17. Тейваз

Юноша тщательно прицелился... грянул выстрел. Опунция, как я и ожидал, стояла цела и невредима, с цветком на макушке, будто у модницы на шляпке.

-Поздравляю, вы проиграли, — сказал я. — Трогаемся, Педро. И так много времени потеряли.

-Стрелок! — пренебрежительно бросил возница и взял поводья. — Промазал на милю! Я вон кнутом могу с уха мула муху снять, а этот выпалил в белый свет!

-Вот-вот, Стрелка так же нахваливали... Ну, едем!

-Нет уж, постойте! — юнец подскакал к самой повозке. В прорезях маски яростно сверкали черные глаза. — А вы, синьор, не удивите ли своей меткостью ничтожного бандита?

-Приятно слышать, что вы осознаете свой статус, — ответил я и встал. — Надеюсь, вы сделаете скидку на мои почтенные годы и не потребуете сесть верхом? Прекрасно. Тогда я буду стрелять навскидку, по вашему сигналу. Идет?

-А что на кону? — повторил он.

-Если я выиграю, вы снимете маску, — на ходу придумал я. — Если проиграю, так и быть, отсыплю вам десяток песо на бедность, а то у вашей кобылы уже мослы наружу торчат!

Он вспыхнул, но промолчал. Вблизи и впрямь было видно, что лошадиные бока напоминают стиральную доску, да и вообще кобыла выглядела неухоженной.

-По рукам, синьор! — сказал он. — Приготовились? На счет три... И-и-и... Три!

Этот фокус был мне давно известен, сам сколько раз им пользовался.

Я картинно сдул дымок с дула револьвера и посмотрел на проигравшего. Старость старостью, а меткость и твердую руку не пропьешь! Хотя нет, второе как раз пропить вполне реально...

-Ваша взяла, синьор, — печально сказал горе-бандит и снял маску.

Физиономия у него оказалась довольно симпатичная, характерная для местных уроженцев. На вид парнишке было лет двадцать, но здесь рано взрослеют, так что ему могло оказаться и пятнадцать.

-Ты откуда такой взялся? — жалостливо спросил Педро, развернувшись на облучке. Мул невозмутимо шагал по дороге.

-Из долины, — хмуро ответил тот. Он спешился и вел кобылу в поводу. — Жили — не тужили, а тут... стройка. Был дом — не стало дома, все затопило. Мать кухаркой пошла к какой-то городской синьоре, сестры, слава Иисусу, обе замужем в других деревнях, а мне куда деваться? Либо в рудокопы, либо в солдаты, либо на эту стройку. А тут Стрелок объявился... Дай, думаю, подзаработаю, может, смогу в Техас удрать!

-Много заработал? — спросил я.

-Не особо, — фыркнул юноша. — Револьвер — это еще отцовский, с войны. Ну да его кому покажешь, те и пугаются. Не все ж такие смелые, как вы! Вот лошадь раздобыл и деньжат немного... На богатых-то не нападешь, с ними охрана, — добавил он. — А с бедноты и взять нечего. Кобыла-то старая. На убой вели.

-А скачет резво, — заметил Педро.

-Это она с перепугу. Так-то еле плетется, вроде вашего мула.

-Мой мул твоего одра догонит и перегонит! — рассердился возница.

-Так, угомонитесь, — попросил я. — Парень, как тебя зовут?

-Диего, — ответил тот. Что ж, я мог бы не спрашивать, тут куда ни ткни пальцем, попадешь в Диего, Хуана или Педро. Хотя поступать так не рекомендую, палец могут и отрезать...

-Есть хочешь?

-Еще бы, — облизнулся он.

-Тогда привяжи лошадь к повозке и залезай сюда. Перекуси и расскажи мне все, что знаешь о долине, стройке и... да вообще, все сплетни, какие вспомнишь, — решил я. Спина Педро выразила некоторое возмущение, но он промолчал. — Про Стрелка тоже рассказывай.

-Про него проще всего, — прочавкал Диего. — Появляется всадник на вороном коне. Бац-бац, охрану по кустам разогнал, денежки прихватил, знак свой нарисовал и исчез.

