17. Тейваз

-Да, — подтвердил я. — Здесь намного проще, чем в большом городе: все друг друга знают, ничего не скроешь!

-А вы не из-за этого янки приехали? — живо спросил мальчишка.

-В некотором роде, — уклончиво ответил я. — А у этой девушки есть братья или сестры?

-Ага, есть, пятеро, — кивнул он. — Сестер забрала бабушка, синьора Крус, а брат учится в пансионе в городе. А что?

-Просто интересуюсь, — вздохнул я и попытался сообразить, по какой линии эта бабушка.

Наверно, по отцовской, вряд ли бы отчим Хуаниты отдал родных детей матери Инес. Нет, положительно, система мексиканских фамилий может свести с ума: ребенок наследует фамилию деда по отцу и деда по матери, а жены не берут фамилию мужа. И поди вычисли, кто кому кем приходится, особенно учитывая то, что большого разнообразия имен тут не наблюдается...

Впрочем, самокритично подумал я, мало ли в Британии Джонов Смитов?

-Вот тут контора поверенного, — показал мне Хосе. — А в участок не ходите, нечего там приличному синьору делать. Лучше съездите в гасиенду к синьору Гонсалесу, тут недалеко, а вечером он уж так точно дома будет!

-Спасибо, — искренне сказал я и дал ему пару песо за помощь.

Хосе умчался, сверкая босыми пятками в пыли, а я отправился к поверенному.

Синьор Дельгадо своей фамилии нисколько не соответствовал, он оказался довольно упитанным рослым мужчиной. Очевидно, сидячий размеренный образ жизни вкупе с местными яствами добавил ему лишних фунтов, так что упитанный — это еще комплимент! Наверно, тяжело ему приходится в такую жару, невольно подумал я, излагая суть вопроса.

Дельгадо похмыкал, угукнул, внимательно изучил мои документы, доверенность, задал пару вопросов и вроде бы остался полностью удовлетворенным. К слову, он отличался редкой немногословностью, казалось, говорить для него — непосильный труд, и реплики его были крайне коротки, хотя и информативны, спасибо и на том.

В результате наш диалог выглядел примерно так:

-Синьор Дельгадо, скажите, верно ли, что губернатор Диас упомянул синьориту Лопес дель Пьедро в своем завещании.

Тот медлительно кивнул.

-А могу я на правах ее законного представителя узнать, что именно причитается ей согласно этому завещанию?

Дельгадо покряхтел, подумал, порылся в бумагах и выудил длинный список на испанском. Еще подумав, он аккуратно сложил лист таким образом, чтобы на виду осталось всего несколько строк, и положил его передо мной. Очевидно, прочие пункты не предназначались для моего взора.

Испанский я помнил неплохо (хотя разговорный знал куда лучше литературного и, тем более, юридическо-бюрократической его разновидности), поэтому прочитал список и мысленно присвистнул.

Хуанита была не просто богатой невестой. Она была фантастически богатой невестой! Помимо круглой суммы в банке, акций самых разных компаний (в основном английских и американских) и доли в семейном предприятии (имелись в виду те самые рудники) щедрый дедушка оставил ей еще гасиенду с романтичным названием "Роза Альба" неподалеку от Кампочиты, а также изрядный земельный надел.

Я перевел взгляд на большую засиженную мухами карту Кампочиты и окрестностей на стене. (Не знаю, зачем она там висела, то ли солидности ради, то ли просто дырку прикрывала, но пригодилась.) Ага, это примерно вот здесь... И если я еще не разучился ориентироваться на местности, то как раз во владениях Хуаниты находятся новые серебряные рудники, те самые, ради осушения которых затопили долину...

"Вот это поворот!" — подумал я. Дельгадо меня не торопил, молчал и пошевеливал усами, сильно напоминая большого сытого таракана вроде мадагаскарских. Ну разве что не трещал надкрыльями и не норовил свалиться мне на голову с потолка, такого я мог бы и не пережить.

