| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Пошёл! Пошёл! — не обращая внимания на то, как, сбитые ураганом стрел и снарядов, срываются с хлипких мостков его солдаты, капитан абордажных команд стальной глыбой ломился к пробоине во вражеском корпусе. Только бы добраться! Только бы захватить плацдарм!
Ещё рывок, и он, получивший несколько существенных вмятин на щите и доспехах, вышел из сектора обстрела.
Прекрасно!
В полутора метрах от прорехи во вражеском корпусе, он размахнулся и швырнул в недра вражеского корабля свето-шумовую, осколочную гранату и на мгновение оторопел, когда вынырнувшая из темноты стройная девушка с листом бумаги на лице вдруг повернулась и, приняв удар брошенной гранаты на собственную спину, вышибла вражеский подарок наружу.
Девушку кто-то схватил и дернул обратно в глубину корабля, а выбитая граната бессильно хлопнула далеко внизу, ни вспышкой, ни осколками никому не навредив. Капитан только свирепо заскрежетал зубами от такого исхода.
Подпираемый прибывающими солдатами, выхвативший абордажный тесак, капитан сверкнул глазами и, охваченный первобытной, смертоносной яростью, ринулся в пролом. Взмахнул оружием, готовясь разрубить маячащую перед глазами, кувырком откатывающуюся мелкую нахалку, и продолжить расширять плацдарм для своих бойцов.
Движение слева!
Ожидающий множество атак с разных сторон, капитан заслонился щитом и, вдруг, с ужасом понял, что именно движется здесь, во тьме, слева от него.
Разинулась громадная зубастая пасть и чудовищный зверь, совершив молниеносный рывок к добыче, вцепился в щит, которым заслонился самурай.
Откуда?! Откуда боевые кони на... на... ДИРИЖАБЛЕ?!!
Самурай заорал от возмущения и протеста, заметил движение справа, а через миг второй боевой конь схватил человека, что уже не мог ни отскочить, ни защититься. С хрустом и скрежетом, броня поддалась давлению монстроидальных челюстей. Рывком к себе, довольный зверь утащил добычу, а первый конь, сердито сплюнув доставшийся ему щит с развороченными креплениями, потянулся и впился в новый. Без промедления, пока вкусное мясо снова не отобрали, рывком на себя опрокинул вражеского латника и принялся месить его копытами.
Третий враг, осознавший судьбу первых двух, резко шарахнулся назад и, столкнувшись с сослуживцами, создал толчею, из-за которой двое крайних потеряли сцепление с пандусом, сорвались и полетели вниз.
Из пролома ударили стрелы. Хищно запели, разрезая воздух, очереди каменных и стальных шариков. Кони, оттащившие добытое мясо в сторону, принялись со смаком его пожирать, а на их места, жадно глядя на пролом и облизываясь, встали двое новых.
Добравшиеся до вражеского корпуса, самураи Единства остервенело лезли внутрь. Перед проломом возник затор, но оставались ещё выбитые иллюминаторы и трещины корпуса, расширять которые ударами оружия бросились атакующие. Штурм шел одновременно, с двух бортов, но каждая попытка вторжения неизменно сталкивалась со свирепейшим и жесточайшим сопротивлением. Йомки видели всех врагов, до единого, ждали у каждой щели и каждому успевали организовать торжественную встречу.
— Гранаты! Гранатами их! — командовал предусмотрительно оставленный в тылу лейтенант. — Прикрывайте друг друга! Стрелки! Стрелки, чтоб вам йома хребты вырвали! Разрывные стрелы в пролом!
Гранаты йомки ловко поймали и выбросили обратно. Две стрелы, пущенные поверх голов штурмового отряда, воткнулись в подставленный йомкой щит вражеского капитана и, взорвавшись, разнесли в клочья только её, но отразившейся наружу ударной волной сбросило с пандусов шесть солдат Единства. Когда же в пролом вломились сразу двое самураев, прикрывающих друг друга щитами, тот что справа вытаращил глаза так, будто никогда не видел лошадиной задницы, а через мгновение конь лягнул подкованными сталью копытами и оба самурая были сметены. Один на лету был ловко пойман пастью копытного напарника шутника, а второго рубанул по голове напарник двуногий, всегда готовый добрать недобитка. Конь же резво крутанулся на месте и, встав на дыбы, благо высота оранжереи это позволяла, ухнул передними копытами на следующую пару ворвавшихся врагов.
