когда Хезрас Нрейт не удержал контроль над сплетённой Сариной сетью. Сама Сарина в это время "отдыхала", лёжа в подобии комы, и исправить ситуацию не могла. Маскировка расползлась по ниточкам. Псионик тихэру нащупал положение базы.

Узнав об этом из виновато-нервного доклада Хезраса, Мич приказала всем грузиться на шаттлы, транспортные платформы, катера и даже на грузовики — всё, что было способно передвигаться и что удалось к тому времени починить. То был жест отчаяния, потому что для виирай на планете безопасного места более не существовало. Но генерал всё равно приказала начать первую фазу эвакуации, потому что сидеть в бездействии она не могла.

Нашлось применение для каждого из исправных комплектов "Серефис М12". Под руководством опытных бойцов четвёрки, звенья и отделения пехотинцев должны были прикрыть платформы и грузовики во время второй фазы эвакуации. Но отдавать приказ о начале второй фазы Мич не спешила. Напряжение росло и росло, но генерал медлила. И, подчиняясь ей, остальные виирай на базе перешли от лихорадочной активности погрузки к ожиданию. Почти все. Кроме тех, кто по приказу Мич готовил для тихэру неприятные сюрпризы.

Сарину, пребывающую в глубочайшем восстановительном трансе, на носилках доставили на борт самого скоростного из двух наличных катеров. Там она и очнулась.

До срока, названного Энаром, оставалось три мири-цикла.

— Где содержимое склада максимальной защиты?

— Что ты собираешься делать?

— Генерал, я чувствую, что затишье скоро кончится. Да и вы, кажется, тоже это чувствуете, иначе не стали бы затягивать с вылетом. Когда придёт время, я бы хотела держать в руках какой-нибудь боевой артефакт помощнее.

— Но...