А что... В принципе, многое проясняется. Хуанита несовершеннолетняя, распоряжаться всем этим должен был опекун, скорее всего, ее отчим. Я уточнил этот момент, дождался величественного кивка Дельгадо и продолжил размышлять. Итак, поскольку отчим уже был замешан в сомнительном бизнесе жениха Хуаниты, незабвенного контрабандиста и жулика Смиттесона, то не мог ли последний наследить и тут? Зная характер Хуаниты, он вполне мог подозревать, что та по достижению совершеннолетия, получив все эти богатства, даст ему от ворот поворот. И отчима, скорее всего, тоже видеть не пожелает. Следовательно, надо ковать железо, пока горячо, чем этот ушлый тип и занялся. Отчим наверняка был в деле: как управляющий губернатора, он мог выдать любое или почти любое разрешение, пренебречь правилами и так далее, лишь бы успеть выкачать из здешних недр побольше и продать подороже. Должно быть, он полагал, что девушка все равно не сумеет разобраться в липовой отчетности и понять, сколько серебра было добыто на самом деле и сколько ушло "налево". Со счета-то много не снимешь, это бросится в глаза служащим банка, пойдут слухи, то же и с акциями... тем более, их продавать было невыгодно — они давали не слишком большой, но стабильный доход, и жить на эти деньги в здешних краях можно было припеваючи. Но жадность губит людей и лишает их дальновидности. Теперь выходило, что желание двоих проходимцев поживиться обернулось народным недовольством, а тут и до восстания недалеко!

Что ж, надо было проверить мою версию, и я, распрощавшись с поверенным (по-моему, он спал с открытыми глазами), отправился искать синьора Варгаса, отчима Хуаниты...

У поверенного я пробыл достаточно долго, уже наступила сиеста (а я, к слову, не обедал!), улицы будто вымерли, ну и жара стояла невероятная. Подумав, я счел за лучшее вернуться в гостиницу, освежиться и перекусить. Если Варгас уже давно сидит дома, как сказал Хосе, вряд ли он сбежит у меня из-под носа.

Рассудив так, я отправился обратно. Под навесом на крыльце гостиницы меня поджидал Диего, успевший сменить драные штаны на вполне приличные и обзавестись новой шляпой. По мне так лучше бы ботинки купил!

-Я продал лошадь, синьор, — деловито сказал он. — Почти задаром, но и то хорошо. Ее водовоз взял, у него мул сдох, а эта еще потаскает телегу, пока он на нового накопит. А самых лучших мулов продает старый Хименес, это во-он на той окраине, я вам покажу. Вот с верховыми лошадьми похуже, дорогие они, но если вам стати не очень важны, то у того же папаши Хименеса я видел пару меринов, не красавцы, но выносливые, говорит, а вам же не на скорость состязаться? И вам по росту, а то если вы на мула сядете, так ноги до земли достанут!

Выдав все это единым духом, он умолк и внимательно уставился на меня.

-Отлично, — сказал я. — Я пока еще не решил, когда и куда именно поеду, но, скорее всего, нынче вечером наведаюсь к синьору Гонсалесу. Надеюсь, ты не в розыске?

-Нет, синьор, — обиделся Диего. — Я ни разу не попадался!

Я только вздохнул и попросил его раздобыть что-нибудь перекусить, даже если для этого потребуется ограбить кухню. Итогом этого разбойничьего налета стало блюдо с кукурузными лепешками (холодными), энчиладас и кесадильи (еще не остывшими), а также всяческой зеленью. Запивать все это огненное многообразие предлагалось текилой, но я воздержался, потому что мне нужна была ясная голова. Чаю не нашлось, зато был горячий шоколад, а это ничуть не хуже... если бы только Диего по доброте душевной не сыпанул в него красного жгучего перца.

-Простите, синьор, я забыл, что гринго не привыкли к острому, — покаянно сказал он, глядя, как я, задыхаясь и утирая слезы, допиваю третий стакан воды.

-Скорее, с отвычки, — просипел я. — Когда-то я пил это с большим удовольствием...

Отдышавшись, я в очередной раз привел себя в порядок (и подумал, что если вдруг соберусь к Гонсалесу, придется сделать это снова) и вышел на улицу.