-А как знак выглядит, знаешь? — спросил я.

-А то. Его в Кампочите два дня с ратуши отскрести пытались, — фыркнул он. — Чем бы намалевать...

Я подсунул ему блокнот и карандаш. Диего, высунув от усердия язык, прочертил несколько линий, и я подавил желание протереть здоровый глаз (стеклянный тоже, запылился): передо мною красовалась руна "тейваз". Ну, я ведь уже думал об этом...

-А что нужно Стрелку? — спросил я. — Слышал, он деньги и вещи раздает бедным, это так?

-Не знаю, синьор, мне от него ничего не перепадало, — ухмыльнулся Диего. — А слухи разные ходят. То ли девушку его, то ли сестру гринго изобидели. То ли, как у меня, из дома выгнали, а дома того уж нет. То ли землю обманом выкупили, ну, там, где железка пойдет...

-Погоди, какая железка? — насторожился я.

-Эта, где паровоз, — пояснил он. — Чтоб с рудников побольше да побыстрее вывозить, а то обоз пока дотащится... Там у кого за бесценок купили, пообещали, как достроят, сразу рай земной настанет. Кто сдуру подписал бумажку, теперь вот мается неприкаянный. А кого просто выгнали, особенно одиноких да стариков, кто за себя постоять не может...

-Значит, Стрелок — воплощение справедливости?

-Я, синьор, неграмотный, что такое это ваше воплощение, не знаю, — Диего взял еще лепешку, — но только проку от него мало. Ну роздал деньги бедноте, и что? Все равно их назавтра за долги заберут и обратно повезут. Ладно еще еда... А уж мануфактуру жечь — вообще ума не иметь надо!

-Это у которой Джонс и Джонсон владельцами были? — ожил Педро, активно шевеливший ушами.

-Она самая. Полыхнуло на полнеба, я в горах был, и то видел! Думал, город горит...

-Так тряпки же, занялось да понеслось, — изрек возничий. — Хозяева разорились, рабочие все на улице. Теперь им только в рудники.

-Вот-вот... А куда женщине с детишками в рудники-то? На мануфактуре она хоть как могла работать, а тут еще и не возьмут!

Они заговорили о своем, а я задумался. Как-то очень уж много совпадений, и все дороги ведут в Кампочиту... Что ж, приедем — разберемся! А вдобавок...

Интересно, права ли Хуанита, предположив, что дед оставил ей земли в наследство? Что же, разберусь. Доверенность дает мне такое право.

Кампочита мало изменилась с тех пор, как я бывал здесь в последний раз. Небольшой сонный городок, где любая мало-мальски значительная новость становилась предметом обсуждений на многие недели. Яркие домики, зелень садов, вездесущая пыль...

— Куда едем, синьор? — неуверенно спросил Педро, натянув поводья. — В гостиницу?

— Давай, — согласился я, переборов желание немедленно отправиться в мэрию. Мне остро требовалось принять ванну и переодеться.

-А назад-то когда поедете? — опасливо спросил Педро.

-Не имею представления, — покачал я головой. — Так что отдохни да возвращайся домой, любезный. А я, когда понадобится, найму кого-нибудь здесь.

-Я вам скажу, кого, — деловито сказал он и посыпал именами родственников и знакомых, поясняя, где кто живет и сколько возьмет. Я слушал, кивал, но не запомнил и половины!

-А ты, Диего, что намерен делать? — спросил я, перебив поток красноречия.

Тот пожал плечами.

-Если в полицию не сдадите, продам лошадь, куплю поесть на дорогу да пойду к дальней родне. Может, там какая-нибудь работа найдется...

-Послушай-ка, — осенило вдруг меня, — погоди пока уходить. Мне придется ехать в горы, на рудники, а в одиночку как-то не хочется...

-А с меня-то что проку? — удивился Диего. — Сами видели, как я стреляю, а кляча моя только на бойню годится!

-Ничего, чтобы испугать кого-то вроде тебя, твой ветеран годится, большой, внушительный и бабахает громко, — улыбнулся я. — Даже если поверх голов выстрелить, уже недурно выйдет, да и лошади могут напугаться. Ну а против большого отряда такой же нужен, а где его тут наймешь?