Понимая опасность получить клинок в глотку, пастями кони работать прекратили, но лупили копытами, сшибая пехотинцев с ног, а самураи, прикрывающие стрелков щитами и бронёй, без жалости рубили упавших.
На противоположном борту атакующие пробили себе брешь и ворвались в зал-ресторан, увеличенный по указанию йомок и подготовленный для применения кавалерии не хуже, чем оранжерея. Капитан абордажников со второго направления атаки ненадолго пережил своего товарища по несчастью. Как и первый, переложил бремя командования на лейтенанта, но оба лейтенанта с каждой секундой всё меньше и меньше верили, что захватить плацдарм для вторжения во вражеский корабль удастся.
— Верхняя команда! — проорал один из них в передатчик. — Что у вас?!
— Наверху никого! — пришёл ответ. — Вскрываем шахты! Держитесь! Сейчас будем внутри!
Сотник, вместе с тремя десятками легковооруженных абордажников перескочивший на вражеский баллон и забравшийся к крышкам технических шахт, заорал, махнул рукой и отбежал под прикрытие солдат со щитами. Заряды, заложенные под замки люков, с грохотом рванули и крышки, лишившись запоров, подпрыгнули.
— Вперед! — сотник махнул двум солдатам, держащим на руках изготовленный ко взрыву габаритный ящик, плотно набитый пластидом. — Подарок им!
Зеленые ворота в стене с колючей проволокой были разрублены ударом меча и выбиты. Храмовники, десятеро своим ходом и двое на плечах у товарищей, ворвались в огороженную зону и бросились к большому каменному зданию, у входа в которое стояло два десятка самураев в бело-золотом. Ощетинившись копьями, заслонившись щитами, они изготовились встретить измотанных врагов, как вдруг что-то ударило сверху и лейтенант стражей Единства упал, обливаясь кровью. Ещё удар, ещё один! С изумляющей, смертоносной точностью, снаряды тяжелого снайперского арбалета разили врагов.
Стражи закричали, подняли щиты, заслоняясь ими от висящего над их головами дирижабля, а храмовники, не теряя момент, ринулись в атаку и принялись исступлённо рубиться с последним заслоном на своем пути.
Десятки бывших серых ворвались на огороженную зону следом за атакующими. Не вступая в бой, они принялись рассредотачиваться, бескомпромиссно выбивая наружу мешающую тонкую каменную стену и занимая оборону. Попутно, повинуясь указующему жесту йомки, они встали на пути и пресекли попытку побега жрицы, что попыталась задать стрекача из-за спин гибнущих солдат.
— Куда, красавица?! — прыжком перемахнув через серых, перед отшатнувшейся обратно жрицей, приземлилась зловредная йомка, не выпускающая из рук стальной шест. — Друзья твои гибнут массово, а ты — когти рвать? Как не стыдно быть такой эгоисткой? Ну-ка, — йомка вынула из кармана куртки смятый бумажный лист, закрывавший прежде её собственное лицо. — Разбавь мужскую компанию!
Рука ходячего мертвеца змеёй метнулась вперёд, развернутый лист со следами засохшего клея заслонил мир перед перепуганной жрицей, а через мгновение бумага сделала резкое движение к её лицу и намертво прилипла. Без всякого клея.
— Как ассимилируешься, в сторонке постой. — язвительно рекомендовала йомка, отворачиваясь от выгнувшейся и мелко трясущейся жрицы. — Весь интим тебе вырву, если упадешь на случайный нож, и испортишь ценные шмотки.