Городок понемногу просыпался, и хотя было по-прежнему жарко, но уже не настолько нестерпимо, как вскоре после полудня.

Я неторопливо шел по узким улочкам (Диего я отправил вперед, разузнать, где живет Варгас), глядел по сторонам и прислушивался к разговорам.

-А где же взять сочную зелень, подумайте сами, синьора, — устало говорила торговка. — Что привезли, тем и торгую, не сама же я это выращиваю!

-Но поглядите, томаты ведь все сморщенные! Картофель мелкий и вялый! Кукуруза жесткая и сухая! — возмущалась пожилая дама. — Сколько вы все это храните? Год?

-Синьора, только позавчера привезли! Говорю ведь, нет дождей, река обмелела, еще бы тут выросли томаты с мужской кулак и картошка с детскую голову! Сосед, сосед! Скажи, когда кум привез мне это добро? — воззвала торговка.

-Так позавчера, я разгружать помогал, — охотно отозвался седоусый мужчина с соседнего крыльца. — Вы, синьора, правильно возмущаетесь, что овощи уже не те, только в этом не Мария виновата и не крестьяне, а...

-Молчи ты! — шикнула на него торговка и принялась выбирать пожилой даме что получше. Та тоже примолкла, хоть и хмурилась недовольно.

"Похоже, ситуация здесь хуже, чем кажется", — невольно подумал я и пошел дальше. Все-таки Кампочита изменилась, заключил я. Мне городок запомнился ярким и веселым, а теперь на улицах почти не было молодежи, и даже вездесущие опунции казались какими-то тусклыми и серыми. Должно быть, даже кактусам приходилось нелегко в такую засуху...

Синьор Варгас ни в какую не желал принимать незваного гостя, а суровая служанка (видимо, та самая Кончита, худая смуглая женщина лет сорока или больше) едва не огрела меня метлой, оберегая покой хозяина. Я знал такой типаж: скорее всего, вдова или старая дева, нашедшая себя в ревностном служении господину. Помнится, у известного австрийского новеллиста (как бишь его? Кажется, Цвейг) был рассказ о подобной служанке, готовой ради хозяина даже отравить его супругу.

Но я отвлекся.

Итак, сдержав натиск этой фурии, я велел передать синьору Варгасу мою визитку (на обороте которой черкнул, что явился от имени и по поручению его старшей дочери) и сказать, что не уйду, пока не увижусь с ним. А если ему будет угодно послать за полицией, только порадуюсь, поскольку очень хочу повидаться с синьором Гонсалесом, но не застал его в участке.

После этого пассажа Кончита немного присмирела, проводила меня в гостиную и скрылась в недрах дома. Ну а через некоторое время ко мне вышел сам Варгас.

Это был высокий худой мужчина, насквозь прокаленный здешним солнцем. (Фамилия поверенного подошла бы ему куда больше!). Правда, было заметно, что он ведет нездоровый образ жизни: об этом говорила и желтоватая бледность, заметная даже сквозь загар, и мешки под глазами, и трехдневная щетина, и несвежая рубашка, и скверный запах изо рта. Судя по всему, Варгас совершенно перестал следить за собой, и я, кажется, мог угадать причину...

-Синьор Варгас? — сдержанно поклонился я. — Виктор Кин, эсквайр, к вашим услугам.

-Я в ваших услугах не нуждаюсь, — мрачно ответил он и рявкнул: — Кончита! Принеси еще бутылку!

-Синьор, соблаговолите воздержаться хотя бы недолго, — попросил я. — У меня для вас важные известия.

-Ну? — он перевел на меня налитые кровью темные глаза. — Что вам нужно? И при чем тут моя дочь?

-Сейчас объясню, — уклончиво ответил я. — Для начала я хотел бы передать вам, что ваша дочь Иоанна жива и находится в добром здравии. Вам, должно быть, уже телеграфировали из пансиона?

-Да... эта мерзавка сбежала! — очнулся Варгас. — А ведь сама рвалась туда, лишь бы подальше от женишка!