-Это верно, — встрял Педро. — Мужчины все или на рудниках, или разбежались. Остались только малолетки да такие вот молокососы...

-Ну, синьор, если вы заплатите, тогда я согласен, — поскреб он в затылке. — Хоть не с пустыми руками к родне явлюсь.

-Заплачу, конечно. Лошадь и впрямь продай и купи себе одежду поприличнее, — велел я. — Потом приходи в гостиницу и жди меня. Ну или разузнай пока, где тут купить лошадь и мула.

-Сделаю! — повеселел Диего. — Спасибо, синьор, все узнаю!

На том мы и распрощались:

Ох, как же мне недоставало верного Ларримера — дворецкого, камердинера и няньки в одном лице. И если его первая ипостась мне сейчас без надобности, то вторая пришлась бы как раз кстати. Во всяком случае, Ларример не допустил бы, чтобы я надел помятый костюм.

Я усмехнулся — изнежился за последние годы, ничего не скажешь, а ведь раньше и на голой земле спал! — и наконец спрыгнул с повозки, чтобы размять изрядно затекшие ноги...

Впрочем, местное гостеприимство я недооценил.

Портье тихо дремал за стойкой, однако номер нашелся быстро.

Горничная привела в порядок одежду, поданный обед оказался сносен, а вино даже неплохим. Жаль только, что отдать ему должное я толком не мог, напиваться перед важной встречей не годилось.

Облачившись в свежий костюм и повязав галстук, я остался вполне доволен своей внешностью. Представителен, ничего не скажешь!

При виде меня местный портье даже привстал.

— синьор собирается на прием к синьору мэру? — почтительно осведомился он, оглядев меня с ног до головы.

Я спрятал улыбку. Действительно, даже европейцы не щеголяли здесь в костюмах-тройках без уважительной причины.

— Что-то вроде этого, — согласился я обтекаемо. — Вы не подскажете, как разыскать начальника полиции? И еще мне нужен поверенный. Ну, здесь же кто-то занимается оформлением наследства?

— А, синьор хочет написать завещание! — понял он и закивал. — Да-да, синьор!

И посмотрел на меня с жалостью, видимо, решив, что я собираюсь в ближайшее время отдать Богу душу.

Я неопределенно пожал плечами, не став его разочаровывать.

— Вот что, синьор! — решился портье. — Я сейчас кликну мальчика, он вам все покажет!

Отказываться я не стал. Диего умчался сразу по приезду в городок, хоть и обещал вернуться, а Педро не местный.

-Синьор, синьор! — стайка местной ребятни окружила меня, как только я вышел из гостиницы. — Дайте монетку, синьор!

— А ну, кыш! — сурово шикнул на них мой сопровождающий, вихрастый мальчишка лет десяти, Хосе его звали.

Мальчишки загоготали, перебрасываясь фразами на местном диалекте испанского.

— Что-то он бледный! — говорил один, ковыряясь в носу.

— Ага, надо оставить на солнышке. — Предложил второй, сплюнув через дырку на месте зуба. — Быстро подрумянится!

-Какие добрые дети, — похвалил я на том же диалекте. Надо же, еще помню кое-что! Мальчишки переглянулись и порскнули во все стороны, как вспугнутые воробьи, а еще крикнул им вслед: — Да хранит вас святой Христофор!

Ей-ей, не знаю, за помощь в чем отвечает этот самый Христофор, но почему-то именно он пришел мне на ум.

Мой проводник хихикнул:

-Эк вы их ловко! И святого самого что ни на есть своего помянули!

-О чем это ты? — не понял я.

-Ну как же, синьор! Все знают, что святой Христофор покровительствует путешественникам и торговцам, а вы разве не путешественник?

-Хм, действительно, — улыбнулся я. Должно быть, какие-то обрывки религиозных знаний, вбитые в мою голову в воскресной школе, все-таки там задержались. Впрочем, иногда поражаешься, какие невероятные вещи умудряются помнить люди, которые благополучно забыли даже таблицу умножения...

-Вот она, ратуша, — указал мальчик.