Довольная, она глянула на самураев храма, что оставили пятерых своих раненных под присмотр Хоноки, выломали двери здания и ворвались внутрь, как и советовала им Лярва, пустив перед собой четверку котят. Эти справятся. Нужно только выиграть им немного времени.
Почти полторы сотни самураев-перебежчиков заняли оборону полукругом перед воротами здания, не слишком уверенно выставив щиты и направив копья на своих бывших соратников. Бойцы "Листа Розы" формировали линию на удалении от их строя и тоже не горели желанием бросаться в бой.
— Лучники! — вышедшая вперед, сотница поднесла к разбитому лицу портативную рацию. — Приготовиться к стрельбе! Прикрытие! На колено!
Два передних ряда опустились и пригнулись, открывая простор для действия стрелков.
— Бронебойными и разрывными! — прокричала сотница. — Накрыть всю площадь!
Шесть сотен стрелков изготовили боезапас и замерли в ожидании команды натянуть луки, как вдруг...
Из-за спин заслонившихся щитами серых перебежчиков великолепным прыжком вверх взметнулась девчонка-спортсменка. Совершив акробатический кульбит в воздухе, перевернувшись через голову и приземлившись на ноги, она громко хлопнула о землю перед собой стальным посохом. Сотница испуганно отпрянула и секунды на три онемела, не зная, чего ждать от этой бестии, а йомка Лярвы принялась вертеть замысловатые фигуры с шестом, подсмотренные десятки тысяч лет назад у хвастающихся своими умениями монахов шаолинь. Поднимая взмахами шеста вихри воздуха, она выделывала замысловатые кульбиты, танцевала и наступала, заставляя пятиться всю вражескую армию. Полторы тысячи солдат.
Секунда, вторая, третья, четвертая...
В глазах одного из серых мордоворотов, что отступали в страхе перед лисьей магией, полыхнула злоба. Он разинул рот, чтобы заорать в отрезвляющей ярости, как вдруг, танец лисы завершился.
В финале очередного кульбита, Лярва уперла конец шеста в землю, зацепилась за него ногами и во вращательном движении найдя баланс на наклонном шесте, эффектно замерла перед щетиной оружия, морем стальной брони и блещущих злобой свирепых глаз.
Полоснув врагов весёлым, задиристым взглядом, йомка вскинула руку и выставила палец в указующем жесте, призывая всех взглянуть вверх. На нависший над толпой врагов источник грохота, к которому добавился вдруг зубодробительный, нерворазрывающий треск.
Серые самураи, задрав головы, вытаращили глаза, завопили, и с панически нецензурной руганью попытались шарахнуться в стороны. Сверху на них, из разлетевшегося под ударами дзюцу йомок днища громадного дирижабля сыпались бетонные столбы, камни, железная и деревянная рухлядь. Объятые буйным свечением и опутанные жуткими демоническими знаками, что сияли алым всё ярче и ярче с каждым мгновением.
— Поберегись! — кувырком влетевшая за линию серых перебежчиков, йомка-спортсменка прижалась к одному из латников спиной. — Укрыть головы! Держать щиты!!!
Выкрик йомки утонул в грохоте взрывов, заставивших землю пойти ходуном, а небеса утонуть в алом зареве кошмарного пожара. Камни с силой пушечных ядер замолотили по щитам самураев, металлическая шрапнель вонзилась в броню и каменную стену барака для рабов, которую ожидающие обстрела от вражеских лучников, храмовники щедро подпитали своей Ци.
Безумный хаос огня и разрушения сотрясал мир полтора десятка бесконечных секунд, а когда грохот утих и йомка-спортсменка нахально выглянула из своего укрытия, перед ней было только лютое пламя и силуэты панически мечущихся, контуженных людей.
— Будете знать, как хотеть в нормальных людей стрелами тыкать! — сказала Лярва, показала силуэтам врагов язык и шарахнулась обратно за своего защитника, когда сверху, перед осторожно выглядывающими из-за щитов самураями, вдруг с лязгом грохнулась фигура в бело-золотых доспехах.