-А разве это не вы сосватали ему Иоанну? — спросил я.

-Я, — вздохнул Варгас и все-таки приложился к бутылке, услужливо подсунутой Кончитой. — Но это дело, синьор, касается только моей семьи. Говорите, что вам нужно да убирайтесь восвояси!

-На вашем месте я бы немного сбавил тон, синьор Варгас, — вкрадчиво произнес я, решив, что с этим пьяницей нечего церемониться. Вежливого обращения такая братия не понимает, принимая его за проявление собеседником слабости, а потому наглеет, доводилось видать подобное. — Вы что, не прочли мою визитку? Вам не ясно, кто я такой?!

По правде сказать, на визитке значилось сокращенное название лондонского клуба, почетным членом которого я являлся, а также Королевского географического общества. Я, впрочем, совершенно справедливо рассчитывал, что Варгас в лучшем случае опознает слово "Королевский", а расшифровать аббревиатуру не сумеет. Тем более, визитка на английском.

Я не ошибся.

-Вы... из этих? — опасливо спросил он и указал подбородком куда-то за океан. — И насчет Хуаниты... Что она натворила? Украла что-то и сбежала?

-Почему же сразу украла? — удивился я.

-Да я приметил, что очень уж она интересуется камушками, — протянул Варгас и хлебнул из бутылки. — Так и выспрашивала, и вынюхивала, только стоит завести разговор о делах, она тут как тут — то выпить принесет, то закусить, а сама знай прислушивается... Я это не сразу заметил, а тогда уж перестал ее впускать.

Я отметил, что у Хуаниты, несмотря на юный возраст, достаточно смекалки и отличное чутье на обман.

-Синьор Варгас, — продолжил я холодным уверенным тоном, копируя известного лондонского адвоката, о котором ходили слухи, будто он парой фраз может заставить присяжных уверовать в полную невиновность подсудимого, будь он хоть самим Джеком-Потрошителем. — Вы должны понимать, что нам известно всё. И покамест я беседую с вами как с человеком, павшим жертвой известного мошенника, однако всё может измениться в мгновение ока, если вы откажетесь отвечать на мои вопросы. Вы меня понимаете?

-Понимаю... кажется... — протянул он и отодвинулся со стулом вместе.

-Это дело касается не только вашей дочери, затронуты интересы Короны. Вы, надеюсь, понимаете, что это означает? — добавил я, почти не солгав.

В конце концов, это Варгас со Смиттесоном устроили тут такой беспорядок, от которого и до восстания недалеко!

-Д-да, — выдавил Варгас и даже отставил бутылку подальше. — Вы... вы спрашивайте, синьор, хотя меня и так уже обо всем повыспросили...

-Ничего, я хочу выслушать вашу версию событий своими ушами, а не полагаться на протоколы местных властей, которые, подозреваю, принимали не последнее участие в этой истории! — выдал я, сам себе удивившись. Впрочем, не зря ведь диплом пылится на полке! — Итак, синьор Варгас, мы остановились на том, что вы сосватали вашу старшую дочь...

-Смиттесону, — буркнул Варгас. — У нас так принято, синьор: чтобы деловые связи были крепче, неплохо скрепить их браком детей. Детей у Смиттесона не было, поэтому мы решили, что он сам женится на Хуаните, когда она немного подрастет и научится вести себя как светская дама!

-Так-так, — протянул я, — и с этой целью вы отправили ее в Британию?

-Именно. Я надеялся, что она присмиреет, а когда выйдет замуж, ее поведение станет головной болью Смиттесона, а не моей! Но кто же знал, что он окажется мошенником? Старый Диас к нему благоволил, ну так Смиттесон мог запудрить мозги кому угодно... Надеюсь, его когда-нибудь повесят! — выдал Варгас единым духом.

-Ну, на повешенье он пока не заработал своими трудами на ниве преступной деятельности, но сидеть ему придется долго, — заверил я. — Вы же, вижу на свободе... К вам проявили снисхождение как к обманутому, введенному в заблуждение или?..