-Погоди, а зачем мне ратуша? — не понял я.

-А разве вы идете не к мэру? — удивился он. — Дядя так сказал...

-Дядя твой, наверно, неправильно меня понял. Мне нужен поверенный, это раз, и начальник полиции — это два. В любом порядке.

-А, так бы сразу и говорили, — кивнул мальчишка и потопал дальше. — участок — во-он он, только синьора Гонсалеса там наверняка нет.

-Как это? До сиесты, — я взглянул на солнце, — еще далековато.

-Ну а что ему делать в участке? Там один только пьяница Лопес дрыхнет, да полицейские в карты играют, там стены толстые, прохладно, — со знанием дела ответил он. — Так что синьор Гонсалес или у себя в гасиенде, или уехал в горы искать Стрелка, вот!

-Что за таинственный Стрелок? — спросил я, зная, что такие вот мальчишки очень пронырливы и наверняка знают массу интересного. Пусть даже это только слухи. — Столько про него слышал, но, похоже, это сказки...

-Ничего не сказки, синьор! — обиделся мальчишка. — Его много кто видел, даже полицейские, но их было много, они обоз охраняли, и Стрелок не рискнул напасть, у них же у всех ружья, а у него один револьвер. Они за ним целый день гонялись, но он всё равно их обманул и скрылся, вот. Говорят, — понизил он голос, — где-то в горах есть пещеры, ну, старые рудничные выработки, вот он там и прячется. А полицейские туда забраться никак не могут, потому что только Стрелок знает тайное слово, чтобы кактусовый лес пропустил его в пещеру...

-Какой-какой лес? — среагировал я на это словосочетание.

-Кактусовый. Там, говорят, заросли выше дома, опунции толщиной в три обхвата! Прорубиться можно, да только кто ж добровольно в колючки полезет? — охотно продолжал Хосе. — А если насильно пеонов сгонят, так это ж шуму сколько, Стрелок услышит и другим ходом уйдет с конем вместе!

"Прекрасно, — подумал я. — Кактусовый лес, пещеры, потайные ходы... Настоящий приключенческий роман!"

-А еще, — вошел во вкус мальчишка, — поговаривают, что Стрелок вовсе никакой не пеон. И правда, откуда у него такой скакун, которого ни один конь догнать не может? И револьвер? И стрелять он точно умеет!

-Это ты на что намекаешь? — с интересом спросил я.

-Как на что? Вдруг это кто-то из молодых господ? — непосредственно ответил Хосе. — Им тоже не очень-то нравится, что тут всё гринго захватили! Вот, например, синьор Гарсиа. Не который Хосе, как я, а который Матео... Отец ему оставил в наследство хорошую землю, дом... только оказалось, что он подписал какую-то бумагу гринго, а толком не разобрался. А это было все равно что завещание, так синьор Матео ничего и не получил. Пришлось ему жениться на вдове с детьми, чтобы вовсе бездомным не остаться...

Я задумался. Хм, а это вариант!

-Вряд ли женатый человек станет носиться по горам в маске и грабить обозы, — сказал я. — Жена сразу заметит, что он куда-то пропадает.

-И то верно, — кивнул Хосе. — Или вот еще синьор Фернандес. У него только матушка и сестра, так их тоже хотели выселить за долги. Но он дошел до самого старого губернатора, и тот позволил платить в рассрочку. Правда, большую часть земли все равно отняли, но хоть дом оставили... А еще синьор Фернандес был влюблен в одну синьориту, но ее хотели отдать замуж за янки, который на губернаторских приисках был каким-то важным чином. Только она пропала, вот, да и его не видать. Поговаривали, это янки силком ее увез куда-то за океан.

Я проморгался. Хотя... Кампочита — городок маленький, все друг у друга на слуху, а сплетни разносятся со скоростью лесного пожара, так что ничего удивительного в таком совпадении нет!

-А ее фамилия была случайно не Лопес дель Пьедро?

-Да-а... — протянул Хосе. — Ее папаша тоже служил на прииске. Только его оттуда выгнали. Он из дома носу не кажет, служанка его, Кончита, говорила, пьет сильно... Вам уже рассказали, да?