Страж Единства, весь покрытый вмятинами от каменных и стальных шариков, кое-как смягчивший падение импульсами Ци из брони, с трудом поднялся, глянул шальным взглядом на строй серых перебежчиков и, подволакивая ногу, с потоком грязной брани, заковылял прочь.
Лярва, через свою избранную йомку, показала язык и ему.
Двое солдат Единства, что штурмовали дирижабль с верхнего направления, услышали команду сотника, бросились к сбитой заслонке технической шахты, ухватились за рукояти и своротили поврежденную крышку в сторону, открыв четырехметровый цилиндрический зев, уводящий сверху вниз, к самой гондоле. Двое других абордажников, вырвав шнур детонатора из тяжеленной коробки с пластидом, поднатужились и перекинули свою ношу через горловину шахты.
— Ловите, ублюдки!
Установленная на четыре секунды, бомба канула вниз и... через секунду... вылетела обратно.
Шахта была сделана такой широкой, чтобы пассажиры дирижабля могли с комфортом подняться к остеклённым смотровым площадкам по периметру баллона, или даже на верхнюю площадку, для прогулки среди облаков. Изящно украшенные ремни безопасности с крепчайшими тросами прилагаются, за улетевшие шляпы и зонтики администрация ответственности не несёт. Любуясь с холмов строящимся гигантским дирижаблем, многие модницы Хамаоки мечтали совершить такую прогулку, чтобы потом хвастаться, как касались руками небес, но пока воспользовалась шахтой только одна девушка.
— Ах ты, ё####я су... — выразился сотник, с перекошенной рожей уставившись на мертвячку Лярвы, взлетевшую по шахте, поймавшую тяжеленный ящик на спину и импульсом вышвырнувшую себя, вместе с грузом, из шахты вверх.
Покрытое синяками и кровоподтёками тело. Изодранная одежда, до мяса сорванные тяжёлой работой руки. Какая-то соплячка, изуродованная богом, убитая демоном, и отдавшая борьбе все свои силы. Всю себя. Без остатка.
Мощным взрывом несчастную йомку разнесло в мельчайшую пыль. Команду абордажников расшвыряло по площадке, разорвав в клочья всех, кто был близко, а остальных контузив и покалечив. Огненный шар вспух над дирижаблем и тотчас сорвался с баллона, уносимый беснующимися ветрами.
— Эй, держись! — один из солдат подхватил другого, заскользившего по наклонной вниз и едва не сорвавшегося под бешено вращающиеся лопасти двигателей. — Хватай скобу! Ползём! Ползём вверх!
Десяток уцелевших, ругаясь и харкая кровью, выбрались на плоскость прогулочной площадки и поднялись, держась за перила.
— Чего встали?! — забравшись на площадку и глянув по сторонам, проорал сотник легкой пехоты со второго дирижабля, подоспевший со своими бойцами только сейчас. — А ну, за нами! — и заорал, уже своим. — Лучники — к люку! Бейте вниз, разрывными! Гранаты к бою! У них десяток боевых коней в трюме! Заманивайте эти туши в узкие переходы и бейте по глазам!
Полусотня солдат Единства, свирепых, жаждущих резни, ринулась ко всё еще исторгающей дым шахте. Десяток же бойцов первой группы, уцелевших после взрыва, переглянулись. Кто-то заметил валяющееся на площадке оружие и бросился к нему, другие вынули из креплений на поясах жутковатые боевые ножи.
— Вперед! — проорал солдат с нашивками десятника, ставший в подразделении старшим по званию. — Порежем демоническое сучьё!
Первые из абордажников не добежали до раскрытого люка метра три. Нарастающий грохот изнутри дирижабля достиг апогея и из шахты, вертикально вверх, на простор окутанных заревом небес вырвался... громадный боевой конь, в броне из шкур и металлической каске.
— Ву-а-р-р! — выпучив налитые кровью буркалы и разинув зубастую пасть, он с грацией выпрыгнувшего из воды бегемота грохнулся на платформу и принялся грохотать копытами, подгребая ножищами под себя и стремясь скорее вскочить, чтобы дотянуться до оторопевших врагов.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
